О, я умею портить моменты. Сколько раз я приходил к девушкам или звал их к себе, а в итоге мы мило беседовали и расходились.
Я впопыхах скинул с себя обувь, принюхался на всякий случай и прошёл по длинному коридору. Всё было такое элитно-деревянное. Мия нырнула в дальнюю комнату, даже не обернувшись на меня. Я стал нервничать. Но всё же не торопился, и стал поочерёдно заглядывать в комнаты. Вот, видимо, рабочий кабинет её отца (а может и матери) - всё старинное, наверное дорогое, посередине комнаты стоит элегантного вида комод, а на нём красуется серебристый ноутбук. Слева шкаф, в нём выстроились в ряд толстенные книги в необычных переплётах. Справа расположилась тумба такого же, как и всё остальное здесь, элитно-деревянного цвета. На ней, гордо расправив крылья, восседал орёл (фигурка это была или чучело - я так и не понял).
В другой комнате расположился в углу красивый кожаный диван. Вдоль стены стояли сложенная гладильная доска, отпариватель (зачем в одном доме нужно и то, и другое?), невиданный мной ранее беспроводной пылесос. Ещё всякая бытовая мелочь была аккуратно расставлена тут и там. Я подумал, может это комната прислуги. Или обычная кладовая.
Мия громко позвала меня раздражённым голосом. Я не хотел идти к ней. Не то, чтобы вообще, а именно сейчас. Она нервничала, я волновался. Сразу вспомнились былые неудачи на любовном фронте. Но время пришло, и я вошёл в Её комнату.
Она сидела на своём металлическом троне около здоровенной кремового цвета кровати – всё постельное бельё было идеально белым, чистым, наилучшего качества. Так и хотелось обмотаться этими простынями и уснуть. И солнечные лучики так это большое ложе. Мие явно было одиноко спать одной на такой огромной площади. И комната была очень просторная.
Я обратил внимание на большое окно, открывающее вид на красивые районы нашего некрасивого города. Рядом с кроватью стояла небольшая, аккуратная, как сама Мия, кремовая тумба с красиво выставленными на ней книгами и забавно торчащими из ящичков – очевидно Мия забыла про это – частями одежды.
Мия так органично вписывалась в этот интерьер – аристократично бледная, трясущаяся от волнения, словно молодая берёзка на ветру, хрупкая и невинная. Принцесса, в общем. Настал момент отбросить все мысли о своей слабости, придушить неуверенность и отказаться от роли маленького мальчика, робко просящего. Пора было взять на себя роль мужчины, безоговорочно уверенного в себе и своих действиях. Почему это звучит смешно?
Я подошёл к Мие и нежно поцеловал её в лоб. Она обвила меня своими тоненькими ручками-веточками. Я перестал думать, кровь сплошным потоком направилась вниз. Я почувствовал, как тепло разливается сначала в груди, потом в животе. Дышать становилось тяжелее, прикасаться к Мие – легче и приятнее.
Я крепко прижал её к себе, она повисла на моей шее и вцепилась мне в кожу. Если и умирать, то от Её рук, подумал я тогда. Я осторожно поднял её с коляски и положил на кровать. Мия притянула меня так, что я всем телом навалился на неё. Её хрупкое тело выдержало девяносто килограмм мышц и сомнений. Она уткнулась лицом мне в плечо и так прижималась, словно хотела раствориться. Ох, как мне было так жарко. Но руки у Мии были холодными. Одежда мешала, задерживала тепло. Мия не отпускала меня и не давала сделать движение. Я замер. Почувствовал, как она вся трясётся. С усилием приподняв голову, прильнул к её уху, нежно укусил его, и прошептал дрожащим голосом: Я люблю тебя.
Она ослабила хватку.
Мы целовались целую вечность, за окном уже потемнело. О, это были не обычные поцелуи – страстные. Когда хаотично машешь языком, когда из ваших губ начинает сочиться кровь от множественных укусов. Когда ты хочешь съесть её, а она тебя, и вы боретесь за право обладания.
