Странное марево, как стереокартинка, переливалось, сбивая с толку. Чуть отодвинула голову, и до моего сонного мозга наконец-то дошло: что-то скользило мимо моего лица. Нечто огромное и чешуйчатое. Змея! Шкура переливалась на солнце, будто масло в лужу разлили. Однажды, зайдя в зоомагазин с экзотическими животными, увидела радужного удава. Беда в том, что в террариуме он был размером не больше метра. Местная же была намного крупнее, сдаётся мне, толщиной больше, чем я. Это означало только одно: всё, что размером с самого удава, может оказаться внутри удава.
— Гару-у-у-т! — пропищала тихо.
— Я здесь! — услышала сбоку. — Не шевелись! Мы пытаемся ее отвлечь.
— И как? Успешно?
Ответа не последовало. Медленно озиралась, боясь спровоцировать атаку огромной хищницы. Удалось только рассмотреть, что она окружает меня своим телом, как в кокон заплетала. Это казалось странным. Питоны добычу обвивают собой и душат. Ядовитая кусает и ждет, пока жертва сама быстренько ласты склеит. Было что-то знакомое в поведении этой рептилии. Из памяти всплыла фотография, на которой черный полоз точно так же обнимал свою кладку, защищая будущее потомство. Но я-то не яйцо, и даже не змееныш.
Места становилось всё меньше, пришлось подтянуть ноги к животу, замирая в позе эмбриона. Стало нестерпимо интересно, а какая она на ощупь. Медленно протянула ладонь и прикоснулась к холодной мягкой коже. В месте соприкосновения чешуя вспыхнула, как неоновая вывеска. От моей руки во все стороны расходились радужного цвета белесые ручейки, растекаясь и переливаясь, они перемещались по шкурке всё дальше и дальше. Длинное тело пришло в движение, кольца чуть проползли вокруг, а сверху, нависая, на меня уставилась здоровенная змеиная ряха.
— Приветствую тебя, мудрый Каа5, — прошептала, глядя в зеленые глаза с вертикальным зрачком.
Хорошо, что я не бандерлог. Жрать меня, похоже, не собирались. А вот морду на меня примостили. Тяжёлая, зараза. Завораживающее мерцание всё больше охватывало мой живой щит. В глазах уже начинало рябить от ярких вспыхивающих красок. Поглаживая прилёгшую отдохнуть на моём боку огромную башку, даже как-то заскучала. Минут через десять поняла, что снаружи меня спасать не торопятся, слышались только нервные шёпотки, но не более.
— Палач! — голова на мне даже не шелохнулась, подала голос уже громче. — Какого дохлого ракха происходит?
— Мы не можем ничего сделать. Сама она не отступает, — его голос звучал глухо и напряженно, — И убивать нельзя.
— А почему? — нет, ну лишить жизни столь удивительное существо не стремилась, тем более что оно мне ничего не сделало. Лежит, сопит, жрать-пить не просит. Но узнать причину всё же хотелось.
— Не гневи богов! Это священный зверь Шатар! — а это вроде Татис ругаться изволит.
Сначала я не поняла. Потом... Тоже не поняла... А вот затем ка-а-а-к поняла! Ниран — мир магический! Так почему бы здесь не существовать настоящим всевышним и их неприкосновенным творениям! Если на Земле наличие богов так и не было доказано, то здесь они вполне могут быть реальны. По-новому посмотрела на наглую морду. В ответ меня полоснули по лицу раздвоенным мягким языком.
— Это ты сейчас попробовала или понюхала? — прищурилась на эту нахалку.
Змеюка, сияя, как новогодняя ёлка на центральной площади, начала потихоньку расплетать узел, в который она завязалась вокруг меня. Это заняло у неё добрых три минуты. Здоровая, однако. Интересно, сколько она ест? И кого? Нет, об этом подумаю завтра. Шевеление усиливалось, тварь божья наконец раскрутилась и с громким шуршанием поползла прочь от стоянки.
