Шерше ля фам, или Возврату не подлежит!
То, что нас не убивает, делает нас чудовищами.
NN
В тот роковой день просторный конференц-зал бурлил, переполненный разошедшимися магистрами. Высокие университетские арочные своды сотрясались от гула взбудораженных голосов.
В лучах полуденного солнца плясали невесомые пылинки. Было душно и многолюдно. Кое-где в запале научной полемики даже проскакивали голубоватые искры.
Надо сказать, это было не совсем обычное заседание…
- Многоуважаемые магистры! - усиленный магией звучный голос председателя пронесся по помещению и осадил не в меру ретивых. - Вам не кажется, что мы здесь собрались не для того, чтобы выяснять, кто сильнее, а кто слабее? Не пришла ли пора действовать?
Магистры Лемидр и Авдор, которые от возбуждения повскакивали со своих мест, вернулись обратно в кресла, все еще красные и возмущенно сопящие. Открыто спорить с председателем совета можно… чисто теоретически… Но чревато. Заклинание молчания или вариант позорного изгнания за дверь никто не отменял. Карьерой рисковать не хотелось никому.
Остальные заседатели попрятали улыбки в бороды и усы и подобострастно уставились на ведущего. Мужчина откинулся назад и положил унизанные перстнями руки на звериные головы, украшение подлокотников. Кресло с высокой резной спинкой жалобно скрипнуло.
- Итак! Мы собрались не на вечеринку! – маг пристально глянул на самого шустрого возмутителя спокойствия. - Праздновать будем потом, когда у нас все получится.
Раздался глухой ропот недовольства.
Председатель выдержал приличествующую случаю паузу и продолжил:
- Заметьте, я не сказал - «если получится»! – Лицемерно подсластил горькую пилюлю: - Потому что верю в вас.
Ученые мужи приосанились и начали шепотом распространяться о прошлых заслугах. Архимаг спрятал улыбку: как будто кто-то мог пропустить малейшую деталь из былых, обросших седой бородой подвигов!
Особенно это касалось магистра Авдора. Его противостояние «кому-то очень страшному и супермогущественному» давно навязло у всех в зубах и уже звенело в ушах. Давным-давно забылось имя «Великого и Ужасного», но подвиг все еще помнился и описывался как эпический. Да-да. Авдором и описывался. Особенно ярко подробности всплывали в приватной беседе за кубком хорошего вина. Причем, подробности всякий раз новые! Что делать… возраст, склероз…
- Время пришло! – вернулся к своей речи председатель. - Спящая в горах должна проснуться и вернуть в наш мир утерянную магию.
Ведущий снова сделал театральную паузу. Маги прониклись и заодно послушали дробный топот опаздывающих на занятия студиозусов.
- Как вы помните, надеюсь… - (Председатель действительно надеялся – это все, что ему оставалось.) - …Двести лет назад в результате ошибки в расчетах произошла катастрофа…
- Это обязательно нужно вспоминать? – вякнул волшебник, пожелавший остаться неизвестным. Типа, критика в действии.
Архимаг нахмурился и нажал:
– Вся магия нашего мира… или почти вся… - еще один грозный взгляд на оппонентов. Кто-то с перепугу закашлялся. - Ибо то, что осталось нам – лишь капля в море былого могущества магов Этеры… оказалась заперта в человеческом теле.
- Скажи что-то новое! – прошипел Лемидр.
- И скажу! – повысил голос председатель. - Я даже больше скажу – в женском теле!
Возмущение и накал страстей достигли апогея. Действительно, жуткое оскорбление. Разве женщина может постичь необъятное?
Архимаг горестно вздохнул о несправедливости бытия и, постучав перстнями по столешнице, привлек внимание. Скорбно:
- Слабый женский мозг оказался не в состоянии удержать неожиданный подарок великого мага прошлого, господина Зикана гер Траффа, и… отключился.
- Безусловно! – влез Лемидр. – Это лишь доказывает мою теорию…
- Теорию вы нам потом покажете на практике! – отмел возражения председатель. Нехотя продолжил: - Зикан лишь успел указать нам путь, набросав дрожащей рукой на обрывке пергамента пророчество.