Время таяло в наших объятьях. Я не хотел останавливаться, ведь мы не уставали, нам бы никогда не надоело. Но я чувствовал, что ещё немного и я взорвусь. Я резко оттолкнул Мию, а сам выпрямился и снял рубашку.
Пока Мия с невинным лицом, прикусывая губу, оставляла на моей спине глубокие царапины, я расстёгивал её блузу. Самый обычный белый бюстгальтер говорил о том, что Мия ничего сегодня не планировала, но внезапно решилась. Грубым резким движением бельё оказалось на полу.
Мия стала стыдливо закрывать руками свои прекрасные маленькие груди, аккуратные и изящные, молодые, но спелые. Я не позволил ей скрыть от меня это чудо. Я прильнул к ним и стал целовать, целовать страстно. Мия сначала, как бы сопротивляясь, пыталась оттолкнуть мою голову, но как только я поднял голову и взглянул ей в глаза, она сдалась. Я улыбнулся, Она быстрым движением прижала моё лицо к груди. Я растворился в Ней.
Когда стало совсем невыносимо, я снова взял инициативу и сбросил с нас остатки одежд, так мешающих соединению. Мия стало громко дышать. Она закрыла глаза и замерла в ожидании. Как всегда некстати в голову полезли воспоминания из прошлого. Я отогнал их. На этот раз я победил. Я шёл поцелуями от ног до живота, от грудей до шеи, потом снова вниз, и опять по кругу.
Не знаю, чувствовала ли Она своё тело полностью. Ведь я, конечно, не расспрашивал о деталях Её состояния. Мне и потом не подвернулся шанс это узнать. Я грубо взял Мию за ноги, приподнял и притянул. Она громко выдохнула. Я почувствовал, как ещё сильнее забилось сердце, руки вспотели и закружилась голова – но не как раньше, теперь это было приятное головокружение, изменение сознания.
Всё шло хорошо, но призраки прошлого вернулись, и вот я уже ощущаю упадок. Сейчас, подумал я, всё и закончится. Но Мия помогла мне. Она посмотрела в мои растерянные глаза и без слов позвала меня. Мы стали целоваться медленно, нежно. Одной рукой она гладила меня по вспотевшему затылку. Она помогла мне. Действительно мудрая женщина.
Казалось, кровать под нами поплыла. Взор затуманился, и я провалился во мрак. Обволакивающий, изначальный, вечный. Но мрак рассеялся. Во всём мире существовали только Я и Она. Когда пелена с глаз спала, передо мной предстало то самое невинное лицо. Ещё долго мы лежали, безмолвно благодаря друг друга.
IX
Мы лежали с Мией так всю ночь. Молчали. То я, то она медленно, чуть касаясь, водили пальцами по коже друг друга. Иногда я хватал её за ноги, и она смеялась. Целовались мало, потому что нам уже порядком поднадоело. Смотрели друг на друга так, будто красивее ничего на свете не видели. Мия попросила меня остаться подольше. Я не мог ей отказать, да и сам хотел как можно больше времени провести вместе. Опоздаю на работу – ничего страшного. Я кивком дал знак, что согласен. Мия прижалась ко мне и стала целовать мои плечи и шею. И вдруг начала плакать.
Сначала я растерялся, но затем быстро сообразил, что нужно делать. Я прижал Мию к себе и прошептал, что люблю её. Она улыбнулась мне так, словно я был неразумным ребёнком, но продолжила плакать. Мы не заметили, как под вздохи и всхлипы уснули в объятьях друг друга.
Я вскочил от звона будильника. Поспать удалось меньше часа – пора было идти обслуживать любителей моды. Утром мы с Мией уже не были единым целым, она просыпалась, – на ней было бельё, – а после легла рядом со мной и легонько обняла. Неужели она всё ещё стесняется? Пока я одевался, показалось, что Мия не спит, а лишь делает вид. Позже я понял, что мне не казалось, что она в тот момент сдерживала слёзы, уткнувшись в подушку.