Вокруг резко всё пришло в движение, орки суетились, раскатисто обсуждая произошедшее, носились по лагерю. Я же впала в прострацию. Ко мне тут же подлетел Гарут и схапал в объятья, прямо со всем, на чём и под чем я спала. Краем глаза заметила, как что-то сверкнуло, соскальзывая с одеяла, и упало на землю.
— В жизни не испытывал такого страха, — прошептал в мою макушку.
— Там что-то блестит, — тихо сказала.
Меня слегка потряхивало от пережитого стресса. Он услышал, наклонился, пошарил по земле у моих ног и выудил из травы камешек в форме капельки, красиво переливающийся зелёным цветом на солнце.
— Ты — любимица богов! — прилетело восхищенное от Татиса, стоявшего рядом. — Это — слеза Шатар!
— И кто ее обидел? — зачем-то спросила, а у самой мысли текли вяло-вяло. Но на недоуменный взгляд ответила. — Ну кто-то же довел богиню, что она заплакала.
Он проворчал что-то на своем, на орочьем, но для особо умных пояснил:
— Это великий дар! Оберег, который она передает через своих творений! — распинался вождь.
Ну подарок так подарок. Чего орать-то? Меня словно колпаком накрыло, и усталость навалилась с такой силой, что еле на ногах устояла. Почувствовав, что я начала осаживаться на землю, Гарут подхватил на руки и аккуратно уложил возле дерева так, чтобы прислонить спиной к шершавому стволу. В ладони мне всучили кружку с горячим чаем. Есть отказалась — аппетит совсем пропал. Периодически то один, то другой подходили узнать, как себя чувствую. Как-как, будто меня всю ночь пыльным мешком в подворотне мутузили. В ответ лишь вяло отмахивалась. Так и просидела до самого отъезда, не принимая участия в сборах. До следующей стоянки ехала в объятиях моего орка, перекинув ноги через его бедро. У самой сил не было даже удержаться на вурке.
Ступор отпустил только к вечеру. Наконец я была готова услышать о том, что же произошло утром. По словам дозорных, змея целенаправленно ползла в лагерь и безошибочно нашла меня среди лежащих. Палач к этому времени уже был на ногах, но находился возле реки и не успел ничего предпринять. Змея обхватила мою тушку своим телом, не давая никому подступиться. Ее пытались отвлечь куском рыбины и шматом мяса, но интересовалась она исключительно спящей мной. Дальнейшее развитие событий застала лично.
Сидя чуть в стороне от лагеря, крутила в руках небольшой изумрудный камешек. Внутри него будто солнышко сияло, маленькое такое. Красивая подвеска получится, если подобрать правильную оправу. Не давала покоя мысль, для каких целей и за какие заслуги меня вознаградили. Выуживая воспоминания из книг и игр, на которые в свое время потратила очень много времени, пыталась найти ответ. Получалось скверно. Обычно боги обращали внимание на героев, спасающих мир от уничтожения. Чародеев, освободивших королевство от тирании злодея. На красавиц, возродивших какую-нибудь расу на грани исчезновения. Да и по логике вещей сначала нужно что-то грандиозное сотворить, а потом уже дар получить. Но я-то ничего еще не делала. Вообще не поняла, как прошла сквозь арку, довольно быстро научилась местному языку, довела противного лисоля до белого каления и спокойно поехала к графа. В какой момент сделала что-то экстраординарное и не поняла этого? Так погрязла в мыслях, что не заметила приближение Гарута. Вздрогнула, когда аккуратно взял на руки и сел на землю. Пристроив меня между ног, обнял, кладя голову мне на макушку.
— Когда священный змей накрыл тебя собой, я чуть не поседел от ужаса. Испугался так, что готов был убить зверя. Думал, что богам мало моего проклятья, решили меня добить. Только нашел кинау и сразу потерять, — объятия стали крепче.
— Чего нашел?