Мужчина развернул клочок замусоленного пергамента:
- Вы все знаете его слова…
«Проснется та, что спит в горах
и магия вернется в мир…»
- Знаем! – грохнул кулаком по столу Авдор. – Уже наизусть выучили!
- Повторим! – рявкнул председатель. – Там дальше:
«Не ошибается лишь тот,
кто к ней благоволит».
- И это еще раз доказывает мою теорию о,,, - взвился ущемленный в праве голоса Лемидр.
- Ваш доклад в следующем году! – постарался не отвлекаться на явную провокацию архимаг. Вернулся к исходному тексту:
- «Ее прихода день и час
с днем смерти совпадет…»
- Все зло от женщин! – покачал седой головой самый мелкий, но самый злобный женоненавистник, Касиб. – Только особа женского пола могла учинить такое непотребство!
- Вы имеете ввиду – умереть? – хмыкнул председатель, стараясь не терять самообладания. - Так успокойтесь, тут написано…
«Но двести лет еще пройдет,
пока она придет...»
- Вот именно! – снова влез Лемидр. – Мало того, что напакостила, скончавшись невовремя, так еще и ждать себя заставляет!
Председатель пару раз глубоко вздохнул, чтобы громко не высказать сугубо нелитературным языком свою точку зрения. Пробежал глазами по строчкам:
- Тут еще дальше есть… бла-бла-бла… Ну и бред! Короче, это не интересно, - пробормотал маг себе под нос. Вернул криво оборванный лист на стол и продолжил уже нормальным голосом: - В общем, этот день наступит через месяц.
- Дождались! – фыркнул Касиб.
Архимаг подумал о возможности испепеления взглядом. Идея показалась очень привлекательной. Но на повестке дня стояло другое первоочередное дело. Пообещав себе вернуться к этой идее позже, призвал всех к порядку и вниманию:
- Нашей первоочередной задачей станет подготовка к возвращению магии.
- И как вы собираетесь это делать? – Авдор собирался встать в первых рядах.
- Нам предстоит подобрать заготовки для накопителей, и сделать это необходимо до того, как проснется Спящая, - уныло пояснил председатель.
Нашел взглядом гладко выбритого моложавого мага:
- Это я поручаю вам, магистр Дарвий.
Сидящий напротив председателя маг вздрогнул, услышав свое имя, и привстал:
- А где я возьму столько заготовок?
- Затем проведем обряд призыва и пробуждения, - продолжил раздавать указания архимаг. - Его величество в курсе наших проблем. Вы получите временный пропуск в казну.
Собрание тут же выразило натужное вернопоклонничество и вполне искреннее восхищение щедростью монарха. Ибо всем было отлично известно, что обычно у его величества снега зимой не выпросишь, особенно для науки.
- Надеюсь, вы в состоянии выбрать три десятка камней без моей помощи, - с издевкой в голосе добавил глава Совета, когда восторги поутихли.
- Да-да, конечно. Можете не сомневаться! – закивал Дарвий и сел на место, едва не промахнувшись мимо стула.
Председатель обвел тяжелым взглядом сидящих за столом магистров.
«Пресветлая царица, до чего мы докатились! Больше половины так называемых магов знают магию только теоретически. Остальные могут разве что свечу зажечь, и то… после часа-двух медитаций. Из практиков мы превратились в теоретиков! Большинство заклинаний никто не понимает, и, заучивая сложные конструкции заклинаний наизусть, просто тренируют память».
И то сказать… от великой Академии магии и колдовства остался один несчастный факультет, да и тот занимает четыре комнаты во флигеле главного корпуса – две аудитории, лабораторию и два кабинета.
Учеников всего лишь вдвое больше, чем учителей. Все они родились уже после катастрофы – и великие предки, наверное, в гробах переворачивались, наблюдая за потугами несчастных преподавателей сохранить осколки былого величия.
Ведущий ненадолго отвлекся. Король тогда посмеивался, когда выслушал просьбу о драгоценных камнях для накопителей. Что же он тогда сказал? А! «От тридцати алмазов казна не оскудеет. Но больше от меня ничего не ждите».
