- Доброго тебе вечера, - “Ева” весело начала разговор.
- Добрый вечер, - Летисия тоже мягко улыбнулась в ответ
“Ева” опустила взгляд на руки Летисии и улыбнулась ещё шире.
- Любишь цветы? – она кивнула головой в сторону букета.
- Собрала для матери, - Летисия пожала плечами, оценивающе покрутив букет в руках.
- Ты, наверное, чудесная дочь.
Летисия ничего не ответила, просто улыбнулась и повернула голову в сторону музыкантов. Девушка, которая играла Еву, потеряла улыбку.
- Великодушно прошу прощения, если отвлекаю тебя, - но уходить она не торопилась.
Летисия сразу же повернулась обратно и немного растерялась от того, что бродячие артисты знают такие этичные слова, а ещё немного от того, что заставила свою собеседницу почувствовать себя оскорблённой.
- Нет, вы не то подумали, мне просто нравится музыка, - она ещё раз повернулась в сторону музыкантов и окинула их взглядом.
- О, ну тогда вам повезло, - “Ева” опять повеселела, - завтра вечером они будут выступать на нашем представлении.
- А что же у такого большого кочующего театра нет своих музыкантов? –замечание непроизвольно сорвалось с губ.
- Раньше были, - она пожала плечами, - а потом они нашли свою любовь и оставили идею кочевничества, - она глубоко вздохнула, - такие вот романтичные натуры.
- Все сразу? – спросила Летисия удивлённо.
- У нас-то их и было всего трое, - девушка из театра вздохнула, - но всё таки можешь себе представить?! – “Ева” выразила искреннее негодование, - оставили свободу ради любви.
- Ты так негодуешь, - Летисия умилённо улыбалась, - ты бы так не смогла?
- Скорее нет, чем да, - ответила “Ева” и тоже повернулась к музыкантам.
Она больше оценивала, чем наслаждалась музыкой. Предполагала, как музыканты сыграют на завтрашнем выступлении.
Летисия не чувствовала напряжения или неловкости, но всё равно долго не простояла. Она не знала, как сообщить о своём уходе, и нужно ли было вообще об этом сообщать. Артистка, видимо, заметила как Летисия мнётся с ноги на ногу и сама начала разговор:
- Уже уходишь?
- Да, - коротко ответила Лети.
- Не буду предлагать тебя проводить, - девушка повернулась к Летисии, - мы, наверное, ещё мало знакомы.
Летисия просто молча повела бровью и украдкой улыбнулась.
- Могу я узнать твоё имя? – Лети хотелось перестать называть эту девушку именем первой женщины на земле.
- Иоанна, - она подняла один кончик губ в полуулыбке, - а как тебя называть?
- Летисия.
- Ле-ти-си-я, - произнесла девушка по слогам, - мелодичное имя, -Иоанна мечтательно повела головой, - приятно познакомиться, Летисия. Хорошего вечера.
Лети, на секунду задумавшись, достала из букета один цветок и вручила Иоанне. Девушка взяла цветок, вставила его в волосы и медленно отвернула голову к музыкантам, не сводя улыбки с лица. Летисия, улыбаясь ей в ответ, пошла в сторону дома, не задерживаясь.
Лети шла с полуулыбкой на лице всю дорогу до дома, ведь вечер выдался просто замечательным, а завтрашний день обещал быть насыщенным на события. Точнее на одно событие, но зато очень многообещающее. В ногах уже чувствовалась приятная усталость от долгой прогулки, а девушка представляла, как сегодня ей будет сладко спаться.
Лети решила зайти в дом со стороны лавки, потому что родители скорее всего уже отдыхали. Так она быстро пройдёт в свою спальную, оставив на кухне букет для матери, чтобы уже с утра у неё поднялось настроение. Из окон дома не сочилось даже тусклого лучика света, значит родители действительно легли спать.
