- А что тут объяснять? – сурово сказал он, разворачиваясь.
На миг мне показалось, что в его глазах проскользнуло удивление, но они очень быстро вновь стали холодными.
- Я не принимала наркотики, Егор, - как можно твёрже сказала я. – Я бы так не поступила.
- Откуда мне знать, как бы ты поступила? – жёстко произнёс он. – Я поддался чувствам и увлёкся. Но по сути мы ничего не знаем друг о друге.
Каждое слово больно ранило в самое сердце. Я сглотнула, подступивший к горлу ком.
- Ты несправедлив, - сказала я. – Мне не зачем принимать наркотики, я никогда…
- Я не хочу ничего слышать о «никогда», - грубо перебил он меня. – Наркоманы умеют врать.
Это обвинение ударило под дых, я захлебнулась возмущением. Да как он мог?
- А ты не допускал мысли, что мне их подбросили? – выдавила я.
- Это распространённые отговорки, но в моём клубе до тебя наркотиков не было! – выплюнул он, и мне показалось, что, произнеся эти слова, он будто вновь в них убеждался.
- Значит ты хреново знаешь свой клуб! – не сдержалась я. Мне пришлось вновь вдохнуть, чтобы успокоиться. – Я понимаю, что ты обжёгся и твои чувства…
- Не надо! – вскинул он руку, пытаясь меня остановить.
- Что не надо? – возмутилась я. – Говорить о том, что ты не прав? Но я имею право высказаться, Егор! Ты унизил меня на глазах у всех и даже не попытался прислушаться! Я не принимаю наркотики и никогда не принимала!
- Это лишь слова, - устало сказал он, присаживаясь в кресло.
- Ты готов поверить кому угодно, но не мне? Верно? Ты предпочтёшь остаться со своими обвинениями, вместо того, чтобы хотя бы камеры посмотреть в клубе и выяснить всё? Тебе так удобнее?
- Я уже видел записи с камер, - сказал он, лишая меня последней надежды. – И на них ничего нет. Ты выпила, никто посторонний к тебе не подходил. Ушла в туалет, там тоже никого кроме тебя не было. Вернулась уже навеселе.
Егор откинулся на спинку кресла, а потом посмотрел на меня безразличным взглядом. И это стало последней каплей. Доказывать ему что-либо было бесполезно. Боль чуть было не сшибла меня с ног, но я устояла:
- Однажды ты поймёшь, насколько был не прав, - тихо сказала я ему. – Этот день придёт, но меня уже не будет рядом. Знаешь, иногда достаточно просто верить близкому человеку.
- Вероятно, ты не успела стать настолько близкой, - добил он меня, и я невольно шагнула назад, ужасаясь.
Почувствовала позади чьё-то присутствие и обернулась. Алина стояла в дверях и смотрела на меня с презрением. Как давно она здесь? Что успела услышать?
- Через несколько минут моё заявление будет в отделе кадров, - сиплым голосом сказала я Волгину. – Не думаю, что мне стоит здесь оставаться.
- Согласен, - ответил Егор.
Едва переставляя ноги, я вышла из кабинета и отправилась к себе на этаж. Не проронив и слезинки, я написала заявление и заверила своё начальство, что меня отпустят и без отработки. На этом я осталась и без мужчины, и без работы. Однако в голове всё же засела одна мысль, которая стоила внимания.
Как и многие, я не люблю незавершённых дел. Вопросы без ответов гложут, выматывают, а порою даже сводят с ума. Считаться виноватой в том, в чём не было моей вины, совершенно не привлекало и по сему я видела лишь один путь. Он тоже не был лёгким, но сражение за собственное достоинство не бывает плёвым делом. Попрощавшись с Ксю и запихнув в себя как можно больше решительности, я вызвала такси и назвала водителю адрес клуба.
Мой поступок и мне самой казался глупым и бесполезным, но сдаться вот так просто, было бы идиотизмом. Возможно, гордые женщины скажут, что унижаться и доказывать кому-то свою правоту, после того, как тебя вышвырнули как котёнка – несусветная глупость. Но к чёрту такая гордость, когда на кону любовь.
