— Если бы не твоя тупость, мы бы сюда не попали и с твоей пустой башкой все было бы в порядке! — процедила я, потому что от злости у меня сводило челюсть.
— Закрой рот! Таких, как ты, нужно давить еще яйцами, пока не вылупились! — Наемник заявил это с таким отвращением, будто я и вправду была ползающей по земле гадиной.
Его слова задевали, и ярость поглотила меня, как темницу мрак. Я взревела диким зверем, ощущая, как нагревается по венам кровь, и, вскочив, метнулась к прутьям между нашими камерами. Просунула между ними руки и крепко его к ним прижала. Тот старался вывернуться, но я усилила захват одной рукой, а другой сдавила его шею и щекой уперлась в твердое, холодное железо. Он все еще дергался, но моя хватка была очень крепкой.
— Отвали, бешеная! — глухо прохрипел он.
— Еще раз скажешь подобное, и это будут твои последние слова! — Я бы ни за что его не убила, но он об этом не знал, и я еще сильнее сдавила его горло. — Ты меня понял?!
На вопрос Тигр не ответил, пытаясь обожженным пальцами ослабить мою хватку, только кряхтел, но я была уверена — урок усвоен. Тогда я его отпустила и вернулась на место под ошарашенным взглядом сокамерника. А чего он, собственно, ожидал? Сюда я попала не за неправильно зашнурованный корсет.
— Чего смотришь? — Я предостерегающее на него глянула.
— Подобных тебе я еще не встречал, поэтому и смотрю. — Он продолжал меня разглядывать без похоти и грязных намеков, просто оценивал.
— Значит, радуйся, что не встречал, — бросила я и отвернулась. Будь он заказом для клана, ему бы не повезло.
— Дружище, а ты поблагодарил богов, что вас посадили не вместе? — Мой сокамерник, посмеиваясь, повернулся к наемнику, и тот зло на него зыркнул. Кому понравится, что над ним подтрунивают из-за того, что девушка его едва не придушила? — Хотя я помолился бы об обратном и с удовольствием бы увидел, как она тебя… Ахаха! — Его заразительный смех разлетелся во мраке, словно мелодичный звук флейты, заставляющий танцевать до беспамятства. Я едва улыбнулась, воображая себе это зрелище.
— Мне бы здорово от него досталось, но я бы все равно его уложила! — Я засмеялась, и со стороны Тигра сразу же донеслось:
— Если мы выберемся отсюда, я позову тебя на встречу! — серьезно сказал он, и я представила себе возможное недовольство на его лице.
— А я с такими страшными на свидания не хожу! — ответила я и закатила глаза. Можно подумать, что я вообще когда-то на них ходила.
— Это будет поединок! — уточнил наемник.
— Отлично, позориться — так до конца! Тогда я вопреки всему приду! И не бойся, после я никому не выдам, что ты поверженный валялся у моих ног! Ахаха! — Эти слова его явно разозлили, да так, что кровь в его венах превратилась в кипяток. Наверное, он даже хотел что-то ответить, но тут на обход притащился стражник и издалека донесся его грубый голос:
— Бандитье, чего расшумелись?! — Из прохода он сразу посмотрел на наши камеры, которые были первыми в ряду, а остальные пустые тянулись вниз вдоль темницы. Подошел ближе и со всей силы провел железным прутом по прутьям. Звон железа резанул слух, вбиваясь в голову, как гвоздь в доску. Я прикрыла уши ладонями, не от страха, а от неприятного ощущения.
Стражник внимательно оглядел всех нас, но лишь при виде моего сокамерника состроил злорадную гримасу. Большой нос скривился, а глаза, возможно, карие, в полумраке не было видно их истинного цвета, ехидно прищурились.
— Правильно, смейся-смейся, паскуда, послезавтра тебя сожгут пламенные. — Он наклонился и чуть просунул лицо между прутьями. Его лысина поблескивала в свете солнечного кристалла, а темно-синяя форма слилась с темнотой. — Они будут сжигать тебя медленно, чтобы каждый кусочек твоего тела ощутил боль. Ахаха!
