Глава 1
– Вениамин Арсеньевич! Вениамин Арсеньевич!
В рекреации пахло паленым, скрипел старый, покрытый масляной краской деревянный пол и как угорелые носились по кругу первоклашки. Визг стоял бы оглушительный, если бы у завуча не лопнуло терпение и он не нанес заклинание тишины на все места скопления шумной детворы.
– Вениамин Арсеньевич! Вениамин Арсеньевич!
Со стороны столовой доносились запахи пригоревшей овсяной каши, компота, звон упавшей на пол алюминиевой посуды и пронзительная ругань буфетчицы.
Из класса стихийной магии в коридор выплыло плотное облачко тумана. Стенгазета на тему восьмого марта сразу же набухла от влажности. Нарисованные гуашью тюльпаны печально закапали на пол. Первоклашки радостно заскакали вокруг облачка и принялись топтать цветные кляксы гуаши на потертом паркете.
– Вениамин Арсеньевич!
– Что вам, Демьянова?
– Я насчет контрольной по алгебре… Ой, у вас мел в бороде.
***
Волшебство витало в воздухе. Оно клубилось невидимыми завихрениями и еле слышно шелестело. Двадцать семь юных волшебников, целый класс будущих боевых магов, размахивали волшебными палочками, бормоча слова заклинания.
Пожилой учитель в классическом костюме из темно-фиолетового твида неспешно прохаживался по проходу между партами, привычно не обращая внимания на вставшие дыбом волосы на затылке. От шелестевшей вокруг магии временами слегка вибрировали оконные стекла.
– Соколов, выше локоть, – негромкое замечание быстро нашло своего адресата. Кучерявый Петя Соколов поспешно поднял локоть чуть ли не выше собственной головы. Оказавшись рядом, учитель со вздохом опустил его руку до должной высоты.
В помещении стоял стойкий запах сахара и вяленых помидоров.
– Вениамин Арсеньевич! Вениамин Арсеньевич! – звенел, как колокольчик, детский голосок с третьей парты.
– Да, Земельянова?
– А мне сахар нельзя…
– Так сотворите на фруктозе, – спокойно отозвался учитель.
Лизонька Земельянова выглядела как девятилетний вундеркинд, попавший в восьмой класс благодаря своей гениальности – белокурый ангелочек чуть больше одного метра ростом. Но на деле она была на год старше всего класса и ни гениальностью, ни одаренностью не отличалась. Иначе вряд ли бы съела в прошлом году целую банку магического анти-возрастного крема. Теперь ей до самого совершеннолетия ходить в виде третьеклассницы. Но своей безобидной внешностью она пользовалась нагло и всегда.
– Но я не помню формулу фруктозы, – прозвучал по-детски беспомощный ответ. Вениамин Арсеньевич недовольно кашлянул, возмущенный такими пробелами в знаниях.
– Кто у вас ведет химию?
– Марина Геннадьевна, – невинно пролепетала Лизонька. Вениамин Арсеньевич ожидаемо промолчал. Класс понимающе переглядывался. Оспаривать методы обучения Марины Геннадьевны не решался никто. Всё-таки на четверть кентавр. Копыто Марина Геннадьевна демонстрировала только в моменты крайнего раздражения, но доводить до такого состояния её опасались.
Учитель взмахнул рукой и на парту перед курносым носиком Лизоньки плавно спланировал листок из учебника по органической химии.
– Формула фруктозы, Земельянова, не зевайте.
На передней парте отличницы успешно справились с заданием и теперь заслуженно наслаждались плодами своего труда – произведенным из воздуха зефиром.
– Сливочный? – громким шепотом возмутилась одна из них, рыженькая девушка лет тринадцати с покрытым веснушками курносым личиком. – Я хотела крем-брюле сделать…
– Мне бы твои проблемы, Танька, – с досадой прошептала в ответ ее светловолосая соседка по парте. – Мой вообще получился на вкус как пенопласт.
– Дай попробовать, – с любопытством отозвалась Таня. – Пенопласт я не ела.
– Я тоже, – угрюмо пробурчала светловолосая. – Но чувство, будто бы только что сжевала кусок.
