Вот даже сейчас, описывая то, какой он, я просто не могу быть объективна, и думаю, это чувствуется. Мне и самой это не нравится, не нравится, как я привычно, как податливо лечу на его Огонь.
Для полноценной жизни, для того, чтобы вдыхать свой СОБСТВЕННЫЙ воздух, я и хочу освободиться.
Пока же, чтобы чувствовать себя чуть более свободной, мне необходимо наполнять свою жизнь всё большим безумием.
Но мы не будем об этом.
И вернемся к Незнакомцу.
Я не смотрела его профиль. Не задавалась вопросом, пытаясь понять, каким человеком он мог бы оказаться. По большей части он был мне неприятен (несмотря на то, что нравилась манера письма). Я считала его занудой, который горазд лишь на словах. И он отталкивал; а если уж быть честной до конца, я искренне полагала, что им запросто может оказаться какой-нибудь сумасбродный старик, прозябающий своё жалкое существование и ненавидящий всё живое только за то, что он свою жизнь уже прожил, в то время как кто-то другой еще нет.
Я встречала подобных людей. Мне их жаль. Хотя слово жалость не вполне передает то, что я чувствую. Скорее уж сострадание. Я искренне хотела бы, чтобы такие люди впустили в свою жизнь побольше добра. Открыли бы глаза, чтобы в одну прекрасную секунду вдруг отметить - а мир не так уж плох, как они привыкли этого не замечать.
«Ген бога» - выражение, которое я ему дала.
Его короткие «Я впечатлен», его величественные «Вы могли бы написать что-нибудь особенное, и только для меня. Меня бы это увлекло», его снисходительные «Ну что ж; очевидно, что писать Вы не умеете; возможно, Вам стоит постараться и передать свои чувства картинами?» как нельзя лучше подтверждали это.
Но всё это пустяки в сравнении с тем, что я чувствовала, когда он отправлял мне комплименты.
В них просачивалось столько его ранимости, что мне было стыдно перед собой. За него. Стыдно за то, что я увидела, а он допустил. Почти неловко. Тогда я отказывалась понимать себя. Что вообще происходит? Его комплименты были настолько изящны и грамотно составлены, что запросто могли бы понравиться, я же испытывала одну только жалость.
Я отвечала молчанием на каждую его «приятность», но в душе кричала «Не продолжай!», и все, о чем могла подумать – это то, как же низко он пал. Его признания в том, что он влюблен, что он «пленён», воспринималось мною как капитуляция.
Будто мы соперники. Но будто мы едины.
Я остро чувствовала неправильность его слов. Остро чувствовала всю парадоксальность вызываемых ими ответных эмоций.
Кто знает, может это от того, что он ничуть так не считал?
Однажды, уже в конце августа, когда я лежала на диване и потягивала свой ароматный кофеёк, редактируя очередную миниатюру, я снова услышала вибро на телефоне. Снова сообщение, и снова от него. Почувствовала укол досады: не хотелось растрачивать минуты любимого напитка на чтение подобного рода сообщений, а потому поставила их на «игнор», и продолжила чеканить в своей миниатюре каждое слово.
«Время».
Мне нравилось то, о чем я писала в этом произведении (которое, к слову, так и не увидело свет). «Время». Мне казалось, что это очень глубокое по смыслу произведение. Оно давалось мне с трудом, а значит, я любила его ещё больше.
Неторопливо допивала кофе, закончила редактировать текст и принялась за картинку. На картинке была изображена девушка, сияющая своей неброской красотой и созерцающая из-под полуопущенных ресниц нечто такое, что не так-то просто увидеть. Поставила нужные фильтры - теперь картинка передавала настроение, которое мне хотелось донести, и подписала любимым шрифтом:
«Время».
Последние пару дней все мои мысли вертелись вокруг этого произведения. Вся без остатка - я жила в нём. Беспрестанно думала, как было бы лучше сказать ЭТО, как было бы неплохо передать ТО, и так далее. Когда я пишу, я становлюсь немного помешанной на этом. Тогда как вся моя жизнь сводится к одному простому - «не останавливайся». Пока не закончишь. К тому же, это и не подумает отпустить тебя, пока ты САМ не сможешь освободиться. Выплеснуть словами на бумагу? Передать это музыкой? Неважно.
