- Да. Но мы мало знаем друг друга, чтобы говорить за всю жизнь.
- Кто тебя ждет? Мужчина? – вопрос прозвучал ревниво, нервно.
- Родители и …сын.
Юрий промолчал.
Объявили посадку на мой рейс. Мужчина отпустил мои руки, которые так и продолжал держать в своих, и я почувствовала вдруг пустоту и холод.
- Я найду тебя, - прокричал он мне в спину, когда я уже зашла в терминал.
В самолете при наборе высоты закладывало уши, и я непрерывно сглатывала, одновременно пытаясь остановить накатившие вдруг слезы. Что я пыталась оплакать? И было ли что оплакивать? Стала вдруг отчетливо понятно, что вот этот последний мой поцелуй с почти незнакомым мужчиной сделал воспоминания о Дмитрии настоящим прошлым. Даже, когда я сменила номер телефона и напрочь выбросила все контакты наших общих знакомых и сотрудников из офиса, я не могла отделаться от ощущения несвободы. Весы, все это время раскачивающиеся от любви к отцу моего сына до ненависти, выровнялись и установились на нуле – полном равнодушии. Встреть я сейчас Дмитрия, ни одна струна моей души не встрепенется больше. Сейчас передо мной был васильковый взгляд на смуглом лице и брошенные мне в спину слова «Я найду тебя». И только в это хотелось верить. Почему? Ведь не воспылала же я вдруг к Юрию любовью?
Я сказала Юрию неправду – меня никто не встречал в аэропорту, но меня ждали в Ярославле родители и Олежка. Стоило поспешить. План был прост – заехать в московскую квартиру, собрать по новой чемодан и на следующий день отправиться к родным. Нас всех четверых ждал дальнейший совместный отпуск в санатории «Дюны» на берегу Балтики недалеко от Санкт-Петербурга. Родители заслужили отдых, да и поправить здоровье надо всем.
Еще предстояло сделать кучу дел, хотя путевки и билеты были давно оплачены, курортно-санаторные карты оформлены, но я спешила, потому что скучала по сыну. Олежка жил с бабушкой и дедушкой в Ярославле, и ему идет четвертый год, надо забирать его к себе, оформлять в садик. Эта разлука с сыном стала не выносимой для меня, хотя родители тоже не представляют, как расстанутся с внуком. Ведь с рождения они, а не я, заботились о нем. Я лишь приезжала в Ярославль почти каждые выходные, для этого купила подержанную, но еще достаточно крепкую, Тойоту Вист. В пятницу после работы выезжала из Москвы, а в понедельник возвращалась прямо на работу.
Тогда, после увольнения, мне очень помогли рекомендации и письмо Шубина. Это тоже была персональная просьба к его другу, работавшему главным инженером проекта в одной из дочерних предприятий Газпрома. Он и взял меня к себе в конструкторский отдел, хотя Павел Николаевич предупреждал нового начальника о моём положении. Первое время пришлось туго, так как специфика работы несколько отличалась от прежней, да и командировки были по объектам, но я честно доработала до декрета. Эта постоянная занятость отвлекала меня от житейских проблем, от дум о Дмитрии, даже беременность проходила незаметно, проявляя себя только постоянно увеличивающимся объемом талии, меня не беспокоил токсикоз и давление. Своего лечащего врача я удивляла отсутствием жалоб на самочувствие и непрекословно выполняла все ее назначения.
Родителям я долго не рассказывала о том, что у меня будет ребенок, но сказать пришлось сначала о нашем расставании с Дмитрием, а уже через пару месяцев о своем интересном положении, так как скрывать подобное уже не было возможным. На первую новость они страшно огорчились и возмущались моей и его несерьезностью в отношениях, но видя в моих глазах слезы, смягчились и больше не упрекали. А вот мое заявление о ребенке их обрадовало. Даже не ожидала такой реакции.
- Удивила ты нас, дочка, - сказал отец. – Но ребенок - это всегда счастье, и мы с радостью понянчимся с внуком или внучкой.
