На первое сообщение я не обратила внимания. Телефон пискнул в вестибюле метро, когда я, медленно шагая в сплошном людском потоке, опаздывала на работу. Пришлось долго шарить рукой в моей безразмерной сумке, под завязку наполненной всяким хламом. Ноготь сломала. Блин.
Надпись на экране телефона разозлила.
«Осталось 86 400 секунд».
Вот что за бред? Надо уже ввести административную ответственность за спам и начать штрафовать этих креативщиков. А лучше сразу уголовную статью. С ссылкой в места, где вообще нет никакой связи.
Второе сообщение пришло во время совещания. Как раз в разгар мотивирующего спича нашего генерального. Пустого, но зажигательного. Спича, я имею в виду. Хотя и к генеральному это тоже в полной мере относится.
«Осталось 82 800 секунд».
Заколебали. Надо будет этот номер в черный список добавить. Но об этом спаме я вскоре забыла. Генеральный замотивировал.
Разбираться с настройками черного списка я полезла после того, как мне любезно сообщили, что «Осталось 79 200 секунд». Номер показался знакомым. Ба! Рука сама потянулась к пачке визиток, что хранились у меня в столе. Это же мой собственный номер! Ну класс. То есть, это я сама себе смски рассылаю? За свои же деньги?
Я постучала по корпусу телефона, перезагрузила его. Я всегда так делаю, когда техника глючит. Вроде помогло. Но ровно на час. Следующее сообщение пришло еще до обеда.
«Осталось 75 600 секунд». Так. Ровно час. Вот именно! Мой телефон шлет мне сообщения каждый час. Кажется. Но с цифрами я плохо дружу.
Да это же обратный отсчет времени!
При помощи калькулятора я выяснила, что 86 400 секунд – это сутки. Вроде. Первое сообщение пришло в 8.08. Значит, телефон отсчитывает время до завтрашнего утра.
Повторная перезагрузка гаджета не помогла.
Надо отнести его в мастерскую, пусть посмотрят.
Странное дело, но к вечеру сообщения, неумолимо отсчитывающие время, начали напрягать. Я даже стала подумывать, а не отключить ли телефон. Нет, понятно, конечно, что это глюк. Но как-то неприятно. И с каждым «Осталось…» все сильнее...
Но едва рука потянулась к кнопке выключения, как что-то заставило меня передумать. Если это шутка, то СМС-ки всё равно придут, когда я включу телефон снова, а за это время можно пропустить важное сообщение или звонок. Работа на оборонном предприятии требует постоянно быть на связи. А если это… не шутка?
Я замерла, уставившись на гаджет, лежащий в руке. Если это не шутка, то… что? Я точно помнила, что не оставляла телефон без присмотра, чтобы кто-то мог установить на него программу-розыгрыш, да и владела я этим нехитрым, но надёжным аппаратом уже почти три года, и раньше с ним ничего подобного не происходило. Почему бы мне ни приходили эти сообщения, это происходит не случайно. А значит…
Новое сообщение: «Осталось 50 400 секунд» – высветилось на экране.
Четырнадцать часов. Четырнадцать часов до чего? О чём ты хочешь меня предупредить? Что мне нужно сделать?
Я разблокировала телефон, открыла СМС-ку… и, чувствуя, как колотится сердце, нажала «ответить».
Появилось окошко для сообщения.
«Что случится через 14 часов?» – напечатала я и нажала «отправить». Через несколько секунд в углу сообщения загорелась зелёная галочка. Доставлено. Но будет ли ответ?..
– Вита, ты чего ещё сидишь? – В комнату заглянула моя коллега и подруга Настя. – Уже шесть-десять, пятница, самое время забыть об этой работе!..
– Задумалась чего-то… – Я бросила телефон в сумку, поправила бумаги на столе и решительно поднялась на ноги. – Пойдём до метро вместе?
– Пошли, – согласно кивнула Настя. – На улице сегодня очень скользко. Я в обед вышла за кофе, чуть не упала, представляешь?
– Ну так, декабрь-месяц на дворе, – проворчала я, наматывая шарф и закрывая им лицо до самых глаз. – Ещё чуть-чуть, и год закончится. Вон, как генеральный сегодня перед нами распинался на этот счёт. Ну хоть премию пообещал.
