Кружи, кружи!
А хочешь – ворожи.
Но знай: мои мечты
Ты не нарушишь.
Молчи, молчи!
Или кричи.
Но я уйду
К дождя объятьям.
Реви, реви!
Или круши
Что сможешь.
Ведь сама своя я.
Кричи, кричи!
Слёзы укрой в ночи.
Я не вернусь.
И скроюсь в тени.
Звучи, звучи!
Отдай лучи,
Песнь чужой души,
Его волнений!
Шепчи, шепчи!
Огонь свечи
Моей души
Давно затушен.
Зови, зови!
Мой смех лови.
Вот месть моя.
Ты ей укушен.
Уйди, уйди!
Меня не жди.
Другой давно
Украл всю душу.
Эльфы собрались на огромном полукруге холмов, заставленных рядами скамеек, вокруг большой ровной площади, выложенной овальными и круглыми белыми и серо-серебристыми камнями. Много-много. Несколько сотен, а то и две-три тысячи. Дети, взрослые, старики. Женщины и мужчины. Может быть, здесь собрался весь остроухий народ? Син, зануда, шепнул, чтоб я плечи расправила, подбородок подняла, я тут всё-таки главная из судей и, вообще, «главный цветок сегодняшнего сада».
Меня сразу заметили, когда только вышла под руку со своим спутником из-за холма. Не почувствовать столько сотен глаз, устремившихся ко мне, было сложно. Син успокаивающе сжал мою руку, якобы для того, чтобы временно обратить моё внимание на себя, а когда посмотрела на него, кратко рассказал про эту площадь для состязаний и выступлений, старую, кстати. Он держался ровно, но незадолго до этого места пол фляги или больше осушил и пока вроде не кашлял.
На него самого смотрели как-то растерянно, едва разглядев рядом со мной. То ли не ожидали, что он получит прощение моё после нападения на меня и попытки избежать наказания, то ли… То ли вообще не ждали увидеть живым? Уж не потому ли учителя делали вид, что он просто приболел, что Син в те дни был у Грани или даже лежал на Грани, и имелась возможность, что не по эту сторону сойдёт? Но… Брат не знал или пытался скрыть тяжесть ситуации, чтобы меня не волновать? Я же за Лэра много переживала, а если бы и Син тоже завис в этой страшной неопределённости, то начала бы сколько-то переживать и за него. А Син держится так невозмутимо… Или это он просил учителей и брата промолчать, пока не сможет явиться сам лично, упорно делая вид, что просто слегка приболел, но уже всё хорошо?..
- Сам выдержишь? – спросила очень-очень тихо. Вроде бы мы ещё только подходили к этой площадке и зрителям.
Мужчина только улыбнулся. Мол, ничего, прорвёмся.
- Как вам, кстати, женихи? – спросил эльф насмешливо, склонившись к моему уху, отчего я ощутила его дыханье с ароматом каких-то трав, а некоторые остроухие взглянули на него недовольно.
Меня заинтересовали с две дюжины человек, сидевших в первом ряду, совсем слева. Юноши, мужчины и двое стариков. Глаза узкие, с карей или чёрной радужкой, волосы чёрные, распущенные по плечам или собранные в узел на затылке. Узел обёрнут лентой из ткани или ажурной сеткой из металла, проткнут длинной шпилькой, один конец которой длинный и острый, а на другом морда какого-нибудь диковинного зверя. На них рубахи из яркого шёлка с вышивкой, с широкими рукавами и с полами до колен примерно, из-под которых торчат штаны из дорогой ткани иного оттенка или даже совсем другого цвета и сапоги, а поверх рубах накинуты безрукавки, тоже до колен, затянутые поясами с подвесками. И что безрукавки, что нитки в плетеных подвесках, что камни на них – все ярких цветов, порою даже контрастных. Столько красок и оттенков было видеть непривычно. Хотя, надо признать, что к их чёрным волосам, тёмным глазам и смуглой коже яркие и даже пёстрые одежды вполне подходили. Запоздало отметила, что их кожа какого-то другого оттенка, чем у людей и странников из Белого и Синего краёв.
