ДОРОГАМИ НОВОГО МИРА
В вечерних сумерках в комнате наступила тишина. За окнами засыпал провинциальный российский город, а на руках женщины уснул ребенок, и она оборвала колыбельную, которую тихо напевала, укачивая дочку. Мать с умилением смотрела на свою посапывающую крошку. Счастье струилось из её глаз, и это счастье материнства придавало чертам её лица мягкость, усиливало её красоту. К ней подошел мужчина и тоже ласково посмотрел уже на обеих своих женщин – и взрослую, и маленькую. Отец протянул руки и осторожно взял малышку, как будто боялся раздавить, да и не удивительно, младенец почти умещался в его ладонях.
Он опустил дочь в кроватку и взглядом подозвал к себе жену.
- Ты придумала, как мы назовем наше чудо? – шепотом спросил отец.
- Не знаю. Я перебирала разные имена, но, когда она родилась, поняла, что ни одно ей не подходит. Может, ты что-то предложишь? – так же чуть слышно ответила женщина.
- В моём роду много имен, которые носили славные женщины, но здесь они будут неуместны, слишком необычны. Хотя есть одно. Миллэйра. Можно зарегистрировать её как Миллея, но, когда она подрастет, объяснить, что её истинное имя другое.
- И что означает это имя? – спросила женщина.
- Оно переводится как Поднявшаяся.
- И куда поднявшаяся? – удивилась мать.
- А куда ей захочется подняться и над чем захочется подняться. Подняться над землей и над бедами. Это имя носила очень сильная моя родственница. И красивая. А наша дочь будет и красивой, и сильной, – мужчина помолчал, а потом добавил – Я отдам ей свой амулет защиты, чтобы оградить от неприятных неожиданностей.
- Нет. С твоей профессией защита нужна тебе самому. Я отдам ей свой, и ты вживишь его так же, как сделал мне. Я же учитель начальных классов, и опасности мне не грозят, – категорично возразила жена. – И не спорь. Мне так будет спокойней. И имя мне нравиться, оно светлое и звонкое.
При этих словах девочка в кроватке улыбнулась своим беззубым ротиком, как будто тоже одобрила выбранное ей имя.
- Ну что ж, сделаем, как хочешь ты, тем более что третьего амулета нет и взять негде. Я несколько изменю для неё настройки, - отец погладил дочку по головке. – Спи наша Миллэйра Дентри ис Тибас. Со временем я расскажу тебе много удивительного, что происходит в наших мирах.
Соединилось и разъединилось, и вновь ушло,
откуда пришло: в землю - земля,
дыханье - в небо. Что тут страшного? Ничего!
Эпихарм
Сегодня суббота, занятия кончились раньше, чем обычно, а идти в общежитие не хотелось. Почти все мои немногочисленные знакомые и подруги разъехались по домам и дачам на выходные, а мне ехать было некуда. Да и на ночное дежурство в больницу сегодня, так что я решила прогуляться, подышать весенним теплым воздухом, тем более что с учебой и работой я, как говорят, почти белого света не видела. На стипендию особенно не проживешь, помогать мне было некому. Это мне еще несказанно повезло, что я поступила учиться после детдома и нашла работу.
На бульваре, что начинался от нашей медицинской академии, зацвели яблони розовыми цветами и приятно пахло. Воздух нежно щекотал ноздри, чувствовалось блаженное приближение лета и долгожданных каникул. Светило солнышко, на скамейках сидели люди разных возрастов – и пожилые старушки и мамочки с колясками, ну и студенты, ловя последние часы отдыха перед летней сессией.
Проходя мимо одной из скамеек, меня окликнули:
- Милли, привет! Присаживайся к нам. Тут ребята интересные истории про походы рассказывают, меня приглашают, - тараторила моя одногруппница Марина, сидя в компании сразу нескольких молодых людей, - пойдем завтра с ними на Чертово городище?