Лети отворила замок двери в лавку и тихо вошла, оставляя приятную ночную прохладу позади. Она прошлась по лавке, достала с полки кувшин для букета и тихо прошла на кухню. В ведре, на счастье, было немного воды для цветов. Девушка перелила её в кувшин, поставила в него букет и оставила этот подарок посреди кухонного стола, представляя радостное лицо матери, когда на увидит его.
Лети быстро прошла в свою спальную и устало рухнула на кровать. С травой для сушки решила разобраться утром, чтобы не устраивать лишнего шума, да и сил особо не было. Приятная усталость вперемешку с воспоминаниями о сегодняшней прогулке затянули разум, и Летисия окунулась в сон.
Летисия уже стояла у выхода из дома и ждала, когда мать наконец-то закончит свои сборы. Хоть девушка и говорила Эделине, что это не настолько важное событие как, например, служба в храме, но женщина всё равно изъявила желание присутствовать на представлении в своём самом парадном платье.
- А вдруг они снова будут показывать сцену из священного писания, - женщина уже собирала волосы в пучок, - нужно уважительно относиться к нашей вере.
- Мама, - Летисия устало вздохнула, - это всего лишь представление бродячих артистов, а не служба в храме, там от священного только и писание.
- Дочь, я не так часть появляюсь в городе и захожу дальше рыночной площади, - Эделина была собрана и оценивающе себя осматривала в зеркало, в котором виднелось почти чёткое, но всё же немного мутное отражение, - дай мне почувствовать себя красивой и нарядной этим вечером.
Девушка ничего не ответила, но поняла, что матери действительно нужно было развеяться. Выйти в город не только для того, чтобы купить молока и яиц, надеть что-то наряднее серого холщового платья и белого заплатанного передника, мука из которого уже не выстирывалась.
Летисия была рада, что мать всё-таки согласилась сходить с ней на представление, несмотря на то, что для этого пришлось немного повздорить с отцом, который не одобрял никаких праздных забав в рабочие дни. Они искренне звали Исака с собой, но он только бросил на них осуждающий взгляд. Отец редко смотрел как-то по-другому.
- Я хорошо выгляжу? - Эделина уже направлялась к двери и остановилась перед Летисией, поправляя выбивающиеся пряди.
- Рядом с тобой и герцогине Аквитании не стоять, - Летисия любовалась матерью и её хорошим настроением, поэтому говорила это от чистого сердца, - просто чудесно!
- Моя родная, - женщина крепко обняла дочь, - самые лучшие комплименты всегда от тебя.
Летисия с любовью посмотрела на мать и резко потянула её к входной двери.
- У нас осталось не так много времени, - девушка вела Эделину за руку, - а я бы хотела стоять ближе к выступающим.
Женщина молча плелась за дочерью, не выражая никаких противоречий.
На удивление, это был уже третий день без единой капли дождя. Наоборот, на улице стояла приятная жара, словно сама природа хотела дать жителям маленького города вдоволь насладиться чем-то новым и интересным. По улицам, как и в день первого представления, опять стекались реки народу, образуя на замковой площади города самое настоящее море из людей, ну или хотя бы озеро. Наверное, все, кто только мог себе позволить в этот вечер рабочего дня не доработать до конца, спешили на площадь, чтобы занять удобные места. А тот, кто не мог присоединиться к этой процессии сейчас, непременно стрелой полетит в центр города, как только закроет свою лавку по окончании рабочего дня.
Выплыв вместе с рекой людей в центр города, взору Летисии и Эделины открылась непривычная картина: вся площадь по кругу была увешана кусками ткани, на которых вырисовывались очертания гор, где-то кучками лежали плоские деревянные пласты довольно большого размера, лавочки, которые в прошлый раз стояли возле импровизированной сцены, теперь были составлены в одну кучу в стороне. Люди, которые уже подошли на площадь в ожидании начала представления непонятливо оглядывались, не зная, куда себя деть.
- Неужто запретили выступать? – спросила Эделина с едва уловимой издёвкой в голосе.
