— Представь себе морского ежа... — начал объяснять лейтенант.
— Панцирь? — перебил его Гэлбрайт
— Нет, живого, — поправил его молодой человек.
— Ну давай, — поспешно ответил инспектор.
Гэлбрайт нарисовал в своём воображении красный шар, утыканный длинными иглами, который мог существовать только на дне океана.
— Значит, этот эрзац-морской еж плавал там в формальдегиде, — сказал Нелиссен, — а я, глядя на него, подумал, что это...
— Паразит? — тут же высказал своё предположение Гэлбрайт.
— Хуже, — ответил собеседник, — паразит всё-таки отдельный организм, вредный, безусловно, но при желании его можно удалить без потери для хозяина, в то время как здесь...
— Не тяни резину, пожалуйста, — инспектору вдруг захотелось, чтобы этот разговор наконец подошёл к концу.
— Представь, мой друг, что при твоем зачатии в твоих легких сформировался второй мозг, — отклонился от темы молодой голос.
— Что ты несёшь? — Гэлбрайта удивила эта аналогия.
— Слушай меня, — сердито сказал лейтенант, — это был бы совершенно бесполезный придаток, который поглощал бы избыточную энергию твоего тела, но не делал бы ничего полезного.
— Ничего не понял, но очень интересно, — саркастически заметил инспектор.
— ...но поскольку у тебя это от рождения, ты считаешь, что это норма, — продолжил Нелиссен.
Гэлбрайт подумал, что в этом была определенная логика — в конце концов, человек действительно не может знать, как другие люди на самом деле чувствуют свой организм, основываясь лишь на своём собственном самочувствии да знаниях, почёрпнутых из медицины.
— И следовательно, — сказал лейтенант, — попытка удалить этот орган может привести к серьёзным осложнениям, потому что твоё тело...
— Ты хочешь сказать, что шансы Делии выжить равнялись нулю? — немедленно спросил его инспектор.
— Если с этой штукой внутри, то я ничего не могу утверждать, — спокойно ответил молодой голос, — но то, что её извлечение привело к смерти ребёнка — факт.
— Бедная девочка... — Гэлбрайт печально вздохнул.
— Но одно я могу сказать наверняка, — продолжил Нелиссен, — даже если бы она захотела, она не смогла бы в будующем зачать и выносить ребёнка.
— Хм... — инспектор почесал усы.
— Ты думаешь, что если у тебя в утробе всё зарастёт какой-то дрянью, то и для ребёночка там тоже местечко найдется? — внезапно разозлился молодой лейтенант .
— Я бы никогда так не подумал, — эти слова слегка задели Гэлбрайта.
— Ладно, давай закончим разговор, — сменив тон, сказал лейтенант, — я боюсь, что наш звонок может быть перехвачен любознательными джентльменами из Столичной полицейской службы.
После этих слов раздался щелчок и начались звуковые сигналы — Нелиссен завершил вызов. В воцарившейся тишине Гэлбрайт вздохнул с некоторым облегчением и, вытерев пот со лба, повесил телефонную трубку. Открыв дверь, он вышел из телефонной будки на улицу и глубоко вдохнул влажный вечерний воздух в лёгкие. Он подумал о том, что если кто-нибудь бы и заинтересовался этим телефонным разговором, то, скорее всего, это была бы не полиция, но больница Модсли. Более того, как он считал, это было бы совершенно справедливо — ибо инспектор пережил такие события, что, если бы он попытался описать их незнакомому человеку, это могло бы вызвать у того самые серьезные подозрения относительно психического здоровья инспектора. Да, подумал Гэлбрайт, попасть в руки врачей из больницы Модсли было бы не такой уж плохой идеей — если бы такое событие действительно произошло, то ему, скорее всего, были бы гарантированы тишина, мягкие стены, белый халат...
