Вот сейчас она решила перечитать сказки про скандинавских богов и мифологию. Ей всегда было интересно узнать о вере и обычаях другого народа, особенно так разительно отличающихся от её.
Сильные смелые северные викинги, которые не боятся смерти, потому что попадут в Вальхаллу – небесный чертог в Асгарде, где они продолжат прежнюю героическую жизнь. О?дин правит Вальхаллой, восседая на Хлидскьялве. Он отбирает половину воинов, павших в бою, а валькирии доставляют их в чертог. Другая половина павших отправляется в Фолькванг к богине Фрейе. Легенда гласит, что Вальхалла представляет собой гигантский зал, увешанный щитами на остриях мечей. У этого зала 540 дверей, и через каждую выйдут 800 воинов по зову бога Хеймдалля во время последней битвы — Рагнарёка.
В момент, когда Летисия была полностью поглащена историей и почти представила как сама в мехах, коже и с мечом в руках сражается за Одина, дверь лавки открылась и впустила двух молодых людей. Лети сразу отложила книгу обратно под столешницу и выпрямилась, готовясь обслужить покупателей.
Перед собой она увидела двух незнакомцев, которых раньше точно не встречала. Молодые люди молча осматривались, пока не увидели девушку за прилавком.
- Доброе утро, - подал голос один их них.
- И вам доброго утра, - Летисия улыбнулась своей самой искренней улыбкой.
Молодые люди начали рассеянно осматриваться, как будто видели хлебную лавку в первый раз. Хотя эту лавку они точно видели впервые.
- Нам сказали, что у вас самый вкусный хлеб в городе, - из-за первого молодого человека вынырнул второй и начал разговор, - поэтому мы здесь.
- О, так вы не местные, - Лети изобразила заинтересованный вид.
- Так и есть, - один из молодых людей пошёл прогуливаться по лавке, изучая полочки на стенах, на которых стояли глиняные горшки и лежали засушеные травы, - мы из театра.
После этих слов из кухни появилась Эделина.
- Приятно видеть вас в нашей лавке, - она несла на деревянном подносе очередную партию только готового хлеба, - весь наш маленький городок только о вас и гудит.
- Правда? – горделиво выпрямившись, спросил один из парней. Было видно, как им нравится, что о них идёт молва.
- Конечно. Не так часто к нам заезжают бродячие артисты, - Эделина задержалась в дверном проёме на несколько мгновений.
- Мы не бродячие, - щеки одного так надулись, как будто ещё немного и он бы лопнул от возмущения и ущемлённого достоинства, - мы – кочующие.
- Да это же одно и то же, - Эделина говорила это уже удаляясь вглубь кухни, - только простыми словами.
Молодые люди с несколько оскорблённым видом подошли к прилавку и протянули две серебряные монеты Летисии:
- 4 буханки хлеба, милости просим.
Летисия взяла монеты, отложила их в сторону и принялась перекладывать буханки из лотков на столешницу.
- Как скоро будете вы давать следующее представление? – девушка решила не терять возможности узнать из первых уст о предстоящем событии.
- Как раз завтра, - один из молодых людей забрал две буханки и передал приятелю, - обязательно приходите, будет весело, - две другие булки он взял сам и направился к выходу.
- Думаю, я приду, - кивнула головой девушка.
Артисты вышли за дверь, а Летисия наблюдала за ними через стекло. Вот к ним подошли ещё несколько человек, видимо, тоже из театра, и они начали оглядываться по сторонам. “Наверное, ещё не разобрались в улочках города – подумала Летисия и про себя усмехнулась”. Среди всех артистов она заметила и знакомые лица, которые примеряли на себя роли Адама и Евы во вчерашней постановке.
Вдруг один из молодых людей, из тех, что только что купили хлеб в лавке, указали на её дверь рукой и ко входу направилась девушка, которая играла Еву. Дверь отворилась и она вошла. Взглянула на Летисию и удивлённо улыбнулась.
