И, конечно, Адам оказался неприятно удивлён, когда Макс захотел сделать прямо противоположное тому, о чём горячо мечтал и говорил. Вместо того чтобы отступить, дать Адаму дорогу и благословить на удачный исход его предприятия, решил остановить его.
Но и эти мысли неожиданно прервали ещё на подступах к лифту. Контролёр-зубр лишь испуганно отодвинулся, когда мимо него промчалась толпа подвидов и внесла в лифт Адама. Как только медведя прижало к стене лифта, он услышал над ухом знакомый голос:
— Мы с тобой, Адам! — рыкнул Макс. — Ты прав, пришла пора действовать! Время сказать наше веское слово! Грозное и недовольное!
— Нет! — воскликнул Адам. — Я должен поговорить с Президентом лично! С глазу на глаз! Если меня не пустят или задержат, то хоть никто не пострадает!
Но его голос потонул в рёве возбуждённых подвидов.
— Мы поможем тебе, Адам, — заверил его Макс, крича прямо в ухо. — Пора действовать!
И, прежде чем Адам успел возразить, лифт остановился, и толпа подвидов высыпала на платформу, потрясая арматурой и палками.
Адам закрыл глаза и прошептал:
— Всё пропало! Ну почему Макс всё испортил?
— Я не испортил, дружище! — Оказывается, он всё ещё был рядом. — Когда ты меня побил, я всё понял и сегодня, наконец, решился на драку! Я хочу напомнить бюрократам, что они никто без нас! Спасибо тебе, Адам!
— Напомнить? — пробормотал медведь, смотря вслед вытекающей толпе и Максу, уже выбежавшему за остальными. — Макс, стой! Останови их! Дело же не в драке! Они всё испортят! А сенаторы отменят ежегодное голосование за Акт Тэда! Что же делать?
Адам на негнущихся ногах побрёл из лифта. По странному, даже загадочному стечению обстоятельств кабина остановилась на том же этаже, где когда-то давно маленький медвежонок с отцом хотели развлечься. Огромная человеческая игровая площадка, а вокруг многоуровневые высотки, соединённые навесными мостами. Красота из стекла и стали. Будто провиде?ние желало закончить историю там, где она когда-то и началась. Вот только в планах Адама финал был совершенно другим. Не кровавым!
Он шёл за бушующей толпой и с ужасом смотрел на погром, оставленный после себя пятью десятками подвидов. Человекоподобные звери будто обратно превратились в четвероногих предков и яростно крушили всё на своём пути. Расшвыривали людей-контролёров, дроидов, разломали турникеты и разбили стеклянные двери лифтового холла, а дальше — что попадалось под руку. Ларьки, машины, монолёты, кабинки каруселей и детские виртуальные кубы. Посетители парка в ужасе разбегались, а подвиды не унимались, вошли во вкус, догоняли людей и били.
И, конечно, происходящее снимали камеры-дроны головидения.
Адам схватился за голову и бегал от одного подвида к другому, моля остановиться, пока особо ярый лось чуть не стукнул его трубой. Тогда медведь понял, что лавину уже не остановить. Кроме того, из лифтового холла выбегали ещё подвиды. Наверное, показанный по головидению погром вдохновил многих, и они сломя голову бросились в драку, будто давно натянутая пружина распрямилась и соскочила с удерживающего крючка.
Адам не знал, что делать. Вдалеке визжали сирены полицейских дроидов, и финал виделся единым: арестуют всех, кто бесчинствовал, а Акт имени его отца так никогда и не будет подписан.
Как быть?
Адам заметил ползущего невдалеке и плачущего человеческого ребёнка. Он выл и закрывал руками голову, ведь его перепрыгивали человекоподобные звери и могли ненароком задеть. Адам, избегая столкновения, кое-как добрался до мальчика лет семи и взял его на руки. Тот от страха тут же зарылся лицом в бежевое пальто.
Медведь отыскал взглядом головизорную камеру и подскочил к ней. Она попыталась отлететь, но Адам замахал свободной лапой и заорал:
— Я Адам Брайт! Ведь вы ещё помните меня? Это я во всём виноват! Передайте Президенту, что я хотел бы поговорить с ним. Обо всём этом! Если он сюда придёт, всё наладится! Он меня послушает. Пожалуйста!
