Да, я буду это недовольство сурово карать и распространять дезинформацию – это я умею делать. Но другого выхода не вижу. Здесь важен не только кнут, но и пряник. И элита, и интеллигенция очень много получают с выходом на поверхность, борьба же за свои привилегии станет слишком рискованной. Вряд ли думающая часть элиты пойдёт на такой риск. В конечном итоге, в течение десяти–пятнадцати лет, думаю, возникнут условия для того, чтобы сформировать органы управления, подобные существующим в системе Великого Кольца. Я, кстати, вряд ли смогу быть у власти так долго, так что, возможно, вам ещё придётся искать мне приемника.
– Мне?! – резко перебила Эдна.
Керр Лёд вздрогнул.
– Уважаемая Корн, – мягко сказал он, – это не значит, что я отдаю реальную власть в руки вам. Согласитесь, мы, иридиане, сами должны решать свою судьбу. Но, повторяю, мне известно, что такое Первый Закон Великого Кольца. И я клянусь, что сделаю всё, чтобы вернуть Ириду в Великое Кольцо. Поверьте, я, в самом деле, хочу этого.
Эдна почувствовала, что эти слова искренни.
– Да, я делаю это через личную диктатуру, – продолжал он. – Но, согласитесь, после того как иридиане выйдут на поверхность и отключатся гипноизлучатели, мою диктатуру уже сложно будет назвать фашистской. Насколько мне известно, после этого вы будете не вправе вмешиваться в наши дела. Реальных же сил, способных меня свергнуть, я не знаю. Вместе с тем я официально заявляю – пока я у власти, ваша помощь будет приниматься. В том числе и военная помощь. От имени Ириды я уже сейчас прошу вас прислать сюда боевые корабли для обеспечения внешней безопасности. Теперь, пожалуйста, скажите, Корн, что вас во всём этом не устраивает?
– Должна прямо сказать, Лёд, устраивает почти всё, – сухо сказала Эдна. – Вы хорошо знакомы с системой законодательства и нравственности Великого Кольца. Но, во–первых, с выходом иридиан на поверхность ваша диктатура не перестанет быть фашистской, а значит, мои полномочия в отношении псевдоцивилизации Ириды сохраняются. – Лёд промолчал. – Кроме того, меня не могут не настораживать ваши методы. Я не верю, что всё будет развиваться хорошо. Ваш социум почти двести лет подвергался воздействию гипноизлучателей, и вряд ли это прошло без последствий. Что касается помощи в обустройстве иридиан на поверхности, то мы окажем любую помощь.
– Ну и замечательно. Давайте работать. А возможность убедиться в искренности моих намерений, думаю, у вас ещё будет, – удовлетворённо сказал Керр Лёд.
– Почему вы всё время говорите «я», а не «мы» или «Революционный Совет»?
– Да потому что не хочу лишнего лицемерия. Я диктатор, это так, и именно моё слово пока на Ириде будет законом. Зачем политес? Надеюсь, я ещё застану время, когда смогу от всей души позволить себе сказать МЫ. Пока же это только мечта.
Эдна долго смотрела в глаза Лёда, и вновь не уловила в нём и тени неискренности.
– Вы очень плохой человек, Керр, – неожиданно сказала она, по иридианской традиции обратившись к нему первым именем. – Но, по–своему, вы человек честный и порядочный. Конечно, ваши честь и порядок имеют мало общего с нашими представлениями о них, но у вас есть принципы, которые вы свято соблюдаете. Когда–то мы их называли «звериными принципами». Но неужели вы, человек с прагматичным мышлением, не понимаете: то, что вы задумали, не под силу одному человеку, даже если у него в руках служба безопасности? Органы госбезопасности всегда лишь исполнители, теперь они будут выполнять вашу личную волю. Организации же компетентных людей, имеющих глубокие знания и способных разработать новое мировоззрение, которое станет противоядием против фашизма, у вас нет.
