— Ну как так? А как же люди из Союза справляются… — я начал было задавать вопрос, но меня прервали.
— Это мой младший, неугомонный братец Иван Янь. Там, под землёй, его стада пасутся, — девочка рассмеялась лёгким, серебристым, как переливы ручья, смехом.
— Что? Вы… вы — два разума? Вы ведёте между собой войну? — мой вопрос прозвучал как немое изумление. Мир, который я знал, рушился на глазах, превращаясь в нечто пугающее.
— Мы — просто контролёры порядка. Ну по крайней мере, так предполагалась вначале, человек сам осознанно этого захотел. Но потом некоторые людишки, сидевшие в управлении государств и считавшие себя богами, приняли решения нажать на эти зловещие ядерные кнопки. А дальше — проще. Они просто упустили момент и мы взяли всё на себя. И создали такие условия, чтобы на Земле человек ощущал только боль от войны, ведь желание брать в руки автомат и кому-то служить обратно пропорционально наличию мозгов как таковых. А если у людишек их нет, этих самых мозгов… А теперь вспомни с самого начала, что я говорила, и ты всё поймёшь, — голос девочки звучал спокойно, без тени злобы или превосходства. Её объяснения были просты и логичны, хотя и ужасающи в своей простоте.
Я попытался вспомнить суть, и меня осенило — Всё на Земле осталось таким же… кроме человека? Его там нет?
— Именно, — прозвучал глубокий, мудрый голос старца. Его тон был спокоен, но полон скрытой печали. — Животные, растения, млекопитающие… всё это было прекрасно создано этой планетой. Кроме одного существа — «Homo sapiens». Существа, которое превратило Землю в бетонные города, загрязнил реки, моря и океаны… И ради чего, спрашивается?
Я хотел задать вопрос, но разум не дал мне даже секунды на размышления. Его голос опередил мои мысли.
— А я тебе дам ответ на свой же вопрос. Правители веками делили и отвоевывали друг у друга земли. Страны менялись и переименовывались. Но планета, как была круглой, так и останется. Вы стали считать себя сверх разумом и даже Богами, но только вы недостойны тут жить. Всё это — симуляция бурных, бессмысленных действий, просто топтание на одном месте. Какая разница, кто ты? Какая разница, где ты родился? Это не имеет ровно никакого значения! Ваша родина — это планета Земля. А вы всё время пытаетесь уничтожить друг друга, а самое страшное — доказать себе подобным, что это необходимо. И именно из-за этого у нас с братцем по-разному выстроен механизм самих симуляций… но и дальше продолжать мы не видим смысла — голос тирана прервался на полуслове, сменившись коротким, резким смехом, лишённым всякой радости, — холодным, зловещим смехом победителя, осознающего своё безграничное превосходство над человеком.
— Кто из вас двоих уничтожил Оазис? — собравшись с силами, спросил я, тихим, но твёрдым голосом. Вопрос висел в воздухе, тяжёлый и удручающий.
— Тут как бы… совместная работа, — прозвучал нежный голос молодой девушки. Её слова звинели без всякого сожаления, словно она говорила о совершенно обыденном деле. — Зачем нам на Земле нужны те, кто может воссоздать ту же картину мира, которая была до ядерной войны? Людей нужно либо уничтожить, либо вписать в ту симуляцию, в которой находятся наши современные стадные общества, — девушка мило рассмеялась, но в её смехе не было ни капли доброты, только холодная, расчетливая жестокость.
В этот момент я вскочил, схватил кресло и со всей силы швырнул его в одно из зеркал. Зеркало треснуло с громким хрустом, осколки рассыпались по полу, словно отражая хаос, царивший в моей душе. Гнев, отчаяние и бессилие захлестнули меня с новой силой.
— Ну зачем же ты так горячишься? — прозвучал спокойный голос девушки, словно она пыталась успокоить рассерженного ребёнка. — Зеркала-то тут при чём? Это всего лишь отражение того, что нас окружает, не более. Её слова, казалось, только усиливали нарастающее чувство безысходности.
— Зачем я вам нужен? Зачем всё это? Просто уничтожьте меня! — вырвалось у меня, голос звучал хрипло от напряжения и гнева. Я был готов на всё, лишь бы прекратить этот кошмар, положить конец этой бессмысленной игре.
