Решил я взяться за ум и устроился на работу в ресторан быстрого питания. В первый рабочий день познакомился с такой же стажеркой Лени. Мы стали учиться вместе. На второй день обучения сильно устали, загонял нас менеджер.
Вышли после смены, я предложил:
– Лени, давай зайдем в пивную, выпьем по пиву, расслабимся.
– Нет, Ганс, я предпочту бокал вина, – ответила она.
– Хорошо, пойдем, я угощаю.
Зашли в кафе, взяли по бокалу вина, пасту с креветками и мидиями. Поболтали, я рассказал о себе.
– А ты, Лени, откуда?
– У меня странная история, ты не поверишь.
– Попробую поверить, расскажи.
Она рассказала:
– Два месяца назад я поняла, что стою посреди зала на вокзале здесь, в Гамбурге. Стою и вообще ничего не помню: кто я, что здесь делаю. Поискала по карманам - ни документов, ни билета на поезд, ничего, только немного денег. Присела на скамейку, подумала. Ничего не могла вспомнить, даже своего имени. Подошла к полицейскому, объяснила положение. Он долго совещался по рации с руководством, потом вызвал санитарную машину, и они отвезли меня в психиатрическую клинику.
– Так ты того, с приветом? – спросил я.
– Нет, меня обследовали вдоль и поперек, провели кучу тестов - я полностью здорова, только память потеряла, – ответила она. – Продержали месяц, выписали, поместили в реабилитационный центр. В центре выделили комнату и дали месяц на поиск работы и жилья. Вот я и устроилась на работу, а теперь нужно найти жилье.
– Ну ты, Лени, даешь. Вообще ничего не помнишь?
– Вообще ничего.
Стали мы с Лени постоянно после работы заходить выпить по бокалу вина. Сблизились, начали жить вместе, в гражданском браке.
Я увлекся фотографией, сменил работу - занялся профессиональной обработкой фотографий. У Лени обнаружилось совершенное владение английским, французским, итальянским и испанским языками, и она занялась переводом текстов для издательства.
Однажды мы ездили в Рим и когда ходили с экскурсией по Колизею - Лени спросила экскурсовода:
– Зачем здесь углубление?
Он ответил:
– В это углубление клали фрукты для зрителей ложи.
– Не проще ли было поставить вазу с фруктами? – усомнилась Лени.
В другой части Колизея Лени опять обратилась к экскурсоводу:
– Эти проходы такие узкие, а Вы говорите, через них выпускали на арену диких зверей. Говорите, даже слонов использовали. Как они проходили по такому проходу? Тут и человек с трудом протиснется.
– Значит слонов выпускали через какие-то другие проходы, вот там есть еще один, – ответил он, раздраженно махнув в сторону.
– Тогда слоны должны были проходить по тому же проходу, что и император. Они же осквернят путь императора, не буду говорить чем.
Экскурсовод только отмахнулся.
Мы прошли дальше, и Лени снова спрашивает:
– Вы говорите, здесь устраивали и морские сражения. Как корабли попадали внутрь Колизея?
Гид совсем вышел из себя.
– Значит, разбирали стену!
– А откуда брали столько воды, чтобы наполнить чашу Колизея? Рабы столько не натаскают, – заметила Лени.
– Вы мешаете мне вести экскурсию! Если Вам неинтересно - отойдите, не мешайте другим! – раскричался он.
– Не верь никому, думай своей головой. Запомни это хорошо, это самое важное, что я тебе когда-либо говорила, – сказала Лени с серьезным видом.
Прожили мы с ней счастливо, в любви и согласии, двенадцать лет. Все было идеально, только детей не завели.
Однажды утром, прямо за завтраком, Лени объявила:
– Ганс, нам пора расстаться.
Я подавился кофе:
– Лени, ты соображаешь, что говоришь? У нас же все замечательно. Ты что, разлюбила меня, нашла другого? Что произошло?
– Да. Я разлюбила. Нашла другого. Так будет лучше для тебя и для меня. Я собрала сумку, остальные вещи выброси.
– Как же я? Я тебя люблю.
– Ничего не поделаешь, так нужно.
В этот день мы в последний раз вместе вышли из дома. Мне нужно идти налево, Лени пошла направо. Я смотрел ей в след и пытался сообразить, что происходит. Глупая шутка? Проверка моей реакции? В голове не укладывается - вот так спокойно расстаться после двенадцати лет совместной жизни.
