Наконец-то Атис увидел того, кто наделал так много шума.
Человек сидел на лежанке и смотрел в пол. Пальцы рук скрещены, голова чуть опущена. Волосы его были спутанными и грязными. Почти все лицо покрывала корка из чего-то темного.
– Тебя мать умываться не учила? – бросил Атис сходу.
Человек поднял на него глаза. Городничий подумал, что никакой он не старик. Лицо молодое. Лет тридцать пять. А вот глаза как у старика. Взгляд тяжелый, но зла в нем не ощущалось. Атис не мог понять, что он чувствует, ощущая его на себе. Чувство странное – как в глубокий колодец смотреть.
– Учила, – ответил Человек без эмоций. Голос спокойный. Без хрипоты.
Ард от неожиданности подавился воздухом и закашлялся.
– Нам и такого не говорил уже несколько дней, – сказал он, в оправдание своей реакции.
Лицо Атиса не выражало эмоций. Подойдя ближе, он спросил у пленника:
– Тебе нравится здесь находиться?
– Нет.
– А мне не нравится, что за решеткой находится человек, который никому из местных ничего не сделал и, наверняка, сделать не намеревался. Ты ведь никого здесь не хотел обидеть?
– Нет, – ответил Человек.
– Сколько тебе лет? – спросил Атис.
– Мы живем столько, сколько живут наши имена.
– И как же твое имя?
Человек усмехнулся. Ответа не последовало.
– Ты знаешь, о чем я пришел спрашивать тебя? – спросил Атис.
– О хищнике.
– Что ты знаешь что-то о животном, убившем горожан?
– Многое.
– Мне расскажешь.
– Нет.
Лицо Атиса еле заметно передернулось. Ремай отметил, что это первая несдержанная эмоция Городничего с момента утренней встречи.
– Откуда ты вообще знаешь о нападениях? – спросил Атис.
Человек молчал.
– Зачем ты здесь?
– Хочу убить это существо.
– Знаешь, как его найти?
– Знаю.
– Как понимаю, мне не расскажешь?
– Верно.
– Как ты собираешься его убить, находясь здесь?
– Ты сам меня выпустишь рано или поздно, а потом поможешь покончить с ним. Сейчас тебе еще сложно поверить в то, что все серьезно, но это не навсегда. Вопрос только во времени.
Атис молчал, обдумывая услышанное.
– Тебе без меня с ним не справиться… как и мне в одиночку. Пойми, я не играюсь и не пытаюсь кого-то из себя строить, а говорю как есть, – продолжил Человек.
– Чем ты можешь мне помочь, если не хочешь ничего рассказывать?
– Зверь убивает твоих людей, какие еще нужны знания? Поверь, легче не станет. Пусть мое при мне останется.
Наступила пауза. Подумав, Атис сказал:
– У меня нет оснований опасаться тебя и держать здесь. Однако выпустить тебя я не могу. Побудь здесь – это для твоей же безопасности. В сказки я верить не желаю. Продолжишь находиться за решеткой, пока я не буду уверен в том, что жители спокойны. С хищником сами разберемся. Можешь отдыхать дальше. Все понятно?
– Да.
– Хочешь что-то сказать? Нужно ли тебе что-нибудь?
– Вели теплой воды принести побольше.
– Зачем?
Человек широко улыбнулся и сквозь улыбку сказал:
– Утро на дворе. Умываться буду, как мать учила.
3
Эвис сошел с порога своего дома и направился к центру города.
Утреннее осеннее солнце светило ярко. День обещал быть хорошим. Последние недели погода радовала. Ночью прошел дождь, но несильный. До первых заморозков оставалось еще немало времени. Стояли яркие, практически безветренные дни. Эвис уже неоднократно отмечал про себя, что такую приветливую осень он еще не видел.
Минувшее лето также было чем-то исключительным. Жаркое, но не сухое. Хороший урожай на полях. Больше всего удивляло количество ягод в лесу. Как выяснилось, их могут давать даже кустарники, которые ранее казались бесполезными. Эвис поселился в поселении не так уж давно, поэтому не имел собственного представления о том, как в этих местах обстоят дела с погодой. Однако из разговоров местными жителями он понял, что приятные теплые дни вызывают удивление и у них.