- Не может быть, - Летисия заметно напряглась, - их предыдущее представление прошло на ура, все были довольны, да и посмотри на эти убранства, - она обвела рукой площадь, - не просто так они здесь висят.
- Может церковь не смирилась с тем, что бывшие язычники позволяют себе инсценировать священное писание, - всё не унималась женщина.
- Мама, почему ты так уверена, что они язычники? - Летисия начала нервничать.
- Все они, - женщина махнула рукой в сторону сцены, - оставившие дом и семью - беспринципные богохульники или вообще без веры.
- И тем не менее, ты пришла на них посмотреть, - Лети наклонила голову и изогнула бровь.
- Мне просто интересно.
Они обе замолчали в ожидании хоть чего-нибудь. Народу прибавлялось каждую секунду и все останавливались, не доходя до сцены, с немым вопросом. Кто-то всё-таки решался подойти к сцене, чтобы проверить, есть ли кто-нибудь за занавесом, но возвращался без ответа.
Когда Летисия совсем отчаялась и было решила предложить матери оставить ожидание и просто пройтись лёгкой прогулкой за стенами города, на сцену выскочил тот самый ведущий, который был «гласом Бога» в представлении об Адаме и Еве и громко закричал, чтобы его услышали все:
- Достопочтенная публика! – все горожане обратили свой взгляд на него, - Прошу вас не расходиться, а наоборот, подходить ближе к сцене, - он махал руками, будто загребал воздух под себя, - наше представление совсем скоро начнётся, и именно вы, - он сделал сильное ударение на обращении, - будете одними из главных действующих лиц, - после этого он быстро скрылся за занавесом.
Народ начал возбуждённо переглядываться, кто-то не спешил двигаться с места, а кто-то уже торопился ближе к сцене.
- Мы пойдём поближе, - Летисия сделала шаг в сторону сцены и обернулась к матери.
- Я не сгораю от желания быть слишком близко, - Эделина осталась стоять на месте.
- Мама, прошу тебя, - Летисия протянула руку матери, - ради меня.
Эделина посмотрела на дочь, а потом в сторону сцены.
- Там нам не сделают ничего плохого, - девушка тоже обернулась на сцену
- Им я точно не доверяю, - женщина не отводила глаз со сцены, - но я знаю, как ты хочешь оказаться ближе к событиям, поэтому пошли.
Летисия весело потащила мать ближе к сцене, выбирая такое место, чтобы было и хорошо видно сцену, но и народу было поменьше. А народа было уже очень много: все толкались, стараясь пробиться ближе к сцене, чтобы не пропустить ничего интересного.
По кругу площади уже зажгли столбы, потому что на город уже опускались сумерки, и всё это создавало загадочную и таинственную атмосферу.
Как только Летисия и Эделина нашли идеальное для них место, из-за сцены послышался голос того самого ведущего, который вел рассказ истории в прошлом представлении:
<i>- Истинно! исстари
слово мы слышим
о доблести данов,
о конунгах датских,
чья слава в битвах
была добыта!
Первый — Скильд Скевинг,
войсководитель,</i>
<i>- Сегодня поведаем мы Вам историю,</i> - из-за занавеса послышался второй голос, и Летисия поняла, что сегодня рассказчика будет два, - <i>о короле из славного рода Скильдингов по имени Хродгар, который некогда правил в Дании.</i>
На сцену вышел коренастый мужчина, облачённый в кожаный доспех, совсем не похожий на те, которые носили рыцари современности. Сейчас все рыцари прятались за кольчугой и латами, этот же воин был больше похож на римского гладиатора, а в руках его красовался меч.
- Интересно, - Летисия наклонилась к матери и почти шептала ей на ухо, - а меч у него настоящий?
Но Эделина так внимательно смотрела на сцену, что даже ничего не ответила.
<i>- Не раз отрывавший
вражьи дружины
от скамей бражных.