Я посмотрела на мужчину, сидящего недалеко от меня, и его невозмутимость меня поразила. Он спокойно смотрел на стражника, который радостно описывал его будущую кончину, а когда тот уходил, он проводил его таким равнодушным взглядом, будто рассказанное его не касалось.
Тяжкие преступления в Тэндрии карались медленным и мучительным сожжением, и порой я задумывалась, каково это? Я всегда считала, что человек умирает от невыносимой боли еще до того, как сгорит его тело. От этой мысли я поежилась, а ведь меня саму ждали не нежные касания, а тридцать ударов огненной плетью: таков приговор для воров. Мягкий метал, закрученный в трубочку, сперва погружался в горючую смесь, а затем его поджигали пламенные. Плеть рассекала кожу, а огонь прижигал свежую, кровоточащую рану. Если выдержу и выживу, вся моя спина будет в шрамах. Интересно, что было бы, если бы отмеченные не присягнули королевству уже давным-давно? Впрочем, где еще быть несущим волю богов, как не на страже порядка?
Безмолвная тишина стала гнетущей, каждый размышлял о предстоящем наказании. Но я желала просто провалиться в безмятежный сон, и он принял меня в свои объятия, как горячо любимого гостя. Неспешно обволакивая сознание густой дымкой и не позволяя пробиться сквозь нее неприятным сновидениям.
Продолжение следует...
Вскоре я проснулась. Прижатое к холодной стене тело окоченело, а шея затекла. Я тихо застонала и потянулась, мечтая не то что о кровати, а хотя бы о деревянной скамье. Открыв глаза, встретилась взглядом с карими глазами сокамерника, который сидел рядом и улыбался.
— Когда ты спишь, вид у тебя не дерзкий, а весьма милый.
— Ты что, пялился на меня, пока я спала? — возмутилась я, а он в ответ улыбнулся так, как если бы это его позабавило.
— Просто наблюдал, — пожал он плечами.
— За своими снами лучше наблюдай! — посоветовала я, но он все также безотрывно смотрел на меня, беззвучно посмеиваясь. — Что-то ты слишком веселый для того, кто завтра утром помрет.
Мужчина тут же прокашлялся, возвращая строгость лицу, и остаток дня прошел скучно. Мы не обмолвились между собой и парой фраз, ведь представляться и рассказывать о себе было лишним. К зачерствевшему хлебу никто из нас троих не притронулся, пили только воду. Железная кружка была грязной и липкой снаружи, но во рту пересохло и выбирать не приходилось, так что я, поборов брезгливость, выпила.
Понять, во сколько я снова заснула, было невозможно, но в узком окошке виднелась непроглядная темнота. Сон был умиротворенным, он окутал меня уютом, словно я была не здесь, а в самом прекрасном месте. А потом меня разбудил неясный шум. Я резко открыла глаза и увидела, как мой сокамерник подошел к двери из прутьев, с другой стороны которой стоял стражник. Говорили они шепотом, но слова я все-таки разобрала.
— Где тебя носит? Почему раньше не явился? — злился мужчина.
— Господин, простите, я не мог подступиться к стражникам! Подкупил лишь одного, ждал, пока он заступит на смену, — виновато затараторили с той стороны двери. — Он будет у ворот, чтобы нас выпустить, вот только выбираться отсюда придется самим, он не сможет покинуть пост. Я пришел через склады, однако дверь за мной закрыли с улицы, нужно искать другой путь. Остальные устроили беспорядки неподалеку, чтобы было меньше стражников на выходе.
— Ну ничего тебе нельзя доверить, отпирай уже этот проклятый замок! — проворчал мой сокамерник. Теперь до меня дошло: он собирается бежать! Я мгновенно подскочила и подошла к ним.
— Возьмите меня с собой! — отчаянно зашептала я. — Я запомнила дорогу и посчитала стражников! Я помогу вам! — Я была уверена, что в моих глазах светится надежда. Да что там она! Мольба блестела в них, как вода в бездонном колодце под лунным светом!
— Чем ты нам поможешь, девчонка?! — спросил лжестражник, а мой сокамерник заулыбался.
