Я прямо-таки джином себя почувствовала или золотой рыбкой. Жаль, желания были отчего-то не лимитированы! А то после замены трех кроватей, которые ей чем-то не понравились, долгого подбора штор и шкур, придирчивого выбора деревянной ванной именно с черными ободами я поняла, что трюмо для окончательного наведения неземной красоты мы будем искать до утра.
Кейра с Трисс, не занятые непосредственно в создании интерьера, давно отошли в сторонку и, усевшись на уже одобренную софу, негромко о чем-то беседовали, с любопытством посматривая только на новые экземпляры. Мне безумно хотелось бы присоединиться к ним, но джин еще не был отпущен на свободу. Когда Йен отвергла уже пятое по счету зеркало, я почувствовала, что больше не выдержу этого. Пока чародейка в очередной раз окидывала комнату взглядом, ища видимо к чему еще придраться в ожидании доставки очередного экспоната, я незаметно сотворила иллюзию прямо на зеркало, замаскировав потоки силы под чарами переноса. Увидев, что новый претендент на место в ее комнате успешно доставлен, чародейка поспешила рассмотреть его поближе и, конечно, невзначай заглянула в зеркало. Страшная маска на черном фоне, вытащенная мной из памяти о мультике про Белоснежку, появилась в нем именно в этот момент.
— Ты прекрасна, спору нет!
Ты на свете всех милее,
Всех румяней и белее, — громогласно возвестило зеркало, прямо в лицо не успевшей отпрыгнуть Йеннифер.
Звон разбитого стекла и разлетевшиеся во все стороны осколки и деревянные обломки подняли шума не меньше этой внезапной тирады. Йен, отскочившая уже метра на три от зеркала, все еще держала в руке голубоватый сгусток энергии, глядя на живописно рассыпавшиеся осколки. Я поцокала языком.
— Кто ж так с волшебными зеркалами обращается? — укорила я ее, качая головой. — Оно же тебе всю правду доложило! Как на духу!
— Волшебное, говоришь? — почти по-змеиному прошипела чародейка и начала медленно оборачиваться ко мне.
«Ой-ей!», — пронеслось у меня в голове, стоило мне увидеть ее глаза.
— Самое что ни на есть! — убедительно подтвердила я, бочком продвигаясь к выходу. — Точно говорю!
— Вот оно значит как!
Я даже дослушивать фразу не стала. Вскрикнула и бросилась бежать из комнаты, слыша за спиной заливистый смех Трисс и Кейры, с безопасного расстояния наблюдавших за развитием событий.
— Я тебе покажу сейчас волшебное зеркало! — разгневанно крикнула Йен, и в то место, где я недавно стояла, вписался тот самый энергетический шар, что был зажат у нее в руке. — Я тебе покажу, кто всех милее! Румянее! И белее! — грозно выкрикивала чародейка, на каждом слове запуская в меня очередным шариком.
Я с диким хохотом уже неслась по винтовой лестнице, так что ни один шарик меня не догнал. Да впрочем не думаю, что Йен и вправду в меня целилась.
— Не убивай меня, злая королева! — крикнула я, чуть притормозив на середине пути и продолжая хихикать. — Сжалься! Я не претендую на звание самой прекрасной и на короля не претендую!!!
Еще один разряд вписался в стену, а я снова подорвалась с места, оглядываясь через плечо.
— Я тебе ванную достану мраморную! Черную! Не убивай! — крикнула я вверх.
— И зеркало большое! — согласилось на подкуп их злое величество.
— Хорошо! Ой! — пообещала я и в этот момент врезалась во что-то или, точнее сказать, в кого-то.
Уже шарахнувшись в сторону, я заметила, что врезалась в беловолосого мужчину, а в следующий миг поняла, что падаю с лестницы. Причем падаю в сторону, а точнее в центр лестничного колодца, так как никаких перил у лестницы не было. Я в ужасе распахнула глаза, пытаясь вспомнить какое-нибудь подходящее заклинание, когда та самая беловолосая преграда, столь неожиданно возникшая на моем пути, поймала меня за руку и дернула на себя, не давая отправиться в полет. Я даже толком этот факт осознать не успела, как почувствовала резкий, жалящий удар тока от мужчины. Рефлекторно дернув рукой, я на автомате послала телекинетическую волну прямо в грудь своего спасителя, так что того снесло на пару метров от меня и впечатало в стену. Я же уставилась на свою руку. Место соприкосновения даже зудело так же, как будто меня током шарахнуло.