– Я рассчитываю на вашу помощь, – опустив голову, сказал Лёд.
– В чём она, по–вашему, может выражаться?
У Лёда был чёткий заранее подготовленный ответ:
– В компетентных советах и в обучении моих людей вашему социальному знанию.
– Легко сказать, но сложно сделать, – задумчиво произнесла Эдна. – Знаете Керр, пожалуй, у меня одно условие. Вы возьмёте себе заместителя из числа землян. Она – это женщина – действующий офицер службы психологического надзора ПНОИ, эта служба аналогична службе безопасности. Кроме того, это психолог с мировым именем, глубоко изучивший как людей, так и социумы. Её работа должна быть неформальной, она должна быть в курсе ваших дел и реально в них участвовать. Обузой она не станет.
– Понимаю, – усмехнулся Лёд, – институт комиссаров существовал всегда и всегда был свидетельством недоверия власти к руководителю. Сейчас всё скорее наоборот. Присылая мне комиссара, вы всерьёз допускаете, что моя программа может быть реализована. Но, Корн, вам не кажется, что, делая это, вы тоже нарушаете моральные нормы. Ведь, ставя меня под контроль Сандры Кара – я знаю, о ком идёт речь, – вы отбираете у меня власть над Иридой и забираете её себе?!
– Ну, во–первых, Керр, в условиях фашизма я имею право даже на это! – неожиданно очень жёстко сказала Эдна. И тут же добавила обычным мягким тоном: – Но нет, Керр, это не так. Захватывать власть над чужой планетой у меня нет ни малейшего желания и необходимости. Просто я не вижу другого способа как следует вникнуть в ваши дела. Вы сказали, что нуждаетесь в компетентных советах, поэтому я неудачно выразилась, назвав Сандру заместителем. Давайте употребим другое название – советник. Без нашей помощи у вас ничего не получится. На вашей планете фашизм. Весь опыт Великого Кольца учит, что общество, «заболевшее» фашизмом, не способно вылечиться самостоятельно. Опухоль, которая, как вы думаете, вырезана без остатка, скоро даст метастазы. Если вы не поймёте этого, то вас немедленно надо остановить, иначе вы просто переведёте один вид необратимого инферно в другой, гораздо худший. Слишком высокой ценой в мироздании достигается совершенство. И любые потрясения почти всегда ведут к тому, что жизнь становится только хуже.
Когда Эдна сказала «вас немедленно надо остановить», в глазах Лёда мелькнул страх и он помрачнел. Однако вскоре лицо его просветлело.
– В том, что вы сказали, есть резон, – согласился он. – Давайте попробуем поработать.
3
Прошёл месяц. Сандра сделала открытие, имеющее большое значение, – нашла способ ускорить адаптацию землян к иридианским микроорганизмам и, проведя новый курс медикаментозной терапии, объявила, что иммунизация закончена. Можно было снимать скафандры и надевать нормальную одежду.
Эдна сама занялась разработкой модели своего платья. Она сделала его тёмно–синим с шелковистым блеском, с юбкой ниже колен, короткими рукавами и круглым вырезом на груди, который, немного подумав, сделала более глубоким. Платье красиво облегало фигуру. Осмотрев свою голограмму в виртуальной модели платья, подправив детали, Эдна осталась, наконец, довольной и, поручив компьютеру приступить к его изготовлению, зашла к Сандре. Та разработала себе атласный брючный костюм серебристого цвета с лёгким зелёным оттенком, к нему интенсивно голубой топик со смелым вырезом, при расстегнутом пиджаке, не только не скрывавшим, а напротив, подчёркивающим её потрясающую грудь. Подруги осмотрели свои голограммы и не смогли сдержаться. В глазах у обеих вспыхнула ревность.
Потом обе расхохотались.
– Знаешь, Эдна, – сказала Сандра, – я никогда и представить себе не могла, что мы станем соперницами.
