Не помня себя от разочарования и боли, я снова взяла такси и отправилась туда, где должна была найти ответы.
Дорогие друзья, пока выложила небольшой кусочек. Очень надеюсь, что завтра будет уже финальный. Он почти дописан.
В такси я бесконечно крутила этот маленький кусочек записи, который Милана или кто-то из её помощников в несколько раз увеличил, чтобы можно было хорошенько рассмотреть, как в мой бокал подбрасывают какую-то таблетку. Не скрою, от души сразу отлегло, когда на руках появилось доказательство моей невиновности в этой гнусности, но при этом сердце пронзила боль такой силы, что стало трудно дышать.
Дождь заливал окна машины, и по моим щекам почти не переставая, текли слёзы. Как же так? Разве так бывает? Разве так можно?
У давно знакомой двери я замешкалась, пытаясь собраться с силами, чтобы задать всего один вопрос, который никак не выходил из головы. Сжала и разжала кулаки несколько раз, вдохнула, потом выдохнула. Но волнение, само собой, никуда не ушло, руки дрожать не перестали.
- Да ну и хрен с ним, - пробормотала я и нажала на звонок.
Сердце отстукивало каждую секунду ожидания. Ира открыла не сразу, но, когда её лицо появилось в дверном проёме, из меня будто дух вышибло. Она посмотрела на меня, тут же заметила слёзы, грустно улыбнулась, а потом распахнула дверь шире. Но я не торопилась входить, продолжая смотреть на неё глазами полными боли. Я изо всех сил пыталась выговорить то, что собиралась, но ком застрял в горле, поэтому получилось хрипло:
- За что, Ир?
Лицо подруги изменилось мгновенно. Она, наконец, осознала, что мне всё известно. Вероятно, сначала она подумала о моих страданиях, связанных с разрывом отношений с Егором. Но теперь Ира поняла, зачем я пришла. Она побледнела и приоткрыла рот, собираясь что-то сказать, но я полоснула её гневным взглядом, и Ирина снова преобразилась. Теперь на её лице тоже был гнев. Она повернулась ко мне спиной и зашагала на кухню, шлёпая босыми ногами по полу. Я последовала за ней, не заботясь о том, что с моей одежды и обуви стекает вода. Мне было плевать.
Ира достала бутылку, ловко открыла и плеснула вина в два высоких бокала. Сделала огромный глоток, а потом сказала:
- Узнала всё-таки.
- Узнала, - процедила я, хватая второй бокал. Промочить горло было бы как раз кстати.
- И что? – хмыкнула Ирка.
- Что значит «И что»? Ты мне жизнь сломала!
- Подумаешь, мужик трахать перестал, - ледяным тоном сказала она.
Я чуть не захлебнулась гневом, а потом едва удержалась от порыва двинуть ей хорошенько промеж глаз.
- Он не просто мужик, я люблю его, - сказала я.
- И что? – резанула Ирка. – Я быть может тоже его люблю!
Меня аж отшатнуло от ужаса, я крепче вцепилась в бокал.
- У тебя же Лёва есть…- ошарашено пробормотала я.
- Лёва? – чуть ли не взвизгнула Ирка. – Да, кому нужен этот толстопуз? Ты даже не представляешь, как я от него устала! Как противны мне его руки, его губы и эти вечные тисканья. Меня чуть не рвёт, когда он забирается на меня!
- Боже, какой ужас, - едва шевелящимися губами произнесла я.
Столько гнева, столько ненависти было на лице и в голосе подруги. Она не скрывала своего омерзения. А мне стало ужасно обидно за Льва.
- Я еле-еле уговорила его посетить клуб в первый раз. Долго пела о том, что это внесёт разнообразие в нашу сексуальную жизнь, а потом терпела его поползновения на мне лишь бы он согласился. На что я только не шла, чтобы попасть в этот клуб, где я хотела с позволения мужа трахаться с тем, с кем захочу!
- Дикость какая…Ир, - поморщилась я. – Как он согласился?
- А куда ему было деваться? Он любит меня до одури, на всё ради меня готов. А я даже рожу его видеть уже не могу!
- А развестись? – пролепетала я.