— Увидишь, Икрам, чем! Пошли! — Замок с щелчком отворился, и этот звук разлетелся по ночной темнице. Воодушевленная тем, что скоро отсюда выберусь, я легко перешагнула порог камеры и даже не оглянулась на задремавшего Тигра. Каждый сам кузнец своей судьбы, а его никто не заставлял меня преследовать, он мог и уйти.
Мужчина дал меч своему хозяину, и я тоже протянула к нему руку, но он с изумлением на меня уставился.
— Дай и мне оружие, хотя бы нож! — попросила я.
— Одолжи ей свой кинжал и уходим! — одобрил мой сокамерник, и Икрам протянул мне оружие. Увесистая, изогнутая рукоять, украшенная драгоценными камнями, легла в ладонь; заблестело острие. “Кинжал-то сифирийский”, — решила я.
В проходе никого не было, но за поворотом точно стояли двое с копьями и щитами, поэтому дальше мы пошли нога в ногу, а его хозяин за нами. У поворота я посмотрела на Икрама и, подняв два пальца, указала на проход. Тот кивнул, и мы синхронно остановились и прижались к стене, где он также пальцами показал отсчет на убывание. Три… два… один… и мы боком скользнули вперед.
Клюющие носом стражники сначала ничего не поняли, а когда опомнились — было поздно. Я приложила одного рукоятью кинжала по затылку, и его глаза закатились. Тогда я придержала его, чтобы он с грохотом не свалился. Развернулась и увидела другого с перерезанным горлом.
— А можно было не убивать, а просто вырубить? — прошипела я. Икрам переводил удивленный взгляд с меня на стражника, которого я уложила на пол.
— Не стойте, пойдем! — поторопил нас мой сокамерник. Мы зашагали по полукруглому коридору до ступеней наверх. Их было одиннадцать, и, сойдя с последней, я себя похвалила: “Молодец! Точно запомнила, Каая!” Дальше была развилка на три длинных коридора, освещенных бледными кристаллами на железных подставках.
— Налево! — сообщила я, и мои спутники неуверенно на меня уставились. — Вы так и будете стоять?
— Господин, мы доверимся девушке? — спросил Икрам у хозяина, и тот не задумался ни на секунду.
— Если бы у тебя хватило ума взять с собой план темницы, тогда бы я доверился тебе! Налево так налево! — И он пошел за мной, так что Икраму пришлось пойти следом. Теперь мы гордо шли к выходу, словно не беглецы, а властители этого места, но вскоре я жестом их остановила.
— Через десять метров двое стражников лицом к нам, следом, в узком проходе, проверяющий. Затем выход. Сколько там будет стражи с учетом беспорядков, я не знаю.
— Я к проверяющему, на вас остальные, — скомандовал мой сокамерник, и, кивнув друг другу, мы двинулись вперед. Сердце бешено колотилось, а в теле была небольшая слабость, потому что я давно не ела. И все же быстро несущаяся по венам кровь, будто пропитанная магией, придавала сил. Но неожиданно напасть не удалось: нас заметили. Я тут же сорвалась в бег, решая, куда бить намеченного стражника.
— Эй, кто вы?! — закричал он, вытаскивая меч.
— Тебе лучше не знать, красавчик! — выдохнула я, прикидывая расстояние от него до стены и достаточно ли я разогналась. Кажется, да! Пока стражник заносил меч, я нырнула ногами между его сапогами, и, сжав посильнее увесистую рукоять кинжала, изо всех сил врезала ему между ног. Мучительное “О-о-о-у-у-у!” пронеслось по коридору, и он выпустил меч из ослабевших пальцев, хватаясь за пах, а затем рухнул на колени. А я, немного проскользив по полу, уперлась ногами в кирпичную кладку. — Всегда работает!
Подскочив, я вырубила мужика ударом рукояти по затылку. Тот упал лицом вниз, а я поморщилась: представляла себе, как он врезался о каменный пол. Разобравшись со своим стражником, глянула на Икрама, который удивленно, и даже слегка приоткрыв рот, смотрел на меня. В этот раз он не убил, а приложил противника головой о стену.
