— Ты зачаровала меня, — тихо прошептал он ей на ухо.
— Я люблю вас, герцог, — ответила она, собрав последние силы, чтобы притянуть его для поцелуя.
Луиджи покорно принял её ласку. Его член выскользнул из неё, и он, взяв её на руки, уложил на левую половину кровати.
— Теперь ты будешь спать здесь, — сказал он.
Кассандра, удивлённая, приподнялась.
— Тихо, ты устала, отдыхай, — он поцеловал её, и она покорно легла.
Луиджи потушил свечу, и в комнате остались лишь тлеющие угли камина. Он лёг на противоположную сторону кровати, Кассандра прижалась к нему, и они уснули.
---
Прода от 23.08.2025, 16:34
Глава 2
Мими и Лили направлялись в задний двор дворца. С самого утра они были заняты стиркой, а закончив с этим, принялись развешивать бельё на верёвке.
Мими сонно зевала и еле ковыляла за сестрой.
— Я совсем не выспалась… Эта парочка шумела так, что и мёртвые бы проснулись, — недовольно проныла белокурая служанка.
— Перестань ныть, Мими! Это не наше дело, — строго оборвала любопытную сестру Лили, хотя было видно, что и она раздражена.
— Ну что я такого сказала? Она ещё у него и заночевала, какой стыд! — с гонором пробубнила Мими в ответ на нравоучения сестры.
— …
Девочки развесили всё бельё на верёвку и направились в спальни господ — те, должно быть, уже проснулись, и нужно было прибрать их комнаты.
Прибрав комнату Матео, который уже некоторое время покинул поместье ради уроков в академии, девочки направились в такую же пустую комнату дона Ренато и Никколо. Если Ренато отправился в учебное заведение, то уроки дона Никколо начинались на веранде главного сада, поскольку он обучался на дому. Донна Кьяра всё ещё спала, поэтому было решено направиться в спальню герцога.
Обычно он с самого утра отправлялся на тренировочный плац, на обход, проверяя, не отлынивают ли рыцари от заданных им тренировок. Поэтому служанки по утрам всегда открывали двери его спальни, не опасаясь его там встретить.
В этот раз они сделали так же. Лили и Мими вошли в спальню герцога, но перед ними предстало вульгарное зрелище: совокупление Кассандры и герцога.
Кассандра была полностью обнажена под руками герцога, лёжа на боку. Он входил и выходил из неё резкими движениями, его лицо тонуло в её шее, а Кассандра, красная, словно помидор, стонала ему в ухо.
Девочки на мгновение остолбенели и залились краской от этого вида. Закрыв дверь так же резко, как и открыли, они удалились в сторону балкона напротив.
Лили и Мими были в ужасе, застав своими глазами их в таком виде. Даже всегда строгая и гордая Лили не могла сдержать красноту и эмоции на своём лице.
Девочки молча продолжили работу.
---
Кассандра сидела в кресле у окна в спальне герцога, держа на руках годовалую Зои, которая с аппетитом лакомилась материнским молоком. Напротив, на оттоманке, устроился герцог. Он нежно придерживал у губ локон золотистых волос Кассандры, любуясь умиротворяющей картиной: его дочь, точная копия матери, за исключением отцовских глаз, жадно пила молоко, окружённая любовью и безопасностью. А рядом — женщина, которая разжигала в нём огонь, словно он был юным мальчишкой. Эта сцена могла бы стать шедевром искусства, достойным украшать кабинет герцога.
— Господин, посмотрите, посмотрите! — с восторгом воскликнула Кассандра, вырвав герцога из его задумчивого умиротворения.
— Что? — отозвался он, слегка удивлённый.
— У малышки прорезался седьмой зубик! — гордо и радостно объявила она, глядя прямо в глаза герцогу.
Он улыбнулся, протянул руку и нежно погладил Зои по щеке.
— Я очень рад, — тихо сказал он и поцеловал дочь в лоб.
Зои, оторвавшись от материнской груди, доверчиво посмотрела на отца. Герцог взял её на руки и позвал:
— Сюзанна, отведи малышку в детскую.
Служанка тут же подхватила ребёнка, поклонилась и ответила:
— Да, господин.