- Умная, да? Хрена с два я откажусь от этой жизни. Что ты мне предлагаешь? Ходить по дешёвым салонам? Носить безвкусное шмотьё, как ты? Я не могу потерять деньги, в которых привыкла не знать нужды.
- Но Лев не заслужил подобного обращения! – выпалила я, раздражаясь.
- Да плевать мне, что он там заслужил! Опостылел он мне, понимаешь? Дышать с ним одним воздухом противно!
Гнусно, как же гнусно! Я едва дышала, понимая, насколько противно слушать её слова. Я не узнавала свою подругу. Хорошо же она скрывала свои истинные чувства.
- А я-то чем заслужила нож в спину? Чего тебе не хватало? В клуб ходила, трахалась с кем хотела, и муж даже не возражал. У тебя есть всё! Чем тебе я не угодила?
- Да, в клуб я ходила, но так и не получила того, чего действительно хотела! – источая просто убийственную ненависть, выпалила она.
- Егор! – выпалила я, когда наконец поняла, что же произошло. – Ты хотела Егора!
- Да, - рявкнула она, приближаясь. Её наманикюренный палец уткнулся мне в грудь. – А ты пришла и всё испортила! Я целый год ждала от него внимания! Мечтала, что однажды он выберет меня! Но он не выбирал! А потом вообще перестал трахать гостей клуба! Но и с этим я смирилась. Думала, раз меня не выбирает, пусть никого не выбирает!
- Ты же вроде всего несколько раз была в клубе! – непонимающе тряхнула я головой.
- Мы виделись не только в клубе, - горько усмехнулась она. – Они с Лёвой по работе как-то пересекаются, на приёмы разные ходят. Я его везде обхаживала и надеялась, что он в клубе меня выберет.
Ирка будто выдохлась, опустила руку, зажмурилась, а потом вернулась к столу и налила себе ещё вина. Во мне клокотал гнев, и обида конечно же никуда не делась, но вдруг я поняла, что ко всему этому примешалась нехорошая такая жалость. Это не та, когда тебе искренне жаль человека и ты ему сочувствуешь, а когда он видится тебе жалким.
- Ты зажралась, Ира, - сказала я. – Все игрушки и привилегии, что у тебя есть, тебе надоели. Волгин тебе не достался, и ты решила уничтожить меня? Что, завистью подавилась? Посмотри на свою жизнь! Ты купаешься в роскоши, имеешь всё, что пожелаешь, но ради прихоти, ради чёса в одном месте ты лишила меня человека, который был мне очень дорог, а потом и работы, благодаря которой я содержала свою семью!
- Да, ради чёса, Саша, но чёса такого, что аж дурно делается! Хреново слушать как другие рассказывают о том, как хорош Волгин в постели, когда у самой не мужик, а так, вялое нечто!
- Ты жестока к человеку, который подарил тебе весь этот мир, все блага, что ты имеешь! Хотя бы из уважения к его любви к тебе, не говори так о нём! Лев прекрасный человек и муж достойный. Тебя ведь никто так не любил, как он! Неужели это совершенно ничего не значит для тебя?
- Да, что ты знаешь? Я была благодарна и возможно даже чуть-чуть любила его, но со временем его лицо стало мне ненавистным. Его улыбка раздражала, а руки хотелось отгрызть лишь бы они ко мне не прикасались.
- Ты сама выбрала такую жизнь! Ни я, ни Лев не виноваты в этом! Он не оставил бы тебя без средств к существованию, ты не хуже меня это знаешь!
- Жалкие крохи? Нет уж, спасибо! – выдавила она, скривившись. – Я привыкла получать всё или ничего!
- К «ничему» как оказалось, ты вовсе не привыкла. Егор не дал тебе ничего, а ты с этим не пожелала смириться!
- А почему я должна была? Я привела тебя в клуб только для того, чтобы самой иметь возможность туда вернуться! А ты что сделала? В первый же день отняла то, чего я так желала! Кто ты такая? Чем ты его так околдовала? А потом он выбрал тебя снова! Вы ещё и встречаться начали! Это разве справедливо?
- О какой справедливости ты говоришь? Смешно даже…
- Ах, тебе смешно? – взвизгнула Ирка. – Напомнить, что Егор вышвырнул тебя из клуба, как дворняжку? Тобой только пол не вытерли! И это тебе смешно? Да он больше и не взглянет на тебя!