— Чего застыл? — улыбнулась я, но тут же осеклась. Проверяющий валялся с перерезанным горлом, и кровь, стекая из раны, собралась под ним в алую лужу. Лишняя смерть, но думать об этом времени не было. Распахнув дверь, мы вышли во двор темницы и легко справились с охраной. Ворота в город уже открывал подкупленный стражник, и я радовалась близкой свободе.
— Через три минуты я подниму тревогу, так что постарайтесь уйти как можно дальше, — предупредил он. Мужчины благодарно ему кивнули, и, озираясь по сторонам, мы поспешили прочь по улице. За углом ближайшего дома стояли две лошади, которые смирно ждали наездников, и они тут же на них вскочили.
— Ты же не думала, что я тебя брошу? — Улыбаясь, мой бывший сокамерник подал мне руку, которую я немедленно приняла, и запрыгнула в седло позади него.
— Не успела! — вернула я улыбку, и лошади понеслись по улицам Карпии так быстро, что дома и окна замелькали перед глазами. До городской стены добрались без приключений и с помощью крюка и веревки тихо ее перелезли. Последним сверху спрыгнул Икрам, он подозрительно вглядывался в ночную темень, взявшую под свое непроницаемое крыло все вокруг.
— Нас должны были встретить, — сказал он, и тут же, будто в подтверждение его слов, до нас донесся топот копыт.
— Тебе куда? — спросил у меня его хозяин.
Налетевший внезапно ветерок весело потрепал мою почти распустившуюся косу, и маленькие прядки, резвясь, заплясали перед лицом. После затхлой и душной темницы хотелось пройтись и подышать полной грудью, но отправиться пешком я не могла: что, если меня снова поймают, а моя собственная лошадь наверняка вернулась в деревушку клана, ведь я специально ее не привязала. И все же приводить незнакомцев к Флавию было не лучшей идеей, он сразу же свернет мне шею.
— Довезите меня до леса, а там я дойду сама, — решила я.
— Ночью одна в лесу? Ты не перестаешь меня удивлять, ахаха! — тихо рассмеялся мой бывший товарищ по несчастью. Вскоре прибыл его человек, который вел в поводу еще двух лошадей, наверное, тот был богатеньким малым.
Я забралась в седло отведенной мне лошади, и мы стремительно тронулись в сторону невидимых впереди деревьев. Скакали недолго, пока не остановились у придорожных зарослей. Я вернула Икраму кинжал и спрыгнула в невысокую траву.
— Спасибо, что не оставили в темнице, — сказала я.
— Удачи! — Мужчина бросил на меня последний пристальный взгляд и, развернув коня, ускакал вместе со спутниками.
А меня ждала обратная дорога в клан…
Когда я добралась до края густого леса, уже наступил рассвет. Лучики солнца путались в плотном строе деревьев, настойчиво пробиваясь сквозь кроны. Птицы звонким хором щебетали, рассказывая друг другу свои истории. И после сырой темницы свежий утренний воздух доставлял наслаждение. Я провела рукой по шершавой коре последнего дерева и дальше пошла по степи. Роса еще поблескивала на зеленой травке, но голубники уже распустились и среди их блестящих голубых лепесточков показались черные серединки. Легонько прикоснулась к одному, и ввысь поднялись и растворились в воздухе мелкие голубые искорки.
Сейчас я думала о чем угодно, но только не о том, что меня ждет. А ждало меня наказание через Клеймо. Однако идти на поклон к Флавию в таком виде все равно не хотелось. Грязная, лохматая и пахнущая непонятно чем я вошла в деревню и сразу направилась к себе.
Но время уже было не раннее, поэтому все давно проснулись и бегали по своим делам.
— Каая, что это с тобой? — окликнули меня. Вновь эта гадкая Тита!
— А тебе что?! Иди куда шла! — бросила я, даже не оборачиваясь.
Деревянные домики стояли рядами и очень близко, я же поселилась на отшибе, словно выбившаяся из стаи птица, как мне и полагалось. Толкнула дверь в свое скромное жилище и от усталости сразу завалилась на скамью у входа. Обвела взглядом комнату.