За все, что он выстрадал
в детстве, найдёныш,
ему воздалось:
стал разрастаться
властный под небом
и, возвеличенный,
силой принудил.</i>
Мужчина в гладиаторских доспехах расхаживал по сцене, играя мускулами и махая мечом. Иногда из-за кулис на него выскакивали люди в лохмотьях и с разным оружием в руках, но он «побеждал» всех одним ударом своего большого и, на вид, тяжелого меча.
<i>- Он был особенно удачлив в войнах с соседями и, накопив большие богатства, решил увековечить память о себе и своём правлении,</i> - послышался голос второго рассказчика, - <i>Он надумал выстроить великолепную пиршественную залу для королевской дружины.</i>
В этот момент из-за сцены вышло человек шесть, по всей видимости артистов театра, и направились в сторону толпы смотрящих. Никто не понимал, что происходит. Эделина и Летисия начали оглядываться по сторонам. Тут к ним подошел молодой человек в похожих кожаных доспехах, как у мужчины на сцене, только несколько поскромнее.
- Дамы, сегодня вся публика задействована в нашем представлении, - заговорил он бегло, - конечно, мы не настаиваем, чтобы вы таскали скамьи, но великодушно хотел бы попросить вас помочь развесить гобелены на столбах, - он указал рукой в сторону площади, где уже толпились люди, в основном женщины, которые разбирали какую-то ткань из кучи.
Не возражая, Летисия и Эделина проследовали туда, куда указывал молодой театрал. Они видели, как мужчины уже начали переставлять скамьи в центр площади, ставя их в длину, и оставляя между ними проходы.
- Они строят пиршественную залу, - воодушевлённо, но не громко, сказала Лети, - мы действительно будем частью представления.
Когда они подошли к куче ткани, которая, видимо, играла роль гобеленов в пиршественной зале, там уже образовалась толкучка. Все хотели хоть немного поучаствовать в представлении. Лети взяла мать за руку и нагло начала пробиваться сквозь толпу. Она была убеждена, что ей участие во всём этом было нужнее всех.
Она вытащила два куска ткани и передала один Эделине. Они развернули их и были даже приятно удивлены, потому что рисунок на «гобеленах» был весьма качественный. Сама ткань хоть и не была новой, но и не создавала впечатления половой тряпки.
- Видишь куда можно это повесить? – Эделина начала крутиться вокруг себя в поисках свободного подходящего места.
- Давай повяжем на тех столбах, ближе к сцене, - Летисия показала на два столба, на которых вешались большие факелы по вечерам, когда становилось слишком темно. Сейчас они тоже горели, но не так ярко, наверное, чтобы никто не ненароком не обжёгся.
Мать и дочь быстро направились в ту сторону, пока их место никто не занял. На счастье, они успели. Аккуратно повязав «гобелены» и оставив их развеваться на ветру, они пошли туда, где ставили скамьи.
<i>- От дальних пределов
народы сходились
дворец возводить
и воздвигли хоромы
в срок урочный,
а тот, чье слово
было законом,
нарек это чудо
Палатой Оленя,
именем Хеорот.</i>
<i>- Не жалел Хродгар ни сил, ни средств на постройку, и самые искусные мастера выстроили ему залу, равной которой не было на всем белом свете,</i> - голос рассказчика снова вступил в представление, когда все скамьи уже были выставлены.
Летисия и Эделина подошли к первой попавшейся скамье и сели на неё.
К большому везению, она находилась как раз возле сцены и ещё была не занята. Со сцены к ним начали спускаться всё те же молодые люди в лёгких кожаных доспехах и подавать деревянные кубки, наполненные пенящейся жидкостью. Лети и Эделина осторожно приняли кубки из рук воинов. Девушка понюхала жидкость и поморщилась.
- Эль, - небрежно произнесла она.
- Интересно, что они задумали? – Эделина тоже понюхала жидкость в кубке, - пить мы это не будем.
Но Эделина была одна из немногих, кто решил не пить содержимое кубков. Почти все, особенно мужчины, начали большими глотками пить эль, не переживая о последствиях.