– Ой, да, – вздохнула Настя, приваливаясь плечом к косяку. – У тебя всё по годовому отчёту сходится? Проблем нет?
Я застегнула пуховик, посмотрела на Настю… и вздохнула в ответ.
– С бумагами вроде нет, но есть другая. Телефон с ума сошёл, чертовщину какую-то мне пишет. – Я взяла со стола ключ, чтобы закрыть кабинет, и вышла в коридор. – Можешь мне завтра в 8:10 на домашний позвонить? Боюсь, что будильник не сработает, а я собиралась за подарками съездить. Время поджимает уже.
– Почему именно в 8:10? – захихикала Настя. – Не замечала раньше за тобой такого педантизма.
Рассказывать про странные СМС-ки совсем не хотелось, и я отшутилась чем-то вроде «мне больше нравится вставать не ровно во столько-то часов, а чуть попозже, хоть пять минуточек сна выиграть».
Сдав ключи на пост охраны, мы вышли на улицу и поспешили ко входу в метро. Очень хотелось снова достать телефон и посмотреть, не пришёл ли ответ на моё сообщение, но я терпела и слушала – делала вид, что слушала – болтовню Насти. Что бы ни случилось завтра в 8:08, через две минуты Настя позвонит, и я смогу поделиться с ней этой историей. Или попросить помощи. Или… или что мне там понадобится?
Толкотня на эскалаторе, галдящая толпа на станции – от всего этого у меня даже разболелась голова. Настя посмотрела на моё, наверное, весьма замученное лицо и, пообещав, что всё будет хорошо, поспешила на свою сторону платформы, к которой как раз прибывал поезд. Забыла обнять на прощание. Подруга, называется…
Я с тоской посмотрела на тёмный тоннель, сдержала порыв огрызнуться на долговязого студента, задевшего меня рюкзаком и ушедшего не извинившись, и, взяв себя в руки, зарылась в сумку, разыскивая телефон.
Судя по отметке, сообщение прочитали. Но ответа не было.
Ладно. Буду разбираться дома. Кто бы это ни был, он получил мой вопрос и знает, что я читаю его СМС и даже пытаюсь разобраться в происходящем. Но почему, почему он не отвечает?..
Мои мысли прервал шум приближающегося поезда. Ну наконец-то. Скоро буду дома…
«Осталось 39 600 секунд».
Я тяжело вздохнула и опустила на стол чашку со слишком горячим чаем.
За два прошедших часа я три раза написала таинственному собеседнику, но ответа так и не получила, хотя сообщения читали почти сразу же после получения. Тревога нарастала, а вместе с ней – и головная боль, пульсирующая в висках. В один момент голова закружилась так, что подкосились ноги, и от падения меня спасла только кухонная тумба, на которую я успела опереться. Но после этого затряслись руки…
Поэтому теперь я пыталась успокоиться и выпить ромашковый чай, но вместо этого наблюдала, как мелко подрагивают пальцы, сжимающие кружку, и чувствовала, что вот-вот разрыдаюсь от отчаяния.
Что-то происходило. Но я не могла понять, что. Головная боль не отступала, сердце колотилось, и мне казалось, что приходящие СМС-ки отсчитывают время до моей смерти. Я хотела встать и отвлечься – посмотреть сериал, включить музыку или хотя бы залезть в соцсети, – но боялась пошевелиться. Холодок расползался от груди к плечам, а по ним – к рукам, ладони которых всё ещё обжигала кружка. Я концентрировалась на этом контрасте, надеясь, что станет легче.
Тишина оглушала. Я сидела, как памятник, чашка в моих руках медленно остывала, а в квартире было так тихо, что казалось, что в мире не существует ничего, кроме меня. И почему я до сих пор не завела кота?..
Выдохнув, я заставила себя сделать глоток. Чай уже не обжигал язык, и я припала к чашке, залпом выпивая её до дна.
Не скажу, что это помогло. Отставив чашку в сторону, я медленно, словно оглушённая, поднялась на ноги и, сжав телефон в руке, пошла в зал, придерживаясь за стену.
