Снег крупными хлопьями валил медленно, нехотя и словно не умея. В тени парка лишь только в блеклом свете луны поблескивали снежинки, но здесь, на аллее, под светом фонаря они сияли. Кружась в вихре неведомого никому танца, они вальяжно опускались на ветки деревьев, уже заваленный снегом газон, дорогу и даже, осмелившись, на прохаживающих в этот дивный вечер по улице людей.
Я поёжилась от легко ветерка и с детским восторгом посмотрела вверх на опускающиеся снежинки. Сколько лет прошло, сколько зим перебывало, а я всё продолжала смотреть, как в первый раз, на очередное чудо природы. Было в этом что-то загадочное, таинственное, волшебное. Особенно по вечерам, когда стихал гул машин, гомон людей и на землю опускалась темнота, окутывая всё вокруг своей чернотой, словно одеялам. И там, где светили фонарные столбы, существовали свои собственные миры, свои отдельные планеты с вихрями и бурями, добром и злом, волшебством и повседневностью, со своим собственным танцем снежинок и чувствами. Это было настолько же необычно и странно, насколько чудесно и завораживающе.
В очередной раз, наслаждаясь тишиной улицы, теплым зимним вечером и просто хорошей прогулкой, я услышала голоса. Сперва их было едва разобрать, но по мере приближения ко мне говоривших, я поняла, что в мою сторону по дорожке направляются девушки.
Ох уж эта молодёжь! Вечной веселье и беззаботность жизни.
Скрупулезно усмехнувшись, я посмотрела в темноту, откуда едва различимо выступали две девичьи фигуры, разглядеть которые смогла лишь только когда они близко подошли к свету. Одна из них, лет восемнадцати-девятнадцати, укутавшись в пальто, шапку и обмотав себя вдобавок ещё шарфом, лишь только недовольно посматривала на свою знакомую, которая, весело щебеча что-то о великой вселенской любви, в отличие от неё, шла чуть ли не нараспашку, накинув сверху лишь курточку да меховые наушники на голову. Её шоколадного цвета волосы, увенчанные тонкой сеточкой снежинок, развивались на ветру, открывая молодое, миловидное личико, большие, голубые глаза, маленький носик и губки бантиком. Девушка мне напоминала чем-то тех вечных героинь сказок, что так смело и безрассудно окунаются с головой в призрачную мечту, надевают на себя розовы очки и сквозь эту плазму вселенского чуда смотрят на окружающий мир и их людей. Вечная мечтательница, она даже не замечала ничего вокруг, весело отвечая на тихие недовольные замечания её подруги, и даже когда, поскользнувшись, упала на спину, лишь весело рассмеялась, беря в руку горстку снега и бросая его в злую собеседницу.
- Твоя любовь уже сбивает тебя с ног, Милен, - усмехнулась жёстко девушка, отряхиваясь от брошенного в неё снежка и помогая мечтательнице подняться с земли. – Будь осторожней.
- Ага! – воскликнула Милена, поднимаясь и довольно смотря на подружку. – Значит, Катерина, ты уже не отрицаешь наличие этих самых сил!
Катерина страдальчески вздохнула. А меня настолько позабавила эта ситуация, что я не удержала тихого смешка, который в наступившей мгновенной тишине прозвучал громко и даже отчётливо. Две пары глаз, как по команде, тут же обернулись и посмотрели на меня. Да так и застыли в немом ступоре.
Катя среагировала быстрее Милы и только, победно смотря на свою знакомку, сказала торжествующе:
- Вот видишь, а что я говорила тебе! Эти глупые мысли и мечты не только выбивают из-под ног твоих землю, но ещё и забавят окружающих! Смирись уже и прими действительность такую, какая она есть.
И совсем тихо, себе под нос пробурчала:
- И перестань уже наставлять меня на этот твой «путь истинный».
Я, улыбаясь, покачала головой. Происходящее для меня стало проясняться и мне вдруг захотелось помочь Милен проучить её подружку: грубиянку, реалистку и просто до мозга костей ядовитую особу, со скепсисом смотрящую на мир свысока.
