— Да уж! — лицемерно посочувствовал мужчина. — Дикая трагедия.
— Да! Трагедия! Вас бы так приложило! Ирония тут неуместна! — вызверилась я, доведенная до ручки. — Мне ходить не в чем! Я выгляжу хуже огородного чучела! Где здесь бутик? Там карточки принимают?
— Бу... дик? А что это? — спросил брюнет, с интересом разглядывая, как я в невменяемом состоянии стягиваю драные чулки.
Нет, я вообще-то скромная, но достали! Хуже точно не будет. После такого позора снять с ноги капроновый чулок в присутствии мужчины — плевое дело!
— Магазин, где продают женскую одежду, — пояснила я, не прекращая своего занятия.
— А, здесь поблизости такого нет, — обрадовал меня красавец. — Мы в селе, на проезжем тракте. Провиант, оружие и военную экипировку можно купить, а вот с женской одеждой проблема. Ярмарка в селе проводится раз в полгода, последняя была месяц назад.
До меня дошел весь ужас ситуации, и я застыла с совершенно убитым видом.
— И что же мне делать? Как я буду ходить вот в этом? — Потрясла погибшими в неравном бою чулками. Хотелось выть и крушить все напропалую.
— Вообще-то можно что-то придумать, — утешил меня мужчина. — Мы как раз вчера отдали трактирной прачке грязную одежду. Думаю, сможем кое-что подобрать и для... вас. Правда, не такое открытое и вызывающее...
— Вы издеваетесь? — Мои глаза снова наполнились слезами.
— Ничуть, — поспешил уверить эльф. — Просто предупреждаю. Так вы согласны?
— А у меня есть выбор? — убитым голосом спросила я, все еще надеясь на чудо.
— Нет. Да. Есть.
— Какой?
— Ходить в таком виде, — кивнул на меня мужчина. Один мой взгляд — и он вылетел за дверь, крича: — Сейчас найду и принесу! — при этом хохоча во все горло.
У-у-у, жеребец, который скоро станет мерином!
В захлопнувшуюся за ним дверь стукнулась вторая туфля.
Мерзкий тип! Сказал гадость — сердцу радость!
За то время, пока он шастал в поисках одежды, я успела переделать кучу дел. Умыться и причесать волосы. Похоронить раздавленную пудреницу и поубиваться по этому поводу. Реанимировать губную помаду и порадоваться. Накраситься и повозмущаться насчет медлительности некоторых.
Когда он вернулся, неся стопку чистой наглаженной одежды, я уже была в «боевой раскраске» и обреталась в хорошем состоянии духа.
— Вот, — сбросил эльф вещи на кровать. — Все, что смогли подобрать по размеру.
Я поворошила предложенное и сморщила носик:
— Черную рубашку не надену.
— Почему? — Недоуменный взгляд из-под темных ресниц.
— Не могу! — отрезала.
— Почему? — Настырный, однако.
— Сказала — не могу! — Я уже начала медленно звереть.
Все вам расскажи и покажи...
— Да почему?! — Он потрясал шмоткой, словно матадор перед быком.
Быка заказывали, счас получите:
— Не могу, и все!
— Ррюмта юотв заогуниечзре зраоб! — Головой тряхнул, словно Леголас перед битвой.
— Все равно не могу! — Я уже с ними отчаялась.
— Ваше упрямство имеет весомую причину? — стали меня дотошно выспрашивать, пытаясь понять сложную женскую логику. А руки-то крючатся, а пальчики-то будто мою шейку сжимают, а изо рта белая пена капает и капает.
— Да! — гордо отказалась я от дальнейших пояснений. В голове зазвучал реквием Бетховена.
— Какую? — Он уже почти рычал.
— Не скажу! — «Безумству храбрых поем мы песню!»
— Почему?! — Он уже рычит, а руки сами так и тянутся.
Живой не дамся!
— Это интимные подробности! — кашлянув, увильнула я.
— Какие? — Угу, «Штирлиц, отделение гестапо во-о-он за той дверью!»
— Это не обсуждается в приличном обществе! — Я стояла насмерть подобно юной партизанке.
— Давайте на минуту сделаем вид, что мы в неприличном обществе, — произведя над собой огромное усилие, кротко предложил собеседник, — и вы мне по секрету расскажете: почему вы не хотите надеть эту мгбырррову рубаху?! Иначе я все унесу обратно!