Да, если бы Егор наигрался и бросил меня, ну или, скажем, изменил, вот тогда гордость к месту, вот тогда можно и нужно требовать уважения к себе. Моя ситуация была неординарной. Не буду врать и выпендриваться, поступок Егора смог меня уязвить и даже унизить, но в чём –то я всё же могла его оправдать.
По пути в «Имитацию» я ломала голову над тем, как появиться в клубе и не быть выдворенной охранниками. Задачка не из лёгких. Моя физиономия уже должна быть среди тех, кого строго - настрого запрещено впускать. Волгин словами не бросается. И снова обида сдавила сердце.
Как же так? Вот всё в твоей жизни налаживается ты только-только взлетела, паришь от счастья, и мужик у тебя шикарный, и секс с ним ну просто заоблачно фантастический, и не раздражает тебя ничего в этом самом мужике…А потом ты шарахаешься мордой об асфальт и, будто так и надо. Разве я заслужила?
Беспокойство не хотело меня покидать, и внезапно я вспомнила, что то же чувство тревоги испытывала в клубе в ту ночь. Что-то не давало мне покоя, но теперь уже я не могла вспомнить что именно.
В груди всё сжималось и разжималось, я не могла игнорировать страх перед неизвестностью. Я ведь без работы теперь, как - никак. Зажмуривалась от мысли, куда пойду и что буду дальше делать. К коллективу, да и собственно к самой работе, и к фирме я давно привыкла. Даже могу сказать прикипела. Здесь мне было комфортно, легко и весело. Менять что-либо всегда трудно, а когда не уверен, что тебе во второй раз так же повезёт с коллективом и начальством, ещё труднее. И начальство, в данном случае, это не Егор.
Снова вздохнула и отбросила пока печальные мысли. Нужно было разобраться в сложившейся ситуации и, хотя бы для самой себя поставить точку. Я отчаянно хотела знать, кто же разрушил подлой выходкой мою жизнь.
Такси притормозило, немного не доезжая до поворота, чтобы из окон меня не было видно. Трусость – знаю, но пока не придумала, как проникнуть в здание. «Проникнуть» - слово-то какое, будто грабить собралась. Я расплатилась трясущимися руками и выскользнула из машины. Не знаю, что подумал обо мне таксист, когда я, чуть не вжавшись в стволы ближайших деревьев затрусила к зданию.
Сердце колотилось где-то в горле, в ушах шумело. Я громко выдыхала, представляя во всех красках, как меня снова выкидывают отсюда. Я кралась словно преступник, высматривая, выглядывая и разыскивая верный путь. Явиться через парадный вход, будет провалом. Ноги даже слегка подкашивались от напряжения. И куда спрашивается делись решительность и уверенность в собственной правоте?
Я обошла здание и оказалась на заднем дворе. После конной прогулки с Егором, я знала, что здесь узкая аллея, ведущая в сад, а потом на теннисный корт. Укрывшись в тени, я выдохнула и перевела дух, понимая, что действую, как идиотка. Но и бросить всё не могла.
Не знаю, сколько я так простояла до тех пор, пока не увидела нескольких женщин, движущихся к задней двери. На гостей они не были похожи, скорее всего обслуживающий персонал. Уборщицы? Женщины громко разговаривали и смеялись, приближаясь к двери, а я всё больше паниковала, понимая, что могу упустить свой шанс.
К счастью, одна из них замешкалась и отстала. Она искала что-то в своей сумке, поэтому я успела ухватить её за локоть и остановить прежде, чем она исчезла за дверью, как и её подруги. Женщина вскрикнула, но я виновато улыбнулась и выставила руки так, будто сдавалась:
- Простите, простите, пожалуйста. Я не хотела вас напугать.
Она рассмотрела меня хорошенько, после чего заметно расслабилась и вздёрнула кверху свои густые черные брови, демонстрируя недовольство и любопытство одновременно. И как у неё это получилось?
- Ещё раз прошу прощения, - сказала я. – Вы не могли бы мне помочь? Я попала в ужасно неприятную и довольно щепетильную ситуацию.
Женщина не торопилась выражать свою готовность выручить меня. Она сложила руки на груди и приготовилась слушать дальше. Вот чёрт, я ещё не придумала легенду. Врать на ходу оказалось задачей непростой, но врать нужно было правдоподобно, пусть при этом я буду выглядеть жалкой.