Милли или Миллея – это я, студентка четвертого курса Медицинской академии в одном из областных центров России. Имя мне мое не очень нравилось. С детства дразнили Милкой-Вей, как название шоколадного батончика. Из-за этого я злилась и даже дралась. Пробовала представляться Леей, то вышло еще хуже – меня часто стали называть Лейкой, что смахивало на дразнилку с садовым инвентарем. Став старше, смирилась. Да и дразниться перестали.
Ребята в компании Марины были мне не знакомы, да и походами я не увлекалась, а в лесу была последний раз, когда еще был жив папа.
- Что ты, Марина, какой поход. Мне сегодня в ночную, и если я пойду в поход, то только сонная и в рюкзаке на чьей-нибудь спине. И на Чертово городище меня придется поднимать всей вашей веселой компанией, - я представила столь живописную картину и засмеялась.
- Жаль, - тоже смеясь, ответил мне светловолосый, голубоглазый парень, и представился, - Меня зовут Влад. Я с третьего курса журфака, а эта вся наша дружная компания – смешанный и слегка помешанный на походах коллектив студентов универа.
Столь удачному каламбуру все засмеялись, и мне стало легко с этими новыми, еще не знакомыми людьми. Уходить не хотелось.
- А ты, как и Марина, медичка?
- Да, я с медицинского и еще подрабатываю ночной медсестрой, - ответила я.
- Ну, раз ты не можешь идти с нами в поход на природу, то я приглашаю тебя сейчас в поход в кино. Пойдешь? – спросил Влад.
- Предложение конечно заманчивое, но не разобьет ли твой уход ваш дружный коллектив? Да и погода хорошая, жаль сидеть в душном и пыльном зале несколько часов.
- Если поход в кино отвергается, то предлагаю сходить в поход в парк Маяковского, на аттракционы. Аттракционы тоже поднимают адреналин и настроение, - предложил парень, а смотрел он на меня. И что ответить?
- Пойдемте, тем более что я, как иногородняя, в парке Маяковского ни разу не была, - и мы дружной многочисленной компанией отправились в парк.
По дороге Влад знакомил меня с приятелями, называл их имена и тут же рассказывал про представленного мне студента какую-нибудь веселую историю, похожую на анекдот. Так незаметно, смеясь, мы дошли до парка культуры и отдыха. В кассах молодые люди купили билетов, и Влад повел меня кататься. Было действительно весело, между аттракционами мы еще успели перекусить и поесть мороженное.Я ощущала настроение давно забытого детства, ребячьей радости, беззаботности, которые были у меня до смерти отца.
Время пролетело быстро, надо было бежать уже в больницу, но Влад уговаривал еще сходить на цепочную карусель, а потом он меня проводит на работу. А он ничего, этот Влад! Кажется, я не против, если мы продолжим наше знакомство.
- Ребята, я опаздываю, да, и уже от пройденных качелей и каруселей, в голове все вертится, давайте вы покатаетесь за меня, - но договорить я не успела, Влад и Марина подхватили меня под руки и почти поволокли к входу на аттракцион. Решетки прохода закрыли возможность сбежать, и очередь медленно продвигалась. А у меня с каждым шагом возрастало беспокойство, что я делаю что-то не то, что мне надо уйти из этой очереди, уйти подальше… Но кругом были веселые лица, ветерок трепал волосы Маринки, и они искрились на солнце, а голубые глаза Влада стали еще ярче. И что я паникую? Из-за чего?
Мы расселись по сиденьям, пристегнулись. Смотритель включил мотор, и карусель начала прибавлять обороты, сиденья поднимались все выше и выше, а центробежная сила натянула цепи почти параллельно земли. Перед глазами все мелькало. Колесо, к которому крепились цепи сидений, тоже поднялось, и мы кружились на довольно приличной высоте. От этого всего захватывало дух. Так что я вообще сначала ничего не поняла. Раздался лязг металла, к вращению карусели добавилось вращение самого сидения, потом я увидела обрывок цепи, который налетал на меня, захлестывая как змея, а на встречу неслось дерево. Тело пронзила невыносимая боль, перед глазами заплясали красные всполохи, но потом крики и звон цепей резко оборвались, и я полетела как будто в тоннель, заполненный густым, вязким серым туманом. Потом туман сменился чернотой.