— Раз в жизни можно обратиться к Шатар с единственным вопросом: «кинау?», в переводе с древнего — счастье. Оно бывает разным: дети, богатство, семья, слава, власть, покой. Не всем дают ответ, но полученное предсказание хранят в сердце. Его не положено произносить вслух, иначе исчезнет даже призрачная возможность. Порой не догадываются, что уже упустили шанс, ведь боги часто говорят туманно. Я не понимал свое пророчество, в котором было всего одно слово, пока ты не прикоснулась ко мне в первый раз. Неопалимая. Мой огонь тебя не тронул.
— Меня магия вообще стороной обходит, обидно даже.
— А меня нет, — он счастливо улыбался. Заметил камень у меня на ладони, — Хочешь сделаю тебе кулон?
— Было бы славно. Он такой маленький, боюсь потерять, — вложила в его большую ладонь божий дар.
Спать легли, когда по небу рассыпались миллиарды звезд. Изголодавшийся по телесному контакту орк никак не хотел спускать меня с рук. Постоянно обнимал, тискал и целовал. И чуть ли не мурлыкал, когда я пробиралась под его рубаху пощупать за полный набор кубиков на животе.
Оставшийся путь мы проделали без особых осложнений. Только один раз вурки случайно вылетели на отдыхающее на поляне стадо грысков и устроили облаву, забыв спустить ездоков на землю. Мы не сверзились на землю с брыкающегося ящера только потому, что Гарут намертво вцепился ногами в бока и руками в гребень, прижимая меня грудью к спине Мрака. Когда всё успокоилось и появилась возможность спуститься, я долго и муторно отчитывала ездовых хищников, выпуская накопившийся за время родео страх. Чтобы наконец заткнулась, один из вурков принес и бросил к моим ногам крупную тушку рогатого кабановолка. Спросив у Гарута, съедобен ли он, и получив утвердительный ответ, ящеры были прощены и оставлены в покое. Орки в отряде еще пару дней посмеивались, что маленькая нишас победила больших ящериц, которые обычно грысками не делились ни с кем. Уж больно редко им удавалось поймать и полакомиться вожделенной добычей. Почему-то вспомнилась цитата: если женщина кричит, отойдите подальше и киньте в нее шоколадкой, в моем случае — куском мяса. Зажарили мой импровизированный кляп на следующей стоянке, дичь и вправду оказалась сочной и нежной, за что чешуйчатые охотники получили мою безмерную благодарность.
Тинор появился в поле моего зрения крайне неожиданно, вот мы едем по вечернему лесу, а вот уже мимо домиков, ютящихся меж огромных стволов деревьев. Это скорее было похоже на сильно заросшую лесом деревню. Хотя построены они были очень добротно, из круглого сруба, с покатыми крышами и торчащими из них печными трубами. Каждый дом был не больше одного этажа высотой и стоял окруженный низеньким заборчиком, скорее как декоративной частью, чем настоящей защитой. В палисадниках благоухали разнообразные цветы, виднелись плодовые деревья странной формы с незнакомыми плодами на ветках. Каменные колодцы с квадратными козырьками находились почти на каждом участке либо стояли на меже, позволяя сразу двум хозяевам наполнять в них ведра с водой. Какой-то щемящей душу уютностью веяло от этой деревни.
Зеленокожий народ встречал нашу процессию криками и улюлюканьем. А еще неприлично таращились на меня, сидящую перед Гарутом на вурке. Антуража добавляла моя белая одежда эльфийского фасона. У некоторых отвисшая челюсть так и оставалась в воздухе, пока они не пропадали из моего поля зрения. Отряд проследовал к центру деревушки, где на большой площади начали собираться встречающие. Среди столпотворения заметила грустную молоденькую орчиху, стоявшую с обреченным видом. Потупив взор в землю, она нервно теребила громоздкий медальон с мерцающим аколем. Девушку легонько толкнули в бок и что-то прошептали на ухо, кивком головы указывая на нас. Она оторвалась от своего очень «интересного» занятия и подняла голову. Ее печальное лицо сменилось на неверящее, затем на обнадеженное и наконец радостное. Сияя, как начищенная монетка, рванула из толпы и скрылась за поворотом. Странная какая-то.