- Это послы из Жёлтого края, - шепнул Син, снова наклоняясь к моему уху.
Кажется, он был доволен. То ли тем, что всё ещё держится, то ли тем, что ему удалось позлить возможных участников состязания.
Заметила, как пристально на меня посмотрел юноша, чьи волосы были собраны в узел на затылке, с металлической сеткой и шпилькой. С одной стороны шпильки какая-то неясная змея, рогатая, со звериной мордой и гривой, с длинными усами, держала в передних лапах черепаху. Другой частью шпильки, сужающейся и острой, с прямым концом, кажется, можно было бы даже обороняться. Поймав взгляд этого человека, Син почтительно склонил голову. Юноша ответил тем же.
- Миру, шестой принц Песчаных холмов, - уточнил мой спутник, - Впрочем, он тут инкогнито. Я в Песчаных холмах уже был. Но я вам о том и о знакомстве с ним не говорил.
Сверху среднего холма загудели, зашуршали и зашептались.
Подняла взгляд туда и застыла.
Люди оттуда… Что это была за пёстрая толпа?! Таким, кажется, можно просто в цирке бродячем в шатре восседать – и одного их вида бы хватило, чтобы мелочь толпы текла к ним рекою. Странная одежда, странные причёски…
Например, у одного парня лет двадцати четырёх на вид чёрные волосы с красными прядями дыбом стояли, гребнем! И не падали. Более того, у него в правом ухе было аж шесть колец, от мочки до верха. Разного оттенка, переходящего от серебряного с мочки к медному сверху. А в левом – огромная серьга-кольцо с чудовищной мордой-подвеской. Конец дыбом стоящих волос был перетянут чёрным шнуром, а к нему на цепочке крепилась металлическая подвеска-ящерица. Цепочка крепилась к ней между извивающимся хвостом, отогнутым над спиной, и задними лапами, отчего казалось, будто ящерица обгадилась цепочкой. Или что она куда-то падает, обделавшись со страху.
Опустив взгляд на лицо владельца этого дикого украшения, поняла, что он тоже внимательно на меня смотрит, потирая подбородок с бородой, небольшой, по краям подбородка и выбритой полоской от центра нижней губы к низу подбородка. Блеснуло кольцо с подвеской-завитушкой на безымянном пальце правой руке и обычное, с небольшим узором на мизинце.
Наши взгляды встретились. Он криво усмехнулся, смотря на меня в упор.
Лицо обычное. Густые косматые брови. Широкоплечий, мускулистый. По правому предплечью длинные извивающиеся шрамы. Браслет с шипами не на запястье, а плотно надет на руку почти у самого локтя. Одет в обтягивающую кожаную безрукавку с шипами на плечах и штаны, вышитые бронзовыми бляшками. А, нет. Часть его волос заплетена в косу, она спадает через его плечо ниже его пояса. Мда, одежда его столь же дикая, как и его причёска и украшения.
Незнакомец вдруг подмигнул мне. И шепнул что-то двум девицам возле него, оживлённо болтающим и жестикулирующим. У них были длинные ногти – у одной синие, как и кончики каштановых волос, у другой – сиреневые от корней до концов. Да и кофты у них только грудь прикрывали. До срамоты обтягивая. Одна одела какой-то поясок… Ну, это безобразие юбкой назвать было сложно: оно едва прикрывало перед до середины бедра. А на другой была длинная юбка с разрезами аж до середины бедра. Да и… У многих из тамошних девиц были цветные ногти – у одной из них на алых ногтях ещё и что-то блестело. И губы у многих яркие-яркие, неестественных оттенков розового, у двух – алые и у одной тёмно-бордовые. Вот, и над глазами краской у некоторых намазано, такой, чуть блестящей, будто пылью металлической присыпано. Хотя металлов таких цветов не существует. Вроде… У одной даже синие губы, у другой – сиреневые. Волосы у многих короткие, у одной встрёпанные до жути. Словом, очень пёстрая компания.
Син поклонился, одним поклоном, но обращённым к ним всем. Сказал мне уже без шёпота:
- Это делегация от драконов.