Очнулась я от той же боли – кто-то пытался приподнять мне голову, прикасался к рукам и ногам – это была пытка, от которой хотелось заскулить, но язык не слушался. Раздавались голоса, слышалось лошадиное ржание. Промелькнула мысль – откуда на карусели лошадь? Но и эту мысль смыла волна боли.
Второй раз я пришла в себя уже на кровати в комнате с окнами, в которые светило солнце. От яркого света я не могла полностью открыть глаза и смотрела только прямо из-под опущенных век, голова не поворачивалась. И было мне очень плохо, сердце не билось, а дрожало, боль скручивала тело, и с губ невольно слетел стон. Мимо окна перед кроватью промелькнула тень – кто-то был в комнате. Потом послышался шорох, который перешел в шепот, но слова различить я не могла – то ли говорили так тихо, то ли язык был незнаком. К моему запястью прикоснулись горячие руки, похоже проверяли пульс, и как будущий медик я констатировала – нитевидный пульс, значит я потеряла много крови. Но почему меня не спасают? Не ставят капельниц? Или меня уже прооперировали? В голове началась паника, кровать вместе со мной закружилась, в ушах стоял звон, а свет из окон разлился вокруг чем-то холодным, как будто иней покрыл стены и пол. И этот иней проник мне в сердце, замораживая его, прокалывая ледяными иголками.
И вдруг я увидела себя со стороны, смотрю на себя сверху, лежащую на кровати, с опухшим лицом, слипшимися от крови волосами, впрочем, кровь была везде. Но боли нет, мне легко, невесомо. Только холодно. Ведь сердце заморозили. Я не чувствовала его биение в своей груди. И пришедшее озарение, что я умерла, меня не испугало и не огорчило. Надо мной склонились двое – средних лет женщина с круглым лицом, в платье с кружевной отделкой, в чепчике на голове, и пожилой мужчина в черном длинном халате. Нет, это не халат, а балахон, вернее, мантия. Я слышу их голоса уже четко, но слов не понимаю. Язык мне не знаком. Так куда же меня забросило умереть? Вот и прокатилась на карусели. Стало обидно, но было ощущение, что это не конец. Была некоторая заинтересованность – а что дальше?
Но внезапно что-то изменилось, свет приобрел опять силуэты оконных рам на стене, иней растаял, меня пронзило как электрическим током, холод сменился горячей волной, и я рухнула с высоты опять на кровать в свое многострадальное, разбитое тело. Воздух с трудом ворвался в легкие и я сделала вздох… свой первый вздох после смерти.
Не живите каждый день, как будто он последний.
Живите каждый день, как будто он первый.
П.Коэльо
Проснулась я от звука речи, которую уже понимала. Именно проснулась, а не очнулась из небытия беспамятства. Голоса были женский и мужской. Говорил мужчина, а женщина только охала и поддакивала на его высказывания.
- Странная ситуация, мне, как магу-лекарю просто удивительно наблюдать такое скорое выздоровление у обычного человека.
- Ох. Вот и я о том же, уважаемый тир Луксас. Все слишком странно с этой девушкой. Мой кучер до сих пор в шоке, так как не может понять, как и откуда она оказалась под копытами коней нашей повозки. Да и одета странно, вернее почти не одета…платье короткое и белье очень…очень…
Женщина подбирала слова к описанию моего кружевного белья, но договорить ей не дал лекарь:
- Про белье не знаю, переодевали её вы, но вот раны на ней не от копыт лошади и не от колес повозки.
- Ох. Да я тоже увидела. Я бы сказала, что бедную девушку исхлестали цепями, - женщина еще раз горестно вздохнула. – И кто мог поднять на женщину руки?