Но камера его как будто не слышала. Только в объективе суживалась и расширялась диафрагма, фокусируясь на подвиде с человеческим дитём на рукоподобных лапах. А Адам всё махал лапой и махал, а другой держал мальчишку. Полицейская сирена уже оглушала, и в этот момент начали появляться дроиды. С воздуха, со всех сторон, «из-под земли» — из технических уровней, кои из себя представлял пол. Теперь разбегаться пришлось подвидам. Паника и хаос только нарастали, и Адам метался с ребёнком на руках, разрываясь от желания помочь всем. Дело явно вышло из-под контроля. Вернее, оно просто превратилось в катастрофу.
«Прекратить сопротивление! Это единственное предупреждение! Всем на землю! Оружие прочь!» — загремел на разный лад синтезированный голос, размноженный динамиками из всех дроидов сразу.
Но подвидов уже невозможно было остановить. Они метались в панике и пытались сбежать или спрятаться, и тогда машины открыли огонь.
— Стойте! — орал Адам в камеру головидения. — Остановитесь! Скажите Карлосу Дэни-Макрою, что это я! Адам Брайт! Пожалуйста! Иначе не избежать смертей!..
Как будто ещё никого не убили…
«Внимание, подвид! — обратился к Адаму ближний робот. — Поставьте ребёнка на пол и отойдите на несколько шагов. Незамедлительно! Это последнее предупре…»
— Но я его не удерживаю! — заорал Адам. — Он напуган! Ему нужна помощь!
Но медвежье лицо никого не убедило. Особенно робота…
Раздался выстрел, и Адама вместе с мальчиком бросило назад. Ребёнок отлетел дальше, а медведь в недоумении часто-часто заморгал, пытаясь сфокусировать взгляд, но безрезультатно. В груди разливалась боль, а сверху пари?л глаз головидения.
Рокси и Аякс увидят этот кошмар! Механизм подавления восстаний у людей был хорошо отлажен. Неизвестно, на что надеялись подвиды? Хотя, вряд ли на что-то, они просто хотели жить как люди, и медведь лишь стал спусковым крючком для давно заряженного оружия. Адаму нужно было всего-то поговорить с Президентом. Да, его бы могли не допустить к Главе Земли, потому как тот сам в течение тридцати лет не стремился увидеть спасённого медвежонка. Забыл или нет, неизвестно. Скорее всего, преследовал свои цели, когда помогал устраивать Адама в семью к людям, а потом попросту выбросил из головы. И тогда Адаму пришлось бы прорываться к Президенту, применяя силу, и вместо разговора его бы отправили отбывать срок, поэтому он и спустил жену с сыном в Зверинец. Возможно, Адама сгноили бы в тюрьме, но никто б не пострадал.
Ну что за треш случился после их разговора с Максом? И Адам осознал свою ошибку: он назвал трусом медведя… Чёрт бы побрал дремучую глупость этого бурого! И, конечно, недальновидность Адама, приведшую к катастрофе.
На этой мысли мир куда-то уплыл и вернулся уже в стерильном помещении с ярким светом и мягкими стенами. Рядом пикали медицинские приборы. Хотя он сильно ослаб, Адаму удалось пошевелиться, но бесполезно: лапы оказались прикованы к кровати медвежьими наручниками.
Открылась дверь, и вошёл Президент. У Адама отпала челюсть, и весь его вид говорил о крайнем удивлении. Он не ожидал, что встреча вообще состоится, но раз уж так повернулось…
— Привет, малыш, — сказал Маркус. Он спокойно подошёл к медведю и потрогал коричневую ладонь, размером в три свои. — Давно не виделись, да?
— Точно! — прохрипел Адам и закашлялся, отчего в груди разразилась огненная буря. — Лет тридцать, с тех пор как ты накормил меня конфетами и решил отдать людям. После же ни разу не навестил.
— Этими? — Карлос вынул из внутреннего кармана пиджака пакет с жёлтыми конфетами, которые Адам взял у М-1. — Их изъяли у тебя при обыске.