— Не претендуешь, значит, — уперев руки в бока, строго спросила Йен, появившись на лестнице. За ее спиной стояли все еще веселящиеся Трисс и Кейра. — Убить решила, чтобы не достался никому?! — грозно свела она брови к переносице.
— Так-так, — раздался незнакомый мужской голос откуда-то снизу. — Легендарный Белый волк был не просто отшит, а даже отправлен в живописный полет до стены при очередной попытке приударить за новенькой чародейкой. Это надо отметить!
— Что это на фиг было? — пораженно спросила я, разворачиваясь к своей наставнице. — Почему он меня током шарахнул? — спросила сначала у нее, а потом развернулась и посмотрела на не нуждающегося в представлении того самого беловолосого ведьмака Геральта. Внизу, очевидно, комментировал происходящее Ламберт, вычисленный методом исключения, как последний из троих ведьмаков. — Что за звездец?!
— Это не ток, — веско сказала Йеннифер, опустив одну руку вдоль тела, а вторую продолжая упирать в бок. Выглядело это все еще грозно.
Когда-то я рассказывала чародейкам о своем мире, и что такое электрический ток они знали. Однако Йен не сочла это слово подходящим.
— А что? — обернулась я снова к ней.
Замолчавшие было Трисс и Кейра переглянулись и снова хихикнули. Я озадачилась еще сильнее.
— А его мамашка-чародейка в чан с афродизиаком ухнула в младенчестве! — снизу крикнул Ламберт.
— А тебе завидно? — изогнула одну бровь Йеннифер.
— Это эманации, — ответила мне Трисс все еще улыбаясь.
— Эманации чего? — обратилась я к ней.
Ламберт внизу хохотнул в кулак.
— Ведьмаков.
— Ведьмаки что, радиоактивны?! — ужаснулась я.
Этого слова никто не знал, но видимо по выражению моего лица они поняли, что это что-то страшное.
— Это неопасно, — поспешно сказала Трисс.
Пожалуй, людям, долго общающимся с ними и до сих пор не заработавшим лучевую болезнь, можно было верить.
— Что это тогда за разряд такой?
— Это не разряд, — вздохнула Йен. — Еще раз прикоснись, почувствуешь.
— Ничего себе, Йеннифер сама разрешает потрогать Геральта другой чародейке?! — и тут не промолчал Ламберт. — Или если не Трисс, то можно?
Проигнорировав в самом деле несдержанного на язык мужчину, я с сомнением покосилась на ближайшего ко мне представителя ведьмачьего цеха и запоздало вспомнила, что даже не поздоровалась, не то, что познакомиться. Я почувствовала себя глупо.
— Ээ… Привет, — ничего умнее в голову приходить не спешило. — Я Брин.
Ведьмак от стены уже отошел, но приближаться ко мне не спешил. Лицо у него было хоть и бледное, с присущими ведьмакам желтыми глазами, но довольно располагающее, хотя скорее всего потому, что он едва сдерживал улыбку. Внешне он чем-то походил на Эскеля, только шрамы были другие: на лбу и под глазом, и волосы неестественно белые. Они особенно контрастно смотрелись с черной кожаной курткой, из незастегнутого ворота которой при отбрасывании выскользнул медальон в виде оскалившейся головы волка, такой же как у Эскеля.
— То самое дитя Старшей крови, — голос у мужчины оказался приятным.
— Угу, — подтвердила я и добавила, раз уж мужчина представляться не спешил. — А ты тот самый Геральт.
— Ага, криворукий ведьмак, — неожиданно продолжил и все-таки улыбнулся беловолосый.
«Блин, все-таки сказал!» — поняла я, лихорадочно соображая, что сказать в ответ.