Выйдя в декрет, уехала из Москвы, и рожала в Ярославле. В отпуске по уходу за ребенком я была всего полгода, а затем вернулась на работу по договоренности с моим начальником, именно с таким условием он взял меня беременную на работу. Олежку пришлось оставить маме и отцу. Они были не против нянчится с внуком, тем более он рос спокойным ребенком, даже по ночам я не вскакивала от его плача.
Оставить Олежку, еще такого кроху, на попечение родителей стало для меня еще одним испытанием. Первое время я звонила каждые пятнадцать минут и справлялась о сыне, мне все казалось, что без меня он заболел, не ест, не спит. Рвалась душой и сердцем к тому, кто стал для меня смыслом жизни. Спасением стали ежевечерние видеозвонки. Я видела улыбающегося малыша и после уже спокойнее спала сама по ночам.
Тогда же и решился вопрос с моей квартирой – я получила жилье в том же районе, что жила раньше, и мне не пришлось переселятся на окраину Москвы. Метраж был прежним, но планировка составляла кухню, совмещенную с гостиной, и небольшую спальню. Рядом была станция метро и сквер, за которым расположены школа и несколько детских садиков.
И все это время и последующие за ним три года я не слышала и не видела Дмитрия. И вот угораздило столкнуться с ним в Турции. Действительно, я бы в панике сорвалась и вернулась в Москву, хорошо, что Юрий помог и продлил мой отдых на курорте и разговорами заставил не думать и страдать о прошлом.
В комнате звучала ненавязчиво музыка. Я, пританцовывая и подпевая, собирала свои вещи, откладывая то, что уже не буду носить. За сборами в дорогу я и не заметила, как подошел вечер. На ужин поставила варить гречневую кашу, мечтая поскорее лечь спать, чтобы выехать рано утром, когда на дорогах еще будет не так много машин.
Умиротворенное состояние прервал резкий звонок в дверь. Странно, я никого не ждала. Раз позвонили не в домофон, значит это соседка тетя Маша, я оставляла ей ключи поливать мой фикус. Не спрашивая и не глядя в глазок, я открыла дверь, да так и замерла… Передо мной опять предстал Дмитрий. Как? Как он меня нашел?
Мы минуту стояли молча друг перед другом, но я поняла одно – я не испытываю того смятения и душевного раздрая, что случились при нашей прошлой встрече. Ни учащенного сердцебиения, ни сухости в горле, ни затрудненного дыхания. Ничего! Только раздражение, что я потеряю время на бессмысленный разговор с чужим для меня человеком.
- Ирина, здравствуй, -первым заговорил Дмитрий. – Так и будешь держать меня на пороге?
- Я тебя не звала. Как узнал, где живу?
- Это было не сложным – портье узнал у администратора отеля по твоим данным паспорта за небольшую мзду. Я вернулся два дня назад и вот решил заглянуть к старой знакомой.
- Зря. И ты ко всем своим старым знакомым ходишь в гости?
- Ты все такая же заноза, Ирина. Так мне можно войти? – и мужчина сделал шаг на меня, заставляя непроизвольно отойти. Он вошел, оглядываясь и изучая обстановку. – Ты одна? А где твой сын?
И это он узнал? Я от неожиданности только беззвучно открыла рот, не зная, что ответить, а Дмитрий уже закрывал за собой дверь.
- Зачем пришел? Что тебе надо? – зло выплюнула я, скрещивая руки на груди, словно попыталась защитить себя.
- Твоя соседка очень разговорчивая старушка и выложила мне многое о тебе, когда вчера я зашел в твой дом, - ответил мужчина. – Так мы поговорим?
- Ладно, поговорим, - согласилась я, проклиная соседку за длинный язык. – Проходи.
Мы расположились за столом на кухне. Оттягивая начало разговора, я разливала чай, поставив дополнительную кружку.
- Так что толкнуло тебя искать меня и прийти? Ты спокойно жил до этого, не зная мой адрес, - спросила, пряча своё волнение за кружкой с чаем.
- Ты и толкнула. Что-то не дает мне покоя последние эти дни после нашей неожиданной встречи.
- Ты стал мнительным? Или просто перегрелся под солнцем Турции? Чем я не даю тебе покоя? Вроде я не давала тебе поводов на потерю твоего спокойствия.