— Да, — улыбнулся медведь. — Они самые. Я как раз шёл к тебе, хотел поговорить и угостить конфетами. Напомнить о себе и твоей доброте. У меня и в мыслях не было…
— Да, — согласился Дэни-Макрой.
— Можешь дать конфету? — спросил Адам. В груди ухало, но он старался не показывать волнения. — Во рту гадость…
— Конечно, — улыбнулся Карлос, распечатывая пакет и вкладывая жёлтый сахарный шар в зубастый рот Адама — ДНК-преобразование хоть и лишило медведей множества черт сородичей, но морду почти не изменило. Лишь избавило от волос на лице и слегка сплющило нос с челюстью. Зубы же остались столь же острыми. Адам рассосал конфету и закрыл на мгновение от удовольствия глаза. Карлос ухмыльнулся, вспоминая, как подкармливал ребёнка, и положил одну конфету себе в рот. — Ты всегда любил их. И даже продал себя мне, едва я тебе показал эту яркую сладость. Позволил отвести к совершенно чужим людям и жил с ними… сколько лет? Тридцать уже?
— Да, — слегка кивнул Адам и добавил: — А ещё ты за мой счёт набрал очков и стал Президентом. А потом навсегда забыл обо мне. И я боялся, что придётся требовать встречи с тобой…
— Точно, — взгляд Карлоса заострился. Человек, наконец, осознал, что глупый вроде бы подвид вполне понимает, откуда растут ноги у его президентства. — Ты это понял и решил стать террористом?
— Я не… — Адама помотал головой, а потом уставился на Президента и прямо спросил: — Ты правда веришь, что это я организовал?
— Ну, а что? В тридцатилетнюю годовщину героической смерти отца… Знаешь, от вас, полузверей, всего можно ожидать.
— Поэтому ты отдал меня людям? Чтобы я забыл отца и не начал мстить?
— Отчасти, — кивнул Карлос, — ещё и потому, что мне надо было выбиться в Президенты. Да и создание антипода никому не помешало. Подвиды лицезрели тебя из каждого головизора и ненавидели не только тебя, но и твою жизнь, а значит, не так сильно стремились к тем благам, за которые ратовал твой отец. Это позволило нам тянуть с Акта Тэда.
— Что ж, умно. Но я как раз шёл, чтобы поговорить с тобой об Акте, когда случилось это…
— Восстание? — подсказал Карлос.
— Это не восстание, — устало сказал Адам и закашлялся. Что-то забулькало во рту, и медведь почувствовал вкус крови. Приборы запищали настойчивей, но врачи не появились. Либо он ранен смертельно, либо власти просто не планируют его спасать. Да и вообще, скорее всего, отключили камеры, чтобы Президент мог сказать что угодно без боязни быть записанным. — Это спонтанное помешательство. Вы так долго натягивали резину рогатки, когда тридцать лет устраивали цирк с отклонением Акта, что она должна была когда-нибудь сорваться. Я шёл к тебе предложить на сей раз отдать голос за Акт.
— Что? — удивился Карлос. — И одарить зверей правами, словно они люди?
— Ну вы же сделали из нас почти людей!..
— Главное слово здесь «почти». Вы не люди. Господи! Да вы просто должны быть нам благодарны за то, что сделали вас прямоходящими и наградили хоть каким-то умом! Теперь вы себя осознаёте и живёте в более комфортных условиях, а не берлогах, как было бы в твоём случае.
— О! — улыбнулся Адам. — Огромное вам спасибо за такой подарок! Руины, оставленные после ваших войн! Свалки, ядерные пустоши, катакомбы и кладбища… А ещё за рабство, в которое вы нас тут же погрузили. Сделали слугами и заставили работать там, где даже роботы бесполезны. Весь металл ушёл на бесконечные небоскрёбы и космические корабли со станциями, а на роботов-помощников уже не хватило. Ради этого вы и создали нас, но вы не позволили нам поднять голову выше того уровня, куда запихнули.
— Хм, — пожал плечами Карлос. — Но вы же не можете жить нормально выше этого уровня. И ты тому доказательство! Не так ли?
— Что? — Адам был поражён.
— Ну разве не очевидно? Ты тоже эксперимент. Мой эксперимент. Получится ли у медведя жить среди людей без мыслей об агрессии? Как видишь, ты не справился.