— Ну… — я добросовестно осмотрела его руки и продолжила шутить, раз уж умных мыслей в голове не прибавилось. — Вроде прямые! Но нужно проверить! Можно?
— Если ты не собираешься опять впечатать меня в стену, то пожалуйста, — усмехнулся мужчина, улыбаясь шире, и протянул мне руку.
— Это непроизвольно вышло, извини, — потупившись, сказала я, но руку к его кисти все-таки протянула.
Едва коснувшись его кожи, я снова ощутила будто легкий разряд тока, но в тоже время это не было болезненным, просто слишком резкое, сильное и непонятное ощущение, так что руку я снова отдернула.
— Мда… — прокомментировала я свою вторую попытку. — Это ты один такой особенный?
— Не слушай Ламберта, этот вредный хрен ничего полезного тебе не скажет, — посоветовал Геральт.
— Это особенность всех ведьмаков, — пояснила Йен, поравнявшись со мной.
— Правда, сила эффекта разная, — добавила спустившаяся следом Трисс. — Эскель, например, эманирует сильнее, чем Геральт, — чародейка кивнула куда-то вбок и я, машинально обернувшись и опустив взгляд, увидела появившегося в дверном проеме третьего ведьмака.
Сердце екнуло и забилось быстрее. Эскель замер, скрестив руки на груди, и устремил на меня свой фирменный тяжелый взгляд. В отличие от Геральта и Ламберта, он был без куртки, в одной запашной рубашке с закатанными почти до локтя рукавами. С нашей последней встречи его волосы заметно отросли и теперь достигали подбородка. С одной стороны лица они были небрежно заправлены за ухо. В остальном же Эскель ни капли не изменился. И судя по тому, как быстро стучит сердце, мое отношение к нему за шесть лет тоже не поменялось, хоть я и очень старалась о нем не думать. Предназначение так работает? Или я действительно влюбилась как малолетняя дурочка?
— Куда еще сильнее? Сразу двести двадцать шарахнет? — ужаснулась я, едва представив, и поспешно отвела взгляд, чувствуя смущение непонятно отчего.
— Проверь, — усмехнулась Трисс.
Звучало довольно глупо и провокационно, но мне на самом деле хотелось узнать, что я почувствую, прикоснувшись к Эскелю. Так что я приняла предложение к исполнению и зашагала вниз по лестнице. Правда, решила опыты проводить по очереди, раз уж я изображаю научный интерес, поэтому сначала подошла к Ламберту.
— Привет, я Брин, — пошла я проторенным путем. — Можно твою руку?
Этот ведьмак был темноволос и так же высок и статен, как и другие, но вот улыбка у него в отличие от остальных была неприятная и к себе не располагала, но тем не менее не была лишена определенного шарма.
— А я Ламберт, — в отличие от Геральта сам представился ведьмак, протягивая мне руку.
— Вредный хрен, я помню, — кивнула я и осторожно коснулась его ладони.
— Именно так, — усмехнулся мужчина, кажется, действительно искренне довольный эпитетом, который ему приписали. От спустившихся следом за мной чародеек и Геральта послышались смешки.
Странные ощущения повторились, но куда приглушеннее и мягче, лишь слегка щекоча кончики пальцев. Совсем не такие, как от прикосновения к Геральту, когда простреливало сразу всю руку до ключицы. Я бы даже, наверное, рискнула охарактеризовать эти ощущения как приятные, но руку все же поспешила убрать. Многозначительно хмыкнув, я подошла к последнему и самому интересному мне подопытному.
— Привет, — не стала изменять я себе. — Ты знаешь, кто я. Можно твою руку? — попросила я и снова рискнула посмотреть ему в глаза.
Он выглядел абсолютно спокойно, усмехнулся одним уголком губ и предложил мне ладонь для эксперимента. К нему руку я протягивала с замиранием сердца, и едва коснувшись, тут же отдернула, да еще и шаг назад сделала.
— Жесть какая! — непроизвольно вырвалось у меня.
Разряд от Эскеля, казалось, пронзил меня насквозь, достав сразу до солнечного сплетения и оставив где-то внутри легкую дрожь, будто в самом деле от удара током. Ничего подобного от соприкосновения с ним я, разумеется, раньше не испытывала, и это нововведение меня, признаться, несколько испугало и смутило.