Закончив с приветствиями, орки разобрали пожитки, отпустили расседланных вурков и разошлись в разные стороны. Палач проследил за разгрузкой, не слезая со спины ящера, и, когда она окончилась, направил того дальше по улице. Возле низенького забора распрягли Мрака, и тот, довольно бурча, уполз в сторону окраины. Я стояла перед небольшим одноэтажным домиком с крохотным крыльцом и треугольным козырьком. Палисадник сильно зарос сорняками, и только плодовые деревья радовали глаз. Рядом со входом обнаружилась большая поленница с дровами, кое-где покрытыми мхом.
Зайдя внутрь, Гарут пустил по помещению магических светлячков, разжег огонь в давно нетопленной печи и принялся соображать ужин из оставшихся после похода продуктов. В доме было довольно уютно, большая кровать стояла в углу и была отделена от основного помещения свисающим с потолка балдахином. Высокий стол с резными ножками и столешницей, украшенной обжигом, рядом приютилась такая же добротная лавка. Присела на нее, поставила локти на стол и положила голову на ладони, любуясь хозяйничавшим на кухне палачом. В голову лезли всякие неприличные мысли о лишней одежде на столь прекрасном теле.
— О чём задумалась?
— Тебе нужен фартук, — произнесла мечтательно.
Спокойно закончив с трапезой, отправились разбирать пожитки. Его в основном, у меня и раскладывать толком нечего было. Понадобилось всего полполочки в широком комоде. Нагло влезла в разбор вещей и под одобрительный взгляд умыкнула его чистую рубаху. Надо было помыться с дороги, многодневная пыль, осевшая на одежде и теле, иногда попадала в рот и скрипела на зубах. Очень предусмотрительный орк заранее поставил большой чан с водой на печь, и пока мы ели, он успел хорошо прогреться. Принеся ведро с холодной из колодца, выудил из-за печки большой таз с ковшиком и поставил его посередине комнаты. Печально вздохнув, нехотя приступила к водным процедурам. Я безумно мечтала о душе. Ну или на крайний случай о бане. Не любила горячий и сырой воздух, но никто же не заставляет ее протапливать до состояния адского пекла.
Скинула грязные вещи на лавку — завтра приберу, и, пока плескалась, орк ушел за очередной охапкой дров. Обтеревшись, влезла в его вещь, которая на мне висела огромным балахоном. Шлёпая босыми ногами по полу, дошла до кровати и уселась на нее, засунув ноги под себя. В доме становилось всё теплее и уютнее. Гарут вернулся с улицы и принес с собой прохладный ночной воздух, мягкими прикосновениями остудивший кожу. Закусив губу, внимательно наблюдала, как он медленно, красуясь передо мной, раздевается. И так сексуально это делал, зараза, что я скрежетала ногтями по простыне и невольно сжимала бедра. Пока мылся, его тонкие намокшие подштанники перестали прикрывать вообще что-либо и постоянно притягивали мой голодный взгляд. Орк наскоро обтеревшись большим полотенцем, направился в мою сторону. Остановился, подойдя вплотную, протянул руку и коснулся моего лица. Он колебался, наверное опасаясь повести себя неправильно. «Хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам!» — с этой мыслью я потянула его на кровать.
Принял правила игры, когда уложила его на спину и перекинула ногу через его бедра. На мокрые штаны даже внимание не обратила. Садясь сверху, стянула рубашку, оставаясь в чем мать родила. Тут же почувствовала его горячие руки на своей талии, они постепенно ползли все выше. Вид открывался крышесносный. Накачанные бицепсы поражали воображение, сухожилия играли на предплечьях, а тонкие запястья подчеркивали крупные ладони. Кончиками пальцев прикоснулась к его животу и повела их вверх по кубикам пресса. Чуть царапая кожу на груди, подобралась к шее. Уперлась локтями по обе стороны его головы и, склонившись, впилась в губы. Дальше подсказывать не пришлось. В мгновение ока я оказалась под телом орка и даже не успела заметить, как он сбросил ненужный элемент одежды. Плавно и тягуче проникая, позволял привыкнуть к его внушительным размерам.