- Здравствуй, - она не проходила дальше, так и осталась стоять у двери, - не подскажешь, где у вас в городе можно найти кожевника.
- Доброе утро, - Лети начала быстро вспоминать, на какой из улиц работал кожевник старик Филипп.
Задумавшись на несколько секунд, девушка, стараясь объяснять всё так, чтобы неместные здесь не заплутали, начала показывать дорогу:
- В вам нужно спуститься вниз по этой улице, - девушка подошла к окну и начала показывать руками, - там будет дом с синей крышей, после него поверните направо и до упора. Там будет вывеска старика Филиппа.
- Он хорош в своём деле? - “Ева” снова улыбалась.
- Лучший, - Лети тоже улыбнулась в ответ, - в нашем городе точно лучший.
- Доверюсь твоему совету, - артистка задержала взгляд глаза в глаза ещё на несколько мгновений и открыла дверь, ведущую на улицу, - спасибо, до встречи на следующем представлении.
- До свидания, - Летисия не предала особого значения её словам и беззаботно попрощалась с девушкой.
Посте того, как “Ева” вышла из лавки, Летисию как молнией ударило. “Неужели она вспомнила меня, - пронеслось в голове у девушки. Она тут же посмотрела в окно: группа артистов уже двинулась в том направлении, куда отправила их Летисия. “Ева” бросила мимолётный взгляд на окна лавки и, заметив, что Летисия провожает их взглядом, помахала ей рукой.
Летисия коротко улыбнулась и отошла от окна. В этот же момент из кухни вышла Эделина.
- Ну как тебе артисты в жизни, - женщина подошла за стойку, чтобы поболтать с дочерью.
- Самолюбивые?
- Есть в них такое, и этого у них не отнять - Эделина усмехнулась, - было бы славно, если бы они играли так же хорошо, как думают о себе.
- Завтра они дают ещё одно представление, - Летисия была настроена вытащить мать на вечернюю прогулку, потому что давно Эделина не видела ничего кроме печи и замыленных стен рыночной площади.
- Ты приглашаешь меня с собой? – женщина заигрывающе улыбнулась.
- А с чего ты взяла, что я пойду? – Лети захотелось набить себе цену, ради шутки, конечно.
- Чтобы ты и не пошла изведать что-то новое? – Эделина подняла бровь, - Не смеши меня, ты скорее с отцом перессоришься, чем пропустишь это представление.
- А что он? – Лети совсем забыла про отца и то, что он мог быть против того, что дочь отлучается из дому, тем более тогда, когда рабочий день в лавке ещё не закончен.
- Ничего особенного, - женщина просто пожала плечами, - конечно же не слишком доволен, как впрочем и всегда. Он считает, что мы должны работать, света белого не видя, как это делает он.
Летисия сразу поникла, понимая, что мать вряд ли согласиться пойти с ней на представление.
- Но нам то что от этого, - женщина весело подскочила, - мы возьмём и пойдём!
- Ты серьёзно пойдёшь со мной? – в глазах девушки появилась надежда.
- Уж сильно хочется мне посмотреть, что же они там вытворяют, эти бродячие артисты, - женщина направилась в сторону кухни, - ой, точнее кочующие, - Эделина ещё раз улыбнулась и скрылась из виду.
Летисия осталась один на один со своими мыслями. Ей было необычно, но в то же время приятно, что артистка вспомнила её и даже пригласила на следующее выступление. Значит, её заметили и выделили. После такого девушка даже не сомневалась, что обязательно сходит на следующее представление. Ещё радостнее было то, что в этот раз она будет не одна и после сможет обсудить выступление с матерью.
День снова шёл размеренно, никуда не торопясь, наверное, все летние дни и должны так проходить. Но Летисия уже мечтала о его конце, потому что очень уж хотелось ей прогуляться по улицам родного, но давно не исследуемого ей, Дамфриса. Она даже подумала о том, чтобы выйти за границы города и собрать немного трав, чтобы засушить их после.
