– Клянусь вам памятью моих покойных родителей: если бы Ред проиграл в тот вечер все свои деньги, я на другое утро пришел бы к нему и предложил их обратно. Я так надеялся, что это поможет нам помириться, но этот проходимец снова провел меня!
Виктория удивленно покачала головой. Ей с трудом верилось в то, что говорил Филдинг, но, похоже, все это было правдой. Иначе Стюарта Филдинга просто не было бы сейчас здесь, рядом с ней.
– А вы не боялись, что Ред мог до утра пустить себе пулю в лоб? – спросила она, невольно содрогнувшись от такого чудовищного предположения.
Стюарт посмотрел на нее со снисходительной усмешкой, снова напомнив ей Реда.
– Ред никогда бы не совершил такой глупости, – убежденно сказал он, – потому что не относится к числу малодушных слабаков. Проклятье! – воскликнул Филдинг с прорвавшейся досадой. – Я всегда так хотел быть похожим на него – такого сдержанного, уверенного в себе, бесконечно обаятельного. А он отталкивал меня, словно какую-нибудь назойливую муху.
– Но почему?!
Стюарт тяжко вздохнул.
– Это все из-за нашего отца. Вы будете удивлены, миледи, но именно отец когда-то и познакомил нас с Редом. Это было лет девять назад, я помню, что мне тогда только исполнилось пятнадцать и Ред подарил мне Феба, породистого арабского скакуна. Не знаю уж, откуда у него нашлись деньги на такой дорогой подарок, но в те дни подобные вопросы не приходили мне в голову. Конечно же, я сразу полюбил Реда – я так мечтал иметь брата или сестру, но моя мать была болезненной женщиной и рано умерла. Ред тоже был одинок: он только что лишился матери и стоял на пороге взрослой жизни, не зная, в какую сферу деятельности направить свою энергию. Наша дружба продолжалась где-то около двух лет. Ред научил меня фехтовать, стрелять без промаха с тридцати шагов и распознавать все уловки карточных шулеров…
Филдинг смущенно взглянул на Викторию, опасаясь, что она вспомнит, как он когда-то необоснованно обвинил Реда в мошенничестве.
– А потом Ред рассорился с отцом, и тот запретил мне с ним общаться. Я слышал их последний разговор, хотя и не все из него мог тогда понять. Но отчетливо помню, что отец предлагал Реду деньги, довольно значительную сумму, а тот отказывался их взять. Он сказал, что воспользуется предложенной помощью только в том случае, если отец публично признает его своим сыном.
«Я не прошу, чтобы вы отдали мне титул, полагающийся старшему сыну – пусть он останется у Стюарта, ему это нужнее, чем мне, – говорил он в тот день. – Но имейте же мужество признать меня своим ребенком перед обществом. Если нет, то и говорить не о чем. Я уже сказал вам однажды, милорд: все или ничего, на меньшее я не согласен. Помощи от постороннего человека я не приму».
– А что было потом? Вы встречались с Редом в дальнейшем? – нетерпеливо спросила Виктория, когда Стюарт, погрузившись в воспоминания, на время замолчал.
– Да. После того, как я вернулся в Лондон, отучившись три года в Кембридже. Но это были лишь случайные встречи, где-нибудь в загородном парке или на балу. Дело в том, что я боялся нарушить запрет отца, а Ред не любил навязываться.
– Я это знаю, – с грустной улыбкой подтвердила Виктория.
– Когда отец умер, я попытался снова сблизиться с Редом. Результат получился самый неожиданный – мы рассорились в пух и прах. Причина все та же. Я настойчиво хотел поделиться с Редом своим наследством, а он отказался что-то взять. Сказал: мол, раз, отец ничего ему не оставил, то и у меня он ничего не возьмет. Я тогда сильно вспылил, наговорил ему всяких неприятных вещей. С тех пор мы вот уже почти три года ведем себя как заклятые враги. По крайней мере, внешне все обстоит именно так.
