— Так, дайте я присяду, а то вы мне сейчас еще что-нибудь выдадите, — вновь заговорила девушка и, сделав два шага до лавки, опустилась на нее. Я села следом, чтобы оказаться с ней на одном уровне. — А как ты предназначением-то стала?
— Весемир говорит, что предназначением не становятся, а рождаются. А вот как мы об этом узнали, давай я тебе как-нибудь попозже расскажу. Это долгая и смешная история, — вздохнув, предложила я.
— Как-то ты слишком грустно говоришь для смешной истории. Но потом, так потом, — покладисто согласилась Трисс. — Твоя сила еще как-нибудь проявлялась? Ты еще перемещалась?
— Нет, никак, — качнула я головой. — Ну, если только понимание языка. Надо полагать, в наших мирах люди говорят на разных языка, а я вас прекрасно понимаю, могу читать и писать.
— Хм… — нахмурилась чародейка. — Позволь мне твою руку. Не бойся, ничего страшного я не сделаю.
Я послушно протянула ей свою руку и тут же ощутила легкую волну, вошедшую мне в ладонь от ладони чародейки.
— Хм… — еще сильнее нахмурилась девушка и повернулась к Весемиру. — Кто еще знает?
— Я и Эскель.
— Хорошо. Не говорите никому, — девушка побарабанила ногтями по столешнице.
— А Геральт и Ламберт?
— Геральту сказать можно, Ламберту — необязательно, но если узнает, тоже ничего страшного, — Трисс вскочила на ноги и заходила туда-сюда. — Ух, черт побери, вот это новость. Так, надо собраться с мыслями!
— Так ты мне поможешь? — рискнула я вставить. — Я бы хотела научиться управлять своей силой, если она есть, чтобы вернуться в свой мир.
Трисс остановилась и посмотрела на меня очень внимательно.
— Знаешь, Брин, это все очень-очень удивительно! Ты, может быть, не знаешь, но Старшая кровь — огромнейшая редкость. И твое появление посреди леса в нашем мире подобно грому среди ясного неба, подобно снегу в летний зной, будто метеорит упал на единственный колодец в пустыне! Я чувствую в тебе силу, хоть она и едва-едва проснулась. Я не знаю, откуда она у тебя, но она определенно есть, а значит, ее можно развить! Но вот с порталами в иные миры могут возникнуть трудности. Мы, простые чародеи, не наделенные силой Старшей крови, не можем ходить между мирами. А тот, кто мог бы тебе об этом что-нибудь рассказать, увы, сейчас недоступен. Так что это тебе придется осваивать самой, на основе тех знаний, что ты сможешь получить от нас.
— Я немного знаю о Цири, в том числе, что она пропала, и вы захотите, чтобы я помогла вам ее найти, — решила сразу же сказать я. — Я не против помочь, — сразу же добавила, чтобы не вышло никаких недоразумений, — если буду в состоянии.
— Вот как, — удивленно приподняла брови девушка, глянула на Весемира и снова повернулась ко мне. — Так, наверное, даже и лучше. Это сильно упростит дело, — кивнула каким-то своим мыслям Трисс и обратилась теперь уже к нам обоим. — Нужно показать тебя Йен. Она когда-то обучала Цири, а позже общалась на эту тему с Авалак’хом.
— Авал кто? — спросила я.
— Эльфийский знающий, очень сильный маг, а самое главное — очень большой специалист в Старшей крови, — пояснила Трисс. — Он тренировал Цири во всем, что связано с силами, дарованными Старшей кровью. У тебя, кстати, трансов не бывает? Кошмарных снов?
— Пока не замечала, — несколько обеспокоилась я.
— Не видел, — ответил Весемир, на которого чародейка тоже посмотрела вопросительно.
— Так много вопросов, — пробормотала Трисс, снова вышагивая туда-сюда. — Ты можешь отправиться со мной прямо сейчас? — резко остановившись, спросила она.
— М-могу, — не очень уверенно ответила я, непроизвольно бросив взгляд на Весемира.
— Уже ночь на дворе, останьтесь до утра, — резонно предложил ведьмак.