Главное – дать возможность обрести плоть.
Когда я закончила, МОЁ время уже близилось к полудню, и с чувством выполненного долга решено было отправиться в лес. До вечерней игры в покер у меня оставалось ещё пару часов в запасе, и я подумала, что не прочь пока послушать шум листвы. Вспомнилось сообщение, полученное от незнакомца; а также и то, что оно было одно. «Прочитаю по-быстрому, и сразу пойду» – определилась я, тогда как грудь привычно защемило жалостью «скорей бы уже перестал, честно, скорей бы перестал». Открыла сообщение и принялась читать, однако по мере погружения в смысл написанного, во мне расцветало совсем другое чувство.
«Сегодня ночью» - писал он, «никак не мог уснуть – думал о Вас. Как вдруг, подчинившись какому-то внезапному порыву, решил, что загадаю Вас во сне. Ну так, чтобы поменьше думать, и больше смотреть)))
Я загадал, чтобы мне показали Вас и что-то, что имело бы к Вам прямое отношение; о чем я НИКАК не мог знать, а Вы никогда и нигде не упоминали; чтобы это было ВАЖНЫМ для Вас.
Закрыл глаза, и почти сразу стал проваливаться в сон, к своему удивлению ПОЧТИ СРАЗУ ЖЕ увидев Вас, такую прекрасную и такую... живую? Вы сидели за столиком в кафе, облокотившись на него рукой, задумчиво положив на ладонь подбородок. Уютное кафе; но самое интересное, что я оставался в «чистом сознании»: осознавал, что в данный момент лежу на кровати, пять минут назад не мог уснуть, что задал вопрос, и что это мне, по всей видимости, ОТВЕТ НА НЕГО)) Стоял и смотрел. Ваши волосы струились по плечам, они, кстати, длинные - длиннее, чем на фото. Вы смотрели на что-то в телефоне, а я не в силах был не смотреть на Вас. Опомнившись, я вдруг осознал, что АБСОЛЮТНО не вижу в этом сне-видении ничего, что впоследствии могло бы оказаться полезным. Никаких опознавательных признаков. У каждого уважающего себя кафе должно быть свое название – рассудительно думал я, - должно быть и у этого; кому есть дело до того, что мы во сне?)) Я оторвался от Вас, и «вышел» сознанием на улицу. Чтобы снова не увидеть НИЧЕГО, что хоть каплей бы могло пролить свет на нахождение этого места! Я был зол. Тогда я стал искать глазами вывеску; и каково же было мое недоумение, когда я ее нашел. Там было ПУСТО. Зачем же тогда, спрашивается, она нужна? Сплошной темно-серый фон. Я расстроился, и хотел уже повернуть обратно, как вдруг на вывеске стали проступать отчетливые буквы. Так меееедленно. Я ждал. Буквы были отчетливыми и черными (а слово-то проступало для Меня))) Теперь я знал название кафе! Буквы оставались такими недолго, почти сразу же сменившись на кислотно-зеленый. Их свет слепил глаза, но грел мне сердце. Ведь это был ответ на мой вопрос)
Итак, названием кафе было «Время». Я получил ответ на свой вопрос.
Так значит «Время».
Скажите же мне, (имя), это СЛОВО что-то значит для Вас?»
- Ты дома?
Услышала я звонкий голос, раздавшийся вдогонку щелчку двери и звону ключей, ударившихся о комод.
J.
Ух, как не вовремя-то!
Я не успела прочитать сообщение от незнакомца ещё и жалкой дюжины раз. А между тем мне требовалось время, гораздо больше времени, на осознание и переваривание того, что следовало за этим сообщением. Или НЕ следовало из него.
- Нет, милый. Я в лесу.
Короткий смешок. – Как скоро ждать назад?
- Ну-у, прямо сейчас я раздумываю над тем, чтобы остаться там на ночь.
