- Слушай, Дмитрий, тебе что, эти деньги очень критичны?
- Я бы не сказал. Просто обидно. Я ведь любил этих людей.
- А теперь?
- Как отрезало. И это странно. Наверное, нужно было ненавидеть, а мне всего лишь обидно.
- Ну и забей на них. Понимаю, тебе труднее, чем мне, но ты ведь мужик. Забей, точно говорю.
Девушка знала, что мужчин жалеть не желательно, поэтому говорила нарочито грубо, имитируя мужское поведение. Но внутри кипел гнев на тех, кто предал этого человека. Свои проблемы отошли на второй план, в конце концов, ее лишь унизили, а вот Дмитрия попытались растоптать. И кто? Самые близкие люди. Жалеть явно нельзя, но можно поддержать и помочь. Поэтому она продолжила в том же духе.
- Слышь, как ты думаешь, твоя бывшая уже убралась из твоего дома?
- Не знаю. По времени - должна бы, но зная ее, понимаю, что все возможно.
- Тогда поехали, помогу тебе ее выставить.
- Не понял.
- Что непонятного, поехали. Хочу тебе помочь, а то так и будешь ездить по городу бесцельно. Еще задавишь кого-нибудь.
Увидев недопитую рюмку коньяка, Катя чертыхнулась:
- О, блин блинский, тебе же за руль нельзя.
Потом махнула рукой:
- Ладно, оставь машину здесь, завтра заберешь. Доедем на такси.
Мужчина внимательно посмотрел на ту, что еще недавно была убита горем. Настроенная решительно, она ему нравилась. Не то что недавно.
- А знаешь, поехали. Сейчас такси вызову.
2 Помощь
Дорога была неблизкой, но пролетела быстро. Все время путешествия они исподтишка разглядывали друг друга, и, встречаясь иногда взглядами, отводили глаза. Кате было приятно внимание недавнего знакомого, от которого по-девичьи загорались щеки. Мужчина ей нравился, основательный, хоть и молодой. Ну, как молодой. Лет сорок, не больше. Твердо стоящий на земле, не то, что ее первый муж. Тот все витал в облаках, строил воздушные замки и достроился. За долги отобрали машину, хорошо хоть квартира была Катиных родителей, а то и ее бы лишились. Тогда девушке пришлось занять изрядную сумму, чтобы расплатиться, до сих пор отдает, а прошло уже пять лет. Пришлось даже работу поменять, бросила вечно безденежную школу и перешла в инспекцию по делам несовершеннолетних. Зарплата тоже не очень, зато вовремя. Да и поощрения неплохие. Супруга выгнала ко всем чертям, лучше быть одной, чем с таким мужем. Думала, Михаил ему не чета, но он оказался еще хуже. Тот хоть был лентяй да балабол, а этот предатель. А больше нет греха. Так что такая черта, как основательность, не суетливость очень импонировала девушке.
Внешне ее спутник не был красавцем, но от него веяло мужчиной. Тем самым, за кем, как за каменной стеной. Широкий в кости, он не выглядел толстым, был подтянут и тренирован. Кажется, тренирован, потому что подтвердить это у Кати не было возможности. Темные волосы, спокойные карие глаза, приятное лицо – мужчин с такой внешностью пруд пруди. Правда, у Дмитрия было еще кое-что: белая точка шрама чуть ниже виска. Похоже на пулевое ранение. Интересно, это были горячие точки или бандитские разборки? Скорее первое. Бедняга, сколько ему пришлось испытать. Как ему, наверное, больно. Не физически, в душе. Девушке так захотелось погладить Дмитрия по щеке, утешить, что даже в кончиках пальцев она ощутила покалывание. Раздосадованная на свою глупость, Катя вскинула глаза и встретилась с горящим взглядом мужчины. Снова заливаясь краской, подумала: «Зря я это затеяла».