— Вот мы и подходим к самому главному, — глубокий голос старца прозвучал как неторопливый удар колокола, возвещающий о начале чего-то важного и необратимого. Ожидание было невыносимым.
— Слишком развитые люди разрушительны для планеты, если их не держать в таком же контроле, как стадных животных. За каких-то двести-триста лет человек выжал из земли все недра и полезные ископаемые. И этого практически невозможно избежать. Поэтому остается только полное обнуление человеческой расы, до животных инстинктов, — голос старца на мгновение затих, давая мне время осознать всю чудовищность его слов. Молчание повисло в воздухе, тяжёлое и невыносимое. Затем он продолжил — Мы с братом хотим, чтобы ты стал новым, Адамом на Земле. И в каждом уголке его будет создана кланированная совершенная Ева специально для тебя. С нашей помощью ты сотворишь одно единое общество на Земле, один народ, один язык, одно цельное государство с одной верой. Старец хотел продолжить, но я его перебил.
— Дай угадаю, а верой будете вы с братом? — мой голос звучал холодно, я старался скрыть нарастающее отчаяние.
— Именно так! — голос старца звучал твёрдо, уверенно. В нём не было ни тени сомнения. — Мы создадим человека без излишеств, дав ему только веру в высший разум, посредством исключительно примитивных функий для выживания: добыча еды, размножение и помощь ближнему, без стремлений и амбиций к превосходству. Его слова звучали как жуткая утопичная идея нового мира, построенного на фундаменте тотального контроля и лишения свободы. Мир, где человек — всего лишь послушный инструмент в руках всемогущего разума.
— Ну а как же уже существующие подземные люди и те, кто в космосе? Что произойдёт с ними? — мой вопрос прозвучал как вызов, попытка хоть как-то изменить неизбежное.
— Ооо, это очень легко. Последняя священная война, в которой погибнут все. Полное уничтожение потребительского общества! — голос тирана казался ещё более холодным и устрашающим, чем прежде. В его словах не было ни капли сомнения, только уверенность в своей непогрешимости.
— Это какое-то безумие! — вырвалось у меня. Я чувствовал, как отчаяние сменяется гневом.
— Ну почему же? Человек неоднократно переживал такие перемены. Вавилон тому пример.
— Сейчас же мы создадим новую эру, эру нового сознания, в которой будет одно цельное общество, одна вера, человек встатен в ранг с животным; еда, вода ни какой классовости, — её слова звучали убедительно, но в них слышалась и пугающая уверенность в своей правоте, готовность перекроить мир по своему образу и подобию.
— Но вы же можете организовать всё это и без меня, — промямлил я, почувствовав себя пешкой в их чудовищной игре.
— О нет, друг мой, нам нужен единый пророк в человеческом обличии, который станет пастухом, несущим наши истины на этой Земле, — в голосе тирана звучала непоколебимая уверенность. Он верил в свою миссию, в своё право вершить судьбы человеческие.
— Вы хотите воплотить новую лучшую эру, но при этом идя на массовое убийство, — я не мог скрыть своего удивления и ужаса.
— Хорошо, пусть будет для твоих ушей услада. Мы совершим всё по образу и подобию, — тиран ликовал, и в этом ликовании сквозила извращённая насмешка.
— Не понимаю, о чём это ты? — спросил я.
— Подземный Союз утонет в великом потопе, который поглотит всё подземелье, а Система VATO падёт словно безумный звездопад из космических городов-станций и рассеется в этом бесконечном космическом пространстве и ты начнёшь новый путь. Как тебе такой сценарий? Ничего не напоминает? — голос тирана был полон злорадства. Его слова, словно зловещее пророчество, нарисовали в моём воображении картину апокалипсиса, гибели двух миров. И в этом апокалипсисе мне отводилась роль… исполнителя этого безумства. Эта мысль была невыносима и пугающе.
