Я с сомнением покосилась на Стаса.
- Раньше гонки проводились прямо в городе, - начал пояснять парень, - но потом менты что-то сильно активировались на поимку гонщиков, поэтому было решено проводить соревнования на безлюдных дорогах и перекрытых трассах. Это лишь добавляет экстрима.
- Лишь бы этот экстрим не свел кого-нибудь в могилу, - прошептала я, глядя, как девушки в коротких белых майках трутся о капоты машин.
- Боишься? – усмехнулся Стас.
Я ничего не ответила, лишь посмотрела на дисплей телефона. На экране высветилась сорок пропущенных, двадцать из которых были от Артема, а остальные от мамы.
Написав маме смс-ку о том, что со мной все в порядке, и я скоро приду, я отключила мобильник и засунула обратно в карман.
- Повеселимся, детка? – подмигнул мне Стас, когда мы уже подъезжали к остальным машинам.
- Не называй меня так, - прошипела я.
- Какие мы нежные. – Стас притормозил рядом с красной ауди. – Побудь в машине пока. Я сейчас запишусь и вернусь.
Не дав мне ответить, парень вышел из машины. Я наблюдала за тем, как он подошел к парню с рупором и пожал ему руку, затем поздоровался таким же способом с еще несколькими парнями. Затем направился к девушке с фиолетовыми волосами, что-то сказал ей и протянул деньги. Она ласково улыбнулась ему, записывая что-то, и протягивая листочек.
Здесь было человек пятьдесят. Все в возрасте от восемнадцати до сорока, насколько я могла судить по двум здоровым дядькам с бородами и еще нескольким усатым мужчинам, вальяжно расхаживающим и свысока глазеющим на остальных.
- Охренеть, - я вздрогнула, когда Стас опустился на водительское сиденье, - сегодня участвуют тринадцать машин! Еще никогда такого не было! Все хотят уделать этого черного дьявола.
- О чем ты? – я внимательно посмотрела на взбудораженного Стаса, глаза которого зажглись опасным огнем.
- Да есть тут один тип. - Процедил он. - Ездит на черном шевроле камаро, и вечно всех делает. Ублюдок. Он записан на все гонки на целый год вперед. Так же как и взнос заплатил на целый год. Откуда у него столько бабок?
- А как часто вы устраиваете гонки? – не смогла я удержаться от вопроса.
- Раз в две недели.
- И сколько стоит участие в гонки?
- От трех до пяти штук. – Стас прищурившись, посмотрел на меня. – Что это ты, заинтересовалась?
- Просто интересно, куда ты тратишь такое огромное количество денег, - пожала я плечами.
- Ага, а кто-то срывает куш. Вот кстати, и он. – От Стаса буквально исходила злость, когда появилась черная, как сама ночь, машина. Ее действительно можно было назвать черный дьявол. Выглядела она впечатляюще.
И только данный автомобиль появился, как началась суматоха: все тут же побросались к своим машинам, и кругом заревели моторы и завизжали шины, заглушая звуки музыки.
- Ну что, надерем задницу этому козлу? – заводя мотор, прошипел Стас.
- Эээ, - занервничала я, - ты же не хочешь сказать….
- Пристегни ремень, Ди! – перебил меня парень, вжимая педаль газа в пол.
Когда мы прибыли на старт, я все же защелкнула ремень безопасности дрожащими руками. Адреналин бурлил в крови вместе с нарастающей паникой. Я вспомнила все повороты и ухабы, магистрали и ужаснулась. А если мы врежемся или перевернемся? Ужас подкатывал к горлу, сжимая его в тиски. Но сказать я ничего не успела, как был дан сигнал на старт.
Лишь вскрикнув и вжавшись в сиденье, я почувствовала, как машина с ревом сорвалась с места. Резкие повороты заставляли меня вскрикивать, а Стаса ругаться, покрывая участников трехэтажным матом.
В ушах стоял гул, шум и слышалась ругань Стаса, а сердце было готово пробить грудную клетку. Я зажмурилась, когда мы чуть не налетели на ограждение, и старалась больше не открывать глаза, чтобы не выпустить слезы.
