Глава 1. Виноградный сок, или всему своё время
На столицу опускался вечер. Небо всё ещё оставалось голубым, но солнце уже пересекло линию астероидного кольца, опоясывающего Землю, и шло к закату. Андрей, возвращаясь с работы, забежал в магазин, после чего набрал номер любимой.
- Да, дорогая, уже бегу. Виноград купил. Десять минут на метро – и я дома. Как там наш карапуз поживает? Толкался сегодня? Ага, понял. Всё тогда, бегу! Люблю тебя!
Смахнув с лица упрямую прядь светлых волос, он спрятал в карман свой смарт, поправил на руке раритетные электронные часы в металлическом корпусе, подаренные отцом на совершеннолетие, удобнее перехватил полупрозрачный пакет с виноградом и, не пряча улыбки, спустился в метро.
Людей на перроне было привычно много. Все, как обычно, толпились у оградительной линии, смотрели голографическую рекламу, транслируемую сразу в нескольких местах, и думали о чём-то своём. Андрей в тот момент думал о беременной жене, удачно закрытой сделке, грядущем повышении по службе и ароматном ужине, который уже ждал его дома.
Подъехавший поезд вернул мужчину к реальности. Он с лёгкостью влился в поток пассажиров, вошёл в вагон и предусмотрительно протиснулся к поручням рядом с сидениями. Пакет с виноградом он повесил на руку и схватился за металлическую перекладину в верхней точке, чтобы ценный груз никто не раздавил.
Взгляд зацепил уставшую женщину в смешной розовой шляпке, гигантского темнокожего ишту*, не отрывающего глаз от своего смарта, пожилую эльфийку в коротком синем платьице и брутальных шипастых берцах, а также семейную пару с похожими друг на дружку, как две капли воды, мальчишками.
«Осторожно, двери закрываются,» - раздалось в динамике и поезд тронулся.
Ехать оставалось три остановки.
*Ишту - раса, отличающаяся от людей цветом кожи, варьирующимся от светло-коричневого до почти чёрного, а также мощным телосложением и высоким ростом. Средний представитель ишту достигает двух метров двадцати сантиметров в высоту, что порою доставляет им немало хлопот на континенте, заселённом в основном людьми с несколько более скромными параметрами.
* * *
Экстренный вызов застал Ипполита Андреевича Звездина у порога его квартиры. Тяжело вздохнув, он развернулся и спустился вниз, чтобы уже через минуту сесть в служебную машину. С тех пор, как городской транспорт перевели на автоматическое управление, поговорить по дороге до места происшествия было не с кем. Поэтому Звездин смотрел в окно поднявшейся на высоту полуметра серебристой капсулы, нервно теребил на макушке короткие, тёмные, вьющиеся крупными локонами волосы и думал о том, что если бы он возвращался домой на сорок минут позже обычного, то все свободные судмедэксперты сейчас ехали бы осматривать его труп.
Через десять минут Ипполит Андреевич наблюдал за тем, как на поверхности копошатся простые горожане, роботы-спасатели и сотрудники всех спецслужб. Пострадавшим оказывали помощь прямо там, а тех, кто получил серьёзные ранения, отправляли в больницы на машинах скорой помощи и мобильных квадракоптерах.
У входа на станцию Звездин встретил Ларса Стивенсона, высокого мужчину лет сорока со светлыми, почти белыми волосами, кустистыми бровями и хмурым выражением лица. Ларс был следователем по особо важным делам и хорошим знакомым Ипполита Андреевича.
- Давно не виделись, Поль, - сказал Стивенсон, пожимая ему руку.
- Лучше бы ещё столько же не виделись, чем встретились при таких обстоятельствах, - проговорил Звездин.
- Согласен, - кивнул Ларс. – Идём, сегодня будем работать вместе.
- Идём, - эксперт покорно кивнул и направился за товарищем. - Что-то уже известно?
- Да. Действовала смертница. Пояс был начинён острыми кусками арматуры. Сапёры уже всё осмотрели, опасности повторного взрыва нет.
