Ощущение его мужественности внутри сильно отличалось от всего того, что я знала до этого. Эмоции зашкаливали сверх меры и сносили крышу почище атомного взрыва.
Я видела, как драконьеру хочется схватить меня, перевернуть и, оказавшись сверху, овладеть мной. Чтобы не поддаться искушению, Дрейк Дайер сжимал ладони в кулаки и впивался пальцами в песок, стараясь сдержаться. Чем сильнее человек, тем сложнее ему бороться с самим собой.
Осознание, что такой мужчина сдерживается ради тебя, заставляло двигаться ритмичней и, пока драконьер не передумал, самой взять от него все то, что виделось тебе в самых сладких мечтах.
Приятно обладать таким сильным, властным мужчиной, подчинять его - это все равно что оседлать дикого, неприрученного дракона, без связи, без запечатления. Так же смертельно опасно, как и оказаться в объятьях раздраконенного предводителя фаррийцев. Такой мужчина, увидев желанные для него возможности, постарается получить все, что может. Но пока… пока он сдерживается ради моего удовольствия.
Когда мое обнаженное тело покрылось крохотными капельками пота, и я в изнеможении упала на грудь драконьера, с моих губ сорвалось восторженное:
- Это безумие! - дыхание срывалось, а тело дрожало не только от усталости.
- Это заканчивается первая ночь нового года, и наступает первый майский день. Время, когда драконы понимаются в небо, чтобы станцевать свой единственный в жизни танец - так же, как танцуем мы сейчас с тобой… - после этой фразы выдержка подвела Дрейка Дайера, и он оказался сверху.
Впервые такое положение вещей не испугало меня, я вся потянулась навстречу огню, источаемому драконьером.
Секунда счастливого покоя и абсолютного удовольствия тянулась до бесконечности. Это ощущение тихого счастья длилось так долго, что я потеряла чувство времени, и, когда Дрейк Дайер, на груди которого я лежала, пошевелился и что-то спросил, я не сразу поняла, что он обращается ко мне. Тогда драконьер, поддев пальцем мой подбородок, с тревогой посмотрел мне в лицо. В следующий миг он усмехнулся и расслабился, а я поняла, что смеются надо мной, и вернулась с небес на землю.
Мы по-прежнему были в пещере совершенно голые. Я лежала на руке фаррийца, а он лениво перебирал мои волосы, даже не собираясь ничего предпринимать - видно, довольство и нега полностью покорили драконьера.
Ну что ж, хотя бы не у меня одной от произошедшего подгибаются ноги и отказываются держать. Расслабившись, я снова блаженно растянулась на жаркой груди мужчины.
И тут в меня ударило осознание, что я натворила - выбрала! Я выбрала сторону, хотя вовсе и не собиралась этого делать. План был совершенно иной, и теперь я сомневалась, верный ли я выбор совершила. Ведь я совершенно ничего не знала о планах Дрейка Дайера! Ни на мою дальнейшую судьбу, ни на мой и его кланы.
Я недолго раздумывала перед тем, как напрямую спросить фаррийца о его планах на людей кланов и о своей собственной судьбе. Хотя я и боялась реакции необузданного драконьера, медлить было нельзя. Сейчас самый подходящий случай, пока фарриец в сговорчивом расположении духа.
- С драконами все будет в порядке? - зашла я издалека.
- Да, они переждут первый майский день в горах и к вечеру вернутся в клан, - беззаботно ответил драконьер.
- А с нами? - могло показаться, что я спрашиваю о нас, но фарриец был слишком умен и понял правильно.