Этот кошмар, казалось, продолжался целую вечность. Наконец еще один резкий поворот, и мы остановились. Так же резко. Если бы не ремень безопасности, я бы разбила себе лоб, нос и все прочее, а так только жесткая лента врезалась мне в живот и плечо, принося минимум боли и максимум дискомфорта.
- Сукин сын! Ты меня подрезал! – донеслось из открытого окна.
Я с трудом открыла глаза и посмотрела в сторону, откуда доносился разъяренный голос Стаса. И когда он только успел выскочить из машины?
– Он на финише меня подрезал! – орал бывший, тыкая пальцем в стоящего мужчину, на котором были джинсы, кожаная куртка, из-под которой виднелась футболка белого цвета, и очки.
С трудом отцепив ремень безопасности, я вылезла из машины и направилась к распаленному гневом Стасу.
- Я требую переигровки! – негодовал парень, обращаясь ко всем сразу и ни к кому конкретно. – Он играл не по правилам.
- А это и не игра, мальчик. – Спокойно отозвался мужчина.
Сквозь общий гул, мне его голос показался смутно знакомым, как и он сам.
- Как ты меня назвал, утырок? – взорвался Стас, налетая на победителя.
- Стас! – я подбежала к своему бывшему, как раз в тот момент, когда его схватили другие парни, не давая набить морду мужчине, и когда этот самый мужчина снял очки.
- Аверина? - от этого голоса я замерла, не успев дотронуться до плеча парня. Внутри всё оборвалось. За что мне это наказание?!
- Отвези меня домой, - шиплю я уже успокоившемуся немного Стасу, который смотрит на меня с таким же удивлением, с каким прозвучал голос за моей спиной.
- И как это понимать? – Стас переводит взгляд с моего лица мне за спину.
- Просто отвези меня домой.
- Может, обернешься? – от этого тона моя спина покрылась не просто мурашками, а настоящим льдом.
- А не пойти бы вам… - рычу, даже не оборачиваясь.
Бежать. Нужно отсюда бежать. Ну почему именно он?!
- Диана, - грозное предупреждающее рычание в ответ все же заставляет меня обернуться, чтобы встретиться лицом к лицу с политологом.
- Какая неожиданная встреча, Андрей Витальевич, - язвительно говорю я.
Андрей Витальевич достаточно долго буравит меня недовольным и прожигающим взглядом.
- Хочешь переигровки? – наконец, говорит он, обращаясь к Стасу, но продолжая при этом смотреть на меня! – Я согласен. Но в случае моей победы, я забираю и её тоже!
От его слов у меня просто отваливается нижняя челюсть, а воздух испаряется из легких.
- Хорошо. – Шипит за моей спиной Стас. И от этого у меня даже ноги подкашиваются, но я стойко переношу очередной удар от своего бывшего.
- А не пойти бы вам обоим! – гневно выпаливаю, направляясь куда подальше от этих ненормальных!
Надо же, даже представить себе не могла, что политолог ещё и заядлый гонщик! Это просто уму не постижимо!
- Хочешь идти домой пешком? Одна? Ночью? – надменный голос Стаса заставляет остановиться и бьет, словно пощечина.
Неужели это моя точка невозврата? Если я сейчас развернусь и приму эти поганые условия? Что может быть хуже?
Закрываю глаза и считаю до десяти. А потом молча направляюсь в сторону машины.
- Если ты проиграешь, я тебя закопаю. – Цежу сквозь зубы я, когда Стас садится за руль.
- Я выиграю детка, и ты расскажешь мне всё, что знаешь про этого хмыря. Идёт?
- Пошел к черту!
И снова старт. И снова рев мотора. Но теперь я знаю противника в лицо. И теперь я не закрываю глаза. Я не боюсь. Сейчас у меня одно желание: уделать политолога! Я не переживу, если он выиграет. Но что-то мне подсказывает, что так оно все и будет.
И вот я ощущаю движение. Эту скорость. Она проходит сквозь меня, будоража каждую клеточку моего тела. Теперь я вместе со Стасом выкрикиваю ругательства, когда черный шевроле камаро вырывается вперед и словно дразнит нас, мигая задними фарами. Пару раз все же мы его нагоняли, но победа была мимолетной. Отчего-то мне все это напомнило игру в кошки-мышки. И мы выступали в роли добычи. Точнее, я была добычей.