- Опять язвишь, Ирина, - устало проговорил Дмитрий. - Ты пойми, я когда тебя увидел, просто обалдел – какая ты красивая, вспомнил, какая ты интересная и какой страстной ты была…
- Дмитрий, оставь эти речи, - прервала я мужчину. – Тебя понесло. А все мои характеристики не были, а остались со мной, только теперь они не для тебя. Ты сам от меня отказался. Выставил за дверь, как надоевшую игрушку. И на этом нам лучше прекратить этот разговор.
- К чему упреки? Ты же тоже без меня не скучала. Сына даже родила. А просто, как друзья, мы не можем поговорить? – Дмитрий не хотел сдаваться.
- Не стоит. А то, как друг, ты будешь приходить ко мне и рассказывать какую очередную «телочку» ты затянул в свою постель. Кстати, как поживает твоя нимфетка? Ей точно уже есть восемнадцать?
- Мы расстались. Ты же сама сказала, что она не для меня.
- А ты так и послушал? - я засмеялась. – Дмитрий, давай ты уже не будешь больше ко мне приходить. Теперь мы совершенно чужие люди, у которых разный круг знакомых и интересов.
- Да, я зря пришел. В тебе говорит обида, - Дмитрий поднялся из-за стола и повернулся к выходу. Я только хотела спокойно выдохнуть, что он так быстро уходит, но мужчина сделал два шага и резко остановился.
– Кто это? – Дмитрий показывал рукой на фото Олежки, стоящее на комоде. Когда он заходил в комнату, тот находился у него за спиной, но сейчас… И почему я не догадалась убрать портрет.
- Если бы не одежда, я подумал бы, что на этом фото я. Просто моё лицо в детстве. У моей мамы стоит такая же фотография.
Мужчина развернулся ко мне и ждал ответа. А я молчала, ругая себя последними словами за то, что вообще пустила этого мудака на порог своей квартиры.
- Это мой сын? – Дмитрий рванул ворот рубашки, ослабляя галстук. – Ты, ты…
Он как будто задыхался, словно эта новость, дошедшая до него, перекрыла кислород его легким, так он захрипел, больше не в состоянии произнести слова. Я тоже еле дышала, стараясь найти какие-то отговорки, но что тут скажешь, если объяснения все на лицо? На одно лицо. Лицо моего бывшего.
Я пришла в себя первая:
- Дмитрий, не выдумывай. Это только мой сын. Ты сам мне заявил, что дети тебе не нужны. И с тех пор ничего не изменилось.
- Ты должна мне была сказать о беременности, - Дмитрий уже заговорил спокойно.
- Я. Тебе. Ничего. Не должна! – четко произнесла я все слова. – Что тогда было бы? Настоял сделать аборт? Или ты бы предложил мне выйти за тебя замуж? Все эти варианты для меня не подходили.
- Мы, действительно, могли пожениться.
- После того, как ты сказал, что разлюбил меня и я тебе надоела? Ты серьезно сейчас думаешь, что я бы бросилась тебе на шею? Я ушла без скандала, потому, что никогда не буду с мужчиной, который меня не любит, даже ради ребенка, - я тоже старалась говорить спокойно, но внутри зрела паника: «А вдруг он потребует общения с сыном?». Мне этого не хотелось.
- И что ты рассказываешь нашему сыну об отце? Врешь, что его отец в дальней экспедиции или умер? – мужчина говорил, стараясь скрыть свою злость, которая пробивалась в ходивших желваках на скулах его красивого лица.
- Пока ничего не говорю. Он еще мал и это его не интересует. А когда встанет вопрос об отце, найду, что сказать. Вариант о том, что его папа умер, вполне подходит, или рассказать, что его папа подлец, который бросил его мать, - почему-то мне хотелось позлить его еще больше, хотя я понимала, что нарываюсь. – А еще есть время найти моему сыну отца, который будет любить и меня, и его.
Дмитрий чуть не зарычал. Его лицо словно перекосило:
- У моего сына есть отец. Другого не будет.
- И надолго? Пока не надоест играть в папашу? А потом мне рассказывать ребенку, что его отец уехал навсегда? Нет!
