Слава Создателям, в доме никого не оказалось. Искать удобное место было некогда, и сержанта Денари затащили прямо на кухонный стол, растолкав его же плечами оставшуюся от хозяев посуду. Пока Роксана быстро мыла руки и поливала их остатками рома из фляги, Леон давил на рану. Парнишка трясся, словно осиновый лист на ветру. Оно и понятно.
– Посмотри на меня. – Тень встала напротив ребенка, близко.
Было темно. Лишь свет от городских пожаров прорывался в кухню сквозь узкое окошко, играя на лицах и мебели.
– Сейчас ты заберешь себе мой кинжал и выйдешь в коридор, плотно закроешь за собой дверь. Запрешь входную на засов. Сядешь у окна и будешь смотреть за улицей. Никакого огня, никакого света. Увидишь алых или имперцев – прячься. Увидишь, что кто-то идет к дому – тихо стучи в кухню. Не заходи, не кричи, со мной не разговаривай. Меня нельзя отвлекать. Понял?
– Да. – мальчишка старался взять себя в руки, – Вы спасёте его?
– Сделаю, что смогу. И молись Кано, чтобы у меня получилось. Всё, иди!
Дверь закрылась с тихим скрипом, избавляя комнату от посторонних взглядов и чужой тревоги. Роксана взялась за чистый нож.
– Будешь должен, Аури. – острие лезвие прочертило линию на левой ладони, оставляя глубокий порез. Окровавленная рука плавно легла на открытую рану сержанта.
Вдох и выдох.
Тень снова вцепилась в поток Эдана. Тихий. Ослабевающий. Его сердце почти не билось. Колыхалось еле-еле, словно водная гладь на легком ветру.
Вдох и выдох.
Второй поток отозвался тоже. Её собственный. Циркулирующий по всему телу, стремительный. Он стал замедляться. Замедлился и пульс.
Ещё раз. Вдох и выдох.
Магия буквально вливалась из раны в рану, два потока сливались в один. По венам сержанта Денари потекла кровь дочери Кано.
Та, что всегда забирала чужие жизни, на этот раз решила поделиться своей.
– Посмотри на меня. – Тень встала напротив ребенка, близко.
Было темно. Лишь свет от городских пожаров прорывался в кухню сквозь узкое окошко, играя на лицах и мебели.
– Сейчас ты заберешь себе мой кинжал и выйдешь в коридор, плотно закроешь за собой дверь. Запрешь входную на засов. Сядешь у окна и будешь смотреть за улицей. Никакого огня, никакого света. Увидишь алых или имперцев – прячься. Увидишь, что кто-то идет к дому – тихо стучи в кухню. Не заходи, не кричи, со мной не разговаривай. Меня нельзя отвлекать. Понял?
– Да. – мальчишка старался взять себя в руки, – Вы спасёте его?
– Сделаю, что смогу. И молись Кано, чтобы у меня получилось. Всё, иди!
Дверь закрылась с тихим скрипом, избавляя комнату от посторонних взглядов и чужой тревоги. Роксана взялась за чистый нож.
– Будешь должен, Аури. – острие лезвие прочертило линию на левой ладони, оставляя глубокий порез. Окровавленная рука плавно легла на открытую рану сержанта.
Вдох и выдох.
Тень снова вцепилась в поток Эдана. Тихий. Ослабевающий. Его сердце почти не билось. Колыхалось еле-еле, словно водная гладь на легком ветру.
Вдох и выдох.
Второй поток отозвался тоже. Её собственный. Циркулирующий по всему телу, стремительный. Он стал замедляться. Замедлился и пульс.
Ещё раз. Вдох и выдох.
Магия буквально вливалась из раны в рану, два потока сливались в один. По венам сержанта Денари потекла кровь дочери Кано.
Та, что всегда забирала чужие жизни, на этот раз решила поделиться своей.