- Дьявол! – взвыла я, когда мы подъезжали к финишу, естественно вторыми.
- Детка, прости, - раздосадовано проговорил Стас. Но больше в его голосе было злости, чем досады от поражения.
Я же просто ненавидела все и вся. Я готова была выть от отчаяния.
- Козел ты, Стас. – Процедила я сквозь зубы, выходя из машины.
Я шла, словно по раскаленным углям, и каждый шаг отдавался болью. Точно также как это было днем, когда я позвонила Артему. Я смотрела лишь себя под ноги, стараясь не разреветься прямо тут. Я не могла позволить политологу унизить меня еще больше.
Мне еще предстоит дорога домой в его сопровождении. Эта была самая настоящая мука.
Подойдя к машине Андрея Витальевича, я остановилась в нерешительности. Откуда у него эта красавица? Ведь машина стоит огромных денег. Хотя, если он участвует в уличных гонках, то вполне все понятно. Не понятно только, какого черта он пошел работать политологом в наш универ?!
- Что застыла? – от его голоса я покрылась льдом от пяток до макушки.
Открыв дверь, я нырнула в салон. В нос сразу ударил запах мужского парфюма и неповторимый аромат кожаного салона и автомобиля. Приглушенная музыка дополняла атмосферу. Не скажешь, что этот автомобиль предназначен для опасных гонок, а это обладатель трахает все, что движется, несмотря на жену.
Дверца со стороны водителя хлопнула, и послышался щелчок поворачивающегося ключа. Мотор мирно заурчал, издавая приятный вибрирующий, еле слышимый звук. Он успокаивал. Чего нельзя было сказать о близости находившегося рядом мужчины.
Все время, пока мы ехали, я смотрела в окно. Казалось, прошла целая вечность, а на самом деле, мы только что покинули ту самую магистраль, которая толкнула меня в машину к этому человеку.
Я буквально молилась, чтобы мы доехали домой без разговоров, но, увы – меня не услышали.
Мы остановились в каком-то безлюдном и плохо освещенном квартале. Странное сомнение забралось мне в голову, рождая панические мысли.
Неужели он задумал меня прямо в машине изнасиловать?!
- Аверина, давай просто поговорим. – Жестко сказал политолог, разворачиваясь ко мне лицом.
В темноте оно казалось таким пугающе красивым…
- Отвезите меня домой. – Голос от страха практически сел, отчего получилось так, что я испуганно сиплю.
- Успокойся, я тебя не трону. – Его голос оставался властным и холодным, словно он разговаривал с нашкодившим непослушным ребенком.
- Отвезите меня домой. – Повторила я.
- Нет. Пока не ответишь на мои вопросы. – И тут же добавил, не дав мне раскрыть рта. – А если еще раз меня пошлешь, то можешь не рассчитывать на зачет.
Я захлопнула рот со стуком зубов друг об друга.
- Итак, первый вопрос. – Равномерным тоном продолжил политолог. – Что ты делала на гонках?
Я промолчала, испепеляя его гневным взглядом.
- У меня времени впереди – вся ночь. – Угрожающе проговорил Андрей Витальевич.
Мне пришлось сдаться. Этот разговор рано или поздно все равно бы состоялся.
- Приехала с другом, развеяться. – Процедила я, сквозь сжатые зубы.
- Второй вопрос: как много ты видела и слышала в ту ночь?
Интересно, какую именно ночь он имел в виду? Первый раз, когда я застукала его с блондинкой в туалете или… про поцелуй с сестрой?
- Интересный вопрос. – Не удержалась я от сарказма. – О какой ночи идёт речь?
- Аверина. Не зли меня.
- А что вы тогда сделаете? – не выдержала я, повышая голос. – Завалите меня на зачете? Заставите уйти из универа? Или изнасилуете и убьете, прикопав где-нибудь под деревом?!
Последний вопрос сорвался совершенно неожиданно.
- Не мели чушь, - рыкнули на меня, заставив отшатнуться и дёрнуться к двери.