- Наааааанооочь, – забавно протянул он откуда-то из кухни, подражая моему «ну» и выразительно подчеркивая, что он не удивлён. – И где же ты будешь ТАМ спать?
- На ветке. Знаешь, а я ведь всегда мечтала заночевать на дереве - как Тарзан. Это мой ШАНС, – откликнулась я, слегка повысив голос, чтоб точно быть уверенной - тот долетит куда-то в ванную, минуя коридор.
- Скажешь тоже: у Тарзана были соОвсем другие деревья. ИсполИны! А с этих ты свалишься, не успев даже, как следует вздремнуть, – игриво ответил он, минуя гостиную, где была я, мельком просунув голову в дверной проём и с любопытством кинув на меня быстрый взгляд. - А как же покер, девочка? Кто собирался там всем «задницу надрать»? Последний раз, когда я спрашивал, это был кто-то подозрительно похожий на тебя.
- А я найду замену. Вот даже хоть в лесу, - отстраненно ответила я, лениво поддерживая нить разговора, и упорно не желая расставаться с незнакомцем мыслями. В последние 40 минут я только и делала, что возвращалась к реальности описанного им сна, в которую на удивление легко для себя и плавно погрузилась. Я бы даже сказала на удивление естественно. Словно бы действительно там была. И видела все, что он мне описывал. Ви-де-ла. Даже здание кафе могла описать бы в деталях. Помнила, как выглядели обшарпанные крупитчатые стены, в воздухе пахло сыростью, как из канализационного люка в паре метров от кафе к верхушкам деревьев тянулся густой белый пар, а молочное небо, из которого кто-то выпил все краски, щедро посыпало тротуары снегом. Такой уют.
- Замену.. Какого-нибудь зайца? Или лося?
- Собственно говоря, почему лося? – рассеянно пробормотала я, перебирая пальцами густые волосы и с интересом разглядывая профиль незнакомца. Прищурив глаза и скрупулезно докапываясь до мельчайших деталей, я всматривалась в основное фото у него на страничке. Хм, так значит, Мистер Незнакомец, вы остановились именно на нём. Шерлок Холмс. Почему я не удивлена? Три фото, единственные фото, которые содержал его безмерно скупой на информацию профиль, оказались фотографиями Джонни Ли Миллера из сериала «Элементарно», где тот играл роль не совсем классической версии знаменитого сыщика. Играл, что надо. С изюминкой. В отличие от сериала, который мне не понравился, главный герой приятно импонировал своими внутренними демонами и асоциальным типом личности. Сериал оказался бы не так уж плох, если бы не Мориарти в женском обличии, с появлением которого старого доброго Шерлока стало и не узнать. Ватсона-женщину я бы еще худо-бедно вытерпела - это всё-таки Ватсон, если вы понимаете, о чем я. Но Мориарти? Мориарти? Я пас.
- Не слушаешь? – улыбаясь, спросил J, входя в гостиную и вытирая руки полотенцем.
- Не слушаю, – улыбнулась в ответ я. Эти сны, с проявляющимися по заказу из ниоткуда знаками, слегка выбивали из колеи. - Ты прав. А нет, погоди-ка, слУшаю: ты ошибаешься.
Короткий смешок: – Так где там, ты говорила, находятся эти леса?
- В далёком прошлом. Это первобытные леса девственной Африки. Времена, когда человеческая нога еще не ступала по поверхности нашей юной Планеты.
- Ага, неудивительно, что ты не слушаешь, – ухмыльнулся J, подойдя ко мне, чтобы легонько коснуться лба поцелуем и распространить повсюду вокруг ауру совершенства и силы. – Готова ехать?
Я расплылась в улыбке: – По мне видно, что я готова? Честно.
- Ну-у.., – нарочито медленно протянул он. – Только если знать, с какого ракурса смотреть?
Я засмеялась и позволила себе упасть на спину, потянув его вслед за собой и обнимая так, как если бы никогда больше не смела отпустить, блаженно закрывая глаза и расслабляясь каждой клеточкой тела. Еще секунда и я счастливо выдыхаю, приказывая себе немедленно отбросить любые мысли, имеющие хотя бы отдаленный намёк на слово «время».