- На путь истины никогда не поздно пойти, - вставила свою лепту я, подавая голос из темны и заставляя уже отмереть горе-проповедницу.
- Да вы издеваетесь, - простонала в ответ мне Катерина, разворачиваясь и явно намериваясь покинуть общество в лице меня и её фанатичной мечтательницы. Но как бы ни так! Мои слова дали нужный эффект и Мила, вместо того, чтобы, по сути, просто покивать головой и ретироваться вместе со второй девушкой, схватила её за руку и подтащила поближе к скамье.
- Кать, перестань уже! – с наигранной строгостью начала она, - тебе взрослые, умные люди вещи говорят, а ты всё за шутку принимаешь да отмахиваешься. Это не дело!
Выразительные, темные глаза закатились в ответ на эти слова. И слабая попытка вырваться последовала вслед.
Фантазёрка, скинув снежок, уселась рядом со мной на скамейку, подтягивая за собой и реалистку. Та хоть и кривилась, но уселась послушно.
- Вы тоже считаете, что нашему миру присущи чудеса и такие высокие чувства, как… любовь? – едва ли не с придыханием произнесла она, с нескрываемым восторгом во взгляде. Ну, точно фанатик, перечитавший не одну дюжину романов.
- Место чудесам, несомненно, быть. Нужно лишь раскрыть глаза, оглянуться вокруг, присмотреться и увидеть их. В современном мире люди ослепли, разучились видеть то, что нужно, разучились смотреть по сторонам, а не только в прямую пустоту, разучились замечать приятные мелочи жизни, зацикливаясь лишь на мелких неприятностях и раздувая их, словно из мухи слонов, - горько покачала головой я. Эта тема была едва ли не самой печальной для меня – слишком больно видеть, как угасает вера в людях, во всём человечестве. – Увы, но мы разучились чувствовать, ощущать, радоваться. Потеряли навыки дарить счастье другим и получать его взамен. Разучились, забыли… и больше не знаем как.
Мой тихий грустный голос тонул в темноте, подобно самой неприятной тайне, что природа, получив от людей, хранит в недрах своих.
Мечтательница тоже погрустнела. Она долго молчала, смотря на завораживающий танец снежинок и задумчиво кусая губы. Катя, съёжившись, словно воробей на морозе, лишь бросала на нас короткие безэмоциональные взгляды. Мерзлячка, она сейчас была далеко отсюда. В мыслях, где-нибудь у живого камина в кресле с кружкой горячего чая с мёдом, наверное. Я бы тоже не отказалась от этого.
- Получается, что люди прогнили, и любовь ушла с нашей Земли? – с нотками печали спросила Милена. И посмотрела на меня просящими, щенячьими глазками.
- И чем ты только слушала! – всплеснула руками я. – Я говорила иначе и совсем о другом. Ты, как и все, слушаешь, но не слышишь других людей. Постарайся же сосредоточиться, прислушаться к словам и понять их истинный смысл, - укорила девчонку я. Её слова несколько обескуражили и даже разочаровали меня. Говоря об одном, я не рассчитывала услышать в ответ несколько искаженный смысл своей фразы.
Нахмурившись, моя собеседница попыталась мысленно достучаться до чего-то. Чего, интересно? Слышит ли это она?
Переведя свой взгляд на небо, усмехнулась собственным словам. Ситуация казалась… абсурдной. И несколько глуповатой. Скажи мне кто, что я буду тёплым зимнем вечером сидеть, о любви сказки распевать школьницам, ущипнула б того за подобные предположения.
- А вы докажите, - неожиданно подала голос до сих пор летающая в своих мыслях Катя. Мы с Милой с удивлением воззрились на говорившую. И если подружка поняла её, то я не сказу допетрила, к чему клонит поворот нашего разговора.
- Прости, что? – переспросила я, с удивлением наблюдая за этой маленькой злючкой.
