Первое впечатление заставило меня облегченно выдохнуть. Клиент был среднего возраста, не толстый, не лысый и… да что там, он был нормальный. Когда я получила наряд на работу, мне лишь указали, в каком месте в баре будет сидеть заказчик, и, честно говоря, я испытывала некоторые опасения, что не смогу заставить себя быть достаточно любезной, если он мне будет неприятен. Но, слава богу, клиент действительно был нормальный, хотя я и видела его пока только в три четверти со спины. Но широкие плечи, обтянутые свитшотом, и линия офигительно мужественной челюсти уже настраивали на мажорный лад. Если бы я такого парня встретила в баре, еще в той, прошлой жизни, то положила бы на него глаз и, вполне возможно, сама бы затащила его в постель, просто ради удовольствия. С физиологической точки зрения он не вызывал отторжения. Но когда я подскочила к нему и, зазывно улыбаясь, уселась на высокий барный стул, он, повернувшись ко мне, ощупал меня таким тяжелым взглядом темных стальных глаз, что мне захотелось съежиться и уползти в какую-нибудь норку. Вместо этого я еще сильнее оскалила зубы и, подражая Шэрон Стоун, переложила ноги с одной на другую, продемонстрировав отсутствие белья.
Он поморщился. Серьезно – моя самооценка таяла со скоростью снега на сковородке. Что ему не так? Никаких особых пожеланий от клиента мне не передали. Мое упрямство как всегда проснулось некстати, и я, развязно открывая рот и перекладывая языком комочек жевательной резинки из-за одной щеки за другую, спросила:
– Дорогой, угостишь выпивкой?
– Это ты стоишь пятьсот долларов за ночь? – чуть прищурив глаза, не поверил он.
– А ты проверь! – подначила его я. – Мне же не за манеры платят, а за то, что я выделываю в койке. Будь спок, отработаю каждый доллар.
Он поднял руку, подзывая бармена, при этом не отрывал от меня темных глаз. Эх, мне бы такую уверенность! Когда ты просто взмахиваешь в пространство, а к тебе бегут со всех ног, боясь не угодить.
Он даже не взглянул в сторону бармена, даже ухом не повел, и мне пришлось самой сказать:
– «Смерть в полдень», пожалуйста.
Парень исчез, а приподнятая бровь клиента была мне наградой.
– Что? – сыграла я удивление. – Отличный коктейль, обладает свойствами афродизиака. Тебе тоже не помешал бы.
– А я уж думал, ты Хэмингуэя читала.
– Не выражайся при даме! – надула я губки.
Вернувшийся бармен чуть не уронил фужер, потому что мой клиент в этот момент захохотал. От души, открыто и искренне, запрокидывая голову и обнажая великолепную шею, которую мне внезапно захотелось поцеловать.
Я поняла, что пропала. В смысле, с одной стороны это было плюсом – клиент мне нравился, и мои страхи о том, что я могу нарваться на такого мужика, от которого меня будет тошнить, не оправдывались. Но с другой… С другой стороны, почему-то было унизительно ложиться с нравящимся мужчиной в постель за деньги. Вот уж не думала, что подвох будет меня ждать именно с этой стороны.
Я пригубила коктейль, пытаясь справиться с неожиданной растерянностью, и поправила сережку. Срочно надо было взять себя в руки. Отсмеявшись, он вдруг ловко выхватил у меня фужер.
– Эй, я еще не допила! – возмутилась я, а клиент поднес мой напиток к губам.
– Плохо перемешивал, почти всю игристость шампанского потерял, – отметил он, сделав глоток и возвращая мне мой коктейль. Его лицо стало более спокойным, хотя глаза все еще искрились смехом.
– Ну ладно, давай попробуем, – продолжил он, словно что-то решил для себя. – Может, ты действительно стоишь свои пятьсот долларов. И как же тебя зовут?
Я открыла рот, чтобы автоматически произнести: «Для тебя я буду кем угодно», но легкая полуулыбка в уголках его губ вдруг заставила меня сказать:
– Кьяра. Меня зовут Кьяра.