– Виноградова, Леонова! – Учитель материализовался около девочек как всегда внезапно и бесшумно. – Прекратить разговоры!
Двумя пальцами подняв с парты зефирку и поднеся ее к глазам, он улыбнулся.
– За заклинание создания: Виноградова – пять! Леонова… – Инспекция второй зефирины улыбки не вызвала. – Четыре. Разочаровываете, Леонова, разочаровываете.
– Не кисни, Маня, – шепотом подбодрила подругу Таня, но, поймав строгий взгляд учителя, тут же замолчала, отправив в рот кусок сливочного зефира. Однако во рту появился привкус сухого пенопласта с едким промышленным ароматом – она случайно схватила зефир Марии.
– Фу! – выплюнуть гадость под пристальным взглядом учителя не получилось, и Таня с трудом заставила себя дожевать. Мария весело хихикнула.
Сдвоенный урок заклинаний был последним на сегодня и тянулся слишком долго.
Вениамин Арсеньевич не признавал пользу пятиминутного перерыва, и поэтому его сдвоенные уроки проходили сплошным девяносто-минутным марафоном. Первогодки, не привыкшие к подобным нагрузкам после начальной школы, мучились и страдали. Но в лицо учителю свое недовольство не высказывали, ведь помимо заклинаний, Вениамин Арсеньевич вел также и математику, а ГИА по этим предметам никто не отменял. Так что отношения с учителем портить никому не хотелось.
Но на самом деле 8Б, класс боевой магии, не без основания, считал себя везучим – им не достался Вениамин Арсеньевич в качестве классного руководителя. Хотя мог бы после того, как в прошлом учебном году выпустился его предыдущий класс, именно этой специализации.
Правда до выпуска добралось только десять человек. Из изначальных тридцати, поступивших на боевую магию. Но это было обычным делом. Вон среди менталистов вообще только трое выпустились. Однако менталистика всегда считалась редкостным профилем.
– Соколов, что вы творите?! – Раздраженный голос учителя вывел Таню из задумчивости. Обернувшись, она удивленно распахнула глаза: парту Пети стремительно поглощала растущая зефирная масса, уже успевшая с чавканьем всосать его руку с волшебной палочкой по самый локоть. Петя с несчастным видом пытался высвободиться, но вязкая сладкая субстанция только сильнее затягивала его конечность.
Вениамин Арсеньевич провел рукой над партой и прожорливый зефир с громким хлопком испарился, оставив после себя только приторный запах ванили, наполнивший классную комнату.
– Два, Соколов, – недовольно качнул головой Вениамин Арсеньевич, и его аккуратно подстриженная бородка с проседью возмущенно качнулась вслед за словами. – Когда вы уже научитесь правильно держать локоть?
Вопрос был явно риторическим. Но Петя всегда отвечал на поставленные ему вопросы. Даже если не знал верного ответа.
– К следующей четверти точно научусь! – заверил он, безуспешно пытаясь оторвать от руки прилипшую волшебную палочку.
– Сильно в этом сомневаюсь, – проговорил Вениамин Арсеньевич, шагая дальше по классу.
Прозвеневший звонок потонул в моментально наступившем гомоне. Ученики, подобно стае диких драконов, хлынули к двери, громогласно собирали свои вещи, двигали стулья, парты и переговаривались звонкими, детскими голосами.
– Соколов, остаетесь убирать класс! – неестественно громко, чтобы перекричать шум, рявкнул учитель. Мария выронила от испуга портфель. Одно из оконных стекол треснуло. Лизонька заикала. Петя страдальчески закатил глаза, попытался кинуть рюкзак обратно на парту, но не смог снять лямку, прилипшую к плечу:
– Но…
– Никаких «но», Соколов, вы больше всех напортачили, вам и убирать, – Вениамин Арсеньевич захлопнул классный журнал и добавил с усмешкой: – У вас и так уже рука в зефире. И доску протрите.
Насколько это было плохой идеей, он понял только на следующий урок, когда пытался отлепить мел от доски. Безуспешно. Доска оставалась липкой и пахла зефиром весь учебный год.