- Видите ли…- начала я и осеклась. Где я там читала, что нужно установить контакт? Ах, нет не читала, в кино смотрела. Нужно выяснить её имя, чтобы сломать барьер, а потом вынудить её что-нибудь дать мне и тогда мы станем чуть ли не подругами. – Как вас зовут, простите?
- Ольга, - не то чтобы охотно ответила она.
- Ольга, очень приятно, а я Александра. – Женщина скривилась, и я решила поправиться. – Саша, можете называть меня просто Саша. Так вот, Ольга, я попала в трудное положение. Вы ведь знаете, что это за место? – спросила я, указывая на здание. – Ну конечно знаете, о чем это я? Я была здесь на днях, ночью. Мы заехали с подругой, и вы не подумайте ничего такого, я так, из любопытства.
- Ага, - усмехнулась Ольга. – Все вы заглядываете из любопытства, а потом оторваться от этого порно-приюта не можете.
Это мне пришлось проглотить «за здрасьте», а деваться-то куда? Ладно, хрен с ним, пусть я выгляжу шалавой, но мне нужно было, чтобы добрая женщина Ольга пожалела эту самую шалаву.
- В общем, я была здесь и так получилось, что я потеряла кольцо. Обручальное. Вот-вот из командировки вернётся муж, а характер у него крутой. Может и в глаз зарядить. Не приведи Господь он узнает, где я была. Так вот, лучше вообще не вызывать у него подозрений. А это значит, что я должна вернуть кольцо.
- И? – хмыкнула Ольга.
- Вы не могли бы впустить меня, чтобы я поискала?
Мне пришлось жалобно похлопать ресницами, но этот номер нисколько не тронул чёрствую труженицу. Мне ничего не оставалось, как проникнуться жалостью к самой себе и расплакаться.
- Ой, ну не реви, - выговорила она, а потом отыскала в своей бездонной сумке носовой платок и протянула его мне. – На вот, держи. Не ной только. Не могу я тебя пустить. Это строжайше запрещено.
- Ну пожалуйста, - взмолилась я, продолжая громко хлюпать. – Муж, правда, меня прибьёт. Я ведь не потаскуха какая. Просто подругу поддержала. Жизнь-то у меня не сахар, вот и решила, посмотреть на таинственный клуб. А вот оно как обернулось-то. Кто ж знал. Я правда…
- Ой, не интересно мне, чего ты тут такого делала. Фу…подробности вообще мне ни к селу, ни к городу. Не впущу я тебя. Пойми, место хорошее, платят просто прекрасно, я такую работу в жизни больше не найду! А твои потрахушки меня до беды доведут. Думать надо было головой, а не причинным местом. Нахрена ж ты кольцо-то с собой брала?
- Не знаююю, - взвыла я и снова принялась всхлипывать.
- А чего не войдёшь, как гость, и не попросишь отыскать кольцо-то? – подозрительно прищурилась Ольга. Вот тут я признаться, совсем растерялась. Если скажу, что в чёрном списке, она сама меня мокрой тряпкой погонит в сторону дома. – Или стыдно тебе? В маске чтоль была?
Ого, а для уборщицы она неплохо так осведомлена о правилах и порядках сего пристанища любителей жаркого секса. Мне оставалось только жалобно закивать и снова хлюпать носом.
- Я денег вам дам, - спохватилась я и вытащила кошелёк. Там, конечно, негусто было, но пара тысяч завалялась. – Меня никто не заметит, обещаю.
Ольга покосилась на купюры. Перспектива срубить пару трёхнулёвых бумажек её явно привлекала, но потеря заработка пугала больше. Она отрицательно мотнула головой, не своя глаз с моего кошелька.
- Хорошо, - осенила меня новая мысль, – а можете вы позвать Милану? Она же здесь?
Ольга снова покосилась на деньги, вероятно понимая, что на такое она пойти вполне себе сможет, но не бесплатно, раз уж я сверкнула купюрами. С сожалением, я протянула ей банкноты. Слава Богу были ещё средства на карточке, чтобы хоть на такси обратно уехать.