Угроза подействовала. Я подумала, помялась и шепотом выговорила:
— У меня нижнее белье светлое, а рубашка тонкая.
— И в чем дело? — не понял эльф.
— Просвечивать будет, — объяснила я ему очевидную каждой девушке истину. Но эльф, увы, девушкой не был.
— И что? — снова не понял он.
— «И что?» — передразнила я. — И то! Моветон!
— Чего?!
— Неприлично.
— А-а-а. И все? И поэтому мы потратили столько времени на капризы?! — возмутился длинноухий... сын полей, лесов и... огородов.
— Это не капризы, а правила хорошего тона! — настаивала я.
— Надевай что дают! — сверкнул глазами этот... гм, это дитя природы.
— Не надену!
— Тогда сними это самое и надевай!
— Что?! И светить этим самым? Наглец!
— Истеричка!
— Хам!
— Скандалистка!
— Мерзавец!
— Эй, ты гляди — уже спелись! — На наши крики в комнату ввалился блондин. — Вы тут семейный междусобойчик решили устроить? А как же моя сестра?
— Нет! — дружно ответили мы.
— Я с ней...
— Я с ним...
— ...Никаких дел иметь не желаю! — Дружно, в один голос.
— Да? — изумился шатен, заглядывая вовнутрь. — А как же спасение нашей сестры? И твоей невесты?
— Бто ывесв всрипильлаол! — сплюнул брюнет и свалил из комнаты.
— Переживает, — по секрету поведал мне блондин.
— Нервничает, — добавил шатен.
Чтоб вас!!!
При известии о наличии суженой у моего «идеального мужчины» настроение упало ниже плинтуса.
С чего бы это? Сама говорила, что тебе его уши не нравятся! А все остальное? Нра... Так! Сосредоточимся на ушах!
— Вы бы не могли одеться побыстрее? — попросил вдруг блондин. — А то обед стынет, и кушать очень хочется.
— Да, конечно, — рассеянно согласилась я.
В это время дверь распахнулась и в меня полетела белая рубашка. Рубашку я чудом поймала. Дверь захлопнулась.
— У вас талант выводить мужчин из себя, — восхищенно заметил блондин. — Магриэль даже на нашу сестру так не реагировал!
— Я долго тренировалась, — нечаянно проговорилась жертва катастрофических обстоятельств и предложила: — Давайте познакомимся. Я — Ольга.
— Ол-л-га, — покатал на языке мое имя блондин. — Олге?
— Тогда уж лучше — Леля, — поморщилась я.
— Леля... — повторил шатен. — Очень приятно! Я — Болисиэль, а это мой родной брат — Лелигриэль.
Услышав имена, я собрала всю свою силу воли, чтобы не заржать в голос.
Лелигриэль. Болисиэль. Магриэль. Лелик, Болик и Маголик... Тунеядец, алкоголик... что-то меня не туда занесло...
Вместо этого протянула ему дружески руку:
— Взаимно.
Шатен принял мою руку и наклонился для поцелуя. Дверь открылась, вовнутрь полетели сапоги, один из которых попал моему собеседнику чуть ниже спины. Дверь захлопнулась.
— Ботчятбе опеесклор орду! — высказался Болисиэль, покачнувшись. Быстро чмокнув мою ладошку, он потер пострадавшее место и выскочил за дверь с новой, глубоко прочувствованной фразой на ту же тему.
— У вас потрясающе экспрессивный и разнообразный нецензурный язык, — восхитилась я. — И главное, как часто вы его употребляете! Он несет какую-то смысловую нагрузку? Или все так, обобщенно?
— Э... — замялся блондин. — Извините: нервы, переживания, иногда вырывается... Постараемся исправиться.
Дверь открылась, на этот раз в комнату влетел шатен, посланный чьей-то сильной и меткой рукой. Сжимая в руках белые тряпочки, он врезался в брата. Дверь захлопнулась.
— Тобчубяет шуи лротовоа!
— Получилось? — осведомилась я у Болисиэля.
— Что? — не понял тот, потирая ушибленное место и помогая подняться брату.
— Исправиться получилось? — Я уточнила заданный вопрос.