- 15 минут, - улыбаясь невесомой пустоте в голове, подвожу итог я.
Больше никаких незнакомцев.
На сегодня.
25 минут спустя я сидела в машине и ждала пока J, разговаривая с кем-то по телефону, перемеряет всю парковку шагами. Это означало, что: будучи предоставлена самой себе и невзирая на то, что и думать не хотела о Его сообщении, я бесконечно возвращалась к нему мыслями, перебирая в уме варианты.
Его сообщение закончилось вопросом; в отличие от укоренившейся привычки что-то добавлять, он умолк. Я же прочитала повторно. Еще раз. И еще не раз после этого. Я не смела оторвать взор от маленьких букв. Меня поразило множество вещей одновременно. Множество маленьких вещей с большим смыслом. Ну, во-первых, «Время». Это понятно: столь очевидное совпадение не могло не удивить - весь сегодняшний день и парочку дней до этого, я редактировала миниатюру с одноименным названием, даже картинку назвала в её честь. Более того, повторюсь, я постоянно ДУМАЛА об этом. Вот так прям и думала - от слова «время»: надо бы во «Времени» то поменять, надо бы переделать во «Времени» это... о, а добавлю-ка я, пожалуй, эту славную штуку во «Время»! Совпадение казалось немыслимым, и я не знала, что и подумать. Может он экстрасенс? Или того хуже. Медиум.. Я принялась вспоминать, а не мог ли кто-нибудь знать, о чём конкретно я писала? Может я рассказала об этом кому-то вскользь? Но не припомнила ни одного человека, с кем бы даже ЗАХОТЕЛОСЬ подобным поделиться. Это все-таки личное, процесс творения, в этом присутствует некая МАгия, а человек я скрытный.
Во-вторых, преданность.
Преданность, с которой он всё это время был со мной, все эти пять долгих месяцев: думал обо мне, интересовался, загадывал вот сны.. хотел узнать и просто быть рядом, неважно как, просто быть рядом. Как это может не подкупить? Поразило то, настолько глубока его увлеченность мной, если не сказать больше. Загадывать сны, чтобы полагаться на полученное оттуда призрачное знание? И ведь он не брезговал довольствоваться этим, готов был поверить знакам из снов. Но ведь это единственное, что ему оставалось. Как мало.
- Едем! – сказал J, прыгнув на сидение, чем моментально спустил меня с небес на землю. И тогда, вывернув в машине звук на максимум, бешено отбивая ритм ногой, со всей силы подпевая друг другу и Кипелову, мы помчались навстречу своим друзьям.
А когда на дикой скорости мы летели вперед, я чувствовала, как за спиной у меня медленно и неторопливо расправляются крылья.
Загородный дом нашего друга находился в живописном местечке у реки, уединенном и тихом, отчего единогласным решением было условлено собраться сегодня именно в нём. Всем до неприличия хотелось насладиться этими последними мгновениями уходящего лета, выраженными в теплом дыхании уставшего августа. Кроме нас никого ещё не было, и оставив J лениво потягивать виски, болтая с хозяином дома о чем-то невыразимо скучном, я отправилась на кухню. Готовить пуэр. У Макса, хозяина коттеджа, как раз для этого по чистой случайности в одном из кухонных шкафов завалялась парочка блинов. Спасибо, Макс, заботливый и обходительный ты человек.
Когда я выходила из кухни в компании одной огромной термокружки, то радостно улыбнулась, услышав доносившийся с улицы возбужденный гул голосов. Ну, наконец-то!
Мы с ребятами не виделись уже порядка нескольких недель, и ещё немного, и я бы соскучилась. Вылетела им навстречу, от всего сердца радуясь каждому.
Такие разные! Такие похожие в своей неповторимости.
Мы прикалывались и крепко обнимались, смеялись в голос и перекидывались горячими новостями (вперемешку с солёными шуточками). И все как один, просили дать отпить пуэр. Грустно взглянув на стремительно опустевшую термокружку, я отправилась на кухню повторно - заваривать пуэр уже на всех (один какой-нибудь такой размером с кухню чайник).
