Я закрыл глаза и сам не заметил, как отпустил сознание. Сегодня у меня не было чёткого плана. Сознание просто путешествовало по миру неприкаянной сущностью. Не было цели, просто хотелось забыться.
«Мама, я хочу побыть одна», — услышал её голос. Расстроенная девушка влетела в комнату, где очутилось моё сознание, и громко хлопнула дверью. Ангелина всхлипнула и кинулась на кровать. Девушка заплакала, уткнувшись в подушку лицом. А я видел её словно наяву, словно сам присутствовал в её комнате. Я не замечал обстановки вокруг: она была размыта. Видел лишь Ангелину пред собой.
И вдруг девушка замолкла, повернулась на бок, сжавшись в комок, и одними губами прошептала: «Макарий». Она думала обо мне! Она вспоминала меня! Её глаза были закрыты, и я подвинулся ближе.
Я не совсем понял, что произошло дальше, только у меня получилось почувствовать её губы, к которым прильнуло моё сознание. Это было странно. Я будто парил над девушкой сверху и одновременно касался её. Я чувствовал её трепет, тепло её кожи, хоть и находился далеко. И я целовал её. Сначала губы. Ангелина коснулась кончиками пальчиков пухлых губ, что приоткрылись в стоне. Дальше шея. Её рука скользнула по бархатной коже вслед моим касаниям. Ключица…
Это было не реально и в то же время так остро ощущалось. Мои руки овили тонкую талию, прижимая хрупкое тело к себе. Мои губы изучали каждый сантиметр, а её руки точно касались тех мест, куда приходился поцелуй. Она тоже чувствовала меня. Девушка извивалась и стонала. И наверняка не понимала, что с ней происходит. Я и сам был растерян. Такого раньше не случалось ни с кем. Как объяснить, что я чувствую? Как понять, что происходит? Одно я знал точно. Я касался её и обжигался. Настолько остро чувствовал её тело под своими руками и губами. Она впустила меня в своё сознание. Определённо это так, и определённо она так же, как и я, жаждала этих ласк. Иначе ничего бы у меня не вышло.
Ангелина резко вскочила с кровати, наконец осознав, что происходит что-то странное и необъяснимое, а моё сознание сразу же вернулось ко мне. Я в мгновение ока вскочил с кровати, тяжело дыша. Возбуждение было просто адское! Тело горело изнутри, сжигая душу дотла. Кулаки сжались с неистовой силой. Всё нутро задрожало в ознобе. Я метнулся к окну, растерянно уставившись вдаль. Как раз в ту сторону, где находился город.
— Ты впустила меня, — прошептал я.
Ангелина.
Это было странно, сказочно и нереально. Я чувствовала его каждой клеточкой тела. Чувствовала прикосновение тёплых губ, нежных рук. Он касался меня! Определенно касался! Но как это возможно? Как ему удалось услышать мой зов именно тогда, когда был особенно нужен? Когда душа рвалась обратно в тайгу. К нему. К Макарию.
Неделя прошла… долгая неделя. Я мечтала вернуться домой. Но оказалось, совсем не этого жаждало моё сердце. Я будто оставила частичку себя в том домике среди огромных елей.
Мне снились дивные сны. И в каждом был он. Парень из леса. Улыбающийся Макарий. Я тянулась к нему. И сегодня чётко осознала, что и он скучает.
Я не думала. Просто рванула в гараж и поехала прочь из родного дома к нему. «Хочу вновь его увидеть», — билось в голове.
Я мчалась по заснеженной дороге, направляясь в лес. Тот лес, который когда-то меня напугал и познакомил с ним. Набирая скорость, я не думала, что зимняя дорога может оказаться опасной, что на скользком покрытии мой автомобиль легко может занести. И это сыграло злую шутку.
Уже на подъезде к лесу огромный черный джип занесло и махина с характерным рёвом влетела в сугроб. Я даже испугаться не успела, насколько быстро всё произошло. Попробовала выехать, но тщетно. Автомобиль погряз в подтаявшем сугробе. Он замер неподвижной глыбой, и теперь мне стало страшно.
