В пять лет у сына появились крылышки. Перед этим он капризничал, терся спинкой обо все предметы, а когда прошел оборот, то очень плакал. Я, вспомнив боль, когда прорезались мои крылья, рыдала больше его. Крылышки были с чисто белым оперением. Все спокойно вздохнули, но забот прибавилось. Сын все норовил сбежать и полетать.
А жизнь продолжалась. Наркис взлетел к десяти годам, рос крепким, выносливым, учителя гоняли его сначала в классе за партой, а потом на замковом дворе с мечом. Глядя на уже взрослеющего сына, я поняла, что хочу снова почувствовать на своих руках маленькое тельце младенца. И пусть все мои дети будут похожи только на отца, но это все равно будут мои дети.
Жизнь такая долгая. Я все успею.
Конец
А жизнь продолжалась. Наркис взлетел к десяти годам, рос крепким, выносливым, учителя гоняли его сначала в классе за партой, а потом на замковом дворе с мечом. Глядя на уже взрослеющего сына, я поняла, что хочу снова почувствовать на своих руках маленькое тельце младенца. И пусть все мои дети будут похожи только на отца, но это все равно будут мои дети.
Жизнь такая долгая. Я все успею.
Конец