— Гару-у-у-т! — пропищала тихо.
— Я здесь! — услышала сбоку. — Не шевелись! Мы пытаемся ее отвлечь.
— И как? Успешно?
Ответа не последовало. Медленно озиралась, боясь спровоцировать атаку огромной хищницы. Удалось только рассмотреть, что она окружает меня своим телом, как в кокон заплетала. Это казалось странным. Питоны добычу обвивают собой и душат. Ядовитая кусает и ждет, пока жертва сама быстренько ласты склеит. Было что-то знакомое в поведении этой рептилии. Из памяти всплыла фотография, на которой черный полоз точно так же обнимал свою кладку, защищая будущее потомство. Но я-то не яйцо, и даже не змееныш.
Места становилось всё меньше, пришлось подтянуть ноги к животу, замирая в позе эмбриона. Стало нестерпимо интересно, а какая она на ощупь. Медленно протянула ладонь и прикоснулась к холодной мягкой коже. В месте соприкосновения чешуя вспыхнула, как неоновая вывеска. От моей руки во все стороны расходились радужного цвета белесые ручейки, растекаясь и переливаясь, они перемещались по шкурке всё дальше и дальше. Длинное тело пришло в движение, кольца чуть проползли вокруг, а сверху, нависая, на меня уставилась здоровенная змеиная ряха.
— Приветствую тебя, мудрый Каа5, — прошептала, глядя в зеленые глаза с вертикальным зрачком.
Хорошо, что я не бандерлог. Жрать меня, похоже, не собирались. А вот морду на меня примостили. Тяжёлая, зараза. Завораживающее мерцание всё больше охватывало мой живой щит. В глазах уже начинало рябить от ярких вспыхивающих красок. Поглаживая прилёгшую отдохнуть на моём боку огромную башку, даже как-то заскучала. Минут через десять поняла, что снаружи меня спасать не торопятся, слышались только нервные шёпотки, но не более.
— Палач! — голова на мне даже не шелохнулась, подала голос уже громче. — Какого дохлого ракха происходит?
— Мы не можем ничего сделать. Сама она не отступает, — его голос звучал глухо и напряженно, — И убивать нельзя.
— А почему? — нет, ну лишить жизни столь удивительное существо не стремилась, тем более что оно мне ничего не сделало. Лежит, сопит, жрать-пить не просит. Но узнать причину всё же хотелось.
— Не гневи богов! Это священный зверь Шатар! — а это вроде Татис ругаться изволит.
Сначала я не поняла. Потом... Тоже не поняла... А вот затем ка-а-а-к поняла! Ниран — мир магический! Так почему бы здесь не существовать настоящим всевышним и их неприкосновенным творениям! Если на Земле наличие богов так и не было доказано, то здесь они вполне могут быть реальны. По-новому посмотрела на наглую морду. В ответ меня полоснули по лицу раздвоенным мягким языком.
— Это ты сейчас попробовала или понюхала? — прищурилась на эту нахалку.
Змеюка, сияя, как новогодняя ёлка на центральной площади, начала потихоньку расплетать узел, в который она завязалась вокруг меня. Это заняло у неё добрых три минуты. Здоровая, однако. Интересно, сколько она ест? И кого? Нет, об этом подумаю завтра. Шевеление усиливалось, тварь божья наконец раскрутилась и с громким шуршанием поползла прочь от стоянки.
Вокруг резко всё пришло в движение, орки суетились, раскатисто обсуждая произошедшее, носились по лагерю. Я же впала в прострацию. Ко мне тут же подлетел Гарут и схапал в объятья, прямо со всем, на чём и под чем я спала. Краем глаза заметила, как что-то сверкнуло, соскальзывая с одеяла, и упало на землю.