– А на самом деле каждый переживает из-за разрыва. Боже, какие же вы, мужчины, все-таки глупцы! Но Ред действительно очень упрям, – согласилась Виктория, вспомнив, с каким отчаянным упорством он добивается ее любви. – И все же, мне кажется, я понимаю его, – прибавила она задумчиво. – Он очень гордый, как, наверное, и все Филдинги. А положение незаконнорожденного и необходимость постоянно доказывать свою значимость еще больше обострили в нем эту черту характера.
Стюарт пристально посмотрел на девушку.
– Похоже, вы неплохо знаете Реда, Виктория. Обещайте, что уговорите его помириться со мной!
– Обещаю, Стюарт. – Виктория улыбнулась, заметив, что они как-то непринужденно перешли к простой форме обращения. Но ее глаза тут же вспыхнули тревогой, стоило ей вспомнить, куда и зачем они едут, и что Ред находится в опасности. – Только бы нам найти его, только бы с ним ничего не случилось, – пробормотала она упавшим от волнения голосом.
Твердая ладонь Филдинга в успокаивающем движении легла на ее руку.
– Мы найдем его, Виктория, – заверил он с ободряющей улыбкой. – Обязательно найдем. Ведь не спроста же мы встретились на этой дороге и вышли целыми и невредимыми из стычки с бандитами!
Виктория надеялась, что они достигнут убежища Колтмена довольно скоро, однако все оказалось не так просто. Где-то в середине дня путь им преградил неширокий, но довольно глубокий ручей. Возле него торчали остатки деревянного моста, без сомнения, совсем недавно разрушенного убегающими от погони каторжниками. Перейти ручей в этом месте оказалось невозможным. Пришлось искать брод, что заняло почти весь остаток дня: местность вокруг водоема была сильно заболоченной и кишела кайманами, от которых испуганно шарахались лошади.
За этот день Виктория не раз порадовалась, что Стюарт Филдинг оказался не из пугливых. По крайней мере, он-то не боялся кайманов, которые в этой местности были слишком малых размеров, чтобы напасть на человека. И вообще с ним было легко и надежно. Только сейчас Виктория поняла, что затея отправиться на поиски отряда Реда, имея с собой лишь четырех спутников, один из которых был подростком, являлась крайне необдуманной. Сейчас ей было страшно представить, что могло произойти, если бы Колтмен и его головорезы выследили ее отряд и напали из засады. Им просто повезло, что они встретили Филдинга с десятью сопровождающими. Если бы еще повстречать и Реда с его людьми! Тогда им, наверное, не составило бы труда справиться с плохо вооруженными беглецами. Но, увы, где сейчас Шарп и что с ним, никто из спутников Виктории знать не мог.
Солнце уже садилось за горизонт, когда отряд достиг заброшенной кофейной плантации. Выбрав самое сухое место среди зарослей одичавших кустарников, Стюарт остановил лошадь и посмотрел на своих притихших и измученных дорогой спутников, а затем на Викторию.
– Думаю, нам следует здесь заночевать, – сказал он. – Крайне неразумно продолжать путь в кромешной темноте. Даже если мы и доберемся до логова мерзавца Колтмена, то не сможем атаковать его.
– Скорее уж сами напоремся на дозор, – веско заметил Генри. – Так что не будем рисковать.
Виктория согласно кивнула, прикрыв усталые глаза. Этот долгий, наполненный событиями день вымотал ее до основания, и ей стоило больших усилий скрывать свое состояние от остальных. Она с горечью призналась себе, что не рассчитала своих сил, отправившись в это трудное и опасное предприятие. Привыкнув совершать ежедневные верховые прогулки, она надеялась, что так же легко сможет вынести путешествие на дальнее расстояние. Но сейчас физическое состояние ее организма говорило совсем о другом. Страшно болели натруженные за два дня мышцы спины. Голова раскалывалась от духоты. Вдобавок ко всему, к концу этого дня в ее животе начала ясно ощущаться какая-то тупая, ноющая боль.