Как только двери спальни закрылись, герцог стремительным, едва уловимым движением поднял Кассандру на руки. Она успела лишь ойкнуть, прежде чем оказалась на постели, лёжа на животе. Её белая хлопковая сорочка задралась, наполовину обнажив округлые ягодицы. Перед глазами герцога открылась картина, от которой его кровь вскипела в тот же миг.
Луиджи расстегнул камзольные штаны, высвободив напряжённый член. Взяв с тумбочки бутылочку ароматического масла, он вылил немного на ладонь и медленно распределил его по всей длине своего естества. Всё происходило с молниеносной быстротой — Кассандра даже не успела перевернуться.
Луиджи опустился коленями на кровать и коснулся пальцами её киски, вызвав у Кассандры дрожь наслаждения. Он опасался, что она может быть не готова, и уже собирался использовать масло, но, к его радости, Кассандра всегда ему рада. Её тело отзывалось на каждое прикосновение, она тянулась к нему, жадно стремясь к большему.
Герцог продолжал дразнить её, лаская промежность головкой своего члена, пока Кассандра извивалась от желания, тщетно пытаясь насадиться на него. Он намеренно избегал её попыток, наслаждаясь её нетерпением. Оба они были на грани безумия, не в силах понять, кто из них жаждет сильнее.
Наконец, не выдержав, Луиджи вошёл в горячую, податливую плоть Кассандры, с каждым движением погружаясь глубже. Она стонала всё громче, ощущая каждый сантиметр его присутствия. Добравшись до предела, герцог ускорил ритм, и звуки шлепков по её покрасневшим ягодицам заполнили комнату.
Кассандра, вдавленная в постель, едва дышала от экстаза. Герцог не давал ей пошевелиться, его мощные движения разрывали её лоно. Всё, что ей оставалось, — выкрикивать его имя в порыве страсти.
Луиджи не отпускал Кассандру до самого полуденного времени, пока не наступила пора обеденной меренды.
---
— Да уж, впервые за десять лет вижу, что герцог так и не посетил тренировочный зал, — болтала Мими с сестрой, пока они снимали сухое бельё с верёвок.
— Это тревожно. Рыцари становятся ленивыми, когда господин не заставляет их работать, — с беспокойством отметила Лили.
Девочки сняли всё бельё и направились в прачечную, чтобы аккуратно разложить его по комодам.
— Сэр Тристан сказал, что господин даже не навестил свою Бель в конюшне. Обычно после обхода он выезжает на ней по территории, — с удивлением рассказывала Мими.
Сложив бельё в комоды, сестры направились во внутренний двор замка. Приближалось время ужина, и им нужно было подготовить донну Кьяру.
— Госпожа! — Лили и Мими вошли в спальню Кьяры и почтительно поклонились.
— Девочки, вы пришли! — воскликнула Кьяра, подбежав к ним и приплясывая на носочках. — Как вы нарядите меня сегодня?
— Ммм, дайте подумать… Может, клубничное платье? — с задумчивым видом предложила Мими.
Кьяра посмотрела на неё с лёгким разочарованием и проигнорировала предложение.
— Лили, Лили! Так что я надену сегодня? — спросила она, обратившись к Лили, чей вкус, по её мнению, был лучше.
Мими слегка поникла, обидевшись.
— Дайте подумать… — Лили посмотрела на шкаф с одеждой и вдруг воскликнула: — О!
Она достала бежевое платье, украшенное чёрной атласной лентой, с прозрачными сетчатыми рукавами и тонким бантом на спине.
— Может, это? — предложила она.
Глаза Кьяры загорелись. Это платье подарила ей мать всего месяц назад, а она совсем о нём забыла.
— Да, да, да! — радостно запрыгала Кьяра, словно кролик.
Служанки принялись наряжать свою госпожу, словно куклу. Они расчёсывали её длинные, тёмные, шелковистые волосы, которые сияли, словно бархат, даже при свете свечи. Бежевое платье идеально село на Кьяру, подчёркивая её очарование. Её зелёные глаза контрастировали с бледной кожей и алыми губами, создавая уникальную красоту, редкую для столь юного возраста. Уши Кьяры украшали серьги в форме сердца с изумрудными камнями, гармонирующими с цветом её глаз.