– Я тоже, Сандра, – ответила Эдна, – если верить медитациям, мы ими не были никогда.
– Интересно, о чём это говорит? – небрежно поинтересовалась Сандра и сделала грациозное движение бёдрами.
– О том, что мы соперницы, – в тон ответила Эдна. – А также о том, что впереди большие перемены, и в новой реальности ты, возможно, будешь больше нужна Миру, чем я.
– Я тоже это почувствовала. И знаешь, я не могу представить, что это за реальность, в которой я стану Миру нужна больше, чем ТЫ. Но, кажется, она будет по–настоящему страшной.
– Мне тоже так кажется. – Печаль вернулась в глаза Эдны. – Пожалуй, она будет даже страшнее, чем та, которую мы наблюдаем на Ириде. Как хорошо ты знаешь ПРОРОЧЕСТВО?
– Есть ведь разные толкования, – задумчиво ответила Сандра, – есть даже такое – большая часть Земли будет испепелена! В «Часе Быка» Эрф Ром писал: «После ухода ваших звездолётов было ещё великое сражение. Наши предки не догадались спрятать документы под землю или в море. Погибло многое». Есть ещё и мнемограмма твоей медитации. И все толкования сходятся в одном – Битва Мары будет самой чудовищной в истории.
– Ты, Сандра, по натуре воин, как и Мир, – грустно произнесла Эдна. – Но ведь мужчины никогда не становятся взрослыми до конца. Предназначение женщины – оберегать их от опрометчивых поступков. Похоже, у тебя это получится лучше.
Сандра несколько мгновений стояла, опустив глаза. Потом вскинула голову, в глазах вновь вспыхнули огоньки.
– Эдна, но я не приму твоего отступления!
– Уж перед кем, перед кем, но перед тобой я точно не отступлю!
Прошёл ещё месяц, работа по возвращению иридиан на поверхность шла без особых сложностей. Вдруг Лёд стал мрачным и мрачнел всё больше. Сандра поняла, что идиллия закончилась, и предложила встретиться. Лёд принял её немедленно.
– Что происходит? – спросила она без обиняков.
– В том–то и дело, уважаемая Кара, я не знаю, что происходит, – признался диктатор, – и это впервые за время моего пребывания на посту начальника службы безопасности.
Помолчав, он начал рассказ.
– Вы были правы, начались сюрпризы. Среди элиты и интеллигенции набирает силу новая идеология. Она уже затронула и часть рабочих. Идеология крайне вредоносная. Суть её – человечество Ириды погибло двести лет назад, во время ядерной бомбардировки, а мёртвым место в могиле. Нашим предкам вообще не стоило строить убежище. Но пока мы жили в подземелье, с этим можно было мириться. Мы жили в просторной могиле и всё вернее лишались фальшивого живого облика. Теперь ситуация другая. Мы вышли из могилы, а это самое страшное. Цивилизация Земли ещё молода и не понимает, что пригревает набирающего могущество вампира. И этот вампир, сегодня прикидывающийся выздоравливающим живым существом, однажды покажет своё истинное лицо. Вначале он долго будет прикидываться живым, полностью восстановит могущество, научится вновь летать к звёздам, овладеет грозным оружием землян, а потом ударит по землянам и цивилизациям Великого кольца. Для того чтобы этого не допустить, нам нужно погибнуть. Поэтому смерть прекрасна. Они уже приветствуют друг друга фразами «Да здравствует смерть», «Во имя смерти», «Ничего нет прекрасней смерти».
Основа нашей идеологии – вера в то, что с приходом посланцев цивилизаций Великого Кольца наступит мир воплощённой мечты, обернулась своей противоположностью: «Только смерть очистит цивилизацию Ириды от смерти, и, сгорев в огне, цивилизация возродится ещё более прекрасной», говорят они. Фанатичная вера в этот бред – уже реальность.
– Идеология набирает силу и среди сотрудников госбезопасности?