Вышла из машины взглянуть на масштаб бедствия и чётко поняла: одной мне не справиться. Оглянулась. Вокруг ни души. Достала мобильник. Он бесполезен. Я уже далековато отъехала от города и связи нет. Делать нечего, я заглушила двигатель авто и пешком направилась домой. Марафоны по снегам вошли в привычку.
Солнце уже скрылось за горизонтом, и медленно, но верно наступала ночь. И не было романтики ни в звёздном небе, ни в полной луне. Было жутко. Я одна бреду по обочине заснеженной трассы, вдали слышен лай собак и гул машин, а сердце трусится от каждого шороха.
Я обрадовалась, когда услышала за спиной звук автомобиля. Спасение близко. Нужно всего лишь добраться до города, а там я придумаю, как вызволить свой автомобиль из снежного плена. Радостно развернулась и кинулась к приближающейся машине. Но радость была не долгой.
— Привет, принцесса, — услышала жуткий голос Миши. — Не спится или снова решила прогуляться по лесу?
Я ничего не ответила, лишь резко развернулась и пошла дальше своей дорогой. Лучше бы я встретила волка или рысь на своём пути, чем этого человека.
— Эй, ты что, обиделась? — снова его голос.
Я зажмурилась и ускорила шаг. Хотя бежать было бессмысленно. Он на машине и на своих двоих — мне не уйти от него. Хотя можно свернуть с дороги. Но где гарантия, что он не покинет авто и не кинется следом? Поэтому я просто игнорировала его и шла вперёд. Громкий рёв мотора донесся из-за спины, и вот Мишин седан преградил мне путь. Я взвизгнула и отпрыгнула назад, а он вышел из машины.
— Боишься, принцесса? — спросил он оскалившись.
Я снова молчала, лишь оглянулась по сторонам.
— Не бойся, не обижу, — шагнул он ко мне. — Почему-то мне кажется: ты усвоила урок.
«Урок?!» — взвыло моё сознание. Душа наполнилась гневом, и со всей злостью, на которую только была способна, я взглянула в его наглые глаза. А этот сучёнок улыбнулся шире.
— Ты же не думаешь, что мы бы вправду натравили на тебя собак?
— Я думаю, что от безнаказанности вы вконец охренели! — закричала я.
— Да ладно тебе. Не злись, принцесса. Это была шутка. Кто же знал, что ты и вправду ломанёшься в лес? — он подошёл ещё ближе.
— Жестокая шутка, не находишь, Мишель?
— Зато теперь ты знаешь, на что я способен, — ухмыльнулся он.
А после протянул руку, схватил меня за затылок и рывком развернул спиной к машине. Он прижал меня к задней двери и приблизился слишком близко. Мне стало страшно. Очень страшно! Он смотрел в мои глаза, парализуя, не давая возможности шелохнуться или вздохнуть. Его бедра придавили к кузову, а я в ужасе раскрыла рот. «Что на этот раз он задумал?» — не успела эта мысль пронестись в голове, как он открыл переднюю дверь и буквально за шкирку впихнул меня в машину. Я взвизгнула и в панике кинулась к ручке открывания двери, но она не поддалась. Слёзы защипали глаза, и я метнулась к водительской двери. А дальше я услышала и почувствовала удар в кузов авто. Замерла на секунду и оглянулась. Миша был прижат спиной к водительской двери и не шевелился. Не знаю, что случилось, но это был мой шанс, и я намерена им воспользоваться. Перелезла на заднее сиденье и начала активно дергать за ручки, нажала на кнопку стеклоподъёмника — тщетно. Я в ловушке…
Макарий.
Шок отпустил, и я метнулся вниз по лестнице на улицу, на бегу надевая сапоги и куртку, в которой отец ездил в город, чтобы не отличаться от людей больших городов. Будто в тумане я слышал голоса родителей и, лишь когда завёл снегоход и промчался мимо них, понял, что они выскочили следом за мной на улицу.
Сквозь снега я мчался к ней. Почему-то я чувствовал, что Ангелина нуждается во мне так же, как я в ней. «Мирный, — кинул мысленный призыв волку, — ты нужен мне». Друг не заставил долго ждать: он в мгновение ока явился на мой зов. «Яр, найди её», — ещё одна просьба. Беркут кинулся вперед изо всех сил.