- И довольно тяжелыми цепями, судя по отметинам. Но меня удивляет другое. Я держал её руку, когда перестало биться сердце и готов поклясться, что она умерла, но потом…
-Ах. Что же случилось потом?
- Случилось, уважаемая тира Чирона, - ответил маг, - просто удивительное. Я почувствовал всплеск сильной магии и сердце девушки вновь забилось. Застучало ровно. И она просто уснула. И спит достаточно крепко, если не услышала, как вы с прислугой мыли и переодевали её. И еще. Когда слуги поднимали и переносили девушку в дом с улицы, она стонала от боли. А потом не произнесла ни стона при мытье и переодевании, как вы меня заверили. Не очнулась она и тогда, когда я смазывал и бинтовал её раны.
Я не открывала глаз. Боли действительно не чувствовала. Так, некоторую усталость и вялость. А продолжавшийся разговор меня просто потряс. Магия…Сказка какая-то. Что же происходит? Почему-то перед глазами встал образ отца и вспомнились его слова: «Миллэйра, запомни, если случиться угроза твоей жизни, тебе помогут». Но тогда я не придавала этому значение, что же со мной может случиться? Когда мы были только в нашей семье, он всегда звал меня не Милли, а Миллэйрой. Отец говорил, что это моё истинное имя, но его могут знать только очень близкие люди. При этом он всегда смотрел мне пристально в глаза своим темным вишневым взглядом, гладил меня по золотистым волосам и уверял, что когда я стану взрослой, то узнаю очень много удивительного. Мама при этом всегда загадочно на меня поглядывала, как будто уже знала про это самое удивительное. Может это и есть то, что спасло меня от смерти – защита и помощь моего отца, то, о чем загадочно молчала мама? Перенести меня в другой мир, в котором я бы не погибла и магией запустить вновь биться мое сердце.
Я отвлеклась от своих дум и снова прислушалась к разговору.
- Девушка явно не маг, обычный человек по ауре. Значит на ней сильное заклинание излечения или артефакт. Но и артефакт я не чувствую. Надо понаблюдать за ней, - лекарь рассуждал о моем состоянии.
- Ах, - похоже женщина все свои высказывания начинала с охов и ахов, - Тир Луксас, как вы думаете, надо ли о происшествии оповестить городскую стражу? Вдруг эту несчастную ищут родственники?
- Нет. Может родня и виновата в её состоянии. Подождем, когда она придет в себя и сможет говорить. Сейчас же ей уже ничего не угрожает, а у меня дела в академии, после обеда меня ждет ректор, так что я загляну осмотреть нашу подопечную перед ужином. А вам, уважаемая тира Чирона, задание: как только она проснется, не давайте ей вставать, покормите её не жирным бульоном и попытайтесь деликатно разведать, что же с ней произошло. Может, как женщине, она вам доверится.
Мужчина вышел, закрылась дверь. Потом вышла и женщина. Я, наконец-то, осталась одна и открыла глаза. Обвела взглядом комнату, шея поворачивалась. Подняла к глазам руки, на них из-под бинтов кое-где проступали пятна крови, но переломов вроде не было. Пальцы шевелились. Двигались и ноги. Чтоб провести полную диагностику, попыталась сесть. А думы вертелись, действительно, мозгодробильные. Как получается, что меня перебросило в другой мир, как мне удается так быстро залечивать раны? Что случилось с моим телом на Земле, ведь я здесь? Действительно ли есть артефакт, который спас меня? И если это защита моего отца, то не тоже ли произошло и с ним, когда он погиб на пожаре? Может он где-то живет? И сможет ли этот артефакт обратно перенести меня домой? И как мне себя вести с теми, кто обо мне заботится здесь? Смогу ли я говорить на их языке, поймут ли они меня? И что говорить? Как у них прозвучит мой рассказ о том, что я из другого мира? Или измерения? Или другой планеты? Вот ведь, запуталась в вопросах. А еще в голове вертелись сюжеты фэнтезийных книг, но прочла я их не много, мне больше детективы нравились.