Голова продолжала кружиться, и мелкие звёздочки мельтешили перед глазами. Захотелось позвонить маме и попросить её привезти тонометр. Может быть, у меня тоже началась гипертония? Какие симптомы у гипертонии?..
Я тяжело опустилась на диван, нащупала пульт и включила телевизор. Зазвучавшая музыка больно резанула по ушам, пришлось уменьшить громкость. Я же всегда слушала музыкальный канал именно на такой громкости. Что происходит?..
Подтянув ноги к груди, я обхватила их руками и положила подбородок на колени. Трясло. Я приложила тыльную сторону ладони ко лбу, убеждаясь, что температуры нет, но лоб был холодным, как лёд. Господи, пожалуйста, пусть это будет всего лишь грипп! Я даже согласна на свиной!.
А что, если я сама себя накручиваю? Мама всегда говорила, что я слишком эмоциональна… Просто нервничаю из-за этих СМС-ок, а всё это… эта… как её? Психосоматика!..
Может быть, позвонить в скорую?.. Но что я скажу? Доктор, у меня кружится голова? Доктор, у меня руки трясутся? Бред какой-то.
«Осталось 36 000 секунд»
Всего десять часов.
Ладони вспотели, и я тряхнула головой. Нет, если я буду вот так сидеть и дрожать, ничего не изменится. Раз уж мне не отвечают, нужно самостоятельно придумать, что делать. Позвонить в полицию?.. Нет, вряд ли поможет. Позвонить Денису, моему молодому человеку? Так он сейчас на смене, не хватало ещё отвлекать человека по пустякам… Что же делать? Думай, Вита, думай.
Что может случиться завтра в 8:08? Думай, Вита. Что происходило с тобой семнадцатого декабря раньше? Ищи зацепки, Вита. Ищи знаки…
Дрожь прошла по всему телу, и я схватила себя за плечи. Нет-нет-нет, этого не может быть… Неужели… Неужели?..
Три года назад, возвращаясь утром с загородной вечеринки, мы с Денисом попали в аварию. Правда, не семнадцатого декабря, а восемнадцатого… Но один год из прошедших трёх был високосным, и если считать ровно по триста шестьдесят пять дней, то завтра будет три года с того момента. Три года с того момента, как… я умерла.
В той аварии машину занесло, развернуло и выбросило на встречку. Удар пришёлся на пассажирскую сторону. Денис был за рулём, поэтому отделался ушибами и лёгким сотрясением, а меня увезли в реанимацию, где моё сердце остановилось. Но меня спасли. Я жива. Это было три года назад, утром восемнадцатого декабря. Я даже успела забыть о полученных переломах, как о кошмарном сне, и только лодыжка ныла, когда менялась погода…
Три года. Почему именно три? «Бог троицу любит», как говорила моя мама? Что должно произойти спустя три года? Или… что случилось тогда, три года назад?..
Я вскочила на ноги, сама не зная, что намерена делать, но головокружение уронило меня обратно. К горлу подкатила тошнота, руки затряслись ещё сильнее, и телефон, который я схватила, собираясь всё же набрать номер Дениса, выскользнул из пальцев и упал на пол.
Я замерла, часто и неглубоко дыша.
Это всё напоминало какой-то странный фильм. Мне дали три года жизни, чтобы… Чтобы что?.. Если всё это было игрой, то меня напрочь забыли проинструктировать! Я должна выкарабкаться! Нельзя же вот так просто лечь, сдаться и…
И я разрыдалась. Сама не зная, почему. Мне стало так страшно и так жалко саму себя, что слёзы потекли по щекам. Я пыталась стирать их дрожащими пальцами, но они лились и лились, капая на подушку, а я обнимала себя за плечи, крутилась с бока на бок, сворачивалась в клубок, но не могла перестать рыдать. Казалось, слёзы и страх душили меня. Сердце до боли ударялось в рёбра, в глазах плыло. Я слышала, как пришла очередная СМС-ка, и от этого звука захотелось кричать. Схватив подушку, я обернула её вокруг головы, зажав уши, и замерла, уткнувшись лбом в собственные колени.
Я должна успокоиться. Должна успокоиться… Должна…
Я не знала, сколько времени прошло. Но из состояния то ли пустого лихорадочного сна, то ли полуобморока меня выдернуло странное ощущение, словно кто-то коснулся моего плеча. Я резко повернулась на спину и замерла, глядя в тёмный потолок.