— Закрой рот! Таких, как ты, нужно давить еще яйцами, пока не вылупились! — Наемник заявил это с таким отвращением, будто я и вправду была ползающей по земле гадиной.
Его слова задевали, и ярость поглотила меня, как темницу мрак. Я взревела диким зверем, ощущая, как нагревается по венам кровь, и, вскочив, метнулась к прутьям между нашими камерами. Просунула между ними руки и крепко его к ним прижала. Тот старался вывернуться, но я усилила захват одной рукой, а другой сдавила его шею и щекой уперлась в твердое, холодное железо. Он все еще дергался, но моя хватка была очень крепкой.
— Отвали, бешеная! — глухо прохрипел он.
— Еще раз скажешь подобное, и это будут твои последние слова! — Я бы ни за что его не убила, но он об этом не знал, и я еще сильнее сдавила его горло. — Ты меня понял?!
На вопрос Тигр не ответил, пытаясь обожженным пальцами ослабить мою хватку, только кряхтел, но я была уверена — урок усвоен. Тогда я его отпустила и вернулась на место под ошарашенным взглядом сокамерника. А чего он, собственно, ожидал? Сюда я попала не за неправильно зашнурованный корсет.
— Чего смотришь? — Я предостерегающее на него глянула.
— Подобных тебе я еще не встречал, поэтому и смотрю. — Он продолжал меня разглядывать без похоти и грязных намеков, просто оценивал.
— Значит, радуйся, что не встречал, — бросила я и отвернулась. Будь он заказом для клана, ему бы не повезло.
— Дружище, а ты поблагодарил богов, что вас посадили не вместе? — Мой сокамерник, посмеиваясь, повернулся к наемнику, и тот зло на него зыркнул. Кому понравится, что над ним подтрунивают из-за того, что девушка его едва не придушила? — Хотя я помолился бы об обратном и с удовольствием бы увидел, как она тебя… Ахаха! — Его заразительный смех разлетелся во мраке, словно мелодичный звук флейты, заставляющий танцевать до беспамятства. Я едва улыбнулась, воображая себе это зрелище.
— Мне бы здорово от него досталось, но я бы все равно его уложила! — Я засмеялась, и со стороны Тигра сразу же донеслось:
— Если мы выберемся отсюда, я позову тебя на встречу! — серьезно сказал он, и я представила себе возможное недовольство на его лице.
— А я с такими страшными на свидания не хожу! — ответила я и закатила глаза. Можно подумать, что я вообще когда-то на них ходила.
— Это будет поединок! — уточнил наемник.
— Отлично, позориться — так до конца! Тогда я вопреки всему приду! И не бойся, после я никому не выдам, что ты поверженный валялся у моих ног! Ахаха! — Эти слова его явно разозлили, да так, что кровь в его венах превратилась в кипяток. Наверное, он даже хотел что-то ответить, но тут на обход притащился стражник и издалека донесся его грубый голос:
— Бандитье, чего расшумелись?! — Из прохода он сразу посмотрел на наши камеры, которые были первыми в ряду, а остальные пустые тянулись вниз вдоль темницы. Подошел ближе и со всей силы провел железным прутом по прутьям. Звон железа резанул слух, вбиваясь в голову, как гвоздь в доску. Я прикрыла уши ладонями, не от страха, а от неприятного ощущения.
Стражник внимательно оглядел всех нас, но лишь при виде моего сокамерника состроил злорадную гримасу. Большой нос скривился, а глаза, возможно, карие, в полумраке не было видно их истинного цвета, ехидно прищурились.
— Правильно, смейся-смейся, паскуда, послезавтра тебя сожгут пламенные. — Он наклонился и чуть просунул лицо между прутьями. Его лысина поблескивала в свете солнечного кристалла, а темно-синяя форма слилась с темнотой. — Они будут сжигать тебя медленно, чтобы каждый кусочек твоего тела ощутил боль. Ахаха!