- Ты имеешь в виду судьбу кланов? - осторожно переспросил предводитель и вздохнул. Этот вздох очень мне не понравился. - Положение серьезное, так просто это противостояние не кончится, - спустя какое-то время произнес драконьер так, как будто вовсе не хотел мне этого говорить, но все-таки решил, что я должна знать. - Чейлз Железная Перчатка не откажется от притязаний не только на Англию и Корнуолл, но и на всю Дарру. А храмовники не перестанут его поддерживать, хотя я подозреваю, что у них есть свой резон. Слишком эти фанатики властолюбивы. Уже сейчас большая часть двора неистово молится их богу и бьет земные поклоны, все в надежде вымолить небесную благодать для себя и своих близких. У нас нет многочисленных вооруженных людей в латах, как у храмовников, вся наша сила в драконах. К тому же ходят слухи про какие-то божественные явления и приход мессии, обладающего неземными познаниями и запредельной мощью.
Я вздрогнула. Уж кому как не мне знать о том, что готовит всем мой сводный брат. Это будет конец света.
- Значит, мы проигрываем?!
- Мы еще даже не играли! - злобно осклабился Дрейк Дайер и иронично усмехнулся. А я в восторге замерла. Это было не пустое бахвальство, не такой человек предводитель фаррийцев, чтобы попусту сотрясать воздух. В этом жестоком мире самодовольство проявлялось только у тех, кто действительно мог гордиться собой и своими успехами. Пустое бахвальство без дела и доказательств грозило для любого пустозвона неминуемой смертью; только те, кто действительно мог отвечать за свои слова и защитить мечом свое мнение, могли позволить себе такое.
Если фарриец сказал: не о чем беспокоиться, значит, у Дрейка Дайера для захватчиков его земель припрятано что-то интересное.
- Мы будем играть? - догадалась я. И вопреки всему в моей душе затеплилась надежда: хоть кто-то даст отпор моему братцу!
- Даже если мы и не хотим, нам придется, - драконьер расслабленно вытянулся на плаще, заложив руки за голову. Он был совершенно спокоен. Для драконьера война являлась обычным делом, чуть ли не повседневным занятием. Это у меня поджилки тряслись. А он жил в мире, где постоянные столкновения между кланами были нормой! - Если мы хотим сохранить свои земли, своих людей и их свободу, мы просто будем обязаны вступить в эту игру, чтобы не проиграть. Если не будем сопротивляться, нас ждет участь рабов - униженных, бесправных, растоптанных. Ни король, ни святые рыцари не потерпят у себя под носом сильных соперников: умелых, ловких, вооруженных воинов. Самое разумное - свести таких конкурентов до состояния растоптанных, безмолвных скотов. Вот что нас ждет, если мы не будем играть в их игры и сопротивляться.
Картина, что описал Дрейк Дайер, представлялась вовсе не радужная, я знала, что он во всем прав. Король не потерпит сильные кланы рядом, они вечно будут угрожать его короне. А храмовники не потерпят инаковерующих, чтящих старых языческих богов.
Пока я обо всем этом думала, драконьер поднялся и сел, все так же прижимая меня к своей груди.
- Но тебе нечего беспокоиться. Ни один из них не доберется ни до тебя, ни до людей твоего клана, пока ты моя жена. И за короля с храмовниками не волнуйся - тебе не придется ничего делать, я все организую сам, когда придет время. Только дождись, такие вещи на скорую руку не делаются.
Я удивленно задрала голову, чтобы посмотреть на выражение лица фаррийца, но тут же, смутившись, отвела взгляд - столько огня было в глазах драконьера. После такого взгляда беспрекословно поверишь, что всем твоим врагам конец, уж Дрейк Дайер об этом позаботится.
Выходило, что выбранная мной сторона не самая слабая, хотя и не защищена так же хорошо, как иные варианты, но, несомненно, я сделала правильный выбор, ведь правда была на стороне кланов. Не имеют права захватчики с огнем и мечом вторгаться на чужие земли и превращать драконов и людей в рабов. Да и я не хотела участи рабыни ни себе, ни Черной Принцессе. Только драконьер давал мне относительную свободу и считал предводительницей клана, а не сексуальным объектом, инструментом для достижения цели или игрушкой. В его глазах я была человеком и равным партнером по заговору, что уже немало.
