ГЛАВА 1 (НАЧАЛО)
– Ох, Алейра, ну и насмешила. Влюбилась в сына герцога? А чего не в сына короля?
– Так сын короля еще мал. Он живет в столице, а граф Раймон здесь, в Бренвиле. Вот Алейра и высмотрела его в толпе.
– Это было трудно. Наш молодой граф незаметен. Одет скромно да и некрасив. Чтобы разглядеть его, нужно хорошо постараться.
– А влюбиться так и вовсе дивно. Никто раньше не влюблялся в графа, вот Алейра – первая.
– Скажи ему об этом, Алейра. Он обрадуется, как все пареньки, обделенные вниманием девиц. Возьмет тебя в любовницы. Или – сразу в жены! Приведет к родителям и скажет: «Вот моя избранница. Долго я перебирал невест и, наконец, выбрал самую достойную»…
В кухню заглянул метр Филеас – владелец трактира с гостиницей под названием «Миндальная утка».
– Что за шум? Вы спятили совсем? Болтают, хохочут. А клиентов кто будет обслуживать?! Всех, к лешему, выпру, бездельницы!
Мои товарки примолкли и тотчас взялись за работу. Только я одна ушла в чулан. Сбросила башмаки, надела сапожки и тонкий серенький плащ с потрепанным заячьим мехом.
– Алейра! – моя подружка Бланка преградила путь к двери на задний двор. – Не дури, прошу. Потеряешь место – что тогда? И ты ведь сама виновата. Зачем ты сболтнула им, кто тебя тянул-то за язык?
– Бланка, пропусти меня, прошу, – ответила я. – Или я расплачусь здесь, при всех.
Бланка с шумным вздохом отошла. Я шмыгнула в дверь и вскоре оказалась на улице. Трактир «Миндальная утка» находился почти в центре города, но сейчас здесь было малолюдно. Вечер поздний, да еще метет. Снег падает косо из-за сильного, противного ветра. В такую погодку все разумные люди сидят по домам. Те, у кого дом есть…
А у меня нет! Год назад всё было. Не здесь, в Бренвиле, а в столице княжества Лимфурт, городе Велберна, что находится в горах, на востоке.
Я простолюдинка, но моя семья была не бедной. Отец был судьей, и его все уважали за честность и доброту. Потому он не разбогател, как иные стряпчие и судьи. Но достаток в семье у нас был. Жили мы за городом, в предместьях. Там, где начинаются предгорья. Дивные места! Здесь – не то. Вокруг Бренвиля холмы, конечно, есть, но разве их сравнишь с горами? Все равно как пруд сравнивать с озером.
Хотя королевство Боренгард богаче Лимфурта. А Бренвиль, столица герцогства Гренфур, город просто сказочно красивый. Но я все равно хотела бы вернуться домой. Только – некуда.
Полгода назад случилась большая беда. В Лимфурт хлынули орды диких кочевников. Пришли они с востока. Разорили те мирные страны, что лежат восточнее гор, тянущихся с юга на север, а потом напали и на нас. Государь наш этого не ждал. Думал – горы станут преградой на пути орды. Но она за считанные дни пересекла горы и, не успел наш князь еще опомниться, как напали на его столицу.
Первыми запылали предместья. Укрыться за городскими стенами мы не успели. А если бы и успели, это не спасло бы. В городе нашелся предатель, открывший ворота врагам. Так что никакой осады не было. Город с каменными стенами кочевники взяли с налета.
Я узнала об этом потом. Когда оказалась в Боренгарде с толпой других беженцев. А спаслась я чудом – по-другому это не назвать. Родители, бабушка, слуги – все погибли на моих глазах.
Те, кому удалось спастись, бежали в Боренгард. Здесь нам дали приют. Разместили в пограничном графстве, а потом предложили ехать и в другие. Герцог Гренфур с сыном и женой прибыли в наш лагерь первыми. А поскольку я была средь первых беженцев, то вот и поехала в Бренвиль.
Многие из беженцев поселились в деревнях близ города. Там им дали землю, можно было строиться, хозяйничать. Но это годилось тем, кто бежал с родными и друзьями. Но со мной друзей не оказалось. Из всех жителей нашего предместья уцелела только я одна. По пути в Бренвиль я не встретила своих знакомых, как и в самом Бренвиле. Наши были здесь, но все – чужие мне. Бланка тоже из Лимфурта, вот мы и сдружились.
В сына герцога я влюбилась не сразу. Какая любовь, когда я потеряла родных? Я смотрела на все сквозь туман недоумения и боли. Казалось, вот закрою глаза, а потом открою и снова окажусь дома. И узнаю, что видела сон. Ведь не может же на самом деле быть, чтоб я жила в этом чужом Бренвиле и работала служанкой в трактире. Это бред, наваждение какое-то.
А когда я поняла, что это вовсе не сон, стало еще хуже, тяжелей. Потом начало отпускать…
И вот, месяца полтора назад я влюбилась. Повстречала Раймона на торговой площади, где мы с Бланкой покупали пряности, а он праздно шатался с друзьями. Я его, конечно, раньше видела. Но только в тот раз рассмотрела. Услышала его голос, увидела, как он улыбается. И внезапно намертво влюбилась. Быстро, в один миг! Будто в сердце мне стрела влетела. Хотя никаких стрел Раймон в меня не пускал. Он меня тогда и не заметил. Стоял возле прилавков и шутил с дородными торговками.
С того дня я лишь о нем и думаю. Рада бы не думать, да никак. Знаю, что смешно. Но чем же я здесь виновата? Будто можно взять и разлюбить. Приказать себе, и все получится. Я старалась! Но не получается. Он мне лезет в мысли так навязчиво, что мне самой уж страшно.
Бланка говорит, что Раймон и не красавец вовсе. Все считают так, потому что он – сын герцога и принцессы, любимой сестры короля. А на самом деле ничего хорошего в нем нет. Особенно в кудрях, что достались ему от отца. И у герцога Мэйлана кудри мягче и цвет, как мускатный орех. У Раймона волосы темней, и какой-то непонятный цвет. Длинный нос, лукавые глаза – видать, несерьезный совсем.
Только Бланка тоже зря старается. Красив – не красив, а вот влез мне в душу и сидит там. Не возьмешь за шкирку и не выкинешь. И не отвлечешься ни на что. На работе заняты лишь руки, а не голова. Я полгода не читала книг. Раньше, дома, было их полно. А теперь мне покупать их не за что. Да и смысла нет. Комната служанок находится в полуподвале, где даже по утрам сумрачно. А по вечерам там зажигают свет только для того, чтоб раздеться. Вечером ведь самая работа. Ложимся мы за полночь, когда хочется лишь одного – уснуть.
Ну и жизнь! Просвета никакого. Бланка говорит: нужно выходить замуж. За любого, кто не слишком плох. Кто согласен взять за себя нищенку. И искать женихов поскорей, пока мы не огрубели в трактире. И Бланка права! А я… две недели назад отказала сыну бакалейщика. А чуть раньше – сыну мясника. Бланке не сказала, чтоб она не принялась ругать. Не назвала меня ненормальной.
А что я – нормальная? Меня брали в дома, где есть слуги, где мне не пришлось бы делать черной работы. Узнай мои товарки об этом, покрутили б пальцем у виска…
За спиной раздались голоса. Четверо мужчин. Молодые дворяне, судя по короткой одежде и богатым мехам. Нужно убегать, пока не пристали. Меня и без них посетители в трактире замучили. Как подвыпьют, так и лезут, лезут. Ну а эти явно тоже пьяные...