— Госпожа, вы такая красивая! — с восторгом и слезами на глазах произнесла Мими.
— Спасибо, Мими, всё благодаря вам, — ответила Кьяра.
Мими и Лили просияли, услышав похвалу от маленькой госпожи.
Кьяра поднялась со стульчика, на котором сидела перед трюмо.
— Ну, я пошла! Меня ждёт Евген, — заявила она и шмыгнула за дверь, прежде чем служанки успели опомниться.
На их лицах отразилось недоумение. Кто? Евген? Они переглянулись и бросились вслед за госпожой.
Кьяра добралась до детской, где Евген играл с игрушками. На другом конце комнаты в люльке мирно дремала Зои.
— Евген, Евген, что делаешь? — шёпотом окликнула Кьяра, подойдя к брату сзади.
Евген вздрогнул и чуть не вскрикнул, его глаза наполнились слезами от испуга.
— Тише, тише, это я, — успокоила его Кьяра, улыбнувшись и погладив по голове.
Лили и Мими, добравшись до детской, тихо обратились к госпоже:
— Госпожа, нам не стоит здесь оставаться, — с тревогой сказала Мими.
— Что? Почему? Не хотите — идите, — ответила Кьяра, не понимая, и скрестила руки, подняв бровь.
Служанки покрылись холодным потом от волнения.
— Госпожа, эта женщина может доставить вам неприятности, — добавила Лили.
Кьяра недоуменно захлопала глазами.
— Вы о ком? О той служанке, что ухаживает за моими братиком и сестричкой?
Сестры замерли в шоке. Неужели госпожа не знает?
— Госпожа, эта женщина… — начала Мими, но её прервал звук открывающейся двери.
В комнату вошла Кассандра и, увидев служанок, вспыхнула от гнева.
— Что вы делаете в комнате моих детей?! — закричала она, её глаза сверкали яростью.
Кьяра от испуга спряталась за юбку Лили, а Евген подбежал к матери и обнял её за ногу.
— Что вы говорили обо мне? Что вы сказали моему сыну?! — Кассандра кричала на служанок, словно в истерике. — Вон! Вон из комнаты моих детей!
— Леди Кассандра, мы… — попыталась объяснить Лили.
*Удар!* Кассандра с силой ударила Мими по лицу, оставив на её щеке красный след и царапину.
— Заткнись и убирайся! — продолжала кричать она.
Зои заплакала в люльке, а Кассандра кричала всё громче.
Внезапно в дверях появился герцог, привлечённый криками.
— Что здесь происходит? — раздражённо спросил хозяин дома.
Лицо Кассандры мгновенно изменилось: из разъярённой фурии она превратилась в кроткую, обиженную нимфу. Слёзы потекли по её щекам.
— Мой господин, эти служанки пришли в комнату к нашим детям и говорили о них ужасные вещи! — всхлипывая, начала Кассандра. — Я слышала, как они назвали меня шлюхой, а Евгена — грязным бастардом!
Евген тихо плакал, цепляясь за ногу матери. Атмосфера в комнате стала невыносимо тяжёлой, пугая мальчика, который ничего не понимал.
Вены на лбу герцога вздулись, его аура источала гнев, словно он был готов разорвать служанок на куски. Мими и Лили, дрожа от страха, рухнули на колени, слёзно умоляя о прощении. Кьяра, всё ещё прячась за Лили, дрожала, её глаза были полны слёз.
---
В кабинете герцогини Марты царила напряжённая атмосфера.
— Как этот ублюдок посмел?! — гневно воскликнула Марта, яростно перебирая письма и ставя подписи. — Где это видано, чтобы служанка спала в одной постели с хозяином!
Скрипя зубами, она шипела от злости:
— Этот бесстыдный блудник с каждым днём переходит все границы!
Её руки дрожали, выводя подписи на бумагах. Дворецкий Бальт, стоявший справа от госпожи, словно тень, молча подавал ей документы. Его мало волновали её слова — главное, чтобы она продолжала работать, иначе вся канцелярская ноша легла бы на него.
— Госпожа, письмо из поместья Ривоук. На нём печать высокой важности, — холодно сообщил Бальт.
— Дай сюда, — не глядя на него, Марта протянула руку.