Председатель стукнул ладонью по столу, разбудив уснувшего Тригла – самого старого из великих магистров.
- Следующий вопрос на повестке дня – наш отъезд в предгорье. Барон Марвиль гер Летгар, чье поместье находится в трех лигах от Священной горы, любезно согласился нас принять.
- Безусловно! – ввернул любимое слово Лемидр. Не удержал любопытства: – А сколько ему за это отвалили?
- Дорога туда займет двое суток, - проигнорировал злобный выпад председатель. - Так что назначаю отъезд на пятое древня. Магистр Авдор, вы будете главным по организационным вопросам. Лемидр вам поможет.
Оба спорщика переглянулись, но не осмелились протестовать.
- А церемония? – почему-то фальцетом спросил один из магистров.
- Церемонию пробуждения проведем на месте, - отрезал архимаг. - У нас будет неделя, чтобы все как следует устроить. Вопросы есть? Нет? Объявляю заседание закрытым. – Взмахнул рукой в сторону выхода: - Студенты ждут. Все свободны!
Лерон гер Силиот, председатель совета магов, наблюдал, как магистры один за другим покидают зал заседаний. Сложившаяся ситуация его пугала. Для церемонии нужна жертва, а добровольца до сих пор нет, и найти его за оставшиеся до пробуждения дни нереально.
Пророчество Зикана - та часть, которая неизвестна широким массам, но бережно передавалась от одного главы Совета к другому - гласила, что только кровь истинного мага разбудит деву. Личность самой девы, кстати, до сих пор оставалась загадкой. Никто точно не знал, кто она на самом деле.
Легенд было много, но какая из них соответствует истине - непонятно. Людская молва превращала ее поочередно: то во внебрачную дочь тогдашнего короля, то в принцессу, то в мать самого Зикана, то в его служанку или даже просто зашедшую за солью соседку.
Детей у мага не было, мать давно покинула этот мир, но были ученики – они и стали источником разноречивой информации. Все остальное – слухи.
Именно ученики рассказывали, что вечером в ворота замка постучала одинокая путница, одетая как дама благородных кровей. Ни коня, ни какого-либо скарба при ней не оказалось, и ученики пришли к выводу, что дама прибыла порталом. Чародей приказал накормить, потом заперся вместе с ней в своей лаборатории, примыкавшей к спальне. Порешив, что мешать учителю не стоит, ученики спокойно пошли спать.
Ни криков, ни другого шума из лаборатории никто не услышал, потому что над замком всю ночь громыхала гроза, сотрясая каменные стены. Утром слуга нашел мага мертвым на полу, а девушка лежала на столе и спала.
Когда ученики прочитали записи волшебника, они пришли в ужас. Девушку разбудить не получилось. Через месяц ее замуровали в горах, а самого волшебника похоронили. Но вместе с проведенным ритуалом прощания ушла и магия. Не совсем, конечно… но ее осталось так мало, что о настоящем колдовстве пришлось забыть. Оставшихся крох волшебной силы хватало разве что огонь зажечь, или мышей из дома изгнать.
Бредовые стихи сумасшедшего чародея, да захороненное в горах тело безвестной прекрасной девы – вот и все, что осталось в наследство от человека, лишившего мир магии.
Диагноз: сотрясение жизни, вывих судьбы.
Равиль Алеев.
- Мне, пожалуйста, две бутылочки валерьянки, три корвалола, упаковку «Ново-пассита» и но-шпу, - сунула я деньги в аптечное окошко.
Меланхоличная толстушка-фармацевт в темно-зеленом врачебном халате молча выложила лекарства на прилавок, пробила чек и дала сдачу.
Я заглянула в полоску зеркала за спиной продавщицы: тонкокостное лицо с голубоватыми прожилками вен под глазами, спекшиеся губы, всклокоченная темная челка, выглядывающая из-под вязаной шапки. Опухшие стеклянные глаза с красными прожилками белков. Если б сама такую на улице встретила – испугалась. Не то маньячка, не то бомжиха, не то… Дожилась, в общем. И куда подевалась милая птичка-невеличка, как называл меня брат?