– Нет, – лицо Лёда немного просветлело. – Её нет и среди подводников. Можно сказать, что ей подвержены преимущественно романтики.
– «Романтики», или люди со слабой волей, неосознанно испугавшиеся того, что больше нет маскирующей и защищающей крыши над головой – крыши подземелья?
Керр Лёд глубоко задумался.
– Знаете, Кара, – сказал он, – это здорово, что вы пришли. Скажу честно, я был близок к отчаянью. Вы правы, иридиане, в основном, тепличные растения и не готовы жить в мире солнца и ветра и уж тем более в мире бурь и холодных ветров. Теперь ясно, что происходит. Но от этого не легче. Всё равно непонятно, что делать. Вернее, понятно – иридианам нужно вернуть веру в себя. Но как?
– Есть направление, в котором искать ответ. У вас в подземелье была своя литература? Я не слышала ни об одной книге, написанной в подземелье.
Вопрос ошарашил Лёда.
– Вы умеете удивить, – наконец сказал он, – я тоже не знаю ни одной книги, написанной писателем подземелья.
– Вы знакомы с земной христианской мифологией?
– С Библией? – уточнил Лёд.
– Не только, прежде всего с её гностическим толкованием.
Он молча кивнул.
– Понимаете, Лёд, – задумчиво сказала Сандра, – Вы сделали то, что на Земле сделал Сатана, – дали иридианам вкусить плод познания. А это горький плод. Сад Эдема невозможен без наркотика, и, лишив его иридиан, вы, безусловно, совершили великий подвиг. Ваше имя будут помнить всегда. Но плод познания открыл иридианам глаза: во–первых, оказывается, нет и никогда не было никакого рая, а был невероятно подлый и невероятно чудовищный обман; во–вторых, боги, оказывается, не всесильны и не праведны, а ничуть не сильнее и не лучше людей. То, что происходит, называется ударом Стрелы Аримана. Теперь у вас появятся и книги, и песни, и стихи. Под небом, а не под сводами пещеры начался процесс пробуждения очень сложных чувств, очень непростой и противоречивый процесс. Вначале будут пробуждаться далеко не прекрасные чувства. Душа человека и общества двойственна, и вначале у вас появятся книги, песни и стихи, славящие смерть. Это естественно, мы живём в инфернальном мироздании. Все древние земные религии были невероятно свирепы. Затем начался обратный процесс, и в конечном итоге Стрела Аримана била с другой стороны. Религией, доводящей гуманизм до маразма, стало христианство, и такие религии внушают уже отвращение, а не страх. Понимание биполярной природы мира пришло только двести пятьдесят лет назад. Подлинный ответ зарождающейся мракобесной идеологии, сейчас прославляющей смерть, а потом жизнь, вернее, непротивление злу насилием, идеология, которая учит не бояться ни жизни, ни смерти. Идеология веры в себя и в людей – в союз личности и общества, осознающая, что противоречие между личностью и обществом – главное внутреннее противоречие человечества. И только достижение всё совершенствующегося баланса между интересами личности и общества может создать справедливую, разумную и жизнеспособную систему.
Только такая идеология порождает в человеке доверие к себе и другим, а значит, и подлинную веру в собственные силы.
Советский учёный Лев Гумилёв в двадцатом веке предупреждал – резкая смена образа жизни рождает антисистемы – концепции–вампиры, паразитирующие на вновь проявившихся идеологических противоречиях, и именно антисистемы и являются фашизмом. Коллективный интеллект, основу которого у нас в Век Расщепления и у вас на Ириде сейчас составляет обыватель, весьма недалёк и, пытаясь защититься от новой неожиданной реальности, впадает в интеллектуальную спячку.