Почему я раньше не подумала о том, что можно просто выскочить из машины? Но когда дёрнула ручку, поняла, что все двери заблокированы.
- П-просто отвезите меня домой. – Уперевшись в дверцу автомобиля, чтобы быть как можно дальше от мужчины, просипела я. Черт, я его действительно боюсь.
- Пока не ответишь на вопрос. Мы не сдвинемся с места.
- Я слышала достаточно, чтобы убедиться в том, что вы - извращенец. – Прошептала я, со злостью. – Вы одурманили мою сестру! Вы просто…извращенец! А у вас ведь жена!
- Достаточно. – Холодным тоном оборвали меня.
Я нервно сглотнула. Политолог молчал. Он выглядел вполне спокойным, если бы не ощущалось напряжение, которое буквально висело в воздухе.
Затем завелся мотор, и мы поехали. Андрей Витальевич больше не сказал ни слова. Он подвез меня до перекрестка и, когда я выходила из машины, чтобы пройти квартал пешком, бросил мне напоследок:
- Не смей пропускать мои лекции.
Я на это ничего не ответила. Слишком эмоциональным был сегодняшний день, а в особенности вечер. И сегодня я была как никогда близка к той самой точке. Точке невозврата.
Переходя из аудитории в аудиторию, с этажа на этаж, по длинным заполненным студентами коридорам, я старалась не смотреть на время. Не поддаваться унынию и панике, но, увы, сделать это было не просто.
Сегодня с утра меня на лестнице встретил Андрей Витальевич, бесцеремонно заявив, чтобы после всех пар, я пришла к нему в аудиторию. А на мой невысказанный протест был отведен контрудар: «или к нему или к ректору». Я бы лучше пошла к ректору, но что я ей скажу? И что скажут мне?
Поэтому, как бы я не старалась слиться с толпой или вовсе исчезнуть из поля зрения – это не помогло избежать мне часа икс. И вот, я стою перед дверью аудитории и нервно тереблю ремешок сумки, висящей на плече. Вдох, выдох. Я должна туда пойти. Должна встретиться со своим страхом лицом к лицу. Но я не хочу, ведь я не супергерой из какого-то боевика – я не бесстрашная, и не сильная. Я – трусиха. И я. Не. Хочу.
Но дверь аудитории открывается раньше, чем я успеваю капитулировать, и холодный взгляд политолога безразлично пробегается по моему внезапно раскрасневшемуся лицу. Мой взгляд тут же упирается в пол. Почему я веду себя, как малолетка? Почему я мнусь и краснею при виде этого человека? При виде тирана?! Почему мне становится стыдно за те слова, что сорвались тогда – в машине? Почему?
Андрей Витальевич недолго буравит меня взглядом, а потом отходит в сторону, пропуская меня в аудиторию. Но я не спешу проходить. Мне страшно оставаться с ним наедине в аудитории. Я переминаюсь с ноги на ногу, когда слышу его недовольный вздох.
- Я долго буду тебя ждать, Аверина?
И мне ничего не остается, только как подчиниться. Но переступив порог, я невольно замираю. По всей аудитории на разных местах сидят студенты. Они все напряжены и бледны, как мел. Но я улыбаюсь тому, что буду не одна.
Когда же я прохожу к одному из стульев и сажусь в него, политолог начинает говорить.
- И так, повторюсь еще раз для тех, кто «в танке», - при этом его взгляд остановился на мне, как бы указывая, кто именно «в танке», - вы все здесь потому, что не услышали моих призывов не пропускать лекции. И именно поэтому вы не допускаетесь к моему зачету.
По аудитории прошелся возглас отчаяния.
Вот и всё. Я докатилась до того, что не допущена к зачету. Что скажут мои родители, когда узнают?
Мои руки пробивает мелкая дрожь, и я стараюсь прижать их плотнее к коленям, чтобы никто не заметил, как они трясутся. К горлу подкатывает ком. Я ведь никогда еще не была среди отстающих. Я никогда не была и впередиидущей, как моя сестра, но я твердо держалась в середине. А теперь я в конце. И это больно бьет по моему самолюбию и по моей гордости. Я – отстающая. Что будет дальше? Отчисление из университета? И это все из-за какой-то политологии!