— Что это за чертовщина такая? Какова причина этих эманаций? От чего они зависят? Почему так воздействуют? — резко обернулась я к Йен за пояснением.
— Понятия не имею, — ответила она с совершенно невозмутимым видом. Трисс тоже пожала плечами.
— И вам не интересно? — удивленно вскинула я брови. — Столько лет сталкивались с этим и ни разу не было любопытно, что это за штука и как работает? А вдруг это опасно?
— Это абсолютно безопасно, — заверила меня рыжеволосая чародейка с хитрой усмешкой. — И даже более того…
— Это даже весьма приятно, если знаешь как использовать, — многозначительно добавила Йен после того, как Трисс замолчала.
Кейра лишь выразительно кивнула, опуская взгляд. Тут у меня в памяти всплыл наш недавний разговор с Йен. Кажется, теперь я начала понимать, чем ведьмаки такие особенные для чародеек. Стало еще интереснее, хотя от таких откровенных намеков сделалось еще более неловко.
— Откуда вы можете знать, что это не опасно, если даже не интересовались природой этого явления? — уцепилась я за основную тему разговора, игнорируя намеки.
— А как ты предлагаешь узнать? — вопросом на вопрос ответила Йен.
— Ведьмаки ребята скрытные, — усмехнулась Трисс.
— Эмпирически! — ответила я и, на мгновенье задумавшись, выдала. — Да хотя бы сравнительный анализ провести.
Не тратя время на лишние объяснения, я достала из пространственного кармана ручку и ежедневник, в который любила записывать внезапно посетившие меня идеи, если те настигали меня за пределами лаборатории. Открыв его на чистой странице, я быстро нарисовала четыре шкалы и подписала их именами чародеек. На той, над которой значилось мое имя, ненадолго задумавшись, быстро нанесла три метки, подписав именами ведьмаков, после чего протянула ежедневник женщинам.
— Отметьте на каком уровне ощущения от каждого ведьмака, — сказала я, добавляя к ежедневнику ручку, и только теперь заметила с трудом сдерживаемые улыбки на лицах всех присутствующих. Трисс не выдержала первой и тихо захихикала, следом за ней прорвало Кейру, потом и остальные заулыбались, переглядываясь. До меня запоздало дошло, в чем дело. — Я думаю, одного прикосновения будет достаточно, — мрачно добавила я, осуждающе глядя на чародеек. На ведьмаков я старалась не смотреть вовсе.
— Ну, давай попробуем, — усмехнулась Йеннифер, взяв в руки ежедневник. Смех в ее голосе был прекрасно слышен, но сама идея ее все-таки заинтересовала. Похоже, не мне одной было любопытно сравнить. — Господа, — обратилась она к ведьмакам. — Ваши руки, пожалуйста. Геральт, — первым подошла она к своему мужчине.
— Для тебя что угодно! — с усмешкой ответил он ей, не отводя от нее пристального взгляда.
— А больше ничего не надо? — спросил у нее Ламберт, когда она шагнула к нему.
— От тебя — нет, — прямолинейно ответила она ему, касаясь руки. — Благодарю!
— Меня можешь не благодарить, — сразу же сказал ей Эскель, протягивая руку, едва она развернулась к нему.
Я бросила короткий и несколько удивленный взгляд на ведьмака, озадачившись такой странной реакцией.
— Не буду, — согласилась чародейка, искривив губы в холодной улыбке.
Йен с Трисс и раньше видели мои письменные принадлежности, Кейра же тем временем с любопытством протянула руку к ручке.
— Что это? — спросила блондинка, крутя ее в руке.
— Ручка шариковая, — усмехнулась я. — Ей можно писать, не макая в чернила. Они у нее внутри.
Кейра с сомнением посмотрела на тоненький корпус и на пробу чиркнула внизу листка ежедневника, который Йен все еще держала в руках, убедилась в том, что ручка оставила след, и отдала письменную принадлежность требовательно протянувшей руку черноволосой чародейке. Расставив свои отметки, моя наставница передала записную книжку Трисс, и обход ведьмаков начался по новой, с той только разницей, что комментировал все три «замера» Ламберт, который явно питал к Трисс особые чувства.