Звездин снова кивнул, не имея желания что-либо отвечать, потому что представшая перед глазами картина не располагала к лишним разговорам. Гранитные ступеньки из серых превратились в буро-красные, под ногами хрустели куски осыпавшейся штукатурки вперемешку со стеклом, а в нос било гарью, запахом крови, палёного мяса и раздавленного винограда.
На перроне повсюду были разбросаны шапки, перчатки, женская косметика, ошмётки продуктов, наполовину расплавившиеся пластиковые документы и другие личные вещи пассажиров. Среди всего этого выделялись смарты погибших, натужно мигающие и голосящие во всю мощь своих динамиков. Звездин мгновенно представил, как десятки или даже сотни взволнованных и перепуганных людей звонят своим близким, чтобы услышать, что всё в порядке, что они проскочили, а беда случилась с кем-то другим, но так и не получали ответа. От этой мысли он встрепенулся и направился дальше.
Повреждённый взрывом вагон щербато скалился пустыми оконными проёмами и повисшей на одной петле искорёженной дверью. Крыша и стены были выгнуты наружу, внутри нестерпимо пахло копотью, а на полу лежали окровавленные и поломанные тела.
Трупы пришлось вытаскивать и осматривать уже на перроне. Ипполит Андреевич слаженно работал в команде других экспертов, прибывших на место происшествия, забыв на время об эмоциях и делая своё дело без лишних метаний. Некоторые тела собирали по частям – кому-то оторвало конечности, у кого-то наблюдалось размозжение подкожной жировой клетчатки и мышц, что привело к выпадению внутренних органов. Травмирующее действие арматуры, послужившей начинкой для бомбы, было настолько сильным, что даже толстые кости таза не являлись для них препятствием.
- А вот и наша смертница, - проговорил Стивенсон, рассматривая обезображенное тело. – Точнее, то, что от неё осталось.
У виновницы взрыва, оказавшейся весьма юной барышней, в относительной целостности были только голова, часть верхней левой конечности и стопы с нижней третью голеней. Всё остальное представляло собой бесструктурную массу с фрагментами костей, мышц, внутренних органов и остатков одежды, покрытых копотью.
- Что же ты наделала, дурочка? – еле слышно проговорил Звездин и закрыл чёрный пластиковый мешок с трупом.
К вскрытиям эксперты приступили только на следующий день, когда все погибшие были распределены и должным образом оформлены. Никакой загадки в том, как ушли из жизни эти люди, не было, а вот подготовка тел к опознанию и захоронению предстояла объёмная. Двенадцать судебных медиков, включая младший персонал, собрались в большом секционном зале, выложенном белой плиткой и уставленном всем необходимым оборудованием, и приступили к работе.
- Вези следующего, Стен, - скомандовал Звездин массивному широкоплечему парню с коротко остриженными русыми волосами, широкими бровями, небольшими голубыми глазами, носом картошкой и пухлыми губами.
- Уже бегу, Ипполит Андреевич! - ответил санитар, поправил свой синий халат и помчался за новым телом.
Стенли Фишер уже год работал в Бюро, параллельно обучаясь на первом курсе медицинского университета. Судмедэкспертизой он интересовался ещё со времён обучения в школе, но по-настоящему влюбился в это направление, когда увидел за работой старших коллег.
- Этот почти целый, - констатировал Стен, разглядывая очередной труп.
- Сейчас посмотрим, что случилось, - сказал Звездин и приступил к внешнему осмотру.
Повреждений оказалось много, но все они были не настолько серьёзными, чтобы привести к смерти. Исключением была голова, в которой и могла крыться тайна гибели покойного.
- Фима, всё записал? – спросил Звездин у фельдшера-лаборанта.
- Да, можно приступать к вскрытию, - кивнул Серафим Ольшевский, невысокий светловолосый парень в белом халате и массивных очках в чёрной оправе.
Сильные руки Ипполита Андреевича умело приступили к делу. Стенли с восхищением наблюдал за уверенными надрезами и привычными для эксперта манипуляциями.