ПРОЛОГ
В вечерних сумерках в комнате наступила тишина. За окнами засыпал провинциальный российский город, а на руках женщины уснул ребенок, и она оборвала колыбельную, которую тихо напевала, укачивая дочку. Мать с умилением смотрела на свою посапывающую крошку. Счастье струилось из её глаз, и это счастье материнства придавало чертам её лица мягкость, усиливало её красоту. К ней подошел мужчина и тоже ласково посмотрел уже на обеих своих женщин – и взрослую, и маленькую. Отец протянул руки и осторожно взял малышку, как будто боялся раздавить, да и не удивительно, младенец почти умещался в его ладонях.
Он опустил дочь в кроватку и взглядом подозвал к себе жену.- Ты придумала, как мы назовем наше чудо? – шепотом спросил отец.
- Не знаю. Я перебирала разные имена, но, когда она родилась, поняла, что ни одно ей не подходит. Может, ты что-то предложишь? – так же чуть слышно ответила женщина.
- В моём роду много имен, которые носили славные женщины, но здесь они будут неуместны, слишком необычны. Хотя есть одно. Миллэйра. Можно зарегистрировать её как Миллея, но, когда она подрастет, объяснить, что её истинное имя другое.
- И что означает это имя? – спросила женщина.
- Оно переводится как Поднявшаяся.
- И куда поднявшаяся? – удивилась мать.
- А куда ей захочется подняться и над чем захочется подняться. Подняться над землей и над бедами. Это имя носила очень сильная моя родственница. И красивая. А наша дочь будет и красивой, и сильной, – мужчина помолчал, а потом добавил – Я отдам ей свой амулет защиты, чтобы оградить от неприятных неожиданностей.
- Нет. С твоей профессией защита нужна тебе самому. Я отдам ей свой, и ты вживишь его так же, как сделал мне. Я же учитель начальных классов, и опасности мне не грозят, – категорично возразила жена. – И не спорь. Мне так будет спокойней. И имя мне нравиться, оно светлое и звонкое.
При этих словах девочка в кроватке улыбнулась своим беззубым ротиком, как будто тоже одобрила выбранное ей имя.
- Ну что ж, сделаем, как хочешь ты, тем более что третьего амулета нет и взять негде. Я несколько изменю для неё настройки, - отец погладил дочку по головке. – Спи наша Миллэйра Дентри ис Тибас. Со временем я расскажу тебе много удивительного, что происходит в наших мирах.
ГЛАВА 1
Соединилось и разъединилось, и вновь ушло,
откуда пришло: в землю - земля,
дыханье - в небо. Что тут страшного? Ничего!
Эпихарм
Сегодня суббота, занятия кончились раньше, чем обычно, а идти в общежитие не хотелось. Почти все мои немногочисленные знакомые и подруги разъехались по домам и дачам на выходные, а мне ехать было некуда. Да и на ночное дежурство в больницу сегодня, так что я решила прогуляться, подышать весенним теплым воздухом, тем более что с учебой и работой я, как говорят, почти белого света не видела. На стипендию особенно не проживешь, помогать мне было некому. Это мне еще несказанно повезло, что я поступила учиться после детдома и нашла работу.
На бульваре, что начинался от нашей медицинской академии, зацвели яблони розовыми цветами и приятно пахло. Воздух нежно щекотал ноздри, чувствовалось блаженное приближение лета и долгожданных каникул. Светило солнышко, на скамейках сидели люди разных возрастов – и пожилые старушки и мамочки с колясками, ну и студенты, ловя последние часы отдыха перед летней сессией.
Проходя мимо одной из скамеек, меня окликнули:
- Милли, привет! Присаживайся к нам. Тут ребята интересные истории про походы рассказывают, меня приглашают, - тараторила моя одногруппница Марина, сидя в компании сразу нескольких молодых людей, - пойдем завтра с ними на Чертово городище?
