Глава 1
Комната для слуг была наполнена шумом. Стоны и вздохи двух тел эхом разносились по помещению, достигая кухни, словно женщина в экстазе раздиралась тигром, но этот разрыв приносил ей наслаждение.
— Не останавливайтесь, господин, умоляю! — шептала она.
Кассандра дрожала в объятиях своего господина.
— Умоляю, не останавливайтесь! — повторяла она, её голос дрожал от страсти.
Её стоны были так громки, что, казалось, весь дворец мог услышать, как герцог Луиджи Сфорца, прямо на кровати главной горничной, овладевает ею с животной страстью. Его движения были резкими, глубокими, словно он стремился раствориться в ней. Луиджи крепко держал Кассандру за бёдра, раздвигая её ноги всё шире. Его губы жадно впивались в её соски, с которых стекали капли молока, предназначенного не ему, но он поглощал их с неистовой алчностью. Кассандра таяла в его руках, а герцог, казалось, только начинал. Его грубые, уверенные толчки вонзались в её лоно, словно это было последнее, что он сделает в своей жизни.
— Господин, ещё чуть-чуть, и я… я… — задыхалась Кассандра, её лицо пылало, слёзы наслаждения текли по щекам, она умоляла довести её до пика.
Но герцог лишь усилил напор. С рыком он перевернул её на живот, вдавливая лицом в подушку. Схватив её за волосы, он не давал поднять голову, продолжая свои яростные движения. Внутри Кассандры всё пульсировало, её лоно сжимало его всё сильнее, вынуждая холодного герцога издать тихие стоны, сменявшие его обычные глухие вздохи. С каждым толчком Кассандра становилась всё теснее, усиливая его наслаждение.
*ШЛЁП!*
Громкий шлепок отпечатался на её ягодице в ответ на её дерзкие попытки сжать его ещё сильнее. Это подействовало: она перестала сжимать, но пульсация внутри только усилилась. Герцог Луиджи вбивался в неё всё медленнее, но с большей силой, крепче сжимая её волосы. Навалившись на её обнажённое тело, он наносил удары, словно электрические разряды, приносящие сладкую боль.
— Ахх, г-гер… — Кассандра задыхалась, её голова утопала в подушке под тяжёлой рукой герцога.
Двигаясь с неистовой энергией, герцог Луиджи достиг оргазма, изливаясь в неё с низким рыком. После этого он остался лежать на ней, тяжело дыша. Его член, всё ещё внутри, начал расслабляться. Кассандра повернула голову к герцогу, уткнувшемуся в её плечо.
— Господин, прошу, поцелуйте меня, — прошептала она.
Луиджи сделал вид, что не услышал. Он медленно вынул себя из неё и сел на край кровати. Потянувшись за обувью, он начал одеваться, застегивая дублет и заправляя тунику в брюки.
— Господин, позвольте помочь, — сказала Кассандра.
Полностью обнажённая, златовласая красавица опустилась на колени перед герцогом, помогая ему собраться. Её лицо сияло счастьем, и в герцоге вновь вспыхнуло желание прижать её к кровати. Но, совладав с собой, он молча вышел из комнаты, оставив Кассандру одну.
Путь из комнаты горничных вёл через кухню. Слуги, встретившие его, почтительно опустили головы.
---
— Она снова это сделала! — горничные оживлённо обсуждали Кассандру.
— Мне нужно было взять нитку с иголкой, но я побоялась войти — голову бы потеряла! — воскликнула одна из служанок.
В руках у двух девушек были корзины с бельём, которые они несли из господских покоев.
— Как она сумела обольстить господина, который шестнадцать лет обожал нашу госпожу? — удивлялась другая, подходя к покоям герцогини Марты.
— Ведьма! Магией, небось, и детей от него прижила, — зашипела её подруга.
— Тш-ш-ш, что ты несёшь? Головы лишишься! — оборвала её собеседница.
Но их прервало появление сурового дворецкого Бальта, который бросил на них строгий взгляд.
— Работайте молча, — отрезал он, заставив девушек задрожать.
— Простите, господин дворецкий, — стыдливо пробормотала одна из них.