Я посмотрела на мужчину, сидящего недалеко от меня, и его невозмутимость меня поразила. Он спокойно смотрел на стражника, который радостно описывал его будущую кончину, а когда тот уходил, он проводил его таким равнодушным взглядом, будто рассказанное его не касалось.
Тяжкие преступления в Тэндрии карались медленным и мучительным сожжением, и порой я задумывалась, каково это? Я всегда считала, что человек умирает от невыносимой боли еще до того, как сгорит его тело. От этой мысли я поежилась, а ведь меня саму ждали не нежные касания, а тридцать ударов огненной плетью: таков приговор для воров. Мягкий метал, закрученный в трубочку, сперва погружался в горючую смесь, а затем его поджигали пламенные. Плеть рассекала кожу, а огонь прижигал свежую, кровоточащую рану. Если выдержу и выживу, вся моя спина будет в шрамах. Интересно, что было бы, если бы отмеченные не присягнули королевству уже давным-давно? Впрочем, где еще быть несущим волю богов, как не на страже порядка?
Безмолвная тишина стала гнетущей, каждый размышлял о предстоящем наказании. Но я желала просто провалиться в безмятежный сон, и он принял меня в свои объятия, как горячо любимого гостя. Неспешно обволакивая сознание густой дымкой и не позволяя пробиться сквозь нее неприятным сновидениям.
Продолжение следует...
Глава 3.
Вскоре я проснулась. Прижатое к холодной стене тело окоченело, а шея затекла. Я тихо застонала и потянулась, мечтая не то что о кровати, а хотя бы о деревянной скамье. Открыв глаза, встретилась взглядом с карими глазами сокамерника, который сидел рядом и улыбался.
— Когда ты спишь, вид у тебя не дерзкий, а весьма милый.
— Ты что, пялился на меня, пока я спала? — возмутилась я, а он в ответ улыбнулся так, как если бы это его позабавило.
— Просто наблюдал, — пожал он плечами.
— За своими снами лучше наблюдай! — посоветовала я, но он все также безотрывно смотрел на меня, беззвучно посмеиваясь. — Что-то ты слишком веселый для того, кто завтра утром помрет.
Мужчина тут же прокашлялся, возвращая строгость лицу, и остаток дня прошел скучно. Мы не обмолвились между собой и парой фраз, ведь представляться и рассказывать о себе было лишним. К зачерствевшему хлебу никто из нас троих не притронулся, пили только воду. Железная кружка была грязной и липкой снаружи, но во рту пересохло и выбирать не приходилось, так что я, поборов брезгливость, выпила.
Понять, во сколько я снова заснула, было невозможно, но в узком окошке виднелась непроглядная темнота. Сон был умиротворенным, он окутал меня уютом, словно я была не здесь, а в самом прекрасном месте. А потом меня разбудил неясный шум. Я резко открыла глаза и увидела, как мой сокамерник подошел к двери из прутьев, с другой стороны которой стоял стражник. Говорили они шепотом, но слова я все-таки разобрала.
— Где тебя носит? Почему раньше не явился? — злился мужчина.
— Господин, простите, я не мог подступиться к стражникам! Подкупил лишь одного, ждал, пока он заступит на смену, — виновато затараторили с той стороны двери. — Он будет у ворот, чтобы нас выпустить, вот только выбираться отсюда придется самим, он не сможет покинуть пост. Я пришел через склады, однако дверь за мной закрыли с улицы, нужно искать другой путь. Остальные устроили беспорядки неподалеку, чтобы было меньше стражников на выходе.
— Ну ничего тебе нельзя доверить, отпирай уже этот проклятый замок! — проворчал мой сокамерник. Теперь до меня дошло: он собирается бежать! Я мгновенно подскочила и подошла к ним.
— Возьмите меня с собой! — отчаянно зашептала я. — Я запомнила дорогу и посчитала стражников! Я помогу вам! — Я была уверена, что в моих глазах светится надежда. Да что там она! Мольба блестела в них, как вода в бездонном колодце под лунным светом!
— Чем ты нам поможешь, девчонка?! — спросил лжестражник, а мой сокамерник заулыбался.