Люди в лавку не наплывали толпой, а, так же, как и день - размеренно, захаживали за хлебом и иногда за булочками. Почти с каждым Лети перекидывалась парой фраз о вчерашнем выступлении. Хоть она и видела, что не все понимали, что это представление было рассказом из священного писания, ей было приятно видеть, что люди проявляют интерес к мотивам христианства. Это натолкнуло её на мысль, что искусство есть большой механизм для просвещения людей. Такой наглядный способ, как театральная постановка, был даже познавательнее, чем все книги, пылящиеся на полках в кельях священников, к которым доступ имели только они. Рассказать словами – это одно, а вот показать наглядно – это совсем другое.
Так и прошёл остаток дня Летисии: в размышлениях о религии, искусстве и немного о личной встрече с кочующими артистами, которые совместили эти две, в одно время разные, но такие близкие вещи. Так девушка и пришла к выводу, что религия – это часть искусства, и всё же они могут, а, возможно, даже должны существовать вместе.
- Сегодня осталось больше булок, чем вчера, - Эделина немного грустными глазами посмотрела на прилавок.
- Четыре, - вздохнула Лети.
Девушка не любила, когда свежий хлеб оставался на прилавке в конце дня. Мука, вода, яйца и специи, потраченные зря. На завтра булки оставлять не хотелось, ведь они уже не будут такими же мягкими, как сегодня. А люди ценили их хлеб за свежесть.
- Ну, сошлём это на то, что сегодня у всех ленный и праздный день, - Эделина смахнула грусть с лица, - да и нам тоже нужно что-то есть.
- Да, завтра будет лучше, - снимая передник, Летисия направлялась к проходу, который вёл через кухню в дом.
- Собираешься куда-то? – женщина принялась собирать оставшийся хлеб с подноса.
- Прогуляюсь, - девушка махнула рукой, - может соберу трав.
- Чудесно, поищи тимьяна и розмарина, - не поворачивая головы от прилавка сказала Эделина, - скоро закончатся.
- Хорошо, - отозвалась Летисия и скрылась в доме.
Смыв с себя муку и рабочий день в ведре с водой, девушка, не вытерла капли, позволила им впитаться в кожу. Лети вышла на улицу через главную дверь дома. Подумав несколько секунд, она решила не тратить время в городе и сразу направилась в сторону ворот. Как раз в той стороне, куда она держала путь, солнце прилегло на мягких облаках и плыло на них за горизонт. Этим вечером оно окрасило небо в цвет щёк Эделины, после того как она вест день отстоит у печи – такой же румяный.
Летисия шла неспеша, любуясь надвигающимся закатом и тем, как этот закатный свет заливает весь природный простор, расстилающийся за городом. С этой стороны не было леса, но зато было бескрайнее поле, с дорогой, уходящей за горизонт, по которой частенько проезжали торговцы или гвардейцы королевской армии, патрулирующие территорию и границы. Иногда встречались одинокие раскидистые деревья, которые стояли здесь ещё при пра-пра-пра-прадедах Летисии, но в большинстве своём над равнинами возвышались только кустарники.
Лес и горы собрались с другой стороны города, ближе к границе. Отец Лети всегда говорил, что это стены, которые защищают город от врагов. Поэтому та сторона всегда казалась девушке опасной и слишком хмурой. Она действительно была хмурой, но не только из-за отцовских рассказов, а ещё из-за того, что горы и высокие лесные деревья с неохотой пропускали солнечные лучи на землю.
Иногда Летисия любила прогуляться и там, но только проходя мимо деревьев, не углубляясь в лес. А горами любовалась только издалека. Но сегодня ей хотелось спокойного и умиротворяющего пейзажа, светлого, немного холмистого и совсем не воинственного.
Она пошла вдоль дороги, протоптанной ногами людей и разъезжанной колёсами одиноких повозок или целых караванов. Солнце почти ушло за горизонт, оставив только сильный румянец в небе, который разрезали или легко припорашивали белые прозрачные облака.