Служанки вошли в покои герцогини. Там царил хаос: статуэтки разбиты, косметика разбросана, зеркало на трюмо расколото на множество осколков. Но перед ним всё ещё сидела госпожа Марта, глядя на своё отражение.
Её некогда чёрные, как смоль, волосы тронула седина. На лбу проступили морщины, кожа стала сухой, под глазами темнели круги, а сами глаза опухли от слёз. Но даже в таком состоянии она сохраняла аристократическую утончённость и красоту.
— Госпожа, герцог Луиджи ждёт вас к завтраку. Пора собираться, — холодно произнёс Бальт, пока служанки торопливо наводили порядок.
— Сюзанна! — строго позвал дворецкий. — Подготовь госпожу к завтраку.
— Слушаюсь, господин Бальт, — ответила Сюзанна.
Она выбрала для герцогини платье небесно-голубого цвета с изящными белыми бантами у декольте и спадающими с плеч бретелями. К платью подобрала удобные туфли на плоской подошве и украшения: золотое ожерелье с бриллиантами, подаренное герцогом на тридцать третий день рождения госпожи. Сюзанна разложила вещи на кровати и принялась за причёску — косу-ободок, украшенную драгоценными цветками ромашки.
Готовая к выходу, герцогиня Марта с невозмутимым видом направилась в трапезную.
---
Выйдя из покоев, герцогиня Марта словно преображалась: из мрачной тени она становилась сияющей женщиной, которую ничто не могло сломить. Её комната была убежищем, где она позволяла себе выпустить боль, терзавшую сердце.
— её дети нуждались в ней.
---
Двери трапезной распахнулись. Дети радостно закричали, приветствуя мать. Никколо и Кьяра бросились к ней: Никколо обхватил её за талию, а малышка Кьяра — за ногу. Марта рассмеялась, отвечая на их объятия. Она наклонилась, чтобы дети смогли обнять её за шею, и поцеловала их в щёки.
— Мои малыши, как вы спали? — лучезарно спросила она, глядя на обнимающих её детей.
— Мне приснился рыцарь Леопольд! Он взял меня в поход на дракона! — с энтузиазмом ответил Никколо.
— Дурак, драконов не бывает! — ущипнула брата Кьяра, смешно картавя.
Марта весело рассмеялась и направилась к старшим сыновьям, Матео и Ренато.
— Что, больше не бежите по утрам обнимать мамочку? Неужели разлюбили свою бедную матушку? — с театральной грустью поддразнила она.
Матео покраснел, а Ренато бросился обнимать мать, обвив её шею.
— Не бывать такому, матушка! Я просто уступил младшим, — с хохотом ответил он.
— С добрым утром, матушка, — серьёзно произнёс Матео, поклонившись.
— Ты так вырос, мой малыш, — сказала Марта, целуя его в лоб.
Матео залился краской, словно закипающий чайник.
— Матушка, я же просил не относиться ко мне как к ребёнку! — обиженно пробормотал он.
— Прости, прости, но позволь матушке целовать твой лоб хотя бы по утрам? — с улыбкой и просящими глазами обратилась она.
— Ладно… — буркнул Матео, опустив голову, но тут же Ренато ущипнул его за руку.
— Ау, больно! — возмутился Матео, а Ренато лишь рассмеялся.
Дети успокоились и заняли свои места. Марта направилась к мужу, только что вошедшему с другой стороны трапезной.
— Муж, — произнесла она, слегка поклонившись.
— Дорогая, — кивнул герцог в ответ.
Герцог и герцогиня сели за длинный стол, на противоположных концах, где стояли их именные стулья. По левую руку от герцога расположились сыновья: Матео, как наследник, затем Ренато и Никколо. По правую руку от Марты сидела Кьяра.
Двери вновь распахнулись, и в трапезную вошла Кассандра с годовалой девочкой на руках и трёхлетним мальчиком, цепляющимся за её юбку. Герцог оглянулся.
— Садитесь здесь, — сказал он, указав на пустые стулья справа от себя.
Кассандра села рядом с герцогом. Малыш Евген попытался забраться на стул, но не смог. Луиджи поднялся, взял ребёнка на руки и усадил его.