Он молчал, смешинки в его глазах погасли. Испугавшись, что я испортила игру, я решила прервать паузу и спросила в ответ:
– А как мне называть тебя?
– Роберт.
– Бобби, значит, – протянула я насмешливо, ожидая, что он оборвет меня.
– Он самый, – кивнул он, вдруг превращаясь снова в того угрюмого товарища, который встретил меня. – Иди, потанцуй.
– А ты?
– А я отсюда на тебя посмотрю.
– Посторожи мой коктейль, – развязно протянула я, сползая со стула.
– Не переживай, если он убежит, я куплю тебе новый.
Парень мне определенно нравился, и это меня все больше злило.
Я вышла на танцпол и принялась двигаться под музыку. Сначала я пыталась изгибаться демонстративно эротично, работая на клиента, но скоро музыка захватила меня, и я стала просто танцевать – для себя. Насколько я могла понять из рассказов других девушек, не часто попадался клиент, который мог тебя накормить, напоить или готов был тратить оплаченное им время на иные удовольствия, помимо интимных. Так что, несмотря на хмурость и неподатливость моего клиента, я должна была быть ему благодарна. Я и была.
Танцевала я долго. Сначала думала, что возможно, мой клиент разогреется и присоединится ко мне. Потом стала думать, что он вот-вот подойдет ко мне, схватит за руку и рявкнет, что он платил не за то, чтобы я тратила ночь на танцполе. Один раз, взглянув в его сторону и не увидев его, я испугалась, что надоела ему, и он бросил меня и ушел. Это было бы ужасно, так как, естественно, он не оплатил бы ночь, и мне попало бы от хозяина. Я запаниковала, но сразу же увидела его возвращающимся. Видимо, ходил в туалет или отлучался еще по какой-либо надобности. Я решила не искушать судьбу и вернулась к нему. Он даже не взглянул на меня.
– Натанцевалась? – спросил, потягивая что-то, что было в его бокале.
– Нет. Но ведь ты не за тем меня заказал, чтобы я тут прыгала, верно?
Он смерил меня взглядом своих странно темных глаз, и я вдруг подумала, что у него сильно расширен зрачок, поэтому глаза кажутся такими темными.
– Есть хочешь?
– Нет, спасибо, нас кормят, когда отправляют к клиенту.
Я не сказала ему, что и тогда почти не ела, потому что нервничала, и мне казалось, что меня просто вырвет, если я съем хоть кусочек.
– Допила? – он кинул на стойку несколько крупных купюр и встал
Я не допила, но сейчас мне не хотелось капризничать, и я поспешно отставила фужер и тоже сползла со стула. Получилось не очень изящно, я пошатнулась, и крепкая рука удержала меня, ухватив повыше локтя. Я вдруг подумала, что наверняка вспотела в такой духоте, и под мышкой, куда вцепились его пальцы, у меня влажно и липко. Стало стыдно и почему-то обидно, и я вдруг почувствовала, как слезы подкатывают к глазам. Это уже совсем ни в какие ворота!
Я отвернула лицо и захлопала ресницами, стремясь скорее остановить капли, закрывающие глаза пленкой, пока клиент вел меня к своей машине, так и не отпустив мою руку.
Я уселась на пассажирское сиденье, а он, не торопясь, обошел машину и сел за руль. Все так же молча вывел машину со стоянки и увеличил скорость.
Он ничего не говорил, не предлагал мне что-то сделать, но я подумала, что его внимательность ко мне должна быть вознаграждена, и что возможно, ему будет приятно, если я сделаю ему минет, пока он ведет машину. Я протянула руку и погладила его между ног. Он даже не был возбужден. Видно, я совсем не произвела на него впечатление, и вполне может быть, он сейчас жалеет о потерянных пятистах долларах. А может, он и не собирается столько за меня платить, и завтра скажет моему хозяину, что я столько не стою, а это значит, мой статус понизится, и меня заставят пропускать через себя несколько клиентов за ночь за меньшую сумму.