Ирка всё больше походила на безумную, её глаза лихорадочно блестели, руки дрожали, а ноги то и дело порывались сделать шаги ко мне, будто Ира вот-вот собиралась накинуться на меня с кулаками.
- Ты решила, что тебе всё можно? – усмехнулась я, пытаясь спрятать вновь накатившие слёзы. – На что ты надеялась? Хорошо, допустим, Волгин забыл о моём существовании, и что? Думаешь, он кинется к тебе за утешением?
- Рано или поздно, быть может, - сказала она, кровожадно улыбаясь. Смотреть на это было по истине страшно. Да, она свихнулась, точно. - Я бы пробилась всё равно, я бы Лёву уболтала уговорить его! Не знаю, что бы я сделала. Да всё!
- Ир, да ты спятила, - сказала я, понимая, что дальше нам говорить просто не о чем. Желание бить ей морду испарилось. Жизнь её уже наказала. Эта одержимость Егором мучает её настолько, что казалось, Ира вот-вот рассудком тронется.
Я поставила бокал на стол, ещё раз взглянула на бывшую подругу, а потом покинула её дом. Было очень больно, но я справлюсь. Это точно.
Добиралась до дома долго, вернулась продрогшей, опустошённой и будто раздавленной. Справиться-то я справлюсь, но конечно же не за пару часов. Мама ждала меня на кухне, она велела мне отогреться в душе, а сама заварила чай. Сначала мы долго сидели в тишине, и никто никого не торопил, но, когда по телу разлилось тепло от горячего чая, меня будто прорвало. Я рассказал маме всё, ну кроме того, что за клуб принадлежит Егору, и про отношения с ним, и про Иркину подставу, и про ссору с Волгиным. Я ревела и изливала маме душу, а она гладила меня по голове и тихонько покачивалась, будто убаюкивая своё неразумное дитя.
- Всё образуется, родная, вот увидишь. Всё обязательно встанет на свои места. И Егор твой всё поймёт, если не дурак, придёт просить прощения.
- А если не придёт? – совсем как в детстве всхлипнула я.
- Значит он потеряет самую прекрасную женщину на свете.
Хотелось смеяться и плакать ещё горше. Для мамы дитя всегда самое лучшее, и это неоспоримо. Попробуй кто-нибудь сказать что-то о моей Васе, я с пеной у рта буду её защищать. Этим же сейчас и моя мама занималась. Она не давала мне ложных надежд, не говорила, что Волгин всенепременно явится, тем самым ограждая меня от возможного разочарования, но при этом она давала понять, что я дорога и любима!
- Знаешь что? - сказал она, когда я перестала рыдать. – Поезжай-ка ты на дачу. Побудь одна, подумай, отдохни. Никуда не торопись, почитай, посмотри сериал какой-нибудь. Работу найдёшь, как вернёшься. Мы не бедствуем слава Богу, поэтому неделька-другая без трудоустройства во вред не пойдёт.
Идея мамы мне очень даже понравилась, поэтому следующим же утром, я расцеловала самых дорогих мне девочек и отправилась на дачу. С погодой конечно не очень повезло, почти каждый вечер лили дожди, но днём светило солнце и становилось чуточку светлее и на улице, и на душе.
Несколько дней прошли как в тумане. Давно я так бесцельно не проводила свои дни. Как и велела мама, я читала детектив, который давно пылился на полке, смотрела сериал, на который вечно не хватало времени, и ходила купаться на речку.
Егор даже не звонил. Неужели Милана не показала ему записи? Или показала, но ему уже всё равно? А может я ему уже не нужна? Сердце ныло изо дня в день, надрывалось, стоило мне вспомнить, как я была счастлива рядом с Волгиным. Хрен с ним с сексом, засыпать в его объятиях – вот это потрясающе. Ощущать себя рядом с ним, как за той самой каменной стеной, о которой так много говорят – вот что неповторимо.
Каждый раз, мысленно возвращаясь к Егору, я старалась себя осекать и отвлекаться, чтобы не свихнуться от жалости к себе. Но дни шли, а от него так и не было вестей.
Однажды вечером, пока ещё не стемнело, я решилась отправиться купаться. Тоска в этот день была особенно невыносимой, я не могла усидеть на месте. Небо снова хмурилось, но это меня не пугало. Я любила купаться в дождь, вода в такую погоду кажется особенно тёплой.