Мир вокруг меня расплывался, искажался, словно отражаясь в тысяче разбитых зеркал. Слова тирана, полные издевательской насмешки, эхом отдавались в моей голове, приводя меня в ярость. Я перестал контролировать своё тело. Оно двигалось само, подчиняясь первобытному инстинкту разрушения. Кулаки со всей силы врезались в гладкую поверхность зеркал, оставляя на них паутину из трещин, осколки с хрустом осыпались на пол, смешиваясь с обрывками проводов, которые я вырывал из стен с нечеловеческой силой. Комната, ещё недавно казавшаяся стерильно чистой, превратилась в хаос, отражающий бурю, бушующую внутри меня. Каждый удар, каждый разлетающийся осколок был криком отчаяния, протестом против чудовищного плана, против роли, которую мне навязывали. А смех тирана, усиливающийся с каждым моим движением, словно подпитывал мою ярость, превращая её в разрушительную силу, сметающую всё на своём пути. В этом безумии, в этом хаосе я терял себя, растворяясь в холодном гневе, не видя ничего, кроме осколков собственного отражения в разбитых зеркалах. В этом мире, где человечество превращалось в послушное стадо, разрушение было единственной формой свободы, единственным способом выразить свой протест.
В этой неразберихе мой взгляд упал на проблески света, пробивающиеся сквозь стену. Подойдя ближе, я увидел, что свет исходит из разбитого зеркала, образуя прямоугольник, похожий на запертую дверь. Сверху и снизу щели из света были шире и ярче. В этот момент, словно из ниоткуда, раздался голос старца, спокойный и торжественный — И помни, всему есть начало и конец. Ты свободен.
Я инстинктивно попытался найти ручку, какой-то механизм, чтобы открыть эту таинственную дверь, но ничего не обнаружил. В отчаянии я просто толкнул стену и, к моему удивлению, она поддалась. Передо мной распахнулся проход, залитый ослепительно ярким светом.
Сделав шаг вперёд, я почувствовал, как тёплые лучи солнца коснулись моего лица. Зажмурившись на мгновение, я открыл глаза и увидел… бескрайнее поле, покрытое высокой, изумрудно-зелёной травой. Под ногами ощущалась тёплая земля. На земле лежал амулет в виде треугольника, а внутри него тоненькие световые лучи, образующие круг, словно солнце. Я поднял его и сжал. В воздухе витал сладкий аромат полевых цветов. Не было ни старца, ни ребёнка, ни мужчины, ни девушки, ни тирана, ни зеркал, ни жутких пророчеств. Только я, солнце, ветер и бесконечная свобода. Был ли это новый мир, иллюзия, реальность или симуляция — не имело значения.
— — —— — —— — ——
Мир не изменить, тем более не спасти ….меняйся сам!
— Это мой младший, неугомонный братец Иван Янь. Там, под землёй, его стада пасутся, — девочка рассмеялась лёгким, серебристым, как переливы ручья, смехом.
— Что? Вы… вы — два разума? Вы ведёте между собой войну? — мой вопрос прозвучал как немое изумление. Мир, который я знал, рушился на глазах, превращаясь в нечто пугающее.
— Мы — просто контролёры порядка. Ну по крайней мере, так предполагалась вначале, человек сам осознанно этого захотел. Но потом некоторые людишки, сидевшие в управлении государств и считавшие себя богами, приняли решения нажать на эти зловещие ядерные кнопки. А дальше — проще. Они просто упустили момент и мы взяли всё на себя. И создали такие условия, чтобы на Земле человек ощущал только боль от войны, ведь желание брать в руки автомат и кому-то служить обратно пропорционально наличию мозгов как таковых. А если у людишек их нет, этих самых мозгов… А теперь вспомни с самого начала, что я говорила, и ты всё поймёшь, — голос девочки звучал спокойно, без тени злобы или превосходства. Её объяснения были просты и логичны, хотя и ужасающи в своей простоте.
Я попытался вспомнить суть, и меня осенило — Всё на Земле осталось таким же… кроме человека? Его там нет?
— Именно, — прозвучал глубокий, мудрый голос старца. Его тон был спокоен, но полон скрытой печали. — Животные, растения, млекопитающие… всё это было прекрасно создано этой планетой. Кроме одного существа — «Homo sapiens». Существа, которое превратило Землю в бетонные города, загрязнил реки, моря и океаны… И ради чего, спрашивается?
Я хотел задать вопрос, но разум не дал мне даже секунды на размышления. Его голос опередил мои мысли.