Не зная, как лучше поступить – будить или нет –я только поцеловал её худое плечо и на цыпочках вышел.
На входе в торговый центр, доставая свой пропуск из кармана, я выронил какую-то бумажку. Странное дело – я ничего не клал в карман, кроме самого пропуска. Но я не стал останавливаться, положил бумажку обратно и поторопился успеть ко времени.
Выслушав замечания о своём внешнем виде, я побежал в торговый зал и уже там достал таинственную записку. В ней говорилось:
Пишу то, что не смогла сказать вживую. Я уезжаю. Из-за военных действий на границе мои родители уже давно сидят на чемоданах. Вчера они заявили мне, что больше ждать нельзя – слишком опасно. Мы больше не увидимся. Спасибо тебе за всё.
У меня всегда были проблемы с выражением эмоций, но я хочу, чтобы ты знал: я тоже люблю тебя.
P.S.
Твоя Мия
“Я уезжаю” – снова эти слова. Мне стало лихорадить прямо как в тот раз. В глазах потемнело. Я потерял сознание.
IX
Прошла неделя после того, как я упал без чувств посреди торгового зала. Прошла неделя, в течение которой я только и делал, что плакал и сочинял стихи. Мне пришлось выйти из дома ради того, чтобы закрыть больничный и впоследствии вернуться на работу.
Я прошёл через ад раздумий. И пришёл к неожиданным для себя выводам. Но об этом позже.
В первый же рабочий день после больничного я написал заявление об увольнении. Меня поняли и не стали задавать лишних вопросов – мой вид говорил сам за себя. После отдыха (если мучительную неделю можно было так назвать) мне нужна была встряска. Внутри было пусто – и никаких гнусных мыслей в голове.
Я решил поменять свою жизнь. Получив выплаты, я отправился в город, который всегда мечтал посетить. Посмотрим, что у меня там получится. Но задерживаться на месте я больше не собираюсь. Если счастье не долгосрочно – то я буду искать кусочки его по разным местам.
Эти воспоминания станут моим первым шагом на пути к освоению писательского ремесла. Я с детства мечтал стать писателем. Думаю, самое время осуществлять мечты. Мия с семьёй уехали из-за ситуации в стране, а я остаюсь. Я не боюсь. Может быть, именно такие как я смогут что-то изменить здесь, найти смысл своего существования в создании нового мира. Надо хотя бы попробовать. У меня нет конкретной цели, есть только Путь. И я последую ему.
X (дополнительная)
Подъезжая на поезде к городу моей мечты, я вдруг вспомнил об одном незаконченном деле. Я позвонил менеджеру, и мы вместе придумали, как перевесить эти бедные ремни. Оказалось, что терпением и совместными усилиями можно добиться чего угодно.
Интересные вещи происходят за окном. Тучи сгущаются, но солнце продолжает светить.
P.S.
Проснувшись необычно светлым днём,
Почувствовал внезапно запах жизни;
И щебетали птицы под окном.
"Она пришла" - подумал. Но увидел:
Покрыть - последние потуги - землю
Блестящим слоем белой пелены.
Ловлю снежинки ртом, и внемлю
Тихой агонии поверженной зимы.
А ты,
ты расцветаешь,
ты пахнешь цветами.
Ты пёстрой бабочкой осталась на плече.
Сливаясь с ветром, ускользаешь;
Я подожду. Только вернись ко мне.
Ростком, травинкой, стебельком с шипами;
Сквозь талый, растворённый лёд,
Через барьер, оставленный снегами -
Пробейся. Освети Восход.
Ты так ярка, красива, органична;
Повсюду за тобой тепло и свет.
И пусть, цвет города - коричневый,
По буре красок отыщу твой след.