- Да! – с оживлением воскликнула мечтательница, - Подтвердите свои слова. Говорить о том, что чудеса везде и повсюду можно вечность целую. Но всё это будет – разговор впустую. А вот обсуждение того, что действительно есть в нашем мире – уже другое дело, - активно закивала она. А вечер так прекрасно начинался…
Вторая девушка с клубящейся темного в глазах посмотрела как-то странно на меня. И этот взгляд я смогла расшифровать лишь как некий вызов, когда ты уже на сто процентов уверен в своей победе и вот кидаешь противнику перчатку, вызывая того на поединок.
Так и захотелось, печально покачав головой, прочитать длинную и нудную нотацию наглячке, но взамен этого я лишь поудобней устроилась на скамье и предупредила, что история займёт не мало времени.
- А мы никуда не спешим, - явно ожидая от меня светлую сказочку, ответила Милен за них двоих. – Нам ведь интересно услышать вашу историю.
Мою историю…
Эти слова подобно бабочкам пропорхали мимо меня, едва задевая крылышками снежинки. Они умело облетели старую сказочницу, вновь вспорхнув вверх. Вот и всё, что теперь осталось от этого чуда.
- Тогда вам остаётся только запастись терпением, - улыбнулась я, довольно сощуриваясь. Как это было давно… и словно бы совсем недавно. Всё до мелочей, буквально таки мельчайших подробностей, я помнила, хранила в своей библиотеке воспоминаний. И сейчас, словно бы найдя повод, выудила из памяти события прошедших лет.
- Ага, - только и ответили мне, как бы говоря: «Мы, однако, уже ждём!». Ну что же…
- Шёл 2016 год. Точнее говоря, уже уходить собирался, уступая свой пост наступающему 2017. Было так же прекрасно, как и сегодня. Лёгкий морозец, вихрь снежинок, заметный лишь в свете фонарей и фар машин, и никем не видимый, но всех охвативший праздничный настрой. Впрочем, как оказалось, не всех… - тихо начала я, по крупинкам выуживая те памятные дни. – Оставалась всего неделя до праздника, всего семь несчетных дней…
Я быстрым шагом шла по тротуару, расталкивая руками попадавшихся редких прохожих. Предательские слёзы того гляди и норовили брызнуть из глаз, дабы оставить жгучую холодную дорожку на щеке в этот легкий морозец. В груди клокотала боль от обиды и разочарования. Сердце судорожно сжималось, подобно пружине, причиняя мне ещё больше боли, чем душевная. Всё… абсолютно всё накрылось медным тазом. Тем самым, из-за которого всё и случилось. Ну или не совсем из-за него, но… Сейчас уже ничего из этого не имеет значения! Перед глазами так и стояла эта картина: он, она и я с тазом в руках. Щеки опалило жаром гнева. Ноги ускорили шаг. Глаза застелила пелена слёз.
Ненавижу Новый год! И эти праздники! И… и… И весь мир пусть катится к чертям в бездну!
Кажется, я в кого-то врезалась, кажется, кому-то прошлась по ноге. Ну и что. Чхать. Им всё равно не будет больнее, чем мне. Или будет… Но разве это важно сейчас?
Вслед послышались ругательства и не самые лестные высказывания обо мне. Люди не понимают меня. Мир не принимает меня. Гадство!
Когда я очнулась, поняла, что уже пробежала свою остановку. Пришлось разворачиваться и топать назад. По пути вспомнив, что дома нет ничего из продуктов, заскочила в магазин. Как и обычно это бывает в преддверие праздника, прилавки почти пусты, везде было не пройти. Шумы, крики, толкотня и духота. Тут и там висели мишура, дождик и прочие новогодние украшения. Мимо пробежали мальчик с девочкой. На вид им не больше шести лет. Малышня, что с них взять? Вслед за ними пробежала мамаша с пакетами наперевес.
Вздохнув и попытавшись прогнать слепую злость, на негнущихся ногах прошла за продуктовой корзиной. Что взять? Наверное, что-нибудь из фруктов.
«Если ещё найду что-то из них в целостности», - добавила про себя, отворачиваясь от контейнеров с остатками уже не свежих мандаринов.
Пройдя в колбасный отдел, своей любимой каталки не обнаружила. Закинула первую попавшуюся колбасу, потом сыр, откопала рыбки, немного мяса и бутылочку вина. Если уж выбирать, с каким напитком Новый год встречать в гордом одиночестве, то только с благородным красным. Что-то ещё?