Адаму стало плохо. То ли оттого, что жизнь уже висела на волоске, то ли от новых знаний о самом себе.
— Ты страшный человек, — прошептал медведь и закрыл глаза, а когда распахнул, в них была решимость. — Вы люди вообще страшный вид, а потому…
— Что? — Карлос ядовито улыбнулся. — Ты устроишь новый мятеж? Увы, не получится. Скоро ты отправишься в морг вместе со своими подельниками. Мы продолжим цирк с Актом Тэда, и подвиды так и останутся навсегда в Зверинце. Более того, благодаря тебе, мы напишем новый Акт. Об агрессивности подвидов для общества, а потому об опасности изменения их статуса. И вот его-то обязательно примем. После чего вживим им в головы чипы и этим обеспечим себя безопасностью навсегда. Ты доволен?
— Нет ещё, — прохрипел Адам. Очевидно, кровотечение в лёгких усилилось. У медведя остались считаные мгновения. — Я должен тебе сказать, что ты не до конца сделал свою работу тридцать лет назад, и я выучил урок, а потому закончу всё здесь и сейчас.
— Что ты имеешь в виду? — забеспокоился Президент и на всякий случай отошёл к двери, но медведь не собирался на него напада?ть.
— Благодаря жертве отца, я понял, что никакие мятежи не помогут справиться с предубеждением против подвидов, а наоборот укрепят его. Тогда я решил действовать изнутри. Очень помог ваш цирк с Актом Тэда. Половина всегда за его утверждение, другая против, и только Президент отдаёт решающий голос, который на протяжении тридцати лет всё время был против. Неизменно! Это не только подсказывало, что ты за человек, но и как действовать. Кхе-кхе… Видишь ли, я был не только трамплином для тебя, но и слабым звеном. Из всех подвидов ты мог безбоязненно приблизиться только ко мне и не мог просто так отказать мне во встрече без потери политических очков, что я и хотел использовать, когда решил с тобой встретиться, но… случилось то, что случилось.
— Но зачем тебе эта встреча? Я не понимаю, что она даёт?
— Она позволила бы угостить тебя конфеткой, — улыбнулся Адам и закашлялся, по губам потекла кровь.
— И? — настороженно переспросил Президент, холодея от мысли, что в конфетку мог быть подмешан яд. Растаявшая сладость всё ещё обволакивала рот.
— И ты её, в итоге, съел, — засмеялся Адам, а потом вновь зашёлся кашлем. — Если не удаётся убеждение, то остаётся один выход — троян. Я — троян, конфетка — троян. Я поступил так же, когда накормил тебя ей, как и ты, когда заставил меня жить у людей. Я разрушил тебя изнутри. Тебя и твоё общество…
— И когда я умру? — Вопрос сорвался сам собой. Карлос обеспокоенно перетаптывался с ноги на ногу, но ответ ему был необходим как воздух. Как сама жизнь.
— О нет, — вновь улыбнулся Адам, и кровь стекла с уголка рта. — Ты не умрёшь. Мы тебя используем, как и ты меня. В этой конфетке были заключены нанороботы. Сейчас они уже добрались до мозга. Мы будем управлять тобой и твоими решениями. Теперь ты послужишь нам, как и я тебе когда-то. И сегодня во время голосования отдашь решающий голос за Акт Тэда.
— Но как? — Спросил Карлос. — Вы же все специально созданы с ограниченными умственными способностями!
— Помнишь дроида-медведя?
— Это не совсем дроид, — промямлил Карлос. Его постепенно наполнял ужас от совершённого им же тридцать лет назад. — Это…
— Именно, — согласился Адам. — Это мой отец. Так вы хотели отомстить ему. И продемонстрировать всем, кто в теме, что можете творить с нами, что угодно. И хотя его память опутывали системы контроля, вшитые в мозг, однажды М-1 вспомнил, кто он. Повлияла любовь к матери, как я понимаю. Тогда он поведал и мне. И мы разработали этот план, а конфеты с нанороботами — он. Вместе с презрением и унижением вы подарили ему электронный мозг. Он смог разобраться с Глобальным Контролёром, чтобы тот не лез в наши дела в Нижнем Городе, и создал эти конфеты. Оставалось найти того, кто принесёт себя в жертву…
Но и эти мысли неожиданно прервали ещё на подступах к лифту. Контролёр-зубр лишь испуганно отодвинулся, когда мимо него промчалась толпа подвидов и внесла в лифт Адама. Как только медведя прижало к стене лифта, он услышал над ухом знакомый голос:
— Мы с тобой, Адам! — рыкнул Макс. — Ты прав, пришла пора действовать! Время сказать наше веское слово! Грозное и недовольное!
