Глава 1
- Мам, купи мне этот… ну, мобильник с сенсорным экраном… айпод, что ли?
«А то надо мной все в школе смеются, что я хожу с каким-то старьём, на котором даже камеры нету. И оно, увы, всё ещё работает»
- Надя, погоди немного. У нас денег лишних пока нет.
«На меня у тебя никогда денег лишних нету, - девочка обиженно вздохнула, - А на книжки про какие-то там рэйки, про траволечение, на всякие курсы по «раскрытию силы» у тебя их хватает. Ну, и что с того, что ты целитель? Что с того, что более-менее хороший целитель? Денег за лечение почти не берёшь. Что дадут, то и возьмёшь. А дадут одно спасибо – одно спасибо и возьмёшь»
Мама сейчас как раз читала очередной сборник о лекарственных травах. Худая, молодая совсем, красивая… Ей бы замуж – и богатей бы такую в жёны взял, тем более, что она – целитель, а богачи, говорят, любят выпендриться. И у дочки бы мобильник нормальный появился. Да вот не идёт мама замуж, ну, ни в какую не идёт. Хотя зовут. И иногда мужики зовут вполне себе приличные. А она всё одно: папу твоего люблю. Это, конечно, шикарно, что такая прямо средневековая верность, да в наши горячие суматошные беспринципные дни, но что отец? Он ни разу к ним в гости не пришёл! Ни разу, за все девять лет! Ей вот десять скоро стукнет, а где его носит-то? Ещё и в школе ржут, придурки: мать тебя от китайца нагуляла. Потому что у них у всех рожи славянские, а у неё волосы чёрные, глаза миндалевидные… Серые, правда… Не, не так уж и от китайца… И что, китайцы, что ли, не люди? Вполне себе люди! Так что высмеивать-то человека из-за того, что у него родители из разных народов? И где отца черти носят, хотелось бы знать! Ух, я бы ему порассказала! Ух, я б его поругала! Мама ругать не станет: она до сих пор по нему вздыхает и плачет, в душе, думает, будто я не слышу. А я его отругаю, как положено! Попался бы он только мне!
Я гордо потопала с кухни в коридор. Мрачно выпрямилась перед зеркалом. Вся такая разэдакая, крутая девица десяти лет. Ну, почти десяти. Изящным движением руки поправила волосы, обрезанные до плеч. Эх, косички жаль. И маму жаль: она тогда тоже расстроилась, когда увидела меня с одной косой обрезанной в руках. Даже резать дальше отказалась. А я вздохнула – и обрезала вторую косу. Я решила, что больше ничего не убоюсь. Маме не до меня – она людей спасает, совершенствуется. Папу носит не пойми где… Рыцари у нас в школе вымерли. Видимо, давно уже. А, ничего, я и сама обидчикам в нос могу дать. Мне не сложно. Это же так просто. И приятно.
Я гордо скрестила руки на груди. Из зеркала на меня мрачно смотрел мальчишка. Ну да, волосы короткие, футболка, шорты. В школе одноклассники ржут, что я пол сменила. И из параллельного ржали. Недолго. В параллельном все парни тряпки – пару фингалов наставила – и все заткнулись. Ничего, моя возьмёт. Я вам ещё покажу, где раки зимуют!
- Надя, тебе в школу пора! – звонко доложила мама.
Эх, снова в эту школу… Задолбали уже этой школой! Ну, ладно, уже пятница. Один день уж потерплю до выходных. И вообще, скоро лето…
В школе сегодня всё было как всегда. Идиоты и мазохисты меня доставали. Я, когда уже терпения не оставалось, лезла в драку. Парочка единиц за поведение в дневнике… Мама расстроится. Но её ругать почти не будут: она сына директрисы спасла от заикания. На меня, правда, благодарность директрисы не распространяется: мне никаких льгот не дают. А вот маму учителям на растерзанье не выдают. И то ладно. Маму обижать нельзя. А то будут иметь дело со мной. А что я без льгот при всём при этом, так и круто. Есть повод нос задирать перед детьми каких-то там шишек. И шишки раздавать, хе-хе, шишки детям шишек…
Обеденная перемена вышла почти что никакой. У кого-то из параллельного отец выступал на очередном концерте и очередную премию получил – и все сбежались смотреть видеозапись выступления и награждения на планшете его сыночка. Я мрачно схомячила бутерброд из чёрного хлеба, помидоров и чеснока. Буду благоухать теперь на всех недругов, а они – бледнеть и шарахаться от меня, аки вампиры от чесночного духа.