Ольга выхватила деньги и сказала:
- Присядь на лавочку вон там, в тени аллеи. Милана Игоревна придёт не раньше трёх. Придётся подождать.
Твою ж мать! До трёх ещё далеко, но выбора всё равно не было. Я кивнула, соглашаясь, а уборщица довольная собой и жизнью, посеменила к двери. Но открыв её, задержалась:
- А если я асам безделушку твою найду, могу деньги себе оставить?
- К-к-конечно, - выдавила я, понимая, что кольца она всё равно не найдёт. Хотя хрен его знает, кто и что в комнатах терял.
И потянулись бесконечные минуты ожидания. Я, то присаживалась и постоянно ёрзала задом по лавке, то вскакивала и ходила туда-сюда, лихорадочно заламывая руки. Милана была моей последней надеждой, но не факт, что она согласиться мне помочь. Я постоянно выглядывала из-за кустов, чтобы заметить Милану, когда она появится, ну и размяться было бы неплохо, ибо пятачок с лавочкой был крошечным. Но внезапно нарисовался охранник- хрен сотрёшь, пришлось затаиться и дышать через раз, чтобы пинками не погнали.
Глупое сердце уже тосковало по Егору, по его рукам, голосу, дыханию. Я обнимала себя руками, вспоминая, как хорошо мне было с ним, а потом вздрагивала, когда понимала, насколько хрупким бывает счастье. И нежелание его отпускать привело меня сюда, на задний двор эротического клубы, в котором я это самое счастье и профукала.
- Александра Андреевна? – окликнула меня Милана, появление которой я не сразу заметила.
- Здравствуйте, Милана, - тихо сказала я и приблизилась к девушке.
- Вы же знаете, что вам нельзя здесь появляться? – спросила она.
- Да, поверьте, я помню об этом, - не без печали в голосе, ответила я. – Но мне нужна ваша помощь.
- Егор Александрович будет крайне недоволен, - отступила на шаг девушка.
- Но вы ведь даже не знаете, о чём я буду вас просить, - сказала я, сдерживая очередной порыв подойти поближе и умоляющим взглядом заглянуть ей в глаза. – Давайте вместе посмотрим записи камер. Я должна знать, что произошло на самом деле.
Я видела, как Милана ведёт внутреннюю борьбу с самой собой, и отчаянно ждала её решения. Мне бы стоило её благодарить хотя бы за то, что она вообще вышла поговорить со мной, но, к сожалению, мне было этого мало.
- Вы мне глубоко симпатичны, Александра Андреевна, но пойти против Егора Александровича и впустить вас в клуб, я не могу. Это означало бы подорвать его доверие ко мне. К тому же, он просмотрел записи почти сразу.
- А вы? Вы их видели? – спросила я. – Порою женский взгляд гораздо внимательнее. Да и Егор был на взводе. Он мог что-то пропустить. Плюс, он предубеждён и обвинил меня мгновенно.
- Вы же знаете, что это не просто так…он…
- Знаю, Милана. Вам не стоит его защищать. Я бы в жизни не стала ему ничего доказывать, если бы не понимала, на какую именно мозоль наступила. Но поверьте мне, пожалуйста, я не принимала наркотики и сейчас очень хотела бы знать, кто так подло поступил со мной и почему.
Девушка замялась, я видела, что она верит мне, но свою позицию она уже озвучила. Что ж, я испытала последний шанс, смысла беспокоить девушку уже не было. Рвать её между мной и шефом было бы несправедливо.
- Возможно, вы найдёте время и сами посмотрите записи, - сказала я напоследок. – Я понимаю, что хватаюсь за соломинку, но во мне говорит обида. Думаю, вы способны это понять.
Больше я не стала ничего говорить, поблагодарила девушку за то, что она выслушала меня, а потом вызвала такси.
Этот день отнял у меня слишком много сил. Тело ныло, голова гудела. Я мечтала оказаться дома и провести время с дочкой, а потом, вечером на кухне, обсудить с мамой дальнейшие планы. Но вечер принёс новую боль, с которой тоже было нелегко справиться.
Около одиннадцати, когда за окнами хлестал колючий ледяной дождь, Милана прислала мне небольшой кусочек записи с видеокамер клуба с припиской: «Мне искренне жаль».