Тревога в душе возрастала с каждой секундой. С каждым метром моё сердце билось чаще. Не знаю, что творилось со мной. Одно было ясно: я могу опоздать. Вот только куда?
Я наткнулся на увязший в сугробе автомобиль и чётко почувствовал её отчаянье. Ей было страшно. Она паниковала. Я ощущал каждую её эмоцию.
Яр спустился с высоты небес. «Она дальше по дороге», — раздался голос птицы в голове. И я помчался дальше. Метров через триста я увидел, как какой-то сморчок насильно запихивает Ангелину в машину. Всего на секунду замешкавшись, я застыл на месте. А дальше спрыгнул со снегохода и уверенной походкой направился к парню. Возле правого плеча летит Яр, слева идёт Мирный и скалится. Он прекрасно чувствует всё, что сейчас творится в моей душе. А я чувствую страх дорогой мне девушки. Слов не нужно. Парнишка остолбенел от одного нашего вида. «Я могу перегрызть ему глотку. Только разреши», — голос Мирного раздался в голове. Короткий взгляд на волка: «Просто напугай». И зверь двинулся вперёд меня, клацая зубами и разбрызгивая слюну. Парнишка разве что не завизжал от парализующего ужаса.
— Отпусти, — одна фраза и он метнулся к двери, освобождая Ангелину из плена.
Она выскочила напуганная, шумно дыша и отбегая в сторону, но тут же застыла на месте, увидев меня. Я не смог взглянуть на неё. Ещё рано.
— Приблизишься к ней ещё раз и тебя постигнет участь твоих вшивых псов! — сквозь зубы процедил я, не сводя глаз с оппонента. Он лишь кивнул, смотря на меня расширенными глазами, где чётко читался страх.
Мирный дополнил мои слова устрашающим рыком, и парнишка прыгнул в машину и со шлифом тронулся с места. А я наконец взглянул на Ангелину — девушку, что поселилась в моей душе навсегда. И пусть она была растеряна и напугана, но взгляд изумрудных глаз смягчился, увидев мою улыбку. Я неуверенно шагнул к ней, а она, подпрыгнув на месте, кинулась в мою сторону. Девушка повисла на моей шее, громко всхлипывая, а я обвил хрупкое тело руками, утыкаясь носом в шею и вдыхая аромат, который вскружил голову. Мне захотелось прижать её сильнее к себе, и я не смог отказать себе в этом удовольствии. Стиснув в объятиях, я приподнял девушку над землей и заглянул в глаза, являвшиеся мне во снах. Она реальна. Она в моих объятиях. Она рядом.
Мы даже не поздоровались, когда наши губы нашли друг друга, поймав волну восторга. Её мягкие, отзывчивые уста… я так мечтал о них. Её бархатный язык… как мне хотелось, чтобы он ласкал меня вечно. Это можно было сравнить разве что с полётом. Когда взмываешь ввысь и камнем кидаешься вниз. Дух перехватывает, кислород выходит из лёгких, голова начинает кружиться.
— Как ты нашёл меня? — оторвалась она от моих губ.
— Я просто почувствовал, что нужен, — ответил еле дыша, отпуская её на землю и утопая в зелени удивлённых глаз.
— Ты снова спас меня, — прошептала она и вновь прижалась губами ко мне.
Все её чувства отдались внутри моего сознания. Благодарность, нежность, желание. Меня накрыло лавиной, выкинуло в пространство, и снова я поселился в её голове. Она впускала. Отдалась, доверилась. Каждой клеточкой я чувствовал лишь её. Это невероятно. Наши души словно объединились, подобно моей и Мирного. С того момента, как волк стал моим тотемом, каждая его эмоция отзывалась во мне. Страх, любовь, отчаяние, скорбь. Я познал весь спектр чувств вместе с ним. Сейчас же чувствовал лишь её. Она просила не останавливаться, просила большего. И я был готов ей дать это, но откуда ни возьмись в душе поднялась тревога: предчувствие беды, краха, падения. И я летел вниз камнем с отвесной скалы на крыльях беркута.