Я облегченно выдохнула и потерлась о горячие, твердые мышцы фаррийца. На периферии сознания смутно маячила какая-то фраза. Ах да, «пока ты моя жена», сказал драконьер. Даже если бы я хотела возразить, то не смогла бы: для всего клана я была именно женой предводителей фаррийцев, наследницей мак Тайра.
Дрейк Дайер какое-то время напряженно молчал, даже его мышцы были судорожно натянуты, и это не на шутку обеспокоило меня. По всему было видно, что драконьер борется сам с собой и никак не может решить: говорить мне что-то или нет. И это было страшнее всего, радужное настроение померкло. На дне души начал образовываться тугой комок страха. Что означает его молчание? Что угрожает мне такое, о чем не спешит сообщить мне драконьер? Потом Дрейк Дайер, пересилив себя, все же сказал.
- Только я хочу тебя кое о чем попросить, - фарриец обеими ладонями взял мое лицо и заглянул в глаза. Я вздрогнула, столько сдерживаемой ярости было в этом взгляде. Внешне лицо драконьера было спокойно, даже каменно-безразлично, но в глазах бушевало пламя. Я вопросительно посмотрела на фаррийца, внутренне замирая от страха, все мое существо кричало: опасность! Берегись!
- Я знаю, что тебе будет это трудно. С первого взгляда на тебя ясно, что твое воспитание отличается от того, которое получают на Дарре, не знаю, откуда ты, но вижу, что к сексу ты относишься иначе, чем здешние люди. Возможно, поэтому ты и смогла запечатлеться с черным драконом. Эта дикарка бродила по лесам в полном одиночестве, никого к себе не подпуская и давая бой любому самцу, подошедшему к ней близко, а иногда даже сама нападала, если видела такое большое сборище ящеров, как мой клан, поблизости от своей территории. Поэтому я понимаю, что для тебя все это значит, и как трудно будет это сделать такой, как ты. Но, пожалуйста, выполни то, что я попрошу, - фарриец говорил напряженно, а выглядел донельзя сосредоточенно: сжатые в узкую полоску губы и стиснутые зубы, сквозь которые он цедил слова.
Не знаю, почему мне было так больно, я понимала только одно: происходит что-то страшное. Из-за этого иррационального страха я начинала хлюпать носом как маленький ребенок. По щеке скатилась одинокая слеза, которую драконьер стер пальцем.
- В силу своего высокого положения сейчас ты у всех на виду. Наследница клана - это не мелкая сошка. За тобой пристально наблюдает двор и все четыре клана. Никто из них не отказался от притязаний на Даррийские земли. Но никто из них не посмеет перейти дорогу королю, пока он прилюдно не выкажет тебе свою неприязнь, а этого не будет. Ты сама знаешь почему. Монарх положил на тебя глаз. И дело не только в землях клана, наследники нужны каждому. Ты дочь Вульфа мак Тайера, у него осечек не случалось. Все его дети - как законные, так и бастарды - были драконьерами. Наездники, запечалившиеся с драконами. Теперь ты понимаешь, почему он не оставит тебя в покое? - В тишине злой шепот Дрейка Дайера казался кошмарным сном. Я уже рыдала навзрыд, не скрывая слез. Фарриец пристально всматривался в мое лицо, пытаясь увидеть, осознала ли я сказанное.
Мои губы дрожали от понимания, я не смела сказать: за тем же, за чем и тебе. Король тоже упорный и тоже добивается своего. Всегда.
Радужное настроение рассыпалось в прах, и я снова почувствовала себя в опасном, враждебном мире, где со всех сторон тебя поджидают ужасы. Но это было не самое страшное, драконьер продолжал:
- Если он принудит тебя… - Мир в ужасе замер, мне хотелось крикнуть: не продолжай, не надо! Но я не смогла, и фраза упала как лезвие гильотины. - НЕ СОПРОТИВЛЯЙСЯ!
Мне показалось, из мира выкачали весь воздух, настолько просьба Дрейка Дайера была кошмарной, что выбила не только почву из-под ног, но и воздух из легких. Я безуспешно пыталась вздохнуть, а этот страшный человек, которого я выбрала, не собирался останавливаться. Казалось, с каждым словом драконьера кинжал за кинжалом вонзается в мое сердце.