Эта мысль заставила меня встряхнуться. Надо начинать что-то делать, иначе все пойдет насмарку. Я попыталась расстегнуть его брюки, но он сказал:
– Нет, не нужно, мне это помешает вести машину.
Он не убрал мою руку, и я сделала вывод, что он не против, если я продолжу его слегка поглаживать через брюки. Я так и сделала, и он действительно не возражал. Я почувствовала, что постепенно в его брюках начал расти твердый бугор, и подумала, что еще не все пропало, и возможно, мне действительно удастся отработать деньги.
Я открыла глаза и сначала подумала, что я дома. Раннее солнце заглядывало в окно, а с кухни пахло мамиными булочками. Я лениво потянулась, и только потом до меня дошло, что занавески на окнах совсем другие. Я осознала, что теперь я проститутка, и что вчера меня заказал клиент… и больше я ничего не помнила.
Я резко села, но никого не увидела. В огромной двуспальной кровати я была одна. Хотя по измятости постельного белья рядом можно было сделать вывод, что со мной кто-то спал. Но я ничего, абсолютно ничего не помнила!
Я откинула одеяло, убеждаясь, что я голая, и тут в комнату вошел мой вчерашний клиент, вытирая голову полотенцем. По его полностью обнаженному телу скатывались капельки воды. О, он был сложен как бог! Я сглотнула слюну и попыталась припомнить, переспали мы с ним вчера или нет? И насколько он мог быть удовлетворен?
– Ты, наконец, проснулась? – как ни в чем ни бывало спросил он, накидывая полотенце себе на плечи. – Я уж собирался тебя будить. Девушкам же к семи утра надо возвращаться? Давай скорей, а то на дорогах пробки, можешь не успеть, и сдерут штраф.
Я вскочила с кровати, начав лихорадочно одеваться. Он как был, голый, уселся в кресло за небольшой столик возле окна, открыл крышку на большом фарфоровом блюде, и взял круассан. Вот откуда запах свежей выпечки.
– Как оденешься, выпей кофе, – он кивнул на столик, где стояли две чашки.
Я все не решалась спросить, переспали мы или нет. Это было бы глупо – я ведь должна была отработать деньги, я хвасталась, что доставлю ему удовольствие, а теперь, получается, даже не помню, делала ли что-либо.
Наконец, я нашла удачную формулировку.
– Что ты скажешь хозяину? – осторожно спросила я, откусила круассан и залила в себя глоток обжигающего кофе. Прощай, моя слизистая.
– А что мне ему говорить? – усмехнулся вдруг Роберт и снова стал похож на красивого задорного мальчишку. Ему чаще нужно улыбаться. – Его товар, стоящий пятьсот долларов, всю ночь продрых рядом со мной кровати. А говорила, отработаешь каждый доллар! Ну-ну, я и вижу! – насмешливо протянул он.
– О, боже! – от ужаса я поперхнулась булкой и закашлялась так, что слезы брызнули из глаз.
Роберт протянул руку и похлопал меня по спине.
Я бухнулась перед ним на колени.
– Роберт, пожалуйста! – взмолилась я, обнимая его ноги и заглядывая ему в лицо. – Пожалуйста, не говори ничего хозяину! Пожалуйста! Я отработаю! Возьми меня еще раз, я всю ночь буду работать. Будешь делать со мной все, что захочешь! Пожалуйста!
– Ты уже один раз пообещала, – усмехнулся он, не делая попыток оторвать меня от себя. Я посчитала это хорошим знаком.
– Я не знаю, почему так получилось…
– Зато я знаю, – небрежно бросил он. – Крепчайший коктейль на пустой желудок. Удивительно, что ты проснулась утром, а реально не «умерла» до полудня. Ты специально так делаешь, чтобы не работать?
– Нет-нет, что ты! – снова ужаснулась я. – Просто… это мой первый раз, и я нервничала, вот и хотела снять напряжение.