Я отшатнулся, словно кто-то дал под дых. Словно рывком опустил на землю. Я зажмурился. Сотня голосов в голове. «Что происходит?», — взвыл голос Мирного. «Ты с нами?», — воскликнул Яр. И тут я понял лишь одно: приближаясь к Ангелине, я терял связь со своими животными. И они чувствовали это, всей душой ощущая страх и непонимание. Я не мог потерять их. Поэтому кинулся прочь от развратных желаний и девушки, которая так опасно влекла. «Это испытание духов», — билось в голове, когда, запрыгнув на снегоход, я оглянулся и взглянул в растерянные глаза Ангелины. Прочь!
«Ты выбрал нас?»
«Ты не можешь разорвать связь».
«Так велели предки».
«Не нарушай законов своего рода».
«Тебе не избавиться от нас».
Голоса Мирного и Яра по очереди звучали в голове, когда я мчался назад к селению. Растерянный, абсолютно ничего не понимающий и запутавшийся. Часть моей души осталась с зеленоглазой девочкой, а часть рвалась назад к корням. И вторая побеждала. Слишком долго мне прививали ценности моего мира. Слишком сильно я дорожил своими корнями.
Бурей я ворвался в селение, спрыгивая со снегохода. Взлохмаченный, возбуждённый я метался по центральной поляне, пока буквально не налетел на бабушку Ефанию.
— Что случилось, Макарий? — встревоженно спросила старушка.
— Я…я не хочу! Не могу! — кричал я. — Слишком сложно!
— Успокойся, мальчик, — схватила за плечи, и старые руки сжали меня с неприсущей ей силой. — Просто расскажи.
Я замер на месте, встревоженно глядя в глаза старушки, олицетворяющие всё прошлое моего рода. Она главный хранитель наших традиций. Она ключ ко всему. Наша опора.
— Я не справляюсь, — сипло проговорил. — Она побеждает. Помогите!
— Я помогу, но ты должен быть откровенен, внучок.
— Да, — закивал головой.
И я рассказал всё: о влечении, о том, как сложно ему сопротивляться. Как бы мне хотелось повернуть время вспять и забыть. И главное, о том, что мне удалось проникнуть в её сознание и это чуть не разрушило мою связь с Мирным.
— Ты не потеряешь своего тотемного волка, Макарий. Вы связаны до конца ваших дней. Просто девушка не приняла наш мир. Она не прошла обряд. И пока остаёшься с ней, духи отступают от тебя. Ты можешь это изменить, но Ангелина должна принять твой мир.
— А если она не захочет? Если не сможет?
— Либо ты убедишь её, либо навеки распрощаешься с духами.
Я ошарашенно заморгал, уставившись на бабушку. Я не могу потерять духов. Это часть меня. Моя судьба, предназначение. Я должен стать великим шамахом рода. Иначе никак!
— Пришло время сделать выбор, Макарий. Ты в любом случае уйдёшь. Не сможешь иначе. Но ты можешь сохранить связь, только если девушка по доброй воле примет наш уклад.
Макарий.
Бабушка Ефания не права: никуда я не уйду. Не смогу предать надежды рода, возложенные на меня. Не смогу оставить всё то, чему меня учили. Я всей своей сущностью жаждал забыть и попытаться жить дальше. Я прилежно занимался, присутствовал на каждом обряде, помогал молодым шамахам. Но душа всё равно рвалась к ней. К зеленоглазой ведьме, моей Златовласке. На обрядах, когда вся шаманская семья собиралась у кострища и дружно отпускала сознание в путешествие по миру, моё стремилось к ней. И стоило мне понять, что мысли вновь мчатся к единственной для меня девушке, я, сжимая челюсть, останавливал их и через силу находил Мирного или Яра. Но даже тогда сознание стремилось к ней. И каждый раз я оказывался у её дома в облике зверя. Я наблюдал. Тайно следил за ней. Я изучил её жизнь. Знал, когда она просыпается и когда засыпает, с кем общается, а кого избегает. Её жизнь напоминала бесконечный круговорот. Каждый день похож на другой. Утренняя пробежка, полуденное чаепитие с матерью, вечерние просмотры фильмов. Она не была счастлива. Это я видел в потухших зелёных глазах. Она стремилась к другой жизни. Хотела вырваться, сбежать. И, лишь когда Ангелина брала в руки книгу, в её изумрудных глазах зажигался огонёк. Тот самый, который блестел, когда она смотрела на меня. Девушка, укутавшись в тёплый плед, читала под свет торшера.