Эвис шел по широкой дороге в старой части города. Здесь находились самые первые дома – одноэтажные здания, возведенные на скорую руку, расположенные относительно друг друга как попало. Дома основателей города. Сейчас многие из них стояли пустыми, так как новые поколения вели строительство чуть южнее. Старую часть поселения пока никто не собирался сносить. В основном здесь проживали старики, не желавшие что-то менять. Эти дома хоть и малы, но все же надежны и теплы. Один из них и достался Эвису, когда он пришел сюда семь месяцев назад. Пришел не один.
Старая часть города быстро закончилась, и Эвис попал в его основную часть. Он шел по улице с новыми домами: яркими и крепкими. Возводить их начали около сорока лет назад. Люди не использовали какого-то определенного образца, поэтому строения сильно отличались друг от друга. Эти отличия не раздражали, а наоборот, создавали какую-то гармонию. Жители выражали себя через эти постройки. Однако Эвис не мог не отметить, что при имеющемся разнообразии строений все равно сохранялась какая-то единая общая идея. Единая идея для всего города. Он ее ощущал, а временами казалось, что и понимал, вот только выразить никак не мог.
Новые дома находились на расстоянии двадцати-тридцати шагов друг от друга. Построены не вразнобой, а вряд по обе стороны дороги. На придомовой территории практически ни у кого не было своих огородов – посевные поля располагались за поселением. Овощеводством занимались определенные люди. Посадки у домов – дело не пропитания, а интереса.
– Постой! – раздалось за спиной у Эвиса.
Он обернулся и увидел Орида – учителя из местной школы.
– Доброго тебе утра, – поприветствовал его Эвис.
– И тебе. Куда собрался? На площадь?
– Нет, огниво сломалось. Нужно новое купить.
– Новости разве последние не слышал? Как тебе-то в курсе не быть?
– Какие еще новости? – спросил Эвис.
– Самые хорошие – Атис ночью вернулся. Жив и здоров. Сейчас должен выступить на площади. Пойдем туда.
Эвис глубоко вздохнул, замер на секунду, а потом кивнул, приняв приглашение. Улицы казались оживленнее, чем это было обычно. Люди выходили из домов и шли к площади.
– Мальчишек направили весть разносить, но, похоже, до твоего дома они не добрались, – сказал Орид.
Эвис пожал плечами. Очевидно, его дом в очередной раз обошли стороной. Это его не задевало. Юноша понимал, что для многих в городе он надолго, а может быть навсегда, останется чужаком.
Орид посмотрел на него и сказал:
– Что-то я давно тебя не видел. Из дома как часто выходишь? На работе появляешься? У тебя теперь не только голова, но и лицо уже белое.
– Ремай отстранил меня от работы неделю назад, – нехотя ответил Эвис. – Сказал, что доверия ко мне нет.
– Это как так? Кто за писаря теперь?
Эвис пожал плечами.
– Из всех нас, как всегда, Ремаю до тебя больше всех дела. Ты ведь уже здесь прижился! Это место чужаков не любит… даже не терпит. Но к тебе это не должно никак относиться. Я уже не раз говорил, что ты здесь нужен. И Атис это понимает. Ремай, знаешь ли, сам здесь чужак. Только, в отличие от тебя, он всем понятен, его как насквозь видно. А вот ты – другое дело. Ремай чувствует, что не договариваешь что-то. Некоторые горожане также считают, что не так-то ты прост. А главное, сам как специально ничего о себе пояснить не хочешь…
– Нечего пояснять – все как у всех, – оборвал его Эвис.
– А вот Ремай и некоторые другие люди чувствуют, что не как у всех. Я знаю, что ты здесь пригодишься, но только не в писарях. В моей школе тебе место. Думал над моим предложением?
