Помощница лорда-архивариуса

30.01.2018, 06:57 Автор: Корсарова Варвара

Закрыть настройки

Показано 1 из 68 страниц

1 2 3 4 ... 67 68


ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ
       
       
       Уважаемые читатели!
       
       Мир в книге мрачный. Есть пара умеренно-жестоких сцен, описаний смерти второстепенных персонажей (без натуралистических подробностей). Если такие вещи для вас неприемлемы, пожалуйста, не читайте мою книгу.
       
       В книге нет явно прописанных сцен секса.
       
       Темп повествования неспешный, отношения героев развиваются медленно.

       


       
       
       
       
       Часть первая. Дом в Квартале Мертвых Магов


       


       Глава 1 Рожденная в День Теней


       
       Я жила в столице уже третью неделю; положение мое становилось все более бедственным. Денег не хватало даже на еду. Утром покупала на один сентим черствую булку и горький спитой чай в маленьком трактире на углу, толкаясь среди угрюмых ранних посетителей, от которых крепко разило дешевым табаком, и здесь же торопливо завтракала у облезлой деревянной стойки. Половину булки съедала сразу, половину прятала в карман передника про запас. Во время скитаний по улицам столичных окраин я замедляла шаг, проходя хлебопекарни и едальни, жадно вдыхала дразнящие ароматы — до головокружения и спазмов в желудке. Когда становилось совсем невмоготу, пристраивалась у витрины, где красовались ряды розовых окороков и медовые круги сыра. Я доставала свой несвежий хлеб и наскоро подкреплялась. Жесткая, пахнущая плесенью корка царапала язык, а я воображала, что лакомлюсь одним из недоступных мне деликатесов за стеклом.
       Ботинки совсем развалились, ноги стерлись в кровь. В безуспешных поисках места каждый день я обходила не меньше дюжины домов по объявлениям о найме прислуги. Хозяйки встречали меня настороженным взглядом, задавали пару вопросов, а затем выпроваживали. Никому не хотелось нанимать неопытную юную провинциалку без рекомендаций, да еще и бывшую послушницу общины Отроков Света, которую многие столичные жители считали дремучей сектой. Надо сказать, их предположение недалеко ушло от истины.
       Я покинула общину месяц назад, но продолжала носить традиционный опостылевший чепец и бесформенный балахон унылого серого цвета, потому что городское платье было мне не по карману.
       До приезда в столицу я считала себя привычной к физическим лишениям, однако вскоре обнаружила, что многодневные посты и ночные бдения в холодных комнатах молельного дома — ерунда по сравнению с тем, что выпадает на долю безработных городских бедняков. Я слабела день ото дня и с ужасом понимала, что скоро могу без следа сгинуть в лабиринте мрачных сырых улиц рабочих предместий.
       Наступал вечер, промозглый и серый — впрочем, другую погоду в этой части города видели редко. Одежда из толстой шерстяной ткани промокла насквозь и противно колола кожу. От усталости и голода в голове шумело так, что привычные звуки столичной окраины — лязг конных трамваев, крики разносчиков, смех и брань прохожих — доносились как сквозь толстое одеяло.
       Прихрамывая, я доковыляла до прилавка с газетами и разной мелочью. Мне был нужен дешевый вечерний листок с объявлениями о работе. Если завтра не найду места, придется достать из потайного кармана неприкосновенную купюру, припрятанную на крайний случай, купить билет на экспресс «Стальной аспид» и вернуться с повинной в Олхейм. Вспомнив о старейшине Уго и жизни, ожидавшей меня в Общине, я испытала острый приступ отчаяния. Ощущение безысходности стало таким глубоким, что даже в груди защемило. Я крепко зажмурила глаза и несколько раз повторила себе: «Я вырвалась на свободу. Разве не об этом я мечтала? Нельзя сдаваться. Удача может прийти в любой момент».
       Вернуть хоть толику утраченного оптимизма не получилось. Камень на сердце давил все сильнее.