- Король страшный человек, бездушный и бесчестный. Я не знаю, что с ним не так, но он и его дракон не похожи ни на кого в этом мире. Он ни перед чем не остановится. Для него нет границ, любая цена сгодится.
Я старалась собраться с мыслями и не могла. Неужели фарриец предлагает мне лечь в постель монарха так же, как я легла в его? Продаться королю ради выгоды наших кланов? Я не могла поверить в это: неужели Лорд Дайер решил так меня использовать?
- Ты хочешь… хочешь, чтобы я… - попыталась выдавить хоть какую-то фразу сквозь душившие меня рыдания. Я пыталась и не могла - слишком оглушающим было сказанное фаррийцем. Все рухнуло в одночасье. Мои надежды, мои планы…
- НЕТ! - взревел фарриец, и с потолка пещеры посыпался сор. Его руки сильнее сжали мое лицо, пригладили взъерошенные волосы. - Но если это произойдет, и меня не будет рядом… Не сопротивляйся! Лучше это, чем то, что он может с тобой сделать, если ты ему откажешь.
Я сглотнула, вспомнив, как резво скакали дамы в кусты и задирали юбки по первому зову монарха. Но почему-то я не знала ни одной, которая ему отказала. Кроме меня…
А это означало, что король не терпит отказов, по крайней мере длительных - несмотря на то, что он мне наговорил. Стало еще страшнее.
- Я смогу потерпеть, если тобой будет обладать другой мужчина, но я не смогу видеть тебя сломанную, будто куклу в его ловких руках, и поэтому не сопротивляйся. Помни: ты в безопасности, что бы он ни делал - он не привяжет тебя к себе! В нашем мире возможность выбирать, с кем быть и от кого рожать - это единственная защита, которую я могу тебе дать, - до меня медленно стало доходить, что имел в виду драконьер.
Спустя секунду в моих ладонях оказался знакомый флакон с зельем.
- Свобода - вот мой тебе подарок на первый день года. Больше мне нечего тебе подарить в этом мире.
Я была так ошеломлена, что осталась сидеть с открытым ртом, забыв обо всем. И постепенно понимая, что за подарок, что за поистине королевскую защиту преподнес мне Дрейк Дайер.
Свобода от жестоких правил этого мира и… защиту от вечного плена. Даже он сам больше не властен надо мной и над моим сердцем. Мир, который минуту назад пошатнулся и рухнул, стараниями фаррийца обрел стабильность и устойчивость. Он больше не уходил у меня из-под ног каждый раз, когда я представляла, как меня загоняют в угол и связывают навечно чувствами, которых я не испытываю.
Лучшей защиты Дрейк Дайер и не мог придумать.
А драконьер продолжал говорить, и с каждым его словом мне легче дышалось. Словно я маленький и беззащитный зверек, попавший в капкан, а кто-то бережно выпутывал меня из силков, и с каждым движением рук я становилась все свободней.
- В конце концов, помни, я обо всем позаботился. Ты не забеременеешь ни от меня, ни от любого другого мужчины, пока я не прикажу тебе это сделать, - на драконьера страшно было смотреть, он весь был похож на опасный пламень. Драконьера мучила ярость от принятого решения, пожиравшая его изнутри. Хотя он хвастался, что потерпит, если мной будет обладать другой.
Фарриец не смог совладать с собой и своими чувствами, но силился это сделать. А мне уже было совершенно не страшно - даже с этим мужчиной, пожираемым эмоциями, по своей сути больше похожим на пороховую бочку, что вот-вот рванет.
Облегчение… Невероятное чувство легкости, будто стомегатонная ноша спала с плеч. Но до этого на какое-то одно кошмарное мгновение мне показалось, что это конец. Драконьер уступит меня, отдаст королю ради того, чтобы договориться с ним о выгодных условиях, или еще хуже - заплатив мной, выторгует у монарха жизнь своего клана. А весь разговор - это моя подготовка к тому моменту, когда я перейду из одних рук в другие.