Эвис покачал головой. Работа писарем его вполне устраивала. Предложение работать в школе он уже слышал не раз. Орид часто заводил разговор об этом. Такого рода деятельность казалась для него слишком суетной. К тому же Эвис не мог представить, что нужно сделать для того, чтобы найти общий язык с местными детьми. Да и сам он не слишком-то отличался по возрасту от учеников старших классов.
– Ладно. Придешь ко мне работать, буду рад. Только вот Атис тебя отпускать не захочет. Уверен, что он сразу же пошлет за тобой, как узнает, что натворил этот Ремай. До сих пор не пойму, как Атис мог его наделить властью. Совершенно нелепый поступок. Я не следил за его действиями в роли городничего, но не думаю, что он сделал что-то хорошее. Людей он успокоить не сумел. Атис с этим справился бы без особого труда. Его здесь каждый слушать готов.
Они подошли к площади – месту проведения публичных собраний и праздников. Большое пространство. Пожалуй, даже слишком большое для крохотного городка. В центре возвышение по типу сцены. На ней установлена небольшая трибуна. Вокруг собралось почти все население города. Люди возбужденно переговаривались.
Ни Ориду, ни Эвису в толпу лезть не хотелось. Они предпочли остаться в стороне. Почти каждый проходящий мимо человек здоровался с Оридом. На Эвиса же обращали внимание лишь некоторые люди. Кто-то здоровался, а кто-то намеренно отводил взгляд в сторону, сделав вид, что не знает его. Юноша на подобного рода проявления неуважения никак не реагировал. Его это действительно не волновало.
Люди активно переговаривались друг с другом. Чувствовалось нарастающее волнение. Все с нетерпением ожидали появления Атиса – человека, способного разъяснить происходящее и принять решение по важному вопросу, который был главной темой для обсуждений вот уже несколько дней. Именно ему предстояло определить дальнейшую судьбу незваного гостя, который так неожиданно и странно появился. Также ощущалось, что люди испытывают радость. Она была связана с тем, что Атис все же жив. Последние дни некоторые горожане всерьез начали оплакивать его. Сейчас люди плакали от счастья, вызванного тем, что их собственные домыслы оказались неверными.
Эвис упустил момент, когда Городничий оказался на сцене. Очевидно, он пошел через толпу, скрыв лицо капюшоном. Сделал он это максимально осторожно, чтобы никто его не заметил. Оказавшись у трибуны, Атис открыл лицо и осмотрелся. Горожане, занятые разговорами друг с другом, не сразу поняли, что произошло, и еще некоторое время не реагировали на его появление.
– Это Атис, смотрите, – раздалось из толпы. – Тише, тише! Пусть он говорит. Не мешайте!
Гул стал только громче. Горожане начали приветствовать Атиса, выкрикивая его имя. Атис же молча стоял у трибуны. Высокий и крепкий. Совсем не молод, но и вовсе еще не старик. Эвис находился далеко от сцены и не мог видеть его взгляд, но даже так он ощущал, что в этом взгляде, как всегда, присутствуют уверенность и решительность. Городничий поднял руку вверх, и толпа мгновенно затихла.
– Я выбрал неправильное время для того, чтобы покинуть вас, – начал он. – Город за последние несколько недель пережил немало. Мне известно обо всех трагических событиях, которые произошли здесь. И, поверьте, я сожалею, что не был с вами в эти дни.
Толпа зааплодировала. Раздались одобрительные возгласы.
– Почти каждый из нас либо основатель этого города, либо его потомок, – продолжил Атис. – Трудности, с которыми нам приходилось сталкиваться, живя в этом месте, часто казались непреодолимыми. Тем не менее, мы всегда все выдерживали, сохраняя лицо. Даже в самые тяжелые моменты пустое кровопролитие здесь не допускалось. Так же, как и существование предрассудков. Так завещали наши отцы. Я полагаю, сейчас не время отступать от их заветов.
Горожане опять зааплодировали, но уже более сдержанно. Атис почувствовал, что его слова задели людей за живое. Здесь действительно было непринято верить во что-то сверхъестественное. Здесь даже религия находилась под негласным запретом. Последние же события привели к тому, что чуть ли не каждый горожанин стал верить в то, что раньше считал небылицей.