- Делите фишки, ребятки, - крикнула я им с порога, – через 10 минут мы начинаем!
Для полноценной жизни, для того, чтобы вдыхать свой СОБСТВЕННЫЙ воздух, я и хочу освободиться.
Пока же, чтобы чувствовать себя чуть более свободной, мне необходимо наполнять свою жизнь всё большим безумием.
Но мы не будем об этом.
***
И вернемся к Незнакомцу.
Я не смотрела его профиль. Не задавалась вопросом, пытаясь понять, каким человеком он мог бы оказаться. По большей части он был мне неприятен (несмотря на то, что нравилась манера письма). Я считала его занудой, который горазд лишь на словах. И он отталкивал; а если уж быть честной до конца, я искренне полагала, что им запросто может оказаться какой-нибудь сумасбродный старик, прозябающий своё жалкое существование и ненавидящий всё живое только за то, что он свою жизнь уже прожил, в то время как кто-то другой еще нет.
Я встречала подобных людей. Мне их жаль. Хотя слово жалость не вполне передает то, что я чувствую. Скорее уж сострадание. Я искренне хотела бы, чтобы такие люди впустили в свою жизнь побольше добра. Открыли бы глаза, чтобы в одну прекрасную секунду вдруг отметить - а мир не так уж плох, как они привыкли этого не замечать.
«Ген бога» - выражение, которое я ему дала.
Его короткие «Я впечатлен», его величественные «Вы могли бы написать что-нибудь особенное, и только для меня. Меня бы это увлекло», его снисходительные «Ну что ж; очевидно, что писать Вы не умеете; возможно, Вам стоит постараться и передать свои чувства картинами?» как нельзя лучше подтверждали это.
Но всё это пустяки в сравнении с тем, что я чувствовала, когда он отправлял мне комплименты.
В них просачивалось столько его ранимости, что мне было стыдно перед собой. За него. Стыдно за то, что я увидела, а он допустил. Почти неловко. Тогда я отказывалась понимать себя. Что вообще происходит? Его комплименты были настолько изящны и грамотно составлены, что запросто могли бы понравиться, я же испытывала одну только жалость.
Я отвечала молчанием на каждую его «приятность», но в душе кричала «Не продолжай!», и все, о чем могла подумать – это то, как же низко он пал. Его признания в том, что он влюблен, что он «пленён», воспринималось мною как капитуляция.
Будто мы соперники. Но будто мы едины.
Я остро чувствовала неправильность его слов. Остро чувствовала всю парадоксальность вызываемых ими ответных эмоций.
Кто знает, может это от того, что он ничуть так не считал?
***
Однажды, уже в конце августа, когда я лежала на диване и потягивала свой ароматный кофеёк, редактируя очередную миниатюру, я снова услышала вибро на телефоне. Снова сообщение, и снова от него. Почувствовала укол досады: не хотелось растрачивать минуты любимого напитка на чтение подобного рода сообщений, а потому поставила их на «игнор», и продолжила чеканить в своей миниатюре каждое слово.
«Время».
Мне нравилось то, о чем я писала в этом произведении (которое, к слову, так и не увидело свет). «Время». Мне казалось, что это очень глубокое по смыслу произведение. Оно давалось мне с трудом, а значит, я любила его ещё больше.
Неторопливо допивала кофе, закончила редактировать текст и принялась за картинку. На картинке была изображена девушка, сияющая своей неброской красотой и созерцающая из-под полуопущенных ресниц нечто такое, что не так-то просто увидеть. Поставила нужные фильтры - теперь картинка передавала настроение, которое мне хотелось донести, и подписала любимым шрифтом:
«Время».
Последние пару дней все мои мысли вертелись вокруг этого произведения. Вся без остатка - я жила в нём. Беспрестанно думала, как было бы лучше сказать ЭТО, как было бы неплохо передать ТО, и так далее. Когда я пишу, я становлюсь немного помешанной на этом. Тогда как вся моя жизнь сводится к одному простому - «не останавливайся». Пока не закончишь. К тому же, это и не подумает отпустить тебя, пока ты САМ не сможешь освободиться. Выплеснуть словами на бумагу? Передать это музыкой? Неважно.