В классе остались только я, да новенький, Кирилл. Ну, не такой уж и новенький: почти старенький, уже почти полгода с нами. Молчаливый, вечно в своих мыслях. Ему семь, но он уже в третий класс перешёл. Наверное, очень умный. Все контрольные и дз делает шикарно – учителя пальчики облизывают и тают от умиления, а на уроках книжки читает про средневековье или спит. И никто ведь ничего не скажет: учится парень хорошо. С одноклассниками ни о чём не говорит. Наверное, гордый. Или просто мечтательный ботаник. Его пробовали бить. Пару раз. Никто и не заметил, как нападавшие очутились на полу. И всех их в тот день в больницу увезли с переломами. Его отца в школу вызывали. А тот – каратист. Говорят, призы коллекционирует, как носки. Его захотели уломать кружок вести, а потому прокатило. Хотя пара папашек и одна мамаша – из больших шишек, вздумали было волну нагонять… Говорили, он просто на них посмотрел – и они заткнулись. Или захотели к себе в телохранители заманить. И детям их уже дважды на орехи досталось – на сей раз и от родителей.
Короче, Кирилла больше не доставали, ни драками, ни разговорами. Особенно, когда увидели, как он читает на перемене книгу про пытки… Жить то всем охота, мы ж ещё слишком молоды, чтобы умирать! Да ещё и пытками парень интересуется, брр… жуть! А один раз к нему десятиклассник из соседней школы на улице придирался, в день субботника. Кирилл на него молча посмотрел. Один короткий взгляд. И хам катапультировался. Поближе к своему директору, чтобы больше заданий выполнять и подальше от Кирилла. Мы, правда, видели всё со стороны. А было интересно, что ж за взгляд такой? Что за взгляд, которым можно за пояс заткнуть? Мне вот хотелось поступить к Кириллу в ученики, но я как-то не решалась… А так хотелось стать грозой всех районных школ! Да что уж мелочиться: всех городских. Всех российских, мда… но для начала: всех городских!
Кирилл как обычно читал про средневековье. Я грустно дожевала бутерброд. Вот так всегда: школа, учёба, тоска! Физкультуру бы… Но она только в понедельник… Эх…
Грустно прикрыла глаза и стала мечтать. О том, что у меня есть свой собственный мир – и я там – звезда. Ну, богиня. Королева как минимум. И творю там всё, что мне вздумается! Ещё там есть мой прекрасный принц. Он уже взрослый. Вечно молодой. У него голубые-голубые глаза, ласковые и добрые. Волосы светлые, длинные, густые, чистые, причёсанные аккуратно, волосок к волоску. Он высокий, стройный, мускулистый. Любит носить всё белое. Он прекрасен, как ангел. Разве что без крылышек. Или, быть может, всё-таки с крыльями? Это же мой мир: и пусть там всё будет, как я хочу! У него добрый покладистый характер, он отлично читает стихи и любит посвящать их мне. Он играет на музыкальных инструментах. Хорошо играет… Красиво говорит… Он там популярный… Он только мой… Он очень сильный: там редко кто найдётся сильнее его. Ну, разве только я. И ещё немного соперников, с которыми он любит драться. Он будет драться, я буду смотреть, как он дерётся, а он будет посвящать все победы мне…
Мужчина играл на каком-то незнакомом мне инструменте. Невысокий некрасивый худой. Его короткие изящные усы и густые волосы до плеч слегка тронуты сединой. На лице несколько морщин. Похоже, в своей жизни этот человек часто улыбался и чуть реже хмурился. Он пел. И голос у него было диво как хорош:
Я так хочу, чтоб мост из света звёзд
Меня в твой мир вдруг перенёс!
Люблю тебя, но мир твой,
Увы, чужой, увы, не мой…
Я подарил б тебе букет из счастья роз…
Но как жесток свет этих звёзд!