– Жизнь сложна, а происходящее в ней часто бывает неоднозначным. Мы самонадеянно полагаем, что знаем все об окружающем мире, но это на самом деле не так. В настоящий момент мы столкнулись с чем-то неизведанным, новым. Но я даю вам слово, что мы во всем разберемся, так как иного и быть не может. Что бы это ни было – это не повод отступать от того, что мы все вместе строили так много лет.
– Ты видел его? Человека? – раздалось из толпы.
– Да, видел, – тут же ответил Атис. – И уверенно могу сказать, что этот… человек не является тем, кем вы его представляете.
– А кем мы его представляем? – крикнул кто-то.
Городничий решил игнорировать ненужный вопрос.
– Отдай его нам на суд! – выкрикнула женщина, стоящая вблизи сцены.
– Вы сами-то себя слышите? – в спокойном до этого голосе Атиса появилось раздражение. – Судит у нас суд, а не толпа. И судит того, кто совершил что-либо. Этот пришелец ничего и никому здесь не сделал. Кто-то готов всерьез это оспорить? Кто-то может, смотря прямо мне в глаза, сказать, что этот мужчина превращается в волка и грызет людей? Не глупо ли?
Люди вокруг молчали. Атис имел авторитет, его слова могли быстро отрезвить того, кто вышел из себя. Произнесенное Городничим многих пристыдило.
– Я здесь, а значит, все происходящее находится под моим контролем, и именно я ответственен за то, что произойдет в дальнейшем. Вашей же задачей является обуздать самих себя и не делать глупостей. Еще раз повторяю, что суеверные страхи противоречат устоям нашего города, не уничтожайте то, к чему мы так долго шли.
– Ты говорил с Человеком? Он стал с тобой разговаривать? – выкрикнул кто-то.
– Да, я говорил с ним.
– Кто он такой? Что делает здесь? – раздавались со всех сторон многочисленные схожие вопросы.
Гул стал такой сильный, что говорить не имело смысла. Городничий выждал около минуты, затем снова поднял руку. Толпа мгновенно затихла.
– У него не в порядке с головой. Очевидно, болезнь какая-то. Я понял, что он заблудился и долго скитался по лесу. В наших краях он оказался случайно. Пояснить что-то более подробно он не может, так как есть проблемы с памятью. Я считаю, что происходящее и его появление – обычное совпадение. Связь здесь искать не стоит.
– Что ты намерен с ним делать? – спросили из толпы.
– Ничего, – ответил Атис. – Держать его в камере я оснований не имею, но находиться в ней он не против. Пусть там и остается пока. Всем необходимым его обеспечат. Не стоит забывать, что нашим долгом является, в том числе, забота о путниках, попавших в беду. Разве это не так?
Эвис заметил, что многие в толпе одобрительно кивали. Настрой людей менялся.
– Он должен сейчас находиться в тюрьме, но я пленником его не считаю. Если зверь…хищник нападет, пока наш гость сидит взаперти, вряд ли кто-то из вас продолжит считать этого человека виновником произошедшего. Если нападений не будет к тому моменту, когда он придет в себя, я прикажу ему уйти. Организую сопровождение, если это необходимо.
– Что ты собираешься делать для защиты города?
– Сегодня после заката будет созван Малый совет. Данный вопрос будет решаться на нем. Здесь я предлагаю закончить.
– Зачем ты оставил вместо себя Ремая? Это что, насмешка над нами? – выкрикнул кто-то раздраженно.
– Некоторые мои решения обсуждению не подлежат. Собрание закончено.
Сказав это, Атис накинул капюшон, спрыгнул со сцены и поспешил скрыться в толпе. Это у него успешно получилось, так как подобное он проделывал неоднократно.
– Эвис, пойдем лучше отсюда, – сказал Орид. Тот кивнул в ответ.
Они возвращались тем же путем, что и пришли. Орид говорил про то, что Эвису необходимо преподавать в школе, про возвращение Атиса, но его спутник погрузился в раздумья и не воспринимал происходящее вокруг.