«Мама, я хочу побыть одна», — услышал её голос. Расстроенная девушка влетела в комнату, где очутилось моё сознание, и громко хлопнула дверью. Ангелина всхлипнула и кинулась на кровать. Девушка заплакала, уткнувшись в подушку лицом. А я видел её словно наяву, словно сам присутствовал в её комнате. Я не замечал обстановки вокруг: она была размыта. Видел лишь Ангелину пред собой.
И вдруг девушка замолкла, повернулась на бок, сжавшись в комок, и одними губами прошептала: «Макарий». Она думала обо мне! Она вспоминала меня! Её глаза были закрыты, и я подвинулся ближе.
Я не совсем понял, что произошло дальше, только у меня получилось почувствовать её губы, к которым прильнуло моё сознание. Это было странно. Я будто парил над девушкой сверху и одновременно касался её. Я чувствовал её трепет, тепло её кожи, хоть и находился далеко. И я целовал её. Сначала губы. Ангелина коснулась кончиками пальчиков пухлых губ, что приоткрылись в стоне. Дальше шея. Её рука скользнула по бархатной коже вслед моим касаниям. Ключица…
Это было не реально и в то же время так остро ощущалось. Мои руки овили тонкую талию, прижимая хрупкое тело к себе. Мои губы изучали каждый сантиметр, а её руки точно касались тех мест, куда приходился поцелуй. Она тоже чувствовала меня. Девушка извивалась и стонала. И наверняка не понимала, что с ней происходит. Я и сам был растерян. Такого раньше не случалось ни с кем. Как объяснить, что я чувствую? Как понять, что происходит? Одно я знал точно. Я касался её и обжигался. Настолько остро чувствовал её тело под своими руками и губами. Она впустила меня в своё сознание. Определённо это так, и определённо она так же, как и я, жаждала этих ласк. Иначе ничего бы у меня не вышло.
Ангелина резко вскочила с кровати, наконец осознав, что происходит что-то странное и необъяснимое, а моё сознание сразу же вернулось ко мне. Я в мгновение ока вскочил с кровати, тяжело дыша. Возбуждение было просто адское! Тело горело изнутри, сжигая душу дотла. Кулаки сжались с неистовой силой. Всё нутро задрожало в ознобе. Я метнулся к окну, растерянно уставившись вдаль. Как раз в ту сторону, где находился город.
— Ты впустила меня, — прошептал я.
Ангелина.
Это было странно, сказочно и нереально. Я чувствовала его каждой клеточкой тела. Чувствовала прикосновение тёплых губ, нежных рук. Он касался меня! Определенно касался! Но как это возможно? Как ему удалось услышать мой зов именно тогда, когда был особенно нужен? Когда душа рвалась обратно в тайгу. К нему. К Макарию.
Неделя прошла… долгая неделя. Я мечтала вернуться домой. Но оказалось, совсем не этого жаждало моё сердце. Я будто оставила частичку себя в том домике среди огромных елей.
Мне снились дивные сны. И в каждом был он. Парень из леса. Улыбающийся Макарий. Я тянулась к нему. И сегодня чётко осознала, что и он скучает.
Я не думала. Просто рванула в гараж и поехала прочь из родного дома к нему. «Хочу вновь его увидеть», — билось в голове.
Я мчалась по заснеженной дороге, направляясь в лес. Тот лес, который когда-то меня напугал и познакомил с ним. Набирая скорость, я не думала, что зимняя дорога может оказаться опасной, что на скользком покрытии мой автомобиль легко может занести. И это сыграло злую шутку.
Уже на подъезде к лесу огромный черный джип занесло и махина с характерным рёвом влетела в сугроб. Я даже испугаться не успела, насколько быстро всё произошло. Попробовала выехать, но тщетно. Автомобиль погряз в подтаявшем сугробе. Он замер неподвижной глыбой, и теперь мне стало страшно.
Вышла из машины взглянуть на масштаб бедствия и чётко поняла: одной мне не справиться. Оглянулась. Вокруг ни души. Достала мобильник. Он бесполезен. Я уже далековато отъехала от города и связи нет. Делать нечего, я заглушила двигатель авто и пешком направилась домой. Марафоны по снегам вошли в привычку.