— Время дня порталам не помеха, а для сна еще слишком рано, — отмахнулась Трисс. — Я и так потратила столько времени! Надо было, в самом деле, телепортироваться к вам, как только получила послание! Это же… Это же сенсация! О которой, правда, лучше как можно дольше никому не знать. Брин, это тебя касается в первую очередь. С кем бы ты ни встретилась, никому о себе не рассказывай. Впрочем, мы постараемся тебя изолировать.
Я только вздохнула. Спорить в моем положении было бы глупо, да и, если честно, я была не против пожить изолированно от этого дикого мира. Вот только в клетку угодить мне как-то не очень хотелось. Ну да, пока об этом думать было рано. Пока что клетка должна была меня оберегать, а не ограничивать.
— Здесь, в Каэр Морхене? — уточнил Весемир.
— Не знаю, надо сначала Йен ее показать, а потом уже что-то решать.
— Если что, мы будем рады вам тут, — обозначил свою позицию ведьмак.
А у меня чуток отлегло от сердца. В этом мире появилось по крайней мере одно место, где меня будут рады видеть.
— Спасибо, — тепло улыбнувшись, поблагодарила я.
— Так мы можем отправиться прямо сейчас? Мне не терпится показать тебя Йен и обсудить некоторые вопросы! — простосердечно поторопила меня Трисс.
— Да, вещи только захвачу, — рассеянно кивнула я, поднимаясь, и направилась в сторону башни, в которой находилась моя комната.
— А где Эскель? — услышала я вопрос Трисс, адресованный Весемиру.
— Охотится, — без подробностей ответил он. Дальнейший диалог я расслышать не могла, потому полностью погрузилась в свои мысли.
В конце концов, к этому я и готовилась. Произошло все, конечно, в любом случае слишком внезапно, но не вечно же мне коротать дни со старым ведьмаком, читая книжки из его библиотеки? Вовремя вспомнив о книгах, я захватила томик с драгоценным письмом с собой в комнату. Вещей у меня было катастрофически мало, так что собралась я за минуту, а потом еще пару минут решала, как все-таки лучше передать Эскелю письмо. Оставить тут или дать в руки Весемиру? Какого-то иного способа я придумать так и не успела. Устав маяться, я в итоге решила, что если Эскель захочет его прочитать, он его найдет, какой бы способ я не выбрала. А если Весемир захочет его вскрыть, то он это сделает, что бы я не придумала. В конце концов, ничего сверхсекретного там нет, это просто личное послание. Положив почти дочитанные сочинения о ведьмаках на стол и сделав пару оборотов по комнате, я остановила свой взор на кровати. Положив на нее письмо, я подхватила сумку и решительным шагом покинула комнату. И так потратила на это слишком много времени. Взаимоотношения с Эскелем, конечно, важны для меня, но сейчас есть вещи поважнее.
— Я готова, — вошла я в большой зал.
— Это все? — взглянула она на мою маленькую сумочку.
— За неделю вещами особо не обзаведешься, а из другого мира я чемодан как-то прихватить не додумалась, — усмехнулась я.
— А, да, извини, — покаялась чародейка и пообещала. — Мы это исправим. Купим тебе все необходимое.
— Буду благодарна.
Трисс лишь улыбнулась в ответ и, сделав характерный жест руками, с тем же шумом открыла, как я теперь уже знала, портал посреди зала.
— Пойдем, — позвала она, подходя к нему. — В первый раз будет не по себе, но потом, когда ты сама их освоишь, быстро привыкнешь.
Я подошла к ней ближе, но прикасаться к такой манящей и пугающей магии не спешила.
— Что ж, все-таки я ухожу, — сказала я, повернувшись к ведьмаку. — Спасибо вам большое за все. Я надеюсь, мы еще увидимся, правда, не знаю когда и как.
— Как научишься делать порталы, сможешь хоть каждый день тут бывать, — усмехнулась Трисс.
— Видать не скоро, — рассмеялась я, имея крайне низкие ожидания от своих способностей к магии.