У нас на Земле давно известно психологическое явление – зомбирование, или сверхглубокое гипнотическое внушение. Слово «гипноз» переводится с древнего языка как сон, а сон – брат смерти. Поэтому издревле у нас на Земле зомби считаются живыми трупами, и особенно страшно, если эти трупы социальные. Фашизм – это всегда зомбирование. Но в данном случае зомбирование применено вашими предками с помощью технических приспособлений – гипноизлучателей. И они погрузили ваше общество в сверхглубокий сон, то есть смерть.
Воскресить тех, кто умер, очень тяжело.
– Мне?! – резко перебила Эдна.
Керр Лёд вздрогнул.
– Уважаемая Корн, – мягко сказал он, – это не значит, что я отдаю реальную власть в руки вам. Согласитесь, мы, иридиане, сами должны решать свою судьбу. Но, повторяю, мне известно, что такое Первый Закон Великого Кольца. И я клянусь, что сделаю всё, чтобы вернуть Ириду в Великое Кольцо. Поверьте, я, в самом деле, хочу этого.
Эдна почувствовала, что эти слова искренни.
– Да, я делаю это через личную диктатуру, – продолжал он. – Но, согласитесь, после того как иридиане выйдут на поверхность и отключатся гипноизлучатели, мою диктатуру уже сложно будет назвать фашистской. Насколько мне известно, после этого вы будете не вправе вмешиваться в наши дела. Реальных же сил, способных меня свергнуть, я не знаю. Вместе с тем я официально заявляю – пока я у власти, ваша помощь будет приниматься. В том числе и военная помощь. От имени Ириды я уже сейчас прошу вас прислать сюда боевые корабли для обеспечения внешней безопасности. Теперь, пожалуйста, скажите, Корн, что вас во всём этом не устраивает?
– Должна прямо сказать, Лёд, устраивает почти всё, – сухо сказала Эдна. – Вы хорошо знакомы с системой законодательства и нравственности Великого Кольца. Но, во–первых, с выходом иридиан на поверхность ваша диктатура не перестанет быть фашистской, а значит, мои полномочия в отношении псевдоцивилизации Ириды сохраняются. – Лёд промолчал. – Кроме того, меня не могут не настораживать ваши методы. Я не верю, что всё будет развиваться хорошо. Ваш социум почти двести лет подвергался воздействию гипноизлучателей, и вряд ли это прошло без последствий. Что касается помощи в обустройстве иридиан на поверхности, то мы окажем любую помощь.
– Ну и замечательно. Давайте работать. А возможность убедиться в искренности моих намерений, думаю, у вас ещё будет, – удовлетворённо сказал Керр Лёд.
– Почему вы всё время говорите «я», а не «мы» или «Революционный Совет»?
– Да потому что не хочу лишнего лицемерия. Я диктатор, это так, и именно моё слово пока на Ириде будет законом. Зачем политес? Надеюсь, я ещё застану время, когда смогу от всей души позволить себе сказать МЫ. Пока же это только мечта.
Эдна долго смотрела в глаза Лёда, и вновь не уловила в нём и тени неискренности.
– Вы очень плохой человек, Керр, – неожиданно сказала она, по иридианской традиции обратившись к нему первым именем. – Но, по–своему, вы человек честный и порядочный. Конечно, ваши честь и порядок имеют мало общего с нашими представлениями о них, но у вас есть принципы, которые вы свято соблюдаете. Когда–то мы их называли «звериными принципами». Но неужели вы, человек с прагматичным мышлением, не понимаете: то, что вы задумали, не под силу одному человеку, даже если у него в руках служба безопасности? Органы госбезопасности всегда лишь исполнители, теперь они будут выполнять вашу личную волю. Организации же компетентных людей, имеющих глубокие знания и способных разработать новое мировоззрение, которое станет противоядием против фашизма, у вас нет.
– Я рассчитываю на вашу помощь, – опустив голову, сказал Лёд.
– В чём она, по–вашему, может выражаться?
У Лёда был чёткий заранее подготовленный ответ:
– В компетентных советах и в обучении моих людей вашему социальному знанию.