- Добрый вечер, - Летисия тоже мягко улыбнулась в ответ
“Ева” опустила взгляд на руки Летисии и улыбнулась ещё шире.
- Любишь цветы? – она кивнула головой в сторону букета.
- Собрала для матери, - Летисия пожала плечами, оценивающе покрутив букет в руках.
- Ты, наверное, чудесная дочь.
Летисия ничего не ответила, просто улыбнулась и повернула голову в сторону музыкантов. Девушка, которая играла Еву, потеряла улыбку.
- Великодушно прошу прощения, если отвлекаю тебя, - но уходить она не торопилась.
Летисия сразу же повернулась обратно и немного растерялась от того, что бродячие артисты знают такие этичные слова, а ещё немного от того, что заставила свою собеседницу почувствовать себя оскорблённой.
- Нет, вы не то подумали, мне просто нравится музыка, - она ещё раз повернулась в сторону музыкантов и окинула их взглядом.
- О, ну тогда вам повезло, - “Ева” опять повеселела, - завтра вечером они будут выступать на нашем представлении.
- А что же у такого большого кочующего театра нет своих музыкантов? –замечание непроизвольно сорвалось с губ.
- Раньше были, - она пожала плечами, - а потом они нашли свою любовь и оставили идею кочевничества, - она глубоко вздохнула, - такие вот романтичные натуры.
- Все сразу? – спросила Летисия удивлённо.
- У нас-то их и было всего трое, - девушка из театра вздохнула, - но всё таки можешь себе представить?! – “Ева” выразила искреннее негодование, - оставили свободу ради любви.
- Ты так негодуешь, - Летисия умилённо улыбалась, - ты бы так не смогла?
- Скорее нет, чем да, - ответила “Ева” и тоже повернулась к музыкантам.
Она больше оценивала, чем наслаждалась музыкой. Предполагала, как музыканты сыграют на завтрашнем выступлении.
Летисия не чувствовала напряжения или неловкости, но всё равно долго не простояла. Она не знала, как сообщить о своём уходе, и нужно ли было вообще об этом сообщать. Артистка, видимо, заметила как Летисия мнётся с ноги на ногу и сама начала разговор:
- Уже уходишь?
- Да, - коротко ответила Лети.
- Не буду предлагать тебя проводить, - девушка повернулась к Летисии, - мы, наверное, ещё мало знакомы.
Летисия просто молча повела бровью и украдкой улыбнулась.
- Могу я узнать твоё имя? – Лети хотелось перестать называть эту девушку именем первой женщины на земле.
- Иоанна, - она подняла один кончик губ в полуулыбке, - а как тебя называть?
- Летисия.
- Ле-ти-си-я, - произнесла девушка по слогам, - мелодичное имя, -Иоанна мечтательно повела головой, - приятно познакомиться, Летисия. Хорошего вечера.
Лети, на секунду задумавшись, достала из букета один цветок и вручила Иоанне. Девушка взяла цветок, вставила его в волосы и медленно отвернула голову к музыкантам, не сводя улыбки с лица. Летисия, улыбаясь ей в ответ, пошла в сторону дома, не задерживаясь.
Лети шла с полуулыбкой на лице всю дорогу до дома, ведь вечер выдался просто замечательным, а завтрашний день обещал быть насыщенным на события. Точнее на одно событие, но зато очень многообещающее. В ногах уже чувствовалась приятная усталость от долгой прогулки, а девушка представляла, как сегодня ей будет сладко спаться.
Лети решила зайти в дом со стороны лавки, потому что родители скорее всего уже отдыхали. Так она быстро пройдёт в свою спальную, оставив на кухне букет для матери, чтобы уже с утра у неё поднялось настроение. Из окон дома не сочилось даже тусклого лучика света, значит родители действительно легли спать.