- Я могу обратиться в суд и потребовать установления отцовства.
- С каких пор в тебе проснулись отцовские чувства? Я ведь помню твою панику, когда порвался презерватив. Ты боялся последствий. Поэтому, не разыгрывай тут передо мной спектакль и уходи. Моего сына ты не получишь.
- Мы еще поговорим, но к мысли, что я буду рядом с нашим сыном, привыкай, - Дмитрий взял фото Олежки и быстро прошел к дверям, а я очнулась только тогда, когда эта самая дверь хлопнула, отгораживая меня от нежданного гостя.
Я быстро закрылась на все замки и щеколду, а потом резко вскочила и суматошно забегала, хватая приготовленные к поездке вещи и запихивая их в сумку. Я срочно бегу. Мне надо уехать как можно быстрее. Но потом мысли заработали, и спешку я отменила. Ехать на ночь глядя в таком взвинченном состоянии просто убийственно. Еще сына сиротой оставлю. Поеду, как и планировалось, рано утром, а сейчас надо лечь спать. Так и уснула, не поужинав, забыв про гречневую кашу.
Спала я беспокойно. То Дмитрий требовал с меня сына, потрясая передо мной решением суда, то я убегала с Олежкой, меняя транспорт и города, и проснулась с мыслью, которую задала себе еще во сне, так она меня удивила – почему я решила ехать во Владивосток из Москвы через Краснодар? Да, торкнуло меня знатно. Все эти заявления моего бывшего – как обухом по голове.
Будильник прозвенел вовремя, я быстро убрала посуду на кухне, вышла из подъезда и отправилась к стоянке машины. Уже через три часа я подъезжала к Ярославлю. Скоро я увижу дорогих мне людей. Обниму, перецелую и мне окончательно полегчает.
Раздался звонок телефона, и в гарнитуре пронзительно прозвучал голос Светки:
- Подруга, ты уже прикатила из жарких краёв? Я готова послушать твои горячие рассказы о загорелых мачо. Давай сегодня пересечемся в кафешке или я подъеду к тебе.
- Света, я прилетела вчера, а сейчас по пути к родителям, почешем языками после окончания моего отпуска.
- Ну хоть поведай, не зря съездила? Кавалер был или в одиночестве кости на берегу грела?
- Встретила там двоих…, - не успела договорить, Светлана прервала:
- Двоих!!! Ну ты даешь, подруга. Да я до конца твоего отдыха не доживу, погибну от любопытства.
- Одного ты знаешь – мой бывший.
- Дмитрий что ли?
- А у меня кто-то еще был? Дмитрий жил в том же отеле, тусовался с молоденькой девушкой. Не мог поговорить со мной там, так приперся вчера ко мне вечером. Еле прогнала.
- И что хотел?
- Сын ему понадобился…
- А второй?
- Красавец с глазами цвета васильков.
- И все?
- А что еще тебя интересует?
- Подробности, подробности, - повторила Света, а я представила, как в нетерпении она подпрыгивает на стуле.
- Без комментариев, - обломала я её. – Я уже в Ярославле. Отключаюсь.
Дмитрий выскочил из дома Ирины, как ошпаренный. Она повела себя не так, как привык он, когда его бывшие пассии при встрече вновь пытались завоевать его симпатию, заноза его отшила. Конечно, она обижена, но как она могла скрыть их общего ребенка? Их сына? А то, что это его сын он не засомневался ни на секунду, как только увидел фотографию. Вот черт! Он же даже имя его не спросил! Болван! Ситуация требовала громкого мата. И он не сдержался, вслух выругался трехэтажным загибом, чем испугал мимо проходящую старушку. Но это не помогло. Было желание дать себе под дых, в самое солнечное сплетение, чтобы отрезвить. Или побиться головой об стену.
Черт! Еще никогда он не чувствовал себя так паршиво! Его сын растет без отца! И в этом виноват именно он. Но и Ирина хороша! Скрыла! Дмитрий еще с час метался на машине по городу, уже готовящемуся ко сну. Сумерки летом наступают поздно, но уже меньше стало машин и пешеходов.