Стоя у телефонной будки, он вдруг заметил, что на противоположной стороне дороги, рядом с газетным киоском, стоит тот самый молодой человек в красной рубашке, похожий на японскую поп-звезду, которого Гэлбрайт видел сегодня утром под окном номера своего отеля. Сначала инспектор невольно запаниковал — его дыхание участилось, а сердце заколотилось, — но потом он вспомнил старый добрый трюк, суть которого заключалась в том, что не нужно показывать наблюдателю свой страх, чтобы тот не убедился в том, что может как-то повлиять на свою жертву. С этой мыслью Гэлбрайт, расправив плечи, смело двинулся в сторону ресторана, думая о том, как же ему всё-таки добраться до своего отеля.
Он представил себе, как будет долго стоять на холодном воздухе с вытянутой вперёд рукой, чтобы привлечь внимание проезжающих машин... К своему удивлению, подойдя к фасаду «Клэйр Эн Тона», он заметил, что прямо перед дверями была припаркована желтая машина. Гэлбрайт ускорил шаг и, подняв руку, крикнул водителю, чтобы тот подождал его. Подойдя к машине, он наклонился к стеклу. Водитель удивленно посмотрел на него.
— Куинсборо Террас, отель «Стэйт оф Сноу Лэйк», — поспешно сказал Гэлбрайт.
Мужчина без лишних слов кивнул, и инспектор, открыв дверцу, откинулся на спинку заднего сиденья, после чего водитель повернул ключ зажигания и машина плавно тронулась с места. Выехав на широкую улицу, такси помчалось вперёд, в сторону центра. Гэлбрайт в некотором оцепенении смотрел на мелькающие за окном виды ночного города, не предаваясь никаким мыслям, заметив только, что улицы постепенно становились шире, дома вокруг — выше, и кроме того за окном стали появляться освещенные витрины магазинов и рекламные щиты, на которых мелькали мигающие красочные надписи, призывающие случайных прохожих посетить тот или иной торговый центр, зайти в бар и заказать там бокал пива, или хотя бы купить ненужную мелочь в каком-нибудь киоске... Созерцая ночной Лондон, инспектор постепенно успокоился и расслабился.
— Послушайте, господин хороший, вам, наверное, придётся поискать другой отель! — вдруг послышался голос таксиста.
Это замечание вырвало Гэлбрайта из медитативного состояния, в которое он впал. Подергиваясь, как испуганная птица, инспектор уставился на затылок водителя.
— О чем вы говорите? — неуверенно спросил Гэлбрайт.
— Сами удостоверьтесь! — мужчина махнул рукой перед собой.
Пассажир придвинулся ближе и, прищурившись, стал вглядываться в лобовое стекло. Они уже выехали на Куинсборо-Террас и приближались к месту назначения, но то, что увидел инспектор, невольно повергло его в ужас — четырёхэтажное здание «Стэйт оф Сноу Лэйк» горело вовсю — пламя охватило первые два этажа здания и постепенно подбиралось к крыше. «Ради всего святого», подумал Гэлбрайт про себя.
На пару мгновений он допустил предположение, что это могла быть работа той дерганой горничной. «Эта беззаботная дура, очевидно, случайно установила обогреватель рядом со шторой...» Подобная гипотеза возникла у него потому, что он не сомневался в том, что всё гостиничное оборудование в «Стэйт оф Сноу Лэйк» находилось в том же состоянии, что и номер, который он снимал у них. «Короткое замыкание, искра, и всё...» — нервно подумал он.
— Остановите машину! — едва сдерживая волнение, крикнул он водителю.
— Что толку, господин хороший, ваши вещи наверняка уже сгорели, — с некоторой неохотой водитель нажал на тормоз.
Инспектор не собирался спорить с таксистом и быстро открыл дверцу. Но прежде чем он успел выскочить на улицу, водитель обернулся к нему.
— Я подожду вас тут, а то мало ли, вдруг вам нужно будет поехать в аэропорт или на вокзал... — сказал он заговорщическим тоном.