— Извините, — смутился он. — Вот прямо...
Дверь открылась, и в нее рявкнули:
— Скоро вы там?
Стук захлопнувшейся двери и осыпавшаяся штукатурка.
— ...!!! Завтра начну исправляться. Наверное... — задумчиво глядя в сторону дверного проема, протянул блондин.
— Поверю на слово, — пропела я, состроив глазки. — А теперь я буду одеваться и попрошу всех покинуть помещение.
— А можно мы туда пока не пойдем? — высказался шатен, умоляюще посмотрев на меня.
И как поступить в такой ситуации? Вроде бы только контакт наладился... Хорошо. Рискну!
Вручив эльфам покрывало и поставив их вместо ширмы, я стала разбирать здешние предметы туалета. Начнем с того, что здесь не придумали «молнии» или «кнопки». Штаны затягивались хитроумной системой шнуров. На мой резонный вопрос: почему не использовать пуговицы? — братья засмущались и отговорились, мол, так принято и намного удобнее.
Да? Я бы так не сказала! Сам черт ногу сломит в этой шнуровке! Стоп! А как я ее распутывать потом буду? Ну, когда надо... туда. Кстати, очень миленькая придумка для мужчин. Наподобие пояса верности. Тоже снимается с неимоверным трудом. Нам экскурсовод на себе в музее как-то демонстрировал. Так еле освободился. Хотели уже МЧС вызывать. Но, слава богу, сам справился. Допил все, что еще оставалось, и справился. Перед Новым годом дело было.
В штаны я влезла, со шнуровкой справилась, брючины закатала. Надев рубашку, завязала узлом на талии. Завернула непомерно длинные рукава. Дала эльфам команду «вольно» и принялась изучать предложенную «модельную» обувь.
Что современная женщина может знать о сапогах? Да все! Кто и где произвел. Размер каблука и форму носка. Удобство колодки и качество строчки. Из чего сделаны и будут ли носиться. Но вот чего точно не знает современная женщина о сапогах, так это как возможно на тридцать пятый размер ноги натянуть сорок шестой и не потерять по дороге! Или я ошибаюсь?
Я села на кровать и растерянно покрутила в руках фрегат модели «сапог». Пока размышляла в растерянности, в дверном проеме нарисовалась зеленая физиономия и возвестила:
— Робяты, вас тама ждуть.
«Робяты» живо смылись, оставив меня в одиночестве решать дилемму: идти босиком и насажать заноз или попробовать обуться и по дороге шлепать себя каблуками по заднице. Занозы я не любила, потому что процесс их вытаскивания связан с болевыми ощущениями, а иногда и видом крови. Его я переносила с трудом и часто падала в обмороки. Поэтому попыталась решить проблему самостоятельно. Собрав разбросанные по комнате длинные узкие полоски материи, я задумчиво на них посмотрела.
Как их можно использовать? Ах да! У них же такое поэтическое название — портянки. И что с ними делают? Их наматывают на ноги, я в курсе, а как?
Тяжело вздохнув, взялась за дело и намотала, как могла. Попробовала надеть хм... сапожок. Нога в голенище не лезла. Вздохнула еще тяжелей, перемотала. Попробовала. Нога застряла на подъеме. Скрутилась буквой «зю», стянула сапог. Простонала и перемотала. Оглядела. Результат мне понравился. Сунула ногу. Застряла. И завопила от злости и обиды:
— Черт!
Сапог полетел в стену. Дверь открылась, в комнату на сей раз ворвался брюнет, сверкая глазами и готовый к схватке. Окинув взглядом сапог, сиротливо лежащий у стены, красную и пыхтящую девушку и симпатичный шарик из материи на ее (то есть моей) ноге, он точно оценил ситуацию. Хмыкнул, не говоря ни слова подобрал обувь, приблизился ко мне и в два счета намотал как надо, засунув мои ноги в сапоги. Оказав мне посильную помощь, ушастый самарянин спросил:
— Теперь мы можем идти обедать?
Я кивнула, встала, и мы пошли. Вчетвером: он, я и сапоги...
В том смысле, что обувь двигалась отдельно от меня и все не могла до конца определиться, как же ей лучше передвигаться: то ли впереди, дожидаясь меня, то ли сзади, догоняя и подгоняя. Причем сапоги постоянно конфликтовали между собой, не желая прийти к согласию. С такими раздирающими нас противоречиями мы и доползли до лестницы, следуя за эльфом. А вот там нас застали врасплох громадные проблемы...