- Кто тебя ждет? Мужчина? – вопрос прозвучал ревниво, нервно.
- Родители и …сын.
Юрий промолчал.
Объявили посадку на мой рейс. Мужчина отпустил мои руки, которые так и продолжал держать в своих, и я почувствовала вдруг пустоту и холод.
- Я найду тебя, - прокричал он мне в спину, когда я уже зашла в терминал.
Глава 8
В самолете при наборе высоты закладывало уши, и я непрерывно сглатывала, одновременно пытаясь остановить накатившие вдруг слезы. Что я пыталась оплакать? И было ли что оплакивать? Стала вдруг отчетливо понятно, что вот этот последний мой поцелуй с почти незнакомым мужчиной сделал воспоминания о Дмитрии настоящим прошлым. Даже, когда я сменила номер телефона и напрочь выбросила все контакты наших общих знакомых и сотрудников из офиса, я не могла отделаться от ощущения несвободы. Весы, все это время раскачивающиеся от любви к отцу моего сына до ненависти, выровнялись и установились на нуле – полном равнодушии. Встреть я сейчас Дмитрия, ни одна струна моей души не встрепенется больше. Сейчас передо мной был васильковый взгляд на смуглом лице и брошенные мне в спину слова «Я найду тебя». И только в это хотелось верить. Почему? Ведь не воспылала же я вдруг к Юрию любовью?
Я сказала Юрию неправду – меня никто не встречал в аэропорту, но меня ждали в Ярославле родители и Олежка. Стоило поспешить. План был прост – заехать в московскую квартиру, собрать по новой чемодан и на следующий день отправиться к родным. Нас всех четверых ждал дальнейший совместный отпуск в санатории «Дюны» на берегу Балтики недалеко от Санкт-Петербурга. Родители заслужили отдых, да и поправить здоровье надо всем.
Еще предстояло сделать кучу дел, хотя путевки и билеты были давно оплачены, курортно-санаторные карты оформлены, но я спешила, потому что скучала по сыну. Олежка жил с бабушкой и дедушкой в Ярославле, и ему идет четвертый год, надо забирать его к себе, оформлять в садик. Эта разлука с сыном стала не выносимой для меня, хотя родители тоже не представляют, как расстанутся с внуком. Ведь с рождения они, а не я, заботились о нем. Я лишь приезжала в Ярославль почти каждые выходные, для этого купила подержанную, но еще достаточно крепкую, Тойоту Вист. В пятницу после работы выезжала из Москвы, а в понедельник возвращалась прямо на работу.
Тогда, после увольнения, мне очень помогли рекомендации и письмо Шубина. Это тоже была персональная просьба к его другу, работавшему главным инженером проекта в одной из дочерних предприятий Газпрома. Он и взял меня к себе в конструкторский отдел, хотя Павел Николаевич предупреждал нового начальника о моём положении. Первое время пришлось туго, так как специфика работы несколько отличалась от прежней, да и командировки были по объектам, но я честно доработала до декрета. Эта постоянная занятость отвлекала меня от житейских проблем, от дум о Дмитрии, даже беременность проходила незаметно, проявляя себя только постоянно увеличивающимся объемом талии, меня не беспокоил токсикоз и давление. Своего лечащего врача я удивляла отсутствием жалоб на самочувствие и непрекословно выполняла все ее назначения.
Родителям я долго не рассказывала о том, что у меня будет ребенок, но сказать пришлось сначала о нашем расставании с Дмитрием, а уже через пару месяцев о своем интересном положении, так как скрывать подобное уже не было возможным. На первую новость они страшно огорчились и возмущались моей и его несерьезностью в отношениях, но видя в моих глазах слезы, смягчились и больше не упрекали. А вот мое заявление о ребенке их обрадовало. Даже не ожидала такой реакции.
- Удивила ты нас, дочка, - сказал отец. – Но ребенок - это всегда счастье, и мы с радостью понянчимся с внуком или внучкой.