Солнце уже скрылось за горизонтом, и медленно, но верно наступала ночь. И не было романтики ни в звёздном небе, ни в полной луне. Было жутко. Я одна бреду по обочине заснеженной трассы, вдали слышен лай собак и гул машин, а сердце трусится от каждого шороха.
Я обрадовалась, когда услышала за спиной звук автомобиля. Спасение близко. Нужно всего лишь добраться до города, а там я придумаю, как вызволить свой автомобиль из снежного плена. Радостно развернулась и кинулась к приближающейся машине. Но радость была не долгой.
— Привет, принцесса, — услышала жуткий голос Миши. — Не спится или снова решила прогуляться по лесу?
Я ничего не ответила, лишь резко развернулась и пошла дальше своей дорогой. Лучше бы я встретила волка или рысь на своём пути, чем этого человека.
— Эй, ты что, обиделась? — снова его голос.
Я зажмурилась и ускорила шаг. Хотя бежать было бессмысленно. Он на машине и на своих двоих — мне не уйти от него. Хотя можно свернуть с дороги. Но где гарантия, что он не покинет авто и не кинется следом? Поэтому я просто игнорировала его и шла вперёд. Громкий рёв мотора донесся из-за спины, и вот Мишин седан преградил мне путь. Я взвизгнула и отпрыгнула назад, а он вышел из машины.
— Боишься, принцесса? — спросил он оскалившись.
Я снова молчала, лишь оглянулась по сторонам.
— Не бойся, не обижу, — шагнул он ко мне. — Почему-то мне кажется: ты усвоила урок.
«Урок?!» — взвыло моё сознание. Душа наполнилась гневом, и со всей злостью, на которую только была способна, я взглянула в его наглые глаза. А этот сучёнок улыбнулся шире.
— Ты же не думаешь, что мы бы вправду натравили на тебя собак?
— Я думаю, что от безнаказанности вы вконец охренели! — закричала я.
— Да ладно тебе. Не злись, принцесса. Это была шутка. Кто же знал, что ты и вправду ломанёшься в лес? — он подошёл ещё ближе.
— Жестокая шутка, не находишь, Мишель?
— Зато теперь ты знаешь, на что я способен, — ухмыльнулся он.
А после протянул руку, схватил меня за затылок и рывком развернул спиной к машине. Он прижал меня к задней двери и приблизился слишком близко. Мне стало страшно. Очень страшно! Он смотрел в мои глаза, парализуя, не давая возможности шелохнуться или вздохнуть. Его бедра придавили к кузову, а я в ужасе раскрыла рот. «Что на этот раз он задумал?» — не успела эта мысль пронестись в голове, как он открыл переднюю дверь и буквально за шкирку впихнул меня в машину. Я взвизгнула и в панике кинулась к ручке открывания двери, но она не поддалась. Слёзы защипали глаза, и я метнулась к водительской двери. А дальше я услышала и почувствовала удар в кузов авто. Замерла на секунду и оглянулась. Миша был прижат спиной к водительской двери и не шевелился. Не знаю, что случилось, но это был мой шанс, и я намерена им воспользоваться. Перелезла на заднее сиденье и начала активно дергать за ручки, нажала на кнопку стеклоподъёмника — тщетно. Я в ловушке…
Макарий.
Шок отпустил, и я метнулся вниз по лестнице на улицу, на бегу надевая сапоги и куртку, в которой отец ездил в город, чтобы не отличаться от людей больших городов. Будто в тумане я слышал голоса родителей и, лишь когда завёл снегоход и промчался мимо них, понял, что они выскочили следом за мной на улицу.
Сквозь снега я мчался к ней. Почему-то я чувствовал, что Ангелина нуждается во мне так же, как я в ней. «Мирный, — кинул мысленный призыв волку, — ты нужен мне». Друг не заставил долго ждать: он в мгновение ока явился на мой зов. «Яр, найди её», — ещё одна просьба. Беркут кинулся вперед изо всех сил.
Тревога в душе возрастала с каждой секундой. С каждым метром моё сердце билось чаще. Не знаю, что творилось со мной. Одно было ясно: я могу опоздать. Вот только куда?