P.S.S
“Когда весь мир против тебя и ситуации видится безвыходной – у тебя есть два варианта: либо сложить руки за голову и встать на колени, либо сделать что-то настолько неординарное, что мир застынет, не в силах что-либо предпринять, ведь ты порвал шаблон”
Я впопыхах скинул с себя обувь, принюхался на всякий случай и прошёл по длинному коридору. Всё было такое элитно-деревянное. Мия нырнула в дальнюю комнату, даже не обернувшись на меня. Я стал нервничать. Но всё же не торопился, и стал поочерёдно заглядывать в комнаты. Вот, видимо, рабочий кабинет её отца (а может и матери) - всё старинное, наверное дорогое, посередине комнаты стоит элегантного вида комод, а на нём красуется серебристый ноутбук. Слева шкаф, в нём выстроились в ряд толстенные книги в необычных переплётах. Справа расположилась тумба такого же, как и всё остальное здесь, элитно-деревянного цвета. На ней, гордо расправив крылья, восседал орёл (фигурка это была или чучело - я так и не понял).
В другой комнате расположился в углу красивый кожаный диван. Вдоль стены стояли сложенная гладильная доска, отпариватель (зачем в одном доме нужно и то, и другое?), невиданный мной ранее беспроводной пылесос. Ещё всякая бытовая мелочь была аккуратно расставлена тут и там. Я подумал, может это комната прислуги. Или обычная кладовая.
Мия громко позвала меня раздражённым голосом. Я не хотел идти к ней. Не то, чтобы вообще, а именно сейчас. Она нервничала, я волновался. Сразу вспомнились былые неудачи на любовном фронте. Но время пришло, и я вошёл в Её комнату.
Она сидела на своём металлическом троне около здоровенной кремового цвета кровати – всё постельное бельё было идеально белым, чистым, наилучшего качества. Так и хотелось обмотаться этими простынями и уснуть. И солнечные лучики так это большое ложе. Мие явно было одиноко спать одной на такой огромной площади. И комната была очень просторная.
Я обратил внимание на большое окно, открывающее вид на красивые районы нашего некрасивого города. Рядом с кроватью стояла небольшая, аккуратная, как сама Мия, кремовая тумба с красиво выставленными на ней книгами и забавно торчащими из ящичков – очевидно Мия забыла про это – частями одежды.
Мия так органично вписывалась в этот интерьер – аристократично бледная, трясущаяся от волнения, словно молодая берёзка на ветру, хрупкая и невинная. Принцесса, в общем. Настал момент отбросить все мысли о своей слабости, придушить неуверенность и отказаться от роли маленького мальчика, робко просящего. Пора было взять на себя роль мужчины, безоговорочно уверенного в себе и своих действиях. Почему это звучит смешно?
Я подошёл к Мие и нежно поцеловал её в лоб. Она обвила меня своими тоненькими ручками-веточками. Я перестал думать, кровь сплошным потоком направилась вниз. Я почувствовал, как тепло разливается сначала в груди, потом в животе. Дышать становилось тяжелее, прикасаться к Мие – легче и приятнее.
Я крепко прижал её к себе, она повисла на моей шее и вцепилась мне в кожу. Если и умирать, то от Её рук, подумал я тогда. Я осторожно поднял её с коляски и положил на кровать. Мия притянула меня так, что я всем телом навалился на неё. Её хрупкое тело выдержало девяносто килограмм мышц и сомнений. Она уткнулась лицом мне в плечо и так прижималась, словно хотела раствориться. Ох, как мне было так жарко. Но руки у Мии были холодными. Одежда мешала, задерживала тепло. Мия не отпускала меня и не давала сделать движение. Я замер. Почувствовал, как она вся трясётся. С усилием приподняв голову, прильнул к её уху, нежно укусил его, и прошептал дрожащим голосом: Я люблю тебя.
Она ослабила хватку.
Мы целовались целую вечность, за окном уже потемнело. О, это были не обычные поцелуи – страстные. Когда хаотично машешь языком, когда из ваших губ начинает сочиться кровь от множественных укусов. Когда ты хочешь съесть её, а она тебя, и вы боретесь за право обладания.