Отойдя достаточно далеко от городских стен, Летисия оставила пусть по дороге и окунулась в высокую траву, полностью сливаясь с природой. Она шла вперед, проводя руками по траве. Девушка могла поклясться, что в этот момент ощущала её дыхание и, возможно, даже слышала, о чем она говорит. Ей было не страшно наступить на кого-то, потому что она знала, что природа подскажет, куда нужно поставить ногу, чтобы не причинить никому вреда. Казалось, Лети плыла в этом озере полевой травы целую вечность, отдаваясь ей, образуя с ней единое целое.
Но вот бурьян закончился и перед девушкой предстало поле, где тут и там росли цветы и те самые травы, которые она собирала для сушки. Достав кусок ткани, в который она обычно укутывала пряности, она принялась искать тимьян и розмарин среди целого поля разных трав. Это приносило ей необычайное умиротворение и спокойствие.
Да, пусть её жизнь не была такой уж беспокойной и тревожной, спокойствие и умиротворение иногда покидали её. И в такие времена Летисия убегала от мыслей на природу. Здесь она мыслила не одна и даже не своими мысли. Здесь она мыслила вместе с природой, чувствуя своё единение с ней. Часами она могла проводить за сбором трав.
Сейчас она захотела собрать ещё небольшой букет полевых цветов и обрадовать мать, ведь в последнее время она много работала и Лети хотела хоть как-то отблагодарить за всё, что она делает для семьи и для неё.
После того, как она нашла достаточно трав, взялась за сбор пёстрых цветов. Тут они были самые разные: и белые, и красные, и фиолетовые. Не все она знала по названию, но они точно радовали глаз. Особенно глаз того, кто без продыха работал в лавке целыми днями.
Солнце совсем скрылось и сумерки полностью взяли верх над этим вечером. Неприятный зябких холодок уже покусывал кожу, оставляя пупырышки на руках. Летисия была предусмотрительна, поэтому взяла лёгкую накидку, как раз чтобы спрятаться под ней от нападения летнего сумеречного холодка.
Девушка направилась домой, не выпуская из виду очертания города. В этот раз она недалеко от него ушла, и находилась под его постоянным надзором. Так было спокойнее и Летисии и городу. Не стоило молодой девушке вечером уходить далеко от безопасных стен.
Всю дорогу девушка мысленно общалась с природой, рассказывая ей о своих переживаниях и раздумьях, тем самым находя ответы на них. Может, природа была не самым разговорчивым собеседником, но зато она была прекрасным слушателем.
Летисия пересекла черту города, когда вечер своей темнотой был ближе к ночной. На улицах уже зажглись факелы на столбах, а из окон домов сочился тусклый свет. Девушка решила пройти более длинным путём до дома и ещё прогуляться по городу, забредая на улочки, на которых обычно собирался народ по вечерам.
Чем ближе она подходила к той части города, тем ярче становились огни. Девушка вышла на широкую улицу, где стояла таверна и часто уличные музыканты устраивали концерты. Она надеялась, что и сегодня они там будут. Её надежды оказались не напрасными, и Лети действительно увидела целую группу музыкантов с волынками и гуслями. Вокруг них толпился народ: кто-то танцевал, кто-то, кто уже много времени провёл в трактире в компании парочки пинт эля, пытался подвывать вместе с музыкой.
Летисия подошла поближе к людям и стала слушать весёлые мотивы народной английской и шотландской музыки, качая головой, пытаясь пропустить через себя каждую ноту. Она даже закрыла глаза и представила, что музыка, как поток лёгкого ветра, проходит сквозь неё, очищая душу и голову от плохих мыслей и чувств. Ей казалось, что она почти воспарила над землёй, и поток музыки поднимает её вверх.
Именно в этот момент кто-то несколько раз дернул её за рукав. Девушка открыла глаза и увидела перед собой ту самую девушку-артистку, которая улыбалась ей прямо в лицо, находясь лишком близко. Она было довольная и румяная, и это не оставляло сомнений в том, что она точно была в числе тех, кто недавно находился в трактире в компании пинты эля.