Я зевнула, прикрывая рот ладошкой, вяло кивнула вместо «спасибо» и вышла из аптеки. Спать хотелось до ужаса. Глаза слипались прямо на ходу, хоть вилами подпирай; тупо ныл затылок; в висках пульсировала тягучая боль.
Еще одну такую ночку я не переживу! Либо в дурку отвезут, либо сама сдамся!
Третью ночь подряд мне упорно снились какие-то клоуны в белых балахонах, завывающие под дудку в огромном зале. Тоже мне, йоги, так их и разэдак!
Люди, имейте совесть! Я выспаться нормально не могу! Сегодня даже на обед не пошла, заснула прямо за столом, уронив голову на клаву. Подумаешь, проснулась с отпечатком всего алфавита на лице? Зато хоть какая-то интеллектуальность!
И еще, как назло, начальник отдела рекламаций решил провести совещание только после пяти. Неймется ему, гаду и сволочи, подопытных помучить. Лучше б жене конфеты или цветы купил! Глядишь, и не пришлось бы звереть и оправдания себе искать: «Почему я, дорогая, опоздал к утренней побудке? - Совещание проводил! Горю на работе!» Тоже мне, бракованная катапульта!
С работы ушла в семь, еще минут сорок тряслась в маршрутке, слушая в наушниках «Rasmus», и чуть не проехала свою остановку. Хорошо, аптека прямо в нашем доме, далеко бегать не надо.
Когда я вошла в подъезд, было уже восемь. Лифт со скрипом вознес меня, сонную, на десятый этаж. Дверь в квартиру я открывала буквально наощупь, потому как разлепить зенки была не в состоянии. Открывались либо глаза, либо дверь. Выбрала второе. Стоять с открытыми глазами, но в холодном коридоре на сквозняке кому угодно здоровья не прибавит.
Пять шагов по коридору налево - и я на кухне. Налила себе стакан кефира, высыпала на ладонь таблетки и быстро проглотила.
Фу-уф-ф! Ну, все – больше никаких кошмаров. Древний ноут включать не буду, все равно целый день от компьютера не отхожу, лучше на час больше посплю.
Глянула на мобилку, которую, как на грех, поставила в последний момент заряжаться и забыла дома. Десять непринятых звонков и три СМС-ки! Стелла и Натка зовут в ночной клуб в компании веселых парней. У кого-то из них День рождения.
Да щас. Издеваются, что ли? Сегодня ночной клуб у меня на постели под одеялом. Рандеву с Морфеем и подушкой под надзором дедушки Корвалола и дядюшки «Ново-пассита». Угу. Тройное свидание.
Дальнейшее помню с трудом, потому что мгновенно вырубилась, едва прикоснувшись головой к подушке. Но стоило мне провалиться в сон, как снова оказалась в том же зале….
- У-на, у-ра, у-то, у-ты….
Все, блин, я поняла! - эти ушлепки так алфавит учат. «Мама мыла раму, рама мыла маму». Скока буковов в китайском алфавите? Не угадали! Ни одной! Там иероглифы! Которые я сейчас этим занудам покажу пальцами!
Я опять-таки оказалась в темном помещении, посреди которого стояли трухлявые бородатые старички в белых плащах с капюшонами. Перед каждым членом на полу горела свеча, а один из них (так и тянет испоганить русский язык непечатным словом!) – худой и повыше остальных ростом, торчал в центре круга. Тоже мне, светоч! Лучше заткнись и не отсвечивай!
- Гуля, муля, пуля, бэ… - выводили они хором, ритмично притоптывая ногами. – Зуаля, каля, маля… бэ.
Меня пробило на смех. Нет, я прекрасно понимала, что сплю. Хотя бы потому, что не ощущала ни холода стены, к которой прислонилась спиной, ни каменных плит под ногами.
То, что нас не убивает, делает нас чудовищами.