— Нет! — воскликнул Адам. — Я должен поговорить с Президентом лично! С глазу на глаз! Если меня не пустят или задержат, то хоть никто не пострадает!
Но его голос потонул в рёве возбуждённых подвидов.
— Мы поможем тебе, Адам, — заверил его Макс, крича прямо в ухо. — Пора действовать!
И, прежде чем Адам успел возразить, лифт остановился, и толпа подвидов высыпала на платформу, потрясая арматурой и палками.
Адам закрыл глаза и прошептал:
— Всё пропало! Ну почему Макс всё испортил?
— Я не испортил, дружище! — Оказывается, он всё ещё был рядом. — Когда ты меня побил, я всё понял и сегодня, наконец, решился на драку! Я хочу напомнить бюрократам, что они никто без нас! Спасибо тебе, Адам!
— Напомнить? — пробормотал медведь, смотря вслед вытекающей толпе и Максу, уже выбежавшему за остальными. — Макс, стой! Останови их! Дело же не в драке! Они всё испортят! А сенаторы отменят ежегодное голосование за Акт Тэда! Что же делать?
Адам на негнущихся ногах побрёл из лифта. По странному, даже загадочному стечению обстоятельств кабина остановилась на том же этаже, где когда-то давно маленький медвежонок с отцом хотели развлечься. Огромная человеческая игровая площадка, а вокруг многоуровневые высотки, соединённые навесными мостами. Красота из стекла и стали. Будто провиде?ние желало закончить историю там, где она когда-то и началась. Вот только в планах Адама финал был совершенно другим. Не кровавым!
Он шёл за бушующей толпой и с ужасом смотрел на погром, оставленный после себя пятью десятками подвидов. Человекоподобные звери будто обратно превратились в четвероногих предков и яростно крушили всё на своём пути. Расшвыривали людей-контролёров, дроидов, разломали турникеты и разбили стеклянные двери лифтового холла, а дальше — что попадалось под руку. Ларьки, машины, монолёты, кабинки каруселей и детские виртуальные кубы. Посетители парка в ужасе разбегались, а подвиды не унимались, вошли во вкус, догоняли людей и били.
И, конечно, происходящее снимали камеры-дроны головидения.
Адам схватился за голову и бегал от одного подвида к другому, моля остановиться, пока особо ярый лось чуть не стукнул его трубой. Тогда медведь понял, что лавину уже не остановить. Кроме того, из лифтового холла выбегали ещё подвиды. Наверное, показанный по головидению погром вдохновил многих, и они сломя голову бросились в драку, будто давно натянутая пружина распрямилась и соскочила с удерживающего крючка.
Адам не знал, что делать. Вдалеке визжали сирены полицейских дроидов, и финал виделся единым: арестуют всех, кто бесчинствовал, а Акт имени его отца так никогда и не будет подписан.
Как быть?
Адам заметил ползущего невдалеке и плачущего человеческого ребёнка. Он выл и закрывал руками голову, ведь его перепрыгивали человекоподобные звери и могли ненароком задеть. Адам, избегая столкновения, кое-как добрался до мальчика лет семи и взял его на руки. Тот от страха тут же зарылся лицом в бежевое пальто.
Медведь отыскал взглядом головизорную камеру и подскочил к ней. Она попыталась отлететь, но Адам замахал свободной лапой и заорал:
— Я Адам Брайт! Ведь вы ещё помните меня? Это я во всём виноват! Передайте Президенту, что я хотел бы поговорить с ним. Обо всём этом! Если он сюда придёт, всё наладится! Он меня послушает. Пожалуйста!