Все кроме молодого мужчины с волосами гребнем склонили головы в приветствии. А тот только ухмыльнулся. И опять-таки мне подмигнул.
- Мишур, троюродный брат Матарна, - сказал мой спутник снова мне на ухо, так что сама едва расслышала, - Худшее, что вы можете выбрать на сегодняшнем состязании.
- А он тоже будет участвовать? Даже при том, что его родственник…
- Не сомневаюсь.
Со среднего места в первом ряду поднялись король и королева. Отец подал жене руку, та вложила свои пальцы в его ладонь. И они величественно подплыли к нам. Оба прекрасные до жути. То есть, просто ослепительно красивые, настолько, что мне было приятно ими любоваться, даже папашей. Но я не смогла бы в красках расписать их вид. Я опять покосилась на послов и компанию крылатых. Они выглядели непривычно, но мою душу, уставшую от приторного эльфийского совершенства, даже грели. Миру, заметив мой взгляд, приосанился, весь напрягся.
- Теперь тоже полезет участвовать, - шепнул Син, пряча усмешку на кончиках губ.
Хэл приветствовал меня и Сина. Миру как-то уж очень пристально покосился на моего спутника. Затем поднялись и поклонились все эльфы, ряд за рядом, волной вставали, кланялись и снова садились. И даже это движение было единым и красивым. Послы из Песчаных холмов приложили кулаки левых рук к правой части груди. Драконы ответили разномастным хором воплей и непонятным звоном и бряцанием. Запоздало отметила, что брат Матарна гремит одной секирой об другую. Секиры, кстати, были внушительные. Э… так их же ж только что не было?!
- Вы не видели наследника? – тихо, встревожено спросила королева, - Когда мы пришли за ним, то его уже не было. Думали, вдруг он придёт вместе с вами?
Мы с Сином переглянулись и ответили одновременно:
- Нет.
- Не видали, - добавила я.
Тут к нам подбежал эльф-страж, по лицу которого сбегали капли пота, даже местами встрёпанный. Склонился к уху короля, шепнул:
- От стражей границ только что эльф прибыл. Сказал, что видели над лесом дракона, такого же цвета и размера, как Матарн.
Мать Лэра побледнела. А папаша мрачно развернулся к тому холму, за которым сидела орава драконов и прогремел:
- Мишур!!!
- Что, король эльфов? – спросил тот, поднявшись. Он опирался на древко большой секиры. Вторая же уже куда-то исчезла.
- По какому праву твой младший брат, Матарн, который изувечил нашего наследника, прибыл в Эльфийский лес?
По сборищу крылатых прошёл шепоток.
- Матарну соваться в ваши леса мы запретили, - прокричал дракон, - Его даже заперли в его покоях. Впрочем, ради всеобщего спокойствия я проверю.
Он вдруг как-то напрягся и… подпрыгнул вверх, высоко-высоко, сжимая в одной руке секиру. Так, что стал едва крохотным в тусклом пасмурном небе. Перекувыркнулся в воздухе. И стал падать уже на площадку. Незадолго до земли в его руке появился какой-то парень, которого он сжимал за ворот. Они приземлились так, что тот лежал распростёртый на камнях, а Мишур прижимал к его горлу лезвие секиры.
- Я тебе говорил, чтоб и тени твоей здесь больше не было? – проворчал старший брат младшему.
- Я просто в небе летал, - проворчал Матарн, - Куда хочу – туда и лечу.
Странно… как будто его голос был знакомым…
- Над покоями наследника летать не хрен! – сузил глаза Мишур.
Более того, он легко сгрёб брата за ворот, поднял над землёй – тот оказался ниже ростом и худощавый, так что просто повис в его мускулистой руке, даже не доставая ногами до земли.
- Ещё раз поймаю твой магический след у границы остроухих – голову снесу, - серьёзно произнёс Мишур, - Тебе. Понял?
- И-извини, - проворчал тот.
Я подалась вперёд, вглядываясь в лицо того, кто мог убить моего брата. Испуганно вскрикнула, закрывая рот рукой.