Я видела, как драконьеру хочется схватить меня, перевернуть и, оказавшись сверху, овладеть мной. Чтобы не поддаться искушению, Дрейк Дайер сжимал ладони в кулаки и впивался пальцами в песок, стараясь сдержаться. Чем сильнее человек, тем сложнее ему бороться с самим собой.
Осознание, что такой мужчина сдерживается ради тебя, заставляло двигаться ритмичней и, пока драконьер не передумал, самой взять от него все то, что виделось тебе в самых сладких мечтах.
Приятно обладать таким сильным, властным мужчиной, подчинять его - это все равно что оседлать дикого, неприрученного дракона, без связи, без запечатления. Так же смертельно опасно, как и оказаться в объятьях раздраконенного предводителя фаррийцев. Такой мужчина, увидев желанные для него возможности, постарается получить все, что может. Но пока… пока он сдерживается ради моего удовольствия.
Когда мое обнаженное тело покрылось крохотными капельками пота, и я в изнеможении упала на грудь драконьера, с моих губ сорвалось восторженное:
- Это безумие! - дыхание срывалось, а тело дрожало не только от усталости.
- Это заканчивается первая ночь нового года, и наступает первый майский день. Время, когда драконы понимаются в небо, чтобы станцевать свой единственный в жизни танец - так же, как танцуем мы сейчас с тобой… - после этой фразы выдержка подвела Дрейка Дайера, и он оказался сверху.
Впервые такое положение вещей не испугало меня, я вся потянулась навстречу огню, источаемому драконьером.
Секунда счастливого покоя и абсолютного удовольствия тянулась до бесконечности. Это ощущение тихого счастья длилось так долго, что я потеряла чувство времени, и, когда Дрейк Дайер, на груди которого я лежала, пошевелился и что-то спросил, я не сразу поняла, что он обращается ко мне. Тогда драконьер, поддев пальцем мой подбородок, с тревогой посмотрел мне в лицо. В следующий миг он усмехнулся и расслабился, а я поняла, что смеются надо мной, и вернулась с небес на землю.
Мы по-прежнему были в пещере совершенно голые. Я лежала на руке фаррийца, а он лениво перебирал мои волосы, даже не собираясь ничего предпринимать - видно, довольство и нега полностью покорили драконьера.
Ну что ж, хотя бы не у меня одной от произошедшего подгибаются ноги и отказываются держать. Расслабившись, я снова блаженно растянулась на жаркой груди мужчины.
И тут в меня ударило осознание, что я натворила - выбрала! Я выбрала сторону, хотя вовсе и не собиралась этого делать. План был совершенно иной, и теперь я сомневалась, верный ли я выбор совершила. Ведь я совершенно ничего не знала о планах Дрейка Дайера! Ни на мою дальнейшую судьбу, ни на мой и его кланы.
Я недолго раздумывала перед тем, как напрямую спросить фаррийца о его планах на людей кланов и о своей собственной судьбе. Хотя я и боялась реакции необузданного драконьера, медлить было нельзя. Сейчас самый подходящий случай, пока фарриец в сговорчивом расположении духа.
- С драконами все будет в порядке? - зашла я издалека.
- Да, они переждут первый майский день в горах и к вечеру вернутся в клан, - беззаботно ответил драконьер.
- А с нами? - могло показаться, что я спрашиваю о нас, но фарриец был слишком умен и понял правильно.
- Ты имеешь в виду судьбу кланов? - осторожно переспросил предводитель и вздохнул. Этот вздох очень мне не понравился. - Положение серьезное, так просто это противостояние не кончится, - спустя какое-то время произнес драконьер так, как будто вовсе не хотел мне этого говорить, но все-таки решил, что я должна знать. - Чейлз Железная Перчатка не откажется от притязаний не только на Англию и Корнуолл, но и на всю Дарру. А храмовники не перестанут его поддерживать, хотя я подозреваю, что у них есть свой резон. Слишком эти фанатики властолюбивы. Уже сейчас большая часть двора неистово молится их богу и бьет земные поклоны, все в надежде вымолить небесную благодать для себя и своих близких. У нас нет многочисленных вооруженных людей в латах, как у храмовников, вся наша сила в драконах. К тому же ходят слухи про какие-то божественные явления и приход мессии, обладающего неземными познаниями и запредельной мощью.