Роберт внезапно скривился и оттолкнул меня. От неожиданности я не удержалась и, упав, ударилась головой о столик.
– Первый раз! – с отвращением произнес мой клиент. – Ты еще скажи, что ты девственница!
– Если бы я была девственница, я бы дороже стоила, – хмуро возразила я, поднимаясь с пола и садясь за стол, чтобы допить свой кофе. Ясно, что ничего хорошего клиент хозяину не скажет, так хоть насладиться напоследок. – Но на выезде я реально первый раз.
– Ладно, – буркнул он. – Я знаю, у вас так принято. Многие клиенты любят обманываться и считать, что приехавшая к нему девушка до этого не занималась проституцией, и он у нее первый в этом смысле. Но меня это бесит. Считай, что это моя личная фишка: я не люблю, когда меня держат за дурака.
– Я тебя не обманываю, – снова возразила я и, посчитав, что мне уже терять нечего, спросила: – Ты вообще меня не трахал?
– Ты ж спала как убитая, – недовольно поджал он губы.
– Ну, так и что? Большинство клиентов это не останавливает.
– А говоришь, я у тебя первый, – попытался поймать он меня.
– Другие девушки рассказывали.
– Нет, я тебя не трахал. Это ж не я должен был деньги отрабатывать, а ты.
Я представила картину: «Роберт, отрабатывающий деньги и ублажающий меня» и, не сдержавшись, прыснула от смеха. Видимо, он представил что-то похожее, потому что тоже улыбнулся, но сразу посерьезнел.
– Ладно, так и быть, я скажу твоему хозяину, что ты старалась и хорошо отработала. Пятьсот долларов для меня не деньги, могу разок позволить себе благотворительность.
Я задохнулась от нахлынувших эмоций.
– Роберт…
– Все, тебе пора, – он нетерпеливо махнул рукой, словно отсылая меня, и при этом выглядел так, будто он стоит передо мной во фраке, а я ползаю голая перед ним на коленях.
– Роберт, пожалуйста! Закажи меня еще раз! Я хочу отработать. Я действительно хочу, чтобы ты заплатил не напрасно.
– Мне и одного раза за глаза хватило, – бросил он и, предупреждая, выставил руку: – Еще слово, и я передумаю, и платить не стану.
Мне пришлось заткнуться.
Разумеется, я опоздала. Но когда я начала бормотать извинения, прекрасно понимая, что это не избавит меня от штрафа, хозяин с довольной миной сказал:
– В следующий раз, когда клиент продлевает время, сама позвони и предупреди.
«Когда клиент продлевает время». Роберт заплатил и за мое опоздание.
В комнате, которую я делила с четырьмя девушками, спали Джоан и Роуз, которых я недолюбливала, впрочем, взаимно. Две других кровати были пусты, но за перегородкой в душе лилась вода. Вскоре оттуда вышла Кэти, китаянка, худенькая и плоскогрудая. Настоящее ее имя было сложно произносимым, поэтому она всегда представлялась как Кэти. Я как раз тоже собиралась пойти в душ, так как у Роберта не успела его принять, но увидев опухшие от слез глаза девушки, остановилась.
– Кэти, что случилось? – спросила я мягко.
Она помотала головой.
Сейчас уже не так строго относились к разговорам между девушками. Вот раньше, на этапе «обламывания» нам запрещалось даже знакомиться. Но сейчас Кэти молчала, не потому что боялась наказания за разговоры.
– Расскажи, тебе станет легче, – снова попробовала я.
Слезы брызнули из ее глаз, она вдруг зажала рот рукой и бросилась за перегородку. Судя по звукам, ее вырвало. Потом снова долго лилась вода.
Кэти не была «новенькой», как я. У нее уже было много клиентов, она пользовалась спросом и стоила дорого. Должно было произойти что-то из ряда вон выходящее, чтобы привести ее в такое состояние.