Плавала я долго, никуда не спешила, и даже первые капли, сорвавшиеся с неба меня не спугнули. Я продолжала наслаждаться до тех пор, пока дождь не превратился в ливень. Предвкушая удовольствие от горячего кофе с корицей и новой серии любимого фильма, я шагала к даче, подставляя лицо прохладным каплям. Рубашка, которую я накинула на купальник, вымокла до нитки и липла к телу, но и это не доставляло никаких неудобств. Я любила дождь. Свернув к своему участку, я резко остановилась, заметив горящие фары автомобиля прямо у калитки.
Сердце тут же провалилось в пропасть, а потом вновь подпрыгнуло и зачастило с удвоенной силой. Стало жарко. Я хотела продолжить путь, но ноги будто приросли к земле.
- И что, Быстрова, ты теперь до утра здесь будешь прятаться? – пробормотала я самой себе. – Соберись уже! Нужно же узнать, зачем он пожаловал?
Во мне вновь поднялась обида. Егор понял, что не прав? Тогда чего так долго тянул? Размышлял, стою ли я того, чтобы просить прощения? Гнев подстегнул меня, я выдохнула и решительно зашагала к дому.
Проходя мимо знакомой машины, краем глаза заметила, что Егор внутри. Ждал меня? Ну вот, дождался. Что дальше? Однако я не то чтобы не остановилась, я даже не замедлилась, направляясь прямиком к калитке.
- Саша! –окликнул меня хриплый голос, и внутри вновь всё оборвалось.
Я едва не растаяла. Как удержалась, чтобы не броситься ему на шею, понятия не имею. Застыла, но поворачиваться не стала, ожидая дальнейших слов Волгина.
- Можем мы поговорить? – спросил он. Голос прозвучал уже гораздо ближе.
Я едва дышала, чувствуя, как тоска по нему, прорывается наружу. Так, Быстрова, держи оборону до последнего! Вот тут и немножечко гордости пригодится!
Я развернулась к нему и едва не ахнула, встретившись с любимыми глазами. Егор выглядел как всегда потрясающе, только блеска в глазах больше не было, а лицо обросло щетиной, трёхдневной, не меньше.
- Говори, - хрипло сказала, вновь стискивая кулаки, чтобы непослушные пальцы не потянулись к его лицу, чтобы приласкать.
- Прости меня, - сказал он без каких-либо предисловий.
- И всё? – фыркнула я. – Прости? И всё?
- А что ещё? – растерялся он.
- Ты вышвырнул меня из своего клуба на глазах у всех, - вспоминая прежнюю боль, сказала я. Кричать ни сил, ни желания не было. – Ты не поверил мне, и даже не попытался. Ты выставил меня и с работы, в присутствии своей секретарши! Но не это было самым болезненным, Егор!
Я сделала паузу, собираясь с силами. Слёзы уже потекли по щекам. Хорошо, что дождь хорошо их скрывал. Сначала я хотела немного его проучить, чтобы он понял, что прощение нужно заслужить, а теперь я искренне в это верила.
- Ты сказал, что мы оказывается не настолько близки, чтобы ты мог мне поверить! Я была дурой…
- Нет! – сказал Егор и шагнул ко мне ближе. – Дураком был я!
- Ты причинил мне боль, Егор, - сказала я. – Незаслуженную. Ты настолько погряз в своей боли, что всех одинаково меряешь. В мгновение ока я стала для тебя презренной наркоманкой!
- Это не так…
- Не так? – горько усмехнулась я. – Но ты ведь даже записи невнимательно смотрел, уже убедив себя, что ничего в них не найдёшь!
- Нет! – сердито повторил он. – Я смотрел так тщательно, как только мог! Несколько раз! Я не хотел верить, отчаянно не хотел! За долгие годы ты стала единственной, кто так крепко засел в моём сердце!
- Тогда почему?
Я глотала слёзы и дождевые капли, а потом жевала губы, чтобы не разрыдаться в голос.
- Я даже подумать не мог, что твоя подруга так поступит с тобой. На Иру я и не взглянул. Это было моей ошибкой. Но Милана женщина, она в первую очередь обратила внимание на Ирину.