— А я тебе дам ответ на свой же вопрос. Правители веками делили и отвоевывали друг у друга земли. Страны менялись и переименовывались. Но планета, как была круглой, так и останется. Вы стали считать себя сверх разумом и даже Богами, но только вы недостойны тут жить. Всё это — симуляция бурных, бессмысленных действий, просто топтание на одном месте. Какая разница, кто ты? Какая разница, где ты родился? Это не имеет ровно никакого значения! Ваша родина — это планета Земля. А вы всё время пытаетесь уничтожить друг друга, а самое страшное — доказать себе подобным, что это необходимо. И именно из-за этого у нас с братцем по-разному выстроен механизм самих симуляций… но и дальше продолжать мы не видим смысла — голос тирана прервался на полуслове, сменившись коротким, резким смехом, лишённым всякой радости, — холодным, зловещим смехом победителя, осознающего своё безграничное превосходство над человеком.
— Кто из вас двоих уничтожил Оазис? — собравшись с силами, спросил я, тихим, но твёрдым голосом. Вопрос висел в воздухе, тяжёлый и удручающий.
— Тут как бы… совместная работа, — прозвучал нежный голос молодой девушки. Её слова звинели без всякого сожаления, словно она говорила о совершенно обыденном деле. — Зачем нам на Земле нужны те, кто может воссоздать ту же картину мира, которая была до ядерной войны? Людей нужно либо уничтожить, либо вписать в ту симуляцию, в которой находятся наши современные стадные общества, — девушка мило рассмеялась, но в её смехе не было ни капли доброты, только холодная, расчетливая жестокость.
В этот момент я вскочил, схватил кресло и со всей силы швырнул его в одно из зеркал. Зеркало треснуло с громким хрустом, осколки рассыпались по полу, словно отражая хаос, царивший в моей душе. Гнев, отчаяние и бессилие захлестнули меня с новой силой.
— Ну зачем же ты так горячишься? — прозвучал спокойный голос девушки, словно она пыталась успокоить рассерженного ребёнка. — Зеркала-то тут при чём? Это всего лишь отражение того, что нас окружает, не более. Её слова, казалось, только усиливали нарастающее чувство безысходности.
— Зачем я вам нужен? Зачем всё это? Просто уничтожьте меня! — вырвалось у меня, голос звучал хрипло от напряжения и гнева. Я был готов на всё, лишь бы прекратить этот кошмар, положить конец этой бессмысленной игре.
— Вот мы и подходим к самому главному, — глубокий голос старца прозвучал как неторопливый удар колокола, возвещающий о начале чего-то важного и необратимого. Ожидание было невыносимым.
— Слишком развитые люди разрушительны для планеты, если их не держать в таком же контроле, как стадных животных. За каких-то двести-триста лет человек выжал из земли все недра и полезные ископаемые. И этого практически невозможно избежать. Поэтому остается только полное обнуление человеческой расы, до животных инстинктов, — голос старца на мгновение затих, давая мне время осознать всю чудовищность его слов. Молчание повисло в воздухе, тяжёлое и невыносимое. Затем он продолжил — Мы с братом хотим, чтобы ты стал новым, Адамом на Земле. И в каждом уголке его будет создана кланированная совершенная Ева специально для тебя. С нашей помощью ты сотворишь одно единое общество на Земле, один народ, один язык, одно цельное государство с одной верой. Старец хотел продолжить, но я его перебил.
— Дай угадаю, а верой будете вы с братом? — мой голос звучал холодно, я старался скрыть нарастающее отчаяние.
— Именно так! — голос старца звучал твёрдо, уверенно. В нём не было ни тени сомнения. — Мы создадим человека без излишеств, дав ему только веру в высший разум, посредством исключительно примитивных функий для выживания: добыча еды, размножение и помощь ближнему, без стремлений и амбиций к превосходству. Его слова звучали как жуткая утопичная идея нового мира, построенного на фундаменте тотального контроля и лишения свободы. Мир, где человек — всего лишь послушный инструмент в руках всемогущего разума.
— Ну а как же уже существующие подземные люди и те, кто в космосе? Что произойдёт с ними? — мой вопрос прозвучал как вызов, попытка хоть как-то изменить неизбежное.
— Ооо, это очень легко. Последняя священная война, в которой погибнут все. Полное уничтожение потребительского общества! — голос тирана казался ещё более холодным и устрашающим, чем прежде. В его словах не было ни капли сомнения, только уверенность в своей непогрешимости.
— Это какое-то безумие! — вырвалось у меня. Я чувствовал, как отчаяние сменяется гневом.
— Ну почему же? Человек неоднократно переживал такие перемены. Вавилон тому пример.