Сия деталь архитектуры отличалась узкими ступеньками и отсутствием перил. Просто шедевр строительного творчества! И вполне естественно, что я не вписалась со своей гигантоманией в размер ступеньки и стала падать. И поскольку схватиться было не за что, то начала стремительно валиться на впереди идущего брюнета. Тот в свою очередь в это самое время делал следующий шаг. И как только он занес ногу над ступенькой, в него врезалась я. Дальше наш квартет уже не разлучался...
Ух ты, как мы быстро спускались... словно на скоростном эскалаторе! Мне-то ничего, можно даже сказать — комфортно, а вот эльфу... похоже, ему пришлось туго. С грузом на спине все ступеньки животом пересчитать — это вам не по набережной прогуляться. М-да, жалко его потомков...
В обеденный зал мы влетели на полной скорости, подняв неимоверный шум, и остановились под удивленными взглядами присутствующих. Мгновенно вспомнив о хороших манерах, я встала с распластанного тела и вежливо поздоровалась:
— Всем здравствуйте!
Сзади раздался глухой стон моих живых санок...
К нам подбежали братья и помогли подняться на ноги сильно помятому Магриэлю. Последний мог только шипеть от злости и отплевываться. Впрочем, он скоро оправился и протянул ко мне руки с крайне нехорошими намерениями. Они были оценены мной как опасные для жизни, и пришлось поспешно прятаться за широкую спину вовремя подошедшего тролля.
Уже начинаю привыкать к зеленому цвету. Очень даже милый оттенок кожи. Можно притерпеться...
— Олпяиртвас етебна тмесе! — эмоционально поведал мне брюнет, стараясь вырваться из дружественных объятий лопоухих товарищей и свернуть мне шею. По крайней мере, все его жесты на то указывали.
Но его нескромные желания шли вразрез с моими. Пришлось успокаивать, пока не пострадала моя жизненно важная часть тела.
— Это не я! Это сапоги! — пискнула, не вылезая из своего надежного убежища.
— Сапоги?! — взревел раненым быком эльф. — Сапоги?!!
Заело бедного. Или словарный запас исчерпал?
— Сапоги! — подтвердила. — Они не соответствуют моему размеру, и я просто оступилась, потому и...
— Оступилась?! — не желал успокаиваться брюнет, горя жаждой мести. — Да ты все специально подстроила!
— Я бы попросила мне не «тыкать»! — уселась на любимого конька. — И вообще, устраивать разборки на людях — дурной тон!
После моих слов Магриэль как-то сразу угомонился и ласково поинтересовался:
— А где вы тут людей видите? В данный момент?
Пытаясь доказать свою правоту, я развернулась в зал, осмотрела немногочисленных посетителей и обомлела. В зале трактира присутствовали шесть особей, включая трактирщика за стойкой. Ни одного человеческого лица! Три гнома и два эльфа, а за стойкой стоял громадный широкоплечий мужик, отсвечивая серой кожей и посверкивая белоснежными клыками.
Поразительная внешность. Отпечатывается в мозгу навечно. Наш тролль гораздо симпатичнее... Это я подумала? Кошмар!
— Хорошо! Вы правы, но все равно дурной тон скандалить при посторонних! — не сдалась я, подсластив пилюлю.
Ушастый мститель наживку не заглотнул и высказался еще ласковее:
— А мы теперь, следовательно, с вами родные?
— Боже упаси от такой родни! — открестилась я, напуганная грозящей перспективой.
— Может, мы все же поедим? — прытко влез голодный Болисиэль. — А то очень кушать хочется.
Голодное урчание из живота тролля наглядно подтвердило слова шатена. Его желудок столь яростно и громко требовал питания, что я подскочила на месте и устыдилась. Все молча согласились с этим бессовестным, но весьма оглушительным заявлением и направились к столу.
Как только мы расселись, перед нами, откуда ни возьмись, нарисовалась разбитная девица. Фривольно подмигнув эльфам, нагнулась, вывалив на всеобщее обозрение личное достояние, и задала вопрос:
— Подавать?