Кейра с Трисс, не занятые непосредственно в создании интерьера, давно отошли в сторонку и, усевшись на уже одобренную софу, негромко о чем-то беседовали, с любопытством посматривая только на новые экземпляры. Мне безумно хотелось бы присоединиться к ним, но джин еще не был отпущен на свободу. Когда Йен отвергла уже пятое по счету зеркало, я почувствовала, что больше не выдержу этого. Пока чародейка в очередной раз окидывала комнату взглядом, ища видимо к чему еще придраться в ожидании доставки очередного экспоната, я незаметно сотворила иллюзию прямо на зеркало, замаскировав потоки силы под чарами переноса. Увидев, что новый претендент на место в ее комнате успешно доставлен, чародейка поспешила рассмотреть его поближе и, конечно, невзначай заглянула в зеркало. Страшная маска на черном фоне, вытащенная мной из памяти о мультике про Белоснежку, появилась в нем именно в этот момент.
— Ты прекрасна, спору нет!
Ты на свете всех милее,
Всех румяней и белее, — громогласно возвестило зеркало, прямо в лицо не успевшей отпрыгнуть Йеннифер.
Звон разбитого стекла и разлетевшиеся во все стороны осколки и деревянные обломки подняли шума не меньше этой внезапной тирады. Йен, отскочившая уже метра на три от зеркала, все еще держала в руке голубоватый сгусток энергии, глядя на живописно рассыпавшиеся осколки. Я поцокала языком.
— Кто ж так с волшебными зеркалами обращается? — укорила я ее, качая головой. — Оно же тебе всю правду доложило! Как на духу!
— Волшебное, говоришь? — почти по-змеиному прошипела чародейка и начала медленно оборачиваться ко мне.
«Ой-ей!», — пронеслось у меня в голове, стоило мне увидеть ее глаза.
— Самое что ни на есть! — убедительно подтвердила я, бочком продвигаясь к выходу. — Точно говорю!
— Вот оно значит как!
Я даже дослушивать фразу не стала. Вскрикнула и бросилась бежать из комнаты, слыша за спиной заливистый смех Трисс и Кейры, с безопасного расстояния наблюдавших за развитием событий.
— Я тебе покажу сейчас волшебное зеркало! — разгневанно крикнула Йен, и в то место, где я недавно стояла, вписался тот самый энергетический шар, что был зажат у нее в руке. — Я тебе покажу, кто всех милее! Румянее! И белее! — грозно выкрикивала чародейка, на каждом слове запуская в меня очередным шариком.
Я с диким хохотом уже неслась по винтовой лестнице, так что ни один шарик меня не догнал. Да впрочем не думаю, что Йен и вправду в меня целилась.
— Не убивай меня, злая королева! — крикнула я, чуть притормозив на середине пути и продолжая хихикать. — Сжалься! Я не претендую на звание самой прекрасной и на короля не претендую!!!
Еще один разряд вписался в стену, а я снова подорвалась с места, оглядываясь через плечо.
— Я тебе ванную достану мраморную! Черную! Не убивай! — крикнула я вверх.
— И зеркало большое! — согласилось на подкуп их злое величество.
— Хорошо! Ой! — пообещала я и в этот момент врезалась во что-то или, точнее сказать, в кого-то.
Уже шарахнувшись в сторону, я заметила, что врезалась в беловолосого мужчину, а в следующий миг поняла, что падаю с лестницы. Причем падаю в сторону, а точнее в центр лестничного колодца, так как никаких перил у лестницы не было. Я в ужасе распахнула глаза, пытаясь вспомнить какое-нибудь подходящее заклинание, когда та самая беловолосая преграда, столь неожиданно возникшая на моем пути, поймала меня за руку и дернула на себя, не давая отправиться в полет. Я даже толком этот факт осознать не успела, как почувствовала резкий, жалящий удар тока от мужчины. Рефлекторно дернув рукой, я на автомате послала телекинетическую волну прямо в грудь своего спасителя, так что того снесло на пару метров от меня и впечатало в стену. Я же уставилась на свою руку. Место соприкосновения даже зудело так же, как будто меня током шарахнуло.