На миг мне показалось, что в его глазах проскользнуло удивление, но они очень быстро вновь стали холодными.
- Я не принимала наркотики, Егор, - как можно твёрже сказала я. – Я бы так не поступила.
- Откуда мне знать, как бы ты поступила? – жёстко произнёс он. – Я поддался чувствам и увлёкся. Но по сути мы ничего не знаем друг о друге.
Каждое слово больно ранило в самое сердце. Я сглотнула, подступивший к горлу ком.
- Ты несправедлив, - сказала я. – Мне не зачем принимать наркотики, я никогда…
- Я не хочу ничего слышать о «никогда», - грубо перебил он меня. – Наркоманы умеют врать.
Это обвинение ударило под дых, я захлебнулась возмущением. Да как он мог?
- А ты не допускал мысли, что мне их подбросили? – выдавила я.
- Это распространённые отговорки, но в моём клубе до тебя наркотиков не было! – выплюнул он, и мне показалось, что, произнеся эти слова, он будто вновь в них убеждался.
- Значит ты хреново знаешь свой клуб! – не сдержалась я. Мне пришлось вновь вдохнуть, чтобы успокоиться. – Я понимаю, что ты обжёгся и твои чувства…
- Не надо! – вскинул он руку, пытаясь меня остановить.
- Что не надо? – возмутилась я. – Говорить о том, что ты не прав? Но я имею право высказаться, Егор! Ты унизил меня на глазах у всех и даже не попытался прислушаться! Я не принимаю наркотики и никогда не принимала!
- Это лишь слова, - устало сказал он, присаживаясь в кресло.
- Ты готов поверить кому угодно, но не мне? Верно? Ты предпочтёшь остаться со своими обвинениями, вместо того, чтобы хотя бы камеры посмотреть в клубе и выяснить всё? Тебе так удобнее?
- Я уже видел записи с камер, - сказал он, лишая меня последней надежды. – И на них ничего нет. Ты выпила, никто посторонний к тебе не подходил. Ушла в туалет, там тоже никого кроме тебя не было. Вернулась уже навеселе.
Егор откинулся на спинку кресла, а потом посмотрел на меня безразличным взглядом. И это стало последней каплей. Доказывать ему что-либо было бесполезно. Боль чуть было не сшибла меня с ног, но я устояла:
- Однажды ты поймёшь, насколько был не прав, - тихо сказала я ему. – Этот день придёт, но меня уже не будет рядом. Знаешь, иногда достаточно просто верить близкому человеку.
- Вероятно, ты не успела стать настолько близкой, - добил он меня, и я невольно шагнула назад, ужасаясь.
Почувствовала позади чьё-то присутствие и обернулась. Алина стояла в дверях и смотрела на меня с презрением. Как давно она здесь? Что успела услышать?
- Через несколько минут моё заявление будет в отделе кадров, - сиплым голосом сказала я Волгину. – Не думаю, что мне стоит здесь оставаться.
- Согласен, - ответил Егор.
Едва переставляя ноги, я вышла из кабинета и отправилась к себе на этаж. Не проронив и слезинки, я написала заявление и заверила своё начальство, что меня отпустят и без отработки. На этом я осталась и без мужчины, и без работы. Однако в голове всё же засела одна мысль, которая стоила внимания.
Прода от 28.06.2021, 17:05
Глава 15
Как и многие, я не люблю незавершённых дел. Вопросы без ответов гложут, выматывают, а порою даже сводят с ума. Считаться виноватой в том, в чём не было моей вины, совершенно не привлекало и по сему я видела лишь один путь. Он тоже не был лёгким, но сражение за собственное достоинство не бывает плёвым делом. Попрощавшись с Ксю и запихнув в себя как можно больше решительности, я вызвала такси и назвала водителю адрес клуба.
Мой поступок и мне самой казался глупым и бесполезным, но сдаться вот так просто, было бы идиотизмом. Возможно, гордые женщины скажут, что унижаться и доказывать кому-то свою правоту, после того, как тебя вышвырнули как котёнка – несусветная глупость. Но к чёрту такая гордость, когда на кону любовь.