Уже выходя из машины, Гэлбрайт невольно вспомнил таинственного таксиста, у которого, судя по его визитке, было имя «Х. Бернэзи». Инспектору показалось, что у обоих водителей были какие-то общие черты, по крайней мере, в интонациях и тембре их голосов. Но у него не было времени думать об этом, и он направился к отелю. В ночной темноте здание «Стэйт оф Сноу Лэйк» буквально светилось во мраке, и поэтому Гэлбрайту не составило труда сразу заметить людей, толпившихся вокруг места происшествия. Инспектору захотелось спросить кого-нибудь из толпы, как давно начался пожар, и он начал вглядываться в лица зевак. Он сам не мог точно объяснить себе, каким критериям должен был соответствовать человек, который мог бы быть постояльцем этого отеля.
После пары минут поисков взгляд Гэлбрайта остановился на тучном мужчине в сиреневой рубашке. На вид ему было около тридцати пяти. По какой-то причине инспектора привлек этот человек — видимо, дело было в том, что внешне он был чем-то похож на него самого, потому что у незнакомца были такие же чёрные густые усы и слегка волнистые волосы. Гэлбрайт подбежал к этому человеку, который, с каким-то отрешенным видом глядя на горящий отель, курил толстую сигару.
— Пожалуйста, простите меня... — с уважением обратился к нему инспектор.
Мужчина слегка повернул голову в сторону Гэлбрайта и выпустил облако табачного дыма. «Надеюсь, он не будет возражать», — занервничал полицейский.
— Где пожарная команда? — задал наводящий вопрос Гэлбрайт.
— Да вот же они! — мужчина в сиреневой рубашке затянулся и махнул рукой в сторону.
Инспектор посмотрел туда, куда указывал зевака. И в самом деле, возле здания «Стейт оф Сноу Лэйк» были припаркованы две красные пожарные машины. Люди в чёрной униформе с зелёными нашивками на рукавах сновали вокруг и пытались справиться с огнём, охватившим здание.
— Вы не знаете, когда начался пожар? — Гэлбрайт послал вдогонку ещё один вопрос.
— Я бы сам хотел узнать об этом побольше! — раздраженно воскликнул мужчина и снова выпустил колечко дыма.
Гэлбрайт стоял рядом с этим курильщиком и, непроизвольно вдыхая дым его сигары, думал о том, кто именно был виноват в этом несчастном случае. Версия с неисправным обогревателем казалась слишком банальной — ему, как полицейскому инспектору, казалось, что за пожаром явно стоял некий человек, который преследовал какие-то свои тёмные цели. Конечно же, ему сразу же пришли в голову мысль о причастности к этому событию самого доктора Бэйзларда. «Почему бы и нет», — подумал Гэлбрайт, стоя рядом с усатым тучным мужчиной, «утром был визит подозрительного специалиста, который, убедившись, что я определенно остановился в этом отеле, дал знак Бэйзларду, и тот уже позаботился о пожаре... Хотя нет, это какая-то паранойя», — заключил он.
— Увы, какой позор, — нарушил тишину толстяк в сиреневой рубашке, — я заплатил около четырех тысяч пятисот баксов за полмесяца, «всё включено»...
— Минуточку, вы американец? — услышав, что собеседник назвал цену в долларах, Гэлбрайт заметно оживился.
— Я из Торонто, — ответил его собеседник, — приехал сюда провести отпуск, осталось всего два дня до возвращения в Канаду.
— Спасибо за ответ, — спокойно сказал инспектор, — то есть вы не знаете, сколько людей оказались в ловушке этого пожара?
С этими словами он кивнул в сторону горящего здания «Стэйт оф Сноу Лэйк».
— Плевал я на персонал! — недовольно сказал тучный мужчина. — Я просто вышел погулять перед ужином, возвращаюсь, а тут такое!
Произнеся эти слова, зевака в сиреневой рубашке сердито швырнул сигару на землю и с силой растоптал окурок. «Типичный американец», — подумал Гэлбрайт, «личное счастье — всё, на остальное человечество плевать. Неоконченный ужин для этого туриста важнее, чем жизни людей, погибших в пожаре...» Инспектор совершенно не задумывался о том, что канадцы — а ведь этот человек, по его словам, был именно оттуда — гордились тем, что они не американцы, потому что для Гэлбрайта, родившегося в Англии, обе эти страны были одним и тем же.