А Дмитрию очень нравилось ее смущение. Он давно уже отвык от него и с удовольствием провоцировал. Словно в далекой нищей юности. Когда-то молодой курсант военного училища очень нравился девушкам и мечтал о больших чинах. К сожалению, окончить его он так и не смог. Их, еще неумех, бросили в бой против банды, много таких было в конце девяностых. Ранение поставило крест на карьере военного, ну и ладно, хорошо, что выжил. Пришлось искать себя в гражданской жизни. Нашел, и даже стал успешным. Так что теперешние его знакомые не смущались, а заискивали. А эта девушка была такой непосредственной, такой настоящей. А еще эта ее идея насчет помощи. Интересно, она его жалеет или сочувствует? Хотелось бы думать, что второе.
Такси остановилось возле большого особняка в одном из элитных районов. Еще было светло, но в доме были зажжены все лампы. Ясно, значит, Алена никуда не уехала. Обнаглела или рассчитывает на то, что чувства Дмитрия не сгорели? Если так, то ее ждет большой сюрприз. Все внутренности мужчины скрутил гнев, он стремительно двинулся вперед, забыв о спутнице. Но она остановила его негромким:
- Не спеши. Сначала надо все обдумать.
До Дмитрия не сразу дошло, о чем речь, что обдумывать, но постепенно в голове прояснилось. А девушка-то права! В такой истовой злобе он мог запросто ударить бывшую супругу, а то и покалечить. Может, она на это и рассчитывала? Мужчина бы не удивился, если бы где-то сидела в засаде парочка ментов. Значит, действительно надо подумать и действовать с холодной головой.
- И что ты предлагаешь? – спросил он.
- А давай я все сделаю сама? Ты мне только поддакивай.
Эта идея почему-то не понравилась, но потом Дмитрий подумал, что девушка в этом деле предпочтительнее, хоть в полицию не загремит и согласился. Катя взяла его под руку и неспешно они пошли в дом, по пути создавая влюбленный вид.
В гостиной не только ярко светилась лампа, но и в камине весело плясал огонь. Алена сидела спиной к вошедшим, водрузив ноги на журнальный столик, и потягивала красное вино. Оно кроваво переливалось в хрустальном бокале, грани которого отбрасывали короткие лучи на руку с длинными алыми коготками. Девица говорила с кем-то по телефону, делая вид, что не замечает вошедших, хотя Катя могла поклясться чем угодно, что та прекрасно их видела. Девушка достала сотовый и включила диктофон.
- Нет, что ты, - говорила Алена неизвестному собеседнику, - я не боюсь. Чего мне бояться? Что? Этот тюфяк? Если он за деньги отомстить не смог, то мне вообще опасаться нечего. А перебьется.
Катя увидела, что Дмитрий снова закипает, и поспешила вмешаться:
- Дима может и перебьется, а вот я нет.
Девица лениво повернулась и надменно смерила ее глазами.
- А ты кто такая? Не твое дело, не лезь!
- Я кто? Я невеста Димы, а вот ты кто?
- А я его жена!
- О, так это ты! Предательница и воровка. Что же твой любовник тебя бросил?
- А кто сказал, что бросил? Мой любовник решительный и умный, не чета твоему.
- Как ты можешь так говорить? Он же был твоим мужем!
- Вот именно, был. Не понимаю, как я могла жить с таким тюхой. Мы его развели, как лоха, а он даже не попытался отомстить. Разве это мужик?
Катя даже опешила от такой неприкрытой наглости. Да что с ней говорить! Все равно не поймет. Лучше сделаем по-другому.
- Дорогой, - обратилась девушка к Дмитрию, - а вы с этой не леди в одной спальне проживали?
- В одной. А почему ты спрашиваешь?
- Так. Сейчас многие нувориши предпочитают разные спальни. Не важно. Проводи-ка меня в вашу спальню.
Мужчина молча взял Катю под руку и повел по лестнице наверх. Комната не произвела на гостью впечатления, впрочем, она не очень-то ее рассматривала. Деловито подошла к шкафу и осмотрела его содержимое. Было ясно, что Алена и не собиралась покидать дом.
Немаленький такой шкаф оказался забит женскими вещами, туалетный столик рядом с кроватью уставлен косметикой, там же стояла внушительного вида шкатулка, из которой свешивалось жемчужное ожерелье, да поблескивал рубиновый кулон. Катя огляделась. В помещении почти ничего не напоминало мужчину, разве что галстук, висевший на спинке стула да свадебный портрет на стене. Создавалось впечатление, что Дмитрий здесь и не жил.