«Ничего, мне не надо ничего», - угрюмо ответила себе и прошла на кассу. Отстояв очередь, загрузила всё в пакет и направилась на остановку. Молоденькая девушка лет шестнадцати радостная выбежала из магазина, в дверях толкнув меня. Задорно рассмеявшись, она дождалась, пока проберется через толкотню её парень и побежала дальше.
С тихим рыком я проводила парочку. Боли в плече не чувствовалось, просто ярость внутри вспыхнула новым катаром. Пыхтя, я прошла к остальным ждущим в этот вечер редкий общественный транспорт. Морозец уже основательно схватывал щеки, руки и подошву обуви – ноги так и норовили разъехаться в разные стороны. С трудом добравшись до места, я вновь покатилась. Взмахивая руками и ногами, только почувствовала опору под собой, как что-то окончательно выбило её из-под ног. Незамедлительное приземление не заставило себя ждать, как и глухой удар.
Любимая шапка с помпоном отлетела в сторону, волосы рассыпались по снегу и на мою развалившуюся тушу сверху повалились крупные хлопья. Около уха что-то громко залаяло. Поморщившись, я повернула голову и уткнулась взглядом в лапы. Коричневые мощные собачьи лапы.
- Ненавижу зиму, ненавижу собак и этот Новый год, - прошипела сквозь зубы. В попытке подняться я преуспела только сесть. Пёс продолжал громко лаять, словно бы кого-то зовя. И этот кто-то не заставил себя ждать.
- Вы целы? – послышался приятный мужской голос позади. – Подождите, давайте я вам помогу.
Перед глазами материализовался молодой мужчина в синей дутой куртке и шапке… с помпончиком. Тёмные глаза его искрились весельем, а добрая улыбка на губах вынуждала улыбнуться в ответ. Мужчина под собачий аккомпанемент протянул мне руку, выжидая, пока я протяну в ответ.
- А вы что? – восторженно вздохнула Милен, перебивая повествование.
- Что-что, - передразнила её подружка, - попыталась встать.
Я покачала головой.
- Кажется, мой рассказ не так уж и интересен?
- Нет, что вы, - вздохнула мечтательница, - продолжайте. - И шикнула на свою угрюмую знакомую.
Рассмеявшись, я посмотрела на прошедших мимо дам. «Какой вздор, сидеть зимой на лавках!», - читалось на их лицах. Недовольные, озлобленные, уставшие, она быстрым шагом проскользнули в свету и скрылись в темноте.
- Катерина права, - отозвалась я. – Смотря на протянутую руку…
Я недовольно зыркнула на неожиданного помощника и упрямо постаралась встать сама. На потеху незнакомца у меня это не получилось.
- Не упрямьтесь, давайте руку, - весело проговорил он, заговорщически добавив – Я не кусаюсь.
Фыркнув, я ухватилась за его ладонь. Толчок вверх и вот я наконец-то поднялась с земли… и очутилась в чужих объятьях. Резкая боль пронзила лодыжку, пошатнув мою координацию.
- Что такое? – обеспокоенно поинтересовался мужчина. – С вами всё в порядке?
- Д-да, - недовольно ответила я. Злость понемногу сходила на «нет» и холод начинал пробирать до костей. А ещё осознание, что бой курантов я буду слушать одна, потому что…
Глаза защиплело и мне пришлось отвернуться. Четырёхлапый спасатель боднул своей головой мне по ноге, и в лодыжке снова отозвалось болью.
- Вы извините его, - извиняюще улыбнулся мужчина, - Дик молодой, любит побегать.
- И к незнакомым девушкам подкатывать? – буркнула я. Чёртова нога! Что ж она так не вовремя меня подвела.
Хозяин Дика рассмеялся, потрепав по шерстке друга.
- К красивым незнакомым девушкам, хочу добавить.
Закатив глаза, я перенесла вес на другую ногу. От боли это не спасало. Да что же такое?
- Что с вами? – заметив мою гримасу, поинтересовался незнакомец.