Матарн повернул голову на звук. Посмотрел на меня. Как-то даже печально. Но…
Это он! Молодой мужчина сейчас уже сбрил бороду, оставив лишь тонкие усы, да был почти аккуратно причёсан, но всё же я его заострённое лицо и шрамы над левой бровью и на лице узнала. Это он дрался со мной в трактире Связьгорода. В тот же день, когда там оказались Син и Лэр. И, выходит, в тот же день они и сцепились. Или тогда только поссорились? Тогда, правда, шрамов на его щеке не было, да и над бровью. Но…
Это же он, тот самый дракон, который подобрал меня, когда после казни Сина я слегла в горячке! Тот самый, что слушал меня, когда я ещё плакала и говорила, говорила, ещё не потеряв сознание от волнения и потрясения. Тот самый, что давал мне лекарство, а ещё спокойно спрыгнул с горы вслед за мной, когда я с неё упала.
Он… он не был сном! И… и помогший мне Наал Тал был тем же самым драконом, который тяжело ранил моего брата! Разве что сегодня не было видно его кулона. А, нет, вот, край шнура от него виден в вороте.
- Глазелки от неё убери, - проворчал Мишур, ставя секиру лезвием так, чтобы мешала врагу моего брата увидеть меня, - Ты сейчас должен или униженно просить у всех них прощения, долго и упорно, или свалить бесследно, чтобы не злить их. Они, кстати, могут тебя растерзать. Имеют право. Ты же в курсе, что наследник у них был всего один?!
Вскрикнув, Мишур отшатнулся от мощной струи огня. Матарн, не извиняясь, чуть напрягся и стрелой взмыл в небо, уже большим крылатым серым ящером с гребнем на голове. Да, точно… тем же самым крылатым ящером, который якобы мне приснился! И который не дал мне разбиться, когда упала со скалы.
Мишур, всё ещё оставаясь в человеческом облике, выдохнул в него несколькими огромными и мощными струями огня. Матарн от них ловко уклонился.
Мишур мрачно прищурился.
У меня вдруг отчего-то болезненно сжалось сердце. Син же внезапно согнулся от кашля, разбрызгивая кровь на каменные плиты и землю. Да и лица у некоторых эльфов перекосило. Вот какая-то седовласая эльфийка, хотя и с лицом тридцатилетней женщины, морщась, поднесла задрожавшую руку к голове. И её спутники взволнованно к ней повернулись.
В следующий миг Матарн зашипел и камнем рухнул вниз. Шлёпнулся бы на эльфийского короля, но тот вовремя отступил в сторону, жену за собой увлекая.
Мишур прыгнул, оказавшись рядом с родственником. Дракон извивался и шипел. Но после прикосновения секиры к шее снова обернулся человеком. Мишур поставил ногу ему на грудь, вжимая в плиты.
- Я тебя мало бил, гнида?! – прорычал он, - Ты сейчас в ногах у них должен ползать, рыдая. Тварь ты бессовестная и безмозглая!
- Он сам меня едва не искалечил! - прошипел Матарн, прищурившись.
- Ты ранил их наследника, поганец!!! – Мишур пнул его, - И сопротивляться ещё вздумал?! Мне?!
Син, задыхаясь, упал на колени. Его трясло от нового приступа кашля. Он не успел достать новый платок, чтобы скрыть кровь. Хэл хмурился, смотря то на него, то на Матарна.
- Ты как? Син! – рухнула рядом с больным на колени, осторожно сжала плечи.
- Ничего, - этот придурок ещё и попытался беззаботно улыбнуться, - Слой магический… дракон надорвал… - закашлялся, - Обострятся болезни у находящихся… - снова закашлялся, - Рядом…
Мишур лезвием полосу по щеке родственника прочертил. Тот поморщился, но почему-то замер, покорно.
Мишур наклонился, сгрёб его за ворот. И, наподдав пинком, швырнул к Сину.
- Делом займись, засранец! И без возражений!
Матарн рухнул лицом в каменные плиты. Со стоном поднялся, видимо, зашибся.
Довольно улыбнулась. Так ему и надо, заразе крылатой!
А он проворчал, будто бы был несправедливо обижен:
А хочешь – ворожи.