— Эй, поменьше скептицизма! Тебя будут учить лучшие чародейки континента! — весело воскликнула Трисс, ожидая меня у портала.
— Увидимся, — уверенно сказал мне Весемир. — Приходи, как только сможешь!
— А мне таких разрешений не давали, а, дедушка Весемир! Я начинаю завидовать! — подколола рыжеволосая красавица.
— Ну, деточка, надо было родиться предназначением ведьмака! — в ее манере ответил ведьмак. И они оба рассмеялись.
— Письмо я оставила в комнате, — все-таки сказала я ему. — И спасибо еще раз! До свидания!
Развернувшись к порталу лицом, я подошла к Трисс.
— Надо что-то сделать особенное?
— Нет, просто иди, — кивнула она головой и первой шагнула вперед.
Окинув прощальным взглядом залу и задержав его чуть дольше нужного на входе, я вздохнула, окончательно смиряясь. Пора…
Выскочив за дверь и с трудом удержавшись, чтобы не хлопнуть ей, ведьмак вихрем пронесся по замку и выбежал на улицу. Злость, обида и боль заставляли до скрежета сжимать зубы. Удар, удар, удар и еще с разворота и, наконец, добивающий. Соломенная кукла на нижнем дворе разлетелась на куски. Тяжело дышащего ведьмака обсыпало соломой и трухой, помогло не особо, но хотя бы свирепое выражение лица сгладилось. Понадобилось по крайней мере еще несколько серий тренировочных ударов, прежде чем мужчина вложил меч в ножны и прислонился к каменной кладке полуразрушенной стены бастиона.
— Ну, а что ты хотел? — вслух сам у себя спросил Эскель и с силой всадил кулаком в стену, разбив костяшки в кровь. — Идиот, — зло прошипел он, не замечая раны. — Шут гороховый! Да кому ты нужен, выродок? — в ночь выкрикнул он и устало прикрыл глаза. Грудь все еще часто вздымалась, но постепенно дыхание успокаивалось, пока не послышался желчный смешок. — Заранее же знал… — мужчина оторвался от стены и побрел обратно в замок.
Он не хотел ее пугать, но и не знал, как сказать обо всей этой завязавшейся узлом череде событий, которая в итоге привела их к этому подвешенному состоянию. Предназначение ли, глупость ли сделали из простого ведьмака и девушки Старшей крови жениха и невесту, только поделать с этим ничего было нельзя, а сказать ей — страшно. Он знал, чем это кончится: ужасом, отвращением и даже слезами. Знал, но оказалось, не был готов. Оказалось, что где-то там, в глубине души уже успела поселиться глупая надежда, подпитываемая искренними улыбками Брин и ее светящимся взглядом, которым она порой на него смотрела. Оказалось, этого было достаточно, чтобы допустить мысль, что девушка могла бы воспринять все спокойно, могла бы как всегда пошутить что-нибудь, улыбнуться и сказать «ну, что же теперь, пусть так». Могла бы…
Брин не сразу поняла, о чем он говорит, все переспрашивала и недоумевала, но стоило только ей до конца осознать, что произошло, и она схватилась за голову. Ведь он ожидал, что она придет в ужас от одной мысли быть связанной неразрывными узами с таким чудовищем, как он! Так почему же так неприятно было слышать, как она сожалеет о содеянном, сокрушается о своей участи, так больно было видеть, как она отводит взгляд, не желая смотреть на отвратительного монстра, навязанного ей в женихи. А сколько облегчения было в ее взгляде, когда она узнала, что никакой свадьбы не будет, сколько надежды было, когда она предлагала забыть обо всем и отказаться ото всех обязательств. Ему так и хотелось крикнуть ей, что он ведьмак, а не монстр, что он не собирался принуждать ее ни к браку, ни к чему другому!
Но она уже сменила тактику и обвинила во всем себя, печально глядя куда угодно, только не на него, явно показывая насколько ей неприятно даже просто взглядом с ним встретиться. Но ее заявление, что лучше бы ей было умереть, чем быть связанной с ним, добило его окончательно. Давно он не ощущал себя таким ничтожеством, давно настолько фатально не подставлялся, давно ему не было так плохо… Удержать себя в руках оказалось почти непосильной задачей, но он справился. Резко, но без лишних эмоций напомнил ей, что ничего от нее никогда не хотел, и поспешил уйти, чтобы не сорваться и не наговорить лишнего, не показать, насколько сильно она его задела.