— В жизни не испытывал такого страха, — прошептал в мою макушку.
— Там что-то блестит, — тихо сказала.
Меня слегка потряхивало от пережитого стресса. Он услышал, наклонился, пошарил по земле у моих ног и выудил из травы камешек в форме капельки, красиво переливающийся зелёным цветом на солнце.
— Ты — любимица богов! — прилетело восхищенное от Татиса, стоявшего рядом. — Это — слеза Шатар!
— И кто ее обидел? — зачем-то спросила, а у самой мысли текли вяло-вяло. Но на недоуменный взгляд ответила. — Ну кто-то же довел богиню, что она заплакала.
Он проворчал что-то на своем, на орочьем, но для особо умных пояснил:
— Это великий дар! Оберег, который она передает через своих творений! — распинался вождь.
Ну подарок так подарок. Чего орать-то? Меня словно колпаком накрыло, и усталость навалилась с такой силой, что еле на ногах устояла. Почувствовав, что я начала осаживаться на землю, Гарут подхватил на руки и аккуратно уложил возле дерева так, чтобы прислонить спиной к шершавому стволу. В ладони мне всучили кружку с горячим чаем. Есть отказалась — аппетит совсем пропал. Периодически то один, то другой подходили узнать, как себя чувствую. Как-как, будто меня всю ночь пыльным мешком в подворотне мутузили. В ответ лишь вяло отмахивалась. Так и просидела до самого отъезда, не принимая участия в сборах. До следующей стоянки ехала в объятиях моего орка, перекинув ноги через его бедро. У самой сил не было даже удержаться на вурке.
Ступор отпустил только к вечеру. Наконец я была готова услышать о том, что же произошло утром. По словам дозорных, змея целенаправленно ползла в лагерь и безошибочно нашла меня среди лежащих. Палач к этому времени уже был на ногах, но находился возле реки и не успел ничего предпринять. Змея обхватила мою тушку своим телом, не давая никому подступиться. Ее пытались отвлечь куском рыбины и шматом мяса, но интересовалась она исключительно спящей мной. Дальнейшее развитие событий застала лично.
Сидя чуть в стороне от лагеря, крутила в руках небольшой изумрудный камешек. Внутри него будто солнышко сияло, маленькое такое. Красивая подвеска получится, если подобрать правильную оправу. Не давала покоя мысль, для каких целей и за какие заслуги меня вознаградили. Выуживая воспоминания из книг и игр, на которые в свое время потратила очень много времени, пыталась найти ответ. Получалось скверно. Обычно боги обращали внимание на героев, спасающих мир от уничтожения. Чародеев, освободивших королевство от тирании злодея. На красавиц, возродивших какую-нибудь расу на грани исчезновения. Да и по логике вещей сначала нужно что-то грандиозное сотворить, а потом уже дар получить. Но я-то ничего еще не делала. Вообще не поняла, как прошла сквозь арку, довольно быстро научилась местному языку, довела противного лисоля до белого каления и спокойно поехала к графа. В какой момент сделала что-то экстраординарное и не поняла этого? Так погрязла в мыслях, что не заметила приближение Гарута. Вздрогнула, когда аккуратно взял на руки и сел на землю. Пристроив меня между ног, обнял, кладя голову мне на макушку.
— Когда священный змей накрыл тебя собой, я чуть не поседел от ужаса. Испугался так, что готов был убить зверя. Думал, что богам мало моего проклятья, решили меня добить. Только нашел кинау и сразу потерять, — объятия стали крепче.
— Чего нашел?
— Раз в жизни можно обратиться к Шатар с единственным вопросом: «кинау?», в переводе с древнего — счастье. Оно бывает разным: дети, богатство, семья, слава, власть, покой. Не всем дают ответ, но полученное предсказание хранят в сердце. Его не положено произносить вслух, иначе исчезнет даже призрачная возможность. Порой не догадываются, что уже упустили шанс, ведь боги часто говорят туманно. Я не понимал свое пророчество, в котором было всего одно слово, пока ты не прикоснулась ко мне в первый раз. Неопалимая. Мой огонь тебя не тронул.