       — Что угодно, милашка? — развязно произнес рыжеволосый неопрятный парень, торговавший за прилавком, — Розовую пудру для твоих бледных щёчек? Патентованный магический порошок от клопов? Амулет на привлечение удачи? А может, табаку — крепкого, контрабандного? Отдам даром, если согласишься провести со мной полчасика вон в той подворотне...
       Парень подмигнул гноящимся глазом и довольно загоготал. Я вспыхнула и быстро отошла от прилавка.
       В груди похолодело, когда я осознала, что сегодня утром истратила последний сентим, и теперь не могла купить ни еды, ни столь нужный листок с объявлениями. К концу дня я окончательно ослабею, а утром буду не в силах отправиться на поиск работы. Пожалуй, пришла пора забыть о гордости и сделать то, чему душа противилась изо всех сил.
       На улицах предместий толпилось немало попрошаек. Особо бойкие собирали за день неплохую выручку, цепляясь с жалостливыми причитаниями к прохожим побогаче. Придется и мне встать с протянутой рукой. Общинное платье может стать подспорьем — притворюсь уличной проповедницей, собирающей подаяния для обездоленных.
       Я брела по выщербленному тротуару, выбирая место. Как я должна встать, что говорить? При мысли о том, что я собиралась делать, становилось невыразимо противно. Просить милостыню, да еще и обманом! А конные полицейские? У меня не хватит сил убежать, вздумай они учинить облаву… Придется рискнуть. Хоть я и убеждала себя, что ничего страшного не произойдет, сердце все равно колотилось, как безумное.
       Недалеко от газетной лавки расположилась небольшая едальня для зажиточной публики. Из распахнутых дверей доносился упоительный запах хорошо прожаренного мяса с чесноком и пряного соуса, томящегося на медленном огне. Мои страдания усилились. Как под гипнозом я подошла ближе, надеясь обмануть истосковавшийся по горячей еде желудок густыми, почти осязаемыми ароматами.
       Решено — встану здесь. Из едальни люди выходят сытыми и довольными жизнью — будет проще их разжалобить. Даже странно, что это место еще не заняли другие попрошайки. А вдруг хозяева заведения меня прогонят и побьют?
       Я маялась, бесцельно топталась на месте; прохожие начали поглядывать с подозрением. В панике решила было уйти, но взяла себя в руки. Мне нужна хотя бы одна монета, чтобы купить листок с вакансиями. Иначе придется бесцельно бродить по улице, мокнуть и мерзнуть под дождем, читая объявления на углах домов, или толкаться в конторе вербовщиков вместе с сотнями других отчаявшихся безработных.
       «Я смогу попросить одну монету. Обращусь с просьбой к первому, кто выйдет из едальни. Я не побирушка. Не буду приставать и умолять — вежливо попрошу помочь. В этом нет ничего страшного».
       Двери едальни распахнулись, и на крыльце появился представительный господин в дорогом темно-зеленом костюме, высокой шляпе и теплом шарфе. Под мышкой зажата толстая газета, в левой руке — трость, во рту — незажженная сигара. Пухлую физиономию господина украшали напомаженные, завитые в сложные вензеля усы. На солидном животе лежала толстая серебряная цепь, конец которой прятался в часовой карман, на запястьях и пальцах позвякивали амулеты. Не иначе, удачливый импресарио или зажиточный рантье. На рабочие окраины таких господ заносит нечасто.
       Я решительно приблизилась, не помня себя от волнения. Просить милостыню в первый раз оказалось очень страшно.
       От господина разило помадой для волос и крепким элем. После нескольких дней голода я остро реагировала на неприятные запахи; меня чуть не вывернуло наизнанку желчью на блестящие сапоги столичного щеголя.
       Я привычно растянула губы в дружелюбной улыбке — скорее, гримасе — и произнесла дрожащим голосом:
       — Мира и Света вам, сударь. Не могли бы вы помочь… одна монета… во имя очищения… демоны да сгинут... Отврати дух свой от магии, обернись к Свету...
       В панике и приступе дурноты я забыла заранее приготовленные слова, и привычка подкинула на язык строку приветственной молитвы Отроков Света.