Эта боль заставила Викторию вспомнить о ребенке, и на какое-то время ей сделалось тоскливо и страшно. Но что она могла сделать? Рассказать о своем положении Стюарту? Немного поразмыслив, Виктория отвергла эту мысль. Филдинг ничем не сможет ей помочь, это известие лишь прибавит ему беспокойства. Ведь он даже не сможет отправить ее домой, выделив провожатых: они слишком далеко углубились в джунгли, враг где-то рядом, и разделять отряд было бы верхом неосторожности. Выход оставался один – делать вид, что все обстоит нормально, и попытаться как-нибудь отвлечься от мучивших тревог.
При виде еды Виктории снова стало дурно. Пришлось сослаться на отсутствие аппетита и ограничиться травяным чаем. Однако тошнота не отступала. Она преследовала девушку даже тогда, когда все улеглись спать, оставив двух караульных. В какой-то момент Виктория поняла, что ее желудок вот-вот вывернется наизнанку. Тогда, стараясь никого не разбудить, она осторожно выбралась из-под одеяла и москитной сетки, встала и бесшумно направилась к ближайшим кофейным зарослям.
Виктория двигалась так тихо, что ее не заметили даже дозорные. Тем более что костра они не разжигали, опасаясь привлечь внимание близкого противника. Оказавшись за низкорослыми деревьями, девушка выбрала удобное место и опустилась на траву. Когда же спустя несколько минут ей полегчало, Виктория медленно поднялась на ноги. Ее голова еще немного кружилась, но тошноты больше не было. Осторожно, боясь наступить на корягу или какое-нибудь мелкое животное, Виктория пробиралась назад, держась за ветви и почти на ощупь отыскивая дорогу.
И вдруг ее бросило в ледяной пот, а пересохший язык мгновенно прилип к гортани: вместо очередной ветки рука Виктории коснулась чьей-то мягкой и липкой от пота груди. А спустя пару секунд она почувствовала тупую боль от удара по затылку, и перед ее глазами поплыли оранжевые круги.
Еще не очнувшись до конца, Виктория почувствовала непонятный, но явно ощутимый дискомфорт. Не открывая глаз, она пошевелилась, и ее затылок пронзила острая боль, словно в него разом впились десятки игл. А в следующий миг кто-то легонько похлопал ее по щеке.
– Перестань, Ред, зачем ты меня будишь? – пробормотала она, пытаясь поймать мужскую руку. И тут же окончательно проснулась, услышав издевательский смех.
Превозмогая ноющую боль в затылке, Виктория постаралась сесть и едва сдержала крик, увидев перед собой Адама Колтмена. Он сидел напротив нее на соломенном матрасе, поджав под себя ноги, и, поглядывая на пленницу, потягивал что-то из бутылки. Взволнованно оглядевшись, Виктория определила, что они находятся в каком-то запыленном сарае, и отметила, что, кроме дверей, в нем есть два широких окна с разбитыми стеклами. Снаружи доносились голоса, перемежающиеся взрывами грубого хохота. Перед глазами Виктории тотчас встал образ Рыжего Саймона, и это видение заставило ее испуганно вздрогнуть. Мысленно уговаривая себя сохранять спокойствие, она отвела взгляд от оконного проема и снова посмотрела на Колтмена. Встретившись с ней взглядом, он усмехнулся и слегка приподнял шляпу в насмешливом приветствии.
– Итак, дорогая моя баронесса, как вы уже поняли, вашего обожаемого Реда здесь нет, – с расстановкой проговорил он, не отводя от нее жесткого, пронизывающего взгляда. – Хотя думаю, что не ошибусь, если заверю вас, что он очень скоро появится. Ведь не оставит же он свою очаровательную любовницу на растерзание мерзавцам, от которых можно ожидать что угодно!
Виктория стиснула руки, удерживая рвущийся наружу крик. Подонок не скрывал своих намерений. Он собирался заманить Реда в ловушку, используя в качестве приманки ее, Викторию. И если она не сумеет что-нибудь придумать, чтобы вырваться отсюда, Колтмен убьет его. И все из-за нее, из-за ее глупой неосторожности! Если бы она не отошла от лагеря, не предупредив остальных, бандиты Колтмена не схватили бы ее.