***
– Я знаю, Демьянова, – учитель старательно делал вид, что мел прилип к бороде совершенно не случайно и вовсе не потому, что липкость созданного Соколовым зефира оказалась особо стойкой и не подверженной ни одному заклятию. – Что насчет контрольной?
– Можно мне ее завтра после уроков пересдать?
– Вы ее еще даже не писали.
– Но я уже знаю, что не напишу с первого раза.
– Опять на факультативе по предсказаниям были? Сколько раз вам повторять, Демьянова? Любые предсказания не более, чем возможное развитие событий на данный конкретный момент времени. Если бы вы подготовились к контрольной после факультатива, то ваше будущее бы изменилось. Именно поэтому предсказания и не входят в перечень обязательных предметов. Это наука неточная.
– Да, но…
– Повторите тему контрольной, Демьянова, и не тратьте зря мое время.
– Хорошо, Вениамин Арсеньевич.
Глава 2
– Доброе утро, Вениамин Арсеньевич!
Учитель устало вздохнул, мановением руки высушивая промокшее от дождя пальто. Он не успел еще закрыть за собой тяжелую входную дверь, как к нему тут же кинулась дежурившая на входе ученица:
– Вениамин Арсеньевич! Насчет доклада по заклинаниям…
Гардероб звенел детскими голосами и воплями нескольких ребят дерущихся мешками со сменной обувью. В углу на ветхом деревянном стуле прикорнул школьный сторож Сережа, по-собачьи подергивая во сне плечами.
– Доброе утро, Леонова, – Вениамин Арсеньевич отряхнул шляпу и покачал головой. – Вы же видите, что я еще даже до учительской не добрался. Поговорим после того, как я выпью кофе.
– О! – обрадовалась Мария, ловко извлекая из рукава волшебную палочку. – Это я могу!
– Не нужно!..
– Вам с молоком и сахаром?
– Нет, Леонова! Не..
Но было уже слишком поздно.
– Ой. Простите, Вениамин Арсеньевич…
Учитель вновь отряхнул шляпу, с которой стекали потоки горячего кофе, заботливо обрушенные ему на голову старательной восьмиклассницей. По мокрым, в коричневых разводах, плечам градом стучали пустые бумажные стаканчики для кофе и несколько кубиков рафинированного сахара. В воздухе стоял крепкий аромат кофе, заглушивший даже запах мокрой псины, идущей от сторожа Сережи.
– Вы ведь дежурите, – Волшебник и сам заметил, что голос у него стал глухим и опасно тихим от сдерживаемого раздражения. – Уберите здесь всё, Леонова.
– Хорошо, Вениамин Арсеньевич… – Мария потупилась.
Вениамин Арсеньевич вновь взмахнул рукой, высушивая пальто второй раз. Коричневые кофейные пятна с кашемира не сошли. Учитель обреченно вздохнул, сделал шаг в сторону лестницы, и тут на него вылилось запоздалое молоко.
Леонова благоразумно промолчала.
***
В кабинете предсказаний царил потусторонний полумрак. Ситцевые шторы были задернуты, потолочный свет потушен. Помещение освещалось лишь свечами на партах и учительском столе. Резкий порыв ветра разом затушил половину. Пламя остальных опасно затрепетало, озарив классную комнату тревожно замелькавшем светом.
Зловеще развевались окрашенные хной длинные волосы учительницы предсказаний и истории мировых религий. Резко откинув прядь волос с лица, она мрачно стрельнула глазами в сторону и требовательно провозгласила:
– Закройте дверь! Сквозит же!
Возникшая на пороге класса темная фигура поспешно прикрыла за собой дверь и щелкнула выключателем. Люминесцентные лампы под потолком с электрическим треском замигали и включились, озарив старые деревянные парты и школьные стулья с металлическими ножками и местами отколотыми сиденьями.
– Прошу прощения, Марья Ивановна, – Вениамин Арсеньевич вежливо улыбнулся, приближаясь к учительскому столу.
– Марианна Ивановна, – поправила его учительница, зажмурившись на ярком свете.
– Да, конечно, – рассеянно согласился Вениамин Арсеньевич. Марья Ивановна меняла свое имя каждые несколько недель, когда звезды оказывались более благожелательны к обладательницами конкретного имени.