- Раньше гонки проводились прямо в городе, - начал пояснять парень, - но потом менты что-то сильно активировались на поимку гонщиков, поэтому было решено проводить соревнования на безлюдных дорогах и перекрытых трассах. Это лишь добавляет экстрима.
- Лишь бы этот экстрим не свел кого-нибудь в могилу, - прошептала я, глядя, как девушки в коротких белых майках трутся о капоты машин.
- Боишься? – усмехнулся Стас.
Я ничего не ответила, лишь посмотрела на дисплей телефона. На экране высветилась сорок пропущенных, двадцать из которых были от Артема, а остальные от мамы.
Написав маме смс-ку о том, что со мной все в порядке, и я скоро приду, я отключила мобильник и засунула обратно в карман.
- Повеселимся, детка? – подмигнул мне Стас, когда мы уже подъезжали к остальным машинам.
- Не называй меня так, - прошипела я.
- Какие мы нежные. – Стас притормозил рядом с красной ауди. – Побудь в машине пока. Я сейчас запишусь и вернусь.
Не дав мне ответить, парень вышел из машины. Я наблюдала за тем, как он подошел к парню с рупором и пожал ему руку, затем поздоровался таким же способом с еще несколькими парнями. Затем направился к девушке с фиолетовыми волосами, что-то сказал ей и протянул деньги. Она ласково улыбнулась ему, записывая что-то, и протягивая листочек.
Здесь было человек пятьдесят. Все в возрасте от восемнадцати до сорока, насколько я могла судить по двум здоровым дядькам с бородами и еще нескольким усатым мужчинам, вальяжно расхаживающим и свысока глазеющим на остальных.
- Охренеть, - я вздрогнула, когда Стас опустился на водительское сиденье, - сегодня участвуют тринадцать машин! Еще никогда такого не было! Все хотят уделать этого черного дьявола.
- О чем ты? – я внимательно посмотрела на взбудораженного Стаса, глаза которого зажглись опасным огнем.
- Да есть тут один тип. - Процедил он. - Ездит на черном шевроле камаро, и вечно всех делает. Ублюдок. Он записан на все гонки на целый год вперед. Так же как и взнос заплатил на целый год. Откуда у него столько бабок?
- А как часто вы устраиваете гонки? – не смогла я удержаться от вопроса.
- Раз в две недели.
- И сколько стоит участие в гонки?
- От трех до пяти штук. – Стас прищурившись, посмотрел на меня. – Что это ты, заинтересовалась?
- Просто интересно, куда ты тратишь такое огромное количество денег, - пожала я плечами.
- Ага, а кто-то срывает куш. Вот кстати, и он. – От Стаса буквально исходила злость, когда появилась черная, как сама ночь, машина. Ее действительно можно было назвать черный дьявол. Выглядела она впечатляюще.
И только данный автомобиль появился, как началась суматоха: все тут же побросались к своим машинам, и кругом заревели моторы и завизжали шины, заглушая звуки музыки.
- Ну что, надерем задницу этому козлу? – заводя мотор, прошипел Стас.
- Эээ, - занервничала я, - ты же не хочешь сказать….
- Пристегни ремень, Ди! – перебил меня парень, вжимая педаль газа в пол.
Когда мы прибыли на старт, я все же защелкнула ремень безопасности дрожащими руками. Адреналин бурлил в крови вместе с нарастающей паникой. Я вспомнила все повороты и ухабы, магистрали и ужаснулась. А если мы врежемся или перевернемся? Ужас подкатывал к горлу, сжимая его в тиски. Но сказать я ничего не успела, как был дан сигнал на старт.
Лишь вскрикнув и вжавшись в сиденье, я почувствовала, как машина с ревом сорвалась с места. Резкие повороты заставляли меня вскрикивать, а Стаса ругаться, покрывая участников трехэтажным матом.
В ушах стоял гул, шум и слышалась ругань Стаса, а сердце было готово пробить грудную клетку. Я зажмурилась, когда мы чуть не налетели на ограждение, и старалась больше не открывать глаза, чтобы не выпустить слезы.