Дорогие друзья, пока выложила небольшой кусочек. Очень надеюсь, что завтра будет уже финальный. Он почти дописан.
Прода от 29.06.2021, 13:39
В такси я бесконечно крутила этот маленький кусочек записи, который Милана или кто-то из её помощников в несколько раз увеличил, чтобы можно было хорошенько рассмотреть, как в мой бокал подбрасывают какую-то таблетку. Не скрою, от души сразу отлегло, когда на руках появилось доказательство моей невиновности в этой гнусности, но при этом сердце пронзила боль такой силы, что стало трудно дышать.
Дождь заливал окна машины, и по моим щекам почти не переставая, текли слёзы. Как же так? Разве так бывает? Разве так можно?
У давно знакомой двери я замешкалась, пытаясь собраться с силами, чтобы задать всего один вопрос, который никак не выходил из головы. Сжала и разжала кулаки несколько раз, вдохнула, потом выдохнула. Но волнение, само собой, никуда не ушло, руки дрожать не перестали.
- Да ну и хрен с ним, - пробормотала я и нажала на звонок.
Сердце отстукивало каждую секунду ожидания. Ира открыла не сразу, но, когда её лицо появилось в дверном проёме, из меня будто дух вышибло. Она посмотрела на меня, тут же заметила слёзы, грустно улыбнулась, а потом распахнула дверь шире. Но я не торопилась входить, продолжая смотреть на неё глазами полными боли. Я изо всех сил пыталась выговорить то, что собиралась, но ком застрял в горле, поэтому получилось хрипло:
- За что, Ир?
Лицо подруги изменилось мгновенно. Она, наконец, осознала, что мне всё известно. Вероятно, сначала она подумала о моих страданиях, связанных с разрывом отношений с Егором. Но теперь Ира поняла, зачем я пришла. Она побледнела и приоткрыла рот, собираясь что-то сказать, но я полоснула её гневным взглядом, и Ирина снова преобразилась. Теперь на её лице тоже был гнев. Она повернулась ко мне спиной и зашагала на кухню, шлёпая босыми ногами по полу. Я последовала за ней, не заботясь о том, что с моей одежды и обуви стекает вода. Мне было плевать.
Ира достала бутылку, ловко открыла и плеснула вина в два высоких бокала. Сделала огромный глоток, а потом сказала:
- Узнала всё-таки.
- Узнала, - процедила я, хватая второй бокал. Промочить горло было бы как раз кстати.
- И что? – хмыкнула Ирка.
- Что значит «И что»? Ты мне жизнь сломала!
- Подумаешь, мужик трахать перестал, - ледяным тоном сказала она.
Я чуть не захлебнулась гневом, а потом едва удержалась от порыва двинуть ей хорошенько промеж глаз.
- Он не просто мужик, я люблю его, - сказала я.
- И что? – резанула Ирка. – Я быть может тоже его люблю!
Меня аж отшатнуло от ужаса, я крепче вцепилась в бокал.
- У тебя же Лёва есть…- ошарашено пробормотала я.
- Лёва? – чуть ли не взвизгнула Ирка. – Да, кому нужен этот толстопуз? Ты даже не представляешь, как я от него устала! Как противны мне его руки, его губы и эти вечные тисканья. Меня чуть не рвёт, когда он забирается на меня!
- Боже, какой ужас, - едва шевелящимися губами произнесла я.
Столько гнева, столько ненависти было на лице и в голосе подруги. Она не скрывала своего омерзения. А мне стало ужасно обидно за Льва.
- Я еле-еле уговорила его посетить клуб в первый раз. Долго пела о том, что это внесёт разнообразие в нашу сексуальную жизнь, а потом терпела его поползновения на мне лишь бы он согласился. На что я только не шла, чтобы попасть в этот клуб, где я хотела с позволения мужа трахаться с тем, с кем захочу!
- Дикость какая…Ир, - поморщилась я. – Как он согласился?
- А куда ему было деваться? Он любит меня до одури, на всё ради меня готов. А я даже рожу его видеть уже не могу!
- А развестись? – пролепетала я.
- Умная, да? Хрена с два я откажусь от этой жизни. Что ты мне предлагаешь? Ходить по дешёвым салонам? Носить безвкусное шмотьё, как ты? Я не могу потерять деньги, в которых привыкла не знать нужды.