Братья утопили глаза в ее декольте и погрузились в нирвану.
— Да! Трагедия! Вас бы так приложило! Ирония тут неуместна! — вызверилась я, доведенная до ручки. — Мне ходить не в чем! Я выгляжу хуже огородного чучела! Где здесь бутик? Там карточки принимают?
— Бу... дик? А что это? — спросил брюнет, с интересом разглядывая, как я в невменяемом состоянии стягиваю драные чулки.
Нет, я вообще-то скромная, но достали! Хуже точно не будет. После такого позора снять с ноги капроновый чулок в присутствии мужчины — плевое дело!
— Магазин, где продают женскую одежду, — пояснила я, не прекращая своего занятия.
— А, здесь поблизости такого нет, — обрадовал меня красавец. — Мы в селе, на проезжем тракте. Провиант, оружие и военную экипировку можно купить, а вот с женской одеждой проблема. Ярмарка в селе проводится раз в полгода, последняя была месяц назад.
До меня дошел весь ужас ситуации, и я застыла с совершенно убитым видом.
— И что же мне делать? Как я буду ходить вот в этом? — Потрясла погибшими в неравном бою чулками. Хотелось выть и крушить все напропалую.
— Вообще-то можно что-то придумать, — утешил меня мужчина. — Мы как раз вчера отдали трактирной прачке грязную одежду. Думаю, сможем кое-что подобрать и для... вас. Правда, не такое открытое и вызывающее...
— Вы издеваетесь? — Мои глаза снова наполнились слезами.
— Ничуть, — поспешил уверить эльф. — Просто предупреждаю. Так вы согласны?
— А у меня есть выбор? — убитым голосом спросила я, все еще надеясь на чудо.
— Нет. Да. Есть.
— Какой?
— Ходить в таком виде, — кивнул на меня мужчина. Один мой взгляд — и он вылетел за дверь, крича: — Сейчас найду и принесу! — при этом хохоча во все горло.
У-у-у, жеребец, который скоро станет мерином!
В захлопнувшуюся за ним дверь стукнулась вторая туфля.
Мерзкий тип! Сказал гадость — сердцу радость!
За то время, пока он шастал в поисках одежды, я успела переделать кучу дел. Умыться и причесать волосы. Похоронить раздавленную пудреницу и поубиваться по этому поводу. Реанимировать губную помаду и порадоваться. Накраситься и повозмущаться насчет медлительности некоторых.
Когда он вернулся, неся стопку чистой наглаженной одежды, я уже была в «боевой раскраске» и обреталась в хорошем состоянии духа.
— Вот, — сбросил эльф вещи на кровать. — Все, что смогли подобрать по размеру.
Я поворошила предложенное и сморщила носик:
— Черную рубашку не надену.
— Почему? — Недоуменный взгляд из-под темных ресниц.
— Не могу! — отрезала.
— Почему? — Настырный, однако.
— Сказала — не могу! — Я уже начала медленно звереть.
Все вам расскажи и покажи...
— Да почему?! — Он потрясал шмоткой, словно матадор перед быком.
Быка заказывали, счас получите:
— Не могу, и все!
— Ррюмта юотв заогуниечзре зраоб! — Головой тряхнул, словно Леголас перед битвой.
— Все равно не могу! — Я уже с ними отчаялась.
— Ваше упрямство имеет весомую причину? — стали меня дотошно выспрашивать, пытаясь понять сложную женскую логику. А руки-то крючатся, а пальчики-то будто мою шейку сжимают, а изо рта белая пена капает и капает.
— Да! — гордо отказалась я от дальнейших пояснений. В голове зазвучал реквием Бетховена.
— Какую? — Он уже почти рычал.
— Не скажу! — «Безумству храбрых поем мы песню!»
— Почему?! — Он уже рычит, а руки сами так и тянутся.
Живой не дамся!
— Это интимные подробности! — кашлянув, увильнула я.
— Какие? — Угу, «Штирлиц, отделение гестапо во-о-он за той дверью!»
— Это не обсуждается в приличном обществе! — Я стояла насмерть подобно юной партизанке.
— Давайте на минуту сделаем вид, что мы в неприличном обществе, — произведя над собой огромное усилие, кротко предложил собеседник, — и вы мне по секрету расскажете: почему вы не хотите надеть эту мгбырррову рубаху?! Иначе я все унесу обратно!