Главное – дать возможность обрести плоть.
Когда я закончила, МОЁ время уже близилось к полудню, и с чувством выполненного долга решено было отправиться в лес. До вечерней игры в покер у меня оставалось ещё пару часов в запасе, и я подумала, что не прочь пока послушать шум листвы. Вспомнилось сообщение, полученное от незнакомца; а также и то, что оно было одно. «Прочитаю по-быстрому, и сразу пойду» – определилась я, тогда как грудь привычно защемило жалостью «скорей бы уже перестал, честно, скорей бы перестал». Открыла сообщение и принялась читать, однако по мере погружения в смысл написанного, во мне расцветало совсем другое чувство.
***
«Сегодня ночью» - писал он, «никак не мог уснуть – думал о Вас. Как вдруг, подчинившись какому-то внезапному порыву, решил, что загадаю Вас во сне. Ну так, чтобы поменьше думать, и больше смотреть)))
Я загадал, чтобы мне показали Вас и что-то, что имело бы к Вам прямое отношение; о чем я НИКАК не мог знать, а Вы никогда и нигде не упоминали; чтобы это было ВАЖНЫМ для Вас.
Закрыл глаза, и почти сразу стал проваливаться в сон, к своему удивлению ПОЧТИ СРАЗУ ЖЕ увидев Вас, такую прекрасную и такую... живую? Вы сидели за столиком в кафе, облокотившись на него рукой, задумчиво положив на ладонь подбородок. Уютное кафе; но самое интересное, что я оставался в «чистом сознании»: осознавал, что в данный момент лежу на кровати, пять минут назад не мог уснуть, что задал вопрос, и что это мне, по всей видимости, ОТВЕТ НА НЕГО)) Стоял и смотрел. Ваши волосы струились по плечам, они, кстати, длинные - длиннее, чем на фото. Вы смотрели на что-то в телефоне, а я не в силах был не смотреть на Вас. Опомнившись, я вдруг осознал, что АБСОЛЮТНО не вижу в этом сне-видении ничего, что впоследствии могло бы оказаться полезным. Никаких опознавательных признаков. У каждого уважающего себя кафе должно быть свое название – рассудительно думал я, - должно быть и у этого; кому есть дело до того, что мы во сне?)) Я оторвался от Вас, и «вышел» сознанием на улицу. Чтобы снова не увидеть НИЧЕГО, что хоть каплей бы могло пролить свет на нахождение этого места! Я был зол. Тогда я стал искать глазами вывеску; и каково же было мое недоумение, когда я ее нашел. Там было ПУСТО. Зачем же тогда, спрашивается, она нужна? Сплошной темно-серый фон. Я расстроился, и хотел уже повернуть обратно, как вдруг на вывеске стали проступать отчетливые буквы. Так меееедленно. Я ждал. Буквы были отчетливыми и черными (а слово-то проступало для Меня))) Теперь я знал название кафе! Буквы оставались такими недолго, почти сразу же сменившись на кислотно-зеленый. Их свет слепил глаза, но грел мне сердце. Ведь это был ответ на мой вопрос)
Итак, названием кафе было «Время». Я получил ответ на свой вопрос.
Так значит «Время».
Скажите же мне, (имя), это СЛОВО что-то значит для Вас?»
Глава 2. Вечер покера
- Ты дома?
Услышала я звонкий голос, раздавшийся вдогонку щелчку двери и звону ключей, ударившихся о комод.
J.
Ух, как не вовремя-то!
Я не успела прочитать сообщение от незнакомца ещё и жалкой дюжины раз. А между тем мне требовалось время, гораздо больше времени, на осознание и переваривание того, что следовало за этим сообщением. Или НЕ следовало из него.
- Нет, милый. Я в лесу.
Короткий смешок. – Как скоро ждать назад?
- Ну-у, прямо сейчас я раздумываю над тем, чтобы остаться там на ночь.
- Наааааанооочь, – забавно протянул он откуда-то из кухни, подражая моему «ну» и выразительно подчеркивая, что он не удивлён. – И где же ты будешь ТАМ спать?