– Как вам удалось выследить место нашей стоянки? – спросила она, стремясь выяснить, как все произошло и насколько серьезная опасность угрожает ее товарищам.
Колтмен презрительно пожал плечами.
– Это было совсем не трудно, учитывая, что вы шли за нами по пятам и даже не пытались прятаться. Должно быть, вы полагали, что мы помчимся без оглядки с места побоища, подгоняемые лишь одним желанием – оказаться как можно дальше от таинственных и метких стрелков. Но вы и ваши люди недооценили меня, миледи. Убегая, я ни на один час не терял вас из виду. А ночью велел своим людям сделать вылазку в стан врага. И, как оказалось, вполне успешно. Признаться, такой огромной удачи я даже не ожидал. – Он победно улыбнулся, выдержав торжественную паузу. – В мои руки попала самая главная фигура этой игры. И если вы хоть немного знакомы с шахматами, дорогая, то должны знать, что сторона, потерявшая ферзя или королеву, фактически обречена на проигрыш.
– Не всегда, – тихо промолвила Виктория. – Многое зависит и от расстановки остальных фигур.
– Только не в нашем случае. – Колтмен сделал несколько глубоких глотков и шумно отдышался. – Кстати, дорогая моя, а что представляют из себя те незнакомцы, на которых вы так не вовремя помешали нам напасть? – внезапно спросил он. – Какого дьявола им понадобилось в этой глуши? Новые искатели золотоносных жил?
«Он не узнал Стюарта Филдинга», – с чувством облегчения отметила про себя Виктория.
– Эти люди – представители колониальных властей, – с деланной бравадой проговорила она. – И можете не сомневаться, что они приложат все усилия, чтобы вам пришлось заплатить за ваши преступления, мистер Колтмен. Им известно, кто является предводителем шайки сбежавших каторжников, так как раненые бандиты, которых вы бросили у дороги, назвали ваше имя.
– Тупые ублюдки, – раздраженно процедил Колтмен, – На этих чертовых каторжников ни в чем нельзя положиться. Если бы я знал, что они окажутся трусами и недоумками, не стал бы с ними связываться. Дьявол! – воскликнул он, все больше распаляясь. – Я потратил бешеные деньги, чтобы подкупить двух охранников и связаться с этим головорезом Саймоном. Я обещал ему свободу, но за это он должен был оказать мне услугу – прикончить Редьярда Шарпа, прежде чем сбежать с рудников. А вместо этого он явился ко мне, словно снег на голову, с оравой своих дружков. И я, прирожденный английский дворянин, был вынужден стать во главе этой шайки отпетых мерзавцев и заняться разбоем! Да мои достойные предки…
– Побег произошел в тот день, когда вы пытались уговорить меня сбежать с вами из Риверсайда, – взволнованно перебила его Виктория. – Значит, тогда вы уже знали, что Ред должен быть убит?! Но, ради всего святого, почему вы хотите его смерти? Неужели только из-за меня?
Колтмен рассмеялся, чуть не выронив бутылку из рук.
– Из-за вас? Да на кой вы мне сдались, чтобы из-за вашей особы я стал марать руки кровью? Нет, баронесса, дело вовсе не в вас. Вы были мне нужны только для того, чтобы забрать золото Шарпа. Золото – вот та единственная причина, из-за которой я все это затеял.
Виктория бросила на него недоуменный взгляд.
– О каком золоте вы говорите? На шахтах Реда обнаружена лишь железная руда.
– А вот здесь вы ошибаетесь, миледи! Шарп отправился за океан вовсе не для того, чтобы контролировать работу своих рудников. Он приехал в Гвиану, чтобы открыть здесь золотые прииски, когда узнал, что в его владениях обнаружено золото. Три месяца назад, в доме губернатора, я случайно подслушал его разговор с управляющим. И сразу же решил, что завладею этим золотом. Вы же, леди Джемисон, должны были мне в этом помочь. – Он посмотрел на нее с явной угрозой, словно предостерегая от возможных возражений. – И вы поможете мне, если вам дорога собственная жизнь.