Выйдя в декрет, уехала из Москвы, и рожала в Ярославле. В отпуске по уходу за ребенком я была всего полгода, а затем вернулась на работу по договоренности с моим начальником, именно с таким условием он взял меня беременную на работу. Олежку пришлось оставить маме и отцу. Они были не против нянчится с внуком, тем более он рос спокойным ребенком, даже по ночам я не вскакивала от его плача.
Оставить Олежку, еще такого кроху, на попечение родителей стало для меня еще одним испытанием. Первое время я звонила каждые пятнадцать минут и справлялась о сыне, мне все казалось, что без меня он заболел, не ест, не спит. Рвалась душой и сердцем к тому, кто стал для меня смыслом жизни. Спасением стали ежевечерние видеозвонки. Я видела улыбающегося малыша и после уже спокойнее спала сама по ночам.
Тогда же и решился вопрос с моей квартирой – я получила жилье в том же районе, что жила раньше, и мне не пришлось переселятся на окраину Москвы. Метраж был прежним, но планировка составляла кухню, совмещенную с гостиной, и небольшую спальню. Рядом была станция метро и сквер, за которым расположены школа и несколько детских садиков.
И все это время и последующие за ним три года я не слышала и не видела Дмитрия. И вот угораздило столкнуться с ним в Турции. Действительно, я бы в панике сорвалась и вернулась в Москву, хорошо, что Юрий помог и продлил мой отдых на курорте и разговорами заставил не думать и страдать о прошлом.
В комнате звучала ненавязчиво музыка. Я, пританцовывая и подпевая, собирала свои вещи, откладывая то, что уже не буду носить. За сборами в дорогу я и не заметила, как подошел вечер. На ужин поставила варить гречневую кашу, мечтая поскорее лечь спать, чтобы выехать рано утром, когда на дорогах еще будет не так много машин.
Умиротворенное состояние прервал резкий звонок в дверь. Странно, я никого не ждала. Раз позвонили не в домофон, значит это соседка тетя Маша, я оставляла ей ключи поливать мой фикус. Не спрашивая и не глядя в глазок, я открыла дверь, да так и замерла… Передо мной опять предстал Дмитрий. Как? Как он меня нашел?
Мы минуту стояли молча друг перед другом, но я поняла одно – я не испытываю того смятения и душевного раздрая, что случились при нашей прошлой встрече. Ни учащенного сердцебиения, ни сухости в горле, ни затрудненного дыхания. Ничего! Только раздражение, что я потеряю время на бессмысленный разговор с чужим для меня человеком.
- Ирина, здравствуй, -первым заговорил Дмитрий. – Так и будешь держать меня на пороге?
- Я тебя не звала. Как узнал, где живу?
- Это было не сложным – портье узнал у администратора отеля по твоим данным паспорта за небольшую мзду. Я вернулся два дня назад и вот решил заглянуть к старой знакомой.
- Зря. И ты ко всем своим старым знакомым ходишь в гости?
- Ты все такая же заноза, Ирина. Так мне можно войти? – и мужчина сделал шаг на меня, заставляя непроизвольно отойти. Он вошел, оглядываясь и изучая обстановку. – Ты одна? А где твой сын?
И это он узнал? Я от неожиданности только беззвучно открыла рот, не зная, что ответить, а Дмитрий уже закрывал за собой дверь.
- Зачем пришел? Что тебе надо? – зло выплюнула я, скрещивая руки на груди, словно попыталась защитить себя.
- Твоя соседка очень разговорчивая старушка и выложила мне многое о тебе, когда вчера я зашел в твой дом, - ответил мужчина. – Так мы поговорим?
- Ладно, поговорим, - согласилась я, проклиная соседку за длинный язык. – Проходи.
Мы расположились за столом на кухне. Оттягивая начало разговора, я разливала чай, поставив дополнительную кружку.
- Так что толкнуло тебя искать меня и прийти? Ты спокойно жил до этого, не зная мой адрес, - спросила, пряча своё волнение за кружкой с чаем.
- Ты и толкнула. Что-то не дает мне покоя последние эти дни после нашей неожиданной встречи.
- Ты стал мнительным? Или просто перегрелся под солнцем Турции? Чем я не даю тебе покоя? Вроде я не давала тебе поводов на потерю твоего спокойствия.