NN
Пролог
В тот роковой день просторный конференц-зал бурлил, переполненный разошедшимися магистрами. Высокие университетские арочные своды сотрясались от гула взбудораженных голосов.
В лучах полуденного солнца плясали невесомые пылинки. Было душно и многолюдно. Кое-где в запале научной полемики даже проскакивали голубоватые искры.
Надо сказать, это было не совсем обычное заседание…
- Многоуважаемые магистры! - усиленный магией звучный голос председателя пронесся по помещению и осадил не в меру ретивых. - Вам не кажется, что мы здесь собрались не для того, чтобы выяснять, кто сильнее, а кто слабее? Не пришла ли пора действовать?
Магистры Лемидр и Авдор, которые от возбуждения повскакивали со своих мест, вернулись обратно в кресла, все еще красные и возмущенно сопящие. Открыто спорить с председателем совета можно… чисто теоретически… Но чревато. Заклинание молчания или вариант позорного изгнания за дверь никто не отменял. Карьерой рисковать не хотелось никому.
Остальные заседатели попрятали улыбки в бороды и усы и подобострастно уставились на ведущего. Мужчина откинулся назад и положил унизанные перстнями руки на звериные головы, украшение подлокотников. Кресло с высокой резной спинкой жалобно скрипнуло.
Глава Совета обвел тяжелым взглядом сидящих за круглым столом светочей науки. Те принишкли и постарались стать как можно более незаметными. Выражение «уйти в туман» стало более актуальным и наглядным.
- Итак! Мы собрались не на вечеринку! – маг пристально глянул на самого шустрого возмутителя спокойствия. - Праздновать будем потом, когда у нас все получится.
Раздался глухой ропот недовольства.
Председатель выдержал приличествующую случаю паузу и продолжил:
- Заметьте, я не сказал - «если получится»! – Лицемерно подсластил горькую пилюлю: - Потому что верю в вас.
Ученые мужи приосанились и начали шепотом распространяться о прошлых заслугах. Архимаг спрятал улыбку: как будто кто-то мог пропустить малейшую деталь из былых, обросших седой бородой подвигов!
Особенно это касалось магистра Авдора. Его противостояние «кому-то очень страшному и супермогущественному» давно навязло у всех в зубах и уже звенело в ушах. Давным-давно забылось имя «Великого и Ужасного», но подвиг все еще помнился и описывался как эпический. Да-да. Авдором и описывался. Особенно ярко подробности всплывали в приватной беседе за кубком хорошего вина. Причем, подробности всякий раз новые! Что делать… возраст, склероз…
- Время пришло! – вернулся к своей речи председатель. - Спящая в горах должна проснуться и вернуть в наш мир утерянную магию.
Ведущий снова сделал театральную паузу. Маги прониклись и заодно послушали дробный топот опаздывающих на занятия студиозусов.
- Как вы помните, надеюсь… - (Председатель действительно надеялся – это все, что ему оставалось.) - …Двести лет назад в результате ошибки в расчетах произошла катастрофа…
- Это обязательно нужно вспоминать? – вякнул волшебник, пожелавший остаться неизвестным. Типа, критика в действии.
Архимаг нахмурился и нажал:
– Вся магия нашего мира… или почти вся… - еще один грозный взгляд на оппонентов. Кто-то с перепугу закашлялся. - Ибо то, что осталось нам – лишь капля в море былого могущества магов Этеры… оказалась заперта в человеческом теле.
- Скажи что-то новое! – прошипел Лемидр.
- И скажу! – повысил голос председатель. - Я даже больше скажу – в женском теле!
Возмущение и накал страстей достигли апогея. Действительно, жуткое оскорбление. Разве женщина может постичь необъятное?
Архимаг горестно вздохнул о несправедливости бытия и, постучав перстнями по столешнице, привлек внимание. Скорбно:
- Слабый женский мозг оказался не в состоянии удержать неожиданный подарок великого мага прошлого, господина Зикана гер Траффа, и… отключился.
- Безусловно! – влез Лемидр. – Это лишь доказывает мою теорию…
- Теорию вы нам потом покажете на практике! – отмел возражения председатель. Нехотя продолжил: - Зикан лишь успел указать нам путь, набросав дрожащей рукой на обрывке пергамента пророчество.