Сильные смелые северные викинги, которые не боятся смерти, потому что попадут в Вальхаллу – небесный чертог в Асгарде, где они продолжат прежнюю героическую жизнь. О?дин правит Вальхаллой, восседая на Хлидскьялве. Он отбирает половину воинов, павших в бою, а валькирии доставляют их в чертог. Другая половина павших отправляется в Фолькванг к богине Фрейе. Легенда гласит, что Вальхалла представляет собой гигантский зал, увешанный щитами на остриях мечей. У этого зала 540 дверей, и через каждую выйдут 800 воинов по зову бога Хеймдалля во время последней битвы — Рагнарёка.
В момент, когда Летисия была полностью поглащена историей и почти представила как сама в мехах, коже и с мечом в руках сражается за Одина, дверь лавки открылась и впустила двух молодых людей. Лети сразу отложила книгу обратно под столешницу и выпрямилась, готовясь обслужить покупателей.
Перед собой она увидела двух незнакомцев, которых раньше точно не встречала. Молодые люди молча осматривались, пока не увидели девушку за прилавком.
- Доброе утро, - подал голос один их них.
- И вам доброго утра, - Летисия улыбнулась своей самой искренней улыбкой.
Молодые люди начали рассеянно осматриваться, как будто видели хлебную лавку в первый раз. Хотя эту лавку они точно видели впервые.
- Нам сказали, что у вас самый вкусный хлеб в городе, - из-за первого молодого человека вынырнул второй и начал разговор, - поэтому мы здесь.
- О, так вы не местные, - Лети изобразила заинтересованный вид.
- Так и есть, - один из молодых людей пошёл прогуливаться по лавке, изучая полочки на стенах, на которых стояли глиняные горшки и лежали засушеные травы, - мы из театра.
После этих слов из кухни появилась Эделина.
- Приятно видеть вас в нашей лавке, - она несла на деревянном подносе очередную партию только готового хлеба, - весь наш маленький городок только о вас и гудит.
- Правда? – горделиво выпрямившись, спросил один из парней. Было видно, как им нравится, что о них идёт молва.
- Конечно. Не так часто к нам заезжают бродячие артисты, - Эделина задержалась в дверном проёме на несколько мгновений.
- Мы не бродячие, - щеки одного так надулись, как будто ещё немного и он бы лопнул от возмущения и ущемлённого достоинства, - мы – кочующие.
- Да это же одно и то же, - Эделина говорила это уже удаляясь вглубь кухни, - только простыми словами.
Молодые люди с несколько оскорблённым видом подошли к прилавку и протянули две серебряные монеты Летисии:
- 4 буханки хлеба, милости просим.
Летисия взяла монеты, отложила их в сторону и принялась перекладывать буханки из лотков на столешницу.
- Как скоро будете вы давать следующее представление? – девушка решила не терять возможности узнать из первых уст о предстоящем событии.
- Как раз завтра, - один из молодых людей забрал две буханки и передал приятелю, - обязательно приходите, будет весело, - две другие булки он взял сам и направился к выходу.
- Думаю, я приду, - кивнула головой девушка.
Артисты вышли за дверь, а Летисия наблюдала за ними через стекло. Вот к ним подошли ещё несколько человек, видимо, тоже из театра, и они начали оглядываться по сторонам. “Наверное, ещё не разобрались в улочках города – подумала Летисия и про себя усмехнулась”. Среди всех артистов она заметила и знакомые лица, которые примеряли на себя роли Адама и Евы во вчерашней постановке.
Вдруг один из молодых людей, из тех, что только что купили хлеб в лавке, указали на её дверь рукой и ко входу направилась девушка, которая играла Еву. Дверь отворилась и она вошла. Взглянула на Летисию и удивлённо улыбнулась.
- Здравствуй, - она не проходила дальше, так и осталась стоять у двери, - не подскажешь, где у вас в городе можно найти кожевника.