Так же легко она меняла и свои собственные пророчества, которые она предпочитала озвучивать в обеденное время, врываясь в учительскую с салатом в пластиковой упаковке в руках. Не далее, как вчера, она поведала всем присутствующим, что 10С выиграет региональную олимпиаду по химии. Марина Геннадьевна, которая химию вела, лишь насмешливо стукнула копытом.
Днем ранее Марья Ивановна предсказывала ту же самую победу в той же самой олимпиаде 10Б. А еще раньше шокировала всех скорым появлением внеплановой проверки из РОНО. Во что верилось значительно легче, чем в победу класса стихийных магов в какой-либо олимпиаде.
Вениамин Арсеньевич не любил заходить в класс Марьи Ивановны. Стоило переступить порог, как тут же нос начинало щипать от благовоний, перебивавших запах хлорки, которой мылся пол. Со стен на него неодобрительно глядели портреты Христа, Будды, Кришны и Конфуция, а так же сверкали куполами и колоннами изображения различных религиозных строений – храмов, мечетей, синагог. Шагая по проходу между рядами парт, учитель скользнул взглядом по рисункам на стенах и недовольно повел седеющей бородкой.
Вениамин Арсеньевич был магом советской закалки и к религиям относился насторожено. Будь его воля, давно бы исключил историю мировых религий из учебного плана. Да и светскую этику сделал бы обязательным предметом, без каких-либо вариантов «на выбор». Но против министерства образования не пойдешь.
– Марь...ианна Ивановна, – он остановился перед учительским столом. Прорицательница подняла на него обрамленные светлыми ресницами зеленые глаза, в которых светилось знание будущего, прошлого и того факта, что Вениамин Арсеньевич был холост. – Я зашел к вам насчет…
– Ни слова больше! – Марья Ивановна театральным жестом остановила его унизанной серебряными кольцами рукой. – Вы пришли спросить у меня совета! Я давно этого ожидала. Погадать вам на картах Таро? Сегодня идеальный день для Таро. Да и ваш гороскоп на эту неделю очень многообещающий. Я так и знала, что именно сегодня вы до меня наконец дойдете. Конечно же, я вам погадаю на любовь!
– Нет, – сухо отозвался Вениамин Арсеньевич. – Я насчет экскурсии в планетарий с девятыми классами. Вы собрали подписи родителей?
– Лучше я бы вам все-таки Таро разложила, – пробормотала Марья Ивановна, вынимая из ящика стола стопку подписанных форм. – Нельзя же так бездумно со своей судьбой обращаться…
Вениамин Арсеньевич скривился, как от зубной боли, но ничего не ответил. Хотя ответить ему хотелось много чего.
Однако с тех пор, как директор школы запретил магические поединки среди учительского состава под страхом развоплощения до конца четверти, Вениамин Арсеньевич старался не высказывать свою точку зрению так часто, как раньше. Обычно его откровенная честность заканчивалась руганью, проклятиями и дракой. А до конца четверти было еще несколько месяцев, и провести их бесплотным духом не хотелось.
Так что он молча сжал губы и потянулся к бумагам, которые Марья Ивановна положила на стол.
Но, видимо, судьба и правда сегодня была своевольна. События следующих мгновений не успела предсказать даже всезнающая Марья Ивановна.
Одновременно случилось несколько вещей: с грохотом распахнулась дверь класса, резкий порыв ветра захлопнул приоткрытое окно, потушил оставшиеся свечи и раскидал по полу подписанные родителями девятиклашек формы. Марья Ивановна испуганно вздрогнула, вокруг ее левой ладони заискрило статическое электричество. Заметив это, прорицательница порозовела и пристыженно смахнула искры с руки.
– Да что ж это?.. – нахмурилась она, выпутываясь из пелены растрепавшихся рыжих волос и стараясь делать вид, что совсем не напугана.
Дверь с грохотом ударилась о шкаф, заставив учительницу второй раз вздрогнуть, и в класс влетела запыхавшаяся Лизонька Земельянова в спортивной форме Hello Kitty.