– Легко сказать, но сложно сделать, – задумчиво произнесла Эдна. – Знаете Керр, пожалуй, у меня одно условие. Вы возьмёте себе заместителя из числа землян. Она – это женщина – действующий офицер службы психологического надзора ПНОИ, эта служба аналогична службе безопасности. Кроме того, это психолог с мировым именем, глубоко изучивший как людей, так и социумы. Её работа должна быть неформальной, она должна быть в курсе ваших дел и реально в них участвовать. Обузой она не станет.
– Понимаю, – усмехнулся Лёд, – институт комиссаров существовал всегда и всегда был свидетельством недоверия власти к руководителю. Сейчас всё скорее наоборот. Присылая мне комиссара, вы всерьёз допускаете, что моя программа может быть реализована. Но, Корн, вам не кажется, что, делая это, вы тоже нарушаете моральные нормы. Ведь, ставя меня под контроль Сандры Кара – я знаю, о ком идёт речь, – вы отбираете у меня власть над Иридой и забираете её себе?!
– Ну, во–первых, Керр, в условиях фашизма я имею право даже на это! – неожиданно очень жёстко сказала Эдна. И тут же добавила обычным мягким тоном: – Но нет, Керр, это не так. Захватывать власть над чужой планетой у меня нет ни малейшего желания и необходимости. Просто я не вижу другого способа как следует вникнуть в ваши дела. Вы сказали, что нуждаетесь в компетентных советах, поэтому я неудачно выразилась, назвав Сандру заместителем. Давайте употребим другое название – советник. Без нашей помощи у вас ничего не получится. На вашей планете фашизм. Весь опыт Великого Кольца учит, что общество, «заболевшее» фашизмом, не способно вылечиться самостоятельно. Опухоль, которая, как вы думаете, вырезана без остатка, скоро даст метастазы. Если вы не поймёте этого, то вас немедленно надо остановить, иначе вы просто переведёте один вид необратимого инферно в другой, гораздо худший. Слишком высокой ценой в мироздании достигается совершенство. И любые потрясения почти всегда ведут к тому, что жизнь становится только хуже.
Когда Эдна сказала «вас немедленно надо остановить», в глазах Лёда мелькнул страх и он помрачнел. Однако вскоре лицо его просветлело.
– В том, что вы сказали, есть резон, – согласился он. – Давайте попробуем поработать.
3
Прошёл месяц. Сандра сделала открытие, имеющее большое значение, – нашла способ ускорить адаптацию землян к иридианским микроорганизмам и, проведя новый курс медикаментозной терапии, объявила, что иммунизация закончена. Можно было снимать скафандры и надевать нормальную одежду.
Эдна сама занялась разработкой модели своего платья. Она сделала его тёмно–синим с шелковистым блеском, с юбкой ниже колен, короткими рукавами и круглым вырезом на груди, который, немного подумав, сделала более глубоким. Платье красиво облегало фигуру. Осмотрев свою голограмму в виртуальной модели платья, подправив детали, Эдна осталась, наконец, довольной и, поручив компьютеру приступить к его изготовлению, зашла к Сандре. Та разработала себе атласный брючный костюм серебристого цвета с лёгким зелёным оттенком, к нему интенсивно голубой топик со смелым вырезом, при расстегнутом пиджаке, не только не скрывавшим, а напротив, подчёркивающим её потрясающую грудь. Подруги осмотрели свои голограммы и не смогли сдержаться. В глазах у обеих вспыхнула ревность.
Потом обе расхохотались.
– Знаешь, Эдна, – сказала Сандра, – я никогда и представить себе не могла, что мы станем соперницами.
– Я тоже, Сандра, – ответила Эдна, – если верить медитациям, мы ими не были никогда.
– Интересно, о чём это говорит? – небрежно поинтересовалась Сандра и сделала грациозное движение бёдрами.
– О том, что мы соперницы, – в тон ответила Эдна. – А также о том, что впереди большие перемены, и в новой реальности ты, возможно, будешь больше нужна Миру, чем я.