- Нога, - поморщилась я. Дик залаял, а его владелец, поняв всё без слов, подхватил мой пакет с продуктами и, позволив облокотится о него, кивнул в сторону ближайшей многоэтажки.
Я поёжилась от легко ветерка и с детским восторгом посмотрела вверх на опускающиеся снежинки. Сколько лет прошло, сколько зим перебывало, а я всё продолжала смотреть, как в первый раз, на очередное чудо природы. Было в этом что-то загадочное, таинственное, волшебное. Особенно по вечерам, когда стихал гул машин, гомон людей и на землю опускалась темнота, окутывая всё вокруг своей чернотой, словно одеялам. И там, где светили фонарные столбы, существовали свои собственные миры, свои отдельные планеты с вихрями и бурями, добром и злом, волшебством и повседневностью, со своим собственным танцем снежинок и чувствами. Это было настолько же необычно и странно, насколько чудесно и завораживающе.
В очередной раз, наслаждаясь тишиной улицы, теплым зимним вечером и просто хорошей прогулкой, я услышала голоса. Сперва их было едва разобрать, но по мере приближения ко мне говоривших, я поняла, что в мою сторону по дорожке направляются девушки.
Ох уж эта молодёжь! Вечной веселье и беззаботность жизни.
Скрупулезно усмехнувшись, я посмотрела в темноту, откуда едва различимо выступали две девичьи фигуры, разглядеть которые смогла лишь только когда они близко подошли к свету. Одна из них, лет восемнадцати-девятнадцати, укутавшись в пальто, шапку и обмотав себя вдобавок ещё шарфом, лишь только недовольно посматривала на свою знакомую, которая, весело щебеча что-то о великой вселенской любви, в отличие от неё, шла чуть ли не нараспашку, накинув сверху лишь курточку да меховые наушники на голову. Её шоколадного цвета волосы, увенчанные тонкой сеточкой снежинок, развивались на ветру, открывая молодое, миловидное личико, большие, голубые глаза, маленький носик и губки бантиком. Девушка мне напоминала чем-то тех вечных героинь сказок, что так смело и безрассудно окунаются с головой в призрачную мечту, надевают на себя розовы очки и сквозь эту плазму вселенского чуда смотрят на окружающий мир и их людей. Вечная мечтательница, она даже не замечала ничего вокруг, весело отвечая на тихие недовольные замечания её подруги, и даже когда, поскользнувшись, упала на спину, лишь весело рассмеялась, беря в руку горстку снега и бросая его в злую собеседницу.
- Твоя любовь уже сбивает тебя с ног, Милен, - усмехнулась жёстко девушка, отряхиваясь от брошенного в неё снежка и помогая мечтательнице подняться с земли. – Будь осторожней.
- Ага! – воскликнула Милена, поднимаясь и довольно смотря на подружку. – Значит, Катерина, ты уже не отрицаешь наличие этих самых сил!
Катерина страдальчески вздохнула. А меня настолько позабавила эта ситуация, что я не удержала тихого смешка, который в наступившей мгновенной тишине прозвучал громко и даже отчётливо. Две пары глаз, как по команде, тут же обернулись и посмотрели на меня. Да так и застыли в немом ступоре.
Катя среагировала быстрее Милы и только, победно смотря на свою знакомку, сказала торжествующе:
- Вот видишь, а что я говорила тебе! Эти глупые мысли и мечты не только выбивают из-под ног твоих землю, но ещё и забавят окружающих! Смирись уже и прими действительность такую, какая она есть.
И совсем тихо, себе под нос пробурчала:
- И перестань уже наставлять меня на этот твой «путь истинный».
Я, улыбаясь, покачала головой. Происходящее для меня стало проясняться и мне вдруг захотелось помочь Милен проучить её подружку: грубиянку, реалистку и просто до мозга костей ядовитую особу, со скепсисом смотрящую на мир свысока.
- На путь истины никогда не поздно пойти, - вставила свою лепту я, подавая голос из темны и заставляя уже отмереть горе-проповедницу.