- Доброе утро, - Лети начала быстро вспоминать, на какой из улиц работал кожевник старик Филипп.
Задумавшись на несколько секунд, девушка, стараясь объяснять всё так, чтобы неместные здесь не заплутали, начала показывать дорогу:
- В вам нужно спуститься вниз по этой улице, - девушка подошла к окну и начала показывать руками, - там будет дом с синей крышей, после него поверните направо и до упора. Там будет вывеска старика Филиппа.
- Он хорош в своём деле? - “Ева” снова улыбалась.
- Лучший, - Лети тоже улыбнулась в ответ, - в нашем городе точно лучший.
- Доверюсь твоему совету, - артистка задержала взгляд глаза в глаза ещё на несколько мгновений и открыла дверь, ведущую на улицу, - спасибо, до встречи на следующем представлении.
- До свидания, - Летисия не предала особого значения её словам и беззаботно попрощалась с девушкой.
Посте того, как “Ева” вышла из лавки, Летисию как молнией ударило. “Неужели она вспомнила меня, - пронеслось в голове у девушки. Она тут же посмотрела в окно: группа артистов уже двинулась в том направлении, куда отправила их Летисия. “Ева” бросила мимолётный взгляд на окна лавки и, заметив, что Летисия провожает их взглядом, помахала ей рукой.
Летисия коротко улыбнулась и отошла от окна. В этот же момент из кухни вышла Эделина.
- Ну как тебе артисты в жизни, - женщина подошла за стойку, чтобы поболтать с дочерью.
- Самолюбивые?
- Есть в них такое, и этого у них не отнять - Эделина усмехнулась, - было бы славно, если бы они играли так же хорошо, как думают о себе.
- Завтра они дают ещё одно представление, - Летисия была настроена вытащить мать на вечернюю прогулку, потому что давно Эделина не видела ничего кроме печи и замыленных стен рыночной площади.
- Ты приглашаешь меня с собой? – женщина заигрывающе улыбнулась.
- А с чего ты взяла, что я пойду? – Лети захотелось набить себе цену, ради шутки, конечно.
- Чтобы ты и не пошла изведать что-то новое? – Эделина подняла бровь, - Не смеши меня, ты скорее с отцом перессоришься, чем пропустишь это представление.
- А что он? – Лети совсем забыла про отца и то, что он мог быть против того, что дочь отлучается из дому, тем более тогда, когда рабочий день в лавке ещё не закончен.
- Ничего особенного, - женщина просто пожала плечами, - конечно же не слишком доволен, как впрочем и всегда. Он считает, что мы должны работать, света белого не видя, как это делает он.
Летисия сразу поникла, понимая, что мать вряд ли согласиться пойти с ней на представление.
- Но нам то что от этого, - женщина весело подскочила, - мы возьмём и пойдём!
- Ты серьёзно пойдёшь со мной? – в глазах девушки появилась надежда.
- Уж сильно хочется мне посмотреть, что же они там вытворяют, эти бродячие артисты, - женщина направилась в сторону кухни, - ой, точнее кочующие, - Эделина ещё раз улыбнулась и скрылась из виду.
Летисия осталась один на один со своими мыслями. Ей было необычно, но в то же время приятно, что артистка вспомнила её и даже пригласила на следующее выступление. Значит, её заметили и выделили. После такого девушка даже не сомневалась, что обязательно сходит на следующее представление. Ещё радостнее было то, что в этот раз она будет не одна и после сможет обсудить выступление с матерью.
День снова шёл размеренно, никуда не торопясь, наверное, все летние дни и должны так проходить. Но Летисия уже мечтала о его конце, потому что очень уж хотелось ей прогуляться по улицам родного, но давно не исследуемого ей, Дамфриса. Она даже подумала о том, чтобы выйти за границы города и собрать немного трав, чтобы засушить их после.