Человек сидел на лежанке и смотрел в пол. Пальцы рук скрещены, голова чуть опущена. Волосы его были спутанными и грязными. Почти все лицо покрывала корка из чего-то темного.
– Тебя мать умываться не учила? – бросил Атис сходу.
Человек поднял на него глаза. Городничий подумал, что никакой он не старик. Лицо молодое. Лет тридцать пять. А вот глаза как у старика. Взгляд тяжелый, но зла в нем не ощущалось. Атис не мог понять, что он чувствует, ощущая его на себе. Чувство странное – как в глубокий колодец смотреть.
– Учила, – ответил Человек без эмоций. Голос спокойный. Без хрипоты.
Ард от неожиданности подавился воздухом и закашлялся.
– Нам и такого не говорил уже несколько дней, – сказал он, в оправдание своей реакции.
Лицо Атиса не выражало эмоций. Подойдя ближе, он спросил у пленника:
– Тебе нравится здесь находиться?
– Нет.
– А мне не нравится, что за решеткой находится человек, который никому из местных ничего не сделал и, наверняка, сделать не намеревался. Ты ведь никого здесь не хотел обидеть?
– Нет, – ответил Человек.
– Сколько тебе лет? – спросил Атис.
– Мы живем столько, сколько живут наши имена.
– И как же твое имя?
Человек усмехнулся. Ответа не последовало.
– Ты знаешь, о чем я пришел спрашивать тебя? – спросил Атис.
– О хищнике.
– Что ты знаешь что-то о животном, убившем горожан?
– Многое.
– Мне расскажешь.
– Нет.
Лицо Атиса еле заметно передернулось. Ремай отметил, что это первая несдержанная эмоция Городничего с момента утренней встречи.
– Откуда ты вообще знаешь о нападениях? – спросил Атис.
Человек молчал.
– Зачем ты здесь?
– Хочу убить это существо.
– Знаешь, как его найти?
– Знаю.
– Как понимаю, мне не расскажешь?
– Верно.
– Как ты собираешься его убить, находясь здесь?
– Ты сам меня выпустишь рано или поздно, а потом поможешь покончить с ним. Сейчас тебе еще сложно поверить в то, что все серьезно, но это не навсегда. Вопрос только во времени.
Атис молчал, обдумывая услышанное.
– Тебе без меня с ним не справиться… как и мне в одиночку. Пойми, я не играюсь и не пытаюсь кого-то из себя строить, а говорю как есть, – продолжил Человек.
– Чем ты можешь мне помочь, если не хочешь ничего рассказывать?
– Зверь убивает твоих людей, какие еще нужны знания? Поверь, легче не станет. Пусть мое при мне останется.
Наступила пауза. Подумав, Атис сказал:
– У меня нет оснований опасаться тебя и держать здесь. Однако выпустить тебя я не могу. Побудь здесь – это для твоей же безопасности. В сказки я верить не желаю. Продолжишь находиться за решеткой, пока я не буду уверен в том, что жители спокойны. С хищником сами разберемся. Можешь отдыхать дальше. Все понятно?
– Да.
– Хочешь что-то сказать? Нужно ли тебе что-нибудь?
– Вели теплой воды принести побольше.
– Зачем?
Человек широко улыбнулся и сквозь улыбку сказал:
– Утро на дворе. Умываться буду, как мать учила.
3
Эвис сошел с порога своего дома и направился к центру города.
Утреннее осеннее солнце светило ярко. День обещал быть хорошим. Последние недели погода радовала. Ночью прошел дождь, но несильный. До первых заморозков оставалось еще немало времени. Стояли яркие, практически безветренные дни. Эвис уже неоднократно отмечал про себя, что такую приветливую осень он еще не видел.
Минувшее лето также было чем-то исключительным. Жаркое, но не сухое. Хороший урожай на полях. Больше всего удивляло количество ягод в лесу. Как выяснилось, их могут давать даже кустарники, которые ранее казались бесполезными. Эвис поселился в поселении не так уж давно, поэтому не имел собственного представления о том, как в этих местах обстоят дела с погодой. Однако из разговоров местными жителями он понял, что приятные теплые дни вызывают удивление и у них.
