Глава 1
Выдался очередной погожий летний день. Это лето было богато на солнечные приятные дни, хотя оно только начинало свой сезонный путь. Если сравнить эту пору лета с течением дня, то сейчас было как раз то время, которое ощущается как девять часов до полудня. Все вокруг уже обременены работой и заботами, но начали они недавно, а впереди ещё целый день.
Этим погожим днём в небольшом городке Дамфрис на юге Шотландского Королевства всё шло своим обычным чередом: с самого утра люд сновал по узким улочкам со своими различными заботами и потребностями. Одна главная потребность у них часто совпадала – нужно было купить хлеба, чтобы покормить семью и поесть самому. Хлеб, конечно, не был основной пищей, но служил приятным и сытным дополнением к ней. Поэтому основная масса горожан стекалась к центру, в пекарскую лавку. Мало людей доходило до замкового рынка, поэтому лавка в центре пользовалась немалым успехом и могла гордиться своей прибылью.
Вывеска лавки не пестрила, на ней по-простому было написано «Хлеб». И хлеб там был простой. Простой, но по-особенному вкусный, потому что та, которая пекла этот хлеб, вкладывала в него душу и хорошее настроение. А та, которая продавала, дарила хорошее настроение покупающим.
Лавка эта принадлежала семье Бейкеров, которая уже много лет держала её и радовала горожан вкусным сытным хлебом. Заправляли всем Исаак Бейкер, его жена и дочь. Пока сам Исаак работал на полях, выращивая зерно для муки, женщины справлялись в лавке.
<center>***</center>
- Летисия, дорогая, я почти заканчиваю с первыми булками! – крикнула женщина, вся раскрасневшаяся от спешки и жара печи.
- Вот, - сзади к ней подошла девушка с деревянным ведром в руках, - я уже замесила тесто для следующих.
Девушка поставила ведро на дубовый стол, который когда-то давно смастерил её отец своими руками.
- Спасибо, дочка, без тебя я бы не справилась, - мать достала из печи последнюю испёкшуюся булку и положила к остальным.
- Если бы ты дала тебе помочь с выпеканием, дела шли бы быстрее, - девушка прислонилась к столу, на котором готовилось тесто для печи, и выразительно посмотрела на мать.
- Родная, ты слишком молода, чтобы прятаться на кухне, - женщина принялась доставать руками замешанное тесто и выкладывать его в форму, - а за прилавком-то хоть с людьми новыми раззнакомишься. А вдруг и судьбу свою найдёшь...
- Ах, мама, - девушка встрепенулась, собрала свежеиспечённый хлеб в корзину и направилась к проходу в основную часть лавки, - знаю я, к чему ты клонишь, - она остановилась у выхода из кухни, - да и не видала я в наших краях новых людей уже очень давно.
Летисия принялась выкладывать булки на прилавок, наслаждаясь лучами утреннего солнца. Даже через стекло они приятно согревали кожу и как будто гладили лицо мягкой невесомой шелковой тканью. Девушка покрутилась вокруг себя, осматривая лавочку, проговаривая в голове, всё ли стоит на своих местах. Летисия была весьма педантична, поэтому не удивительно, что всё было там, где должно быть. Хлеб и булочки на прилавке, пряные травы, которые она сама собрала и засушила, на полочках, кусочки ткани для уборки – под прилавком, метла – у входа.
На самом деле, в хлебопекарне их семьи было не так много товаров, но все они были качественные и приготовлены на совесть нежной рукой Эделины Бейкер, матери семейства. Именно поэтому народ так любил заходить к Бейкерам в лавку.
Летисия выглянула в окно, пытаясь понять по народу, снующему по улочкам, каким будет сегодняшний день: продуктивным или спокойным. Ко входу в хлебную уже направлялась милая старушка – постоянная покупательница лавки. Девушка поторопилась за прилавок, поправила передник, который спасал её одежду от муки, и приняла самый доброжелательный вид. Дверь в лавку открылась, и так начался очередной рабочий день в пекарне с деревянной вывеской, на которой было выжжено слово «Хлеб».
