Глава 1
Утро началось с чудовищного, по мнению любого спящего в этот момент существа, грохота. Старенький будильник, подаренный родителями на новоселье, в качестве символа начинающейся самостоятельной жизни, не выдержав пренебрежения к собственным оглушительно звенящим внутренностям, допрыгал до края тумбочки и грохнулся на пол.
Высунувшись из-под одеяла, я проследила, куда разлетелись запчасти, и упала обратно на подушку, закрываясь с головой в тщетной надежде, что удастся поспать еще хотя бы десять минут. Не вышло. Выползла откуда-то из глубин души в обычное время спокойно дремлющая совесть и начала методично капать на расшатанные напряженной работой нервы. Пришлось подниматься и, вспоминая на каждом шагу собственного прадедушку, плестись в ванную.
Как я при этом не собрала лбом все косяки в квартире, так и осталось загадкой, ответ на которую, впрочем, мне хотелось получить далеко не первое утро. Водные процедуры проснуться тоже не помогли, а вот чашка горячего кофе с заданием взбодрить мои мозги справилась гораздо лучше. По крайней мере, промахиваться мимо рукавов пиджака я перестала.
Спустя ровно час и пятнадцать минут с момента пробуждения, я рыжей кометой пролетела мимо пункта охраны, махнув перед лицом стоящего на посту мужчины внушительной наружности серебристым прямоугольником пропуска. Впрочем, дневной охранник у нас был постоянным, и, к тому же он прекрасно знал меня в лицо, так что можно было бы пройти в здание и без предъявления документов, но правила есть правила, и негоже даже такому, пусть и небольшому, но начальнику их нарушать.
– Доброе утро, Арья Уфировна, – донеслось мне вслед, когда я уже практически добежала до лестницы, ведущей на нужный этаж. Это окончательно утвердило меня во мнении, что в родственниках у индивида, стоящего на страже безопасности нашего любимого учебного заведения, потоптался кто-то очень большой и, определенно, глупый, настолько медленно он соображал.
Кабинет, как и всегда, радовал отсутствием в нем кого бы то ни было. Впрочем, надежда, что кто-то из коллег соизволит появиться на работе хоть немногим раньше меня, умерла в корчах еще в первый год моего труда на благо родной академии. Где-то в том же направлении упокоились с миром и все попытки воззвания к совести коллег.
Садиться за рабочий стол откровенно не хотелось. Честно говоря, я просто опасалась потеряться среди сваленных на него папок, которых за последние дни скопилось великое множество. Учебный год закончился, и теперь нужно было согласовать график отпусков, собрать и рассортировать все отчеты, часть документов передать в архив и сделать много еще чего жутко полезного, но при этом ужасно скучного и однообразного.
Не сказать, чтобы я вообще любила свою работу, но неуважительно относиться к единственному официальному источнику дохода, который обеспечивал мне достойное существование, просто не могла. Два года назад должность сотрудника отдела кадров в одной из наиболее известных в стране академий показалась мне, ушедшей из родительского дома в свободное плавание, подарком небес. Я была благодарна ректору, согласившемуся принять меня на должность специалиста в отдел кадров, несмотря на отсутствие опыта, так что трудилась с усердием и прилежанием.
Вот и сейчас, не обращая внимания на уже привычно одолевающую меня по утрам лень, принялась за работу. В первую очередь отсортировала папки, которые придется нести в архив, и переложила их на стол помощницы – с этим заданием не блещущая великим умом, но зато исполнительная блондинка справится и без руководства со стороны.
Лейла – дочка преподавателей академии, погибших во время экспедиции по исследованию древней магической аномалии, где они решили провести свой очередной отпуск, попала в мой отдел по личной просьбе ректора. Мужчина настоятельно рекомендовал не увольнять девочку ни при каких обстоятельствах, так что теперь она тихо перекладывала бумажки за соседним столом, со всем возможным тщанием выполняя мелкие поручения. Ей, похоже, нравилась необременительная, пусть и монотонная работа, меня же устраивало её трудолюбие, так что все оставались довольны.
Примерно через четверть часа, освободив от бумаг уголок стола, я облегченно вздохнула, плюхнулась на обтянутое мягкой тканью сиденье стоявшего рядом стула и, расправив складки классической юбки, постучала носком туфли по деревянной ножке, вызывая домового.
– Ну, чего надоть? – невысокий бородатый мужичок в кипенно-белой рубашке, подпоясанной ярким кроваво-красным кушаком, появился посреди комнаты спустя пару мгновений после вызова, и теперь стоял, уперев в крепкие бока маленькие кулачки, и недовольно поглядывал на меня из-под густых угольно-черных бровей, – чего звала-то?
– Здравствуй, Никодимыч, – не обращая внимания на недовольство домового, я широко улыбнулась, оскалившись всеми доставшимися в наследство со стороны отца шестью клыками, – чаю хочу. Сделаешь?