В конце концов, она тут не причем. Это его больное воображение нарисовало ему то, чего нет. А она всего лишь спустила его с небес на землю, напомнив, кто он есть. Вот только про смерть, как более предпочтительную альтернативу, было уже явно слишком. Ведь он же о ней искренне заботился, зачем она так…
Но даже выпустив пар, до конца успокоиться у него не получилось. Усилием воли уложив себя в постель, он только проворочался полночи, даже не задремав, и вскочил ни свет ни заря. Привел в порядок мечи, на которые особого внимания не обращал, пока путешествовал с Брин, вычистил коней, натаскал дров с водой и понял, что не может оставаться в замке. От одной мысли, что вот-вот она проснется, спустится вниз и снова будет смотреть в пол или, еще хуже, на него с той самой надеждой, что эта связь с паршивым ведьмаком только сон, он с новой силой начинал ощущать себя гадким выродком.
Закинув в сумки минимум припасов, он сообщил только поднявшемуся Весемиру, что уезжает на охоту, и поспешил прочь из замка. Лишь порядочно отъехав от внешних стен крепости, Эскель осадил коня и вздохнул спокойно. Он был далеко, у него были конь и меч, и он мог заниматься привычным делом — убивать монстров. Этим и занялся, добравшись до пещеры. Кикимор оказалось действительно много, но он был этому только рад. Работа занимала и тело, и мысли, не давая думать ни о чем другом, кроме как о правильном усекновении чудищ и собственной невредимости. Закончил он уже на закате и ни сил, ни желания ехать обратно в замок у него не было. Разбив лагерь недалеко от теперь уже безопасной пещеры, он с удовольствием дал отдых натруженным за день мышцам и, вымотавшись, провалился, наконец, в долгожданный сон. Мозг, к сожалению, обмануть было не так легко. Всю ночь ему снилась та, которую он гнал из своих мыслей днем. Она то гладила его и улыбалась, то смеялась над ним, спрашивая, на что он рассчитывал. А под конец и вовсе неслась от него навстречу утопцам, крича, что лучше умрет, чем позволит ему прикоснуться. А он все пытался ее догнать, остановить, пытался сказать ей, что не тронет ее, что ей не нужно для этого умирать. Но как это обычно бывает во сне, даже с места сдвинуться не мог.
Резко проснувшись незадолго до рассвета с дико колотящимся где-то в горле сердцем и неподдельным страхом за жизнь Брин, Эскель какое-то время ошалело смотрел в пространство, приходя в себя, а потом с полустоном-полурыком выдохнул, рывком поднимаясь на ноги. Быстро собрался и погнал коня вперед по заросшей тропке, еще дальше от замка. Найти на необитаемой территории долины Каэр Морхена чудищ, на которых можно было поохотиться, труда не составляло. Те регулярно спускались с гор, прилетали или возрождались после не очень качественной зачистки. Обычно они этим занимались, когда бестии совсем уж близко подбирались к замку, нередко даже охотились втроем ради забавы. Но сейчас ни о забаве, ни о насущной необходимости речи не было. Ему нужно было просто занять себя и оправдать свое отсутствие в замке.
«Сколько понадобится Трисс, чтобы прийти в крепость? День? Три дня? Неделя? Неделя максимум, — рассуждал ведьмак. — Скорее всего, она сразу же заберет Брин к Йеннифер, раз я ту не позвал. А эта стерва ее уже не отпустит. Это к лучшему!»
А сам продолжал все сильнее углубляться в лес, подниматься в горы, уходя от замка все дальше, все еще не признавая вслух, что собирается всю эту неделю провести в лесу. Лишь бы не видеть отвращение во взгляде той, что неожиданно за несколько дней стала настолько небезразлична, что не выходила из головы даже после всего того, что сказала ему. А потом он как-то неосознанно стал вспоминать и обдумывать этот самый разговор, пытаясь понять, когда она так резко переменилась.