Но камера его как будто не слышала. Только в объективе суживалась и расширялась диафрагма, фокусируясь на подвиде с человеческим дитём на рукоподобных лапах. А Адам всё махал лапой и махал, а другой держал мальчишку. Полицейская сирена уже оглушала, и в этот момент начали появляться дроиды. С воздуха, со всех сторон, «из-под земли» — из технических уровней, кои из себя представлял пол. Теперь разбегаться пришлось подвидам. Паника и хаос только нарастали, и Адам метался с ребёнком на руках, разрываясь от желания помочь всем. Дело явно вышло из-под контроля. Вернее, оно просто превратилось в катастрофу.
«Прекратить сопротивление! Это единственное предупреждение! Всем на землю! Оружие прочь!» — загремел на разный лад синтезированный голос, размноженный динамиками из всех дроидов сразу.
Но подвидов уже невозможно было остановить. Они метались в панике и пытались сбежать или спрятаться, и тогда машины открыли огонь.
— Стойте! — орал Адам в камеру головидения. — Остановитесь! Скажите Карлосу Дэни-Макрою, что это я! Адам Брайт! Пожалуйста! Иначе не избежать смертей!..
Как будто ещё никого не убили…
«Внимание, подвид! — обратился к Адаму ближний робот. — Поставьте ребёнка на пол и отойдите на несколько шагов. Незамедлительно! Это последнее предупре…»
— Но я его не удерживаю! — заорал Адам. — Он напуган! Ему нужна помощь!
Но медвежье лицо никого не убедило. Особенно робота…
Раздался выстрел, и Адама вместе с мальчиком бросило назад. Ребёнок отлетел дальше, а медведь в недоумении часто-часто заморгал, пытаясь сфокусировать взгляд, но безрезультатно. В груди разливалась боль, а сверху пари?л глаз головидения.
Рокси и Аякс увидят этот кошмар! Механизм подавления восстаний у людей был хорошо отлажен. Неизвестно, на что надеялись подвиды? Хотя, вряд ли на что-то, они просто хотели жить как люди, и медведь лишь стал спусковым крючком для давно заряженного оружия. Адаму нужно было всего-то поговорить с Президентом. Да, его бы могли не допустить к Главе Земли, потому как тот сам в течение тридцати лет не стремился увидеть спасённого медвежонка. Забыл или нет, неизвестно. Скорее всего, преследовал свои цели, когда помогал устраивать Адама в семью к людям, а потом попросту выбросил из головы. И тогда Адаму пришлось бы прорываться к Президенту, применяя силу, и вместо разговора его бы отправили отбывать срок, поэтому он и спустил жену с сыном в Зверинец. Возможно, Адама сгноили бы в тюрьме, но никто б не пострадал.
Ну что за треш случился после их разговора с Максом? И Адам осознал свою ошибку: он назвал трусом медведя… Чёрт бы побрал дремучую глупость этого бурого! И, конечно, недальновидность Адама, приведшую к катастрофе.
На этой мысли мир куда-то уплыл и вернулся уже в стерильном помещении с ярким светом и мягкими стенами. Рядом пикали медицинские приборы. Хотя он сильно ослаб, Адаму удалось пошевелиться, но бесполезно: лапы оказались прикованы к кровати медвежьими наручниками.
Открылась дверь, и вошёл Президент. У Адама отпала челюсть, и весь его вид говорил о крайнем удивлении. Он не ожидал, что встреча вообще состоится, но раз уж так повернулось…
— Привет, малыш, — сказал Маркус. Он спокойно подошёл к медведю и потрогал коричневую ладонь, размером в три свои. — Давно не виделись, да?
— Точно! — прохрипел Адам и закашлялся, отчего в груди разразилась огненная буря. — Лет тридцать, с тех пор как ты накормил меня конфетами и решил отдать людям. После же ни разу не навестил.
— Этими? — Карлос вынул из внутреннего кармана пиджака пакет с жёлтыми конфетами, которые Адам взял у М-1. — Их изъяли у тебя при обыске.
— Да, — улыбнулся медведь. — Они самые. Я как раз шёл к тебе, хотел поговорить и угостить конфетами. Напомнить о себе и твоей доброте. У меня и в мыслях не было…
— Да, — согласился Дэни-Макрой.