- На ветке. Знаешь, а я ведь всегда мечтала заночевать на дереве - как Тарзан. Это мой ШАНС, – откликнулась я, слегка повысив голос, чтоб точно быть уверенной - тот долетит куда-то в ванную, минуя коридор.
- Скажешь тоже: у Тарзана были соОвсем другие деревья. ИсполИны! А с этих ты свалишься, не успев даже, как следует вздремнуть, – игриво ответил он, минуя гостиную, где была я, мельком просунув голову в дверной проём и с любопытством кинув на меня быстрый взгляд. - А как же покер, девочка? Кто собирался там всем «задницу надрать»? Последний раз, когда я спрашивал, это был кто-то подозрительно похожий на тебя.
- А я найду замену. Вот даже хоть в лесу, - отстраненно ответила я, лениво поддерживая нить разговора, и упорно не желая расставаться с незнакомцем мыслями. В последние 40 минут я только и делала, что возвращалась к реальности описанного им сна, в которую на удивление легко для себя и плавно погрузилась. Я бы даже сказала на удивление естественно. Словно бы действительно там была. И видела все, что он мне описывал. Ви-де-ла. Даже здание кафе могла описать бы в деталях. Помнила, как выглядели обшарпанные крупитчатые стены, в воздухе пахло сыростью, как из канализационного люка в паре метров от кафе к верхушкам деревьев тянулся густой белый пар, а молочное небо, из которого кто-то выпил все краски, щедро посыпало тротуары снегом. Такой уют.
- Замену.. Какого-нибудь зайца? Или лося?
- Собственно говоря, почему лося? – рассеянно пробормотала я, перебирая пальцами густые волосы и с интересом разглядывая профиль незнакомца. Прищурив глаза и скрупулезно докапываясь до мельчайших деталей, я всматривалась в основное фото у него на страничке. Хм, так значит, Мистер Незнакомец, вы остановились именно на нём. Шерлок Холмс. Почему я не удивлена? Три фото, единственные фото, которые содержал его безмерно скупой на информацию профиль, оказались фотографиями Джонни Ли Миллера из сериала «Элементарно», где тот играл роль не совсем классической версии знаменитого сыщика. Играл, что надо. С изюминкой. В отличие от сериала, который мне не понравился, главный герой приятно импонировал своими внутренними демонами и асоциальным типом личности. Сериал оказался бы не так уж плох, если бы не Мориарти в женском обличии, с появлением которого старого доброго Шерлока стало и не узнать. Ватсона-женщину я бы еще худо-бедно вытерпела - это всё-таки Ватсон, если вы понимаете, о чем я. Но Мориарти? Мориарти? Я пас.
- Не слушаешь? – улыбаясь, спросил J, входя в гостиную и вытирая руки полотенцем.
- Не слушаю, – улыбнулась в ответ я. Эти сны, с проявляющимися по заказу из ниоткуда знаками, слегка выбивали из колеи. - Ты прав. А нет, погоди-ка, слУшаю: ты ошибаешься.
Короткий смешок: – Так где там, ты говорила, находятся эти леса?
- В далёком прошлом. Это первобытные леса девственной Африки. Времена, когда человеческая нога еще не ступала по поверхности нашей юной Планеты.
- Ага, неудивительно, что ты не слушаешь, – ухмыльнулся J, подойдя ко мне, чтобы легонько коснуться лба поцелуем и распространить повсюду вокруг ауру совершенства и силы. – Готова ехать?
Я расплылась в улыбке: – По мне видно, что я готова? Честно.
- Ну-у.., – нарочито медленно протянул он. – Только если знать, с какого ракурса смотреть?
Я засмеялась и позволила себе упасть на спину, потянув его вслед за собой и обнимая так, как если бы никогда больше не смела отпустить, блаженно закрывая глаза и расслабляясь каждой клеточкой тела. Еще секунда и я счастливо выдыхаю, приказывая себе немедленно отбросить любые мысли, имеющие хотя бы отдаленный намёк на слово «время».
- 15 минут, - улыбаясь невесомой пустоте в голове, подвожу итог я.