       Господин остановился было учтиво, но, поняв мои намерения, скривился и напыщенно провозгласил:
       — Опять эти проклятые нищие и сектанты! Это невыносимо — на каждом углу пристают со своей ересью! Не дождусь, когда канцлер очистит от вас столицу навсегда. Хоть на жертвенном алтаре вы принесете пользу добрым гражданам Аквилийской империи!
       Растерявшись, я подалась назад, но господин решил сыграть злую шутку: внезапно сделал быстрый пасс кистью, звонко щелкнул пухлыми пальцами. Прямо у меня перед носом вспыхнул огненный шар. Лоб и щеки овеял инфернальный жар. Все залил яркий свет, на стены метнулись черные тени.
       Я отшатнулась, попала ногой в выбоину мостовой, упала на колени и вскрикнула, больше от страха, чем от боли, потому что в этот момент одна из теней наползла, заклубилась, обрела объем и попыталась принять человеческий облик! Слепились паучьи ноги и когтистые руки, набух шар головы с нелепыми провалами глаз и рта. От ужаса у меня перехватило дыхание, но тут уродливый образ расплылся и растаял.
       Я невольно совершила ритуальный жест, принятый послушниками общины для защиты души от злокозненных созданий иного мира — коснулась ямки у основания горла, мысленно вызвала образ очищающего Света. Привычные, хоть и бессмысленные действия успокоили.
       Послышался издевательский свист и смешки зевак. Я поняла, что господина сопровождал демонический помощник — в просторечии, бес-лакей. Сущность невысокого ранга, но за ее призвание и заключение магического договора приходилось платить немалую цену. Возможно, пожертвовать породистое животное или, скорее, лет пять жизни какого-нибудь бедняка с окраин, которого нужда заставила предложить свои услуги теургу.
       Демонические сущности невидимы для большинства людей, но дети, впечатлительные женщины и люди, находящиеся на грани смерти, могут разглядеть смутные бестелесные образы. Как оказалось, я тоже обладала этим даром.
       Шар продолжал висеть в воздухе, мерцая и переливаясь. Пахло горелым волосом. Я неуклюже поднялась с грязной мостовой, дотронулась до лица и зашипела от боли и отчаяния, когда обнаружила, что магический огонь опалил мне брови и ресницы. Представляю, на что я теперь похожа!
       Усатый господин осклабился, довольный своей проделкой, небрежно прикурил от потустороннего огня сигару. Шар поблек и растаял, рассыпавшись веером красных искр. Господин выпрямился, и, бросив на меня последний насмешливый взгляд, удалился размеренной походкой, помахивая тростью. На секунду остановился в конце аллеи, вытащил из-под мышки ненужную газету, небрежно швырнул в кованую урну для мусора и окончательно растворился в тумане.
       Я уже пришла в себя и, не теряя ни секунды, бросилась к высокой урне на кованых львиных лапах. Оглянулась, убедилась в отсутствии свидетелей моего позора, запустила руки внутрь. Нащупала газету, вытащила, стряхнула успевшие прилипнуть окурки и шелуху орехов.
       Внезапно из-за урны выскочил дюжий бродяга в отрепьях, зашипел, замахал клюкой — решил, что я собираюсь составить ему конкуренцию на богатом мусорном прииске. От испуга и стыда перехватило дыхание, и я быстро ретировалась в дальний угол аллеи.
       У гигантской опоры подвесной дороги нашлась скамья. Я плюхнулась на холодное, сырое от тумана сиденье. Юбка мигом промокла, по телу побежали колючие мурашки. Дрожащими руками я развернула свою добычу.
       Газета была дорогой, толстой, отпечатанной на плотной бумаге. Такие газеты продают в центре города; на окраине их покупают немногие.
       На первой странице — последние указы Сената, сводка событий, вести с полей сражений:
       «Вчера имперские войска разрушили неприятельское укрепление в долине Тейра, для чего теург-стратег Карадос призвал демона третьего легиона. Цена договора составила девятнадцать жизней военнопленных и тридцать жизней породистых лошадей».