Виктория удивленно покачала головой. Ей с трудом верилось в то, что говорил Филдинг, но, похоже, все это было правдой. Иначе Стюарта Филдинга просто не было бы сейчас здесь, рядом с ней.
– А вы не боялись, что Ред мог до утра пустить себе пулю в лоб? – спросила она, невольно содрогнувшись от такого чудовищного предположения.
Стюарт посмотрел на нее со снисходительной усмешкой, снова напомнив ей Реда.
– Ред никогда бы не совершил такой глупости, – убежденно сказал он, – потому что не относится к числу малодушных слабаков. Проклятье! – воскликнул Филдинг с прорвавшейся досадой. – Я всегда так хотел быть похожим на него – такого сдержанного, уверенного в себе, бесконечно обаятельного. А он отталкивал меня, словно какую-нибудь назойливую муху.
– Но почему?!
Стюарт тяжко вздохнул.
– Это все из-за нашего отца. Вы будете удивлены, миледи, но именно отец когда-то и познакомил нас с Редом. Это было лет девять назад, я помню, что мне тогда только исполнилось пятнадцать и Ред подарил мне Феба, породистого арабского скакуна. Не знаю уж, откуда у него нашлись деньги на такой дорогой подарок, но в те дни подобные вопросы не приходили мне в голову. Конечно же, я сразу полюбил Реда – я так мечтал иметь брата или сестру, но моя мать была болезненной женщиной и рано умерла. Ред тоже был одинок: он только что лишился матери и стоял на пороге взрослой жизни, не зная, в какую сферу деятельности направить свою энергию. Наша дружба продолжалась где-то около двух лет. Ред научил меня фехтовать, стрелять без промаха с тридцати шагов и распознавать все уловки карточных шулеров…
Филдинг смущенно взглянул на Викторию, опасаясь, что она вспомнит, как он когда-то необоснованно обвинил Реда в мошенничестве.
– А потом Ред рассорился с отцом, и тот запретил мне с ним общаться. Я слышал их последний разговор, хотя и не все из него мог тогда понять. Но отчетливо помню, что отец предлагал Реду деньги, довольно значительную сумму, а тот отказывался их взять. Он сказал, что воспользуется предложенной помощью только в том случае, если отец публично признает его своим сыном.
«Я не прошу, чтобы вы отдали мне титул, полагающийся старшему сыну – пусть он останется у Стюарта, ему это нужнее, чем мне, – говорил он в тот день. – Но имейте же мужество признать меня своим ребенком перед обществом. Если нет, то и говорить не о чем. Я уже сказал вам однажды, милорд: все или ничего, на меньшее я не согласен. Помощи от постороннего человека я не приму».
– А что было потом? Вы встречались с Редом в дальнейшем? – нетерпеливо спросила Виктория, когда Стюарт, погрузившись в воспоминания, на время замолчал.
– Да. После того, как я вернулся в Лондон, отучившись три года в Кембридже. Но это были лишь случайные встречи, где-нибудь в загородном парке или на балу. Дело в том, что я боялся нарушить запрет отца, а Ред не любил навязываться.
– Я это знаю, – с грустной улыбкой подтвердила Виктория.
– Когда отец умер, я попытался снова сблизиться с Редом. Результат получился самый неожиданный – мы рассорились в пух и прах. Причина все та же. Я настойчиво хотел поделиться с Редом своим наследством, а он отказался что-то взять. Сказал: мол, раз, отец ничего ему не оставил, то и у меня он ничего не возьмет. Я тогда сильно вспылил, наговорил ему всяких неприятных вещей. С тех пор мы вот уже почти три года ведем себя как заклятые враги. По крайней мере, внешне все обстоит именно так.