Больше никаких незнакомцев.
На сегодня.
***
25 минут спустя я сидела в машине и ждала пока J, разговаривая с кем-то по телефону, перемеряет всю парковку шагами. Это означало, что: будучи предоставлена самой себе и невзирая на то, что и думать не хотела о Его сообщении, я бесконечно возвращалась к нему мыслями, перебирая в уме варианты.
Его сообщение закончилось вопросом; в отличие от укоренившейся привычки что-то добавлять, он умолк. Я же прочитала повторно. Еще раз. И еще не раз после этого. Я не смела оторвать взор от маленьких букв. Меня поразило множество вещей одновременно. Множество маленьких вещей с большим смыслом. Ну, во-первых, «Время». Это понятно: столь очевидное совпадение не могло не удивить - весь сегодняшний день и парочку дней до этого, я редактировала миниатюру с одноименным названием, даже картинку назвала в её честь. Более того, повторюсь, я постоянно ДУМАЛА об этом. Вот так прям и думала - от слова «время»: надо бы во «Времени» то поменять, надо бы переделать во «Времени» это... о, а добавлю-ка я, пожалуй, эту славную штуку во «Время»! Совпадение казалось немыслимым, и я не знала, что и подумать. Может он экстрасенс? Или того хуже. Медиум.. Я принялась вспоминать, а не мог ли кто-нибудь знать, о чём конкретно я писала? Может я рассказала об этом кому-то вскользь? Но не припомнила ни одного человека, с кем бы даже ЗАХОТЕЛОСЬ подобным поделиться. Это все-таки личное, процесс творения, в этом присутствует некая МАгия, а человек я скрытный.
Во-вторых, преданность.
Преданность, с которой он всё это время был со мной, все эти пять долгих месяцев: думал обо мне, интересовался, загадывал вот сны.. хотел узнать и просто быть рядом, неважно как, просто быть рядом. Как это может не подкупить? Поразило то, настолько глубока его увлеченность мной, если не сказать больше. Загадывать сны, чтобы полагаться на полученное оттуда призрачное знание? И ведь он не брезговал довольствоваться этим, готов был поверить знакам из снов. Но ведь это единственное, что ему оставалось. Как мало.
- Едем! – сказал J, прыгнув на сидение, чем моментально спустил меня с небес на землю. И тогда, вывернув в машине звук на максимум, бешено отбивая ритм ногой, со всей силы подпевая друг другу и Кипелову, мы помчались навстречу своим друзьям.
А когда на дикой скорости мы летели вперед, я чувствовала, как за спиной у меня медленно и неторопливо расправляются крылья.
***
Загородный дом нашего друга находился в живописном местечке у реки, уединенном и тихом, отчего единогласным решением было условлено собраться сегодня именно в нём. Всем до неприличия хотелось насладиться этими последними мгновениями уходящего лета, выраженными в теплом дыхании уставшего августа. Кроме нас никого ещё не было, и оставив J лениво потягивать виски, болтая с хозяином дома о чем-то невыразимо скучном, я отправилась на кухню. Готовить пуэр. У Макса, хозяина коттеджа, как раз для этого по чистой случайности в одном из кухонных шкафов завалялась парочка блинов. Спасибо, Макс, заботливый и обходительный ты человек.
Когда я выходила из кухни в компании одной огромной термокружки, то радостно улыбнулась, услышав доносившийся с улицы возбужденный гул голосов. Ну, наконец-то!
Мы с ребятами не виделись уже порядка нескольких недель, и ещё немного, и я бы соскучилась. Вылетела им навстречу, от всего сердца радуясь каждому.
Такие разные! Такие похожие в своей неповторимости.
Мы прикалывались и крепко обнимались, смеялись в голос и перекидывались горячими новостями (вперемешку с солёными шуточками). И все как один, просили дать отпить пуэр. Грустно взглянув на стремительно опустевшую термокружку, я отправилась на кухню повторно - заваривать пуэр уже на всех (один какой-нибудь такой размером с кухню чайник).
- Делите фишки, ребятки, - крикнула я им с порога, – через 10 минут мы начинаем!