Я вздрогнула. Уж кому как не мне знать о том, что готовит всем мой сводный брат. Это будет конец света.
- Значит, мы проигрываем?!
- Мы еще даже не играли! - злобно осклабился Дрейк Дайер и иронично усмехнулся. А я в восторге замерла. Это было не пустое бахвальство, не такой человек предводитель фаррийцев, чтобы попусту сотрясать воздух. В этом жестоком мире самодовольство проявлялось только у тех, кто действительно мог гордиться собой и своими успехами. Пустое бахвальство без дела и доказательств грозило для любого пустозвона неминуемой смертью; только те, кто действительно мог отвечать за свои слова и защитить мечом свое мнение, могли позволить себе такое.
Если фарриец сказал: не о чем беспокоиться, значит, у Дрейка Дайера для захватчиков его земель припрятано что-то интересное.
- Мы будем играть? - догадалась я. И вопреки всему в моей душе затеплилась надежда: хоть кто-то даст отпор моему братцу!
- Даже если мы и не хотим, нам придется, - драконьер расслабленно вытянулся на плаще, заложив руки за голову. Он был совершенно спокоен. Для драконьера война являлась обычным делом, чуть ли не повседневным занятием. Это у меня поджилки тряслись. А он жил в мире, где постоянные столкновения между кланами были нормой! - Если мы хотим сохранить свои земли, своих людей и их свободу, мы просто будем обязаны вступить в эту игру, чтобы не проиграть. Если не будем сопротивляться, нас ждет участь рабов - униженных, бесправных, растоптанных. Ни король, ни святые рыцари не потерпят у себя под носом сильных соперников: умелых, ловких, вооруженных воинов. Самое разумное - свести таких конкурентов до состояния растоптанных, безмолвных скотов. Вот что нас ждет, если мы не будем играть в их игры и сопротивляться.
Картина, что описал Дрейк Дайер, представлялась вовсе не радужная, я знала, что он во всем прав. Король не потерпит сильные кланы рядом, они вечно будут угрожать его короне. А храмовники не потерпят инаковерующих, чтящих старых языческих богов.
Пока я обо всем этом думала, драконьер поднялся и сел, все так же прижимая меня к своей груди.
- Но тебе нечего беспокоиться. Ни один из них не доберется ни до тебя, ни до людей твоего клана, пока ты моя жена. И за короля с храмовниками не волнуйся - тебе не придется ничего делать, я все организую сам, когда придет время. Только дождись, такие вещи на скорую руку не делаются.
Я удивленно задрала голову, чтобы посмотреть на выражение лица фаррийца, но тут же, смутившись, отвела взгляд - столько огня было в глазах драконьера. После такого взгляда беспрекословно поверишь, что всем твоим врагам конец, уж Дрейк Дайер об этом позаботится.
Выходило, что выбранная мной сторона не самая слабая, хотя и не защищена так же хорошо, как иные варианты, но, несомненно, я сделала правильный выбор, ведь правда была на стороне кланов. Не имеют права захватчики с огнем и мечом вторгаться на чужие земли и превращать драконов и людей в рабов. Да и я не хотела участи рабыни ни себе, ни Черной Принцессе. Только драконьер давал мне относительную свободу и считал предводительницей клана, а не сексуальным объектом, инструментом для достижения цели или игрушкой. В его глазах я была человеком и равным партнером по заговору, что уже немало.
Я облегченно выдохнула и потерлась о горячие, твердые мышцы фаррийца. На периферии сознания смутно маячила какая-то фраза. Ах да, «пока ты моя жена», сказал драконьер. Даже если бы я хотела возразить, то не смогла бы: для всего клана я была именно женой предводителей фаррийцев, наследницей мак Тайра.