- Доброго утра, милая, - резвая старушка по имени Зельда в три шага добралась до прилавка и поставила на него корзину для хлеба.
- Здравствуйте, - Летисия искренне и по-доброму улыбнулась.
Никто бы и спорить не стал, что львиную долю покупателей привлекала сюда именно она. Улыбка и чистые глаза светловолосой девушки никого бы не оставили равнодушным.
- Вы как раз успели к горячему хлебу, только из печи.
- Ах, ты мой блеск янтаря, как славно, - Зельда сняла с корзинки грубую ткань, освобождая место для хлеба.
Пока девушка перекладывала булку, старушка пустилась рассказывать последние новости города:
- Вчера вот подслушала дочь моя возле замка, что налог повысить собрались.
- Да не уж-то опять?! – крикнула Эделина из кухни, - только с месяц назад на одну золотую стали больше забирать, а теперь снова повышают.
- Новый монарх у власти, - Зельда оставила свою корзинку и направилась в сторону кухни.
Пока старушка общалась Эделиной, Летисия переложила самую свежую и ещё горячую булку в корзину покупательницы и накрыла её лоскутом, чтобы мухи и дорожная пыль не испортили корочку румяного хлеба.
- Летисия, девочка, а ты что всё сидишь в этой лавке, - Зельда уже возвращалась за своей корзинкой, - сходила бы прогулялась к замковой площади. Вся молодёжь только там и развлекается.
- Не вижу в этом никакого толку, - девушка принялась раскладывать уже и так аккуратно разложенный в лотке хлеб, - нет там ничего интересного для меня.
- Ну, не век же в отцовском гнезде сидеть, - и только Летисия собралась возразить старухе не в самой приятной манере, как та продолжила, - а знаешь ли ты, Лети, дорогая моя, что сегодня у нас в городе будет выступать театр.
- Театр? – девушку заинтересовала эта новость, потому что давно в их городок не заезжали артисты. Хотя бы какие-нибудь бродячие, но которые повеселят народ и вытянут их из болота рабочих серых дней хотя бы на несколько часов.
- Да-да, и не какой-то бродячий цирк, - Зельда уже стояла на выходе, - самый настоящий театр, - и старушка быстро выскочила из лавки, направившись по своим старушечьим делам.
Девушка осталась на своём месте, обдумывая только что услышанную новость.
- Мама, ты слышала? - Лети крикнула погромче, чтобы мать, которая справлялась на кухне, точно услышала.
Молчание.
Через несколько секунд в проходе появилась Эделина с готовым хлебом на деревянной доске.
- Что случилось? – женщина поставила доску на прилавок.
- К нам в город театр приезжает.
- Правда? Это же замечательно, - в глазах Эделины появилась радость и, как будто, некая надежда, - обязательно сходи и узнай, что за театр.
- А если отец будет против? – девушка нервно закрутила передник в руках.
- Я с ним поговорю, - Эделина подошла к Лети и высвободила руки дочери из передника.
- А я подумаю над тем, чтобы сходить.
Мать оставила девушку в размышлениях, а сама вернулась на кухню и продолжила печь хлеб и булочки с корицей. Некоторые булочки были с маком, который собирала и бережно высушивала Летисия. Девушка всегда стремилась привнести новшества и разнообразие в простые рецепты.
Летисия тем временем оставалась за прилавком, смотрела на снующих по городу людей и размышляла над тем, стоит ли ей выбираться из своего кокона и посетить наконец-то замковую площадь. Представление кочующего театра замечательный тому предлог. Жаль, пойти было не с кем. Последняя свободная подруга Летисии вышла замуж ещё прошлым летом, после чего редко стала появляться на людях, а потом и вовсе забыла хоть изредка навещать Лети или звать её в гости. Они встречались только тогда, когда её подруга забредала в лавку купить хлеб.
Пока девушка витала в своих мыслях, в лавку зашел кузнец, который работал дальше по улице.