– А на самом деле каждый переживает из-за разрыва. Боже, какие же вы, мужчины, все-таки глупцы! Но Ред действительно очень упрям, – согласилась Виктория, вспомнив, с каким отчаянным упорством он добивается ее любви. – И все же, мне кажется, я понимаю его, – прибавила она задумчиво. – Он очень гордый, как, наверное, и все Филдинги. А положение незаконнорожденного и необходимость постоянно доказывать свою значимость еще больше обострили в нем эту черту характера.
Стюарт пристально посмотрел на девушку.
– Похоже, вы неплохо знаете Реда, Виктория. Обещайте, что уговорите его помириться со мной!
– Обещаю, Стюарт. – Виктория улыбнулась, заметив, что они как-то непринужденно перешли к простой форме обращения. Но ее глаза тут же вспыхнули тревогой, стоило ей вспомнить, куда и зачем они едут, и что Ред находится в опасности. – Только бы нам найти его, только бы с ним ничего не случилось, – пробормотала она упавшим от волнения голосом.
Твердая ладонь Филдинга в успокаивающем движении легла на ее руку.
– Мы найдем его, Виктория, – заверил он с ободряющей улыбкой. – Обязательно найдем. Ведь не спроста же мы встретились на этой дороге и вышли целыми и невредимыми из стычки с бандитами!
Виктория надеялась, что они достигнут убежища Колтмена довольно скоро, однако все оказалось не так просто. Где-то в середине дня путь им преградил неширокий, но довольно глубокий ручей. Возле него торчали остатки деревянного моста, без сомнения, совсем недавно разрушенного убегающими от погони каторжниками. Перейти ручей в этом месте оказалось невозможным. Пришлось искать брод, что заняло почти весь остаток дня: местность вокруг водоема была сильно заболоченной и кишела кайманами, от которых испуганно шарахались лошади.
За этот день Виктория не раз порадовалась, что Стюарт Филдинг оказался не из пугливых. По крайней мере, он-то не боялся кайманов, которые в этой местности были слишком малых размеров, чтобы напасть на человека. И вообще с ним было легко и надежно. Только сейчас Виктория поняла, что затея отправиться на поиски отряда Реда, имея с собой лишь четырех спутников, один из которых был подростком, являлась крайне необдуманной. Сейчас ей было страшно представить, что могло произойти, если бы Колтмен и его головорезы выследили ее отряд и напали из засады. Им просто повезло, что они встретили Филдинга с десятью сопровождающими. Если бы еще повстречать и Реда с его людьми! Тогда им, наверное, не составило бы труда справиться с плохо вооруженными беглецами. Но, увы, где сейчас Шарп и что с ним, никто из спутников Виктории знать не мог.
Солнце уже садилось за горизонт, когда отряд достиг заброшенной кофейной плантации. Выбрав самое сухое место среди зарослей одичавших кустарников, Стюарт остановил лошадь и посмотрел на своих притихших и измученных дорогой спутников, а затем на Викторию.
– Думаю, нам следует здесь заночевать, – сказал он. – Крайне неразумно продолжать путь в кромешной темноте. Даже если мы и доберемся до логова мерзавца Колтмена, то не сможем атаковать его.
– Скорее уж сами напоремся на дозор, – веско заметил Генри. – Так что не будем рисковать.
Виктория согласно кивнула, прикрыв усталые глаза. Этот долгий, наполненный событиями день вымотал ее до основания, и ей стоило больших усилий скрывать свое состояние от остальных. Она с горечью призналась себе, что не рассчитала своих сил, отправившись в это трудное и опасное предприятие. Привыкнув совершать ежедневные верховые прогулки, она надеялась, что так же легко сможет вынести путешествие на дальнее расстояние. Но сейчас физическое состояние ее организма говорило совсем о другом. Страшно болели натруженные за два дня мышцы спины. Голова раскалывалась от духоты. Вдобавок ко всему, к концу этого дня в ее животе начала ясно ощущаться какая-то тупая, ноющая боль.