Угроза подействовала. Я подумала, помялась и шепотом выговорила:
— У меня нижнее белье светлое, а рубашка тонкая.
— И в чем дело? — не понял эльф.
— Просвечивать будет, — объяснила я ему очевидную каждой девушке истину. Но эльф, увы, девушкой не был.
— И что? — снова не понял он.
— «И что?» — передразнила я. — И то! Моветон!
— Чего?!
— Неприлично.
— А-а-а. И все? И поэтому мы потратили столько времени на капризы?! — возмутился длинноухий... сын полей, лесов и... огородов.
— Это не капризы, а правила хорошего тона! — настаивала я.
— Надевай что дают! — сверкнул глазами этот... гм, это дитя природы.
— Не надену!
— Тогда сними это самое и надевай!
— Что?! И светить этим самым? Наглец!
— Истеричка!
— Хам!
— Скандалистка!
— Мерзавец!
— Эй, ты гляди — уже спелись! — На наши крики в комнату ввалился блондин. — Вы тут семейный междусобойчик решили устроить? А как же моя сестра?
— Нет! — дружно ответили мы.
— Я с ней...
— Я с ним...
— ...Никаких дел иметь не желаю! — Дружно, в один голос.
— Да? — изумился шатен, заглядывая вовнутрь. — А как же спасение нашей сестры? И твоей невесты?
— Бто ывесв всрипильлаол! — сплюнул брюнет и свалил из комнаты.
— Переживает, — по секрету поведал мне блондин.
— Нервничает, — добавил шатен.
Чтоб вас!!!
При известии о наличии суженой у моего «идеального мужчины» настроение упало ниже плинтуса.
С чего бы это? Сама говорила, что тебе его уши не нравятся! А все остальное? Нра... Так! Сосредоточимся на ушах!
— Вы бы не могли одеться побыстрее? — попросил вдруг блондин. — А то обед стынет, и кушать очень хочется.
— Да, конечно, — рассеянно согласилась я.
В это время дверь распахнулась и в меня полетела белая рубашка. Рубашку я чудом поймала. Дверь захлопнулась.
— У вас талант выводить мужчин из себя, — восхищенно заметил блондин. — Магриэль даже на нашу сестру так не реагировал!
— Я долго тренировалась, — нечаянно проговорилась жертва катастрофических обстоятельств и предложила: — Давайте познакомимся. Я — Ольга.
— Ол-л-га, — покатал на языке мое имя блондин. — Олге?
— Тогда уж лучше — Леля, — поморщилась я.
— Леля... — повторил шатен. — Очень приятно! Я — Болисиэль, а это мой родной брат — Лелигриэль.
Услышав имена, я собрала всю свою силу воли, чтобы не заржать в голос.
Лелигриэль. Болисиэль. Магриэль. Лелик, Болик и Маголик... Тунеядец, алкоголик... что-то меня не туда занесло...
Вместо этого протянула ему дружески руку:
— Взаимно.
Шатен принял мою руку и наклонился для поцелуя. Дверь открылась, вовнутрь полетели сапоги, один из которых попал моему собеседнику чуть ниже спины. Дверь захлопнулась.
— Ботчятбе опеесклор орду! — высказался Болисиэль, покачнувшись. Быстро чмокнув мою ладошку, он потер пострадавшее место и выскочил за дверь с новой, глубоко прочувствованной фразой на ту же тему.
— У вас потрясающе экспрессивный и разнообразный нецензурный язык, — восхитилась я. — И главное, как часто вы его употребляете! Он несет какую-то смысловую нагрузку? Или все так, обобщенно?
— Э... — замялся блондин. — Извините: нервы, переживания, иногда вырывается... Постараемся исправиться.
Дверь открылась, на этот раз в комнату влетел шатен, посланный чьей-то сильной и меткой рукой. Сжимая в руках белые тряпочки, он врезался в брата. Дверь захлопнулась.
— Тобчубяет шуи лротовоа!
— Получилось? — осведомилась я у Болисиэля.
— Что? — не понял тот, потирая ушибленное место и помогая подняться брату.
— Исправиться получилось? — Я уточнила заданный вопрос.
— Извините, — смутился он. — Вот прямо...