Но знай: мои мечты
Ты не нарушишь.
Молчи, молчи!
Или кричи.
Но я уйду
К дождя объятьям.
Реви, реви!
Или круши
Что сможешь.
Ведь сама своя я.
Кричи, кричи!
Слёзы укрой в ночи.
Я не вернусь.
И скроюсь в тени.
Звучи, звучи!
Отдай лучи,
Песнь чужой души,
Его волнений!
Шепчи, шепчи!
Огонь свечи
Моей души
Давно затушен.
Зови, зови!
Мой смех лови.
Вот месть моя.
Ты ей укушен.
Уйди, уйди!
Меня не жди.
Другой давно
Украл всю душу.
Глава 14. История Зарёны - Опять нераспуганные женихи
Эльфы собрались на огромном полукруге холмов, заставленных рядами скамеек, вокруг большой ровной площади, выложенной овальными и круглыми белыми и серо-серебристыми камнями. Много-много. Несколько сотен, а то и две-три тысячи. Дети, взрослые, старики. Женщины и мужчины. Может быть, здесь собрался весь остроухий народ? Син, зануда, шепнул, чтоб я плечи расправила, подбородок подняла, я тут всё-таки главная из судей и, вообще, «главный цветок сегодняшнего сада».
Меня сразу заметили, когда только вышла под руку со своим спутником из-за холма. Не почувствовать столько сотен глаз, устремившихся ко мне, было сложно. Син успокаивающе сжал мою руку, якобы для того, чтобы временно обратить моё внимание на себя, а когда посмотрела на него, кратко рассказал про эту площадь для состязаний и выступлений, старую, кстати. Он держался ровно, но незадолго до этого места пол фляги или больше осушил и пока вроде не кашлял.
На него самого смотрели как-то растерянно, едва разглядев рядом со мной. То ли не ожидали, что он получит прощение моё после нападения на меня и попытки избежать наказания, то ли… То ли вообще не ждали увидеть живым? Уж не потому ли учителя делали вид, что он просто приболел, что Син в те дни был у Грани или даже лежал на Грани, и имелась возможность, что не по эту сторону сойдёт? Но… Брат не знал или пытался скрыть тяжесть ситуации, чтобы меня не волновать? Я же за Лэра много переживала, а если бы и Син тоже завис в этой страшной неопределённости, то начала бы сколько-то переживать и за него. А Син держится так невозмутимо… Или это он просил учителей и брата промолчать, пока не сможет явиться сам лично, упорно делая вид, что просто слегка приболел, но уже всё хорошо?..
- Сам выдержишь? – спросила очень-очень тихо. Вроде бы мы ещё только подходили к этой площадке и зрителям.
Мужчина только улыбнулся. Мол, ничего, прорвёмся.
- Как вам, кстати, женихи? – спросил эльф насмешливо, склонившись к моему уху, отчего я ощутила его дыханье с ароматом каких-то трав, а некоторые остроухие взглянули на него недовольно.
Меня заинтересовали с две дюжины человек, сидевших в первом ряду, совсем слева. Юноши, мужчины и двое стариков. Глаза узкие, с карей или чёрной радужкой, волосы чёрные, распущенные по плечам или собранные в узел на затылке. Узел обёрнут лентой из ткани или ажурной сеткой из металла, проткнут длинной шпилькой, один конец которой длинный и острый, а на другом морда какого-нибудь диковинного зверя. На них рубахи из яркого шёлка с вышивкой, с широкими рукавами и с полами до колен примерно, из-под которых торчат штаны из дорогой ткани иного оттенка или даже совсем другого цвета и сапоги, а поверх рубах накинуты безрукавки, тоже до колен, затянутые поясами с подвесками. И что безрукавки, что нитки в плетеных подвесках, что камни на них – все ярких цветов, порою даже контрастных. Столько красок и оттенков было видеть непривычно. Хотя, надо признать, что к их чёрным волосам, тёмным глазам и смуглой коже яркие и даже пёстрые одежды вполне подходили. Запоздало отметила, что их кожа какого-то другого оттенка, чем у людей и странников из Белого и Синего краёв.
