Закончив обход, Бамбони вернулся в центр строя. Его взгляд скользнул по лицам командиров, запечатлевая в памяти каждый образ. В этой тишине, перед лицом грядущего шторма, он был готов произнести слова, которые определят судьбу не только этих солдат, но и, возможно, всей Солнечной системы.
Командующий начал свою речь, его голос, усиленный громкоговорителями, отчеканенно разносился по плацу:
— Там, куда мы идём, нас уже ждут. Путь будет нелёгким, пролететь незамеченными не получится. — Его слова, тяжёлые и весомые, повисли в воздухе, пропитанном запахом топлива и металла. — Скажу больше, самое трудное – это начало. Нам надо зайти в указанный район и закрепиться. На данный момент это главная задача. Мы потер…
Внезапно он замолчал. Наступила тишина, нарушаемая лишь низким гулом работающих дронов в небе. Пять секунд казались вечностью. Лица командиров отражали недоумение. Что он хотел сказать? Какое слово сорвалось с его губ? Мы потеряем…?— мысль повисла в воздухе, не получив продолжения.
Внезапно тишину разорвал резкий окрик Бамбони:
— Поехали! Всем включить двигатели! Минутная готовность!
Его голос, жёсткий и властный, не терпел возражений. Момент сомнения прошёл. Приказ был отдан. Гул двигателей слился в единый рёв, возвещая о начале операции. Военная межпланетная машина, пробуждённая ото сна, начала своё неумолимое движение вперёд.
Всё задрожало под тяжестью наступающей армии. Тридцать три колонны космических кораблей пришли в движение, превратив предрассветный пейзаж в ревущий поток стали и огня.
Это было выдвижение не просто армии, а целого военного механизма, неумолимого и сокрушительного в своей мощи.
Грандиозное наступление развернулось на спутник Сатурна — Титан. Колонны кораблей, словно стальные щупальца гигантского спрута, протянулись по космическим просторам.
Бамбони, укрытый в одиночестве своего корабля, словно затворник в келье, прищуривался, вглядываясь в ослепительное око Солнца. Его мысли, подобно космической пыли, медленно кружились в безмолвии, оседая на неизбежном.
— Тебя, великое светило, никто не в силах пленить, — думал он, — и до тех пор, пока твои лучи, словно золотые нити, сплетают узор нашего бытия, войны будут терзать твою систему.
В его сознании Солнце представало не просто звездой, а источником всего человеческого безумия.
— Лишь когда ты погаснешь, — продолжал он свой безмолвный диалог, — этот абсурдный мир, порождённый твоим светом, рухнет в бездну забвения.
Командующий начал свою речь, его голос, усиленный громкоговорителями, отчеканенно разносился по плацу:
— Там, куда мы идём, нас уже ждут. Путь будет нелёгким, пролететь незамеченными не получится. — Его слова, тяжёлые и весомые, повисли в воздухе, пропитанном запахом топлива и металла. — Скажу больше, самое трудное – это начало. Нам надо зайти в указанный район и закрепиться. На данный момент это главная задача. Мы потер…
Внезапно он замолчал. Наступила тишина, нарушаемая лишь низким гулом работающих дронов в небе. Пять секунд казались вечностью. Лица командиров отражали недоумение. Что он хотел сказать? Какое слово сорвалось с его губ? Мы потеряем…?— мысль повисла в воздухе, не получив продолжения.
Внезапно тишину разорвал резкий окрик Бамбони:
— Поехали! Всем включить двигатели! Минутная готовность!
Его голос, жёсткий и властный, не терпел возражений. Момент сомнения прошёл. Приказ был отдан. Гул двигателей слился в единый рёв, возвещая о начале операции. Военная межпланетная машина, пробуждённая ото сна, начала своё неумолимое движение вперёд.
Всё задрожало под тяжестью наступающей армии. Тридцать три колонны космических кораблей пришли в движение, превратив предрассветный пейзаж в ревущий поток стали и огня.
Это было выдвижение не просто армии, а целого военного механизма, неумолимого и сокрушительного в своей мощи.
Грандиозное наступление развернулось на спутник Сатурна — Титан. Колонны кораблей, словно стальные щупальца гигантского спрута, протянулись по космическим просторам.
Бамбони, укрытый в одиночестве своего корабля, словно затворник в келье, прищуривался, вглядываясь в ослепительное око Солнца. Его мысли, подобно космической пыли, медленно кружились в безмолвии, оседая на неизбежном.
— Тебя, великое светило, никто не в силах пленить, — думал он, — и до тех пор, пока твои лучи, словно золотые нити, сплетают узор нашего бытия, войны будут терзать твою систему.
В его сознании Солнце представало не просто звездой, а источником всего человеческого безумия.
— Лишь когда ты погаснешь, — продолжал он свой безмолвный диалог, — этот абсурдный мир, порождённый твоим светом, рухнет в бездну забвения.