Лети отворила замок двери в лавку и тихо вошла, оставляя приятную ночную прохладу позади. Она прошлась по лавке, достала с полки кувшин для букета и тихо прошла на кухню. В ведре, на счастье, было немного воды для цветов. Девушка перелила её в кувшин, поставила в него букет и оставила этот подарок посреди кухонного стола, представляя радостное лицо матери, когда на увидит его.
Лети быстро прошла в свою спальную и устало рухнула на кровать. С травой для сушки решила разобраться утром, чтобы не устраивать лишнего шума, да и сил особо не было. Приятная усталость вперемешку с воспоминаниями о сегодняшней прогулке затянули разум, и Летисия окунулась в сон.
Глава 3
Летисия уже стояла у выхода из дома и ждала, когда мать наконец-то закончит свои сборы. Хоть девушка и говорила Эделине, что это не настолько важное событие как, например, служба в храме, но женщина всё равно изъявила желание присутствовать на представлении в своём самом парадном платье.
- А вдруг они снова будут показывать сцену из священного писания, - женщина уже собирала волосы в пучок, - нужно уважительно относиться к нашей вере.
- Мама, - Летисия устало вздохнула, - это всего лишь представление бродячих артистов, а не служба в храме, там от священного только и писание.
- Дочь, я не так часть появляюсь в городе и захожу дальше рыночной площади, - Эделина была собрана и оценивающе себя осматривала в зеркало, в котором виднелось почти чёткое, но всё же немного мутное отражение, - дай мне почувствовать себя красивой и нарядной этим вечером.
Девушка ничего не ответила, но поняла, что матери действительно нужно было развеяться. Выйти в город не только для того, чтобы купить молока и яиц, надеть что-то наряднее серого холщового платья и белого заплатанного передника, мука из которого уже не выстирывалась.
Летисия была рада, что мать всё-таки согласилась сходить с ней на представление, несмотря на то, что для этого пришлось немного повздорить с отцом, который не одобрял никаких праздных забав в рабочие дни. Они искренне звали Исака с собой, но он только бросил на них осуждающий взгляд. Отец редко смотрел как-то по-другому.
- Я хорошо выгляжу? - Эделина уже направлялась к двери и остановилась перед Летисией, поправляя выбивающиеся пряди.
- Рядом с тобой и герцогине Аквитании не стоять, - Летисия любовалась матерью и её хорошим настроением, поэтому говорила это от чистого сердца, - просто чудесно!
- Моя родная, - женщина крепко обняла дочь, - самые лучшие комплименты всегда от тебя.
Летисия с любовью посмотрела на мать и резко потянула её к входной двери.
- У нас осталось не так много времени, - девушка вела Эделину за руку, - а я бы хотела стоять ближе к выступающим.
Женщина молча плелась за дочерью, не выражая никаких противоречий.
На удивление, это был уже третий день без единой капли дождя. Наоборот, на улице стояла приятная жара, словно сама природа хотела дать жителям маленького города вдоволь насладиться чем-то новым и интересным. По улицам, как и в день первого представления, опять стекались реки народу, образуя на замковой площади города самое настоящее море из людей, ну или хотя бы озеро. Наверное, все, кто только мог себе позволить в этот вечер рабочего дня не доработать до конца, спешили на площадь, чтобы занять удобные места. А тот, кто не мог присоединиться к этой процессии сейчас, непременно стрелой полетит в центр города, как только закроет свою лавку по окончании рабочего дня.
Выплыв вместе с рекой людей в центр города, взору Летисии и Эделины открылась непривычная картина: вся площадь по кругу была увешана кусками ткани, на которых вырисовывались очертания гор, где-то кучками лежали плоские деревянные пласты довольно большого размера, лавочки, которые в прошлый раз стояли возле импровизированной сцены, теперь были составлены в одну кучу в стороне. Люди, которые уже подошли на площадь в ожидании начала представления непонятливо оглядывались, не зная, куда себя деть.
- Неужто запретили выступать? – спросила Эделина с едва уловимой издёвкой в голосе.