Дверь открылась, и в нее рявкнули:
— Скоро вы там?
Стук захлопнувшейся двери и осыпавшаяся штукатурка.
— ...!!! Завтра начну исправляться. Наверное... — задумчиво глядя в сторону дверного проема, протянул блондин.
— Поверю на слово, — пропела я, состроив глазки. — А теперь я буду одеваться и попрошу всех покинуть помещение.
— А можно мы туда пока не пойдем? — высказался шатен, умоляюще посмотрев на меня.
И как поступить в такой ситуации? Вроде бы только контакт наладился... Хорошо. Рискну!
Вручив эльфам покрывало и поставив их вместо ширмы, я стала разбирать здешние предметы туалета. Начнем с того, что здесь не придумали «молнии» или «кнопки». Штаны затягивались хитроумной системой шнуров. На мой резонный вопрос: почему не использовать пуговицы? — братья засмущались и отговорились, мол, так принято и намного удобнее.
Да? Я бы так не сказала! Сам черт ногу сломит в этой шнуровке! Стоп! А как я ее распутывать потом буду? Ну, когда надо... туда. Кстати, очень миленькая придумка для мужчин. Наподобие пояса верности. Тоже снимается с неимоверным трудом. Нам экскурсовод на себе в музее как-то демонстрировал. Так еле освободился. Хотели уже МЧС вызывать. Но, слава богу, сам справился. Допил все, что еще оставалось, и справился. Перед Новым годом дело было.
В штаны я влезла, со шнуровкой справилась, брючины закатала. Надев рубашку, завязала узлом на талии. Завернула непомерно длинные рукава. Дала эльфам команду «вольно» и принялась изучать предложенную «модельную» обувь.
Что современная женщина может знать о сапогах? Да все! Кто и где произвел. Размер каблука и форму носка. Удобство колодки и качество строчки. Из чего сделаны и будут ли носиться. Но вот чего точно не знает современная женщина о сапогах, так это как возможно на тридцать пятый размер ноги натянуть сорок шестой и не потерять по дороге! Или я ошибаюсь?
Я села на кровать и растерянно покрутила в руках фрегат модели «сапог». Пока размышляла в растерянности, в дверном проеме нарисовалась зеленая физиономия и возвестила:
— Робяты, вас тама ждуть.
«Робяты» живо смылись, оставив меня в одиночестве решать дилемму: идти босиком и насажать заноз или попробовать обуться и по дороге шлепать себя каблуками по заднице. Занозы я не любила, потому что процесс их вытаскивания связан с болевыми ощущениями, а иногда и видом крови. Его я переносила с трудом и часто падала в обмороки. Поэтому попыталась решить проблему самостоятельно. Собрав разбросанные по комнате длинные узкие полоски материи, я задумчиво на них посмотрела.
Как их можно использовать? Ах да! У них же такое поэтическое название — портянки. И что с ними делают? Их наматывают на ноги, я в курсе, а как?
Тяжело вздохнув, взялась за дело и намотала, как могла. Попробовала надеть хм... сапожок. Нога в голенище не лезла. Вздохнула еще тяжелей, перемотала. Попробовала. Нога застряла на подъеме. Скрутилась буквой «зю», стянула сапог. Простонала и перемотала. Оглядела. Результат мне понравился. Сунула ногу. Застряла. И завопила от злости и обиды:
— Черт!
Сапог полетел в стену. Дверь открылась, в комнату на сей раз ворвался брюнет, сверкая глазами и готовый к схватке. Окинув взглядом сапог, сиротливо лежащий у стены, красную и пыхтящую девушку и симпатичный шарик из материи на ее (то есть моей) ноге, он точно оценил ситуацию. Хмыкнул, не говоря ни слова подобрал обувь, приблизился ко мне и в два счета намотал как надо, засунув мои ноги в сапоги. Оказав мне посильную помощь, ушастый самарянин спросил:
— Теперь мы можем идти обедать?
Я кивнула, встала, и мы пошли. Вчетвером: он, я и сапоги...
В том смысле, что обувь двигалась отдельно от меня и все не могла до конца определиться, как же ей лучше передвигаться: то ли впереди, дожидаясь меня, то ли сзади, догоняя и подгоняя. Причем сапоги постоянно конфликтовали между собой, не желая прийти к согласию. С такими раздирающими нас противоречиями мы и доползли до лестницы, следуя за эльфом. А вот там нас застали врасплох громадные проблемы...