Эвис шел по широкой дороге в старой части города. Здесь находились самые первые дома – одноэтажные здания, возведенные на скорую руку, расположенные относительно друг друга как попало. Дома основателей города. Сейчас многие из них стояли пустыми, так как новые поколения вели строительство чуть южнее. Старую часть поселения пока никто не собирался сносить. В основном здесь проживали старики, не желавшие что-то менять. Эти дома хоть и малы, но все же надежны и теплы. Один из них и достался Эвису, когда он пришел сюда семь месяцев назад. Пришел не один.
Старая часть города быстро закончилась, и Эвис попал в его основную часть. Он шел по улице с новыми домами: яркими и крепкими. Возводить их начали около сорока лет назад. Люди не использовали какого-то определенного образца, поэтому строения сильно отличались друг от друга. Эти отличия не раздражали, а наоборот, создавали какую-то гармонию. Жители выражали себя через эти постройки. Однако Эвис не мог не отметить, что при имеющемся разнообразии строений все равно сохранялась какая-то единая общая идея. Единая идея для всего города. Он ее ощущал, а временами казалось, что и понимал, вот только выразить никак не мог.
Новые дома находились на расстоянии двадцати-тридцати шагов друг от друга. Построены не вразнобой, а вряд по обе стороны дороги. На придомовой территории практически ни у кого не было своих огородов – посевные поля располагались за поселением. Овощеводством занимались определенные люди. Посадки у домов – дело не пропитания, а интереса.
– Постой! – раздалось за спиной у Эвиса.
Он обернулся и увидел Орида – учителя из местной школы.
– Доброго тебе утра, – поприветствовал его Эвис.
– И тебе. Куда собрался? На площадь?
– Нет, огниво сломалось. Нужно новое купить.
– Новости разве последние не слышал? Как тебе-то в курсе не быть?
– Какие еще новости? – спросил Эвис.
– Самые хорошие – Атис ночью вернулся. Жив и здоров. Сейчас должен выступить на площади. Пойдем туда.
Эвис глубоко вздохнул, замер на секунду, а потом кивнул, приняв приглашение. Улицы казались оживленнее, чем это было обычно. Люди выходили из домов и шли к площади.
– Мальчишек направили весть разносить, но, похоже, до твоего дома они не добрались, – сказал Орид.
Эвис пожал плечами. Очевидно, его дом в очередной раз обошли стороной. Это его не задевало. Юноша понимал, что для многих в городе он надолго, а может быть навсегда, останется чужаком.
Орид посмотрел на него и сказал:
– Что-то я давно тебя не видел. Из дома как часто выходишь? На работе появляешься? У тебя теперь не только голова, но и лицо уже белое.
– Ремай отстранил меня от работы неделю назад, – нехотя ответил Эвис. – Сказал, что доверия ко мне нет.
– Это как так? Кто за писаря теперь?
Эвис пожал плечами.
– Из всех нас, как всегда, Ремаю до тебя больше всех дела. Ты ведь уже здесь прижился! Это место чужаков не любит… даже не терпит. Но к тебе это не должно никак относиться. Я уже не раз говорил, что ты здесь нужен. И Атис это понимает. Ремай, знаешь ли, сам здесь чужак. Только, в отличие от тебя, он всем понятен, его как насквозь видно. А вот ты – другое дело. Ремай чувствует, что не договариваешь что-то. Некоторые горожане также считают, что не так-то ты прост. А главное, сам как специально ничего о себе пояснить не хочешь…
– Нечего пояснять – все как у всех, – оборвал его Эвис.
– А вот Ремай и некоторые другие люди чувствуют, что не как у всех. Я знаю, что ты здесь пригодишься, но только не в писарях. В моей школе тебе место. Думал над моим предложением?