- Но Лев не заслужил подобного обращения! – выпалила я, раздражаясь.
- Да плевать мне, что он там заслужил! Опостылел он мне, понимаешь? Дышать с ним одним воздухом противно!
Гнусно, как же гнусно! Я едва дышала, понимая, насколько противно слушать её слова. Я не узнавала свою подругу. Хорошо же она скрывала свои истинные чувства.
- А я-то чем заслужила нож в спину? Чего тебе не хватало? В клуб ходила, трахалась с кем хотела, и муж даже не возражал. У тебя есть всё! Чем тебе я не угодила?
- Да, в клуб я ходила, но так и не получила того, чего действительно хотела! – источая просто убийственную ненависть, выпалила она.
- Егор! – выпалила я, когда наконец поняла, что же произошло. – Ты хотела Егора!
- Да, - рявкнула она, приближаясь. Её наманикюренный палец уткнулся мне в грудь. – А ты пришла и всё испортила! Я целый год ждала от него внимания! Мечтала, что однажды он выберет меня! Но он не выбирал! А потом вообще перестал трахать гостей клуба! Но и с этим я смирилась. Думала, раз меня не выбирает, пусть никого не выбирает!
- Ты же вроде всего несколько раз была в клубе! – непонимающе тряхнула я головой.
- Мы виделись не только в клубе, - горько усмехнулась она. – Они с Лёвой по работе как-то пересекаются, на приёмы разные ходят. Я его везде обхаживала и надеялась, что он в клубе меня выберет.
Ирка будто выдохлась, опустила руку, зажмурилась, а потом вернулась к столу и налила себе ещё вина. Во мне клокотал гнев, и обида конечно же никуда не делась, но вдруг я поняла, что ко всему этому примешалась нехорошая такая жалость. Это не та, когда тебе искренне жаль человека и ты ему сочувствуешь, а когда он видится тебе жалким.
- Ты зажралась, Ира, - сказала я. – Все игрушки и привилегии, что у тебя есть, тебе надоели. Волгин тебе не достался, и ты решила уничтожить меня? Что, завистью подавилась? Посмотри на свою жизнь! Ты купаешься в роскоши, имеешь всё, что пожелаешь, но ради прихоти, ради чёса в одном месте ты лишила меня человека, который был мне очень дорог, а потом и работы, благодаря которой я содержала свою семью!
- Да, ради чёса, Саша, но чёса такого, что аж дурно делается! Хреново слушать как другие рассказывают о том, как хорош Волгин в постели, когда у самой не мужик, а так, вялое нечто!
- Ты жестока к человеку, который подарил тебе весь этот мир, все блага, что ты имеешь! Хотя бы из уважения к его любви к тебе, не говори так о нём! Лев прекрасный человек и муж достойный. Тебя ведь никто так не любил, как он! Неужели это совершенно ничего не значит для тебя?
- Да, что ты знаешь? Я была благодарна и возможно даже чуть-чуть любила его, но со временем его лицо стало мне ненавистным. Его улыбка раздражала, а руки хотелось отгрызть лишь бы они ко мне не прикасались.
- Ты сама выбрала такую жизнь! Ни я, ни Лев не виноваты в этом! Он не оставил бы тебя без средств к существованию, ты не хуже меня это знаешь!
- Жалкие крохи? Нет уж, спасибо! – выдавила она, скривившись. – Я привыкла получать всё или ничего!
- К «ничему» как оказалось, ты вовсе не привыкла. Егор не дал тебе ничего, а ты с этим не пожелала смириться!
- А почему я должна была? Я привела тебя в клуб только для того, чтобы самой иметь возможность туда вернуться! А ты что сделала? В первый же день отняла то, чего я так желала! Кто ты такая? Чем ты его так околдовала? А потом он выбрал тебя снова! Вы ещё и встречаться начали! Это разве справедливо?
- О какой справедливости ты говоришь? Смешно даже…
- Ах, тебе смешно? – взвизгнула Ирка. – Напомнить, что Егор вышвырнул тебя из клуба, как дворняжку? Тобой только пол не вытерли! И это тебе смешно? Да он больше и не взглянет на тебя!