Милли или Миллея – это я, студентка четвертого курса Медицинской академии в одном из областных центров России. Имя мне мое не очень нравилось. С детства дразнили Милкой-Вей, как название шоколадного батончика. Из-за этого я злилась и даже дралась. Пробовала представляться Леей, то вышло еще хуже – меня часто стали называть Лейкой, что смахивало на дразнилку с садовым инвентарем. Став старше, смирилась. Да и дразниться перестали.
Ребята в компании Марины были мне не знакомы, да и походами я не увлекалась, а в лесу была последний раз, когда еще был жив папа.
- Что ты, Марина, какой поход. Мне сегодня в ночную, и если я пойду в поход, то только сонная и в рюкзаке на чьей-нибудь спине. И на Чертово городище меня придется поднимать всей вашей веселой компанией, - я представила столь живописную картину и засмеялась.
- Жаль, - тоже смеясь, ответил мне светловолосый, голубоглазый парень, и представился, - Меня зовут Влад. Я с третьего курса журфака, а эта вся наша дружная компания – смешанный и слегка помешанный на походах коллектив студентов универа.
Столь удачному каламбуру все засмеялись, и мне стало легко с этими новыми, еще не знакомыми людьми. Уходить не хотелось.
- А ты, как и Марина, медичка?
- Да, я с медицинского и еще подрабатываю ночной медсестрой, - ответила я.
- Ну, раз ты не можешь идти с нами в поход на природу, то я приглашаю тебя сейчас в поход в кино. Пойдешь? – спросил Влад.
- Предложение конечно заманчивое, но не разобьет ли твой уход ваш дружный коллектив? Да и погода хорошая, жаль сидеть в душном и пыльном зале несколько часов.
- Если поход в кино отвергается, то предлагаю сходить в поход в парк Маяковского, на аттракционы. Аттракционы тоже поднимают адреналин и настроение, - предложил парень, а смотрел он на меня. И что ответить?
- Пойдемте, тем более что я, как иногородняя, в парке Маяковского ни разу не была, - и мы дружной многочисленной компанией отправились в парк.
По дороге Влад знакомил меня с приятелями, называл их имена и тут же рассказывал про представленного мне студента какую-нибудь веселую историю, похожую на анекдот. Так незаметно, смеясь, мы дошли до парка культуры и отдыха. В кассах молодые люди купили билетов, и Влад повел меня кататься. Было действительно весело, между аттракционами мы еще успели перекусить и поесть мороженное.Я ощущала настроение давно забытого детства, ребячьей радости, беззаботности, которые были у меня до смерти отца.
Время пролетело быстро, надо было бежать уже в больницу, но Влад уговаривал еще сходить на цепочную карусель, а потом он меня проводит на работу. А он ничего, этот Влад! Кажется, я не против, если мы продолжим наше знакомство.
- Ребята, я опаздываю, да, и уже от пройденных качелей и каруселей, в голове все вертится, давайте вы покатаетесь за меня, - но договорить я не успела, Влад и Марина подхватили меня под руки и почти поволокли к входу на аттракцион. Решетки прохода закрыли возможность сбежать, и очередь медленно продвигалась. А у меня с каждым шагом возрастало беспокойство, что я делаю что-то не то, что мне надо уйти из этой очереди, уйти подальше… Но кругом были веселые лица, ветерок трепал волосы Маринки, и они искрились на солнце, а голубые глаза Влада стали еще ярче. И что я паникую? Из-за чего?
Мы расселись по сиденьям, пристегнулись. Смотритель включил мотор, и карусель начала прибавлять обороты, сиденья поднимались все выше и выше, а центробежная сила натянула цепи почти параллельно земли. Перед глазами все мелькало. Колесо, к которому крепились цепи сидений, тоже поднялось, и мы кружились на довольно приличной высоте. От этого всего захватывало дух. Так что я вообще сначала ничего не поняла. Раздался лязг металла, к вращению карусели добавилось вращение самого сидения, потом я увидела обрывок цепи, который налетал на меня, захлестывая как змея, а на встречу неслось дерево. Тело пронзила невыносимая боль, перед глазами заплясали красные всполохи, но потом крики и звон цепей резко оборвались, и я полетела как будто в тоннель, заполненный густым, вязким серым туманом. Потом туман сменился чернотой.