Телевизор показывал чёрный экран с белыми «мухами». В ушах звенело от тишины. Голова больше не болела и не кружилась. Только лицо горело, напоминая, как истерично я рыдала вчера вечером. Я вдохнула и выдохнула, убеждаясь, что жива. Пошевелила руками и ногами.
Всё было в порядке.
Не рискуя дёргаться, я осторожно повернулась на бок, подцепила лежащий на полу телефон и, прежде чем разблокировать его, взмолилась всем известным богам, чтобы мне не пришло ни одной СМС-ки.
«У Вас 9 непрочитанных сообщений» – высветилось на экране.
«8:05» – показали часы.
Сердце снова застучало с такой скоростью, словно я пробежала марафон. Чувствуя, как холодеют пальцы, я открыла сообщения с обратным отсчётом. Последнее гласило «осталось 3 600 секунд». Последний час. Последний час, который заканчивался. У меня оставалось три минуты.
Я встала и, сжимая телефон в руке, поплелась на кухню, освещённую светом направленного в окно уличного фонаря. Будь что будет. Даже если через три минуты настанет Армагеддон, я уже ничего не успею сделать. Лучше заварить кофе.
Любимая чашка с розовым цветком стояла на краю полки, словно дожидаясь меня. Банка с молотым кофе ютилась в углу. Я взяла ложку, зачерпнула кофе, добавила сахар…
8:06.
Налила воды в чайник и нажала кнопку включения. Чайник зашумел, осветив кухню голубым светом, а я отошла к окну и оперлась на подоконник.
В некоторых окнах дома напротив уже мерцали гирлянды. Серебрился в свете фонарей медленно падающий снег. Сосед чистил машину, раздражённо взмахивая щёткой. Чайник булькал за моей спиной.
Я усмехнулась. Странно, что мир так тих и прекрасен, когда у тебя остаётся две минуты до неизвестно-чего. Хорошо бы стоять у окна вечность, не волнуясь и не спеша…
Чайник щёлкнул и отключился.
8:07.
Я переставила кружку поближе, налила кипятка и размешала кофе, чувствуя, как разливается по кухне мой любимый аромат. Пить кофе, глядя в окно на падающий снег – что может быть лучше?..
Пара шагов, и я снова посмотрела на улицу. Тепло поднималось от чашки и мягко касалось моего лица.
Интересно, во сколько сегодня рассвет?.. Такое чудесное утро…
Кофе обволокло горло, и от тепла на мгновение перехватило дыхание. Я закрыла глаза, чувствуя, как лёд страха и тревоги внутри меня тает. Хватит бояться. Последняя минута, и всё решится. Такая чудесная минута. Ещё один глоток…
Я не успела его проглотить. В лицо резко ударило холодом, ноги подкосились, и… ничего не стало.
Я вдохнула резко, словно вынырнув из реки, в которой долго тонула. Сердце бешено колотилось, яркий свет слепил глаза, а я всё никак не могла надышаться. Срывалась на кашель, давилась воздухом, хрипела, снова срывалась на кашель… Под моими пальцами было что-то прохладное и шершавое, словно кожаная обивка кресла, и я отчаянно хваталась за это.
– Эй, ты меня слышишь?
Голос тоже звучал как сквозь воду. Я замерла, всё ещё тяжело дыша, закрыла и открыла глаза. Сквозь белый свет вырисовывалась фигура. Кажется, женщины. Кажется, в белом халате. Но то ли я сходила с ума, то ли бредила: она была… странной. Её руки, её тело, её лицо – всё было какое-то… нетакое. Как будто нечеловеческое.
– Состояние стабильное. – Раздался из-за плеча другой голос, мужской. – Она вернулась к нам.
– Как ты себя чувствуешь?
Я набрала в грудь побольше воздуха…
– Где я?..
Женщина посмотрела куда-то в сторону – похоже, на мужчину, голос которого я слышала, – потом снова на меня:
– Ты меня узнаёшь?
Я качнула головой. Что происходит?..
– Кажется, всё именно так, как мы боялись. Не случайно она не выходила на связь.