— Не претендуешь, значит, — уперев руки в бока, строго спросила Йен, появившись на лестнице. За ее спиной стояли все еще веселящиеся Трисс и Кейра. — Убить решила, чтобы не достался никому?! — грозно свела она брови к переносице.
— Так-так, — раздался незнакомый мужской голос откуда-то снизу. — Легендарный Белый волк был не просто отшит, а даже отправлен в живописный полет до стены при очередной попытке приударить за новенькой чародейкой. Это надо отметить!
— Что это на фиг было? — пораженно спросила я, разворачиваясь к своей наставнице. — Почему он меня током шарахнул? — спросила сначала у нее, а потом развернулась и посмотрела на не нуждающегося в представлении того самого беловолосого ведьмака Геральта. Внизу, очевидно, комментировал происходящее Ламберт, вычисленный методом исключения, как последний из троих ведьмаков. — Что за звездец?!
— Это не ток, — веско сказала Йеннифер, опустив одну руку вдоль тела, а вторую продолжая упирать в бок. Выглядело это все еще грозно.
Когда-то я рассказывала чародейкам о своем мире, и что такое электрический ток они знали. Однако Йен не сочла это слово подходящим.
— А что? — обернулась я снова к ней.
Замолчавшие было Трисс и Кейра переглянулись и снова хихикнули. Я озадачилась еще сильнее.
— А его мамашка-чародейка в чан с афродизиаком ухнула в младенчестве! — снизу крикнул Ламберт.
— А тебе завидно? — изогнула одну бровь Йеннифер.
— Это эманации, — ответила мне Трисс все еще улыбаясь.
— Эманации чего? — обратилась я к ней.
Ламберт внизу хохотнул в кулак.
— Ведьмаков.
— Ведьмаки что, радиоактивны?! — ужаснулась я.
Этого слова никто не знал, но видимо по выражению моего лица они поняли, что это что-то страшное.
— Это неопасно, — поспешно сказала Трисс.
Пожалуй, людям, долго общающимся с ними и до сих пор не заработавшим лучевую болезнь, можно было верить.
— Что это тогда за разряд такой?
— Это не разряд, — вздохнула Йен. — Еще раз прикоснись, почувствуешь.
— Ничего себе, Йеннифер сама разрешает потрогать Геральта другой чародейке?! — и тут не промолчал Ламберт. — Или если не Трисс, то можно?
Проигнорировав в самом деле несдержанного на язык мужчину, я с сомнением покосилась на ближайшего ко мне представителя ведьмачьего цеха и запоздало вспомнила, что даже не поздоровалась, не то, что познакомиться. Я почувствовала себя глупо.
— Ээ… Привет, — ничего умнее в голову приходить не спешило. — Я Брин.
Ведьмак от стены уже отошел, но приближаться ко мне не спешил. Лицо у него было хоть и бледное, с присущими ведьмакам желтыми глазами, но довольно располагающее, хотя скорее всего потому, что он едва сдерживал улыбку. Внешне он чем-то походил на Эскеля, только шрамы были другие: на лбу и под глазом, и волосы неестественно белые. Они особенно контрастно смотрелись с черной кожаной курткой, из незастегнутого ворота которой при отбрасывании выскользнул медальон в виде оскалившейся головы волка, такой же как у Эскеля.
— То самое дитя Старшей крови, — голос у мужчины оказался приятным.
— Угу, — подтвердила я и добавила, раз уж мужчина представляться не спешил. — А ты тот самый Геральт.
— Ага, криворукий ведьмак, — неожиданно продолжил и все-таки улыбнулся беловолосый.
«Блин, все-таки сказал!» — поняла я, лихорадочно соображая, что сказать в ответ.
— Ну… — я добросовестно осмотрела его руки и продолжила шутить, раз уж умных мыслей в голове не прибавилось. — Вроде прямые! Но нужно проверить! Можно?