Время таяло в наших объятьях. Я не хотел останавливаться, ведь мы не уставали, нам бы никогда не надоело. Но я чувствовал, что ещё немного и я взорвусь. Я резко оттолкнул Мию, а сам выпрямился и снял рубашку.
Пока Мия с невинным лицом, прикусывая губу, оставляла на моей спине глубокие царапины, я расстёгивал её блузу. Самый обычный белый бюстгальтер говорил о том, что Мия ничего сегодня не планировала, но внезапно решилась. Грубым резким движением бельё оказалось на полу.
Мия стала стыдливо закрывать руками свои прекрасные маленькие груди, аккуратные и изящные, молодые, но спелые. Я не позволил ей скрыть от меня это чудо. Я прильнул к ним и стал целовать, целовать страстно. Мия сначала, как бы сопротивляясь, пыталась оттолкнуть мою голову, но как только я поднял голову и взглянул ей в глаза, она сдалась. Я улыбнулся, Она быстрым движением прижала моё лицо к груди. Я растворился в Ней.
Когда стало совсем невыносимо, я снова взял инициативу и сбросил с нас остатки одежд, так мешающих соединению. Мия стало громко дышать. Она закрыла глаза и замерла в ожидании. Как всегда некстати в голову полезли воспоминания из прошлого. Я отогнал их. На этот раз я победил. Я шёл поцелуями от ног до живота, от грудей до шеи, потом снова вниз, и опять по кругу.
Не знаю, чувствовала ли Она своё тело полностью. Ведь я, конечно, не расспрашивал о деталях Её состояния. Мне и потом не подвернулся шанс это узнать. Я грубо взял Мию за ноги, приподнял и притянул. Она громко выдохнула. Я почувствовал, как ещё сильнее забилось сердце, руки вспотели и закружилась голова – но не как раньше, теперь это было приятное головокружение, изменение сознания.
Всё шло хорошо, но призраки прошлого вернулись, и вот я уже ощущаю упадок. Сейчас, подумал я, всё и закончится. Но Мия помогла мне. Она посмотрела в мои растерянные глаза и без слов позвала меня. Мы стали целоваться медленно, нежно. Одной рукой она гладила меня по вспотевшему затылку. Она помогла мне. Действительно мудрая женщина.
Казалось, кровать под нами поплыла. Взор затуманился, и я провалился во мрак. Обволакивающий, изначальный, вечный. Но мрак рассеялся. Во всём мире существовали только Я и Она. Когда пелена с глаз спала, передо мной предстало то самое невинное лицо. Ещё долго мы лежали, безмолвно благодаря друг друга.
IX
Мы лежали с Мией так всю ночь. Молчали. То я, то она медленно, чуть касаясь, водили пальцами по коже друг друга. Иногда я хватал её за ноги, и она смеялась. Целовались мало, потому что нам уже порядком поднадоело. Смотрели друг на друга так, будто красивее ничего на свете не видели. Мия попросила меня остаться подольше. Я не мог ей отказать, да и сам хотел как можно больше времени провести вместе. Опоздаю на работу – ничего страшного. Я кивком дал знак, что согласен. Мия прижалась ко мне и стала целовать мои плечи и шею. И вдруг начала плакать.
Сначала я растерялся, но затем быстро сообразил, что нужно делать. Я прижал Мию к себе и прошептал, что люблю её. Она улыбнулась мне так, словно я был неразумным ребёнком, но продолжила плакать. Мы не заметили, как под вздохи и всхлипы уснули в объятьях друг друга.
Я вскочил от звона будильника. Поспать удалось меньше часа – пора было идти обслуживать любителей моды. Утром мы с Мией уже не были единым целым, она просыпалась, – на ней было бельё, – а после легла рядом со мной и легонько обняла. Неужели она всё ещё стесняется? Пока я одевался, показалось, что Мия не спит, а лишь делает вид. Позже я понял, что мне не казалось, что она в тот момент сдерживала слёзы, уткнувшись в подушку.