– Объясните мне, что происходит! – воскликнула я. Голос прозвучал хрипло, но достаточно требовательно, чтобы меня услышали.
Надпись на экране телефона разозлила.
«Осталось 86 400 секунд».
Вот что за бред? Надо уже ввести административную ответственность за спам и начать штрафовать этих креативщиков. А лучше сразу уголовную статью. С ссылкой в места, где вообще нет никакой связи.
Второе сообщение пришло во время совещания. Как раз в разгар мотивирующего спича нашего генерального. Пустого, но зажигательного. Спича, я имею в виду. Хотя и к генеральному это тоже в полной мере относится.
«Осталось 82 800 секунд».
Заколебали. Надо будет этот номер в черный список добавить. Но об этом спаме я вскоре забыла. Генеральный замотивировал.
Разбираться с настройками черного списка я полезла после того, как мне любезно сообщили, что «Осталось 79 200 секунд». Номер показался знакомым. Ба! Рука сама потянулась к пачке визиток, что хранились у меня в столе. Это же мой собственный номер! Ну класс. То есть, это я сама себе смски рассылаю? За свои же деньги?
Я постучала по корпусу телефона, перезагрузила его. Я всегда так делаю, когда техника глючит. Вроде помогло. Но ровно на час. Следующее сообщение пришло еще до обеда.
«Осталось 75 600 секунд». Так. Ровно час. Вот именно! Мой телефон шлет мне сообщения каждый час. Кажется. Но с цифрами я плохо дружу.
Да это же обратный отсчет времени!
При помощи калькулятора я выяснила, что 86 400 секунд – это сутки. Вроде. Первое сообщение пришло в 8.08. Значит, телефон отсчитывает время до завтрашнего утра.
Повторная перезагрузка гаджета не помогла.
Надо отнести его в мастерскую, пусть посмотрят.
Странное дело, но к вечеру сообщения, неумолимо отсчитывающие время, начали напрягать. Я даже стала подумывать, а не отключить ли телефон. Нет, понятно, конечно, что это глюк. Но как-то неприятно. И с каждым «Осталось…» все сильнее...
Но едва рука потянулась к кнопке выключения, как что-то заставило меня передумать. Если это шутка, то СМС-ки всё равно придут, когда я включу телефон снова, а за это время можно пропустить важное сообщение или звонок. Работа на оборонном предприятии требует постоянно быть на связи. А если это… не шутка?
Я замерла, уставившись на гаджет, лежащий в руке. Если это не шутка, то… что? Я точно помнила, что не оставляла телефон без присмотра, чтобы кто-то мог установить на него программу-розыгрыш, да и владела я этим нехитрым, но надёжным аппаратом уже почти три года, и раньше с ним ничего подобного не происходило. Почему бы мне ни приходили эти сообщения, это происходит не случайно. А значит…
Новое сообщение: «Осталось 50 400 секунд» – высветилось на экране.
Четырнадцать часов. Четырнадцать часов до чего? О чём ты хочешь меня предупредить? Что мне нужно сделать?
Я разблокировала телефон, открыла СМС-ку… и, чувствуя, как колотится сердце, нажала «ответить».
Появилось окошко для сообщения.
«Что случится через 14 часов?» – напечатала я и нажала «отправить». Через несколько секунд в углу сообщения загорелась зелёная галочка. Доставлено. Но будет ли ответ?..
– Вита, ты чего ещё сидишь? – В комнату заглянула моя коллега и подруга Настя. – Уже шесть-десять, пятница, самое время забыть об этой работе!..
– Задумалась чего-то… – Я бросила телефон в сумку, поправила бумаги на столе и решительно поднялась на ноги. – Пойдём до метро вместе?
– Пошли, – согласно кивнула Настя. – На улице сегодня очень скользко. Я в обед вышла за кофе, чуть не упала, представляешь?
– Ну так, декабрь-месяц на дворе, – проворчала я, наматывая шарф и закрывая им лицо до самых глаз. – Ещё чуть-чуть, и год закончится. Вон, как генеральный сегодня перед нами распинался на этот счёт. Ну хоть премию пообещал.
– Ой, да, – вздохнула Настя, приваливаясь плечом к косяку. – У тебя всё по годовому отчёту сходится? Проблем нет?