Люди в лавку не наплывали толпой, а, так же, как и день - размеренно, захаживали за хлебом и иногда за булочками. Почти с каждым Лети перекидывалась парой фраз о вчерашнем выступлении. Хоть она и видела, что не все понимали, что это представление было рассказом из священного писания, ей было приятно видеть, что люди проявляют интерес к мотивам христианства. Это натолкнуло её на мысль, что искусство есть большой механизм для просвещения людей. Такой наглядный способ, как театральная постановка, был даже познавательнее, чем все книги, пылящиеся на полках в кельях священников, к которым доступ имели только они. Рассказать словами – это одно, а вот показать наглядно – это совсем другое.
Так и прошёл остаток дня Летисии: в размышлениях о религии, искусстве и немного о личной встрече с кочующими артистами, которые совместили эти две, в одно время разные, но такие близкие вещи. Так девушка и пришла к выводу, что религия – это часть искусства, и всё же они могут, а, возможно, даже должны существовать вместе.
- Сегодня осталось больше булок, чем вчера, - Эделина немного грустными глазами посмотрела на прилавок.
- Четыре, - вздохнула Лети.
Девушка не любила, когда свежий хлеб оставался на прилавке в конце дня. Мука, вода, яйца и специи, потраченные зря. На завтра булки оставлять не хотелось, ведь они уже не будут такими же мягкими, как сегодня. А люди ценили их хлеб за свежесть.
- Ну, сошлём это на то, что сегодня у всех ленный и праздный день, - Эделина смахнула грусть с лица, - да и нам тоже нужно что-то есть.
- Да, завтра будет лучше, - снимая передник, Летисия направлялась к проходу, который вёл через кухню в дом.
- Собираешься куда-то? – женщина принялась собирать оставшийся хлеб с подноса.
- Прогуляюсь, - девушка махнула рукой, - может соберу трав.
- Чудесно, поищи тимьяна и розмарина, - не поворачивая головы от прилавка сказала Эделина, - скоро закончатся.
- Хорошо, - отозвалась Летисия и скрылась в доме.
Смыв с себя муку и рабочий день в ведре с водой, девушка, не вытерла капли, позволила им впитаться в кожу. Лети вышла на улицу через главную дверь дома. Подумав несколько секунд, она решила не тратить время в городе и сразу направилась в сторону ворот. Как раз в той стороне, куда она держала путь, солнце прилегло на мягких облаках и плыло на них за горизонт. Этим вечером оно окрасило небо в цвет щёк Эделины, после того как она вест день отстоит у печи – такой же румяный.
Летисия шла неспеша, любуясь надвигающимся закатом и тем, как этот закатный свет заливает весь природный простор, расстилающийся за городом. С этой стороны не было леса, но зато было бескрайнее поле, с дорогой, уходящей за горизонт, по которой частенько проезжали торговцы или гвардейцы королевской армии, патрулирующие территорию и границы. Иногда встречались одинокие раскидистые деревья, которые стояли здесь ещё при пра-пра-пра-прадедах Летисии, но в большинстве своём над равнинами возвышались только кустарники.
Лес и горы собрались с другой стороны города, ближе к границе. Отец Лети всегда говорил, что это стены, которые защищают город от врагов. Поэтому та сторона всегда казалась девушке опасной и слишком хмурой. Она действительно была хмурой, но не только из-за отцовских рассказов, а ещё из-за того, что горы и высокие лесные деревья с неохотой пропускали солнечные лучи на землю.
Иногда Летисия любила прогуляться и там, но только проходя мимо деревьев, не углубляясь в лес. А горами любовалась только издалека. Но сегодня ей хотелось спокойного и умиротворяющего пейзажа, светлого, немного холмистого и совсем не воинственного.
Она пошла вдоль дороги, протоптанной ногами людей и разъезжанной колёсами одиноких повозок или целых караванов. Солнце почти ушло за горизонт, оставив только сильный румянец в небе, который разрезали или легко припорашивали белые прозрачные облака.