Я начал приходить в себя, и только теперь сообразил: Как я дал ей уйти? Почему не остановил? Почему не разобрался в ситуации?
Я начал искать Лени, но она, как в воду канула, больше я о ней не слышал. Позвонил в ее издательство, сказали, уволилась. Ни друзья, ни знакомые, никто ничего не знал.
Прошел год.
Попалась мне на обработку партия фотографий итальянского фотографа. Это был материал для рекламы нижнего белья, несколько серий фотографий с разными моделями.
Я открыл очередную серию и лишился дара речи. На меня смотрела Лени. Другая прическа, более загорелая, но это точно была она. Я быстро пролистал фотографии, нашел одну, сделанную с нужного ракурса, увеличил масштаб. Точно! Ее родинка.
Помчался к нашему директору.
– Кто? Кто прислал серию фотографий для обработки?
– Ганс, успокойся, – ответил он. – Какой-то итальянец. Сейчас найду его контакты. Что случилось-то?
– Там Лени! Он ее снимал! Давай контакты!
Я позвонил фотографу.
– Здравствуйте. Я обрабатываю Ваши фотографии. Мне нужны контакты одной из моделей, Лени.
– Не помню такой модели, – ответил он.
– Сегодня пришла серия фотографий в нижнем белье, загорелая блондинка в черных трусиках.
–А, это Флора Даллас. У меня нет ее контактов. В записной книжке был адрес, я за ней отправлял такси перед съемками, сейчас посмотрю. Вот, у нас в Неаполе, улица, номер дома. Квартиру не знаю, но для такси достаточно.
Я поговорил с директором и взял отпуск. Прилетел в Неаполь, снял номер в отеле, поблизости от дома Лени. Стал дежурить - то посижу в кафе напротив дома, то похожу вдоль дома. В доме два входа, так и гуляю от входа к входу. Гулял я так два дня. На третий день из дома выходит Лени и сталкивается прямо со мной. Я хватаю ее за руку.
– Лени! Наконец-то я нашел тебя!
Она что-то отвечает на итальянском, пытается выдернуть руку.
– Лени, ты опять потеряла память?
Прохожие начинают оборачиваться. Лени возвращается в подъезд, тащит меня за собой.
– Ганс, зачем ты все портишь?! Уезжай, забудь меня.
– Но, Лени, не могу я тебя забыть…
По лестнице спускается пожилая женщина, обменивается с Лени приветствиями, подозрительно смотрит на нас. Когда женщина вышла на улицу - Лени потянула меня на лестницу. Мы поднялись на второй этаж, в квартиру Лени. Она усадила меня за стол, села напротив.
– Ганс, ты не понимаешь, с чем имеешь дело, ты мне мешаешь. – Ты уже все испортил. Я вызову такси, поедешь в аэропорт, улетишь первым рейсом. Я сама посажу тебя в машину.
– Лени, я не уеду, – возмутился я.
– Ганс, если ты меня еще любишь, то сделай, как я прошу. У меня и так из-за тебя проблемы. Не пытайся разобраться, будет только хуже.
Лени положила документы в пакет, добавила мобильник и пепельницу для веса и положила все в сумку. Мы вышли на улицу, подъехало такси. Лени затолкнула меня на заднее сидение, сказала водителю:
– В аэропорт, – посмотрела на меня с грустью. – Прощай, Ганс.
Как только такси свернуло на соседнюю улицу, я попросил остановиться, передал водителю пятьдесят евро и вышел из машины. Вернулся на улицу, к месту, где расстались с Лени. Огляделся, увидел вдалеке ее удаляющуюся фигуру в ярко-красном пальто. Как кстати этот яркий плащ! Без него я бы ее не заметил.
Пошел следом, осторожно, держась на расстоянии. Лени остановилась на морской набережной. Огляделась, достала пакет с документами и мобильником, выбросила на месте швартовки судов, где приличная глубина и пошла дальше.
Дошла до вокзала, купила билет. Куда купила, непонятно. Я прошел за ней на перрон. Подъехал поезд, Лени вошла в вагон, заняла место у окна. Я осторожно вошел через другой вход, устроился в другом конце вагона, так, чтобы видеть затылок Лени. Я так увлекся слежкой, что даже не обратил внимания, куда идет поезд.