Этот кошмар, казалось, продолжался целую вечность. Наконец еще один резкий поворот, и мы остановились. Так же резко. Если бы не ремень безопасности, я бы разбила себе лоб, нос и все прочее, а так только жесткая лента врезалась мне в живот и плечо, принося минимум боли и максимум дискомфорта.
- Сукин сын! Ты меня подрезал! – донеслось из открытого окна.
Я с трудом открыла глаза и посмотрела в сторону, откуда доносился разъяренный голос Стаса. И когда он только успел выскочить из машины?
– Он на финише меня подрезал! – орал бывший, тыкая пальцем в стоящего мужчину, на котором были джинсы, кожаная куртка, из-под которой виднелась футболка белого цвета, и очки.
С трудом отцепив ремень безопасности, я вылезла из машины и направилась к распаленному гневом Стасу.
- Я требую переигровки! – негодовал парень, обращаясь ко всем сразу и ни к кому конкретно. – Он играл не по правилам.
- А это и не игра, мальчик. – Спокойно отозвался мужчина.
Сквозь общий гул, мне его голос показался смутно знакомым, как и он сам.
- Как ты меня назвал, утырок? – взорвался Стас, налетая на победителя.
- Стас! – я подбежала к своему бывшему, как раз в тот момент, когда его схватили другие парни, не давая набить морду мужчине, и когда этот самый мужчина снял очки.
- Аверина? - от этого голоса я замерла, не успев дотронуться до плеча парня. Внутри всё оборвалось. За что мне это наказание?!
- Отвези меня домой, - шиплю я уже успокоившемуся немного Стасу, который смотрит на меня с таким же удивлением, с каким прозвучал голос за моей спиной.
- И как это понимать? – Стас переводит взгляд с моего лица мне за спину.
- Просто отвези меня домой.
- Может, обернешься? – от этого тона моя спина покрылась не просто мурашками, а настоящим льдом.
- А не пойти бы вам… - рычу, даже не оборачиваясь.
Бежать. Нужно отсюда бежать. Ну почему именно он?!
- Диана, - грозное предупреждающее рычание в ответ все же заставляет меня обернуться, чтобы встретиться лицом к лицу с политологом.
- Какая неожиданная встреча, Андрей Витальевич, - язвительно говорю я.
Андрей Витальевич достаточно долго буравит меня недовольным и прожигающим взглядом.
- Хочешь переигровки? – наконец, говорит он, обращаясь к Стасу, но продолжая при этом смотреть на меня! – Я согласен. Но в случае моей победы, я забираю и её тоже!
От его слов у меня просто отваливается нижняя челюсть, а воздух испаряется из легких.
- Хорошо. – Шипит за моей спиной Стас. И от этого у меня даже ноги подкашиваются, но я стойко переношу очередной удар от своего бывшего.
- А не пойти бы вам обоим! – гневно выпаливаю, направляясь куда подальше от этих ненормальных!
Надо же, даже представить себе не могла, что политолог ещё и заядлый гонщик! Это просто уму не постижимо!
- Хочешь идти домой пешком? Одна? Ночью? – надменный голос Стаса заставляет остановиться и бьет, словно пощечина.
Неужели это моя точка невозврата? Если я сейчас развернусь и приму эти поганые условия? Что может быть хуже?
Закрываю глаза и считаю до десяти. А потом молча направляюсь в сторону машины.
- Если ты проиграешь, я тебя закопаю. – Цежу сквозь зубы я, когда Стас садится за руль.
- Я выиграю детка, и ты расскажешь мне всё, что знаешь про этого хмыря. Идёт?
- Пошел к черту!
И снова старт. И снова рев мотора. Но теперь я знаю противника в лицо. И теперь я не закрываю глаза. Я не боюсь. Сейчас у меня одно желание: уделать политолога! Я не переживу, если он выиграет. Но что-то мне подсказывает, что так оно все и будет.
И вот я ощущаю движение. Эту скорость. Она проходит сквозь меня, будоража каждую клеточку моего тела. Теперь я вместе со Стасом выкрикиваю ругательства, когда черный шевроле камаро вырывается вперед и словно дразнит нас, мигая задними фарами. Пару раз все же мы его нагоняли, но победа была мимолетной. Отчего-то мне все это напомнило игру в кошки-мышки. И мы выступали в роли добычи. Точнее, я была добычей.