— Весемир говорит, что предназначением не становятся, а рождаются. А вот как мы об этом узнали, давай я тебе как-нибудь попозже расскажу. Это долгая и смешная история, — вздохнув, предложила я.
— Как-то ты слишком грустно говоришь для смешной истории. Но потом, так потом, — покладисто согласилась Трисс. — Твоя сила еще как-нибудь проявлялась? Ты еще перемещалась?
— Нет, никак, — качнула я головой. — Ну, если только понимание языка. Надо полагать, в наших мирах люди говорят на разных языка, а я вас прекрасно понимаю, могу читать и писать.
— Хм… — нахмурилась чародейка. — Позволь мне твою руку. Не бойся, ничего страшного я не сделаю.
Я послушно протянула ей свою руку и тут же ощутила легкую волну, вошедшую мне в ладонь от ладони чародейки.
— Хм… — еще сильнее нахмурилась девушка и повернулась к Весемиру. — Кто еще знает?
— Я и Эскель.
— Хорошо. Не говорите никому, — девушка побарабанила ногтями по столешнице.
— А Геральт и Ламберт?
— Геральту сказать можно, Ламберту — необязательно, но если узнает, тоже ничего страшного, — Трисс вскочила на ноги и заходила туда-сюда. — Ух, черт побери, вот это новость. Так, надо собраться с мыслями!
— Так ты мне поможешь? — рискнула я вставить. — Я бы хотела научиться управлять своей силой, если она есть, чтобы вернуться в свой мир.
Трисс остановилась и посмотрела на меня очень внимательно.
— Знаешь, Брин, это все очень-очень удивительно! Ты, может быть, не знаешь, но Старшая кровь — огромнейшая редкость. И твое появление посреди леса в нашем мире подобно грому среди ясного неба, подобно снегу в летний зной, будто метеорит упал на единственный колодец в пустыне! Я чувствую в тебе силу, хоть она и едва-едва проснулась. Я не знаю, откуда она у тебя, но она определенно есть, а значит, ее можно развить! Но вот с порталами в иные миры могут возникнуть трудности. Мы, простые чародеи, не наделенные силой Старшей крови, не можем ходить между мирами. А тот, кто мог бы тебе об этом что-нибудь рассказать, увы, сейчас недоступен. Так что это тебе придется осваивать самой, на основе тех знаний, что ты сможешь получить от нас.
— Я немного знаю о Цири, в том числе, что она пропала, и вы захотите, чтобы я помогла вам ее найти, — решила сразу же сказать я. — Я не против помочь, — сразу же добавила, чтобы не вышло никаких недоразумений, — если буду в состоянии.
— Вот как, — удивленно приподняла брови девушка, глянула на Весемира и снова повернулась ко мне. — Так, наверное, даже и лучше. Это сильно упростит дело, — кивнула каким-то своим мыслям Трисс и обратилась теперь уже к нам обоим. — Нужно показать тебя Йен. Она когда-то обучала Цири, а позже общалась на эту тему с Авалак’хом.
— Авал кто? — спросила я.
— Эльфийский знающий, очень сильный маг, а самое главное — очень большой специалист в Старшей крови, — пояснила Трисс. — Он тренировал Цири во всем, что связано с силами, дарованными Старшей кровью. У тебя, кстати, трансов не бывает? Кошмарных снов?
— Пока не замечала, — несколько обеспокоилась я.
— Не видел, — ответил Весемир, на которого чародейка тоже посмотрела вопросительно.
— Так много вопросов, — пробормотала Трисс, снова вышагивая туда-сюда. — Ты можешь отправиться со мной прямо сейчас? — резко остановившись, спросила она.
— М-могу, — не очень уверенно ответила я, непроизвольно бросив взгляд на Весемира.
— Уже ночь на дворе, останьтесь до утра, — резонно предложил ведьмак.