- Не может быть, - Летисия заметно напряглась, - их предыдущее представление прошло на ура, все были довольны, да и посмотри на эти убранства, - она обвела рукой площадь, - не просто так они здесь висят.
- Может церковь не смирилась с тем, что бывшие язычники позволяют себе инсценировать священное писание, - всё не унималась женщина.
- Мама, почему ты так уверена, что они язычники? - Летисия начала нервничать.
- Все они, - женщина махнула рукой в сторону сцены, - оставившие дом и семью - беспринципные богохульники или вообще без веры.
- И тем не менее, ты пришла на них посмотреть, - Лети наклонила голову и изогнула бровь.
- Мне просто интересно.
Они обе замолчали в ожидании хоть чего-нибудь. Народу прибавлялось каждую секунду и все останавливались, не доходя до сцены, с немым вопросом. Кто-то всё-таки решался подойти к сцене, чтобы проверить, есть ли кто-нибудь за занавесом, но возвращался без ответа.
Когда Летисия совсем отчаялась и было решила предложить матери оставить ожидание и просто пройтись лёгкой прогулкой за стенами города, на сцену выскочил тот самый ведущий, который был «гласом Бога» в представлении об Адаме и Еве и громко закричал, чтобы его услышали все:
- Достопочтенная публика! – все горожане обратили свой взгляд на него, - Прошу вас не расходиться, а наоборот, подходить ближе к сцене, - он махал руками, будто загребал воздух под себя, - наше представление совсем скоро начнётся, и именно вы, - он сделал сильное ударение на обращении, - будете одними из главных действующих лиц, - после этого он быстро скрылся за занавесом.
Народ начал возбуждённо переглядываться, кто-то не спешил двигаться с места, а кто-то уже торопился ближе к сцене.
- Мы пойдём поближе, - Летисия сделала шаг в сторону сцены и обернулась к матери.
- Я не сгораю от желания быть слишком близко, - Эделина осталась стоять на месте.
- Мама, прошу тебя, - Летисия протянула руку матери, - ради меня.
Эделина посмотрела на дочь, а потом в сторону сцены.
- Там нам не сделают ничего плохого, - девушка тоже обернулась на сцену
- Им я точно не доверяю, - женщина не отводила глаз со сцены, - но я знаю, как ты хочешь оказаться ближе к событиям, поэтому пошли.
Летисия весело потащила мать ближе к сцене, выбирая такое место, чтобы было и хорошо видно сцену, но и народу было поменьше. А народа было уже очень много: все толкались, стараясь пробиться ближе к сцене, чтобы не пропустить ничего интересного.
По кругу площади уже зажгли столбы, потому что на город уже опускались сумерки, и всё это создавало загадочную и таинственную атмосферу.
Как только Летисия и Эделина нашли идеальное для них место, из-за сцены послышался голос того самого ведущего, который вел рассказ истории в прошлом представлении:
<i>- Истинно! исстари
слово мы слышим
о доблести данов,
о конунгах датских,
чья слава в битвах
была добыта!
Первый — Скильд Скевинг,
войсководитель,</i>
<i>- Сегодня поведаем мы Вам историю,</i> - из-за занавеса послышался второй голос, и Летисия поняла, что сегодня рассказчика будет два, - <i>о короле из славного рода Скильдингов по имени Хродгар, который некогда правил в Дании.</i>
На сцену вышел коренастый мужчина, облачённый в кожаный доспех, совсем не похожий на те, которые носили рыцари современности. Сейчас все рыцари прятались за кольчугой и латами, этот же воин был больше похож на римского гладиатора, а в руках его красовался меч.
- Интересно, - Летисия наклонилась к матери и почти шептала ей на ухо, - а меч у него настоящий?
Но Эделина так внимательно смотрела на сцену, что даже ничего не ответила.
<i>- Не раз отрывавший
вражьи дружины
от скамей бражных.