- Это точно ваша комната? – спросила Катя.
- Точно. А почему ты спрашиваешь?
- Твоего здесь ничего нет.
- А, это, - улыбнулся хозяин, - просто я все время работаю, а здесь только сплю, поэтому и нет ничего.
Девушка осуждающе покачала головой, но ничего говорить не стала. Ей показалось, что Дмитрий лукавит, и причина совсем не в работе. У нее создалось впечатление, что мужчину отсюда сознательно выдавили, чтобы не портил женское царство своим рабочим видом. Может и не так, но Кате совсем не хотелось углубляться в жизненные перипетии почти незнакомого человека. Она обещала помочь выставить предательницу жену, и все. Надо поскорее справиться с этим нелегким делом и домой.
Девушка вытащила из шкафа несколько вешалок с одеждой и подошла к окну. Но тут в спальню влетела взбешенная фурия и завопила:
- Как ты смела! Это мои вещи!
- Да?
Катя с сомнением посмотрела на Алену, потом перевела взгляд на одежду, поднесла ее ближе к глазам, будто пытаясь рассмотреть. Покачала головой:
- Ничего не видно.
И продолжая разглядывать, открыла окно.
- Странно, на них не написано, что они твои. Ой!
Девушка будто нечаянно выпустила вешалки, и вещи полетели вниз.
- Ты что…. Что ты сделала? Это мое! Стерва! Да я тебя…. Я тебе глаза выцарапаю!
- Ой, прости, я такая неловкая, - засмеялась Катя, и хозяйка богатства вспыхнула. Она с криком бросилась на гостью, но была перехвачена Дмитрием. Алена завизжала и стала вырываться из мужских рук, а после и совсем разошлась.
- Сволочь! Ты еще пожалеешь, что со мной связался! Лох!
- Я уже и так пожалел, - ответил «лох».
- Все, ты труп! Люди добрые, грабят!
Последний вопль явно был лишним. Кому он предназначался? Может тем, кто ждал своего часа в засаде? Эта мысль пришла в голову и Кате, и Дмитрию. Мужчина решил отпустить пока еще супругу от греха подальше, но прежде, чем он это сделал, Катя метнулась к столику и схватила шкатулку. Мгновенно вернувшись к окну, девушка занесла ее над улицей.
- А ну, заткнись! Сейчас выброшу!
- Ты не посмеешь!
- Еще как посмею!
- Шлюха! Да ты знаешь, с кем связалась? Да у меня все менты куплены! Да стоит мне сказать, вам тут же статью пришьют!
- Успокойся! Просто убирайся из этого дома, и все!
Это Дмитрий пытался ее урезонить. Но его пока еще жена успокаиваться не хотела и снова заорала:
- Помогите, грабят!
Ах, так! Катя тоже разозлилась и выбросила шкатулку с драгоценностями на улицу. Издав вопль раненого вепря, Алена подбежала к окну и посмотрела вниз. Шкатулка открылась, и все ее украшения разлетелись по газону. Последние лучи заходящего солнца отбрасывали на золоте и камнях свои блики, и это смотрелось очень красиво. Однако хозяйке было не до красоты. С руганью она бросилась во двор спасать свои сокровища. Едва Алена вылетела из дома, Дмитрий быстро спустился вниз и закрыл дверь на ключ. Пока он ходил, Катя собрала оставшиеся вещи бывшей хозяйка и попросила вернувшегося хозяина принести чемодан. Мужчина справился быстро, вдвоем они утрамбовали все добро, и отправили его по уже знакомому пути: в окно.
Чемодан приземлился рядом с двумя полицейскими, удивленно рассматривавшими ползающую по газону женщину. Катя, увидев их, сначала испугалась, но потом вспомнила, что лучшая защита – нападение и радостно закричала:
- Господа полицейские, вы здесь? Я так рада! Вот, будете свидетелями, мы ей все отдали, ничего себе не оставили.
Почему-то страх у нее испарился, стало весело и отчаянно. Может потому, что Дмитрий подошел и обнял свою помощницу, а после помахал рукой полицейским.
- Дмитрий Александрович, - обратился к нему один из стражей порядка, - что здесь происходит?