– Я тоже это почувствовала. И знаешь, я не могу представить, что это за реальность, в которой я стану Миру нужна больше, чем ТЫ. Но, кажется, она будет по–настоящему страшной.
– Мне тоже так кажется. – Печаль вернулась в глаза Эдны. – Пожалуй, она будет даже страшнее, чем та, которую мы наблюдаем на Ириде. Как хорошо ты знаешь ПРОРОЧЕСТВО?
– Есть ведь разные толкования, – задумчиво ответила Сандра, – есть даже такое – большая часть Земли будет испепелена! В «Часе Быка» Эрф Ром писал: «После ухода ваших звездолётов было ещё великое сражение. Наши предки не догадались спрятать документы под землю или в море. Погибло многое». Есть ещё и мнемограмма твоей медитации. И все толкования сходятся в одном – Битва Мары будет самой чудовищной в истории.
– Ты, Сандра, по натуре воин, как и Мир, – грустно произнесла Эдна. – Но ведь мужчины никогда не становятся взрослыми до конца. Предназначение женщины – оберегать их от опрометчивых поступков. Похоже, у тебя это получится лучше.
Сандра несколько мгновений стояла, опустив глаза. Потом вскинула голову, в глазах вновь вспыхнули огоньки.
– Эдна, но я не приму твоего отступления!
– Уж перед кем, перед кем, но перед тобой я точно не отступлю!
Прошёл ещё месяц, работа по возвращению иридиан на поверхность шла без особых сложностей. Вдруг Лёд стал мрачным и мрачнел всё больше. Сандра поняла, что идиллия закончилась, и предложила встретиться. Лёд принял её немедленно.
– Что происходит? – спросила она без обиняков.
– В том–то и дело, уважаемая Кара, я не знаю, что происходит, – признался диктатор, – и это впервые за время моего пребывания на посту начальника службы безопасности.
Помолчав, он начал рассказ.
– Вы были правы, начались сюрпризы. Среди элиты и интеллигенции набирает силу новая идеология. Она уже затронула и часть рабочих. Идеология крайне вредоносная. Суть её – человечество Ириды погибло двести лет назад, во время ядерной бомбардировки, а мёртвым место в могиле. Нашим предкам вообще не стоило строить убежище. Но пока мы жили в подземелье, с этим можно было мириться. Мы жили в просторной могиле и всё вернее лишались фальшивого живого облика. Теперь ситуация другая. Мы вышли из могилы, а это самое страшное. Цивилизация Земли ещё молода и не понимает, что пригревает набирающего могущество вампира. И этот вампир, сегодня прикидывающийся выздоравливающим живым существом, однажды покажет своё истинное лицо. Вначале он долго будет прикидываться живым, полностью восстановит могущество, научится вновь летать к звёздам, овладеет грозным оружием землян, а потом ударит по землянам и цивилизациям Великого кольца. Для того чтобы этого не допустить, нам нужно погибнуть. Поэтому смерть прекрасна. Они уже приветствуют друг друга фразами «Да здравствует смерть», «Во имя смерти», «Ничего нет прекрасней смерти».
Основа нашей идеологии – вера в то, что с приходом посланцев цивилизаций Великого Кольца наступит мир воплощённой мечты, обернулась своей противоположностью: «Только смерть очистит цивилизацию Ириды от смерти, и, сгорев в огне, цивилизация возродится ещё более прекрасной», говорят они. Фанатичная вера в этот бред – уже реальность.
– Идеология набирает силу и среди сотрудников госбезопасности?
– Нет, – лицо Лёда немного просветлело. – Её нет и среди подводников. Можно сказать, что ей подвержены преимущественно романтики.
– «Романтики», или люди со слабой волей, неосознанно испугавшиеся того, что больше нет маскирующей и защищающей крыши над головой – крыши подземелья?
Керр Лёд глубоко задумался.