- Да вы издеваетесь, - простонала в ответ мне Катерина, разворачиваясь и явно намериваясь покинуть общество в лице меня и её фанатичной мечтательницы. Но как бы ни так! Мои слова дали нужный эффект и Мила, вместо того, чтобы, по сути, просто покивать головой и ретироваться вместе со второй девушкой, схватила её за руку и подтащила поближе к скамье.
- Кать, перестань уже! – с наигранной строгостью начала она, - тебе взрослые, умные люди вещи говорят, а ты всё за шутку принимаешь да отмахиваешься. Это не дело!
Выразительные, темные глаза закатились в ответ на эти слова. И слабая попытка вырваться последовала вслед.
Фантазёрка, скинув снежок, уселась рядом со мной на скамейку, подтягивая за собой и реалистку. Та хоть и кривилась, но уселась послушно.
- Вы тоже считаете, что нашему миру присущи чудеса и такие высокие чувства, как… любовь? – едва ли не с придыханием произнесла она, с нескрываемым восторгом во взгляде. Ну, точно фанатик, перечитавший не одну дюжину романов.
- Место чудесам, несомненно, быть. Нужно лишь раскрыть глаза, оглянуться вокруг, присмотреться и увидеть их. В современном мире люди ослепли, разучились видеть то, что нужно, разучились смотреть по сторонам, а не только в прямую пустоту, разучились замечать приятные мелочи жизни, зацикливаясь лишь на мелких неприятностях и раздувая их, словно из мухи слонов, - горько покачала головой я. Эта тема была едва ли не самой печальной для меня – слишком больно видеть, как угасает вера в людях, во всём человечестве. – Увы, но мы разучились чувствовать, ощущать, радоваться. Потеряли навыки дарить счастье другим и получать его взамен. Разучились, забыли… и больше не знаем как.
Мой тихий грустный голос тонул в темноте, подобно самой неприятной тайне, что природа, получив от людей, хранит в недрах своих.
Мечтательница тоже погрустнела. Она долго молчала, смотря на завораживающий танец снежинок и задумчиво кусая губы. Катя, съёжившись, словно воробей на морозе, лишь бросала на нас короткие безэмоциональные взгляды. Мерзлячка, она сейчас была далеко отсюда. В мыслях, где-нибудь у живого камина в кресле с кружкой горячего чая с мёдом, наверное. Я бы тоже не отказалась от этого.
- Получается, что люди прогнили, и любовь ушла с нашей Земли? – с нотками печали спросила Милена. И посмотрела на меня просящими, щенячьими глазками.
- И чем ты только слушала! – всплеснула руками я. – Я говорила иначе и совсем о другом. Ты, как и все, слушаешь, но не слышишь других людей. Постарайся же сосредоточиться, прислушаться к словам и понять их истинный смысл, - укорила девчонку я. Её слова несколько обескуражили и даже разочаровали меня. Говоря об одном, я не рассчитывала услышать в ответ несколько искаженный смысл своей фразы.
Нахмурившись, моя собеседница попыталась мысленно достучаться до чего-то. Чего, интересно? Слышит ли это она?
Переведя свой взгляд на небо, усмехнулась собственным словам. Ситуация казалась… абсурдной. И несколько глуповатой. Скажи мне кто, что я буду тёплым зимнем вечером сидеть, о любви сказки распевать школьницам, ущипнула б того за подобные предположения.
- А вы докажите, - неожиданно подала голос до сих пор летающая в своих мыслях Катя. Мы с Милой с удивлением воззрились на говорившую. И если подружка поняла её, то я не сказу допетрила, к чему клонит поворот нашего разговора.
- Прости, что? – переспросила я, с удивлением наблюдая за этой маленькой злючкой.
- Да! – с оживлением воскликнула мечтательница, - Подтвердите свои слова. Говорить о том, что чудеса везде и повсюду можно вечность целую. Но всё это будет – разговор впустую. А вот обсуждение того, что действительно есть в нашем мире – уже другое дело, - активно закивала она. А вечер так прекрасно начинался…
Вторая девушка с клубящейся темного в глазах посмотрела как-то странно на меня. И этот взгляд я смогла расшифровать лишь как некий вызов, когда ты уже на сто процентов уверен в своей победе и вот кидаешь противнику перчатку, вызывая того на поединок.