- Ничего особенного. Развод здесь происходит, а моя бывшая супруга не желает покидать дом. Пришлось прибегнуть к нестандартным методам.
- Вы что, и ее тоже того… из окна?
- Бог с вами, господа, на ней ни царапинки, можете проверить.
- Все равно, зачем же так резко? Куда она пойдет, на ночь глядя?
- А к любовнику. Или в гостиницу, на крайний случай.
Кате эти оконные переговоры надоели, и она вставила свое слово:
- А вы, господа, не переживайте за нее. Хотите послушать, что она о вас говорила?
И не дожидаясь согласия, включила диктофонную запись. «Да у меня все менты куплены!» - раздалось из недр аппарата и стражи порядка переглянулись. Потом развернулись и, не говоря ни слова, двинулись прочь.
Облегченно выдохнув, Катя уткнулась лицом в грудь обнимавшего ее мужчины. Он отстранился, приподнял ее подбородок и поцеловал. Лишь благодарность, никакой страсти, но девушке было приятно. Следом пришло беспокойство. Что это она творит? Зачем протягивать связующие нити, если она больше не увидятся? Потом снова придется рвать душу. И Катя решительно отстранилась. Дмитрию стало неловко за свой порыв, и он снова обратил взор в окно, где по-прежнему исследовала газон Алена. Захотелось ее поторопить.
- Мадам, прекращайте ползать. Утром дворник соберет, что осталось и я отдам. Напоминаю, завтра в девять у адвоката, не придешь – пожалеешь.
Пока он думал, чем бы пригрозить, Катя выдвинулась вперед и сообщила:
- А не придешь, в полицию отправится запись твоих откровений, где ты рассказываешь, что ограбила мужа, где убить угрожаешь. Я все записала на диктофон.
- Я не угрожала убить, - вскочила Алена.
- Как же не угрожала? А разве «ты труп» это не угроза? Хороший адвокат из этих слов такую историю состряпает, закачаешься.
- Так что, дорогуша, гараж открыт, можешь забрать свою машину и проваливай, - поддержал хозяин дома.
Будущая разведенка пробурчала что-то себе под нос, но послушно забрала чемодан и шкатулку и пошла к гаражу. Скоро послышался шум автомобиля, и женщина покинула негостеприимный дом. Стала собираться и Катя. Дмитрий вызвал такси и долго ее благодарил. Когда она садилась в машину, он дернулся, словно желая остановить, но остался на месте и ничего не сказал. Да и что говорить, случайные знакомые. Но на душе почему-то было муторно.
3. Расставания – встречи.
Катя чувствовала себя не в своей тарелке. Какая-то тоска и постоянное ожидание чего-то туманного поселились в ней и не желали уходить. Она ездила на занятия, не обращая внимания на подколки и шепотки, разбиралась с малолетними правонарушителями, отбивалась от мужчин-коллег и все время оглядывалась по сторонам. Высматривала кого-то? На этот вопрос девушка не знала ответа.
В тот день все шло не так. Сначала сосед Колька встретил ее в дверях с букетом и приглашением на свидание, потом прямо из-под носа ушел автобус и, чтобы не опоздать, пришлось добираться до универа на такси. А там случилось чудо: одна из одногруппниц подошла и попросила прощения. При всех. И сказала, что хочет подружиться. Может, не врет, до сессии-то еще далеко. На душе вдруг стало легко, да и лекции показались необременительными. Выйдя на крыльцо после занятий, Катя остановилась и зажмурилась. Апрельское солнышко слепило и уже неплохо согревало мир. На сирени, растущей вдоль дорожки, уже лопались почки, а в больших вазонах расцвели низкорослые гиацинты. Настроение тоже зацвело, и впервые за последние две недели, девушка счастливо рассмеялась. Потом вприпрыжку сбежала вниз и остановилась, столкнувшись с кем-то. Подняла глаза на бедолагу, не успевшего уйти с траектории ее движения, и хотела извиниться, но слова застряли в горле. Из глаз исчезла улыбка, и они, как приклеенные, остановились на развеселившемся Дмитрии.
- Катя, здравствуйте. Опять я вас спасаю.
- Здравствуйте. А что вы здесь делаете?
- Вас жду, что же еще.