Сия деталь архитектуры отличалась узкими ступеньками и отсутствием перил. Просто шедевр строительного творчества! И вполне естественно, что я не вписалась со своей гигантоманией в размер ступеньки и стала падать. И поскольку схватиться было не за что, то начала стремительно валиться на впереди идущего брюнета. Тот в свою очередь в это самое время делал следующий шаг. И как только он занес ногу над ступенькой, в него врезалась я. Дальше наш квартет уже не разлучался...
Ух ты, как мы быстро спускались... словно на скоростном эскалаторе! Мне-то ничего, можно даже сказать — комфортно, а вот эльфу... похоже, ему пришлось туго. С грузом на спине все ступеньки животом пересчитать — это вам не по набережной прогуляться. М-да, жалко его потомков...
В обеденный зал мы влетели на полной скорости, подняв неимоверный шум, и остановились под удивленными взглядами присутствующих. Мгновенно вспомнив о хороших манерах, я встала с распластанного тела и вежливо поздоровалась:
— Всем здравствуйте!
Сзади раздался глухой стон моих живых санок...
К нам подбежали братья и помогли подняться на ноги сильно помятому Магриэлю. Последний мог только шипеть от злости и отплевываться. Впрочем, он скоро оправился и протянул ко мне руки с крайне нехорошими намерениями. Они были оценены мной как опасные для жизни, и пришлось поспешно прятаться за широкую спину вовремя подошедшего тролля.
Уже начинаю привыкать к зеленому цвету. Очень даже милый оттенок кожи. Можно притерпеться...
— Олпяиртвас етебна тмесе! — эмоционально поведал мне брюнет, стараясь вырваться из дружественных объятий лопоухих товарищей и свернуть мне шею. По крайней мере, все его жесты на то указывали.
Но его нескромные желания шли вразрез с моими. Пришлось успокаивать, пока не пострадала моя жизненно важная часть тела.
— Это не я! Это сапоги! — пискнула, не вылезая из своего надежного убежища.
— Сапоги?! — взревел раненым быком эльф. — Сапоги?!!
Заело бедного. Или словарный запас исчерпал?
— Сапоги! — подтвердила. — Они не соответствуют моему размеру, и я просто оступилась, потому и...
— Оступилась?! — не желал успокаиваться брюнет, горя жаждой мести. — Да ты все специально подстроила!
— Я бы попросила мне не «тыкать»! — уселась на любимого конька. — И вообще, устраивать разборки на людях — дурной тон!
После моих слов Магриэль как-то сразу угомонился и ласково поинтересовался:
— А где вы тут людей видите? В данный момент?
Пытаясь доказать свою правоту, я развернулась в зал, осмотрела немногочисленных посетителей и обомлела. В зале трактира присутствовали шесть особей, включая трактирщика за стойкой. Ни одного человеческого лица! Три гнома и два эльфа, а за стойкой стоял громадный широкоплечий мужик, отсвечивая серой кожей и посверкивая белоснежными клыками.
Поразительная внешность. Отпечатывается в мозгу навечно. Наш тролль гораздо симпатичнее... Это я подумала? Кошмар!
— Хорошо! Вы правы, но все равно дурной тон скандалить при посторонних! — не сдалась я, подсластив пилюлю.
Ушастый мститель наживку не заглотнул и высказался еще ласковее:
— А мы теперь, следовательно, с вами родные?
— Боже упаси от такой родни! — открестилась я, напуганная грозящей перспективой.
— Может, мы все же поедим? — прытко влез голодный Болисиэль. — А то очень кушать хочется.
Голодное урчание из живота тролля наглядно подтвердило слова шатена. Его желудок столь яростно и громко требовал питания, что я подскочила на месте и устыдилась. Все молча согласились с этим бессовестным, но весьма оглушительным заявлением и направились к столу.
Как только мы расселись, перед нами, откуда ни возьмись, нарисовалась разбитная девица. Фривольно подмигнув эльфам, нагнулась, вывалив на всеобщее обозрение личное достояние, и задала вопрос:
— Подавать?
Братья утопили глаза в ее декольте и погрузились в нирвану.