Очнулась я от той же боли – кто-то пытался приподнять мне голову, прикасался к рукам и ногам – это была пытка, от которой хотелось заскулить, но язык не слушался. Раздавались голоса, слышалось лошадиное ржание. Промелькнула мысль – откуда на карусели лошадь? Но и эту мысль смыла волна боли.
Второй раз я пришла в себя уже на кровати в комнате с окнами, в которые светило солнце. От яркого света я не могла полностью открыть глаза и смотрела только прямо из-под опущенных век, голова не поворачивалась. И было мне очень плохо, сердце не билось, а дрожало, боль скручивала тело, и с губ невольно слетел стон. Мимо окна перед кроватью промелькнула тень – кто-то был в комнате. Потом послышался шорох, который перешел в шепот, но слова различить я не могла – то ли говорили так тихо, то ли язык был незнаком. К моему запястью прикоснулись горячие руки, похоже проверяли пульс, и как будущий медик я констатировала – нитевидный пульс, значит я потеряла много крови. Но почему меня не спасают? Не ставят капельниц? Или меня уже прооперировали? В голове началась паника, кровать вместе со мной закружилась, в ушах стоял звон, а свет из окон разлился вокруг чем-то холодным, как будто иней покрыл стены и пол. И этот иней проник мне в сердце, замораживая его, прокалывая ледяными иголками.
И вдруг я увидела себя со стороны, смотрю на себя сверху, лежащую на кровати, с опухшим лицом, слипшимися от крови волосами, впрочем, кровь была везде. Но боли нет, мне легко, невесомо. Только холодно. Ведь сердце заморозили. Я не чувствовала его биение в своей груди. И пришедшее озарение, что я умерла, меня не испугало и не огорчило. Надо мной склонились двое – средних лет женщина с круглым лицом, в платье с кружевной отделкой, в чепчике на голове, и пожилой мужчина в черном длинном халате. Нет, это не халат, а балахон, вернее, мантия. Я слышу их голоса уже четко, но слов не понимаю. Язык мне не знаком. Так куда же меня забросило умереть? Вот и прокатилась на карусели. Стало обидно, но было ощущение, что это не конец. Была некоторая заинтересованность – а что дальше?
Но внезапно что-то изменилось, свет приобрел опять силуэты оконных рам на стене, иней растаял, меня пронзило как электрическим током, холод сменился горячей волной, и я рухнула с высоты опять на кровать в свое многострадальное, разбитое тело. Воздух с трудом ворвался в легкие и я сделала вздох… свой первый вздох после смерти.
ГЛАВА 2
Не живите каждый день, как будто он последний.
Живите каждый день, как будто он первый.
П.Коэльо
Проснулась я от звука речи, которую уже понимала. Именно проснулась, а не очнулась из небытия беспамятства. Голоса были женский и мужской. Говорил мужчина, а женщина только охала и поддакивала на его высказывания.
- Странная ситуация, мне, как магу-лекарю просто удивительно наблюдать такое скорое выздоровление у обычного человека.
- Ох. Вот и я о том же, уважаемый тир Луксас. Все слишком странно с этой девушкой. Мой кучер до сих пор в шоке, так как не может понять, как и откуда она оказалась под копытами коней нашей повозки. Да и одета странно, вернее почти не одета…платье короткое и белье очень…очень…
Женщина подбирала слова к описанию моего кружевного белья, но договорить ей не дал лекарь:
- Про белье не знаю, переодевали её вы, но вот раны на ней не от копыт лошади и не от колес повозки.
- Ох. Да я тоже увидела. Я бы сказала, что бедную девушку исхлестали цепями, - женщина еще раз горестно вздохнула. – И кто мог поднять на женщину руки?