Так и захотелось, печально покачав головой, прочитать длинную и нудную нотацию наглячке, но взамен этого я лишь поудобней устроилась на скамье и предупредила, что история займёт не мало времени.
- А мы никуда не спешим, - явно ожидая от меня светлую сказочку, ответила Милен за них двоих. – Нам ведь интересно услышать вашу историю.
Мою историю…
Эти слова подобно бабочкам пропорхали мимо меня, едва задевая крылышками снежинки. Они умело облетели старую сказочницу, вновь вспорхнув вверх. Вот и всё, что теперь осталось от этого чуда.
- Тогда вам остаётся только запастись терпением, - улыбнулась я, довольно сощуриваясь. Как это было давно… и словно бы совсем недавно. Всё до мелочей, буквально таки мельчайших подробностей, я помнила, хранила в своей библиотеке воспоминаний. И сейчас, словно бы найдя повод, выудила из памяти события прошедших лет.
- Ага, - только и ответили мне, как бы говоря: «Мы, однако, уже ждём!». Ну что же…
- Шёл 2016 год. Точнее говоря, уже уходить собирался, уступая свой пост наступающему 2017. Было так же прекрасно, как и сегодня. Лёгкий морозец, вихрь снежинок, заметный лишь в свете фонарей и фар машин, и никем не видимый, но всех охвативший праздничный настрой. Впрочем, как оказалось, не всех… - тихо начала я, по крупинкам выуживая те памятные дни. – Оставалась всего неделя до праздника, всего семь несчетных дней…
***
Я быстрым шагом шла по тротуару, расталкивая руками попадавшихся редких прохожих. Предательские слёзы того гляди и норовили брызнуть из глаз, дабы оставить жгучую холодную дорожку на щеке в этот легкий морозец. В груди клокотала боль от обиды и разочарования. Сердце судорожно сжималось, подобно пружине, причиняя мне ещё больше боли, чем душевная. Всё… абсолютно всё накрылось медным тазом. Тем самым, из-за которого всё и случилось. Ну или не совсем из-за него, но… Сейчас уже ничего из этого не имеет значения! Перед глазами так и стояла эта картина: он, она и я с тазом в руках. Щеки опалило жаром гнева. Ноги ускорили шаг. Глаза застелила пелена слёз.
Ненавижу Новый год! И эти праздники! И… и… И весь мир пусть катится к чертям в бездну!
Кажется, я в кого-то врезалась, кажется, кому-то прошлась по ноге. Ну и что. Чхать. Им всё равно не будет больнее, чем мне. Или будет… Но разве это важно сейчас?
Вслед послышались ругательства и не самые лестные высказывания обо мне. Люди не понимают меня. Мир не принимает меня. Гадство!
Когда я очнулась, поняла, что уже пробежала свою остановку. Пришлось разворачиваться и топать назад. По пути вспомнив, что дома нет ничего из продуктов, заскочила в магазин. Как и обычно это бывает в преддверие праздника, прилавки почти пусты, везде было не пройти. Шумы, крики, толкотня и духота. Тут и там висели мишура, дождик и прочие новогодние украшения. Мимо пробежали мальчик с девочкой. На вид им не больше шести лет. Малышня, что с них взять? Вслед за ними пробежала мамаша с пакетами наперевес.
Вздохнув и попытавшись прогнать слепую злость, на негнущихся ногах прошла за продуктовой корзиной. Что взять? Наверное, что-нибудь из фруктов.
«Если ещё найду что-то из них в целостности», - добавила про себя, отворачиваясь от контейнеров с остатками уже не свежих мандаринов.
Пройдя в колбасный отдел, своей любимой каталки не обнаружила. Закинула первую попавшуюся колбасу, потом сыр, откопала рыбки, немного мяса и бутылочку вина. Если уж выбирать, с каким напитком Новый год встречать в гордом одиночестве, то только с благородным красным. Что-то ещё?