— Увидишь, Икрам, чем! Пошли! — Замок с щелчком отворился, и этот звук разлетелся по ночной темнице. Воодушевленная тем, что скоро отсюда выберусь, я легко перешагнула порог камеры и даже не оглянулась на задремавшего Тигра. Каждый сам кузнец своей судьбы, а его никто не заставлял меня преследовать, он мог и уйти.
Мужчина дал меч своему хозяину, и я тоже протянула к нему руку, но он с изумлением на меня уставился.
— Дай и мне оружие, хотя бы нож! — попросила я.
— Одолжи ей свой кинжал и уходим! — одобрил мой сокамерник, и Икрам протянул мне оружие. Увесистая, изогнутая рукоять, украшенная драгоценными камнями, легла в ладонь; заблестело острие. “Кинжал-то сифирийский”, — решила я.
В проходе никого не было, но за поворотом точно стояли двое с копьями и щитами, поэтому дальше мы пошли нога в ногу, а его хозяин за нами. У поворота я посмотрела на Икрама и, подняв два пальца, указала на проход. Тот кивнул, и мы синхронно остановились и прижались к стене, где он также пальцами показал отсчет на убывание. Три… два… один… и мы боком скользнули вперед.
Клюющие носом стражники сначала ничего не поняли, а когда опомнились — было поздно. Я приложила одного рукоятью кинжала по затылку, и его глаза закатились. Тогда я придержала его, чтобы он с грохотом не свалился. Развернулась и увидела другого с перерезанным горлом.
— А можно было не убивать, а просто вырубить? — прошипела я. Икрам переводил удивленный взгляд с меня на стражника, которого я уложила на пол.
— Не стойте, пойдем! — поторопил нас мой сокамерник. Мы зашагали по полукруглому коридору до ступеней наверх. Их было одиннадцать, и, сойдя с последней, я себя похвалила: “Молодец! Точно запомнила, Каая!” Дальше была развилка на три длинных коридора, освещенных бледными кристаллами на железных подставках.
— Налево! — сообщила я, и мои спутники неуверенно на меня уставились. — Вы так и будете стоять?
— Господин, мы доверимся девушке? — спросил Икрам у хозяина, и тот не задумался ни на секунду.
— Если бы у тебя хватило ума взять с собой план темницы, тогда бы я доверился тебе! Налево так налево! — И он пошел за мной, так что Икраму пришлось пойти следом. Теперь мы гордо шли к выходу, словно не беглецы, а властители этого места, но вскоре я жестом их остановила.
— Через десять метров двое стражников лицом к нам, следом, в узком проходе, проверяющий. Затем выход. Сколько там будет стражи с учетом беспорядков, я не знаю.
— Я к проверяющему, на вас остальные, — скомандовал мой сокамерник, и, кивнув друг другу, мы двинулись вперед. Сердце бешено колотилось, а в теле была небольшая слабость, потому что я давно не ела. И все же быстро несущаяся по венам кровь, будто пропитанная магией, придавала сил. Но неожиданно напасть не удалось: нас заметили. Я тут же сорвалась в бег, решая, куда бить намеченного стражника.
— Эй, кто вы?! — закричал он, вытаскивая меч.
— Тебе лучше не знать, красавчик! — выдохнула я, прикидывая расстояние от него до стены и достаточно ли я разогналась. Кажется, да! Пока стражник заносил меч, я нырнула ногами между его сапогами, и, сжав посильнее увесистую рукоять кинжала, изо всех сил врезала ему между ног. Мучительное “О-о-о-у-у-у!” пронеслось по коридору, и он выпустил меч из ослабевших пальцев, хватаясь за пах, а затем рухнул на колени. А я, немного проскользив по полу, уперлась ногами в кирпичную кладку. — Всегда работает!
Подскочив, я вырубила мужика ударом рукояти по затылку. Тот упал лицом вниз, а я поморщилась: представляла себе, как он врезался о каменный пол. Разобравшись со своим стражником, глянула на Икрама, который удивленно, и даже слегка приоткрыв рот, смотрел на меня. В этот раз он не убил, а приложил противника головой о стену.