- Дьявол! – взвыла я, когда мы подъезжали к финишу, естественно вторыми.
- Детка, прости, - раздосадовано проговорил Стас. Но больше в его голосе было злости, чем досады от поражения.
Я же просто ненавидела все и вся. Я готова была выть от отчаяния.
- Козел ты, Стас. – Процедила я сквозь зубы, выходя из машины.
Я шла, словно по раскаленным углям, и каждый шаг отдавался болью. Точно также как это было днем, когда я позвонила Артему. Я смотрела лишь себя под ноги, стараясь не разреветься прямо тут. Я не могла позволить политологу унизить меня еще больше.
Мне еще предстоит дорога домой в его сопровождении. Эта была самая настоящая мука.
Подойдя к машине Андрея Витальевича, я остановилась в нерешительности. Откуда у него эта красавица? Ведь машина стоит огромных денег. Хотя, если он участвует в уличных гонках, то вполне все понятно. Не понятно только, какого черта он пошел работать политологом в наш универ?!
- Что застыла? – от его голоса я покрылась льдом от пяток до макушки.
Открыв дверь, я нырнула в салон. В нос сразу ударил запах мужского парфюма и неповторимый аромат кожаного салона и автомобиля. Приглушенная музыка дополняла атмосферу. Не скажешь, что этот автомобиль предназначен для опасных гонок, а это обладатель трахает все, что движется, несмотря на жену.
Дверца со стороны водителя хлопнула, и послышался щелчок поворачивающегося ключа. Мотор мирно заурчал, издавая приятный вибрирующий, еле слышимый звук. Он успокаивал. Чего нельзя было сказать о близости находившегося рядом мужчины.
Все время, пока мы ехали, я смотрела в окно. Казалось, прошла целая вечность, а на самом деле, мы только что покинули ту самую магистраль, которая толкнула меня в машину к этому человеку.
Я буквально молилась, чтобы мы доехали домой без разговоров, но, увы – меня не услышали.
Мы остановились в каком-то безлюдном и плохо освещенном квартале. Странное сомнение забралось мне в голову, рождая панические мысли.
Неужели он задумал меня прямо в машине изнасиловать?!
- Аверина, давай просто поговорим. – Жестко сказал политолог, разворачиваясь ко мне лицом.
В темноте оно казалось таким пугающе красивым…
- Отвезите меня домой. – Голос от страха практически сел, отчего получилось так, что я испуганно сиплю.
- Успокойся, я тебя не трону. – Его голос оставался властным и холодным, словно он разговаривал с нашкодившим непослушным ребенком.
- Отвезите меня домой. – Повторила я.
- Нет. Пока не ответишь на мои вопросы. – И тут же добавил, не дав мне раскрыть рта. – А если еще раз меня пошлешь, то можешь не рассчитывать на зачет.
Я захлопнула рот со стуком зубов друг об друга.
- Итак, первый вопрос. – Равномерным тоном продолжил политолог. – Что ты делала на гонках?
Я промолчала, испепеляя его гневным взглядом.
- У меня времени впереди – вся ночь. – Угрожающе проговорил Андрей Витальевич.
Мне пришлось сдаться. Этот разговор рано или поздно все равно бы состоялся.
- Приехала с другом, развеяться. – Процедила я, сквозь сжатые зубы.
- Второй вопрос: как много ты видела и слышала в ту ночь?
Интересно, какую именно ночь он имел в виду? Первый раз, когда я застукала его с блондинкой в туалете или… про поцелуй с сестрой?
- Интересный вопрос. – Не удержалась я от сарказма. – О какой ночи идёт речь?
- Аверина. Не зли меня.
- А что вы тогда сделаете? – не выдержала я, повышая голос. – Завалите меня на зачете? Заставите уйти из универа? Или изнасилуете и убьете, прикопав где-нибудь под деревом?!
Последний вопрос сорвался совершенно неожиданно.
- Не мели чушь, - рыкнули на меня, заставив отшатнуться и дёрнуться к двери.
Почему я раньше не подумала о том, что можно просто выскочить из машины? Но когда дёрнула ручку, поняла, что все двери заблокированы.