Мужчина развернул клочок замусоленного пергамента:
- Вы все знаете его слова…
«Проснется та, что спит в горах
и магия вернется в мир…»
- Знаем! – грохнул кулаком по столу Авдор. – Уже наизусть выучили!
- Повторим! – рявкнул председатель. – Там дальше:
«Не ошибается лишь тот,
кто к ней благоволит».
- И это еще раз доказывает мою теорию о,,, - взвился ущемленный в праве голоса Лемидр.
- Ваш доклад в следующем году! – постарался не отвлекаться на явную провокацию архимаг. Вернулся к исходному тексту:
- «Ее прихода день и час
с днем смерти совпадет…»
- Все зло от женщин! – покачал седой головой самый мелкий, но самый злобный женоненавистник, Касиб. – Только особа женского пола могла учинить такое непотребство!
- Вы имеете ввиду – умереть? – хмыкнул председатель, стараясь не терять самообладания. - Так успокойтесь, тут написано…
«Но двести лет еще пройдет,
пока она придет...»
- Вот именно! – снова влез Лемидр. – Мало того, что напакостила, скончавшись невовремя, так еще и ждать себя заставляет!
Председатель пару раз глубоко вздохнул, чтобы громко не высказать сугубо нелитературным языком свою точку зрения. Пробежал глазами по строчкам:
- Тут еще дальше есть… бла-бла-бла… Ну и бред! Короче, это не интересно, - пробормотал маг себе под нос. Вернул криво оборванный лист на стол и продолжил уже нормальным голосом: - В общем, этот день наступит через месяц.
- Дождались! – фыркнул Касиб.
Архимаг подумал о возможности испепеления взглядом. Идея показалась очень привлекательной. Но на повестке дня стояло другое первоочередное дело. Пообещав себе вернуться к этой идее позже, призвал всех к порядку и вниманию:
- Нашей первоочередной задачей станет подготовка к возвращению магии.
- И как вы собираетесь это делать? – Авдор собирался встать в первых рядах.
- Нам предстоит подобрать заготовки для накопителей, и сделать это необходимо до того, как проснется Спящая, - уныло пояснил председатель.
Нашел взглядом гладко выбритого моложавого мага:
- Это я поручаю вам, магистр Дарвий.
Сидящий напротив председателя маг вздрогнул, услышав свое имя, и привстал:
- А где я возьму столько заготовок?
- Затем проведем обряд призыва и пробуждения, - продолжил раздавать указания архимаг. - Его величество в курсе наших проблем. Вы получите временный пропуск в казну.
Собрание тут же выразило натужное вернопоклонничество и вполне искреннее восхищение щедростью монарха. Ибо всем было отлично известно, что обычно у его величества снега зимой не выпросишь, особенно для науки.
- Надеюсь, вы в состоянии выбрать три десятка камней без моей помощи, - с издевкой в голосе добавил глава Совета, когда восторги поутихли.
- Да-да, конечно. Можете не сомневаться! – закивал Дарвий и сел на место, едва не промахнувшись мимо стула.
Председатель обвел тяжелым взглядом сидящих за столом магистров.
«Пресветлая царица, до чего мы докатились! Больше половины так называемых магов знают магию только теоретически. Остальные могут разве что свечу зажечь, и то… после часа-двух медитаций. Из практиков мы превратились в теоретиков! Большинство заклинаний никто не понимает, и, заучивая сложные конструкции заклинаний наизусть, просто тренируют память».
И то сказать… от великой Академии магии и колдовства остался один несчастный факультет, да и тот занимает четыре комнаты во флигеле главного корпуса – две аудитории, лабораторию и два кабинета.
Учеников всего лишь вдвое больше, чем учителей. Все они родились уже после катастрофы – и великие предки, наверное, в гробах переворачивались, наблюдая за потугами несчастных преподавателей сохранить осколки былого величия.