— Если ты не собираешься опять впечатать меня в стену, то пожалуйста, — усмехнулся мужчина, улыбаясь шире, и протянул мне руку.
— Это непроизвольно вышло, извини, — потупившись, сказала я, но руку к его кисти все-таки протянула.
Едва коснувшись его кожи, я снова ощутила будто легкий разряд тока, но в тоже время это не было болезненным, просто слишком резкое, сильное и непонятное ощущение, так что руку я снова отдернула.
— Мда… — прокомментировала я свою вторую попытку. — Это ты один такой особенный?
— Не слушай Ламберта, этот вредный хрен ничего полезного тебе не скажет, — посоветовал Геральт.
— Это особенность всех ведьмаков, — пояснила Йен, поравнявшись со мной.
— Правда, сила эффекта разная, — добавила спустившаяся следом Трисс. — Эскель, например, эманирует сильнее, чем Геральт, — чародейка кивнула куда-то вбок и я, машинально обернувшись и опустив взгляд, увидела появившегося в дверном проеме третьего ведьмака.
Сердце екнуло и забилось быстрее. Эскель замер, скрестив руки на груди, и устремил на меня свой фирменный тяжелый взгляд. В отличие от Геральта и Ламберта, он был без куртки, в одной запашной рубашке с закатанными почти до локтя рукавами. С нашей последней встречи его волосы заметно отросли и теперь достигали подбородка. С одной стороны лица они были небрежно заправлены за ухо. В остальном же Эскель ни капли не изменился. И судя по тому, как быстро стучит сердце, мое отношение к нему за шесть лет тоже не поменялось, хоть я и очень старалась о нем не думать. Предназначение так работает? Или я действительно влюбилась как малолетняя дурочка?
— Куда еще сильнее? Сразу двести двадцать шарахнет? — ужаснулась я, едва представив, и поспешно отвела взгляд, чувствуя смущение непонятно отчего.
— Проверь, — усмехнулась Трисс.
Звучало довольно глупо и провокационно, но мне на самом деле хотелось узнать, что я почувствую, прикоснувшись к Эскелю. Так что я приняла предложение к исполнению и зашагала вниз по лестнице. Правда, решила опыты проводить по очереди, раз уж я изображаю научный интерес, поэтому сначала подошла к Ламберту.
— Привет, я Брин, — пошла я проторенным путем. — Можно твою руку?
Этот ведьмак был темноволос и так же высок и статен, как и другие, но вот улыбка у него в отличие от остальных была неприятная и к себе не располагала, но тем не менее не была лишена определенного шарма.
— А я Ламберт, — в отличие от Геральта сам представился ведьмак, протягивая мне руку.
— Вредный хрен, я помню, — кивнула я и осторожно коснулась его ладони.
— Именно так, — усмехнулся мужчина, кажется, действительно искренне довольный эпитетом, который ему приписали. От спустившихся следом за мной чародеек и Геральта послышались смешки.
Странные ощущения повторились, но куда приглушеннее и мягче, лишь слегка щекоча кончики пальцев. Совсем не такие, как от прикосновения к Геральту, когда простреливало сразу всю руку до ключицы. Я бы даже, наверное, рискнула охарактеризовать эти ощущения как приятные, но руку все же поспешила убрать. Многозначительно хмыкнув, я подошла к последнему и самому интересному мне подопытному.
— Привет, — не стала изменять я себе. — Ты знаешь, кто я. Можно твою руку? — попросила я и снова рискнула посмотреть ему в глаза.
Он выглядел абсолютно спокойно, усмехнулся одним уголком губ и предложил мне ладонь для эксперимента. К нему руку я протягивала с замиранием сердца, и едва коснувшись, тут же отдернула, да еще и шаг назад сделала.
— Жесть какая! — непроизвольно вырвалось у меня.
Разряд от Эскеля, казалось, пронзил меня насквозь, достав сразу до солнечного сплетения и оставив где-то внутри легкую дрожь, будто в самом деле от удара током. Ничего подобного от соприкосновения с ним я, разумеется, раньше не испытывала, и это нововведение меня, признаться, несколько испугало и смутило.