До сих пор не привыкший к моей экзотической внешности мужичок, резко побледнев, суетливо закивал головой и исчез так же быстро и беззвучно, как и появился незадолго до этого. Я довольно усмехнулась произведенному эффекту, закопалась в следующую партию папок и так втянулась в работу, что пропустила тот момент, когда на столе появилась исходящая паром чашка ароматного зеленого чая. Очнулась, только когда, с шумом распахнув дверь, в кабинет ввалилась, зацепившаяся за порог высоким каблуком очередных модельных туфель, Лейла.
– Доброе утро, Арья Уфировна, – каким-то чудом ухватившись за косяк, она все-таки удержала равновесие и, выпрямившись, просияла неприличной для такого раннего времени жизнерадостной улыбкой. Девушка, в отличие от меня, была жаворонком, так что раздражала своим энтузиазмом и хорошим настроением каждое утро.
– Добрым оно станет примерно минут через сорок, – в подтверждение своих слов взглянула на свободно болтающиеся на запястье золотые часики, – ну да, именно так. Ты сегодня удивительно пунктуальна, Лейла, почти без задержек. А вот я уже практически опаздываю на совещание! Всё, убегаю! Отнеси папки с твоего стола в архив.
Схватила стопку подготовленных к собранию документов и, уже от дверей прокричав последнюю фразу, выскочила из кабинета. Помощница все равно услышит и сделает, как надо, а Волемир Олегович ждать не любит. Особенно ему не нравится ждать меня. Уж не знаю, что я такого сделала, чтобы заслужить подобное отношение, но, чувствую, скоро мне выдадут именной сигнальный амулет, чтобы вызывать пред ясные начальственные очи в любое время суток.
В приемной ректората никого не было – секретарь, скорее всего, снова куда-то убежала со срочным заданием. Чем дольше я здесь работаю, тем отчетливее становится мысль, что Волемир Олегович, по всей видимости, страдает слабостью пригревать всех сирых и убогих, потому что девушка, сидящая за небольшим дубовым столом рядом с дверью его кабинета, до жути напоминает мне собственную помощницу. По крайней мере, обе одинаково картинно хлопают густо накрашенными ресницами, цепляются каблуками за невысокие, казалось бы, пороги и совершенно ничего не понимают в порученной им работе, хотя выполняют ее в итоге, не иначе каким-то чудом, едва ли не на отлично.
Покачав головой на такую безалаберность, я прижала поперек груди прихваченные из кабинета бумаги, прикрывшись ими, словно щитом, заправила за ухо выбившийся из прически рыжий локон и только потом постучала.
– Войдите, Арья, – донеслось из-за двери. Способность ректора определять, кто именно находится по другую сторону, изумляла меня только несколько первых визитов в святая святых, то есть ровно до того момента, как мне пришла в голову замечательная идея поковыряться в навешанных на вход магических плетениях, среди которых было и идентифицирующее ауру. Так что удивляться подобной прозорливости начальника я перестала давно. А теперь же просто натянула на лицо самую жизнерадостную улыбку из своего арсенала и вошла.
– Доброе утро, Волемир Олегович, – сдержанно кивнула поднявшемуся мне навстречу широкоплечему мужчине с темными волосами, посеребренными у висков сединой, – совещание, как обычно, в конференц-зале?
– Да, – ректор махнул рукой в сторону двери, показывая, что мне, в общем-то, пора бы уже избавить его от своего присутствия и отправиться, так сказать, по месту назначения, – идите, Арья. Кристиана ушла за опаздывающими. Я дождусь ее возвращения и присоединюсь к вам.
Чувство самосохранения в повседневной жизни отказывало мне довольно редко, поэтому я постаралась как можно быстрее убраться в указанном направлении и не мозолить начальству глаза.
В просторном зале для совещаний, выдержанном в неярких тонах, приятных не только для зрения, но и для душевного равновесия, было прохладно, светло и уютно настолько, насколько это вообще возможно для подобных помещений. Большая часть просторных, с высокими спинками кресел уже была занята. Поприветствовав тех коллег, которые опоздать, как и я, не рискнули, выбрала место подальше от руководства и поближе к выходу и постаралась слиться с обшивкой кожаного сиденья.
Волемир Олегович вошел через пять минут в сопровождении мрачного, как грозовая туча, заместителя по хозяйственной части. Следом за ними, отставая на пару шагов, семенил, трясущимися руками удерживая стакан с водой, преподаватель дисциплины «Боевая магия» у старшекурсников. Наблюдая за его нервными телодвижениями, я только тяжело вздохнула, предчувствуя очередную порцию проблем для собственного отдела.
Когда все, наконец, расселись по местам, а ректор, по своему обыкновению, обвел тяжелым, придавливающим взглядом присутствующих, кто-то слабонервный даже начал икать. Скорее всего, одна из представительниц бухгалтерии. Только они у нас к концу года оставались незакаленными общением с четвертым курсом факультета боевых магов, после которого и начальство уже не казалось таким страшным.
– Ну что ж, еще раз приветствую всех присутствующих, – с удобством устроившись в широком кресле, стоящем во главе длинного прямоугольного стола, мужчина положил перед собой раскрытую записную книжку и открыл собрание, – думаю, для начала нам стоит обсудить требующие срочного решения вопросы. Кто выступит первым?