       «Торжественную церемонию первого подъема воздушного плота «Небесный скат» омрачило неприятное происшествие: в толпе, собравшейся ликованием приветствовать новое творение гениального теурга-механика Кордо Крипса, был замечен одержимый. Полиции Метрополии удалось вовремя обезвредить мага, заключившего незаконную сделку с демоном-ренегатом и своей жизнью за это поплатившегося».
       «Руководствуясь высочайшим мнением императора, 15 числа месяца Дождей сенат постановил, что отныне за участие в краже или укрывательство похищенного виновные подвергаются умерщвлению на жертвенном алтаре».
       «Наш корреспондент из Лекорно сообщает, что полиция арестовала лиц, распространявших в столице брошюры, направленные против использования демонических агрегатов на местных угольных копях. Все эти лица оказались причастны к тайному обществу ретровитов, которых публика окрестила «Убийцами магии». Объявлена награда за сведения о местонахождении предводителя ретровитов, известного под прозвищем «генерал Линн».
       Судя по новостям, все шло как обычно: империя процветает и расширяется, прогресс не стоит на месте и имперским теургам — высшим магам — требуется все больше расходного материала для создания новых промышленных агрегатов и ведения боевых действий. Часть жизней преступников и пленных выкупят чернокнижники, состоящие при богатых аристократах, чтобы сотворить диковинные предметы роскоши для своих хозяев. Пожалуй, скоро на жертвенный алтарь будут отправлять за чих в храме или прогулку в неположенном месте.
       Осторожно перевернула страницу, стараясь не касаться подозрительных жирных пятен, оставленных мусором в урне. На разворотах — биржевые сводки, заметки о благотворительных вечерах и недавно открытой Общеимперской выставке магического прогресса. Цветные иллюстрации изображали одетых по последней моде светских дам и рафинированных придворных теургов, позирующих на фоне непонятных сооружений.
       Нет, маловероятно, что в такой газете публикуют заметки о вакансиях.
       Но я ошибалась — затейливо украшенные квадратики объявлений занимали последнюю страницу. Требовались модные парикмахеры и парфюмеры, водители личных автомотрис и экипажей на магическом ходу, инженеры, знакомые с принципами демонических сооружений. Все до одной вакансии были в Наосе — центральной части столицы, где я пока не бывала. Наос был воплощением магической мощи и прогресса Аквилийской империи и сердцем ее столицы — Аэдиса.
       В газетах Наос любили называть Колыбелью магии; в общине же Наос называли Колыбелью греха. Мои братья и сестры по вере порицают любые сделки с демоническими существами и считают себя отроками Света, а всех, кто практикует магию или пользуется ее плодами — отроками Тьмы, включая самого императора. Поговаривают, что из-за такой непримиримой позиции община доживает последние дни, но это не так. Столичные Дома общины живут по новому укладу. Они менее строги в своих убеждениях и среди их старейшин немало успешных банкиров и ростовщиков, у которых сенат не раз занимал огромные суммы под выгодный процент.
       Взгляд упал на объявление в верхнем углу страницы, которое было набрано старинным колючим шрифтом и гласило:
       «Ищем личного помощника достойного господина на хорошее жалованье, с разборчивым почерком, бегло читающего на четырех основных языках, включая староимперский, сведущего в письменах первых магов, знакомого с основами демонологии и защитных ритуалов и умеющего вести личную библиотеку. Обязательное требование: кандидат должен быть рожден в любой неровный год, 31 числа месяца Тумана. Для отбора просим посетить дом лорда-архивариуса Клаудиуса Дрейкорна, что в квартале Мертвых магов, особняк «Дом-у-Древа», в полдень 19 числа сего месяца».
       Я не верила своим глазам. До чего странное объявление! Кто может захотеть принять на работу человека, родившегося 31 числа месяца Тумана в неровный год?
       

Показано 1 из 68 страниц

1 2 3 4 ... 67 68