— Мой господин, вы так добры, — прошептала Кассандра, её лицо сияло благодарностью.
— Не за что, — откашлялся герцог.
В комнате воцарилась напряжённая тишина. Кассандра, невозмутимо и игриво кормя Зои с ложечки, казалась единственной, кого не трогала атмосфера. Марта спокойно ела, словно ничего не происходило. Дети напряжённо ковыряли горох в тарелках.
Герцог откашлялся.
— Дорогая, нужно обустроить отдельную комнату, — холодно произнёс он.
Глаза Кассандры заблестели.
— Неужели? Для чего же, дорогой? — невозмутимо спросила Марта.
Герцог вспыхнул, ударив кулаком по столу. Дети вздрогнули, но Марта осталась спокойной.
— Мать моих детей не может спать в комнате с кучей горничных! — выпалил он.
Марта прыснула от смеха. Лицо герцога побагровело, вены на лбу вздулись.
— Какая наглость! Как ты смеешь смеяться мне в лицо! — снова ударил он по столу.
Марта выпрямилась, сложила локти перед собой, оперлась подбородком на руки и едко улыбнулась:
— Служанке место среди служанок, разве нет? Где это видано, чтобы у неё были свои покои?
Она продолжала насмехаться над разъярённым герцогом. Затем, смягчив тон, вытерла губы салфеткой и поднялась.
— Я сыта. Завтрак, как всегда, был отменным.
Выйдя из трапезной, она оставила семью в гробовой тишине.
---
Марта направилась в свой кабинет, за ней следовал дворецкий Бальт со стопкой писем. Герцог Луиджи ушёл на тренировочный плац. Кассандра с детьми осталась доедать завтрак в тишине.
---
С наступлением темноты слуги с дровами принялись разжигать камины в господских спальнях.
— Ты слышала, Лили? — с задором спросила Мими сестру.
— О чём? — безмятежно отозвалась Лили.
— Как наша госпожа сегодня поставила герцога на место! — с широкой улыбкой ответила Мими, сияя гордостью.
— Конечно, слышала, у меня же есть уши, — начала Лили, но Мими перебила:
— Какая же она крутая! Самая лучшая госпожа! Я никогда не видела таких сильных женщин!
Слова вылетали из неё, словно пули, а сама она сияла, будто звезда. Лили спокойно складывала дрова в камин под восторженный щебет сестры.
В спальню вошёл дворецкий Бальт. Мими тут же замолчала, заметив его строгий взгляд.
— Герцог приказал принести сюда подушку, одеяло и женские принадлежности, — сказал он.
Мими, не занятая делом, тут же бросилась выполнять приказ.
---
— Мой господин, ничего страшного, я могу спать в комнате для служанок, я привыкла, — сказала Кассандра.
Она сидела у края кровати, крепко обнимая руку герцога и прижимаясь к нему.
— Мне важно только, чтобы вы не покидали меня, — её сладкий голос лился рекой, а глаза сияли, словно перед ней был сам Всевышний.
Герцог заключил её в объятия и страстно поцеловал. Кассандра вспыхнула: щёки зарделись, губы стали багровыми, а глаза молили о продолжении.
— Не переставайте целовать меня, прошу, — выдохнула она.
Луиджи сжимал её бёдра, не отрываясь от губ, затем его руки скользнули к её упругой попке. Словно хищник, он сжимал её, а Кассандра тяжело вздыхала и стонала. Он посадил её на свои колени, чтобы она нависала над ним. Отстранившись от губ, он спустился к её шее, затем к декольте, освободил её грудь из тесной ткани и прильнул к соску, нежно сжимая другой рукой. Её набухшие соски манили его всё сильнее. Целуя одну грудь, он водил пальцами вокруг другой, смочив её слюной.
Кассандра упивалась этим, чувствуя себя единственной в его жизни. Её низ живота пульсировал, она ощущала, как сквозь брюки герцога упирается его возбуждённый член. Двигая бёдрами, она тёрлась о него, что сводило её с ума. Её стоны сопровождались влажным блеском глаз. Она была полностью во власти этого рыжего мужчины, который мог делать с ней всё, что пожелает. Наблюдая, как он жадно выцеловывает её грудь, Кассандра горела от желания. Она оторвала его от груди и прильнула к его губам, словно к глотку воды в пустыне. Их языки сплелись, он слегка прикусывал её губу, его руки сжимали её талию, притягивая к его «змею».