- Зачем? И как вы меня нашли?
- Я бы не сказал. Просто обидно. Я ведь любил этих людей.
- А теперь?
- Как отрезало. И это странно. Наверное, нужно было ненавидеть, а мне всего лишь обидно.
- Ну и забей на них. Понимаю, тебе труднее, чем мне, но ты ведь мужик. Забей, точно говорю.
Девушка знала, что мужчин жалеть не желательно, поэтому говорила нарочито грубо, имитируя мужское поведение. Но внутри кипел гнев на тех, кто предал этого человека. Свои проблемы отошли на второй план, в конце концов, ее лишь унизили, а вот Дмитрия попытались растоптать. И кто? Самые близкие люди. Жалеть явно нельзя, но можно поддержать и помочь. Поэтому она продолжила в том же духе.
- Слышь, как ты думаешь, твоя бывшая уже убралась из твоего дома?
- Не знаю. По времени - должна бы, но зная ее, понимаю, что все возможно.
- Тогда поехали, помогу тебе ее выставить.
- Не понял.
- Что непонятного, поехали. Хочу тебе помочь, а то так и будешь ездить по городу бесцельно. Еще задавишь кого-нибудь.
Увидев недопитую рюмку коньяка, Катя чертыхнулась:
- О, блин блинский, тебе же за руль нельзя.
Потом махнула рукой:
- Ладно, оставь машину здесь, завтра заберешь. Доедем на такси.
Мужчина внимательно посмотрел на ту, что еще недавно была убита горем. Настроенная решительно, она ему нравилась. Не то что недавно.
- А знаешь, поехали. Сейчас такси вызову.
2 Помощь
Дорога была неблизкой, но пролетела быстро. Все время путешествия они исподтишка разглядывали друг друга, и, встречаясь иногда взглядами, отводили глаза. Кате было приятно внимание недавнего знакомого, от которого по-девичьи загорались щеки. Мужчина ей нравился, основательный, хоть и молодой. Ну, как молодой. Лет сорок, не больше. Твердо стоящий на земле, не то, что ее первый муж. Тот все витал в облаках, строил воздушные замки и достроился. За долги отобрали машину, хорошо хоть квартира была Катиных родителей, а то и ее бы лишились. Тогда девушке пришлось занять изрядную сумму, чтобы расплатиться, до сих пор отдает, а прошло уже пять лет. Пришлось даже работу поменять, бросила вечно безденежную школу и перешла в инспекцию по делам несовершеннолетних. Зарплата тоже не очень, зато вовремя. Да и поощрения неплохие. Супруга выгнала ко всем чертям, лучше быть одной, чем с таким мужем. Думала, Михаил ему не чета, но он оказался еще хуже. Тот хоть был лентяй да балабол, а этот предатель. А больше нет греха. Так что такая черта, как основательность, не суетливость очень импонировала девушке.
Внешне ее спутник не был красавцем, но от него веяло мужчиной. Тем самым, за кем, как за каменной стеной. Широкий в кости, он не выглядел толстым, был подтянут и тренирован. Кажется, тренирован, потому что подтвердить это у Кати не было возможности. Темные волосы, спокойные карие глаза, приятное лицо – мужчин с такой внешностью пруд пруди. Правда, у Дмитрия было еще кое-что: белая точка шрама чуть ниже виска. Похоже на пулевое ранение. Интересно, это были горячие точки или бандитские разборки? Скорее первое. Бедняга, сколько ему пришлось испытать. Как ему, наверное, больно. Не физически, в душе. Девушке так захотелось погладить Дмитрия по щеке, утешить, что даже в кончиках пальцев она ощутила покалывание. Раздосадованная на свою глупость, Катя вскинула глаза и встретилась с горящим взглядом мужчины. Снова заливаясь краской, подумала: «Зря я это затеяла».
А Дмитрию очень нравилось ее смущение. Он давно уже отвык от него и с удовольствием провоцировал. Словно в далекой нищей юности. Когда-то молодой курсант военного училища очень нравился девушкам и мечтал о больших чинах. К сожалению, окончить его он так и не смог. Их, еще неумех, бросили в бой против банды, много таких было в конце девяностых. Ранение поставило крест на карьере военного, ну и ладно, хорошо, что выжил. Пришлось искать себя в гражданской жизни. Нашел, и даже стал успешным. Так что теперешние его знакомые не смущались, а заискивали. А эта девушка была такой непосредственной, такой настоящей. А еще эта ее идея насчет помощи. Интересно, она его жалеет или сочувствует? Хотелось бы думать, что второе.