Я застегнула пуховик, посмотрела на Настю… и вздохнула в ответ.
– С бумагами вроде нет, но есть другая. Телефон с ума сошёл, чертовщину какую-то мне пишет. – Я взяла со стола ключ, чтобы закрыть кабинет, и вышла в коридор. – Можешь мне завтра в 8:10 на домашний позвонить? Боюсь, что будильник не сработает, а я собиралась за подарками съездить. Время поджимает уже.
– Почему именно в 8:10? – захихикала Настя. – Не замечала раньше за тобой такого педантизма.
Рассказывать про странные СМС-ки совсем не хотелось, и я отшутилась чем-то вроде «мне больше нравится вставать не ровно во столько-то часов, а чуть попозже, хоть пять минуточек сна выиграть».
Сдав ключи на пост охраны, мы вышли на улицу и поспешили ко входу в метро. Очень хотелось снова достать телефон и посмотреть, не пришёл ли ответ на моё сообщение, но я терпела и слушала – делала вид, что слушала – болтовню Насти. Что бы ни случилось завтра в 8:08, через две минуты Настя позвонит, и я смогу поделиться с ней этой историей. Или попросить помощи. Или… или что мне там понадобится?
Толкотня на эскалаторе, галдящая толпа на станции – от всего этого у меня даже разболелась голова. Настя посмотрела на моё, наверное, весьма замученное лицо и, пообещав, что всё будет хорошо, поспешила на свою сторону платформы, к которой как раз прибывал поезд. Забыла обнять на прощание. Подруга, называется…
Я с тоской посмотрела на тёмный тоннель, сдержала порыв огрызнуться на долговязого студента, задевшего меня рюкзаком и ушедшего не извинившись, и, взяв себя в руки, зарылась в сумку, разыскивая телефон.
Судя по отметке, сообщение прочитали. Но ответа не было.
Ладно. Буду разбираться дома. Кто бы это ни был, он получил мой вопрос и знает, что я читаю его СМС и даже пытаюсь разобраться в происходящем. Но почему, почему он не отвечает?..
Мои мысли прервал шум приближающегося поезда. Ну наконец-то. Скоро буду дома…
***
«Осталось 39 600 секунд».
Я тяжело вздохнула и опустила на стол чашку со слишком горячим чаем.
За два прошедших часа я три раза написала таинственному собеседнику, но ответа так и не получила, хотя сообщения читали почти сразу же после получения. Тревога нарастала, а вместе с ней – и головная боль, пульсирующая в висках. В один момент голова закружилась так, что подкосились ноги, и от падения меня спасла только кухонная тумба, на которую я успела опереться. Но после этого затряслись руки…
Поэтому теперь я пыталась успокоиться и выпить ромашковый чай, но вместо этого наблюдала, как мелко подрагивают пальцы, сжимающие кружку, и чувствовала, что вот-вот разрыдаюсь от отчаяния.
Что-то происходило. Но я не могла понять, что. Головная боль не отступала, сердце колотилось, и мне казалось, что приходящие СМС-ки отсчитывают время до моей смерти. Я хотела встать и отвлечься – посмотреть сериал, включить музыку или хотя бы залезть в соцсети, – но боялась пошевелиться. Холодок расползался от груди к плечам, а по ним – к рукам, ладони которых всё ещё обжигала кружка. Я концентрировалась на этом контрасте, надеясь, что станет легче.
Тишина оглушала. Я сидела, как памятник, чашка в моих руках медленно остывала, а в квартире было так тихо, что казалось, что в мире не существует ничего, кроме меня. И почему я до сих пор не завела кота?..
Выдохнув, я заставила себя сделать глоток. Чай уже не обжигал язык, и я припала к чашке, залпом выпивая её до дна.
Не скажу, что это помогло. Отставив чашку в сторону, я медленно, словно оглушённая, поднялась на ноги и, сжав телефон в руке, пошла в зал, придерживаясь за стену.
Голова продолжала кружиться, и мелкие звёздочки мельтешили перед глазами. Захотелось позвонить маме и попросить её привезти тонометр. Может быть, у меня тоже началась гипертония? Какие симптомы у гипертонии?..