Охваченный страстью, герцог сорвал с неё одежду и бросил Кассандру на постель. Обнажённая, словно нимфа, она лежала перед ним: розовые соски набухли, из её лона сочилась влага, а лицо выражало только желание. Подняв её ногу, герцог начал целовать её, спускаясь всё ниже.
Кассандра сходила с ума от смущения и страсти. Её тело пульсировало, она бессильно рухнула, закрывая лицо руками от стыда. В этот момент герцог жадно прильнул к её клитору. Воздух вырвался из её лёгких, глаза заискрились.
Он ласкал её «горошину», пока Кассандра извивалась, всё сильнее сжимая его голову. Его язык кружил вокруг клитора, собирая её смазку, но не проникая внутрь. Она была на грани. Её громкие стоны могли бы разбудить весь замок, если бы комната герцога не была самой отдалённой.
— Господин, я… я… сейчас… — выдохнула Кассандра.
Она замерла, испугавшись, не слишком ли дала волю чувствам. Герцог резко остановился. Его серые глаза налились красным, брюки готовы были лопнуть от напряжения. Быстро справившись с ремнём, он снял их, и перед Кассандрой открылся его налитой кровью член. Она прильнула к нему, взяв его обеими руками и облизывая головку, словно леденец, поднимая глаза к лицу герцога.
Не выдержав, он повалил её на спину. Кассандра опустилась на руки, затем поднялась на колени, приглашающе выпятив попку. Её розовая киска блестела от влаги. Герцог встал на колени, его руки скользили по её упругой попке. Кассандра таяла от нетерпения.
— Герцог, прошу, — взмолилась она.
Заворожённый, Луиджи взял свой член и начал водить им по её промежности. Кассандра задрожала. Собрав её смазку, он обхватил её бёдра и одним движением вошёл в неё полностью. Кассандра издала истошный стон и выгнула спину.
Герцог был глубоко. Её стоны заполняли комнату, губы блестели, глаза были влажными, щёки пылали, а её лоно разрывалось от наслаждения. Луиджи сжимал её бёдра и вбивался в неё, каждый толчок сопровождался влажным хлюпаньем. Кассандра упивалась его страстью. Его член почти полностью покидал её, чтобы резко вернуться.
Она не могла поверить, что она, павшая дворянка, ставшая служанкой, спустя годы наслаждается любовью господина и родила от него двоих детей. Её жадность росла, она двигалась в такт его толчкам, её бёдра бились о него. Её стоны становились хриплыми — завтра она, вероятно, не сможет говорить. Кассандра сжала его в тиски, обхватив его ноги своими, не давая двигаться.
Герцог сопротивлялся, но затем поддался, наслаждаясь тем, как она двигалась, не выпуская его. Она заставила даже сурового герцога Сфорца, командующего армиями империи Шаосваль, издать тихие стоны. Перед ним была златовласая бестия, жадно отдающаяся ему, поглощая его член с громким хлюпаньем.
Кассандра выпрямилась, её движения стали интенсивнее. Герцог ощутил, что попал в её капкан. Она скакала на нём, её спина была изящна, как у статуи богини. Его руки прошлись по ней, вызвав мурашки.
Герцог стал серьёзнее. Он сжал её, направив к изголовью кровати, чтобы она могла за него держаться, и начал вбиваться в неё, словно зверь, сорвавшийся с цепи. Кассандра, вцепившись в изголовье, кричала от наслаждения. По её бёдрам стекала жидкость, их тела были покрыты потом. Освободив её бёдра, герцог схватил её грудь, сжимая соски, из которых текло молоко.
Кассандра была в агонии.
— Герцог, я больше не могу, прошу, заполните меня, — выдохнула она прямо в его лицо.
Его член пылал, звуки хлюпанья подливали масла в огонь. Кассандра сдалась первой, обмякнув в его руках с громким стоном. Её киска сжималась, заставив Луиджи излиться в неё.