Такси остановилось возле большого особняка в одном из элитных районов. Еще было светло, но в доме были зажжены все лампы. Ясно, значит, Алена никуда не уехала. Обнаглела или рассчитывает на то, что чувства Дмитрия не сгорели? Если так, то ее ждет большой сюрприз. Все внутренности мужчины скрутил гнев, он стремительно двинулся вперед, забыв о спутнице. Но она остановила его негромким:
- Не спеши. Сначала надо все обдумать.
До Дмитрия не сразу дошло, о чем речь, что обдумывать, но постепенно в голове прояснилось. А девушка-то права! В такой истовой злобе он мог запросто ударить бывшую супругу, а то и покалечить. Может, она на это и рассчитывала? Мужчина бы не удивился, если бы где-то сидела в засаде парочка ментов. Значит, действительно надо подумать и действовать с холодной головой.
- И что ты предлагаешь? – спросил он.
- А давай я все сделаю сама? Ты мне только поддакивай.
Эта идея почему-то не понравилась, но потом Дмитрий подумал, что девушка в этом деле предпочтительнее, хоть в полицию не загремит и согласился. Катя взяла его под руку и неспешно они пошли в дом, по пути создавая влюбленный вид.
В гостиной не только ярко светилась лампа, но и в камине весело плясал огонь. Алена сидела спиной к вошедшим, водрузив ноги на журнальный столик, и потягивала красное вино. Оно кроваво переливалось в хрустальном бокале, грани которого отбрасывали короткие лучи на руку с длинными алыми коготками. Девица говорила с кем-то по телефону, делая вид, что не замечает вошедших, хотя Катя могла поклясться чем угодно, что та прекрасно их видела. Девушка достала сотовый и включила диктофон.
- Нет, что ты, - говорила Алена неизвестному собеседнику, - я не боюсь. Чего мне бояться? Что? Этот тюфяк? Если он за деньги отомстить не смог, то мне вообще опасаться нечего. А перебьется.
Катя увидела, что Дмитрий снова закипает, и поспешила вмешаться:
- Дима может и перебьется, а вот я нет.
Девица лениво повернулась и надменно смерила ее глазами.
- А ты кто такая? Не твое дело, не лезь!
- Я кто? Я невеста Димы, а вот ты кто?
- А я его жена!
- О, так это ты! Предательница и воровка. Что же твой любовник тебя бросил?
- А кто сказал, что бросил? Мой любовник решительный и умный, не чета твоему.
- Как ты можешь так говорить? Он же был твоим мужем!
- Вот именно, был. Не понимаю, как я могла жить с таким тюхой. Мы его развели, как лоха, а он даже не попытался отомстить. Разве это мужик?
Катя даже опешила от такой неприкрытой наглости. Да что с ней говорить! Все равно не поймет. Лучше сделаем по-другому.
- Дорогой, - обратилась девушка к Дмитрию, - а вы с этой не леди в одной спальне проживали?
- В одной. А почему ты спрашиваешь?
- Так. Сейчас многие нувориши предпочитают разные спальни. Не важно. Проводи-ка меня в вашу спальню.
Мужчина молча взял Катю под руку и повел по лестнице наверх. Комната не произвела на гостью впечатления, впрочем, она не очень-то ее рассматривала. Деловито подошла к шкафу и осмотрела его содержимое. Было ясно, что Алена и не собиралась покидать дом.
Немаленький такой шкаф оказался забит женскими вещами, туалетный столик рядом с кроватью уставлен косметикой, там же стояла внушительного вида шкатулка, из которой свешивалось жемчужное ожерелье, да поблескивал рубиновый кулон. Катя огляделась. В помещении почти ничего не напоминало мужчину, разве что галстук, висевший на спинке стула да свадебный портрет на стене. Создавалось впечатление, что Дмитрий здесь и не жил.