Через некоторое время по поезду прошел кондуктор, проверяя билеты, подошел ко мне.
– Синьор, Ваш билет?
– Я не успел купить на вокзале, могу я купить его у Вас? – поинтересовался я.
– Да, конечно, до какой станции Вы едите?
– До конечной.
– Замечательно, билет до Женевы, с Вас 179 евро.
Я оплатил билет карточкой и продолжил наблюдать за затылком Лени.
Мы прибыли на вокзал. Лени вышла на перрон. Я подождал, пока она осмотрелась и направилась в здание вокзала. Вышел сам, последовал за ней.
Она прошла через вокзал, не задерживаясь, вышла на улицы Женевы. Прошла несколько кварталов, свернула, прошла еще пару кварталов, свернула в другую сторону, как будто путала следы, прошла через парк, еще пару кварталов. Наконец она подошла к двум скучающим полицейским и стала что-то им объяснять. Полицейские смотрели на нее удивленно, поговорили по рации. Видимо, заявила им, что потеряла память, как когда-то в Гамбурге. Я решился, подошел, взял Лени под руку и сказал:
– Извините нас, это моя жена. У нее бывают провалы в памяти, сейчас все пройдет.
– Да, извините, у меня бывает, – подтвердила она. – Я начинаю вспоминать, это мой муж Роберто.
Потянула меня в сторону, завернув за угол, прижала к стене.
– Ганс! Ты что вытворяешь? Я же просила тебя, уезжай.
– Лени, я не уеду, пока все не узнаю.
Лени огляделась по сторонам.
– Хорошо, сними номер в отеле, у меня нет документов. Я тебе расскажу - можешь верить, можешь не верить, другого рассказа не будет. И после ты уедешь, хорошо?
Мы поднялись в номер, Лени сказала:
– Я почти целый день не ела. Сходи в супермаркет, купи бутылку вина и поесть, и я тебе все расскажу.
– Может быть, лучше спустимся в ресторан? – спросил я.
– Нет, разговор будет длинный и странный, лучше тет-а-тет.
Я вышел из отеля и пошел по улице в поисках магазина. Остановил прохожего, спросил, где найти хороший супермаркет, мне указали в противоположную сторону. Пришлось вернуться, снова пройти мимо отеля. Прохожу и вижу знакомый яркое пальто. Лени, осторожно озираясь, выходит на улицу и поспешно уходит. Ну, думаю, почти обвела меня вокруг пальца, догоняю ее:
– Любимая, куда собралась? Опять память потеряла?
– Ты мне не поверил? Не пошел в маркет, остался следить?
– Нет, вернулся случайно. Теперь пойдем в маркет вместе, буду держать тебя под руку, чтобы не удрала.
Вернулись мы в отель, сели перекусить, выпить вина.
– Рассказывай, как обещала.
– С начала?
– С самого начала.
И Лени стала рассказывать:
– Началось все в древнем Египте. Я поступила ученицей к жрецу храма Солнца, проучилась несколько лет. Потом мой учитель впал в депрессию, надоела ему жизнь. Обратился он ко мне: «Хочешь занять моё место?» – «Но женщина не может стать жрецом в нашем храме», – сказала я.– «Нет, не в храме. У меня есть и другая миссия, более значимая». И стал он меня учить новым знаниям.
Он был наблюдателем. Наблюдал за процессами на Земле, за развитием цивилизаций на протяжении тысячелетий. Информацию передавал каким-то высшим цивилизациям мысленно. Они подключались к нему во время медитаций - забирали его информацию, оставляли советы и рекомендации. Для простоты, будем звать эту цивилизацию Кураторами.
Он устал за тысячелетия такой работы, попросил отпустить его, предложил меня в качестве замены. В тот момент как раз по близости был космический корабль кураторов. Была возможность вернуть ему обычное состояние смертного человека и что-то изменить во мне. Я полагаю, они что-то меняют в ДНК, и человек остается молодым и здоровым тысячи лет. Побывали мы с ним на космическом корабле, он вернулся обычным человеком, я - бессмертной.
Так и жила тысячи лет, передавая информацию через медитации. Приходилось постоянно менять место жительства - не поймут люди, если увидят, что не старею и не болею.