— Можешь дать конфету? — спросил Адам. В груди ухало, но он старался не показывать волнения. — Во рту гадость…
— Конечно, — улыбнулся Карлос, распечатывая пакет и вкладывая жёлтый сахарный шар в зубастый рот Адама — ДНК-преобразование хоть и лишило медведей множества черт сородичей, но морду почти не изменило. Лишь избавило от волос на лице и слегка сплющило нос с челюстью. Зубы же остались столь же острыми. Адам рассосал конфету и закрыл на мгновение от удовольствия глаза. Карлос ухмыльнулся, вспоминая, как подкармливал ребёнка, и положил одну конфету себе в рот. — Ты всегда любил их. И даже продал себя мне, едва я тебе показал эту яркую сладость. Позволил отвести к совершенно чужим людям и жил с ними… сколько лет? Тридцать уже?
— Да, — слегка кивнул Адам и добавил: — А ещё ты за мой счёт набрал очков и стал Президентом. А потом навсегда забыл обо мне. И я боялся, что придётся требовать встречи с тобой…
— Точно, — взгляд Карлоса заострился. Человек, наконец, осознал, что глупый вроде бы подвид вполне понимает, откуда растут ноги у его президентства. — Ты это понял и решил стать террористом?
— Я не… — Адама помотал головой, а потом уставился на Президента и прямо спросил: — Ты правда веришь, что это я организовал?
— Ну, а что? В тридцатилетнюю годовщину героической смерти отца… Знаешь, от вас, полузверей, всего можно ожидать.
— Поэтому ты отдал меня людям? Чтобы я забыл отца и не начал мстить?
— Отчасти, — кивнул Карлос, — ещё и потому, что мне надо было выбиться в Президенты. Да и создание антипода никому не помешало. Подвиды лицезрели тебя из каждого головизора и ненавидели не только тебя, но и твою жизнь, а значит, не так сильно стремились к тем благам, за которые ратовал твой отец. Это позволило нам тянуть с Акта Тэда.
— Что ж, умно. Но я как раз шёл, чтобы поговорить с тобой об Акте, когда случилось это…
— Восстание? — подсказал Карлос.
— Это не восстание, — устало сказал Адам и закашлялся. Что-то забулькало во рту, и медведь почувствовал вкус крови. Приборы запищали настойчивей, но врачи не появились. Либо он ранен смертельно, либо власти просто не планируют его спасать. Да и вообще, скорее всего, отключили камеры, чтобы Президент мог сказать что угодно без боязни быть записанным. — Это спонтанное помешательство. Вы так долго натягивали резину рогатки, когда тридцать лет устраивали цирк с отклонением Акта, что она должна была когда-нибудь сорваться. Я шёл к тебе предложить на сей раз отдать голос за Акт.
— Что? — удивился Карлос. — И одарить зверей правами, словно они люди?
— Ну вы же сделали из нас почти людей!..
— Главное слово здесь «почти». Вы не люди. Господи! Да вы просто должны быть нам благодарны за то, что сделали вас прямоходящими и наградили хоть каким-то умом! Теперь вы себя осознаёте и живёте в более комфортных условиях, а не берлогах, как было бы в твоём случае.
— О! — улыбнулся Адам. — Огромное вам спасибо за такой подарок! Руины, оставленные после ваших войн! Свалки, ядерные пустоши, катакомбы и кладбища… А ещё за рабство, в которое вы нас тут же погрузили. Сделали слугами и заставили работать там, где даже роботы бесполезны. Весь металл ушёл на бесконечные небоскрёбы и космические корабли со станциями, а на роботов-помощников уже не хватило. Ради этого вы и создали нас, но вы не позволили нам поднять голову выше того уровня, куда запихнули.
— Хм, — пожал плечами Карлос. — Но вы же не можете жить нормально выше этого уровня. И ты тому доказательство! Не так ли?
— Что? — Адам был поражён.
— Ну разве не очевидно? Ты тоже эксперимент. Мой эксперимент. Получится ли у медведя жить среди людей без мыслей об агрессии? Как видишь, ты не справился.
Адаму стало плохо. То ли оттого, что жизнь уже висела на волоске, то ли от новых знаний о самом себе.