- Не стой столбом, Стен! - одёрнула его Мария Ивановна, полная темноволосая женщина лет сорока пяти в таком же синем халате, как и у него. – За пятым и шестым столами закончили уже, прибраться надобно.
- Бегу, Марь Иванна! – демонстративно вытянулся в струнку парень и помчался к другому столу.
- Если бы не этот взрыв, мог бы ещё жить и жить, - проговорил Звездин, осмотрев содержимое брюшной полости и грудной клетки. – Все органы в хорошем состоянии.
- Так от чего он умер тогда? – поинтересовался Серафим. – Головой ударился?
- Сейчас узнаем, - ответил Ипполит Андреевич и приложил скальпель к виску объекта исследования.
Внезапно раздался негромкий металлический лязг, повторившийся, когда Звездин снова дотронулся инструментом до головы мертвеца. Чутьё мгновенно подсказало, что вот-вот будет что-то интересное, и эксперт с особой аккуратностью продолжил вскрытие черепной коробки, а лаборант застыл в ожидании.
- Серафим, сфотографируй, - попросил Ипполит Андреевич, увидев необычную находку. – Раритет, однако.
Ольшевский подхватил свой смарт и подошёл ближе.
- Что это? Часы? – спросил он, сделав снимок. – Я думал, что такие уже давно не носят.
- Я тоже, - пробормотал Стен, вернувшийся к столу Звездина, и задумчиво почесал макушку. – Это он от этого умер, док?
- Если бы тебе в мозг на глубину пяти сантиметров влетела металлическая штука, ты бы выжил? – задал риторический вопрос эксперт.
Санитар отрицательно помотал головой.
- Вот и он не выжил, - продолжил Звездин. – И, если бы не корпус этих часов, которые, предположительно находились в момент взрыва возле головы погибшего, всё могло бы закончиться для него куда лучше. Не повезло, однако.
- Да уж, - пробормотал Серафим и поправил очки на переносице.
Закончив работу в секционном зале, Ипполит Андреевич вышел в примыкающее помещение, где снял с себя защитную одежду, которую тут же бросил в утилизатор, тщательно вымыл руки с применением нескольких дезинфицирующих средств и только после этого вошёл в специальную прозрачную камеру с системой всестороннего обдува, предназначенную для дополнительной очистки и избавления человека, побывавшего в секционной, от всевозможных неприятных запахов.
В коридор после всех процедур Звездин вышел чистым и свежим. Обменявшись рукопожатиями с проходившими мимо коллегами, Ипполит Андреевич направился в столовую. По дороге туда ему вдруг вспомнилось, как он объяснял своей недавней знакомой, что судебные медики никогда не едят в секционной, особенно когда рядом лежит полувскрытый труп. Этот миф был навеян кинематографом, где экспертов частенько играли коренастые мужчины с большими волосатыми руками и трёхдевной щетиной, активно жующие бутерброды прямо у стола с мёртвым телом.
- Что у нас сегодня? – спросил Звездин, подойдя к электронному табло для заказа обеда.
- Из нового только борщ, салат с ламинарией, классическая лазанья и виноградный сок, - ответил подоспевший Серафим.
При упоминании винограда эксперт поморщился, вспомнив, как ещё вчера его запах был смешан с кровью и гарью.
- Пожалуй, сегодня я обойдусь чашкой чая вместо сока, - проговорил он, оформил заказ и перешёл к окошку для выдачи.
Серафим пожал плечами, не поняв, чем не угодил Ипполиту Андреевичу виноград, и отправился за своим заказом.
После обеда и до самого вечера эксперт занимался оформлением документов и подготовкой свидетельств о смерти, пока его личный смарт не завибрировал, извещая о пришедшем сообщении.
«Встреча в силе?» - было написано на экране.
«Да, в течение часа буду», - ответил Звездин и нажал кнопку «Отправить».