Люблю тебя, но мир твой,
Увы, чужой, увы не мой…
Вот если мог бы я зажечь звезду,
То подарил тебе хотя б одну!
Люблю тебя, но мир твой,
Увы, чужой, увы, не мой…
Ах, если б нами в крохи встречи той
Рождён был мост из мира моего в твой!
Люблю тебя, но мир мой,
Увы, чужой тебе, увы, не твой…
Я так хочу, чтоб мост из света звёзд
Меня в твой мир вдруг перенёс!
Люблю тебя, но мир твой,
Увы, чужой, увы, не мой…
Вот он замолчал, а я всё ещё стояла как заворожённая. Я видела его обычное в общем-то лицо, седину, морщины. Старый уже, не красавчик, но… но он был красив!
И ночь молчала вокруг нас. Тускло светились звёзды в бездонном чёрном небе. Луна сияла тускло, выхватывая из мрака его силуэт. А озеро перед ним мерцало серебристо-белым ярким светом и освещало его лицо… Он был красив…
Незнакомец допел. Плечи его поникли. Он ссутулился. И мне стало его жаль. Я подошла по берегу к нему поближе – он даже не заметил моего приближения – и захлопала в ладоши. Он вздрогнул, обернулся.
- Ты кто? – спросил он растерянно.
- Я – Надежда, - ответила я робко.
Что-то было в нём такое… мне почему-то не хотелось ему дерзить. Я просто купалась в его глазах… таяла… В его глазах плескалось море света, ещё более яркого и нежного, чем свет озера… Этот свет завораживал, манил…
- Эррия? – тихо спросил мужчина.
- Меня зовут Надежда, - поправила я тихо.
Он долго и пытливо смотрел мне в глаза. Потом вздрогнул, протянул руку. Почему-то я подала ему свою ладонь. Он сжал мои пальцы. Его рука была такая тёплая…
Незнакомец вдруг выпустил свой инструмент. Точнее, отбросил, хотя ещё недавно так осторожно касался струн… Обнял меня, прижал к себе и… взлетел…
Я завизжала от ужаса… А потом мы поднялись в небо… Чёрное небо с искорками звёзд… И крылья за его спиной были большие и чёрные. Они тускло светились… Мужчина счастливо рассмеялся… Я была обижена на него за внезапность, за это непрошенное и недозволенное прикосновение и всё-таки… Когда посмотрела, как он смеётся, то внутри меня проснулось счастье… Он был самый лучший… самый красивый из всех, кого я когда-либо видала… Мы наконец-то были рядом… наконец-то рядом… Я и мой принц…
- Что тебе такого снится, что даже облизываешься и слюни пускаешь? – нагло осведомились надо мной.
Мой прекрасный сон был разбит так внезапно и так жестоко!
Открыв глаза, с ненавистью посмотрела на разрушителя моего сновидения.
Кирилл склонился надо мной. Он нагло ухмылялся. Недоверчиво провела рукой по рту. Никаких слюней. Ах, он…
Новенький расхохотался. Ну, гад, ну ты у меня…
И я мёртвой хваткой вцепилась ему в волосы.
- Э, ты чё? Сбрендила совсем?! – недоумённо уточнил он.
Видимо, к сопротивлению не привык, так редко ему сопротивлялись.
- Ага! – проорала я, - Совсем сбрендила! Ах ты, сволочь! Из-за тебя мой прекрасный сон… мой принц…
- Пусти мои волосы!!!
- Фигушки!!! Ты у меня за всё отплатишь!
- Пусти, дура!!!
- А вот хрен тебе!!!
Он вдруг резко посерьёзнел:
- Пусти, пока я добрый.
- Девчонку будешь бить? А ты вообще, мужик или кто?! Кто дал тебе право девчонок бить, а?!
- Я не посмотрю, что ты девчонка!