- Это послы из Жёлтого края, - шепнул Син, снова наклоняясь к моему уху.
Кажется, он был доволен. То ли тем, что всё ещё держится, то ли тем, что ему удалось позлить возможных участников состязания.
Заметила, как пристально на меня посмотрел юноша, чьи волосы были собраны в узел на затылке, с металлической сеткой и шпилькой. С одной стороны шпильки какая-то неясная змея, рогатая, со звериной мордой и гривой, с длинными усами, держала в передних лапах черепаху. Другой частью шпильки, сужающейся и острой, с прямым концом, кажется, можно было бы даже обороняться. Поймав взгляд этого человека, Син почтительно склонил голову. Юноша ответил тем же.
- Миру, шестой принц Песчаных холмов, - уточнил мой спутник, - Впрочем, он тут инкогнито. Я в Песчаных холмах уже был. Но я вам о том и о знакомстве с ним не говорил.
Сверху среднего холма загудели, зашуршали и зашептались.
Подняла взгляд туда и застыла.
Люди оттуда… Что это была за пёстрая толпа?! Таким, кажется, можно просто в цирке бродячем в шатре восседать – и одного их вида бы хватило, чтобы мелочь толпы текла к ним рекою. Странная одежда, странные причёски…
Например, у одного парня лет двадцати четырёх на вид чёрные волосы с красными прядями дыбом стояли, гребнем! И не падали. Более того, у него в правом ухе было аж шесть колец, от мочки до верха. Разного оттенка, переходящего от серебряного с мочки к медному сверху. А в левом – огромная серьга-кольцо с чудовищной мордой-подвеской. Конец дыбом стоящих волос был перетянут чёрным шнуром, а к нему на цепочке крепилась металлическая подвеска-ящерица. Цепочка крепилась к ней между извивающимся хвостом, отогнутым над спиной, и задними лапами, отчего казалось, будто ящерица обгадилась цепочкой. Или что она куда-то падает, обделавшись со страху.
Опустив взгляд на лицо владельца этого дикого украшения, поняла, что он тоже внимательно на меня смотрит, потирая подбородок с бородой, небольшой, по краям подбородка и выбритой полоской от центра нижней губы к низу подбородка. Блеснуло кольцо с подвеской-завитушкой на безымянном пальце правой руке и обычное, с небольшим узором на мизинце.
Наши взгляды встретились. Он криво усмехнулся, смотря на меня в упор.
Лицо обычное. Густые косматые брови. Широкоплечий, мускулистый. По правому предплечью длинные извивающиеся шрамы. Браслет с шипами не на запястье, а плотно надет на руку почти у самого локтя. Одет в обтягивающую кожаную безрукавку с шипами на плечах и штаны, вышитые бронзовыми бляшками. А, нет. Часть его волос заплетена в косу, она спадает через его плечо ниже его пояса. Мда, одежда его столь же дикая, как и его причёска и украшения.
Незнакомец вдруг подмигнул мне. И шепнул что-то двум девицам возле него, оживлённо болтающим и жестикулирующим. У них были длинные ногти – у одной синие, как и кончики каштановых волос, у другой – сиреневые от корней до концов. Да и кофты у них только грудь прикрывали. До срамоты обтягивая. Одна одела какой-то поясок… Ну, это безобразие юбкой назвать было сложно: оно едва прикрывало перед до середины бедра. А на другой была длинная юбка с разрезами аж до середины бедра. Да и… У многих из тамошних девиц были цветные ногти – у одной из них на алых ногтях ещё и что-то блестело. И губы у многих яркие-яркие, неестественных оттенков розового, у двух – алые и у одной тёмно-бордовые. Вот, и над глазами краской у некоторых намазано, такой, чуть блестящей, будто пылью металлической присыпано. Хотя металлов таких цветов не существует. Вроде… У одной даже синие губы, у другой – сиреневые. Волосы у многих короткие, у одной встрёпанные до жути. Словом, очень пёстрая компания.
Син поклонился, одним поклоном, но обращённым к ним всем. Сказал мне уже без шёпота:
- Это делегация от драконов.