Эта боль заставила Викторию вспомнить о ребенке, и на какое-то время ей сделалось тоскливо и страшно. Но что она могла сделать? Рассказать о своем положении Стюарту? Немного поразмыслив, Виктория отвергла эту мысль. Филдинг ничем не сможет ей помочь, это известие лишь прибавит ему беспокойства. Ведь он даже не сможет отправить ее домой, выделив провожатых: они слишком далеко углубились в джунгли, враг где-то рядом, и разделять отряд было бы верхом неосторожности. Выход оставался один – делать вид, что все обстоит нормально, и попытаться как-нибудь отвлечься от мучивших тревог.
При виде еды Виктории снова стало дурно. Пришлось сослаться на отсутствие аппетита и ограничиться травяным чаем. Однако тошнота не отступала. Она преследовала девушку даже тогда, когда все улеглись спать, оставив двух караульных. В какой-то момент Виктория поняла, что ее желудок вот-вот вывернется наизнанку. Тогда, стараясь никого не разбудить, она осторожно выбралась из-под одеяла и москитной сетки, встала и бесшумно направилась к ближайшим кофейным зарослям.
Виктория двигалась так тихо, что ее не заметили даже дозорные. Тем более что костра они не разжигали, опасаясь привлечь внимание близкого противника. Оказавшись за низкорослыми деревьями, девушка выбрала удобное место и опустилась на траву. Когда же спустя несколько минут ей полегчало, Виктория медленно поднялась на ноги. Ее голова еще немного кружилась, но тошноты больше не было. Осторожно, боясь наступить на корягу или какое-нибудь мелкое животное, Виктория пробиралась назад, держась за ветви и почти на ощупь отыскивая дорогу.
И вдруг ее бросило в ледяной пот, а пересохший язык мгновенно прилип к гортани: вместо очередной ветки рука Виктории коснулась чьей-то мягкой и липкой от пота груди. А спустя пару секунд она почувствовала тупую боль от удара по затылку, и перед ее глазами поплыли оранжевые круги.
ГЛАВА 26
Еще не очнувшись до конца, Виктория почувствовала непонятный, но явно ощутимый дискомфорт. Не открывая глаз, она пошевелилась, и ее затылок пронзила острая боль, словно в него разом впились десятки игл. А в следующий миг кто-то легонько похлопал ее по щеке.
– Перестань, Ред, зачем ты меня будишь? – пробормотала она, пытаясь поймать мужскую руку. И тут же окончательно проснулась, услышав издевательский смех.
Превозмогая ноющую боль в затылке, Виктория постаралась сесть и едва сдержала крик, увидев перед собой Адама Колтмена. Он сидел напротив нее на соломенном матрасе, поджав под себя ноги, и, поглядывая на пленницу, потягивал что-то из бутылки. Взволнованно оглядевшись, Виктория определила, что они находятся в каком-то запыленном сарае, и отметила, что, кроме дверей, в нем есть два широких окна с разбитыми стеклами. Снаружи доносились голоса, перемежающиеся взрывами грубого хохота. Перед глазами Виктории тотчас встал образ Рыжего Саймона, и это видение заставило ее испуганно вздрогнуть. Мысленно уговаривая себя сохранять спокойствие, она отвела взгляд от оконного проема и снова посмотрела на Колтмена. Встретившись с ней взглядом, он усмехнулся и слегка приподнял шляпу в насмешливом приветствии.
– Итак, дорогая моя баронесса, как вы уже поняли, вашего обожаемого Реда здесь нет, – с расстановкой проговорил он, не отводя от нее жесткого, пронизывающего взгляда. – Хотя думаю, что не ошибусь, если заверю вас, что он очень скоро появится. Ведь не оставит же он свою очаровательную любовницу на растерзание мерзавцам, от которых можно ожидать что угодно!
Виктория стиснула руки, удерживая рвущийся наружу крик. Подонок не скрывал своих намерений. Он собирался заманить Реда в ловушку, используя в качестве приманки ее, Викторию. И если она не сумеет что-нибудь придумать, чтобы вырваться отсюда, Колтмен убьет его. И все из-за нее, из-за ее глупой неосторожности! Если бы она не отошла от лагеря, не предупредив остальных, бандиты Колтмена не схватили бы ее.