- Это точно ваша комната? – спросила Катя.
- Точно. А почему ты спрашиваешь?
- Твоего здесь ничего нет.
- А, это, - улыбнулся хозяин, - просто я все время работаю, а здесь только сплю, поэтому и нет ничего.
Девушка осуждающе покачала головой, но ничего говорить не стала. Ей показалось, что Дмитрий лукавит, и причина совсем не в работе. У нее создалось впечатление, что мужчину отсюда сознательно выдавили, чтобы не портил женское царство своим рабочим видом. Может и не так, но Кате совсем не хотелось углубляться в жизненные перипетии почти незнакомого человека. Она обещала помочь выставить предательницу жену, и все. Надо поскорее справиться с этим нелегким делом и домой.
Девушка вытащила из шкафа несколько вешалок с одеждой и подошла к окну. Но тут в спальню влетела взбешенная фурия и завопила:
- Как ты смела! Это мои вещи!
- Да?
Катя с сомнением посмотрела на Алену, потом перевела взгляд на одежду, поднесла ее ближе к глазам, будто пытаясь рассмотреть. Покачала головой:
- Ничего не видно.
И продолжая разглядывать, открыла окно.
- Странно, на них не написано, что они твои. Ой!
Девушка будто нечаянно выпустила вешалки, и вещи полетели вниз.
- Ты что…. Что ты сделала? Это мое! Стерва! Да я тебя…. Я тебе глаза выцарапаю!
- Ой, прости, я такая неловкая, - засмеялась Катя, и хозяйка богатства вспыхнула. Она с криком бросилась на гостью, но была перехвачена Дмитрием. Алена завизжала и стала вырываться из мужских рук, а после и совсем разошлась.
- Сволочь! Ты еще пожалеешь, что со мной связался! Лох!
- Я уже и так пожалел, - ответил «лох».
- Все, ты труп! Люди добрые, грабят!
Последний вопль явно был лишним. Кому он предназначался? Может тем, кто ждал своего часа в засаде? Эта мысль пришла в голову и Кате, и Дмитрию. Мужчина решил отпустить пока еще супругу от греха подальше, но прежде, чем он это сделал, Катя метнулась к столику и схватила шкатулку. Мгновенно вернувшись к окну, девушка занесла ее над улицей.
- А ну, заткнись! Сейчас выброшу!
- Ты не посмеешь!
- Еще как посмею!
- Шлюха! Да ты знаешь, с кем связалась? Да у меня все менты куплены! Да стоит мне сказать, вам тут же статью пришьют!
- Успокойся! Просто убирайся из этого дома, и все!
Это Дмитрий пытался ее урезонить. Но его пока еще жена успокаиваться не хотела и снова заорала:
- Помогите, грабят!
Ах, так! Катя тоже разозлилась и выбросила шкатулку с драгоценностями на улицу. Издав вопль раненого вепря, Алена подбежала к окну и посмотрела вниз. Шкатулка открылась, и все ее украшения разлетелись по газону. Последние лучи заходящего солнца отбрасывали на золоте и камнях свои блики, и это смотрелось очень красиво. Однако хозяйке было не до красоты. С руганью она бросилась во двор спасать свои сокровища. Едва Алена вылетела из дома, Дмитрий быстро спустился вниз и закрыл дверь на ключ. Пока он ходил, Катя собрала оставшиеся вещи бывшей хозяйка и попросила вернувшегося хозяина принести чемодан. Мужчина справился быстро, вдвоем они утрамбовали все добро, и отправили его по уже знакомому пути: в окно.
Чемодан приземлился рядом с двумя полицейскими, удивленно рассматривавшими ползающую по газону женщину. Катя, увидев их, сначала испугалась, но потом вспомнила, что лучшая защита – нападение и радостно закричала:
- Господа полицейские, вы здесь? Я так рада! Вот, будете свидетелями, мы ей все отдали, ничего себе не оставили.
Почему-то страх у нее испарился, стало весело и отчаянно. Может потому, что Дмитрий подошел и обнял свою помощницу, а после помахал рукой полицейским.
- Дмитрий Александрович, - обратился к нему один из стражей порядка, - что здесь происходит?