Дрейк Дайер какое-то время напряженно молчал, даже его мышцы были судорожно натянуты, и это не на шутку обеспокоило меня. По всему было видно, что драконьер борется сам с собой и никак не может решить: говорить мне что-то или нет. И это было страшнее всего, радужное настроение померкло. На дне души начал образовываться тугой комок страха. Что означает его молчание? Что угрожает мне такое, о чем не спешит сообщить мне драконьер? Потом Дрейк Дайер, пересилив себя, все же сказал.
- Только я хочу тебя кое о чем попросить, - фарриец обеими ладонями взял мое лицо и заглянул в глаза. Я вздрогнула, столько сдерживаемой ярости было в этом взгляде. Внешне лицо драконьера было спокойно, даже каменно-безразлично, но в глазах бушевало пламя. Я вопросительно посмотрела на фаррийца, внутренне замирая от страха, все мое существо кричало: опасность! Берегись!
- Я знаю, что тебе будет это трудно. С первого взгляда на тебя ясно, что твое воспитание отличается от того, которое получают на Дарре, не знаю, откуда ты, но вижу, что к сексу ты относишься иначе, чем здешние люди. Возможно, поэтому ты и смогла запечатлеться с черным драконом. Эта дикарка бродила по лесам в полном одиночестве, никого к себе не подпуская и давая бой любому самцу, подошедшему к ней близко, а иногда даже сама нападала, если видела такое большое сборище ящеров, как мой клан, поблизости от своей территории. Поэтому я понимаю, что для тебя все это значит, и как трудно будет это сделать такой, как ты. Но, пожалуйста, выполни то, что я попрошу, - фарриец говорил напряженно, а выглядел донельзя сосредоточенно: сжатые в узкую полоску губы и стиснутые зубы, сквозь которые он цедил слова.
Не знаю, почему мне было так больно, я понимала только одно: происходит что-то страшное. Из-за этого иррационального страха я начинала хлюпать носом как маленький ребенок. По щеке скатилась одинокая слеза, которую драконьер стер пальцем.
- В силу своего высокого положения сейчас ты у всех на виду. Наследница клана - это не мелкая сошка. За тобой пристально наблюдает двор и все четыре клана. Никто из них не отказался от притязаний на Даррийские земли. Но никто из них не посмеет перейти дорогу королю, пока он прилюдно не выкажет тебе свою неприязнь, а этого не будет. Ты сама знаешь почему. Монарх положил на тебя глаз. И дело не только в землях клана, наследники нужны каждому. Ты дочь Вульфа мак Тайера, у него осечек не случалось. Все его дети - как законные, так и бастарды - были драконьерами. Наездники, запечалившиеся с драконами. Теперь ты понимаешь, почему он не оставит тебя в покое? - В тишине злой шепот Дрейка Дайера казался кошмарным сном. Я уже рыдала навзрыд, не скрывая слез. Фарриец пристально всматривался в мое лицо, пытаясь увидеть, осознала ли я сказанное.
Мои губы дрожали от понимания, я не смела сказать: за тем же, за чем и тебе. Король тоже упорный и тоже добивается своего. Всегда.
Радужное настроение рассыпалось в прах, и я снова почувствовала себя в опасном, враждебном мире, где со всех сторон тебя поджидают ужасы. Но это было не самое страшное, драконьер продолжал:
- Если он принудит тебя… - Мир в ужасе замер, мне хотелось крикнуть: не продолжай, не надо! Но я не смогла, и фраза упала как лезвие гильотины. - НЕ СОПРОТИВЛЯЙСЯ!
Мне показалось, из мира выкачали весь воздух, настолько просьба Дрейка Дайера была кошмарной, что выбила не только почву из-под ног, но и воздух из легких. Я безуспешно пыталась вздохнуть, а этот страшный человек, которого я выбрала, не собирался останавливаться. Казалось, с каждым словом драконьера кинжал за кинжалом вонзается в мое сердце.