— Что это за чертовщина такая? Какова причина этих эманаций? От чего они зависят? Почему так воздействуют? — резко обернулась я к Йен за пояснением.
— Понятия не имею, — ответила она с совершенно невозмутимым видом. Трисс тоже пожала плечами.
— И вам не интересно? — удивленно вскинула я брови. — Столько лет сталкивались с этим и ни разу не было любопытно, что это за штука и как работает? А вдруг это опасно?
— Это абсолютно безопасно, — заверила меня рыжеволосая чародейка с хитрой усмешкой. — И даже более того…
— Это даже весьма приятно, если знаешь как использовать, — многозначительно добавила Йен после того, как Трисс замолчала.
Кейра лишь выразительно кивнула, опуская взгляд. Тут у меня в памяти всплыл наш недавний разговор с Йен. Кажется, теперь я начала понимать, чем ведьмаки такие особенные для чародеек. Стало еще интереснее, хотя от таких откровенных намеков сделалось еще более неловко.
— Откуда вы можете знать, что это не опасно, если даже не интересовались природой этого явления? — уцепилась я за основную тему разговора, игнорируя намеки.
— А как ты предлагаешь узнать? — вопросом на вопрос ответила Йен.
— Ведьмаки ребята скрытные, — усмехнулась Трисс.
— Эмпирически! — ответила я и, на мгновенье задумавшись, выдала. — Да хотя бы сравнительный анализ провести.
Не тратя время на лишние объяснения, я достала из пространственного кармана ручку и ежедневник, в который любила записывать внезапно посетившие меня идеи, если те настигали меня за пределами лаборатории. Открыв его на чистой странице, я быстро нарисовала четыре шкалы и подписала их именами чародеек. На той, над которой значилось мое имя, ненадолго задумавшись, быстро нанесла три метки, подписав именами ведьмаков, после чего протянула ежедневник женщинам.
— Отметьте на каком уровне ощущения от каждого ведьмака, — сказала я, добавляя к ежедневнику ручку, и только теперь заметила с трудом сдерживаемые улыбки на лицах всех присутствующих. Трисс не выдержала первой и тихо захихикала, следом за ней прорвало Кейру, потом и остальные заулыбались, переглядываясь. До меня запоздало дошло, в чем дело. — Я думаю, одного прикосновения будет достаточно, — мрачно добавила я, осуждающе глядя на чародеек. На ведьмаков я старалась не смотреть вовсе.
— Ну, давай попробуем, — усмехнулась Йеннифер, взяв в руки ежедневник. Смех в ее голосе был прекрасно слышен, но сама идея ее все-таки заинтересовала. Похоже, не мне одной было любопытно сравнить. — Господа, — обратилась она к ведьмакам. — Ваши руки, пожалуйста. Геральт, — первым подошла она к своему мужчине.
— Для тебя что угодно! — с усмешкой ответил он ей, не отводя от нее пристального взгляда.
— А больше ничего не надо? — спросил у нее Ламберт, когда она шагнула к нему.
— От тебя — нет, — прямолинейно ответила она ему, касаясь руки. — Благодарю!
— Меня можешь не благодарить, — сразу же сказал ей Эскель, протягивая руку, едва она развернулась к нему.
Я бросила короткий и несколько удивленный взгляд на ведьмака, озадачившись такой странной реакцией.
— Не буду, — согласилась чародейка, искривив губы в холодной улыбке.
Йен с Трисс и раньше видели мои письменные принадлежности, Кейра же тем временем с любопытством протянула руку к ручке.
— Что это? — спросила блондинка, крутя ее в руке.
— Ручка шариковая, — усмехнулась я. — Ей можно писать, не макая в чернила. Они у нее внутри.
Кейра с сомнением посмотрела на тоненький корпус и на пробу чиркнула внизу листка ежедневника, который Йен все еще держала в руках, убедилась в том, что ручка оставила след, и отдала письменную принадлежность требовательно протянувшей руку черноволосой чародейке. Расставив свои отметки, моя наставница передала записную книжку Трисс, и обход ведьмаков начался по новой, с той только разницей, что комментировал все три «замера» Ламберт, который явно питал к Трисс особые чувства.