Выключив компьютер, Ипполит Андреевич встал из-за стола и сменил бирюзовый медицинской костюм на привычные тёмно-синие джинсы, белую рубашку и чёрный пиджак с воротником-стойкой. Разворошив на макушке густую копну вьющихся волос, эксперт посмотрел на себя в зеркало, подмигнул своему отражению, надел на руку массивный чёрный браслет с портативным коммуникатором и вышел из кабинета.
До места встречи, которым оказался самый модный в городе бар, Звездин добирался на жёлтой капсуле-такси, привычно двигающейся на высоте полуметра от идеально заасфальтированной дороги. За окном мелькали высотные здания офисов, состоящие из стекла, металла и сверхпрочных полимеров, позволяющих архитекторам создавать строения самых необычных форм. Тем не менее, постройки в этой части города преимущественно напоминали свечи из-за невероятно высокой цены на земельные участки и необходимости вмещать как можно больше помещений на ограниченном пространстве.
А вот здание бара «АтмоСфера» представляло собой огромный стеклянный шар, переливающийся на свету и источающий мягкое синее сияние ночью. Особенностью этого места являлся куполообразный потолок, который изнутри был абсолютно прозрачным. Более того, выполнен он был из полимера, визуально увеличивающего все небесные объекты, которые очень любили рассматривать посетители данного заведения. Звёзды там казались в несколько раз ярче и крупнее, астероидный пояс насыщенней, а на солнце, свет от которого приглушали специальные спектральные фильтры, можно было рассмотреть огненные вспышки и потемнения.
Ипполит Андреевич был там не впервые. Ему нравились царящая в этом заведении атмосфера, вкусные блюда и напитки, а также регулярные живые выступления рок-музыкантов. Уверенным шагом он направился к столику, за которым его уже ждали.
- Привет, Поль! – пристав с места, похлопал его по плечу высокий широкоплечий мужчина.
У него были длинные тёмные волосы, густая борода и обилие татуировок от запястья до плеча. Одет он был в белую майку с короткими рукавами, кожаную жилетку, чёрные джинсы и массивные ботинки с металлическими заклёпками.
- Привет, Мазай! – с искренней улыбкой отозвался Звездин. – Давно не виделись. Как дела у тебя?
- Садись, расскажу, - предложил Мазай и удобнее устроился на своём месте.
С Саней Алексашиным Ипполит Андреевич был знаком со студенческих времён. Сначала они вместе поступали в медицинский университет, проучились там год, а потом Алексашин решил, что животные нравятся ему больше, чем люди, и ушёл учиться на ветеринара. На третьем курсе во время практики в клинике ему довелось спасти несколько кроликов, подкинутых под дверь лечебницы. Он долго их выхаживал, а потом забрал к себе домой, получив с тех пор прозвище Мазай.
- Были мы, значит, с мужиками на выезде. Отъехали километров на триста от города, остановились у придорожной забегаловки, чтобы перекусить, а там на парковке презабавное зрелище. Стоит машина, маленькая такая, синенькая, капот открыт, а перед ним симпатичная такая… девушка в недвусмысленной позе, - заговорил Алексашин. – Ну, я сразу оценил вид сзади, решил подойти, поинтересоваться, что случилось. «Девушка, - говорю, - мужская помощь требуется?», а она мне: «Да идите вы к чёрту все! Я профессиональный механик!».
- И что? Реально разбирается? – не поверил Звездин.
- Реально! – хлопнул по столу Мазай. – Что-то подкрутила, постучала, снова подкрутила – и машина завелась!
- А дальше что? Села и уехала?
Алексашин широко улыбнулся, хитро прищурившись.
- Не-е-е-ет.
Ипполит Андреевич вздёрнул бровь, показывая, что заинтересован в продолжении.
- Я попросил её посмотреть мой байк, - хмыкнул Алексашин.
- Так у тебя ж там всё идеально, - пробормотал Звездин.
- Она тоже это заметила, - улыбка Мазая стала ещё шире. – В общем, слово за слово, кофе, чай, печеньки, тортик – и я, похоже, женюсь!