- Король страшный человек, бездушный и бесчестный. Я не знаю, что с ним не так, но он и его дракон не похожи ни на кого в этом мире. Он ни перед чем не остановится. Для него нет границ, любая цена сгодится.
Я старалась собраться с мыслями и не могла. Неужели фарриец предлагает мне лечь в постель монарха так же, как я легла в его? Продаться королю ради выгоды наших кланов? Я не могла поверить в это: неужели Лорд Дайер решил так меня использовать?
- Ты хочешь… хочешь, чтобы я… - попыталась выдавить хоть какую-то фразу сквозь душившие меня рыдания. Я пыталась и не могла - слишком оглушающим было сказанное фаррийцем. Все рухнуло в одночасье. Мои надежды, мои планы…
- НЕТ! - взревел фарриец, и с потолка пещеры посыпался сор. Его руки сильнее сжали мое лицо, пригладили взъерошенные волосы. - Но если это произойдет, и меня не будет рядом… Не сопротивляйся! Лучше это, чем то, что он может с тобой сделать, если ты ему откажешь.
Я сглотнула, вспомнив, как резво скакали дамы в кусты и задирали юбки по первому зову монарха. Но почему-то я не знала ни одной, которая ему отказала. Кроме меня…
А это означало, что король не терпит отказов, по крайней мере длительных - несмотря на то, что он мне наговорил. Стало еще страшнее.
- Я смогу потерпеть, если тобой будет обладать другой мужчина, но я не смогу видеть тебя сломанную, будто куклу в его ловких руках, и поэтому не сопротивляйся. Помни: ты в безопасности, что бы он ни делал - он не привяжет тебя к себе! В нашем мире возможность выбирать, с кем быть и от кого рожать - это единственная защита, которую я могу тебе дать, - до меня медленно стало доходить, что имел в виду драконьер.
Спустя секунду в моих ладонях оказался знакомый флакон с зельем.
- Свобода - вот мой тебе подарок на первый день года. Больше мне нечего тебе подарить в этом мире.
Я была так ошеломлена, что осталась сидеть с открытым ртом, забыв обо всем. И постепенно понимая, что за подарок, что за поистине королевскую защиту преподнес мне Дрейк Дайер.
Свобода от жестоких правил этого мира и… защиту от вечного плена. Даже он сам больше не властен надо мной и над моим сердцем. Мир, который минуту назад пошатнулся и рухнул, стараниями фаррийца обрел стабильность и устойчивость. Он больше не уходил у меня из-под ног каждый раз, когда я представляла, как меня загоняют в угол и связывают навечно чувствами, которых я не испытываю.
Лучшей защиты Дрейк Дайер и не мог придумать.
А драконьер продолжал говорить, и с каждым его словом мне легче дышалось. Словно я маленький и беззащитный зверек, попавший в капкан, а кто-то бережно выпутывал меня из силков, и с каждым движением рук я становилась все свободней.
- В конце концов, помни, я обо всем позаботился. Ты не забеременеешь ни от меня, ни от любого другого мужчины, пока я не прикажу тебе это сделать, - на драконьера страшно было смотреть, он весь был похож на опасный пламень. Драконьера мучила ярость от принятого решения, пожиравшая его изнутри. Хотя он хвастался, что потерпит, если мной будет обладать другой.
Фарриец не смог совладать с собой и своими чувствами, но силился это сделать. А мне уже было совершенно не страшно - даже с этим мужчиной, пожираемым эмоциями, по своей сути больше похожим на пороховую бочку, что вот-вот рванет.
Облегчение… Невероятное чувство легкости, будто стомегатонная ноша спала с плеч. Но до этого на какое-то одно кошмарное мгновение мне показалось, что это конец. Драконьер уступит меня, отдаст королю ради того, чтобы договориться с ним о выгодных условиях, или еще хуже - заплатив мной, выторгует у монарха жизнь своего клана. А весь разговор - это моя подготовка к тому моменту, когда я перейду из одних рук в другие.