— Время дня порталам не помеха, а для сна еще слишком рано, — отмахнулась Трисс. — Я и так потратила столько времени! Надо было, в самом деле, телепортироваться к вам, как только получила послание! Это же… Это же сенсация! О которой, правда, лучше как можно дольше никому не знать. Брин, это тебя касается в первую очередь. С кем бы ты ни встретилась, никому о себе не рассказывай. Впрочем, мы постараемся тебя изолировать.
Я только вздохнула. Спорить в моем положении было бы глупо, да и, если честно, я была не против пожить изолированно от этого дикого мира. Вот только в клетку угодить мне как-то не очень хотелось. Ну да, пока об этом думать было рано. Пока что клетка должна была меня оберегать, а не ограничивать.
— Здесь, в Каэр Морхене? — уточнил Весемир.
— Не знаю, надо сначала Йен ее показать, а потом уже что-то решать.
— Если что, мы будем рады вам тут, — обозначил свою позицию ведьмак.
А у меня чуток отлегло от сердца. В этом мире появилось по крайней мере одно место, где меня будут рады видеть.
— Спасибо, — тепло улыбнувшись, поблагодарила я.
— Так мы можем отправиться прямо сейчас? Мне не терпится показать тебя Йен и обсудить некоторые вопросы! — простосердечно поторопила меня Трисс.
— Да, вещи только захвачу, — рассеянно кивнула я, поднимаясь, и направилась в сторону башни, в которой находилась моя комната.
— А где Эскель? — услышала я вопрос Трисс, адресованный Весемиру.
— Охотится, — без подробностей ответил он. Дальнейший диалог я расслышать не могла, потому полностью погрузилась в свои мысли.
В конце концов, к этому я и готовилась. Произошло все, конечно, в любом случае слишком внезапно, но не вечно же мне коротать дни со старым ведьмаком, читая книжки из его библиотеки? Вовремя вспомнив о книгах, я захватила томик с драгоценным письмом с собой в комнату. Вещей у меня было катастрофически мало, так что собралась я за минуту, а потом еще пару минут решала, как все-таки лучше передать Эскелю письмо. Оставить тут или дать в руки Весемиру? Какого-то иного способа я придумать так и не успела. Устав маяться, я в итоге решила, что если Эскель захочет его прочитать, он его найдет, какой бы способ я не выбрала. А если Весемир захочет его вскрыть, то он это сделает, что бы я не придумала. В конце концов, ничего сверхсекретного там нет, это просто личное послание. Положив почти дочитанные сочинения о ведьмаках на стол и сделав пару оборотов по комнате, я остановила свой взор на кровати. Положив на нее письмо, я подхватила сумку и решительным шагом покинула комнату. И так потратила на это слишком много времени. Взаимоотношения с Эскелем, конечно, важны для меня, но сейчас есть вещи поважнее.
— Я готова, — вошла я в большой зал.
— Это все? — взглянула она на мою маленькую сумочку.
— За неделю вещами особо не обзаведешься, а из другого мира я чемодан как-то прихватить не додумалась, — усмехнулась я.
— А, да, извини, — покаялась чародейка и пообещала. — Мы это исправим. Купим тебе все необходимое.
— Буду благодарна.
Трисс лишь улыбнулась в ответ и, сделав характерный жест руками, с тем же шумом открыла, как я теперь уже знала, портал посреди зала.
— Пойдем, — позвала она, подходя к нему. — В первый раз будет не по себе, но потом, когда ты сама их освоишь, быстро привыкнешь.
Я подошла к ней ближе, но прикасаться к такой манящей и пугающей магии не спешила.
— Что ж, все-таки я ухожу, — сказала я, повернувшись к ведьмаку. — Спасибо вам большое за все. Я надеюсь, мы еще увидимся, правда, не знаю когда и как.
— Как научишься делать порталы, сможешь хоть каждый день тут бывать, — усмехнулась Трисс.
— Видать не скоро, — рассмеялась я, имея крайне низкие ожидания от своих способностей к магии.
— Эй, поменьше скептицизма! Тебя будут учить лучшие чародейки континента! — весело воскликнула Трисс, ожидая меня у портала.