Эвис покачал головой. Работа писарем его вполне устраивала. Предложение работать в школе он уже слышал не раз. Орид часто заводил разговор об этом. Такого рода деятельность казалась для него слишком суетной. К тому же Эвис не мог представить, что нужно сделать для того, чтобы найти общий язык с местными детьми. Да и сам он не слишком-то отличался по возрасту от учеников старших классов.
– Ладно. Придешь ко мне работать, буду рад. Только вот Атис тебя отпускать не захочет. Уверен, что он сразу же пошлет за тобой, как узнает, что натворил этот Ремай. До сих пор не пойму, как Атис мог его наделить властью. Совершенно нелепый поступок. Я не следил за его действиями в роли городничего, но не думаю, что он сделал что-то хорошее. Людей он успокоить не сумел. Атис с этим справился бы без особого труда. Его здесь каждый слушать готов.
Они подошли к площади – месту проведения публичных собраний и праздников. Большое пространство. Пожалуй, даже слишком большое для крохотного городка. В центре возвышение по типу сцены. На ней установлена небольшая трибуна. Вокруг собралось почти все население города. Люди возбужденно переговаривались.
Ни Ориду, ни Эвису в толпу лезть не хотелось. Они предпочли остаться в стороне. Почти каждый проходящий мимо человек здоровался с Оридом. На Эвиса же обращали внимание лишь некоторые люди. Кто-то здоровался, а кто-то намеренно отводил взгляд в сторону, сделав вид, что не знает его. Юноша на подобного рода проявления неуважения никак не реагировал. Его это действительно не волновало.
Люди активно переговаривались друг с другом. Чувствовалось нарастающее волнение. Все с нетерпением ожидали появления Атиса – человека, способного разъяснить происходящее и принять решение по важному вопросу, который был главной темой для обсуждений вот уже несколько дней. Именно ему предстояло определить дальнейшую судьбу незваного гостя, который так неожиданно и странно появился. Также ощущалось, что люди испытывают радость. Она была связана с тем, что Атис все же жив. Последние дни некоторые горожане всерьез начали оплакивать его. Сейчас люди плакали от счастья, вызванного тем, что их собственные домыслы оказались неверными.
Эвис упустил момент, когда Городничий оказался на сцене. Очевидно, он пошел через толпу, скрыв лицо капюшоном. Сделал он это максимально осторожно, чтобы никто его не заметил. Оказавшись у трибуны, Атис открыл лицо и осмотрелся. Горожане, занятые разговорами друг с другом, не сразу поняли, что произошло, и еще некоторое время не реагировали на его появление.
– Это Атис, смотрите, – раздалось из толпы. – Тише, тише! Пусть он говорит. Не мешайте!
Гул стал только громче. Горожане начали приветствовать Атиса, выкрикивая его имя. Атис же молча стоял у трибуны. Высокий и крепкий. Совсем не молод, но и вовсе еще не старик. Эвис находился далеко от сцены и не мог видеть его взгляд, но даже так он ощущал, что в этом взгляде, как всегда, присутствуют уверенность и решительность. Городничий поднял руку вверх, и толпа мгновенно затихла.
– Я выбрал неправильное время для того, чтобы покинуть вас, – начал он. – Город за последние несколько недель пережил немало. Мне известно обо всех трагических событиях, которые произошли здесь. И, поверьте, я сожалею, что не был с вами в эти дни.
Толпа зааплодировала. Раздались одобрительные возгласы.
– Почти каждый из нас либо основатель этого города, либо его потомок, – продолжил Атис. – Трудности, с которыми нам приходилось сталкиваться, живя в этом месте, часто казались непреодолимыми. Тем не менее, мы всегда все выдерживали, сохраняя лицо. Даже в самые тяжелые моменты пустое кровопролитие здесь не допускалось. Так же, как и существование предрассудков. Так завещали наши отцы. Я полагаю, сейчас не время отступать от их заветов.
Горожане опять зааплодировали, но уже более сдержанно. Атис почувствовал, что его слова задели людей за живое. Здесь действительно было непринято верить во что-то сверхъестественное. Здесь даже религия находилась под негласным запретом. Последние же события привели к тому, что чуть ли не каждый горожанин стал верить в то, что раньше считал небылицей.