- Опять язвишь, Ирина, - устало проговорил Дмитрий. - Ты пойми, я когда тебя увидел, просто обалдел – какая ты красивая, вспомнил, какая ты интересная и какой страстной ты была…
- Дмитрий, оставь эти речи, - прервала я мужчину. – Тебя понесло. А все мои характеристики не были, а остались со мной, только теперь они не для тебя. Ты сам от меня отказался. Выставил за дверь, как надоевшую игрушку. И на этом нам лучше прекратить этот разговор.
- К чему упреки? Ты же тоже без меня не скучала. Сына даже родила. А просто, как друзья, мы не можем поговорить? – Дмитрий не хотел сдаваться.
- Не стоит. А то, как друг, ты будешь приходить ко мне и рассказывать какую очередную «телочку» ты затянул в свою постель. Кстати, как поживает твоя нимфетка? Ей точно уже есть восемнадцать?
- Мы расстались. Ты же сама сказала, что она не для меня.
- А ты так и послушал? - я засмеялась. – Дмитрий, давай ты уже не будешь больше ко мне приходить. Теперь мы совершенно чужие люди, у которых разный круг знакомых и интересов.
- Да, я зря пришел. В тебе говорит обида, - Дмитрий поднялся из-за стола и повернулся к выходу. Я только хотела спокойно выдохнуть, что он так быстро уходит, но мужчина сделал два шага и резко остановился.
– Кто это? – Дмитрий показывал рукой на фото Олежки, стоящее на комоде. Когда он заходил в комнату, тот находился у него за спиной, но сейчас… И почему я не догадалась убрать портрет.
- Если бы не одежда, я подумал бы, что на этом фото я. Просто моё лицо в детстве. У моей мамы стоит такая же фотография.
Мужчина развернулся ко мне и ждал ответа. А я молчала, ругая себя последними словами за то, что вообще пустила этого мудака на порог своей квартиры.
- Это мой сын? – Дмитрий рванул ворот рубашки, ослабляя галстук. – Ты, ты…
Он как будто задыхался, словно эта новость, дошедшая до него, перекрыла кислород его легким, так он захрипел, больше не в состоянии произнести слова. Я тоже еле дышала, стараясь найти какие-то отговорки, но что тут скажешь, если объяснения все на лицо? На одно лицо. Лицо моего бывшего.
Глава 9
Я пришла в себя первая:
- Дмитрий, не выдумывай. Это только мой сын. Ты сам мне заявил, что дети тебе не нужны. И с тех пор ничего не изменилось.
- Ты должна мне была сказать о беременности, - Дмитрий уже заговорил спокойно.
- Я. Тебе. Ничего. Не должна! – четко произнесла я все слова. – Что тогда было бы? Настоял сделать аборт? Или ты бы предложил мне выйти за тебя замуж? Все эти варианты для меня не подходили.
- Мы, действительно, могли пожениться.
- После того, как ты сказал, что разлюбил меня и я тебе надоела? Ты серьезно сейчас думаешь, что я бы бросилась тебе на шею? Я ушла без скандала, потому, что никогда не буду с мужчиной, который меня не любит, даже ради ребенка, - я тоже старалась говорить спокойно, но внутри зрела паника: «А вдруг он потребует общения с сыном?». Мне этого не хотелось.
- И что ты рассказываешь нашему сыну об отце? Врешь, что его отец в дальней экспедиции или умер? – мужчина говорил, стараясь скрыть свою злость, которая пробивалась в ходивших желваках на скулах его красивого лица.
- Пока ничего не говорю. Он еще мал и это его не интересует. А когда встанет вопрос об отце, найду, что сказать. Вариант о том, что его папа умер, вполне подходит, или рассказать, что его папа подлец, который бросил его мать, - почему-то мне хотелось позлить его еще больше, хотя я понимала, что нарываюсь. – А еще есть время найти моему сыну отца, который будет любить и меня, и его.
Дмитрий чуть не зарычал. Его лицо словно перекосило:
- У моего сына есть отец. Другого не будет.
- И надолго? Пока не надоест играть в папашу? А потом мне рассказывать ребенку, что его отец уехал навсегда? Нет!