«Ничего, мне не надо ничего», - угрюмо ответила себе и прошла на кассу. Отстояв очередь, загрузила всё в пакет и направилась на остановку. Молоденькая девушка лет шестнадцати радостная выбежала из магазина, в дверях толкнув меня. Задорно рассмеявшись, она дождалась, пока проберется через толкотню её парень и побежала дальше.
С тихим рыком я проводила парочку. Боли в плече не чувствовалось, просто ярость внутри вспыхнула новым катаром. Пыхтя, я прошла к остальным ждущим в этот вечер редкий общественный транспорт. Морозец уже основательно схватывал щеки, руки и подошву обуви – ноги так и норовили разъехаться в разные стороны. С трудом добравшись до места, я вновь покатилась. Взмахивая руками и ногами, только почувствовала опору под собой, как что-то окончательно выбило её из-под ног. Незамедлительное приземление не заставило себя ждать, как и глухой удар.
Любимая шапка с помпоном отлетела в сторону, волосы рассыпались по снегу и на мою развалившуюся тушу сверху повалились крупные хлопья. Около уха что-то громко залаяло. Поморщившись, я повернула голову и уткнулась взглядом в лапы. Коричневые мощные собачьи лапы.
- Ненавижу зиму, ненавижу собак и этот Новый год, - прошипела сквозь зубы. В попытке подняться я преуспела только сесть. Пёс продолжал громко лаять, словно бы кого-то зовя. И этот кто-то не заставил себя ждать.
- Вы целы? – послышался приятный мужской голос позади. – Подождите, давайте я вам помогу.
Перед глазами материализовался молодой мужчина в синей дутой куртке и шапке… с помпончиком. Тёмные глаза его искрились весельем, а добрая улыбка на губах вынуждала улыбнуться в ответ. Мужчина под собачий аккомпанемент протянул мне руку, выжидая, пока я протяну в ответ.
- А вы что? – восторженно вздохнула Милен, перебивая повествование.
- Что-что, - передразнила её подружка, - попыталась встать.
Я покачала головой.
- Кажется, мой рассказ не так уж и интересен?
- Нет, что вы, - вздохнула мечтательница, - продолжайте. - И шикнула на свою угрюмую знакомую.
Рассмеявшись, я посмотрела на прошедших мимо дам. «Какой вздор, сидеть зимой на лавках!», - читалось на их лицах. Недовольные, озлобленные, уставшие, она быстрым шагом проскользнули в свету и скрылись в темноте.
- Катерина права, - отозвалась я. – Смотря на протянутую руку…
***
Я недовольно зыркнула на неожиданного помощника и упрямо постаралась встать сама. На потеху незнакомца у меня это не получилось.
- Не упрямьтесь, давайте руку, - весело проговорил он, заговорщически добавив – Я не кусаюсь.
Фыркнув, я ухватилась за его ладонь. Толчок вверх и вот я наконец-то поднялась с земли… и очутилась в чужих объятьях. Резкая боль пронзила лодыжку, пошатнув мою координацию.
- Что такое? – обеспокоенно поинтересовался мужчина. – С вами всё в порядке?
- Д-да, - недовольно ответила я. Злость понемногу сходила на «нет» и холод начинал пробирать до костей. А ещё осознание, что бой курантов я буду слушать одна, потому что…
Глаза защиплело и мне пришлось отвернуться. Четырёхлапый спасатель боднул своей головой мне по ноге, и в лодыжке снова отозвалось болью.
- Вы извините его, - извиняюще улыбнулся мужчина, - Дик молодой, любит побегать.
- И к незнакомым девушкам подкатывать? – буркнула я. Чёртова нога! Что ж она так не вовремя меня подвела.
Хозяин Дика рассмеялся, потрепав по шерстке друга.
- К красивым незнакомым девушкам, хочу добавить.
Закатив глаза, я перенесла вес на другую ногу. От боли это не спасало. Да что же такое?
- Что с вами? – заметив мою гримасу, поинтересовался незнакомец.
- Нога, - поморщилась я. Дик залаял, а его владелец, поняв всё без слов, подхватил мой пакет с продуктами и, позволив облокотится о него, кивнул в сторону ближайшей многоэтажки.