Ирка всё больше походила на безумную, её глаза лихорадочно блестели, руки дрожали, а ноги то и дело порывались сделать шаги ко мне, будто Ира вот-вот собиралась накинуться на меня с кулаками.
- Ты решила, что тебе всё можно? – усмехнулась я, пытаясь спрятать вновь накатившие слёзы. – На что ты надеялась? Хорошо, допустим, Волгин забыл о моём существовании, и что? Думаешь, он кинется к тебе за утешением?
- Рано или поздно, быть может, - сказала она, кровожадно улыбаясь. Смотреть на это было по истине страшно. Да, она свихнулась, точно. - Я бы пробилась всё равно, я бы Лёву уболтала уговорить его! Не знаю, что бы я сделала. Да всё!
- Ир, да ты спятила, - сказала я, понимая, что дальше нам говорить просто не о чем. Желание бить ей морду испарилось. Жизнь её уже наказала. Эта одержимость Егором мучает её настолько, что казалось, Ира вот-вот рассудком тронется.
Я поставила бокал на стол, ещё раз взглянула на бывшую подругу, а потом покинула её дом. Было очень больно, но я справлюсь. Это точно.
Добиралась до дома долго, вернулась продрогшей, опустошённой и будто раздавленной. Справиться-то я справлюсь, но конечно же не за пару часов. Мама ждала меня на кухне, она велела мне отогреться в душе, а сама заварила чай. Сначала мы долго сидели в тишине, и никто никого не торопил, но, когда по телу разлилось тепло от горячего чая, меня будто прорвало. Я рассказал маме всё, ну кроме того, что за клуб принадлежит Егору, и про отношения с ним, и про Иркину подставу, и про ссору с Волгиным. Я ревела и изливала маме душу, а она гладила меня по голове и тихонько покачивалась, будто убаюкивая своё неразумное дитя.
- Всё образуется, родная, вот увидишь. Всё обязательно встанет на свои места. И Егор твой всё поймёт, если не дурак, придёт просить прощения.
- А если не придёт? – совсем как в детстве всхлипнула я.
- Значит он потеряет самую прекрасную женщину на свете.
Хотелось смеяться и плакать ещё горше. Для мамы дитя всегда самое лучшее, и это неоспоримо. Попробуй кто-нибудь сказать что-то о моей Васе, я с пеной у рта буду её защищать. Этим же сейчас и моя мама занималась. Она не давала мне ложных надежд, не говорила, что Волгин всенепременно явится, тем самым ограждая меня от возможного разочарования, но при этом она давала понять, что я дорога и любима!
- Знаешь что? - сказал она, когда я перестала рыдать. – Поезжай-ка ты на дачу. Побудь одна, подумай, отдохни. Никуда не торопись, почитай, посмотри сериал какой-нибудь. Работу найдёшь, как вернёшься. Мы не бедствуем слава Богу, поэтому неделька-другая без трудоустройства во вред не пойдёт.
Идея мамы мне очень даже понравилась, поэтому следующим же утром, я расцеловала самых дорогих мне девочек и отправилась на дачу. С погодой конечно не очень повезло, почти каждый вечер лили дожди, но днём светило солнце и становилось чуточку светлее и на улице, и на душе.
Несколько дней прошли как в тумане. Давно я так бесцельно не проводила свои дни. Как и велела мама, я читала детектив, который давно пылился на полке, смотрела сериал, на который вечно не хватало времени, и ходила купаться на речку.
Егор даже не звонил. Неужели Милана не показала ему записи? Или показала, но ему уже всё равно? А может я ему уже не нужна? Сердце ныло изо дня в день, надрывалось, стоило мне вспомнить, как я была счастлива рядом с Волгиным. Хрен с ним с сексом, засыпать в его объятиях – вот это потрясающе. Ощущать себя рядом с ним, как за той самой каменной стеной, о которой так много говорят – вот что неповторимо.
Каждый раз, мысленно возвращаясь к Егору, я старалась себя осекать и отвлекаться, чтобы не свихнуться от жалости к себе. Но дни шли, а от него так и не было вестей.
Однажды вечером, пока ещё не стемнело, я решилась отправиться купаться. Тоска в этот день была особенно невыносимой, я не могла усидеть на месте. Небо снова хмурилось, но это меня не пугало. Я любила купаться в дождь, вода в такую погоду кажется особенно тёплой.