— Увидимся, — уверенно сказал мне Весемир. — Приходи, как только сможешь!
— А мне таких разрешений не давали, а, дедушка Весемир! Я начинаю завидовать! — подколола рыжеволосая красавица.
— Ну, деточка, надо было родиться предназначением ведьмака! — в ее манере ответил ведьмак. И они оба рассмеялись.
— Письмо я оставила в комнате, — все-таки сказала я ему. — И спасибо еще раз! До свидания!
Развернувшись к порталу лицом, я подошла к Трисс.
— Надо что-то сделать особенное?
— Нет, просто иди, — кивнула она головой и первой шагнула вперед.
Окинув прощальным взглядом залу и задержав его чуть дольше нужного на входе, я вздохнула, окончательно смиряясь. Пора…
***
Выскочив за дверь и с трудом удержавшись, чтобы не хлопнуть ей, ведьмак вихрем пронесся по замку и выбежал на улицу. Злость, обида и боль заставляли до скрежета сжимать зубы. Удар, удар, удар и еще с разворота и, наконец, добивающий. Соломенная кукла на нижнем дворе разлетелась на куски. Тяжело дышащего ведьмака обсыпало соломой и трухой, помогло не особо, но хотя бы свирепое выражение лица сгладилось. Понадобилось по крайней мере еще несколько серий тренировочных ударов, прежде чем мужчина вложил меч в ножны и прислонился к каменной кладке полуразрушенной стены бастиона.
— Ну, а что ты хотел? — вслух сам у себя спросил Эскель и с силой всадил кулаком в стену, разбив костяшки в кровь. — Идиот, — зло прошипел он, не замечая раны. — Шут гороховый! Да кому ты нужен, выродок? — в ночь выкрикнул он и устало прикрыл глаза. Грудь все еще часто вздымалась, но постепенно дыхание успокаивалось, пока не послышался желчный смешок. — Заранее же знал… — мужчина оторвался от стены и побрел обратно в замок.
Он не хотел ее пугать, но и не знал, как сказать обо всей этой завязавшейся узлом череде событий, которая в итоге привела их к этому подвешенному состоянию. Предназначение ли, глупость ли сделали из простого ведьмака и девушки Старшей крови жениха и невесту, только поделать с этим ничего было нельзя, а сказать ей — страшно. Он знал, чем это кончится: ужасом, отвращением и даже слезами. Знал, но оказалось, не был готов. Оказалось, что где-то там, в глубине души уже успела поселиться глупая надежда, подпитываемая искренними улыбками Брин и ее светящимся взглядом, которым она порой на него смотрела. Оказалось, этого было достаточно, чтобы допустить мысль, что девушка могла бы воспринять все спокойно, могла бы как всегда пошутить что-нибудь, улыбнуться и сказать «ну, что же теперь, пусть так». Могла бы…
Брин не сразу поняла, о чем он говорит, все переспрашивала и недоумевала, но стоило только ей до конца осознать, что произошло, и она схватилась за голову. Ведь он ожидал, что она придет в ужас от одной мысли быть связанной неразрывными узами с таким чудовищем, как он! Так почему же так неприятно было слышать, как она сожалеет о содеянном, сокрушается о своей участи, так больно было видеть, как она отводит взгляд, не желая смотреть на отвратительного монстра, навязанного ей в женихи. А сколько облегчения было в ее взгляде, когда она узнала, что никакой свадьбы не будет, сколько надежды было, когда она предлагала забыть обо всем и отказаться ото всех обязательств. Ему так и хотелось крикнуть ей, что он ведьмак, а не монстр, что он не собирался принуждать ее ни к браку, ни к чему другому!
Но она уже сменила тактику и обвинила во всем себя, печально глядя куда угодно, только не на него, явно показывая насколько ей неприятно даже просто взглядом с ним встретиться. Но ее заявление, что лучше бы ей было умереть, чем быть связанной с ним, добило его окончательно. Давно он не ощущал себя таким ничтожеством, давно настолько фатально не подставлялся, давно ему не было так плохо… Удержать себя в руках оказалось почти непосильной задачей, но он справился. Резко, но без лишних эмоций напомнил ей, что ничего от нее никогда не хотел, и поспешил уйти, чтобы не сорваться и не наговорить лишнего, не показать, насколько сильно она его задела.