Не зная, как лучше поступить – будить или нет –я только поцеловал её худое плечо и на цыпочках вышел.
На входе в торговый центр, доставая свой пропуск из кармана, я выронил какую-то бумажку. Странное дело – я ничего не клал в карман, кроме самого пропуска. Но я не стал останавливаться, положил бумажку обратно и поторопился успеть ко времени.
Выслушав замечания о своём внешнем виде, я побежал в торговый зал и уже там достал таинственную записку. В ней говорилось:
Пишу то, что не смогла сказать вживую. Я уезжаю. Из-за военных действий на границе мои родители уже давно сидят на чемоданах. Вчера они заявили мне, что больше ждать нельзя – слишком опасно. Мы больше не увидимся. Спасибо тебе за всё.
У меня всегда были проблемы с выражением эмоций, но я хочу, чтобы ты знал: я тоже люблю тебя.
P.S.
Твоя Мия
“Я уезжаю” – снова эти слова. Мне стало лихорадить прямо как в тот раз. В глазах потемнело. Я потерял сознание.
IX
Прошла неделя после того, как я упал без чувств посреди торгового зала. Прошла неделя, в течение которой я только и делал, что плакал и сочинял стихи. Мне пришлось выйти из дома ради того, чтобы закрыть больничный и впоследствии вернуться на работу.
Я прошёл через ад раздумий. И пришёл к неожиданным для себя выводам. Но об этом позже.
В первый же рабочий день после больничного я написал заявление об увольнении. Меня поняли и не стали задавать лишних вопросов – мой вид говорил сам за себя. После отдыха (если мучительную неделю можно было так назвать) мне нужна была встряска. Внутри было пусто – и никаких гнусных мыслей в голове.
Я решил поменять свою жизнь. Получив выплаты, я отправился в город, который всегда мечтал посетить. Посмотрим, что у меня там получится. Но задерживаться на месте я больше не собираюсь. Если счастье не долгосрочно – то я буду искать кусочки его по разным местам.
Эти воспоминания станут моим первым шагом на пути к освоению писательского ремесла. Я с детства мечтал стать писателем. Думаю, самое время осуществлять мечты. Мия с семьёй уехали из-за ситуации в стране, а я остаюсь. Я не боюсь. Может быть, именно такие как я смогут что-то изменить здесь, найти смысл своего существования в создании нового мира. Надо хотя бы попробовать. У меня нет конкретной цели, есть только Путь. И я последую ему.
X (дополнительная)
Подъезжая на поезде к городу моей мечты, я вдруг вспомнил об одном незаконченном деле. Я позвонил менеджеру, и мы вместе придумали, как перевесить эти бедные ремни. Оказалось, что терпением и совместными усилиями можно добиться чего угодно.
Интересные вещи происходят за окном. Тучи сгущаются, но солнце продолжает светить.
P.S.
Проснувшись необычно светлым днём,
Почувствовал внезапно запах жизни;
И щебетали птицы под окном.
"Она пришла" - подумал. Но увидел:
Покрыть - последние потуги - землю
Блестящим слоем белой пелены.
Ловлю снежинки ртом, и внемлю
Тихой агонии поверженной зимы.
А ты,
ты расцветаешь,
ты пахнешь цветами.
Ты пёстрой бабочкой осталась на плече.
Сливаясь с ветром, ускользаешь;
Я подожду. Только вернись ко мне.
Ростком, травинкой, стебельком с шипами;
Сквозь талый, растворённый лёд,
Через барьер, оставленный снегами -
Пробейся. Освети Восход.
Ты так ярка, красива, органична;
Повсюду за тобой тепло и свет.
И пусть, цвет города - коричневый,
По буре красок отыщу твой след.
P.S.S
“Когда весь мир против тебя и ситуации видится безвыходной – у тебя есть два варианта: либо сложить руки за голову и встать на колени, либо сделать что-то настолько неординарное, что мир застынет, не в силах что-либо предпринять, ведь ты порвал шаблон”