- Доброго утра Вам, девушки-красавицы, - его постоянно красное лицо светилось от улыбки, - угостите простого работягу булкой пряного хлеба.
- Доброе утро, - Летисия нашла хлеб с розмарином и подала мужчине.
- Свежий? – здоровяк прищурил один глаз и облокотился на деревянный прилавок.
- Как и всегда, - девушка отодвинулась от лица мужчины, всё ещё протягивая хлеб.
- Конечно! Если хочешь свежего, ещё тёплого хлеба, - он выхватил булку из рук девушки и кинул на прилавок две медные монеты, - всегда нужно держать путь в лавку «Хлеб». Иди по аромату свежей выпечки и толпам люда с корзинками!
- Вы неизменно веселы, - Летисия решила поддержать диалог, чтобы не показаться незаинтересованной.
- А почему бы и не повеселиться? – мужчина, который уже стоял у выхода, обернулся, - сегодня у народа свободный день, все несут свою утварь на почин. А ещё, - он на секунду задумался, - ещё сегодня будет представление!
- Вы о том самом приезжем театре? – Лети прониклась интересом.
- Точно! – воскликнул здоровяк и скрылся за дверью.
Летисия ещё больше задумалась: неужели теперь каждый приходящий будет говорить об этом театре? Так ненароком можно действительно решиться посетить это представление. И правда, может быть и не каждый захожий покупатель говорил об этом событии, но каждый третий точно.
<center>***</center>
- Милая, - Эделина зашла в основную часть лавки с очередной партией свежеиспечённого хлеба, - решила ли ты что-нибудь по поводу похода в город сегодня в вечер?
- Знаешь, - Лети забрала деревянный поднос с булками и начала перекладывать их на прилавок, - если ещё один захожий мне расскажет про этот бродячий цирк, - девушка к середине дня была уже не в самом лучшем настроении, поэтому отвечала достаточно резко, - я точно пойду и посмотрю на это невероятное представление, о котором гудит весь народ.
Мать не стала отвечать на нападки дочери, просто потрепала её по плечу, забрала поднос и скрылась на кухне.
День не летел быстро, но и не тянулся как смола. Всё в этом дне было размерено и спокойно. Только захожие горожане то и дело бередили разум Летисии, в очередной раз восклицая о приезжем театре. Для себя девушка уже давно решила, что она точно наведается на замковую площадь, чтобы самой оценить масштабы чудесности представления. Ей не охота было потом выслушивать лишь пересказывания прошедшего.
Летисия на самом деле засиделась на своём месте в лавке, она сама это понимала. Как бы её уже ни начали раздражать постоянные упоминания о театре, она всё равно хотела увидеть это своими глазами. Вдруг там действительно что-то стоящее её драгоценного внимания.
За этими мыслями и прошёл остаток рабочего дня девушки. В своей голове она уже решила в чём пойдёт, где будет стоять, на что будет смотреть. Осталось только дождаться, когда мать закончит печь последний хлеб, и можно было выдвигаться к площади. Отцу Лети решила пока ничего не говорить, а, возможно, он даже ничего и не спросит.
- Лети, я закончила, - Эделина показалась в дверном проёме, - можешь идти в дом. Умывайся, причёсывайся и скорее беги на площадь.
- Мама, ты точно управишься тут сама? - как бы Летисия не хотела отдохнуть от пекарни, переживания о заработавшейся матери не давали ей полностью беззаботно уйти развлекаться, - Хочешь я останусь и помогу?
- О, нет-нет, родная, ты же тогда опоздаешь на начало представления, - лицо матери хоть и выглядело уставшим, но светилось радостно, как и всегда.
- Может ты подойдёшь позже?
- Может и уговорю отца, - Эделина устало вздохнула, - но ты же его знаешь.
- Приходи одна, - Летисия уже снимала передник и направлялась к выходу из лавки, который вёл к кухне и в дом.
- Посмотрим, милая.