Она открыла ящик тумбочки в поисках канцелярского ножа — своей маленькой слабости. Марта не любила ломать восковые печати, особенно такие редкие, как эта. Тумбочка была завалена конфетами, мячиками и вязаными цветочками.
«Ох уж эти маленькие негодники», — подумала она с лёгкой улыбкой.
Устало зевнув, Марта скривилась, опёрлась локтем на стол и скучающе уронила голову на руку.
— Бальт, — тихо позвала она.
— Да, госпожа? — отозвался дворецкий, слегка растерянно.
— Где мой нож? — медленно, с едва уловимой угрозой в голосе спросила Марта.
Бальта пробрал холодный пот. Этот нож — эксклюзивный подарок императорской семьи на день рождения госпожи — был ей особенно дорог. Его лезвие украшала золотая змея с изумрудными глазами, а размер идеально подходил для её руки. Но не только Марта любила этот нож — донна Кьяра тоже была от него без ума.
Осознание вины пронзило Бальта: он не уследил, как Кьяра, вероятно, утащила нож для игры и не вернула его. В его воображении уже рисовались картины наказания от разгневанной госпожи. Не смея встретиться с её гневным взглядом, он пулей вылетел из кабинета.
Бальт сломя голову помчался в спальню Кьяры. Комната была пуста, в углу валялась куча игрушек, но, к счастью, ножа среди них не оказалось. Перерыв все тумбочки, он наконец нашёл злополучный нож в одной из них. Вздохнув с облегчением, Бальт вдруг услышал крики, доносившиеся из детской. К ним присоединился детский плач, который становился всё громче.
Не нужно было гадать, кто мог быть источником шума. Осторожно приблизившись к детской, Бальт увидел Мими и Лили, стоявших на коленях перед герцогом, чей гневный взгляд источал смертельную угрозу. Даже Бальт, проработавший в замке двадцать лет, не мог привыкнуть к такой ауре ярости.
Пересилив страх, он заметил приближающуюся Сюзанну и шепнул ей, чтобы она немедленно привела госпожу Марту. Набравшись смелости, Бальт шагнул в детскую.
— Господин, — произнёс он, низко поклонившись.
Зубы герцога скрипели от ярости.
— Бальт, объясни, как твои служанки посмели оскорбить моего сына! — рявкнул герцог, его глаза пылали огнём.
Бальт задрожал, не в силах поднять взгляд.
— Я… я не знаю, господин… Прошу, не изволите ли объяснить? — заикаясь, пробормотал он, оставаясь в поклоне.
Аура гнева герцога душила всех в комнате. Малышка Зои в люльке неистово плакала, а Евгена трясло, как осиновый лист.
— Я приму любое ваше наказание, — Бальт рухнул на колени перед герцогом.
Внезапно воздух в комнате стал легче. Плач Зои стих, и Бальт смог вдохнуть. Раздался звук чётких шагов, сопровождаемых цоканьем каблуков.
— Что. Здесь. Происходит? — голос герцогини Марты, словно мёд, разлился по комнате, но в каждом слове чувствовалась сталь.
Кьяра, услышав мать, истошно заревела:
— Мамочка, мамочка! — она выбежала из-за юбки Лили и бросилась в объятия Марты, её лицо было красным от слёз и страха.
Марта, увидев дочь в таком состоянии, почувствовала, будто её сердце пронзили ножами. Кьяра, едва дыша, уткнулась в ногу матери, глотая слёзы. Марта подхватила её на руки, нежно прижимая к себе.
Герцог замер, его рука, готовая к удару, повисла в воздухе. Он только сейчас заметил Кьяру, прятавшуюся за юбкой служанки, и понял, что чуть не совершил непоправимое.
— Я спросила, что здесь происходит?! — крик Марты эхом разнёсся по комнате.
Она шагнула к герцогу и с силой влепила ему пощёчину. Её зелёные глаза сверкали гневом, словно она была готова его уничтожить.
— Как ты посмел устраивать этот цирк при нашей дочери, бесстыдный мерзавец?! — её голос дрожал от ярости.
Лицо герцога скривилось от удара, из лопнувшей губы потекла кровь. Кассандра, испуганно прикрыв рот рукой, прижалась к герцогу, крепче прижимая к себе Евгена.