– Жизнь сложна, а происходящее в ней часто бывает неоднозначным. Мы самонадеянно полагаем, что знаем все об окружающем мире, но это на самом деле не так. В настоящий момент мы столкнулись с чем-то неизведанным, новым. Но я даю вам слово, что мы во всем разберемся, так как иного и быть не может. Что бы это ни было – это не повод отступать от того, что мы все вместе строили так много лет.
– Ты видел его? Человека? – раздалось из толпы.
– Да, видел, – тут же ответил Атис. – И уверенно могу сказать, что этот… человек не является тем, кем вы его представляете.
– А кем мы его представляем? – крикнул кто-то.
Городничий решил игнорировать ненужный вопрос.
– Отдай его нам на суд! – выкрикнула женщина, стоящая вблизи сцены.
– Вы сами-то себя слышите? – в спокойном до этого голосе Атиса появилось раздражение. – Судит у нас суд, а не толпа. И судит того, кто совершил что-либо. Этот пришелец ничего и никому здесь не сделал. Кто-то готов всерьез это оспорить? Кто-то может, смотря прямо мне в глаза, сказать, что этот мужчина превращается в волка и грызет людей? Не глупо ли?
Люди вокруг молчали. Атис имел авторитет, его слова могли быстро отрезвить того, кто вышел из себя. Произнесенное Городничим многих пристыдило.
– Я здесь, а значит, все происходящее находится под моим контролем, и именно я ответственен за то, что произойдет в дальнейшем. Вашей же задачей является обуздать самих себя и не делать глупостей. Еще раз повторяю, что суеверные страхи противоречат устоям нашего города, не уничтожайте то, к чему мы так долго шли.
– Ты говорил с Человеком? Он стал с тобой разговаривать? – выкрикнул кто-то.
– Да, я говорил с ним.
– Кто он такой? Что делает здесь? – раздавались со всех сторон многочисленные схожие вопросы.
Гул стал такой сильный, что говорить не имело смысла. Городничий выждал около минуты, затем снова поднял руку. Толпа мгновенно затихла.
– У него не в порядке с головой. Очевидно, болезнь какая-то. Я понял, что он заблудился и долго скитался по лесу. В наших краях он оказался случайно. Пояснить что-то более подробно он не может, так как есть проблемы с памятью. Я считаю, что происходящее и его появление – обычное совпадение. Связь здесь искать не стоит.
– Что ты намерен с ним делать? – спросили из толпы.
– Ничего, – ответил Атис. – Держать его в камере я оснований не имею, но находиться в ней он не против. Пусть там и остается пока. Всем необходимым его обеспечат. Не стоит забывать, что нашим долгом является, в том числе, забота о путниках, попавших в беду. Разве это не так?
Эвис заметил, что многие в толпе одобрительно кивали. Настрой людей менялся.
– Он должен сейчас находиться в тюрьме, но я пленником его не считаю. Если зверь…хищник нападет, пока наш гость сидит взаперти, вряд ли кто-то из вас продолжит считать этого человека виновником произошедшего. Если нападений не будет к тому моменту, когда он придет в себя, я прикажу ему уйти. Организую сопровождение, если это необходимо.
– Что ты собираешься делать для защиты города?
– Сегодня после заката будет созван Малый совет. Данный вопрос будет решаться на нем. Здесь я предлагаю закончить.
– Зачем ты оставил вместо себя Ремая? Это что, насмешка над нами? – выкрикнул кто-то раздраженно.
– Некоторые мои решения обсуждению не подлежат. Собрание закончено.
Сказав это, Атис накинул капюшон, спрыгнул со сцены и поспешил скрыться в толпе. Это у него успешно получилось, так как подобное он проделывал неоднократно.
– Эвис, пойдем лучше отсюда, – сказал Орид. Тот кивнул в ответ.
Они возвращались тем же путем, что и пришли. Орид говорил про то, что Эвису необходимо преподавать в школе, про возвращение Атиса, но его спутник погрузился в раздумья и не воспринимал происходящее вокруг.