- И довольно тяжелыми цепями, судя по отметинам. Но меня удивляет другое. Я держал её руку, когда перестало биться сердце и готов поклясться, что она умерла, но потом…
-Ах. Что же случилось потом?
- Случилось, уважаемая тира Чирона, - ответил маг, - просто удивительное. Я почувствовал всплеск сильной магии и сердце девушки вновь забилось. Застучало ровно. И она просто уснула. И спит достаточно крепко, если не услышала, как вы с прислугой мыли и переодевали её. И еще. Когда слуги поднимали и переносили девушку в дом с улицы, она стонала от боли. А потом не произнесла ни стона при мытье и переодевании, как вы меня заверили. Не очнулась она и тогда, когда я смазывал и бинтовал её раны.
Я не открывала глаз. Боли действительно не чувствовала. Так, некоторую усталость и вялость. А продолжавшийся разговор меня просто потряс. Магия…Сказка какая-то. Что же происходит? Почему-то перед глазами встал образ отца и вспомнились его слова: «Миллэйра, запомни, если случиться угроза твоей жизни, тебе помогут». Но тогда я не придавала этому значение, что же со мной может случиться? Когда мы были только в нашей семье, он всегда звал меня не Милли, а Миллэйрой. Отец говорил, что это моё истинное имя, но его могут знать только очень близкие люди. При этом он всегда смотрел мне пристально в глаза своим темным вишневым взглядом, гладил меня по золотистым волосам и уверял, что когда я стану взрослой, то узнаю очень много удивительного. Мама при этом всегда загадочно на меня поглядывала, как будто уже знала про это самое удивительное. Может это и есть то, что спасло меня от смерти – защита и помощь моего отца, то, о чем загадочно молчала мама? Перенести меня в другой мир, в котором я бы не погибла и магией запустить вновь биться мое сердце.
Я отвлеклась от своих дум и снова прислушалась к разговору.
- Девушка явно не маг, обычный человек по ауре. Значит на ней сильное заклинание излечения или артефакт. Но и артефакт я не чувствую. Надо понаблюдать за ней, - лекарь рассуждал о моем состоянии.
- Ах, - похоже женщина все свои высказывания начинала с охов и ахов, - Тир Луксас, как вы думаете, надо ли о происшествии оповестить городскую стражу? Вдруг эту несчастную ищут родственники?
- Нет. Может родня и виновата в её состоянии. Подождем, когда она придет в себя и сможет говорить. Сейчас же ей уже ничего не угрожает, а у меня дела в академии, после обеда меня ждет ректор, так что я загляну осмотреть нашу подопечную перед ужином. А вам, уважаемая тира Чирона, задание: как только она проснется, не давайте ей вставать, покормите её не жирным бульоном и попытайтесь деликатно разведать, что же с ней произошло. Может, как женщине, она вам доверится.
Мужчина вышел, закрылась дверь. Потом вышла и женщина. Я, наконец-то, осталась одна и открыла глаза. Обвела взглядом комнату, шея поворачивалась. Подняла к глазам руки, на них из-под бинтов кое-где проступали пятна крови, но переломов вроде не было. Пальцы шевелились. Двигались и ноги. Чтоб провести полную диагностику, попыталась сесть. А думы вертелись, действительно, мозгодробильные. Как получается, что меня перебросило в другой мир, как мне удается так быстро залечивать раны? Что случилось с моим телом на Земле, ведь я здесь? Действительно ли есть артефакт, который спас меня? И если это защита моего отца, то не тоже ли произошло и с ним, когда он погиб на пожаре? Может он где-то живет? И сможет ли этот артефакт обратно перенести меня домой? И как мне себя вести с теми, кто обо мне заботится здесь? Смогу ли я говорить на их языке, поймут ли они меня? И что говорить? Как у них прозвучит мой рассказ о том, что я из другого мира? Или измерения? Или другой планеты? Вот ведь, запуталась в вопросах. А еще в голове вертелись сюжеты фэнтезийных книг, но прочла я их не много, мне больше детективы нравились.