— Теперь из-за этих чурбаноголовых мне придется обратиться в посольство, чтобы мне там восстановили мои сгоревшие документы... — упавшим голосом сказал тучный мужчина и поплёлся вверх по улице.
Глядя вслед человеку в сиреневой рубашке, Гэлбрайт вспомнил о том, что сам он тоже оставил свои вещи в комнате. Он проверил свои карманы — слава Богу, сегодня утром он не забыл о том, чтобы прихватить с собой бумажник и визу. Успокоившись, он с некоторым удивлением заметил, что из всех тех вещей, которые он оставил в отеле, ему было жалко потерять только материалы по расследованию дела Фаркрафта.
— Мистер Гэлбрайт? — вдруг послышался сзади чей-то вкрадчивый голос.
Услышав свое имя, инспектор тут же обернулся — позади него стоял пожилой мужчина небольшого роста в чёрной униформе и форменной фуражке. На плече у него висела большая кожаная сумка, украшенная латунным ярлыком королевской почты.
— Извините, вы сейчас ко мне обратились? — спросил он почтмейстера.
Для инспектора было несколько неожиданно услышать свое имя от совершенно незнакомого ему человека, и тот факт, что это был почтмейстер, несколько напряг Гэлбрайта, потому что он не мог представить, кто бы мог отправить ему письмо здесь, в столице Англии.
— Мне было приказано доставить конверт мистеру Гэлбрайту, который остановился в отеле «Стэйт оф Сноу Лэйк», — начал глухим голосом человек в форме.
— Но как вы меня узнали? — недоверчиво спросил инспектор.
— Узнали? Я просто спросил, — спокойно ответил его собеседник.
С этими словами почтмейстер открыл свою тяжёлую кожаную сумку и начал в ней рыться.
—Ну ладно, тогда отдайте мне посылку, — сказал Гэлбрайт и нервно огляделся по сторонам.
— Перед этим, — почтальон достал что-то из сумки, — вы должны подписать квитанцию о доставке.
— Хорошо, если вам это так необходимо... — пожал плечами инспектор. — Только дайте мне минуту, — попросил он.
Взяв бумагу и ручку из рук почтмейстера, он начал искать, где бы расписаться. Пока он это делал, его собеседник, самим своим видом излучавший какую-то торжественную ауру, неподвижно стоял неподалеку.
— Вот, пожалуйста, — с этими словами Гэлбрайт вернул почтмейстеру квитанцию и ручку.
Мужчина в форме положил их в свою сумку и, достав оттуда конверт, без лишних слов вручил его ошеломлённому инспектору и, развернувшись, исчез в ночной темноте. Получив неожиданную посылку, Гэлбрайт поднес её к глазам и начал разглядывать.
Гэлбрайт отметил, что на плотной белой бумаге, из которой состоял конверт, не было ни единой пометки или даже штемпеля — казалось, почтмейстер вручил инспектору не настоящее письмо, но некий элемент театрального реквизита. Единственное, что вызывало сомнение в подобном, так это то, что содержимое внутри конверта всё-таки можно было прощупать через бумагу.
— Эй, господин хороший! — послышался хриплый крик.
Гэлбрайт, собиравшийся вскрыть конверт, невольно вздрогнул. Оказывается, это был таксист, который стоял рядом со своей машиной и, облокотившись на дверцу, держал в руке дымящуюся сигарету. Теперь инспектор, пользуясь случаем, смог хорошо рассмотреть его лицо — у мужчины была коротко остриженная голова, острые скулы и прямой нос, которые четко выделялись на его загорелом лице. Карие глаза таксиста смотрели на полицейского почти с отеческим упрёком. Гэлбрайт не совсем точно помнил черты лица таинственного «Х. Бернэзи», но, воспользовавшись возможностью хорошенько рассмотреть стоящего перед ним таксиста, он заметил, что он был совершенно не похож на того лысого старика, который привёз его в vanitas-ресторан.
— В чем дело? — спокойно спросил Гэлбрайт.
Таксист выпустил изо рта колечко дыма и стряхнул пепел с сигареты.
— Не угодно ли господину иностранцу отправиться в аэропорт или на вокзал? — мужчина лукаво подмигнул ему.