Тяжело было, несколько раз чуть не попалась как ведьма. Но главное выжить, травмы и ущерб здоровью - не большая проблема, организм сам восстанавливается.
Я перебил:
– Лени, ты шутишь? Я же серьезно.
– Ганс, я серьезно, – ответила она. – Посмотри на меня, сильно я изменилась за двенадцать лет? Ни одной морщинки. Помнишь отдых в Альпах, когда я сильно порезала ногу и пришлось зашивать? Ты еще удивлялся, как все прошло за неделю. Через два месяца ты не нашел и шрама.
– Да, было такое. Это регенерация? Если ты потеряешь руку - новая вырастет?
– Не знаю. Пальцы я теряла, – она продемонстрировала руку, красивые стройные пальцы. – Теперь и не скажешь. Полгода отрастали.
– Лени, ты же бесценный подарок для науки! Тебя нужно исследовать!
– О, знакомые идеи. В последний раз слышала такое от инквизиторов. Извини, сейчас ученые недалеко от них ушли.
– И ты вот так постоянно меняешь личность?
– Иногда чаще, иногда реже. Бывало, просто менялась местами со своей дочерью. А вообще, сейчас стало очень трудно - везде камеры, биометрия, отпечатки в базах данных. Очень тяжело менять личность, еще и ты меня подвел.
– Твои дети тоже получают твои способности?
– Нет, только здоровье лучше среднего.
– Теперь я понимаю, почему ты не хотела мне рассказывать. Но как ты решилась открыться мне?
– Я нарушила основное правило - открыла тебе правду, но у меня есть оправдание. Уже около пятисот лет никто не выходит со мной на связь. Я продолжаю собирать информацию, медитирую, но кураторы больше меня не посещают. Я не знаю, может быть они забыли про меня, может быть закрыли проект или вообще погибли.
– Лени, если так, возвращайся ко мне. Проживем еще какое-то время вместе, что-нибудь придумаем. Я не могу без тебя.
– Не могу так сразу решить. За тысячелетия я привыкла менять личность, не возвращаться.
Мы провели бурную ночь любви. Утром я встал, а Лени не было, все-таки сбежала. На столе лежала записка, которая гласила:
«Ганс, дорогой!
Не верь никому, думай своей головой.
Твоя Лени».
Вышли после смены, я предложил:
– Лени, давай зайдем в пивную, выпьем по пиву, расслабимся.
– Нет, Ганс, я предпочту бокал вина, – ответила она.
– Хорошо, пойдем, я угощаю.
Зашли в кафе, взяли по бокалу вина, пасту с креветками и мидиями. Поболтали, я рассказал о себе.
– А ты, Лени, откуда?
– У меня странная история, ты не поверишь.
– Попробую поверить, расскажи.
Она рассказала:
– Два месяца назад я поняла, что стою посреди зала на вокзале здесь, в Гамбурге. Стою и вообще ничего не помню: кто я, что здесь делаю. Поискала по карманам - ни документов, ни билета на поезд, ничего, только немного денег. Присела на скамейку, подумала. Ничего не могла вспомнить, даже своего имени. Подошла к полицейскому, объяснила положение. Он долго совещался по рации с руководством, потом вызвал санитарную машину, и они отвезли меня в психиатрическую клинику.
– Так ты того, с приветом? – спросил я.
– Нет, меня обследовали вдоль и поперек, провели кучу тестов - я полностью здорова, только память потеряла, – ответила она. – Продержали месяц, выписали, поместили в реабилитационный центр. В центре выделили комнату и дали месяц на поиск работы и жилья. Вот я и устроилась на работу, а теперь нужно найти жилье.
– Ну ты, Лени, даешь. Вообще ничего не помнишь?
– Вообще ничего.
Стали мы с Лени постоянно после работы заходить выпить по бокалу вина. Сблизились, начали жить вместе, в гражданском браке.
Я увлекся фотографией, сменил работу - занялся профессиональной обработкой фотографий. У Лени обнаружилось совершенное владение английским, французским, итальянским и испанским языками, и она занялась переводом текстов для издательства.
Однажды мы ездили в Рим и когда ходили с экскурсией по Колизею - Лени спросила экскурсовода:
– Зачем здесь углубление?
Он ответил:
– В это углубление клали фрукты для зрителей ложи.