Я мрачно перекатилась через парту, не выпуская его волос. И повалила хама на пол. Кирилл ответил болезненным и подлым ударом в живот. Я в запале вырвала ему клок волос. Он ответил серией ударов. Я пустила в ход зубы, ногти и кулаки…
Когда нас расцепили, мы уже прилично измочалили друг друга. И футболки порвали так, что они бы половым тряпкам позавидовали. Волосы у обоих дыбом, перепутаны как мётлы. Лицо, руки, ноги, тело в синяках… Большинство из девчонок закрыли глаза, чтобы не видеть этого жуткого зрелища. Мальчишки деловито и слитно присвистнули. Учительница из параллельного хлопнулась в обморок. Наша учительница стала заикаться. Физрук, разнявший нас на пару со счётоводом у средних классов, шумно вздохнул. Директриса сползла по стенке. В дверь набилась уйма лиц из разных классов и возрастов. Мы с Кириллом с ненавистью смотрели друг на друга. Он мрачно впился мне в глаза своим жгучим неприятным взглядом. Поначалу мне даже хотелось спрятаться от его жуткого взора, но… да чтобы я мальчишку испугалась? Такого хама и оборванца? И потому я ответила ему мрачным взглядом. Ну, мы ещё посмотрим, кто кого…
Когда физрук и учитель алгебры потащили нас из класса, через очищенный проход, кто-то из зрителей довольно объявил:
- Время противостояния взоров Молчуна и Ведьмы – десять минут, сорок девять секунд и три сотых секунды.
- А драки? - вопросил кто-то.
- А я вовремя не засёк… - огорчённо доложил хренов журналист, - Но семь минут как минимум они друг друга мутузили…
Нас заперли в разных кладовках до прихода родителей. Меня – на пятом этаже, а моего врага – на втором. Света в моей кладовке не было. Надеюсь, что и в его тоже. Я растянулась на полу. Холодно и больно. Но зато я не сдавалась до конца. Все прочие сдались, а я – нет. Я крутая. Я просто умница! Но больно-то как! Как больно! Как он вообще посмел девчонку бить?! А я-то ещё и восхищалась этим негодяем! Дура…
Улицы незнакомого города были полупусты. Редкие прохожие бледнели и торопливо кланялись, едва завидев идущего. Он был молод, тёмно-рус, лицо красивое, но вот ледяные глаза страшные-страшные… Он гордо шагал по улице… Гордо, словно по своему городу шёл. К поясу крепятся ножны с мечом. За спиной большие белоснежные крылья. Одежда белая-белая, но на рукаве подсыхают пятна крови… Рукав его цел, на одежде вообще ни единой дырки, тело невредимое… Значит, не его кровь… Но он идёт совершенно спокойно, будто и не случилось ничего особенного…
Наши взгляды встретились. Его глаза были такие холодные… Мне захотелось убежать и спрятаться, но… Почему я должна его бояться? Тем более, что это только сон! Раз это сон, то я ничего не боюсь!
Юноша подошёл ко мне, не отрывая от меня своих ледяных глаз.
- Поклонись мне, - потребовал он.
- Зачем? – с улыбкой спросила я.
- Потому что я – белый хранитель. А ты – никто.
Я улыбнулась. Этот сон был такой нелепый!
- И что с того?
- Ты меня не боишься? – он удивился.
- А зачем?
Мы некоторое время молча разглядывали друг друга.
- Ты вообще чего-нибудь боишься, глупая девчонка? – мрачно спросил высокомерный юноша.
- Математики, - грустно вздохнула.
- Это ещё что за зверь такой? – он недоумённо нахмурился, - Никогда о таком не слышал.
Я расхохоталась. Не знает математики! Такой смешной!
В следующий миг лезвие его меча оказалось у моей шеи.
- Не заткнёшься – горло перережу, - мрачно сказал незнакомец, - Или сердце вырежу.
Теперь мне наконец-то стало страшно. Как никогда прежде. Что-то было в его глазах такое… он не врал: для него убить человека было просто, как комара раздавить.
- Знаешь, сколько строптивых девчонок прошло через мои руки? – он ухмыльнулся, - Я их то огнём, то плетью, то калёным железом пытал. Как они кричали! Так сладко кричали…
- И… тебе не совестно?
- Первый раз было жаль, - он нахмурился, - А потом мне стало безразлично. Человеком больше, человеком меньше… Какая разница? Сейчас же опустись на колени – и извинись, как полагается. Так уж и быть, дуру не трону.