- Ничего особенного. Развод здесь происходит, а моя бывшая супруга не желает покидать дом. Пришлось прибегнуть к нестандартным методам.
- Вы что, и ее тоже того… из окна?
- Бог с вами, господа, на ней ни царапинки, можете проверить.
- Все равно, зачем же так резко? Куда она пойдет, на ночь глядя?
- А к любовнику. Или в гостиницу, на крайний случай.
Кате эти оконные переговоры надоели, и она вставила свое слово:
- А вы, господа, не переживайте за нее. Хотите послушать, что она о вас говорила?
И не дожидаясь согласия, включила диктофонную запись. «Да у меня все менты куплены!» - раздалось из недр аппарата и стражи порядка переглянулись. Потом развернулись и, не говоря ни слова, двинулись прочь.
Облегченно выдохнув, Катя уткнулась лицом в грудь обнимавшего ее мужчины. Он отстранился, приподнял ее подбородок и поцеловал. Лишь благодарность, никакой страсти, но девушке было приятно. Следом пришло беспокойство. Что это она творит? Зачем протягивать связующие нити, если она больше не увидятся? Потом снова придется рвать душу. И Катя решительно отстранилась. Дмитрию стало неловко за свой порыв, и он снова обратил взор в окно, где по-прежнему исследовала газон Алена. Захотелось ее поторопить.
- Мадам, прекращайте ползать. Утром дворник соберет, что осталось и я отдам. Напоминаю, завтра в девять у адвоката, не придешь – пожалеешь.
Пока он думал, чем бы пригрозить, Катя выдвинулась вперед и сообщила:
- А не придешь, в полицию отправится запись твоих откровений, где ты рассказываешь, что ограбила мужа, где убить угрожаешь. Я все записала на диктофон.
- Я не угрожала убить, - вскочила Алена.
- Как же не угрожала? А разве «ты труп» это не угроза? Хороший адвокат из этих слов такую историю состряпает, закачаешься.
- Так что, дорогуша, гараж открыт, можешь забрать свою машину и проваливай, - поддержал хозяин дома.
Будущая разведенка пробурчала что-то себе под нос, но послушно забрала чемодан и шкатулку и пошла к гаражу. Скоро послышался шум автомобиля, и женщина покинула негостеприимный дом. Стала собираться и Катя. Дмитрий вызвал такси и долго ее благодарил. Когда она садилась в машину, он дернулся, словно желая остановить, но остался на месте и ничего не сказал. Да и что говорить, случайные знакомые. Но на душе почему-то было муторно.
3. Расставания – встречи.
Катя чувствовала себя не в своей тарелке. Какая-то тоска и постоянное ожидание чего-то туманного поселились в ней и не желали уходить. Она ездила на занятия, не обращая внимания на подколки и шепотки, разбиралась с малолетними правонарушителями, отбивалась от мужчин-коллег и все время оглядывалась по сторонам. Высматривала кого-то? На этот вопрос девушка не знала ответа.
В тот день все шло не так. Сначала сосед Колька встретил ее в дверях с букетом и приглашением на свидание, потом прямо из-под носа ушел автобус и, чтобы не опоздать, пришлось добираться до универа на такси. А там случилось чудо: одна из одногруппниц подошла и попросила прощения. При всех. И сказала, что хочет подружиться. Может, не врет, до сессии-то еще далеко. На душе вдруг стало легко, да и лекции показались необременительными. Выйдя на крыльцо после занятий, Катя остановилась и зажмурилась. Апрельское солнышко слепило и уже неплохо согревало мир. На сирени, растущей вдоль дорожки, уже лопались почки, а в больших вазонах расцвели низкорослые гиацинты. Настроение тоже зацвело, и впервые за последние две недели, девушка счастливо рассмеялась. Потом вприпрыжку сбежала вниз и остановилась, столкнувшись с кем-то. Подняла глаза на бедолагу, не успевшего уйти с траектории ее движения, и хотела извиниться, но слова застряли в горле. Из глаз исчезла улыбка, и они, как приклеенные, остановились на развеселившемся Дмитрии.
- Катя, здравствуйте. Опять я вас спасаю.
- Здравствуйте. А что вы здесь делаете?
- Вас жду, что же еще.
- Зачем? И как вы меня нашли?