Да, если бы Егор наигрался и бросил меня, ну или, скажем, изменил, вот тогда гордость к месту, вот тогда можно и нужно требовать уважения к себе. Моя ситуация была неординарной. Не буду врать и выпендриваться, поступок Егора смог меня уязвить и даже унизить, но в чём –то я всё же могла его оправдать.
По пути в «Имитацию» я ломала голову над тем, как появиться в клубе и не быть выдворенной охранниками. Задачка не из лёгких. Моя физиономия уже должна быть среди тех, кого строго - настрого запрещено впускать. Волгин словами не бросается. И снова обида сдавила сердце.
Как же так? Вот всё в твоей жизни налаживается ты только-только взлетела, паришь от счастья, и мужик у тебя шикарный, и секс с ним ну просто заоблачно фантастический, и не раздражает тебя ничего в этом самом мужике…А потом ты шарахаешься мордой об асфальт и, будто так и надо. Разве я заслужила?
Беспокойство не хотело меня покидать, и внезапно я вспомнила, что то же чувство тревоги испытывала в клубе в ту ночь. Что-то не давало мне покоя, но теперь уже я не могла вспомнить что именно.
В груди всё сжималось и разжималось, я не могла игнорировать страх перед неизвестностью. Я ведь без работы теперь, как - никак. Зажмуривалась от мысли, куда пойду и что буду дальше делать. К коллективу, да и собственно к самой работе, и к фирме я давно привыкла. Даже могу сказать прикипела. Здесь мне было комфортно, легко и весело. Менять что-либо всегда трудно, а когда не уверен, что тебе во второй раз так же повезёт с коллективом и начальством, ещё труднее. И начальство, в данном случае, это не Егор.
Снова вздохнула и отбросила пока печальные мысли. Нужно было разобраться в сложившейся ситуации и, хотя бы для самой себя поставить точку. Я отчаянно хотела знать, кто же разрушил подлой выходкой мою жизнь.
Такси притормозило, немного не доезжая до поворота, чтобы из окон меня не было видно. Трусость – знаю, но пока не придумала, как проникнуть в здание. «Проникнуть» - слово-то какое, будто грабить собралась. Я расплатилась трясущимися руками и выскользнула из машины. Не знаю, что подумал обо мне таксист, когда я, чуть не вжавшись в стволы ближайших деревьев затрусила к зданию.
Сердце колотилось где-то в горле, в ушах шумело. Я громко выдыхала, представляя во всех красках, как меня снова выкидывают отсюда. Я кралась словно преступник, высматривая, выглядывая и разыскивая верный путь. Явиться через парадный вход, будет провалом. Ноги даже слегка подкашивались от напряжения. И куда спрашивается делись решительность и уверенность в собственной правоте?
Я обошла здание и оказалась на заднем дворе. После конной прогулки с Егором, я знала, что здесь узкая аллея, ведущая в сад, а потом на теннисный корт. Укрывшись в тени, я выдохнула и перевела дух, понимая, что действую, как идиотка. Но и бросить всё не могла.
Не знаю, сколько я так простояла до тех пор, пока не увидела нескольких женщин, движущихся к задней двери. На гостей они не были похожи, скорее всего обслуживающий персонал. Уборщицы? Женщины громко разговаривали и смеялись, приближаясь к двери, а я всё больше паниковала, понимая, что могу упустить свой шанс.
К счастью, одна из них замешкалась и отстала. Она искала что-то в своей сумке, поэтому я успела ухватить её за локоть и остановить прежде, чем она исчезла за дверью, как и её подруги. Женщина вскрикнула, но я виновато улыбнулась и выставила руки так, будто сдавалась:
- Простите, простите, пожалуйста. Я не хотела вас напугать.
Она рассмотрела меня хорошенько, после чего заметно расслабилась и вздёрнула кверху свои густые черные брови, демонстрируя недовольство и любопытство одновременно. И как у неё это получилось?
- Ещё раз прошу прощения, - сказала я. – Вы не могли бы мне помочь? Я попала в ужасно неприятную и довольно щепетильную ситуацию.
Женщина не торопилась выражать свою готовность выручить меня. Она сложила руки на груди и приготовилась слушать дальше. Вот чёрт, я ещё не придумала легенду. Врать на ходу оказалось задачей непростой, но врать нужно было правдоподобно, пусть при этом я буду выглядеть жалкой.