За все, что он выстрадал
в детстве, найдёныш,
ему воздалось:
стал разрастаться
властный под небом
и, возвеличенный,
силой принудил.</i>
Мужчина в гладиаторских доспехах расхаживал по сцене, играя мускулами и махая мечом. Иногда из-за кулис на него выскакивали люди в лохмотьях и с разным оружием в руках, но он «побеждал» всех одним ударом своего большого и, на вид, тяжелого меча.
<i>- Он был особенно удачлив в войнах с соседями и, накопив большие богатства, решил увековечить память о себе и своём правлении,</i> - послышался голос второго рассказчика, - <i>Он надумал выстроить великолепную пиршественную залу для королевской дружины.</i>
В этот момент из-за сцены вышло человек шесть, по всей видимости артистов театра, и направились в сторону толпы смотрящих. Никто не понимал, что происходит. Эделина и Летисия начали оглядываться по сторонам. Тут к ним подошел молодой человек в похожих кожаных доспехах, как у мужчины на сцене, только несколько поскромнее.
- Дамы, сегодня вся публика задействована в нашем представлении, - заговорил он бегло, - конечно, мы не настаиваем, чтобы вы таскали скамьи, но великодушно хотел бы попросить вас помочь развесить гобелены на столбах, - он указал рукой в сторону площади, где уже толпились люди, в основном женщины, которые разбирали какую-то ткань из кучи.
Не возражая, Летисия и Эделина проследовали туда, куда указывал молодой театрал. Они видели, как мужчины уже начали переставлять скамьи в центр площади, ставя их в длину, и оставляя между ними проходы.
- Они строят пиршественную залу, - воодушевлённо, но не громко, сказала Лети, - мы действительно будем частью представления.
Когда они подошли к куче ткани, которая, видимо, играла роль гобеленов в пиршественной зале, там уже образовалась толкучка. Все хотели хоть немного поучаствовать в представлении. Лети взяла мать за руку и нагло начала пробиваться сквозь толпу. Она была убеждена, что ей участие во всём этом было нужнее всех.
Она вытащила два куска ткани и передала один Эделине. Они развернули их и были даже приятно удивлены, потому что рисунок на «гобеленах» был весьма качественный. Сама ткань хоть и не была новой, но и не создавала впечатления половой тряпки.
- Видишь куда можно это повесить? – Эделина начала крутиться вокруг себя в поисках свободного подходящего места.
- Давай повяжем на тех столбах, ближе к сцене, - Летисия показала на два столба, на которых вешались большие факелы по вечерам, когда становилось слишком темно. Сейчас они тоже горели, но не так ярко, наверное, чтобы никто не ненароком не обжёгся.
Мать и дочь быстро направились в ту сторону, пока их место никто не занял. На счастье, они успели. Аккуратно повязав «гобелены» и оставив их развеваться на ветру, они пошли туда, где ставили скамьи.
<i>- От дальних пределов
народы сходились
дворец возводить
и воздвигли хоромы
в срок урочный,
а тот, чье слово
было законом,
нарек это чудо
Палатой Оленя,
именем Хеорот.</i>
<i>- Не жалел Хродгар ни сил, ни средств на постройку, и самые искусные мастера выстроили ему залу, равной которой не было на всем белом свете,</i> - голос рассказчика снова вступил в представление, когда все скамьи уже были выставлены.
Летисия и Эделина подошли к первой попавшейся скамье и сели на неё.
К большому везению, она находилась как раз возле сцены и ещё была не занята. Со сцены к ним начали спускаться всё те же молодые люди в лёгких кожаных доспехах и подавать деревянные кубки, наполненные пенящейся жидкостью. Лети и Эделина осторожно приняли кубки из рук воинов. Девушка понюхала жидкость и поморщилась.
- Эль, - небрежно произнесла она.
- Интересно, что они задумали? – Эделина тоже понюхала жидкость в кубке, - пить мы это не будем.
Но Эделина была одна из немногих, кто решил не пить содержимое кубков. Почти все, особенно мужчины, начали большими глотками пить эль, не переживая о последствиях.