– Не проще ли было поставить вазу с фруктами? – усомнилась Лени.
В другой части Колизея Лени опять обратилась к экскурсоводу:
– Эти проходы такие узкие, а Вы говорите, через них выпускали на арену диких зверей. Говорите, даже слонов использовали. Как они проходили по такому проходу? Тут и человек с трудом протиснется.
– Значит слонов выпускали через какие-то другие проходы, вот там есть еще один, – ответил он, раздраженно махнув в сторону.
– Тогда слоны должны были проходить по тому же проходу, что и император. Они же осквернят путь императора, не буду говорить чем.
Экскурсовод только отмахнулся.
Мы прошли дальше, и Лени снова спрашивает:
– Вы говорите, здесь устраивали и морские сражения. Как корабли попадали внутрь Колизея?
Гид совсем вышел из себя.
– Значит, разбирали стену!
– А откуда брали столько воды, чтобы наполнить чашу Колизея? Рабы столько не натаскают, – заметила Лени.
– Вы мешаете мне вести экскурсию! Если Вам неинтересно - отойдите, не мешайте другим! – раскричался он.
– Не верь никому, думай своей головой. Запомни это хорошо, это самое важное, что я тебе когда-либо говорила, – сказала Лени с серьезным видом.
Прожили мы с ней счастливо, в любви и согласии, двенадцать лет. Все было идеально, только детей не завели.
Однажды утром, прямо за завтраком, Лени объявила:
– Ганс, нам пора расстаться.
Я подавился кофе:
– Лени, ты соображаешь, что говоришь? У нас же все замечательно. Ты что, разлюбила меня, нашла другого? Что произошло?
– Да. Я разлюбила. Нашла другого. Так будет лучше для тебя и для меня. Я собрала сумку, остальные вещи выброси.
– Как же я? Я тебя люблю.
– Ничего не поделаешь, так нужно.
В этот день мы в последний раз вместе вышли из дома. Мне нужно идти налево, Лени пошла направо. Я смотрел ей в след и пытался сообразить, что происходит. Глупая шутка? Проверка моей реакции? В голове не укладывается - вот так спокойно расстаться после двенадцати лет совместной жизни.
Я начал приходить в себя, и только теперь сообразил: Как я дал ей уйти? Почему не остановил? Почему не разобрался в ситуации?
Я начал искать Лени, но она, как в воду канула, больше я о ней не слышал. Позвонил в ее издательство, сказали, уволилась. Ни друзья, ни знакомые, никто ничего не знал.
Прошел год.
Попалась мне на обработку партия фотографий итальянского фотографа. Это был материал для рекламы нижнего белья, несколько серий фотографий с разными моделями.
Я открыл очередную серию и лишился дара речи. На меня смотрела Лени. Другая прическа, более загорелая, но это точно была она. Я быстро пролистал фотографии, нашел одну, сделанную с нужного ракурса, увеличил масштаб. Точно! Ее родинка.
Помчался к нашему директору.
– Кто? Кто прислал серию фотографий для обработки?
– Ганс, успокойся, – ответил он. – Какой-то итальянец. Сейчас найду его контакты. Что случилось-то?
– Там Лени! Он ее снимал! Давай контакты!
Я позвонил фотографу.
– Здравствуйте. Я обрабатываю Ваши фотографии. Мне нужны контакты одной из моделей, Лени.
– Не помню такой модели, – ответил он.
– Сегодня пришла серия фотографий в нижнем белье, загорелая блондинка в черных трусиках.
–А, это Флора Даллас. У меня нет ее контактов. В записной книжке был адрес, я за ней отправлял такси перед съемками, сейчас посмотрю. Вот, у нас в Неаполе, улица, номер дома. Квартиру не знаю, но для такси достаточно.
Я поговорил с директором и взял отпуск. Прилетел в Неаполь, снял номер в отеле, поблизости от дома Лени. Стал дежурить - то посижу в кафе напротив дома, то похожу вдоль дома. В доме два входа, так и гуляю от входа к входу. Гулял я так два дня. На третий день из дома выходит Лени и сталкивается прямо со мной. Я хватаю ее за руку.
– Лени! Наконец-то я нашел тебя!
Она что-то отвечает на итальянском, пытается выдернуть руку.
– Лени, ты опять потеряла память?