- Я могу обратиться в суд и потребовать установления отцовства.
- С каких пор в тебе проснулись отцовские чувства? Я ведь помню твою панику, когда порвался презерватив. Ты боялся последствий. Поэтому, не разыгрывай тут передо мной спектакль и уходи. Моего сына ты не получишь.
- Мы еще поговорим, но к мысли, что я буду рядом с нашим сыном, привыкай, - Дмитрий взял фото Олежки и быстро прошел к дверям, а я очнулась только тогда, когда эта самая дверь хлопнула, отгораживая меня от нежданного гостя.
Я быстро закрылась на все замки и щеколду, а потом резко вскочила и суматошно забегала, хватая приготовленные к поездке вещи и запихивая их в сумку. Я срочно бегу. Мне надо уехать как можно быстрее. Но потом мысли заработали, и спешку я отменила. Ехать на ночь глядя в таком взвинченном состоянии просто убийственно. Еще сына сиротой оставлю. Поеду, как и планировалось, рано утром, а сейчас надо лечь спать. Так и уснула, не поужинав, забыв про гречневую кашу.
Спала я беспокойно. То Дмитрий требовал с меня сына, потрясая передо мной решением суда, то я убегала с Олежкой, меняя транспорт и города, и проснулась с мыслью, которую задала себе еще во сне, так она меня удивила – почему я решила ехать во Владивосток из Москвы через Краснодар? Да, торкнуло меня знатно. Все эти заявления моего бывшего – как обухом по голове.
Будильник прозвенел вовремя, я быстро убрала посуду на кухне, вышла из подъезда и отправилась к стоянке машины. Уже через три часа я подъезжала к Ярославлю. Скоро я увижу дорогих мне людей. Обниму, перецелую и мне окончательно полегчает.
Раздался звонок телефона, и в гарнитуре пронзительно прозвучал голос Светки:
- Подруга, ты уже прикатила из жарких краёв? Я готова послушать твои горячие рассказы о загорелых мачо. Давай сегодня пересечемся в кафешке или я подъеду к тебе.
- Света, я прилетела вчера, а сейчас по пути к родителям, почешем языками после окончания моего отпуска.
- Ну хоть поведай, не зря съездила? Кавалер был или в одиночестве кости на берегу грела?
- Встретила там двоих…, - не успела договорить, Светлана прервала:
- Двоих!!! Ну ты даешь, подруга. Да я до конца твоего отдыха не доживу, погибну от любопытства.
- Одного ты знаешь – мой бывший.
- Дмитрий что ли?
- А у меня кто-то еще был? Дмитрий жил в том же отеле, тусовался с молоденькой девушкой. Не мог поговорить со мной там, так приперся вчера ко мне вечером. Еле прогнала.
- И что хотел?
- Сын ему понадобился…
- А второй?
- Красавец с глазами цвета васильков.
- И все?
- А что еще тебя интересует?
- Подробности, подробности, - повторила Света, а я представила, как в нетерпении она подпрыгивает на стуле.
- Без комментариев, - обломала я её. – Я уже в Ярославле. Отключаюсь.
***
Дмитрий выскочил из дома Ирины, как ошпаренный. Она повела себя не так, как привык он, когда его бывшие пассии при встрече вновь пытались завоевать его симпатию, заноза его отшила. Конечно, она обижена, но как она могла скрыть их общего ребенка? Их сына? А то, что это его сын он не засомневался ни на секунду, как только увидел фотографию. Вот черт! Он же даже имя его не спросил! Болван! Ситуация требовала громкого мата. И он не сдержался, вслух выругался трехэтажным загибом, чем испугал мимо проходящую старушку. Но это не помогло. Было желание дать себе под дых, в самое солнечное сплетение, чтобы отрезвить. Или побиться головой об стену.
Черт! Еще никогда он не чувствовал себя так паршиво! Его сын растет без отца! И в этом виноват именно он. Но и Ирина хороша! Скрыла! Дмитрий еще с час метался на машине по городу, уже готовящемуся ко сну. Сумерки летом наступают поздно, но уже меньше стало машин и пешеходов.