Девушка бросила свой передник, который был весь в хлебной муке, на стол и быстро направилась к своей комнате. Там она достала из сундука своё чистое выходное платье и положила его на кровать. Так же быстро сходила к ведру с водой, умыла лицо, ополоснула руки до локтя, шею и грудь. Вернулась в комнату, облачилась в свежую одежду и побежала к выходу в лавку, чтобы попрощаться с матерью.
- Хорошего вечера, Лети, - мама всё ещё хлопотала за прилавком, собирая хлебные крошки лоскутной тряпкой.
- Я тебе обязательно всё расскажу, - крикнула девушка, уже выбегая на улицу.
К вечеру жара спала, а солнце не пекло так беспощадно. По улочкам люди, как вода после дождя, стекались к главной части города – на замковую площадь. Все прибрались к этому выходу так, будто сам король давал аудиенцию в своём замке. Было не удивительно наблюдать сию картину, ведь в маленьком городке Дамфрис на юге Шотландского Королевства было мало развлечений и ещё меньше театральных представлений.
Летисия влилась в поток народа и неслась вместе с ним по узким улочкам своего родного города. Давно она не ходила по нему вот просто так, без особого дела, неспешно прогуливаясь, осматривая каждый дом, каждую лавочку, большую таверну, в которой часто любит отдохнуть после тяжелого пахотного дня каждый мужик-работяга города. Тихий и размеренный городок Дамфрис, который сегодня пробудился ото сна и начал даже ярче сиять в закатном солнце.
Наконец-то река из людей вынесла Летисию на площадь. Ух, сколько было тут народу, просто не счесть. Видно, каждый уважающий себя горожанин отложил свои дела, чтобы в этот вечер отвлечься на простые радости человеческой жизни, которых и так было совсем мало. В центре площади уже стоял помост для выступающих. Интересно, это городская знать предоставила такую роскошь или артисты сами всё это привезли с собой. Хотя, городской знати видно не было, поэтому Летисия решила, что весь помост театралы собрали сами. Невероятно! Возможно они и правда не такие плешивые циркачи, которыми девушка их себе успела представить.
Найдя самое удобное для себя место, Летисия стала дожидаться начала представления. Пока она решила осмотреться и поискать знакомых. Их тут было предостаточно, ведь и правда на представление стёкся почти весь люд небольшого Дамфриса. О, вот и подруга Летисии тоже здесь, естественно, со своим мужем. Девушка бы ни при каких обстоятельствах не решилась подойти к бывшей подруге, а тут тем более она была не одна. Поэтому Лети оставила затею искать знакомых и просто продолжила ждать начала.
Казалось, прошла вечность, прежде чем за плотной тканью, которая разделила сцену и то что было за ней, показалось какое-то движение. Солнце уже почти спряталось за горизонтом, сгущались сумерки, поэтому был даже заметен свет.
Тут ткань раздвинулась, и в центр помоста выдвинули бочку, на которой горел факел. Откуда-то из-за сцены послышался голос, который становился громче с каждой секундой, но говорящего видно не было:
<i>Вот рассказ о небе и Земле при их сотворении.
Когда Господь Бог создал Землю и небо,
На земле не было дикого кустарника, не было ничего дикорастущего, ведь и дождя Господь Бог ещё не посылал…</i>
Сначала народ стих, а потом по толпе начало проноситься тихое перешёптывание. Люди были увлечены и заинтригованы. Летисия же сразу поняла, что представление будет рассказывать о сотворении Адама и Евы. Она читала это священное писание, когда посещала занятия в монастырской школе, куда отец пристроил её не совсем правильным способом. Но она никогда не осуждала его за это, потому что теперь она умела читать и писать, а такие знания были доступны единицам, особенно в их маленьком городе.
<i>… Господь Бог создал человека из праха земного и вдохнул в него дыхание жизни, и стал тот твореньем живым…</i>
На помосте уже разворачивалось действо: люди, облачённые в белые балахоны, ходили по кругу и показывали ту картину, которую рассказывал голос.