— Ты страшный человек, — прошептал медведь и закрыл глаза, а когда распахнул, в них была решимость. — Вы люди вообще страшный вид, а потому…
— Что? — Карлос ядовито улыбнулся. — Ты устроишь новый мятеж? Увы, не получится. Скоро ты отправишься в морг вместе со своими подельниками. Мы продолжим цирк с Актом Тэда, и подвиды так и останутся навсегда в Зверинце. Более того, благодаря тебе, мы напишем новый Акт. Об агрессивности подвидов для общества, а потому об опасности изменения их статуса. И вот его-то обязательно примем. После чего вживим им в головы чипы и этим обеспечим себя безопасностью навсегда. Ты доволен?
— Нет ещё, — прохрипел Адам. Очевидно, кровотечение в лёгких усилилось. У медведя остались считаные мгновения. — Я должен тебе сказать, что ты не до конца сделал свою работу тридцать лет назад, и я выучил урок, а потому закончу всё здесь и сейчас.
— Что ты имеешь в виду? — забеспокоился Президент и на всякий случай отошёл к двери, но медведь не собирался на него напада?ть.
— Благодаря жертве отца, я понял, что никакие мятежи не помогут справиться с предубеждением против подвидов, а наоборот укрепят его. Тогда я решил действовать изнутри. Очень помог ваш цирк с Актом Тэда. Половина всегда за его утверждение, другая против, и только Президент отдаёт решающий голос, который на протяжении тридцати лет всё время был против. Неизменно! Это не только подсказывало, что ты за человек, но и как действовать. Кхе-кхе… Видишь ли, я был не только трамплином для тебя, но и слабым звеном. Из всех подвидов ты мог безбоязненно приблизиться только ко мне и не мог просто так отказать мне во встрече без потери политических очков, что я и хотел использовать, когда решил с тобой встретиться, но… случилось то, что случилось.
— Но зачем тебе эта встреча? Я не понимаю, что она даёт?
— Она позволила бы угостить тебя конфеткой, — улыбнулся Адам и закашлялся, по губам потекла кровь.
— И? — настороженно переспросил Президент, холодея от мысли, что в конфетку мог быть подмешан яд. Растаявшая сладость всё ещё обволакивала рот.
— И ты её, в итоге, съел, — засмеялся Адам, а потом вновь зашёлся кашлем. — Если не удаётся убеждение, то остаётся один выход — троян. Я — троян, конфетка — троян. Я поступил так же, когда накормил тебя ей, как и ты, когда заставил меня жить у людей. Я разрушил тебя изнутри. Тебя и твоё общество…
— И когда я умру? — Вопрос сорвался сам собой. Карлос обеспокоенно перетаптывался с ноги на ногу, но ответ ему был необходим как воздух. Как сама жизнь.
— О нет, — вновь улыбнулся Адам, и кровь стекла с уголка рта. — Ты не умрёшь. Мы тебя используем, как и ты меня. В этой конфетке были заключены нанороботы. Сейчас они уже добрались до мозга. Мы будем управлять тобой и твоими решениями. Теперь ты послужишь нам, как и я тебе когда-то. И сегодня во время голосования отдашь решающий голос за Акт Тэда.
— Но как? — Спросил Карлос. — Вы же все специально созданы с ограниченными умственными способностями!
— Помнишь дроида-медведя?
— Это не совсем дроид, — промямлил Карлос. Его постепенно наполнял ужас от совершённого им же тридцать лет назад. — Это…
— Именно, — согласился Адам. — Это мой отец. Так вы хотели отомстить ему. И продемонстрировать всем, кто в теме, что можете творить с нами, что угодно. И хотя его память опутывали системы контроля, вшитые в мозг, однажды М-1 вспомнил, кто он. Повлияла любовь к матери, как я понимаю. Тогда он поведал и мне. И мы разработали этот план, а конфеты с нанороботами — он. Вместе с презрением и унижением вы подарили ему электронный мозг. Он смог разобраться с Глобальным Контролёром, чтобы тот не лез в наши дела в Нижнем Городе, и создал эти конфеты. Оставалось найти того, кто принесёт себя в жертву…