— Чего застыл? — улыбнулась я, но тут же осеклась. Проверяющий валялся с перерезанным горлом, и кровь, стекая из раны, собралась под ним в алую лужу. Лишняя смерть, но думать об этом времени не было. Распахнув дверь, мы вышли во двор темницы и легко справились с охраной. Ворота в город уже открывал подкупленный стражник, и я радовалась близкой свободе.
— Через три минуты я подниму тревогу, так что постарайтесь уйти как можно дальше, — предупредил он. Мужчины благодарно ему кивнули, и, озираясь по сторонам, мы поспешили прочь по улице. За углом ближайшего дома стояли две лошади, которые смирно ждали наездников, и они тут же на них вскочили.
— Ты же не думала, что я тебя брошу? — Улыбаясь, мой бывший сокамерник подал мне руку, которую я немедленно приняла, и запрыгнула в седло позади него.
— Не успела! — вернула я улыбку, и лошади понеслись по улицам Карпии так быстро, что дома и окна замелькали перед глазами. До городской стены добрались без приключений и с помощью крюка и веревки тихо ее перелезли. Последним сверху спрыгнул Икрам, он подозрительно вглядывался в ночную темень, взявшую под свое непроницаемое крыло все вокруг.
— Нас должны были встретить, — сказал он, и тут же, будто в подтверждение его слов, до нас донесся топот копыт.
— Тебе куда? — спросил у меня его хозяин.
Налетевший внезапно ветерок весело потрепал мою почти распустившуюся косу, и маленькие прядки, резвясь, заплясали перед лицом. После затхлой и душной темницы хотелось пройтись и подышать полной грудью, но отправиться пешком я не могла: что, если меня снова поймают, а моя собственная лошадь наверняка вернулась в деревушку клана, ведь я специально ее не привязала. И все же приводить незнакомцев к Флавию было не лучшей идеей, он сразу же свернет мне шею.
— Довезите меня до леса, а там я дойду сама, — решила я.
— Ночью одна в лесу? Ты не перестаешь меня удивлять, ахаха! — тихо рассмеялся мой бывший товарищ по несчастью. Вскоре прибыл его человек, который вел в поводу еще двух лошадей, наверное, тот был богатеньким малым.
Я забралась в седло отведенной мне лошади, и мы стремительно тронулись в сторону невидимых впереди деревьев. Скакали недолго, пока не остановились у придорожных зарослей. Я вернула Икраму кинжал и спрыгнула в невысокую траву.
— Спасибо, что не оставили в темнице, — сказала я.
— Удачи! — Мужчина бросил на меня последний пристальный взгляд и, развернув коня, ускакал вместе со спутниками.
А меня ждала обратная дорога в клан…
Глава 4.
Когда я добралась до края густого леса, уже наступил рассвет. Лучики солнца путались в плотном строе деревьев, настойчиво пробиваясь сквозь кроны. Птицы звонким хором щебетали, рассказывая друг другу свои истории. И после сырой темницы свежий утренний воздух доставлял наслаждение. Я провела рукой по шершавой коре последнего дерева и дальше пошла по степи. Роса еще поблескивала на зеленой травке, но голубники уже распустились и среди их блестящих голубых лепесточков показались черные серединки. Легонько прикоснулась к одному, и ввысь поднялись и растворились в воздухе мелкие голубые искорки.
Сейчас я думала о чем угодно, но только не о том, что меня ждет. А ждало меня наказание через Клеймо. Однако идти на поклон к Флавию в таком виде все равно не хотелось. Грязная, лохматая и пахнущая непонятно чем я вошла в деревню и сразу направилась к себе.
Но время уже было не раннее, поэтому все давно проснулись и бегали по своим делам.
— Каая, что это с тобой? — окликнули меня. Вновь эта гадкая Тита!
— А тебе что?! Иди куда шла! — бросила я, даже не оборачиваясь.
Деревянные домики стояли рядами и очень близко, я же поселилась на отшибе, словно выбившаяся из стаи птица, как мне и полагалось. Толкнула дверь в свое скромное жилище и от усталости сразу завалилась на скамью у входа. Обвела взглядом комнату.