Я тяжело опустилась на диван, нащупала пульт и включила телевизор. Зазвучавшая музыка больно резанула по ушам, пришлось уменьшить громкость. Я же всегда слушала музыкальный канал именно на такой громкости. Что происходит?..
Подтянув ноги к груди, я обхватила их руками и положила подбородок на колени. Трясло. Я приложила тыльную сторону ладони ко лбу, убеждаясь, что температуры нет, но лоб был холодным, как лёд. Господи, пожалуйста, пусть это будет всего лишь грипп! Я даже согласна на свиной!.
А что, если я сама себя накручиваю? Мама всегда говорила, что я слишком эмоциональна… Просто нервничаю из-за этих СМС-ок, а всё это… эта… как её? Психосоматика!..
Может быть, позвонить в скорую?.. Но что я скажу? Доктор, у меня кружится голова? Доктор, у меня руки трясутся? Бред какой-то.
«Осталось 36 000 секунд»
Всего десять часов.
Ладони вспотели, и я тряхнула головой. Нет, если я буду вот так сидеть и дрожать, ничего не изменится. Раз уж мне не отвечают, нужно самостоятельно придумать, что делать. Позвонить в полицию?.. Нет, вряд ли поможет. Позвонить Денису, моему молодому человеку? Так он сейчас на смене, не хватало ещё отвлекать человека по пустякам… Что же делать? Думай, Вита, думай.
Что может случиться завтра в 8:08? Думай, Вита. Что происходило с тобой семнадцатого декабря раньше? Ищи зацепки, Вита. Ищи знаки…
Дрожь прошла по всему телу, и я схватила себя за плечи. Нет-нет-нет, этого не может быть… Неужели… Неужели?..
Три года назад, возвращаясь утром с загородной вечеринки, мы с Денисом попали в аварию. Правда, не семнадцатого декабря, а восемнадцатого… Но один год из прошедших трёх был високосным, и если считать ровно по триста шестьдесят пять дней, то завтра будет три года с того момента. Три года с того момента, как… я умерла.
В той аварии машину занесло, развернуло и выбросило на встречку. Удар пришёлся на пассажирскую сторону. Денис был за рулём, поэтому отделался ушибами и лёгким сотрясением, а меня увезли в реанимацию, где моё сердце остановилось. Но меня спасли. Я жива. Это было три года назад, утром восемнадцатого декабря. Я даже успела забыть о полученных переломах, как о кошмарном сне, и только лодыжка ныла, когда менялась погода…
Три года. Почему именно три? «Бог троицу любит», как говорила моя мама? Что должно произойти спустя три года? Или… что случилось тогда, три года назад?..
Я вскочила на ноги, сама не зная, что намерена делать, но головокружение уронило меня обратно. К горлу подкатила тошнота, руки затряслись ещё сильнее, и телефон, который я схватила, собираясь всё же набрать номер Дениса, выскользнул из пальцев и упал на пол.
Я замерла, часто и неглубоко дыша.
Это всё напоминало какой-то странный фильм. Мне дали три года жизни, чтобы… Чтобы что?.. Если всё это было игрой, то меня напрочь забыли проинструктировать! Я должна выкарабкаться! Нельзя же вот так просто лечь, сдаться и…
И я разрыдалась. Сама не зная, почему. Мне стало так страшно и так жалко саму себя, что слёзы потекли по щекам. Я пыталась стирать их дрожащими пальцами, но они лились и лились, капая на подушку, а я обнимала себя за плечи, крутилась с бока на бок, сворачивалась в клубок, но не могла перестать рыдать. Казалось, слёзы и страх душили меня. Сердце до боли ударялось в рёбра, в глазах плыло. Я слышала, как пришла очередная СМС-ка, и от этого звука захотелось кричать. Схватив подушку, я обернула её вокруг головы, зажав уши, и замерла, уткнувшись лбом в собственные колени.
Я должна успокоиться. Должна успокоиться… Должна…
***
Я не знала, сколько времени прошло. Но из состояния то ли пустого лихорадочного сна, то ли полуобморока меня выдернуло странное ощущение, словно кто-то коснулся моего плеча. Я резко повернулась на спину и замерла, глядя в тёмный потолок.