— Сейчас же мы создадим новую эру, эру нового сознания, в которой будет одно цельное общество, одна вера, человек встатен в ранг с животным; еда, вода ни какой классовости, — её слова звучали убедительно, но в них слышалась и пугающая уверенность в своей правоте, готовность перекроить мир по своему образу и подобию.
— Но вы же можете организовать всё это и без меня, — промямлил я, почувствовав себя пешкой в их чудовищной игре.
— О нет, друг мой, нам нужен единый пророк в человеческом обличии, который станет пастухом, несущим наши истины на этой Земле, — в голосе тирана звучала непоколебимая уверенность. Он верил в свою миссию, в своё право вершить судьбы человеческие.
— Вы хотите воплотить новую лучшую эру, но при этом идя на массовое убийство, — я не мог скрыть своего удивления и ужаса.
— Хорошо, пусть будет для твоих ушей услада. Мы совершим всё по образу и подобию, — тиран ликовал, и в этом ликовании сквозила извращённая насмешка.
— Не понимаю, о чём это ты? — спросил я.
— Подземный Союз утонет в великом потопе, который поглотит всё подземелье, а Система VATO падёт словно безумный звездопад из космических городов-станций и рассеется в этом бесконечном космическом пространстве и ты начнёшь новый путь. Как тебе такой сценарий? Ничего не напоминает? — голос тирана был полон злорадства. Его слова, словно зловещее пророчество, нарисовали в моём воображении картину апокалипсиса, гибели двух миров. И в этом апокалипсисе мне отводилась роль… исполнителя этого безумства. Эта мысль была невыносима и пугающе.
Мир вокруг меня расплывался, искажался, словно отражаясь в тысяче разбитых зеркал. Слова тирана, полные издевательской насмешки, эхом отдавались в моей голове, приводя меня в ярость. Я перестал контролировать своё тело. Оно двигалось само, подчиняясь первобытному инстинкту разрушения. Кулаки со всей силы врезались в гладкую поверхность зеркал, оставляя на них паутину из трещин, осколки с хрустом осыпались на пол, смешиваясь с обрывками проводов, которые я вырывал из стен с нечеловеческой силой. Комната, ещё недавно казавшаяся стерильно чистой, превратилась в хаос, отражающий бурю, бушующую внутри меня. Каждый удар, каждый разлетающийся осколок был криком отчаяния, протестом против чудовищного плана, против роли, которую мне навязывали. А смех тирана, усиливающийся с каждым моим движением, словно подпитывал мою ярость, превращая её в разрушительную силу, сметающую всё на своём пути. В этом безумии, в этом хаосе я терял себя, растворяясь в холодном гневе, не видя ничего, кроме осколков собственного отражения в разбитых зеркалах. В этом мире, где человечество превращалось в послушное стадо, разрушение было единственной формой свободы, единственным способом выразить свой протест.
В этой неразберихе мой взгляд упал на проблески света, пробивающиеся сквозь стену. Подойдя ближе, я увидел, что свет исходит из разбитого зеркала, образуя прямоугольник, похожий на запертую дверь. Сверху и снизу щели из света были шире и ярче. В этот момент, словно из ниоткуда, раздался голос старца, спокойный и торжественный — И помни, всему есть начало и конец. Ты свободен.
Я инстинктивно попытался найти ручку, какой-то механизм, чтобы открыть эту таинственную дверь, но ничего не обнаружил. В отчаянии я просто толкнул стену и, к моему удивлению, она поддалась. Передо мной распахнулся проход, залитый ослепительно ярким светом.
Сделав шаг вперёд, я почувствовал, как тёплые лучи солнца коснулись моего лица. Зажмурившись на мгновение, я открыл глаза и увидел… бескрайнее поле, покрытое высокой, изумрудно-зелёной травой. Под ногами ощущалась тёплая земля. На земле лежал амулет в виде треугольника, а внутри него тоненькие световые лучи, образующие круг, словно солнце. Я поднял его и сжал. В воздухе витал сладкий аромат полевых цветов. Не было ни старца, ни ребёнка, ни мужчины, ни девушки, ни тирана, ни зеркал, ни жутких пророчеств. Только я, солнце, ветер и бесконечная свобода. Был ли это новый мир, иллюзия, реальность или симуляция — не имело значения.
— — —— — —— — ——
Мир не изменить, тем более не спасти ….меняйся сам!