— Меня магия вообще стороной обходит, обидно даже.
— А меня нет, — он счастливо улыбался. Заметил камень у меня на ладони, — Хочешь сделаю тебе кулон?
— Было бы славно. Он такой маленький, боюсь потерять, — вложила в его большую ладонь божий дар.
Спать легли, когда по небу рассыпались миллиарды звезд. Изголодавшийся по телесному контакту орк никак не хотел спускать меня с рук. Постоянно обнимал, тискал и целовал. И чуть ли не мурлыкал, когда я пробиралась под его рубаху пощупать за полный набор кубиков на животе.
Оставшийся путь мы проделали без особых осложнений. Только один раз вурки случайно вылетели на отдыхающее на поляне стадо грысков и устроили облаву, забыв спустить ездоков на землю. Мы не сверзились на землю с брыкающегося ящера только потому, что Гарут намертво вцепился ногами в бока и руками в гребень, прижимая меня грудью к спине Мрака. Когда всё успокоилось и появилась возможность спуститься, я долго и муторно отчитывала ездовых хищников, выпуская накопившийся за время родео страх. Чтобы наконец заткнулась, один из вурков принес и бросил к моим ногам крупную тушку рогатого кабановолка. Спросив у Гарута, съедобен ли он, и получив утвердительный ответ, ящеры были прощены и оставлены в покое. Орки в отряде еще пару дней посмеивались, что маленькая нишас победила больших ящериц, которые обычно грысками не делились ни с кем. Уж больно редко им удавалось поймать и полакомиться вожделенной добычей. Почему-то вспомнилась цитата: если женщина кричит, отойдите подальше и киньте в нее шоколадкой, в моем случае — куском мяса. Зажарили мой импровизированный кляп на следующей стоянке, дичь и вправду оказалась сочной и нежной, за что чешуйчатые охотники получили мою безмерную благодарность.
Тинор появился в поле моего зрения крайне неожиданно, вот мы едем по вечернему лесу, а вот уже мимо домиков, ютящихся меж огромных стволов деревьев. Это скорее было похоже на сильно заросшую лесом деревню. Хотя построены они были очень добротно, из круглого сруба, с покатыми крышами и торчащими из них печными трубами. Каждый дом был не больше одного этажа высотой и стоял окруженный низеньким заборчиком, скорее как декоративной частью, чем настоящей защитой. В палисадниках благоухали разнообразные цветы, виднелись плодовые деревья странной формы с незнакомыми плодами на ветках. Каменные колодцы с квадратными козырьками находились почти на каждом участке либо стояли на меже, позволяя сразу двум хозяевам наполнять в них ведра с водой. Какой-то щемящей душу уютностью веяло от этой деревни.
Зеленокожий народ встречал нашу процессию криками и улюлюканьем. А еще неприлично таращились на меня, сидящую перед Гарутом на вурке. Антуража добавляла моя белая одежда эльфийского фасона. У некоторых отвисшая челюсть так и оставалась в воздухе, пока они не пропадали из моего поля зрения. Отряд проследовал к центру деревушки, где на большой площади начали собираться встречающие. Среди столпотворения заметила грустную молоденькую орчиху, стоявшую с обреченным видом. Потупив взор в землю, она нервно теребила громоздкий медальон с мерцающим аколем. Девушку легонько толкнули в бок и что-то прошептали на ухо, кивком головы указывая на нас. Она оторвалась от своего очень «интересного» занятия и подняла голову. Ее печальное лицо сменилось на неверящее, затем на обнадеженное и наконец радостное. Сияя, как начищенная монетка, рванула из толпы и скрылась за поворотом. Странная какая-то.