- Видите ли…- начала я и осеклась. Где я там читала, что нужно установить контакт? Ах, нет не читала, в кино смотрела. Нужно выяснить её имя, чтобы сломать барьер, а потом вынудить её что-нибудь дать мне и тогда мы станем чуть ли не подругами. – Как вас зовут, простите?
- Ольга, - не то чтобы охотно ответила она.
- Ольга, очень приятно, а я Александра. – Женщина скривилась, и я решила поправиться. – Саша, можете называть меня просто Саша. Так вот, Ольга, я попала в трудное положение. Вы ведь знаете, что это за место? – спросила я, указывая на здание. – Ну конечно знаете, о чем это я? Я была здесь на днях, ночью. Мы заехали с подругой, и вы не подумайте ничего такого, я так, из любопытства.
- Ага, - усмехнулась Ольга. – Все вы заглядываете из любопытства, а потом оторваться от этого порно-приюта не можете.
Это мне пришлось проглотить «за здрасьте», а деваться-то куда? Ладно, хрен с ним, пусть я выгляжу шалавой, но мне нужно было, чтобы добрая женщина Ольга пожалела эту самую шалаву.
- В общем, я была здесь и так получилось, что я потеряла кольцо. Обручальное. Вот-вот из командировки вернётся муж, а характер у него крутой. Может и в глаз зарядить. Не приведи Господь он узнает, где я была. Так вот, лучше вообще не вызывать у него подозрений. А это значит, что я должна вернуть кольцо.
- И? – хмыкнула Ольга.
- Вы не могли бы впустить меня, чтобы я поискала?
Мне пришлось жалобно похлопать ресницами, но этот номер нисколько не тронул чёрствую труженицу. Мне ничего не оставалось, как проникнуться жалостью к самой себе и расплакаться.
- Ой, ну не реви, - выговорила она, а потом отыскала в своей бездонной сумке носовой платок и протянула его мне. – На вот, держи. Не ной только. Не могу я тебя пустить. Это строжайше запрещено.
- Ну пожалуйста, - взмолилась я, продолжая громко хлюпать. – Муж, правда, меня прибьёт. Я ведь не потаскуха какая. Просто подругу поддержала. Жизнь-то у меня не сахар, вот и решила, посмотреть на таинственный клуб. А вот оно как обернулось-то. Кто ж знал. Я правда…
- Ой, не интересно мне, чего ты тут такого делала. Фу…подробности вообще мне ни к селу, ни к городу. Не впущу я тебя. Пойми, место хорошее, платят просто прекрасно, я такую работу в жизни больше не найду! А твои потрахушки меня до беды доведут. Думать надо было головой, а не причинным местом. Нахрена ж ты кольцо-то с собой брала?
- Не знаююю, - взвыла я и снова принялась всхлипывать.
- А чего не войдёшь, как гость, и не попросишь отыскать кольцо-то? – подозрительно прищурилась Ольга. Вот тут я признаться, совсем растерялась. Если скажу, что в чёрном списке, она сама меня мокрой тряпкой погонит в сторону дома. – Или стыдно тебе? В маске чтоль была?
Ого, а для уборщицы она неплохо так осведомлена о правилах и порядках сего пристанища любителей жаркого секса. Мне оставалось только жалобно закивать и снова хлюпать носом.
- Я денег вам дам, - спохватилась я и вытащила кошелёк. Там, конечно, негусто было, но пара тысяч завалялась. – Меня никто не заметит, обещаю.
Ольга покосилась на купюры. Перспектива срубить пару трёхнулёвых бумажек её явно привлекала, но потеря заработка пугала больше. Она отрицательно мотнула головой, не своя глаз с моего кошелька.
- Хорошо, - осенила меня новая мысль, – а можете вы позвать Милану? Она же здесь?
Ольга снова покосилась на деньги, вероятно понимая, что на такое она пойти вполне себе сможет, но не бесплатно, раз уж я сверкнула купюрами. С сожалением, я протянула ей банкноты. Слава Богу были ещё средства на карточке, чтобы хоть на такси обратно уехать.