Все кроме молодого мужчины с волосами гребнем склонили головы в приветствии. А тот только ухмыльнулся. И опять-таки мне подмигнул.
- Мишур, троюродный брат Матарна, - сказал мой спутник снова мне на ухо, так что сама едва расслышала, - Худшее, что вы можете выбрать на сегодняшнем состязании.
- А он тоже будет участвовать? Даже при том, что его родственник…
- Не сомневаюсь.
Со среднего места в первом ряду поднялись король и королева. Отец подал жене руку, та вложила свои пальцы в его ладонь. И они величественно подплыли к нам. Оба прекрасные до жути. То есть, просто ослепительно красивые, настолько, что мне было приятно ими любоваться, даже папашей. Но я не смогла бы в красках расписать их вид. Я опять покосилась на послов и компанию крылатых. Они выглядели непривычно, но мою душу, уставшую от приторного эльфийского совершенства, даже грели. Миру, заметив мой взгляд, приосанился, весь напрягся.
- Теперь тоже полезет участвовать, - шепнул Син, пряча усмешку на кончиках губ.
Хэл приветствовал меня и Сина. Миру как-то уж очень пристально покосился на моего спутника. Затем поднялись и поклонились все эльфы, ряд за рядом, волной вставали, кланялись и снова садились. И даже это движение было единым и красивым. Послы из Песчаных холмов приложили кулаки левых рук к правой части груди. Драконы ответили разномастным хором воплей и непонятным звоном и бряцанием. Запоздало отметила, что брат Матарна гремит одной секирой об другую. Секиры, кстати, были внушительные. Э… так их же ж только что не было?!
- Вы не видели наследника? – тихо, встревожено спросила королева, - Когда мы пришли за ним, то его уже не было. Думали, вдруг он придёт вместе с вами?
Мы с Сином переглянулись и ответили одновременно:
- Нет.
- Не видали, - добавила я.
Тут к нам подбежал эльф-страж, по лицу которого сбегали капли пота, даже местами встрёпанный. Склонился к уху короля, шепнул:
- От стражей границ только что эльф прибыл. Сказал, что видели над лесом дракона, такого же цвета и размера, как Матарн.
Мать Лэра побледнела. А папаша мрачно развернулся к тому холму, за которым сидела орава драконов и прогремел:
- Мишур!!!
- Что, король эльфов? – спросил тот, поднявшись. Он опирался на древко большой секиры. Вторая же уже куда-то исчезла.
- По какому праву твой младший брат, Матарн, который изувечил нашего наследника, прибыл в Эльфийский лес?
По сборищу крылатых прошёл шепоток.
- Матарну соваться в ваши леса мы запретили, - прокричал дракон, - Его даже заперли в его покоях. Впрочем, ради всеобщего спокойствия я проверю.
Он вдруг как-то напрягся и… подпрыгнул вверх, высоко-высоко, сжимая в одной руке секиру. Так, что стал едва крохотным в тусклом пасмурном небе. Перекувыркнулся в воздухе. И стал падать уже на площадку. Незадолго до земли в его руке появился какой-то парень, которого он сжимал за ворот. Они приземлились так, что тот лежал распростёртый на камнях, а Мишур прижимал к его горлу лезвие секиры.
- Я тебе говорил, чтоб и тени твоей здесь больше не было? – проворчал старший брат младшему.
- Я просто в небе летал, - проворчал Матарн, - Куда хочу – туда и лечу.
Странно… как будто его голос был знакомым…
- Над покоями наследника летать не хрен! – сузил глаза Мишур.
Более того, он легко сгрёб брата за ворот, поднял над землёй – тот оказался ниже ростом и худощавый, так что просто повис в его мускулистой руке, даже не доставая ногами до земли.
- Ещё раз поймаю твой магический след у границы остроухих – голову снесу, - серьёзно произнёс Мишур, - Тебе. Понял?
- И-извини, - проворчал тот.
Я подалась вперёд, вглядываясь в лицо того, кто мог убить моего брата. Испуганно вскрикнула, закрывая рот рукой.