Я наткнулся на увязший в сугробе автомобиль и чётко почувствовал её отчаянье. Ей было страшно. Она паниковала. Я ощущал каждую её эмоцию.
Яр спустился с высоты небес. «Она дальше по дороге», — раздался голос птицы в голове. И я помчался дальше. Метров через триста я увидел, как какой-то сморчок насильно запихивает Ангелину в машину. Всего на секунду замешкавшись, я застыл на месте. А дальше спрыгнул со снегохода и уверенной походкой направился к парню. Возле правого плеча летит Яр, слева идёт Мирный и скалится. Он прекрасно чувствует всё, что сейчас творится в моей душе. А я чувствую страх дорогой мне девушки. Слов не нужно. Парнишка остолбенел от одного нашего вида. «Я могу перегрызть ему глотку. Только разреши», — голос Мирного раздался в голове. Короткий взгляд на волка: «Просто напугай». И зверь двинулся вперёд меня, клацая зубами и разбрызгивая слюну. Парнишка разве что не завизжал от парализующего ужаса.
— Отпусти, — одна фраза и он метнулся к двери, освобождая Ангелину из плена.
Она выскочила напуганная, шумно дыша и отбегая в сторону, но тут же застыла на месте, увидев меня. Я не смог взглянуть на неё. Ещё рано.
— Приблизишься к ней ещё раз и тебя постигнет участь твоих вшивых псов! — сквозь зубы процедил я, не сводя глаз с оппонента. Он лишь кивнул, смотря на меня расширенными глазами, где чётко читался страх.
Мирный дополнил мои слова устрашающим рыком, и парнишка прыгнул в машину и со шлифом тронулся с места. А я наконец взглянул на Ангелину — девушку, что поселилась в моей душе навсегда. И пусть она была растеряна и напугана, но взгляд изумрудных глаз смягчился, увидев мою улыбку. Я неуверенно шагнул к ней, а она, подпрыгнув на месте, кинулась в мою сторону. Девушка повисла на моей шее, громко всхлипывая, а я обвил хрупкое тело руками, утыкаясь носом в шею и вдыхая аромат, который вскружил голову. Мне захотелось прижать её сильнее к себе, и я не смог отказать себе в этом удовольствии. Стиснув в объятиях, я приподнял девушку над землей и заглянул в глаза, являвшиеся мне во снах. Она реальна. Она в моих объятиях. Она рядом.
Мы даже не поздоровались, когда наши губы нашли друг друга, поймав волну восторга. Её мягкие, отзывчивые уста… я так мечтал о них. Её бархатный язык… как мне хотелось, чтобы он ласкал меня вечно. Это можно было сравнить разве что с полётом. Когда взмываешь ввысь и камнем кидаешься вниз. Дух перехватывает, кислород выходит из лёгких, голова начинает кружиться.
— Как ты нашёл меня? — оторвалась она от моих губ.
— Я просто почувствовал, что нужен, — ответил еле дыша, отпуская её на землю и утопая в зелени удивлённых глаз.
— Ты снова спас меня, — прошептала она и вновь прижалась губами ко мне.
Все её чувства отдались внутри моего сознания. Благодарность, нежность, желание. Меня накрыло лавиной, выкинуло в пространство, и снова я поселился в её голове. Она впускала. Отдалась, доверилась. Каждой клеточкой я чувствовал лишь её. Это невероятно. Наши души словно объединились, подобно моей и Мирного. С того момента, как волк стал моим тотемом, каждая его эмоция отзывалась во мне. Страх, любовь, отчаяние, скорбь. Я познал весь спектр чувств вместе с ним. Сейчас же чувствовал лишь её. Она просила не останавливаться, просила большего. И я был готов ей дать это, но откуда ни возьмись в душе поднялась тревога: предчувствие беды, краха, падения. И я летел вниз камнем с отвесной скалы на крыльях беркута.