– Как вам удалось выследить место нашей стоянки? – спросила она, стремясь выяснить, как все произошло и насколько серьезная опасность угрожает ее товарищам.
Колтмен презрительно пожал плечами.
– Это было совсем не трудно, учитывая, что вы шли за нами по пятам и даже не пытались прятаться. Должно быть, вы полагали, что мы помчимся без оглядки с места побоища, подгоняемые лишь одним желанием – оказаться как можно дальше от таинственных и метких стрелков. Но вы и ваши люди недооценили меня, миледи. Убегая, я ни на один час не терял вас из виду. А ночью велел своим людям сделать вылазку в стан врага. И, как оказалось, вполне успешно. Признаться, такой огромной удачи я даже не ожидал. – Он победно улыбнулся, выдержав торжественную паузу. – В мои руки попала самая главная фигура этой игры. И если вы хоть немного знакомы с шахматами, дорогая, то должны знать, что сторона, потерявшая ферзя или королеву, фактически обречена на проигрыш.
– Не всегда, – тихо промолвила Виктория. – Многое зависит и от расстановки остальных фигур.
– Только не в нашем случае. – Колтмен сделал несколько глубоких глотков и шумно отдышался. – Кстати, дорогая моя, а что представляют из себя те незнакомцы, на которых вы так не вовремя помешали нам напасть? – внезапно спросил он. – Какого дьявола им понадобилось в этой глуши? Новые искатели золотоносных жил?
«Он не узнал Стюарта Филдинга», – с чувством облегчения отметила про себя Виктория.
– Эти люди – представители колониальных властей, – с деланной бравадой проговорила она. – И можете не сомневаться, что они приложат все усилия, чтобы вам пришлось заплатить за ваши преступления, мистер Колтмен. Им известно, кто является предводителем шайки сбежавших каторжников, так как раненые бандиты, которых вы бросили у дороги, назвали ваше имя.
– Тупые ублюдки, – раздраженно процедил Колтмен, – На этих чертовых каторжников ни в чем нельзя положиться. Если бы я знал, что они окажутся трусами и недоумками, не стал бы с ними связываться. Дьявол! – воскликнул он, все больше распаляясь. – Я потратил бешеные деньги, чтобы подкупить двух охранников и связаться с этим головорезом Саймоном. Я обещал ему свободу, но за это он должен был оказать мне услугу – прикончить Редьярда Шарпа, прежде чем сбежать с рудников. А вместо этого он явился ко мне, словно снег на голову, с оравой своих дружков. И я, прирожденный английский дворянин, был вынужден стать во главе этой шайки отпетых мерзавцев и заняться разбоем! Да мои достойные предки…
– Побег произошел в тот день, когда вы пытались уговорить меня сбежать с вами из Риверсайда, – взволнованно перебила его Виктория. – Значит, тогда вы уже знали, что Ред должен быть убит?! Но, ради всего святого, почему вы хотите его смерти? Неужели только из-за меня?
Колтмен рассмеялся, чуть не выронив бутылку из рук.
– Из-за вас? Да на кой вы мне сдались, чтобы из-за вашей особы я стал марать руки кровью? Нет, баронесса, дело вовсе не в вас. Вы были мне нужны только для того, чтобы забрать золото Шарпа. Золото – вот та единственная причина, из-за которой я все это затеял.
Виктория бросила на него недоуменный взгляд.
– О каком золоте вы говорите? На шахтах Реда обнаружена лишь железная руда.
– А вот здесь вы ошибаетесь, миледи! Шарп отправился за океан вовсе не для того, чтобы контролировать работу своих рудников. Он приехал в Гвиану, чтобы открыть здесь золотые прииски, когда узнал, что в его владениях обнаружено золото. Три месяца назад, в доме губернатора, я случайно подслушал его разговор с управляющим. И сразу же решил, что завладею этим золотом. Вы же, леди Джемисон, должны были мне в этом помочь. – Он посмотрел на нее с явной угрозой, словно предостерегая от возможных возражений. – И вы поможете мне, если вам дорога собственная жизнь.