Спустя полчаса Кэти вновь выползла из душа в таком состоянии, словно на ней возили кирпичи на стройку. Я не стала снова задавать ей вопросы, боясь спровоцировать повторную истерику, просто обняла ее и прижала к себе. Она была ниже меня ростом, поэтому уткнулась как ребенок мне в грудь, и отчаянно цепляясь за мою одежду пальцами, начала бормотать что-то.
– Это ужасно, ужасно… Он заставил меня с животным… Он вставил мне кольцо в рот и держал голову, пока пёс…
– Тш-ш, – шептала я, поглаживая ее по спине. – Ты по-прежнему ты. Ты цела, ты жива. Просто забудь. Просто считай, что это был кошмарный сон.
Он поморщился. Серьезно – моя самооценка таяла со скоростью снега на сковородке. Что ему не так? Никаких особых пожеланий от клиента мне не передали. Мое упрямство как всегда проснулось некстати, и я, развязно открывая рот и перекладывая языком комочек жевательной резинки из-за одной щеки за другую, спросила:
– Дорогой, угостишь выпивкой?
– Это ты стоишь пятьсот долларов за ночь? – чуть прищурив глаза, не поверил он.
– А ты проверь! – подначила его я. – Мне же не за манеры платят, а за то, что я выделываю в койке. Будь спок, отработаю каждый доллар.
Он поднял руку, подзывая бармена, при этом не отрывал от меня темных глаз. Эх, мне бы такую уверенность! Когда ты просто взмахиваешь в пространство, а к тебе бегут со всех ног, боясь не угодить.
Он даже не взглянул в сторону бармена, даже ухом не повел, и мне пришлось самой сказать:
– «Смерть в полдень», пожалуйста.
Парень исчез, а приподнятая бровь клиента была мне наградой.
– Что? – сыграла я удивление. – Отличный коктейль, обладает свойствами афродизиака. Тебе тоже не помешал бы.
– А я уж думал, ты Хэмингуэя читала.
– Не выражайся при даме! – надула я губки.
Вернувшийся бармен чуть не уронил фужер, потому что мой клиент в этот момент захохотал. От души, открыто и искренне, запрокидывая голову и обнажая великолепную шею, которую мне внезапно захотелось поцеловать.
Я поняла, что пропала. В смысле, с одной стороны это было плюсом – клиент мне нравился, и мои страхи о том, что я могу нарваться на такого мужика, от которого меня будет тошнить, не оправдывались. Но с другой… С другой стороны, почему-то было унизительно ложиться с нравящимся мужчиной в постель за деньги. Вот уж не думала, что подвох будет меня ждать именно с этой стороны.
Я пригубила коктейль, пытаясь справиться с неожиданной растерянностью, и поправила сережку. Срочно надо было взять себя в руки. Отсмеявшись, он вдруг ловко выхватил у меня фужер.
– Эй, я еще не допила! – возмутилась я, а клиент поднес мой напиток к губам.
– Плохо перемешивал, почти всю игристость шампанского потерял, – отметил он, сделав глоток и возвращая мне мой коктейль. Его лицо стало более спокойным, хотя глаза все еще искрились смехом.
– Ну ладно, давай попробуем, – продолжил он, словно что-то решил для себя. – Может, ты действительно стоишь свои пятьсот долларов. И как же тебя зовут?
Я открыла рот, чтобы автоматически произнести: «Для тебя я буду кем угодно», но легкая полуулыбка в уголках его губ вдруг заставила меня сказать:
– Кьяра. Меня зовут Кьяра.
Он молчал, смешинки в его глазах погасли. Испугавшись, что я испортила игру, я решила прервать паузу и спросила в ответ:
– А как мне называть тебя?
– Роберт.
– Бобби, значит, – протянула я насмешливо, ожидая, что он оборвет меня.
– Он самый, – кивнул он, вдруг превращаясь снова в того угрюмого товарища, который встретил меня. – Иди, потанцуй.
– А ты?
– А я отсюда на тебя посмотрю.
– Посторожи мой коктейль, – развязно протянула я, сползая со стула.
– Не переживай, если он убежит, я куплю тебе новый.
Парень мне определенно нравился, и это меня все больше злило.
Я вышла на танцпол и принялась двигаться под музыку. Сначала я пыталась изгибаться демонстративно эротично, работая на клиента, но скоро музыка захватила меня, и я стала просто танцевать – для себя. Насколько я могла понять из рассказов других девушек, не часто попадался клиент, который мог тебя накормить, напоить или готов был тратить оплаченное им время на иные удовольствия, помимо интимных. Так что, несмотря на хмурость и неподатливость моего клиента, я должна была быть ему благодарна. Я и была.
Танцевала я долго. Сначала думала, что возможно, мой клиент разогреется и присоединится ко мне. Потом стала думать, что он вот-вот подойдет ко мне, схватит за руку и рявкнет, что он платил не за то, чтобы я тратила ночь на танцполе. Один раз, взглянув в его сторону и не увидев его, я испугалась, что надоела ему, и он бросил меня и ушел. Это было бы ужасно, так как, естественно, он не оплатил бы ночь, и мне попало бы от хозяина. Я запаниковала, но сразу же увидела его возвращающимся. Видимо, ходил в туалет или отлучался еще по какой-либо надобности. Я решила не искушать судьбу и вернулась к нему. Он даже не взглянул на меня.
– Натанцевалась? – спросил, потягивая что-то, что было в его бокале.
– Нет. Но ведь ты не за тем меня заказал, чтобы я тут прыгала, верно?
Он смерил меня взглядом своих странно темных глаз, и я вдруг подумала, что у него сильно расширен зрачок, поэтому глаза кажутся такими темными.
– Есть хочешь?
– Нет, спасибо, нас кормят, когда отправляют к клиенту.
Я не сказала ему, что и тогда почти не ела, потому что нервничала, и мне казалось, что меня просто вырвет, если я съем хоть кусочек.
– Допила? – он кинул на стойку несколько крупных купюр и встал
Я не допила, но сейчас мне не хотелось капризничать, и я поспешно отставила фужер и тоже сползла со стула. Получилось не очень изящно, я пошатнулась, и крепкая рука удержала меня, ухватив повыше локтя. Я вдруг подумала, что наверняка вспотела в такой духоте, и под мышкой, куда вцепились его пальцы, у меня влажно и липко. Стало стыдно и почему-то обидно, и я вдруг почувствовала, как слезы подкатывают к глазам. Это уже совсем ни в какие ворота!
Я отвернула лицо и захлопала ресницами, стремясь скорее остановить капли, закрывающие глаза пленкой, пока клиент вел меня к своей машине, так и не отпустив мою руку.
Я уселась на пассажирское сиденье, а он, не торопясь, обошел машину и сел за руль. Все так же молча вывел машину со стоянки и увеличил скорость.
Он ничего не говорил, не предлагал мне что-то сделать, но я подумала, что его внимательность ко мне должна быть вознаграждена, и что возможно, ему будет приятно, если я сделаю ему минет, пока он ведет машину. Я протянула руку и погладила его между ног. Он даже не был возбужден. Видно, я совсем не произвела на него впечатление, и вполне может быть, он сейчас жалеет о потерянных пятистах долларах. А может, он и не собирается столько за меня платить, и завтра скажет моему хозяину, что я столько не стою, а это значит, мой статус понизится, и меня заставят пропускать через себя несколько клиентов за ночь за меньшую сумму.
Эта мысль заставила меня встряхнуться. Надо начинать что-то делать, иначе все пойдет насмарку. Я попыталась расстегнуть его брюки, но он сказал:
– Нет, не нужно, мне это помешает вести машину.
Он не убрал мою руку, и я сделала вывод, что он не против, если я продолжу его слегка поглаживать через брюки. Я так и сделала, и он действительно не возражал. Я почувствовала, что постепенно в его брюках начал расти твердый бугор, и подумала, что еще не все пропало, и возможно, мне действительно удастся отработать деньги.
***
Я открыла глаза и сначала подумала, что я дома. Раннее солнце заглядывало в окно, а с кухни пахло мамиными булочками. Я лениво потянулась, и только потом до меня дошло, что занавески на окнах совсем другие. Я осознала, что теперь я проститутка, и что вчера меня заказал клиент… и больше я ничего не помнила.
Я резко села, но никого не увидела. В огромной двуспальной кровати я была одна. Хотя по измятости постельного белья рядом можно было сделать вывод, что со мной кто-то спал. Но я ничего, абсолютно ничего не помнила!
Я откинула одеяло, убеждаясь, что я голая, и тут в комнату вошел мой вчерашний клиент, вытирая голову полотенцем. По его полностью обнаженному телу скатывались капельки воды. О, он был сложен как бог! Я сглотнула слюну и попыталась припомнить, переспали мы с ним вчера или нет? И насколько он мог быть удовлетворен?
– Ты, наконец, проснулась? – как ни в чем ни бывало спросил он, накидывая полотенце себе на плечи. – Я уж собирался тебя будить. Девушкам же к семи утра надо возвращаться? Давай скорей, а то на дорогах пробки, можешь не успеть, и сдерут штраф.
Я вскочила с кровати, начав лихорадочно одеваться. Он как был, голый, уселся в кресло за небольшой столик возле окна, открыл крышку на большом фарфоровом блюде, и взял круассан. Вот откуда запах свежей выпечки.
– Как оденешься, выпей кофе, – он кивнул на столик, где стояли две чашки.
Я все не решалась спросить, переспали мы или нет. Это было бы глупо – я ведь должна была отработать деньги, я хвасталась, что доставлю ему удовольствие, а теперь, получается, даже не помню, делала ли что-либо.
Наконец, я нашла удачную формулировку.
– Что ты скажешь хозяину? – осторожно спросила я, откусила круассан и залила в себя глоток обжигающего кофе. Прощай, моя слизистая.
– А что мне ему говорить? – усмехнулся вдруг Роберт и снова стал похож на красивого задорного мальчишку. Ему чаще нужно улыбаться. – Его товар, стоящий пятьсот долларов, всю ночь продрых рядом со мной кровати. А говорила, отработаешь каждый доллар! Ну-ну, я и вижу! – насмешливо протянул он.
– О, боже! – от ужаса я поперхнулась булкой и закашлялась так, что слезы брызнули из глаз.
Роберт протянул руку и похлопал меня по спине.
Я бухнулась перед ним на колени.
– Роберт, пожалуйста! – взмолилась я, обнимая его ноги и заглядывая ему в лицо. – Пожалуйста, не говори ничего хозяину! Пожалуйста! Я отработаю! Возьми меня еще раз, я всю ночь буду работать. Будешь делать со мной все, что захочешь! Пожалуйста!
– Ты уже один раз пообещала, – усмехнулся он, не делая попыток оторвать меня от себя. Я посчитала это хорошим знаком.
– Я не знаю, почему так получилось…
– Зато я знаю, – небрежно бросил он. – Крепчайший коктейль на пустой желудок. Удивительно, что ты проснулась утром, а реально не «умерла» до полудня. Ты специально так делаешь, чтобы не работать?
– Нет-нет, что ты! – снова ужаснулась я. – Просто… это мой первый раз, и я нервничала, вот и хотела снять напряжение.
Роберт внезапно скривился и оттолкнул меня. От неожиданности я не удержалась и, упав, ударилась головой о столик.
– Первый раз! – с отвращением произнес мой клиент. – Ты еще скажи, что ты девственница!
– Если бы я была девственница, я бы дороже стоила, – хмуро возразила я, поднимаясь с пола и садясь за стол, чтобы допить свой кофе. Ясно, что ничего хорошего клиент хозяину не скажет, так хоть насладиться напоследок. – Но на выезде я реально первый раз.
– Ладно, – буркнул он. – Я знаю, у вас так принято. Многие клиенты любят обманываться и считать, что приехавшая к нему девушка до этого не занималась проституцией, и он у нее первый в этом смысле. Но меня это бесит. Считай, что это моя личная фишка: я не люблю, когда меня держат за дурака.
– Я тебя не обманываю, – снова возразила я и, посчитав, что мне уже терять нечего, спросила: – Ты вообще меня не трахал?
– Ты ж спала как убитая, – недовольно поджал он губы.
– Ну, так и что? Большинство клиентов это не останавливает.
– А говоришь, я у тебя первый, – попытался поймать он меня.
– Другие девушки рассказывали.
– Нет, я тебя не трахал. Это ж не я должен был деньги отрабатывать, а ты.
Я представила картину: «Роберт, отрабатывающий деньги и ублажающий меня» и, не сдержавшись, прыснула от смеха. Видимо, он представил что-то похожее, потому что тоже улыбнулся, но сразу посерьезнел.
– Ладно, так и быть, я скажу твоему хозяину, что ты старалась и хорошо отработала. Пятьсот долларов для меня не деньги, могу разок позволить себе благотворительность.
Я задохнулась от нахлынувших эмоций.
– Роберт…
– Все, тебе пора, – он нетерпеливо махнул рукой, словно отсылая меня, и при этом выглядел так, будто он стоит передо мной во фраке, а я ползаю голая перед ним на коленях.
– Роберт, пожалуйста! Закажи меня еще раз! Я хочу отработать. Я действительно хочу, чтобы ты заплатил не напрасно.
– Мне и одного раза за глаза хватило, – бросил он и, предупреждая, выставил руку: – Еще слово, и я передумаю, и платить не стану.
Мне пришлось заткнуться.
Разумеется, я опоздала. Но когда я начала бормотать извинения, прекрасно понимая, что это не избавит меня от штрафа, хозяин с довольной миной сказал:
– В следующий раз, когда клиент продлевает время, сама позвони и предупреди.
«Когда клиент продлевает время». Роберт заплатил и за мое опоздание.
В комнате, которую я делила с четырьмя девушками, спали Джоан и Роуз, которых я недолюбливала, впрочем, взаимно. Две других кровати были пусты, но за перегородкой в душе лилась вода. Вскоре оттуда вышла Кэти, китаянка, худенькая и плоскогрудая. Настоящее ее имя было сложно произносимым, поэтому она всегда представлялась как Кэти. Я как раз тоже собиралась пойти в душ, так как у Роберта не успела его принять, но увидев опухшие от слез глаза девушки, остановилась.
– Кэти, что случилось? – спросила я мягко.
Она помотала головой.
Сейчас уже не так строго относились к разговорам между девушками. Вот раньше, на этапе «обламывания» нам запрещалось даже знакомиться. Но сейчас Кэти молчала, не потому что боялась наказания за разговоры.
– Расскажи, тебе станет легче, – снова попробовала я.
Слезы брызнули из ее глаз, она вдруг зажала рот рукой и бросилась за перегородку. Судя по звукам, ее вырвало. Потом снова долго лилась вода.
Кэти не была «новенькой», как я. У нее уже было много клиентов, она пользовалась спросом и стоила дорого. Должно было произойти что-то из ряда вон выходящее, чтобы привести ее в такое состояние.
Спустя полчаса Кэти вновь выползла из душа в таком состоянии, словно на ней возили кирпичи на стройку. Я не стала снова задавать ей вопросы, боясь спровоцировать повторную истерику, просто обняла ее и прижала к себе. Она была ниже меня ростом, поэтому уткнулась как ребенок мне в грудь, и отчаянно цепляясь за мою одежду пальцами, начала бормотать что-то.
– Это ужасно, ужасно… Он заставил меня с животным… Он вставил мне кольцо в рот и держал голову, пока пёс…
– Тш-ш, – шептала я, поглаживая ее по спине. – Ты по-прежнему ты. Ты цела, ты жива. Просто забудь. Просто считай, что это был кошмарный сон.