В конце концов, она тут не причем. Это его больное воображение нарисовало ему то, чего нет. А она всего лишь спустила его с небес на землю, напомнив, кто он есть. Вот только про смерть, как более предпочтительную альтернативу, было уже явно слишком. Ведь он же о ней искренне заботился, зачем она так…
Но даже выпустив пар, до конца успокоиться у него не получилось. Усилием воли уложив себя в постель, он только проворочался полночи, даже не задремав, и вскочил ни свет ни заря. Привел в порядок мечи, на которые особого внимания не обращал, пока путешествовал с Брин, вычистил коней, натаскал дров с водой и понял, что не может оставаться в замке. От одной мысли, что вот-вот она проснется, спустится вниз и снова будет смотреть в пол или, еще хуже, на него с той самой надеждой, что эта связь с паршивым ведьмаком только сон, он с новой силой начинал ощущать себя гадким выродком.
Закинув в сумки минимум припасов, он сообщил только поднявшемуся Весемиру, что уезжает на охоту, и поспешил прочь из замка. Лишь порядочно отъехав от внешних стен крепости, Эскель осадил коня и вздохнул спокойно. Он был далеко, у него были конь и меч, и он мог заниматься привычным делом — убивать монстров. Этим и занялся, добравшись до пещеры. Кикимор оказалось действительно много, но он был этому только рад. Работа занимала и тело, и мысли, не давая думать ни о чем другом, кроме как о правильном усекновении чудищ и собственной невредимости. Закончил он уже на закате и ни сил, ни желания ехать обратно в замок у него не было. Разбив лагерь недалеко от теперь уже безопасной пещеры, он с удовольствием дал отдых натруженным за день мышцам и, вымотавшись, провалился, наконец, в долгожданный сон. Мозг, к сожалению, обмануть было не так легко. Всю ночь ему снилась та, которую он гнал из своих мыслей днем. Она то гладила его и улыбалась, то смеялась над ним, спрашивая, на что он рассчитывал. А под конец и вовсе неслась от него навстречу утопцам, крича, что лучше умрет, чем позволит ему прикоснуться. А он все пытался ее догнать, остановить, пытался сказать ей, что не тронет ее, что ей не нужно для этого умирать. Но как это обычно бывает во сне, даже с места сдвинуться не мог.
Резко проснувшись незадолго до рассвета с дико колотящимся где-то в горле сердцем и неподдельным страхом за жизнь Брин, Эскель какое-то время ошалело смотрел в пространство, приходя в себя, а потом с полустоном-полурыком выдохнул, рывком поднимаясь на ноги. Быстро собрался и погнал коня вперед по заросшей тропке, еще дальше от замка. Найти на необитаемой территории долины Каэр Морхена чудищ, на которых можно было поохотиться, труда не составляло. Те регулярно спускались с гор, прилетали или возрождались после не очень качественной зачистки. Обычно они этим занимались, когда бестии совсем уж близко подбирались к замку, нередко даже охотились втроем ради забавы. Но сейчас ни о забаве, ни о насущной необходимости речи не было. Ему нужно было просто занять себя и оправдать свое отсутствие в замке.
«Сколько понадобится Трисс, чтобы прийти в крепость? День? Три дня? Неделя? Неделя максимум, — рассуждал ведьмак. — Скорее всего, она сразу же заберет Брин к Йеннифер, раз я ту не позвал. А эта стерва ее уже не отпустит. Это к лучшему!»
А сам продолжал все сильнее углубляться в лес, подниматься в горы, уходя от замка все дальше, все еще не признавая вслух, что собирается всю эту неделю провести в лесу. Лишь бы не видеть отвращение во взгляде той, что неожиданно за несколько дней стала настолько небезразлична, что не выходила из головы даже после всего того, что сказала ему. А потом он как-то неосознанно стал вспоминать и обдумывать этот самый разговор, пытаясь понять, когда она так резко переменилась.