– Знаете, Кара, – сказал он, – это здорово, что вы пришли. Скажу честно, я был близок к отчаянью. Вы правы, иридиане, в основном, тепличные растения и не готовы жить в мире солнца и ветра и уж тем более в мире бурь и холодных ветров. Теперь ясно, что происходит. Но от этого не легче. Всё равно непонятно, что делать. Вернее, понятно – иридианам нужно вернуть веру в себя. Но как?
– Есть направление, в котором искать ответ. У вас в подземелье была своя литература? Я не слышала ни об одной книге, написанной в подземелье.
Вопрос ошарашил Лёда.
– Вы умеете удивить, – наконец сказал он, – я тоже не знаю ни одной книги, написанной писателем подземелья.
– Вы знакомы с земной христианской мифологией?
– С Библией? – уточнил Лёд.
– Не только, прежде всего с её гностическим толкованием.
Он молча кивнул.
– Понимаете, Лёд, – задумчиво сказала Сандра, – Вы сделали то, что на Земле сделал Сатана, – дали иридианам вкусить плод познания. А это горький плод. Сад Эдема невозможен без наркотика, и, лишив его иридиан, вы, безусловно, совершили великий подвиг. Ваше имя будут помнить всегда. Но плод познания открыл иридианам глаза: во–первых, оказывается, нет и никогда не было никакого рая, а был невероятно подлый и невероятно чудовищный обман; во–вторых, боги, оказывается, не всесильны и не праведны, а ничуть не сильнее и не лучше людей. То, что происходит, называется ударом Стрелы Аримана. Теперь у вас появятся и книги, и песни, и стихи. Под небом, а не под сводами пещеры начался процесс пробуждения очень сложных чувств, очень непростой и противоречивый процесс. Вначале будут пробуждаться далеко не прекрасные чувства. Душа человека и общества двойственна, и вначале у вас появятся книги, песни и стихи, славящие смерть. Это естественно, мы живём в инфернальном мироздании. Все древние земные религии были невероятно свирепы. Затем начался обратный процесс, и в конечном итоге Стрела Аримана била с другой стороны. Религией, доводящей гуманизм до маразма, стало христианство, и такие религии внушают уже отвращение, а не страх. Понимание биполярной природы мира пришло только двести пятьдесят лет назад. Подлинный ответ зарождающейся мракобесной идеологии, сейчас прославляющей смерть, а потом жизнь, вернее, непротивление злу насилием, идеология, которая учит не бояться ни жизни, ни смерти. Идеология веры в себя и в людей – в союз личности и общества, осознающая, что противоречие между личностью и обществом – главное внутреннее противоречие человечества. И только достижение всё совершенствующегося баланса между интересами личности и общества может создать справедливую, разумную и жизнеспособную систему.
Только такая идеология порождает в человеке доверие к себе и другим, а значит, и подлинную веру в собственные силы.
Советский учёный Лев Гумилёв в двадцатом веке предупреждал – резкая смена образа жизни рождает антисистемы – концепции–вампиры, паразитирующие на вновь проявившихся идеологических противоречиях, и именно антисистемы и являются фашизмом. Коллективный интеллект, основу которого у нас в Век Расщепления и у вас на Ириде сейчас составляет обыватель, весьма недалёк и, пытаясь защититься от новой неожиданной реальности, впадает в интеллектуальную спячку.
У нас на Земле давно известно психологическое явление – зомбирование, или сверхглубокое гипнотическое внушение. Слово «гипноз» переводится с древнего языка как сон, а сон – брат смерти. Поэтому издревле у нас на Земле зомби считаются живыми трупами, и особенно страшно, если эти трупы социальные. Фашизм – это всегда зомбирование. Но в данном случае зомбирование применено вашими предками с помощью технических приспособлений – гипноизлучателей. И они погрузили ваше общество в сверхглубокий сон, то есть смерть.
Воскресить тех, кто умер, очень тяжело.