Ольга выхватила деньги и сказала:
- Присядь на лавочку вон там, в тени аллеи. Милана Игоревна придёт не раньше трёх. Придётся подождать.
Твою ж мать! До трёх ещё далеко, но выбора всё равно не было. Я кивнула, соглашаясь, а уборщица довольная собой и жизнью, посеменила к двери. Но открыв её, задержалась:
- А если я асам безделушку твою найду, могу деньги себе оставить?
- К-к-конечно, - выдавила я, понимая, что кольца она всё равно не найдёт. Хотя хрен его знает, кто и что в комнатах терял.
И потянулись бесконечные минуты ожидания. Я, то присаживалась и постоянно ёрзала задом по лавке, то вскакивала и ходила туда-сюда, лихорадочно заламывая руки. Милана была моей последней надеждой, но не факт, что она согласиться мне помочь. Я постоянно выглядывала из-за кустов, чтобы заметить Милану, когда она появится, ну и размяться было бы неплохо, ибо пятачок с лавочкой был крошечным. Но внезапно нарисовался охранник- хрен сотрёшь, пришлось затаиться и дышать через раз, чтобы пинками не погнали.
Глупое сердце уже тосковало по Егору, по его рукам, голосу, дыханию. Я обнимала себя руками, вспоминая, как хорошо мне было с ним, а потом вздрагивала, когда понимала, насколько хрупким бывает счастье. И нежелание его отпускать привело меня сюда, на задний двор эротического клубы, в котором я это самое счастье и профукала.
- Александра Андреевна? – окликнула меня Милана, появление которой я не сразу заметила.
- Здравствуйте, Милана, - тихо сказала я и приблизилась к девушке.
- Вы же знаете, что вам нельзя здесь появляться? – спросила она.
- Да, поверьте, я помню об этом, - не без печали в голосе, ответила я. – Но мне нужна ваша помощь.
- Егор Александрович будет крайне недоволен, - отступила на шаг девушка.
- Но вы ведь даже не знаете, о чём я буду вас просить, - сказала я, сдерживая очередной порыв подойти поближе и умоляющим взглядом заглянуть ей в глаза. – Давайте вместе посмотрим записи камер. Я должна знать, что произошло на самом деле.
Я видела, как Милана ведёт внутреннюю борьбу с самой собой, и отчаянно ждала её решения. Мне бы стоило её благодарить хотя бы за то, что она вообще вышла поговорить со мной, но, к сожалению, мне было этого мало.
- Вы мне глубоко симпатичны, Александра Андреевна, но пойти против Егора Александровича и впустить вас в клуб, я не могу. Это означало бы подорвать его доверие ко мне. К тому же, он просмотрел записи почти сразу.
- А вы? Вы их видели? – спросила я. – Порою женский взгляд гораздо внимательнее. Да и Егор был на взводе. Он мог что-то пропустить. Плюс, он предубеждён и обвинил меня мгновенно.
- Вы же знаете, что это не просто так…он…
- Знаю, Милана. Вам не стоит его защищать. Я бы в жизни не стала ему ничего доказывать, если бы не понимала, на какую именно мозоль наступила. Но поверьте мне, пожалуйста, я не принимала наркотики и сейчас очень хотела бы знать, кто так подло поступил со мной и почему.
Девушка замялась, я видела, что она верит мне, но свою позицию она уже озвучила. Что ж, я испытала последний шанс, смысла беспокоить девушку уже не было. Рвать её между мной и шефом было бы несправедливо.
- Возможно, вы найдёте время и сами посмотрите записи, - сказала я напоследок. – Я понимаю, что хватаюсь за соломинку, но во мне говорит обида. Думаю, вы способны это понять.
Больше я не стала ничего говорить, поблагодарила девушку за то, что она выслушала меня, а потом вызвала такси.
Этот день отнял у меня слишком много сил. Тело ныло, голова гудела. Я мечтала оказаться дома и провести время с дочкой, а потом, вечером на кухне, обсудить с мамой дальнейшие планы. Но вечер принёс новую боль, с которой тоже было нелегко справиться.
Около одиннадцати, когда за окнами хлестал колючий ледяной дождь, Милана прислала мне небольшой кусочек записи с видеокамер клуба с припиской: «Мне искренне жаль».