Ведущий ненадолго отвлекся. Король тогда посмеивался, когда выслушал просьбу о драгоценных камнях для накопителей. Что же он тогда сказал? А! «От тридцати алмазов казна не оскудеет. Но больше от меня ничего не ждите».
Председатель стукнул ладонью по столу, разбудив уснувшего Тригла – самого старого из великих магистров.
- Следующий вопрос на повестке дня – наш отъезд в предгорье. Барон Марвиль гер Летгар, чье поместье находится в трех лигах от Священной горы, любезно согласился нас принять.
- Безусловно! – ввернул любимое слово Лемидр. Не удержал любопытства: – А сколько ему за это отвалили?
- Дорога туда займет двое суток, - проигнорировал злобный выпад председатель. - Так что назначаю отъезд на пятое древня. Магистр Авдор, вы будете главным по организационным вопросам. Лемидр вам поможет.
Оба спорщика переглянулись, но не осмелились протестовать.
- А церемония? – почему-то фальцетом спросил один из магистров.
- Церемонию пробуждения проведем на месте, - отрезал архимаг. - У нас будет неделя, чтобы все как следует устроить. Вопросы есть? Нет? Объявляю заседание закрытым. – Взмахнул рукой в сторону выхода: - Студенты ждут. Все свободны!
Лерон гер Силиот, председатель совета магов, наблюдал, как магистры один за другим покидают зал заседаний. Сложившаяся ситуация его пугала. Для церемонии нужна жертва, а добровольца до сих пор нет, и найти его за оставшиеся до пробуждения дни нереально.
Пророчество Зикана - та часть, которая неизвестна широким массам, но бережно передавалась от одного главы Совета к другому - гласила, что только кровь истинного мага разбудит деву. Личность самой девы, кстати, до сих пор оставалась загадкой. Никто точно не знал, кто она на самом деле.
Легенд было много, но какая из них соответствует истине - непонятно. Людская молва превращала ее поочередно: то во внебрачную дочь тогдашнего короля, то в принцессу, то в мать самого Зикана, то в его служанку или даже просто зашедшую за солью соседку.
Детей у мага не было, мать давно покинула этот мир, но были ученики – они и стали источником разноречивой информации. Все остальное – слухи.
Именно ученики рассказывали, что вечером в ворота замка постучала одинокая путница, одетая как дама благородных кровей. Ни коня, ни какого-либо скарба при ней не оказалось, и ученики пришли к выводу, что дама прибыла порталом. Чародей приказал накормить, потом заперся вместе с ней в своей лаборатории, примыкавшей к спальне. Порешив, что мешать учителю не стоит, ученики спокойно пошли спать.
Ни криков, ни другого шума из лаборатории никто не услышал, потому что над замком всю ночь громыхала гроза, сотрясая каменные стены. Утром слуга нашел мага мертвым на полу, а девушка лежала на столе и спала.
Когда ученики прочитали записи волшебника, они пришли в ужас. Девушку разбудить не получилось. Через месяц ее замуровали в горах, а самого волшебника похоронили. Но вместе с проведенным ритуалом прощания ушла и магия. Не совсем, конечно… но ее осталось так мало, что о настоящем колдовстве пришлось забыть. Оставшихся крох волшебной силы хватало разве что огонь зажечь, или мышей из дома изгнать.
Бредовые стихи сумасшедшего чародея, да захороненное в горах тело безвестной прекрасной девы – вот и все, что осталось в наследство от человека, лишившего мир магии.
Часть первая. Уроки выживания, или Кто кому служит.
Глава 1
Диагноз: сотрясение жизни, вывих судьбы.
Равиль Алеев.
- Мне, пожалуйста, две бутылочки валерьянки, три корвалола, упаковку «Ново-пассита» и но-шпу, - сунула я деньги в аптечное окошко.
Меланхоличная толстушка-фармацевт в темно-зеленом врачебном халате молча выложила лекарства на прилавок, пробила чек и дала сдачу.