Отойдя достаточно далеко от городских стен, Летисия оставила пусть по дороге и окунулась в высокую траву, полностью сливаясь с природой. Она шла вперед, проводя руками по траве. Девушка могла поклясться, что в этот момент ощущала её дыхание и, возможно, даже слышала, о чем она говорит. Ей было не страшно наступить на кого-то, потому что она знала, что природа подскажет, куда нужно поставить ногу, чтобы не причинить никому вреда. Казалось, Лети плыла в этом озере полевой травы целую вечность, отдаваясь ей, образуя с ней единое целое.
Но вот бурьян закончился и перед девушкой предстало поле, где тут и там росли цветы и те самые травы, которые она собирала для сушки. Достав кусок ткани, в который она обычно укутывала пряности, она принялась искать тимьян и розмарин среди целого поля разных трав. Это приносило ей необычайное умиротворение и спокойствие.
Да, пусть её жизнь не была такой уж беспокойной и тревожной, спокойствие и умиротворение иногда покидали её. И в такие времена Летисия убегала от мыслей на природу. Здесь она мыслила не одна и даже не своими мысли. Здесь она мыслила вместе с природой, чувствуя своё единение с ней. Часами она могла проводить за сбором трав.
Сейчас она захотела собрать ещё небольшой букет полевых цветов и обрадовать мать, ведь в последнее время она много работала и Лети хотела хоть как-то отблагодарить за всё, что она делает для семьи и для неё.
После того, как она нашла достаточно трав, взялась за сбор пёстрых цветов. Тут они были самые разные: и белые, и красные, и фиолетовые. Не все она знала по названию, но они точно радовали глаз. Особенно глаз того, кто без продыха работал в лавке целыми днями.
Солнце совсем скрылось и сумерки полностью взяли верх над этим вечером. Неприятный зябких холодок уже покусывал кожу, оставляя пупырышки на руках. Летисия была предусмотрительна, поэтому взяла лёгкую накидку, как раз чтобы спрятаться под ней от нападения летнего сумеречного холодка.
Девушка направилась домой, не выпуская из виду очертания города. В этот раз она недалеко от него ушла, и находилась под его постоянным надзором. Так было спокойнее и Летисии и городу. Не стоило молодой девушке вечером уходить далеко от безопасных стен.
Всю дорогу девушка мысленно общалась с природой, рассказывая ей о своих переживаниях и раздумьях, тем самым находя ответы на них. Может, природа была не самым разговорчивым собеседником, но зато она была прекрасным слушателем.
Летисия пересекла черту города, когда вечер своей темнотой был ближе к ночной. На улицах уже зажглись факелы на столбах, а из окон домов сочился тусклый свет. Девушка решила пройти более длинным путём до дома и ещё прогуляться по городу, забредая на улочки, на которых обычно собирался народ по вечерам.
Чем ближе она подходила к той части города, тем ярче становились огни. Девушка вышла на широкую улицу, где стояла таверна и часто уличные музыканты устраивали концерты. Она надеялась, что и сегодня они там будут. Её надежды оказались не напрасными, и Лети действительно увидела целую группу музыкантов с волынками и гуслями. Вокруг них толпился народ: кто-то танцевал, кто-то, кто уже много времени провёл в трактире в компании парочки пинт эля, пытался подвывать вместе с музыкой.
Летисия подошла поближе к людям и стала слушать весёлые мотивы народной английской и шотландской музыки, качая головой, пытаясь пропустить через себя каждую ноту. Она даже закрыла глаза и представила, что музыка, как поток лёгкого ветра, проходит сквозь неё, очищая душу и голову от плохих мыслей и чувств. Ей казалось, что она почти воспарила над землёй, и поток музыки поднимает её вверх.
Именно в этот момент кто-то несколько раз дернул её за рукав. Девушка открыла глаза и увидела перед собой ту самую девушку-артистку, которая улыбалась ей прямо в лицо, находясь лишком близко. Она было довольная и румяная, и это не оставляло сомнений в том, что она точно была в числе тех, кто недавно находился в трактире в компании пинты эля.