– Разрешите, Волемир Олегович, – поднимаясь со своего места, как на школьном уроке, отозвалась заведующая медицинским крылом, худая темноволосая женщина в неизменно белом, кажется, даже накрахмаленном, халате, – в лазарете не хватает оборудования и медикаментов. Алхимическая лаборатория не поставляет препараты в нужном количестве, студентов привлекать к приготовлению лекарств попросту опасно, а денег было выделено недостаточно. К тому же, мне неловко признаваться в собственном бессилии, но я попросту перестала справляться с тем количеством пациентов, которое попадает в медицинское крыло ежедневно. Конечно, учебный год уже закончился, но ведь в сентябре ни одна из перечисленных проблем не исчезнет сама. Нужно как-то решать этот вопрос.
Краем уха слушая целителя, я делала пометки на припасенном специально для подобного случая листочке. Судя по всему, в ближайшее время придется подыскать кого-то на должность медсестры, иначе мы можем лишиться медицинского обслуживания совсем. Чую я – тетя Маша вообще откажется работать в таких условиях. А вот вопросы оборудования и медикаментов меня не касаются, с этим пускай разбирается Пал Палыч – не зря же он занимает должность заместителя по хозяйственным вопросам.
– Хорошо, Мария Павловна, – тепло улыбнулся женщине ректор. Пожалуй, такой искренней симпатии от этого мужчины, кроме строгой, но удивительно добросердечной целительницы, никто из сотрудников не получал, – думаю, Арья Уфировна подыщет вам помощницу в ближайшее время, а со всеми остальными вопросами мы к началу учебного года постараемся разобраться. Что у нас дальше?
– Ну что ж, теперь выскажусь я, – оглядев всех присутствующих и не заметив желающих что-нибудь сказать, Пал Палыч, полноватый невысокий мужчина, круглолицый, с крупными залысинами у висков, поднялся, суетливо похлопал себя по полам темно-коричневого пиджака и достал из внутреннего кармана затертый листок бумаги, который поспешно развернул, – у меня тут вот… всё записано. Значит, так. Третью лабораторию снова придется восстанавливать. Выпускной курс боевых алхимиков что-то ядрёное взорвал на последнем занятии, так что обгорел потолок, развалилась в мелкие щепки половина мебели, а под несколькими столами оплавился каменный пол. Домовые обещали помочь, но, сами понимаете, материалы для ремонта покупать всё равно придется.– Хорошо, разберемся, – Волемир Олегович, нахмурившийся от этой новости сильнее обычного, едва заметно кивнул, делая пометку в записной книжке, – что-то еще?
– Конечно! – сердито воскликнул заместитель, явно не понимая причины возникновения подобного вопроса, но, осознав, что повысил голос в присутствии начальства, тут же стушевался и полез за платком, чтобы вытереть взмокший от волнения лоб, – нужна отрава для второй теплицы. Ботаники скрестили росянку обыкновенную с какой-то зубастой гадостью, и теперь этот гибрид на людей бросается, не разбираясь, где свои, где чужие, да и вообще…
Тут завхоз возмущенно, я бы даже сказала – обиженно, засопел, а с моего места было прекрасно видно, как на последней фразе он неосознанно дернулся потереть часть тела, что пониже спины.
– Но и это еще не все! Два коридора в восточном крыле с пробоинами в стене! Три! Три комнаты в общежитии остались без дверей! Но, главное… полигон! – на этом моменте Пал Палыч всхлипнул так жалобно, что даже мне на мгновение стало страшно, – наш идеальный, один из лучших в стране тренировочных полигонов полностью разрушен!
И ведь действительно, даже на самый притязательный взгляд, полигон был чудо как хорош – просторный, укрытый неимоверным количеством щитов разной степени сложности, оборудованный подземной площадкой для тренировок некромантов. На его обустройство было потрачено огромное количество денег, времени и сил всех сотрудников, так что новость о полном разрушении мы встретили гробовым молчанием.
В установившейся после слов заместителя оглушительной тишине было отчетливо слышно, как стучит зубами о стакан с успокоительным (а, судя по запаху, это действительно было оно) Марк Лаврентьевич – преподаватель боевой магии. А ведь до встречи с нашими студентами этот мужчина был известен как бесстрашный боец с железными нервами, не боящийся трудностей и опасностей.
– Жду список студентов, присутствовавших на последнем для полигона занятии, на своем столе до конца рабочего дня, – тут Волемир Олегович, черкавший до этого что-то в записной книжке, улыбнулся так недобро, что пробрало всех. Даже я, тренированная куда более устрашающими усмешками отца – демона, невольно дернулась в сторону выхода, лишь усилием воли сумев остаться на месте, – будем решать вопрос с восстановлением… Что дальше?
– Думаю, уже можно перейти к обсуждению более приятных вещей, – выждав пару секунд и не заметив никого, кто захотел бы возразить, я неторопливо поднялась с удобного кресла и, открыв принесенную с собой папку, щелчком пальцев отправила коллегам лежащие там бумаги, – прошу ознакомиться и подтвердить подписью.
Когда все