Я заглянула в полоску зеркала за спиной продавщицы: тонкокостное лицо с голубоватыми прожилками вен под глазами, спекшиеся губы, всклокоченная темная челка, выглядывающая из-под вязаной шапки. Опухшие стеклянные глаза с красными прожилками белков. Если б сама такую на улице встретила – испугалась. Не то маньячка, не то бомжиха, не то… Дожилась, в общем. И куда подевалась милая птичка-невеличка, как называл меня брат?
Я зевнула, прикрывая рот ладошкой, вяло кивнула вместо «спасибо» и вышла из аптеки. Спать хотелось до ужаса. Глаза слипались прямо на ходу, хоть вилами подпирай; тупо ныл затылок; в висках пульсировала тягучая боль.
Еще одну такую ночку я не переживу! Либо в дурку отвезут, либо сама сдамся!
Третью ночь подряд мне упорно снились какие-то клоуны в белых балахонах, завывающие под дудку в огромном зале. Тоже мне, йоги, так их и разэдак!
Люди, имейте совесть! Я выспаться нормально не могу! Сегодня даже на обед не пошла, заснула прямо за столом, уронив голову на клаву. Подумаешь, проснулась с отпечатком всего алфавита на лице? Зато хоть какая-то интеллектуальность!
И еще, как назло, начальник отдела рекламаций решил провести совещание только после пяти. Неймется ему, гаду и сволочи, подопытных помучить. Лучше б жене конфеты или цветы купил! Глядишь, и не пришлось бы звереть и оправдания себе искать: «Почему я, дорогая, опоздал к утренней побудке? - Совещание проводил! Горю на работе!» Тоже мне, бракованная катапульта!
С работы ушла в семь, еще минут сорок тряслась в маршрутке, слушая в наушниках «Rasmus», и чуть не проехала свою остановку. Хорошо, аптека прямо в нашем доме, далеко бегать не надо.
Когда я вошла в подъезд, было уже восемь. Лифт со скрипом вознес меня, сонную, на десятый этаж. Дверь в квартиру я открывала буквально наощупь, потому как разлепить зенки была не в состоянии. Открывались либо глаза, либо дверь. Выбрала второе. Стоять с открытыми глазами, но в холодном коридоре на сквозняке кому угодно здоровья не прибавит.
Пять шагов по коридору налево - и я на кухне. Налила себе стакан кефира, высыпала на ладонь таблетки и быстро проглотила.
Фу-уф-ф! Ну, все – больше никаких кошмаров. Древний ноут включать не буду, все равно целый день от компьютера не отхожу, лучше на час больше посплю.
Глянула на мобилку, которую, как на грех, поставила в последний момент заряжаться и забыла дома. Десять непринятых звонков и три СМС-ки! Стелла и Натка зовут в ночной клуб в компании веселых парней. У кого-то из них День рождения.
Да щас. Издеваются, что ли? Сегодня ночной клуб у меня на постели под одеялом. Рандеву с Морфеем и подушкой под надзором дедушки Корвалола и дядюшки «Ново-пассита». Угу. Тройное свидание.
Дальнейшее помню с трудом, потому что мгновенно вырубилась, едва прикоснувшись головой к подушке. Но стоило мне провалиться в сон, как снова оказалась в том же зале….
- У-на, у-ра, у-то, у-ты….
Все, блин, я поняла! - эти ушлепки так алфавит учат. «Мама мыла раму, рама мыла маму». Скока буковов в китайском алфавите? Не угадали! Ни одной! Там иероглифы! Которые я сейчас этим занудам покажу пальцами!
Я опять-таки оказалась в темном помещении, посреди которого стояли трухлявые бородатые старички в белых плащах с капюшонами. Перед каждым членом на полу горела свеча, а один из них (так и тянет испоганить русский язык непечатным словом!) – худой и повыше остальных ростом, торчал в центре круга. Тоже мне, светоч! Лучше заткнись и не отсвечивай!
- Гуля, муля, пуля, бэ… - выводили они хором, ритмично притоптывая ногами. – Зуаля, каля, маля… бэ.
Меня пробило на смех. Нет, я прекрасно понимала, что сплю. Хотя бы потому, что не ощущала ни холода стены, к которой прислонилась спиной, ни каменных плит под ногами.