Прохожие начинают оборачиваться. Лени возвращается в подъезд, тащит меня за собой.
– Ганс, зачем ты все портишь?! Уезжай, забудь меня.
– Но, Лени, не могу я тебя забыть…
По лестнице спускается пожилая женщина, обменивается с Лени приветствиями, подозрительно смотрит на нас. Когда женщина вышла на улицу - Лени потянула меня на лестницу. Мы поднялись на второй этаж, в квартиру Лени. Она усадила меня за стол, села напротив.
– Ганс, ты не понимаешь, с чем имеешь дело, ты мне мешаешь. – Ты уже все испортил. Я вызову такси, поедешь в аэропорт, улетишь первым рейсом. Я сама посажу тебя в машину.
– Лени, я не уеду, – возмутился я.
– Ганс, если ты меня еще любишь, то сделай, как я прошу. У меня и так из-за тебя проблемы. Не пытайся разобраться, будет только хуже.
Лени положила документы в пакет, добавила мобильник и пепельницу для веса и положила все в сумку. Мы вышли на улицу, подъехало такси. Лени затолкнула меня на заднее сидение, сказала водителю:
– В аэропорт, – посмотрела на меня с грустью. – Прощай, Ганс.
Как только такси свернуло на соседнюю улицу, я попросил остановиться, передал водителю пятьдесят евро и вышел из машины. Вернулся на улицу, к месту, где расстались с Лени. Огляделся, увидел вдалеке ее удаляющуюся фигуру в ярко-красном пальто. Как кстати этот яркий плащ! Без него я бы ее не заметил.
Пошел следом, осторожно, держась на расстоянии. Лени остановилась на морской набережной. Огляделась, достала пакет с документами и мобильником, выбросила на месте швартовки судов, где приличная глубина и пошла дальше.
Дошла до вокзала, купила билет. Куда купила, непонятно. Я прошел за ней на перрон. Подъехал поезд, Лени вошла в вагон, заняла место у окна. Я осторожно вошел через другой вход, устроился в другом конце вагона, так, чтобы видеть затылок Лени. Я так увлекся слежкой, что даже не обратил внимания, куда идет поезд.
Через некоторое время по поезду прошел кондуктор, проверяя билеты, подошел ко мне.
– Синьор, Ваш билет?
– Я не успел купить на вокзале, могу я купить его у Вас? – поинтересовался я.
– Да, конечно, до какой станции Вы едите?
– До конечной.
– Замечательно, билет до Женевы, с Вас 179 евро.
Я оплатил билет карточкой и продолжил наблюдать за затылком Лени.
Мы прибыли на вокзал. Лени вышла на перрон. Я подождал, пока она осмотрелась и направилась в здание вокзала. Вышел сам, последовал за ней.
Она прошла через вокзал, не задерживаясь, вышла на улицы Женевы. Прошла несколько кварталов, свернула, прошла еще пару кварталов, свернула в другую сторону, как будто путала следы, прошла через парк, еще пару кварталов. Наконец она подошла к двум скучающим полицейским и стала что-то им объяснять. Полицейские смотрели на нее удивленно, поговорили по рации. Видимо, заявила им, что потеряла память, как когда-то в Гамбурге. Я решился, подошел, взял Лени под руку и сказал:
– Извините нас, это моя жена. У нее бывают провалы в памяти, сейчас все пройдет.
– Да, извините, у меня бывает, – подтвердила она. – Я начинаю вспоминать, это мой муж Роберто.
Потянула меня в сторону, завернув за угол, прижала к стене.
– Ганс! Ты что вытворяешь? Я же просила тебя, уезжай.
– Лени, я не уеду, пока все не узнаю.
Лени огляделась по сторонам.
– Хорошо, сними номер в отеле, у меня нет документов. Я тебе расскажу - можешь верить, можешь не верить, другого рассказа не будет. И после ты уедешь, хорошо?
Мы поднялись в номер, Лени сказала:
– Я почти целый день не ела. Сходи в супермаркет, купи бутылку вина и поесть, и я тебе все расскажу.
– Может быть, лучше спустимся в ресторан? – спросил я.
– Нет, разговор будет длинный и странный, лучше тет-а-тет.