Закончив с приветствиями, орки разобрали пожитки, отпустили расседланных вурков и разошлись в разные стороны. Палач проследил за разгрузкой, не слезая со спины ящера, и, когда она окончилась, направил того дальше по улице. Возле низенького забора распрягли Мрака, и тот, довольно бурча, уполз в сторону окраины. Я стояла перед небольшим одноэтажным домиком с крохотным крыльцом и треугольным козырьком. Палисадник сильно зарос сорняками, и только плодовые деревья радовали глаз. Рядом со входом обнаружилась большая поленница с дровами, кое-где покрытыми мхом.
Зайдя внутрь, Гарут пустил по помещению магических светлячков, разжег огонь в давно нетопленной печи и принялся соображать ужин из оставшихся после похода продуктов. В доме было довольно уютно, большая кровать стояла в углу и была отделена от основного помещения свисающим с потолка балдахином. Высокий стол с резными ножками и столешницей, украшенной обжигом, рядом приютилась такая же добротная лавка. Присела на нее, поставила локти на стол и положила голову на ладони, любуясь хозяйничавшим на кухне палачом. В голову лезли всякие неприличные мысли о лишней одежде на столь прекрасном теле.
— О чём задумалась?
— Тебе нужен фартук, — произнесла мечтательно.
Спокойно закончив с трапезой, отправились разбирать пожитки. Его в основном, у меня и раскладывать толком нечего было. Понадобилось всего полполочки в широком комоде. Нагло влезла в разбор вещей и под одобрительный взгляд умыкнула его чистую рубаху. Надо было помыться с дороги, многодневная пыль, осевшая на одежде и теле, иногда попадала в рот и скрипела на зубах. Очень предусмотрительный орк заранее поставил большой чан с водой на печь, и пока мы ели, он успел хорошо прогреться. Принеся ведро с холодной из колодца, выудил из-за печки большой таз с ковшиком и поставил его посередине комнаты. Печально вздохнув, нехотя приступила к водным процедурам. Я безумно мечтала о душе. Ну или на крайний случай о бане. Не любила горячий и сырой воздух, но никто же не заставляет ее протапливать до состояния адского пекла.
Скинула грязные вещи на лавку — завтра приберу, и, пока плескалась, орк ушел за очередной охапкой дров. Обтеревшись, влезла в его вещь, которая на мне висела огромным балахоном. Шлёпая босыми ногами по полу, дошла до кровати и уселась на нее, засунув ноги под себя. В доме становилось всё теплее и уютнее. Гарут вернулся с улицы и принес с собой прохладный ночной воздух, мягкими прикосновениями остудивший кожу. Закусив губу, внимательно наблюдала, как он медленно, красуясь передо мной, раздевается. И так сексуально это делал, зараза, что я скрежетала ногтями по простыне и невольно сжимала бедра. Пока мылся, его тонкие намокшие подштанники перестали прикрывать вообще что-либо и постоянно притягивали мой голодный взгляд. Орк наскоро обтеревшись большим полотенцем, направился в мою сторону. Остановился, подойдя вплотную, протянул руку и коснулся моего лица. Он колебался, наверное опасаясь повести себя неправильно. «Хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам!» — с этой мыслью я потянула его на кровать.
Принял правила игры, когда уложила его на спину и перекинула ногу через его бедра. На мокрые штаны даже внимание не обратила. Садясь сверху, стянула рубашку, оставаясь в чем мать родила. Тут же почувствовала его горячие руки на своей талии, они постепенно ползли все выше. Вид открывался крышесносный. Накачанные бицепсы поражали воображение, сухожилия играли на предплечьях, а тонкие запястья подчеркивали крупные ладони. Кончиками пальцев прикоснулась к его животу и повела их вверх по кубикам пресса. Чуть царапая кожу на груди, подобралась к шее. Уперлась локтями по обе стороны его головы и, склонившись, впилась в губы. Дальше подсказывать не пришлось. В мгновение ока я оказалась под телом орка и даже не успела заметить, как он сбросил ненужный элемент одежды. Плавно и тягуче проникая, позволял привыкнуть к его внушительным размерам.