Плавала я долго, никуда не спешила, и даже первые капли, сорвавшиеся с неба меня не спугнули. Я продолжала наслаждаться до тех пор, пока дождь не превратился в ливень. Предвкушая удовольствие от горячего кофе с корицей и новой серии любимого фильма, я шагала к даче, подставляя лицо прохладным каплям. Рубашка, которую я накинула на купальник, вымокла до нитки и липла к телу, но и это не доставляло никаких неудобств. Я любила дождь. Свернув к своему участку, я резко остановилась, заметив горящие фары автомобиля прямо у калитки.
Сердце тут же провалилось в пропасть, а потом вновь подпрыгнуло и зачастило с удвоенной силой. Стало жарко. Я хотела продолжить путь, но ноги будто приросли к земле.
- И что, Быстрова, ты теперь до утра здесь будешь прятаться? – пробормотала я самой себе. – Соберись уже! Нужно же узнать, зачем он пожаловал?
Во мне вновь поднялась обида. Егор понял, что не прав? Тогда чего так долго тянул? Размышлял, стою ли я того, чтобы просить прощения? Гнев подстегнул меня, я выдохнула и решительно зашагала к дому.
Проходя мимо знакомой машины, краем глаза заметила, что Егор внутри. Ждал меня? Ну вот, дождался. Что дальше? Однако я не то чтобы не остановилась, я даже не замедлилась, направляясь прямиком к калитке.
- Саша! –окликнул меня хриплый голос, и внутри вновь всё оборвалось.
Я едва не растаяла. Как удержалась, чтобы не броситься ему на шею, понятия не имею. Застыла, но поворачиваться не стала, ожидая дальнейших слов Волгина.
- Можем мы поговорить? – спросил он. Голос прозвучал уже гораздо ближе.
Я едва дышала, чувствуя, как тоска по нему, прорывается наружу. Так, Быстрова, держи оборону до последнего! Вот тут и немножечко гордости пригодится!
Я развернулась к нему и едва не ахнула, встретившись с любимыми глазами. Егор выглядел как всегда потрясающе, только блеска в глазах больше не было, а лицо обросло щетиной, трёхдневной, не меньше.
- Говори, - хрипло сказала, вновь стискивая кулаки, чтобы непослушные пальцы не потянулись к его лицу, чтобы приласкать.
- Прости меня, - сказал он без каких-либо предисловий.
- И всё? – фыркнула я. – Прости? И всё?
- А что ещё? – растерялся он.
- Ты вышвырнул меня из своего клуба на глазах у всех, - вспоминая прежнюю боль, сказала я. Кричать ни сил, ни желания не было. – Ты не поверил мне, и даже не попытался. Ты выставил меня и с работы, в присутствии своей секретарши! Но не это было самым болезненным, Егор!
Я сделала паузу, собираясь с силами. Слёзы уже потекли по щекам. Хорошо, что дождь хорошо их скрывал. Сначала я хотела немного его проучить, чтобы он понял, что прощение нужно заслужить, а теперь я искренне в это верила.
- Ты сказал, что мы оказывается не настолько близки, чтобы ты мог мне поверить! Я была дурой…
- Нет! – сказал Егор и шагнул ко мне ближе. – Дураком был я!
- Ты причинил мне боль, Егор, - сказала я. – Незаслуженную. Ты настолько погряз в своей боли, что всех одинаково меряешь. В мгновение ока я стала для тебя презренной наркоманкой!
- Это не так…
- Не так? – горько усмехнулась я. – Но ты ведь даже записи невнимательно смотрел, уже убедив себя, что ничего в них не найдёшь!
- Нет! – сердито повторил он. – Я смотрел так тщательно, как только мог! Несколько раз! Я не хотел верить, отчаянно не хотел! За долгие годы ты стала единственной, кто так крепко засел в моём сердце!
- Тогда почему?
Я глотала слёзы и дождевые капли, а потом жевала губы, чтобы не разрыдаться в голос.
- Я даже подумать не мог, что твоя подруга так поступит с тобой. На Иру я и не взглянул. Это было моей ошибкой. Но Милана женщина, она в первую очередь обратила внимание на Ирину.