Я вышел из отеля и пошел по улице в поисках магазина. Остановил прохожего, спросил, где найти хороший супермаркет, мне указали в противоположную сторону. Пришлось вернуться, снова пройти мимо отеля. Прохожу и вижу знакомый яркое пальто. Лени, осторожно озираясь, выходит на улицу и поспешно уходит. Ну, думаю, почти обвела меня вокруг пальца, догоняю ее:
– Любимая, куда собралась? Опять память потеряла?
– Ты мне не поверил? Не пошел в маркет, остался следить?
– Нет, вернулся случайно. Теперь пойдем в маркет вместе, буду держать тебя под руку, чтобы не удрала.
Вернулись мы в отель, сели перекусить, выпить вина.
– Рассказывай, как обещала.
– С начала?
– С самого начала.
И Лени стала рассказывать:
– Началось все в древнем Египте. Я поступила ученицей к жрецу храма Солнца, проучилась несколько лет. Потом мой учитель впал в депрессию, надоела ему жизнь. Обратился он ко мне: «Хочешь занять моё место?» – «Но женщина не может стать жрецом в нашем храме», – сказала я.– «Нет, не в храме. У меня есть и другая миссия, более значимая». И стал он меня учить новым знаниям.
Он был наблюдателем. Наблюдал за процессами на Земле, за развитием цивилизаций на протяжении тысячелетий. Информацию передавал каким-то высшим цивилизациям мысленно. Они подключались к нему во время медитаций - забирали его информацию, оставляли советы и рекомендации. Для простоты, будем звать эту цивилизацию Кураторами.
Он устал за тысячелетия такой работы, попросил отпустить его, предложил меня в качестве замены. В тот момент как раз по близости был космический корабль кураторов. Была возможность вернуть ему обычное состояние смертного человека и что-то изменить во мне. Я полагаю, они что-то меняют в ДНК, и человек остается молодым и здоровым тысячи лет. Побывали мы с ним на космическом корабле, он вернулся обычным человеком, я - бессмертной.
Так и жила тысячи лет, передавая информацию через медитации. Приходилось постоянно менять место жительства - не поймут люди, если увидят, что не старею и не болею.
Тяжело было, несколько раз чуть не попалась как ведьма. Но главное выжить, травмы и ущерб здоровью - не большая проблема, организм сам восстанавливается.
Я перебил:
– Лени, ты шутишь? Я же серьезно.
– Ганс, я серьезно, – ответила она. – Посмотри на меня, сильно я изменилась за двенадцать лет? Ни одной морщинки. Помнишь отдых в Альпах, когда я сильно порезала ногу и пришлось зашивать? Ты еще удивлялся, как все прошло за неделю. Через два месяца ты не нашел и шрама.
– Да, было такое. Это регенерация? Если ты потеряешь руку - новая вырастет?
– Не знаю. Пальцы я теряла, – она продемонстрировала руку, красивые стройные пальцы. – Теперь и не скажешь. Полгода отрастали.
– Лени, ты же бесценный подарок для науки! Тебя нужно исследовать!
– О, знакомые идеи. В последний раз слышала такое от инквизиторов. Извини, сейчас ученые недалеко от них ушли.
– И ты вот так постоянно меняешь личность?
– Иногда чаще, иногда реже. Бывало, просто менялась местами со своей дочерью. А вообще, сейчас стало очень трудно - везде камеры, биометрия, отпечатки в базах данных. Очень тяжело менять личность, еще и ты меня подвел.
– Твои дети тоже получают твои способности?
– Нет, только здоровье лучше среднего.
– Теперь я понимаю, почему ты не хотела мне рассказывать. Но как ты решилась открыться мне?
– Я нарушила основное правило - открыла тебе правду, но у меня есть оправдание. Уже около пятисот лет никто не выходит со мной на связь. Я продолжаю собирать информацию, медитирую, но кураторы больше меня не посещают. Я не знаю, может быть они забыли про меня, может быть закрыли проект или вообще погибли.
– Лени, если так, возвращайся ко мне. Проживем еще какое-то время вместе, что-нибудь придумаем. Я не могу без тебя.
– Не могу так сразу решить. За тысячелетия я привыкла менять личность, не возвращаться.
Мы провели бурную ночь любви. Утром я встал, а Лени не было, все-таки сбежала. На столе лежала записка, которая гласила:
«Ганс, дорогой!
Не верь никому, думай своей головой.
Твоя Лени».