Телевизор показывал чёрный экран с белыми «мухами». В ушах звенело от тишины. Голова больше не болела и не кружилась. Только лицо горело, напоминая, как истерично я рыдала вчера вечером. Я вдохнула и выдохнула, убеждаясь, что жива. Пошевелила руками и ногами.
Всё было в порядке.
Не рискуя дёргаться, я осторожно повернулась на бок, подцепила лежащий на полу телефон и, прежде чем разблокировать его, взмолилась всем известным богам, чтобы мне не пришло ни одной СМС-ки.
«У Вас 9 непрочитанных сообщений» – высветилось на экране.
«8:05» – показали часы.
Сердце снова застучало с такой скоростью, словно я пробежала марафон. Чувствуя, как холодеют пальцы, я открыла сообщения с обратным отсчётом. Последнее гласило «осталось 3 600 секунд». Последний час. Последний час, который заканчивался. У меня оставалось три минуты.
Я встала и, сжимая телефон в руке, поплелась на кухню, освещённую светом направленного в окно уличного фонаря. Будь что будет. Даже если через три минуты настанет Армагеддон, я уже ничего не успею сделать. Лучше заварить кофе.
Любимая чашка с розовым цветком стояла на краю полки, словно дожидаясь меня. Банка с молотым кофе ютилась в углу. Я взяла ложку, зачерпнула кофе, добавила сахар…
8:06.
Налила воды в чайник и нажала кнопку включения. Чайник зашумел, осветив кухню голубым светом, а я отошла к окну и оперлась на подоконник.
В некоторых окнах дома напротив уже мерцали гирлянды. Серебрился в свете фонарей медленно падающий снег. Сосед чистил машину, раздражённо взмахивая щёткой. Чайник булькал за моей спиной.
Я усмехнулась. Странно, что мир так тих и прекрасен, когда у тебя остаётся две минуты до неизвестно-чего. Хорошо бы стоять у окна вечность, не волнуясь и не спеша…
Чайник щёлкнул и отключился.
8:07.
Я переставила кружку поближе, налила кипятка и размешала кофе, чувствуя, как разливается по кухне мой любимый аромат. Пить кофе, глядя в окно на падающий снег – что может быть лучше?..
Пара шагов, и я снова посмотрела на улицу. Тепло поднималось от чашки и мягко касалось моего лица.
Интересно, во сколько сегодня рассвет?.. Такое чудесное утро…
Кофе обволокло горло, и от тепла на мгновение перехватило дыхание. Я закрыла глаза, чувствуя, как лёд страха и тревоги внутри меня тает. Хватит бояться. Последняя минута, и всё решится. Такая чудесная минута. Ещё один глоток…
Я не успела его проглотить. В лицо резко ударило холодом, ноги подкосились, и… ничего не стало.
***
Я вдохнула резко, словно вынырнув из реки, в которой долго тонула. Сердце бешено колотилось, яркий свет слепил глаза, а я всё никак не могла надышаться. Срывалась на кашель, давилась воздухом, хрипела, снова срывалась на кашель… Под моими пальцами было что-то прохладное и шершавое, словно кожаная обивка кресла, и я отчаянно хваталась за это.
– Эй, ты меня слышишь?
Голос тоже звучал как сквозь воду. Я замерла, всё ещё тяжело дыша, закрыла и открыла глаза. Сквозь белый свет вырисовывалась фигура. Кажется, женщины. Кажется, в белом халате. Но то ли я сходила с ума, то ли бредила: она была… странной. Её руки, её тело, её лицо – всё было какое-то… нетакое. Как будто нечеловеческое.
– Состояние стабильное. – Раздался из-за плеча другой голос, мужской. – Она вернулась к нам.
– Как ты себя чувствуешь?
Я набрала в грудь побольше воздуха…
– Где я?..
Женщина посмотрела куда-то в сторону – похоже, на мужчину, голос которого я слышала, – потом снова на меня:
– Ты меня узнаёшь?
Я качнула головой. Что происходит?..
– Кажется, всё именно так, как мы боялись. Не случайно она не выходила на связь.
– Объясните мне, что происходит! – воскликнула я. Голос прозвучал хрипло, но достаточно требовательно, чтобы меня услышали.