- П-просто отвезите меня домой. – Уперевшись в дверцу автомобиля, чтобы быть как можно дальше от мужчины, просипела я. Черт, я его действительно боюсь.
- Пока не ответишь на вопрос. Мы не сдвинемся с места.
- Я слышала достаточно, чтобы убедиться в том, что вы - извращенец. – Прошептала я, со злостью. – Вы одурманили мою сестру! Вы просто…извращенец! А у вас ведь жена!
- Достаточно. – Холодным тоном оборвали меня.
Я нервно сглотнула. Политолог молчал. Он выглядел вполне спокойным, если бы не ощущалось напряжение, которое буквально висело в воздухе.
Затем завелся мотор, и мы поехали. Андрей Витальевич больше не сказал ни слова. Он подвез меня до перекрестка и, когда я выходила из машины, чтобы пройти квартал пешком, бросил мне напоследок:
- Не смей пропускать мои лекции.
Я на это ничего не ответила. Слишком эмоциональным был сегодняшний день, а в особенности вечер. И сегодня я была как никогда близка к той самой точке. Точке невозврата.
Глава 9
Переходя из аудитории в аудиторию, с этажа на этаж, по длинным заполненным студентами коридорам, я старалась не смотреть на время. Не поддаваться унынию и панике, но, увы, сделать это было не просто.
Сегодня с утра меня на лестнице встретил Андрей Витальевич, бесцеремонно заявив, чтобы после всех пар, я пришла к нему в аудиторию. А на мой невысказанный протест был отведен контрудар: «или к нему или к ректору». Я бы лучше пошла к ректору, но что я ей скажу? И что скажут мне?
Поэтому, как бы я не старалась слиться с толпой или вовсе исчезнуть из поля зрения – это не помогло избежать мне часа икс. И вот, я стою перед дверью аудитории и нервно тереблю ремешок сумки, висящей на плече. Вдох, выдох. Я должна туда пойти. Должна встретиться со своим страхом лицом к лицу. Но я не хочу, ведь я не супергерой из какого-то боевика – я не бесстрашная, и не сильная. Я – трусиха. И я. Не. Хочу.
Но дверь аудитории открывается раньше, чем я успеваю капитулировать, и холодный взгляд политолога безразлично пробегается по моему внезапно раскрасневшемуся лицу. Мой взгляд тут же упирается в пол. Почему я веду себя, как малолетка? Почему я мнусь и краснею при виде этого человека? При виде тирана?! Почему мне становится стыдно за те слова, что сорвались тогда – в машине? Почему?
Андрей Витальевич недолго буравит меня взглядом, а потом отходит в сторону, пропуская меня в аудиторию. Но я не спешу проходить. Мне страшно оставаться с ним наедине в аудитории. Я переминаюсь с ноги на ногу, когда слышу его недовольный вздох.
- Я долго буду тебя ждать, Аверина?
И мне ничего не остается, только как подчиниться. Но переступив порог, я невольно замираю. По всей аудитории на разных местах сидят студенты. Они все напряжены и бледны, как мел. Но я улыбаюсь тому, что буду не одна.
Когда же я прохожу к одному из стульев и сажусь в него, политолог начинает говорить.
- И так, повторюсь еще раз для тех, кто «в танке», - при этом его взгляд остановился на мне, как бы указывая, кто именно «в танке», - вы все здесь потому, что не услышали моих призывов не пропускать лекции. И именно поэтому вы не допускаетесь к моему зачету.
По аудитории прошелся возглас отчаяния.
Вот и всё. Я докатилась до того, что не допущена к зачету. Что скажут мои родители, когда узнают?
Мои руки пробивает мелкая дрожь, и я стараюсь прижать их плотнее к коленям, чтобы никто не заметил, как они трясутся. К горлу подкатывает ком. Я ведь никогда еще не была среди отстающих. Я никогда не была и впередиидущей, как моя сестра, но я твердо держалась в середине. А теперь я в конце. И это больно бьет по моему самолюбию и по моей гордости. Я – отстающая. Что будет дальше? Отчисление из университета? И это все из-за какой-то политологии!