Я отшатнулся, словно кто-то дал под дых. Словно рывком опустил на землю. Я зажмурился. Сотня голосов в голове. «Что происходит?», — взвыл голос Мирного. «Ты с нами?», — воскликнул Яр. И тут я понял лишь одно: приближаясь к Ангелине, я терял связь со своими животными. И они чувствовали это, всей душой ощущая страх и непонимание. Я не мог потерять их. Поэтому кинулся прочь от развратных желаний и девушки, которая так опасно влекла. «Это испытание духов», — билось в голове, когда, запрыгнув на снегоход, я оглянулся и взглянул в растерянные глаза Ангелины. Прочь!
«Ты выбрал нас?»
«Ты не можешь разорвать связь».
«Так велели предки».
«Не нарушай законов своего рода».
«Тебе не избавиться от нас».
Голоса Мирного и Яра по очереди звучали в голове, когда я мчался назад к селению. Растерянный, абсолютно ничего не понимающий и запутавшийся. Часть моей души осталась с зеленоглазой девочкой, а часть рвалась назад к корням. И вторая побеждала. Слишком долго мне прививали ценности моего мира. Слишком сильно я дорожил своими корнями.
Бурей я ворвался в селение, спрыгивая со снегохода. Взлохмаченный, возбуждённый я метался по центральной поляне, пока буквально не налетел на бабушку Ефанию.
— Что случилось, Макарий? — встревоженно спросила старушка.
— Я…я не хочу! Не могу! — кричал я. — Слишком сложно!
— Успокойся, мальчик, — схватила за плечи, и старые руки сжали меня с неприсущей ей силой. — Просто расскажи.
Я замер на месте, встревоженно глядя в глаза старушки, олицетворяющие всё прошлое моего рода. Она главный хранитель наших традиций. Она ключ ко всему. Наша опора.
— Я не справляюсь, — сипло проговорил. — Она побеждает. Помогите!
— Я помогу, но ты должен быть откровенен, внучок.
— Да, — закивал головой.
И я рассказал всё: о влечении, о том, как сложно ему сопротивляться. Как бы мне хотелось повернуть время вспять и забыть. И главное, о том, что мне удалось проникнуть в её сознание и это чуть не разрушило мою связь с Мирным.
— Ты не потеряешь своего тотемного волка, Макарий. Вы связаны до конца ваших дней. Просто девушка не приняла наш мир. Она не прошла обряд. И пока остаёшься с ней, духи отступают от тебя. Ты можешь это изменить, но Ангелина должна принять твой мир.
— А если она не захочет? Если не сможет?
— Либо ты убедишь её, либо навеки распрощаешься с духами.
Я ошарашенно заморгал, уставившись на бабушку. Я не могу потерять духов. Это часть меня. Моя судьба, предназначение. Я должен стать великим шамахом рода. Иначе никак!
— Пришло время сделать выбор, Макарий. Ты в любом случае уйдёшь. Не сможешь иначе. Но ты можешь сохранить связь, только если девушка по доброй воле примет наш уклад.
Глава 10
Макарий.
Бабушка Ефания не права: никуда я не уйду. Не смогу предать надежды рода, возложенные на меня. Не смогу оставить всё то, чему меня учили. Я всей своей сущностью жаждал забыть и попытаться жить дальше. Я прилежно занимался, присутствовал на каждом обряде, помогал молодым шамахам. Но душа всё равно рвалась к ней. К зеленоглазой ведьме, моей Златовласке. На обрядах, когда вся шаманская семья собиралась у кострища и дружно отпускала сознание в путешествие по миру, моё стремилось к ней. И стоило мне понять, что мысли вновь мчатся к единственной для меня девушке, я, сжимая челюсть, останавливал их и через силу находил Мирного или Яра. Но даже тогда сознание стремилось к ней. И каждый раз я оказывался у её дома в облике зверя. Я наблюдал. Тайно следил за ней. Я изучил её жизнь. Знал, когда она просыпается и когда засыпает, с кем общается, а кого избегает. Её жизнь напоминала бесконечный круговорот. Каждый день похож на другой. Утренняя пробежка, полуденное чаепитие с матерью, вечерние просмотры фильмов. Она не была счастлива. Это я видел в потухших зелёных глазах. Она стремилась к другой жизни. Хотела вырваться, сбежать. И, лишь когда Ангелина брала в руки книгу, в её изумрудных глазах зажигался огонёк. Тот самый, который блестел, когда она смотрела на меня. Девушка, укутавшись в тёплый плед, читала под свет торшера.