Матарн повернул голову на звук. Посмотрел на меня. Как-то даже печально. Но…
Это он! Молодой мужчина сейчас уже сбрил бороду, оставив лишь тонкие усы, да был почти аккуратно причёсан, но всё же я его заострённое лицо и шрамы над левой бровью и на лице узнала. Это он дрался со мной в трактире Связьгорода. В тот же день, когда там оказались Син и Лэр. И, выходит, в тот же день они и сцепились. Или тогда только поссорились? Тогда, правда, шрамов на его щеке не было, да и над бровью. Но…
Это же он, тот самый дракон, который подобрал меня, когда после казни Сина я слегла в горячке! Тот самый, что слушал меня, когда я ещё плакала и говорила, говорила, ещё не потеряв сознание от волнения и потрясения. Тот самый, что давал мне лекарство, а ещё спокойно спрыгнул с горы вслед за мной, когда я с неё упала.
Он… он не был сном! И… и помогший мне Наал Тал был тем же самым драконом, который тяжело ранил моего брата! Разве что сегодня не было видно его кулона. А, нет, вот, край шнура от него виден в вороте.
- Глазелки от неё убери, - проворчал Мишур, ставя секиру лезвием так, чтобы мешала врагу моего брата увидеть меня, - Ты сейчас должен или униженно просить у всех них прощения, долго и упорно, или свалить бесследно, чтобы не злить их. Они, кстати, могут тебя растерзать. Имеют право. Ты же в курсе, что наследник у них был всего один?!
Вскрикнув, Мишур отшатнулся от мощной струи огня. Матарн, не извиняясь, чуть напрягся и стрелой взмыл в небо, уже большим крылатым серым ящером с гребнем на голове. Да, точно… тем же самым крылатым ящером, который якобы мне приснился! И который не дал мне разбиться, когда упала со скалы.
Мишур, всё ещё оставаясь в человеческом облике, выдохнул в него несколькими огромными и мощными струями огня. Матарн от них ловко уклонился.
Мишур мрачно прищурился.
У меня вдруг отчего-то болезненно сжалось сердце. Син же внезапно согнулся от кашля, разбрызгивая кровь на каменные плиты и землю. Да и лица у некоторых эльфов перекосило. Вот какая-то седовласая эльфийка, хотя и с лицом тридцатилетней женщины, морщась, поднесла задрожавшую руку к голове. И её спутники взволнованно к ней повернулись.
В следующий миг Матарн зашипел и камнем рухнул вниз. Шлёпнулся бы на эльфийского короля, но тот вовремя отступил в сторону, жену за собой увлекая.
Мишур прыгнул, оказавшись рядом с родственником. Дракон извивался и шипел. Но после прикосновения секиры к шее снова обернулся человеком. Мишур поставил ногу ему на грудь, вжимая в плиты.
- Я тебя мало бил, гнида?! – прорычал он, - Ты сейчас в ногах у них должен ползать, рыдая. Тварь ты бессовестная и безмозглая!
- Он сам меня едва не искалечил! - прошипел Матарн, прищурившись.
- Ты ранил их наследника, поганец!!! – Мишур пнул его, - И сопротивляться ещё вздумал?! Мне?!
Син, задыхаясь, упал на колени. Его трясло от нового приступа кашля. Он не успел достать новый платок, чтобы скрыть кровь. Хэл хмурился, смотря то на него, то на Матарна.
- Ты как? Син! – рухнула рядом с больным на колени, осторожно сжала плечи.
- Ничего, - этот придурок ещё и попытался беззаботно улыбнуться, - Слой магический… дракон надорвал… - закашлялся, - Обострятся болезни у находящихся… - снова закашлялся, - Рядом…
Мишур лезвием полосу по щеке родственника прочертил. Тот поморщился, но почему-то замер, покорно.
Мишур наклонился, сгрёб его за ворот. И, наподдав пинком, швырнул к Сину.
- Делом займись, засранец! И без возражений!
Матарн рухнул лицом в каменные плиты. Со стоном поднялся, видимо, зашибся.
Довольно улыбнулась. Так ему и надо, заразе крылатой!
А он проворчал, будто бы был несправедливо обижен:
