Одни обсуждали парней, другие — учителей, третьи просто шушукались обо всякой ерунде. Среди этих группок лавировала знакомая нам «Не святая» троица. Забыв о неловком происшествии в столовке, подруги увлеченно переговаривались. Тему их разговора могли понять разве что избранные.
— Ласт, новую серию «Ванпачмена» смотрела? Там такое! Сайтама, короче, дотянул до S-класса и пробрался в Ассоциацию монстров…
— Да не смотрела я твоего «Ванпачмена»! Вот Мастера меча — топ. Кирито хоть шевелюру имеет, не то что твой Сайтама.
— Ой, да надоели вы со своими парнями! Сейлор Мун рулит!
Последняя реплика пронеслась по всему двору. Никто, конечно, ухом не повел, но Лена с Катей большими глазами посмотрели на Иру и покрутили ладонями у висков.
— Ты это старье смотришь? — удивились они, — Ну, Лиса-а…
— А что? — вызывающе хмыкнула Лисицына. — Она лучше, чем эти ваши мены с мечами.
— Ясно. Лиса у нас олдфаг, — подытожила, тряхнув косами, Катя. Лена скорчила смешную мордочку и фыркнула. Все трое, по ясным причинам, смотрели совершенно разные аниме, умудряясь их потом друг другу пересказывать и не путаться в сюжетах. Пересказывали, как уже было видно, с полной уверенностью, что данный сериал известен абсолютно всем. И свято возмущались обратному эффекту. На отношение это, впрочем, нисколько не влияло.
Главной «анимешницей» в компании являлась Лена. Кажется, даже в самой Японии не пересмотрели столько аниме, сколько пересмотрела она. В ход шло все, от новелл до исторических романов. Родители Ветровой быстро привыкли к непонятным воплям, вроде «Кия!» или «Даза-ай!», доносящимся из дочкиной спальни, но отец до сих пор не мог спокойно воспринимать слово «Нихао» и каждый раз говорил, слыша его, что японцы — очень завистливые люди, раз так здороваются. Но в целом поддерживал увлечение Лены. Проблемой были мать с тетей. Первая не переносила рисовку и, увидев что-нибудь в стиле аниме, начинала плеваться. Вторая вообще не понимала, что это такое, но просмотру не препятствовала. В итоге, обсуждать свою любовь Ветрова могла только с подругами.
За разговорами троица незаметно вышла за пределы школы. Она находилась возле оживлённой трассы, по которой сейчас мелькали туда-сюда блестящие от солнца машины. После школьного двора с его деревьями и тенью, открытая улица на мгновенье ослепила девушек. Ира с Катей зажмурились. Лена, по своему обыкновению, полезла в рюкзак, одновременно отворачиваясь от ярких лучей. Пока Ветрова там копалась, у Ласточки затренькал в портфеле телефон. Та быстро достала его, что-то прочитала и шлепнула себя по лбу.
— Елочки-белочки, я пенёк. У меня ж после школы художка! Меня там мои преподы уже обыскались. Тяночки, я полетела!
И, махнув подругам, упорхнула вверх по улице. Ира только успела рот открыть, а Лена, выпрямившись, растерянно протянула:
— Э-э-э, Ласт, погоди! — и топнула ногой. — Блин! Хотела ей свои фотки показать, чтоб она, как художник, оценила, а её уже сдуло! Реально Ласт…
— Она не Ласт, она Малевич, — фыркнула Лисицына. — Её художества только в нашем доме Макаронного монстра и выставлять. Мне лучше покажи. У меня глаз-алмаз насчёт фото.
Лена уставилась на нее.
— Да ну? Ты же маникюрщица, а не фотограф. Какой там у тебя глаз-алмаз насчет моих фоток?
— Я не только маникюрщица, я еще и бьюти-блогер. По фоткам определяю стиль шмоток, забыла?. Ну, и кому тебе еще показывать? — резонно заметила Ира. Ветрова сдалась и, протерев от пыли извлеченный из рюкзака айфон, сунула его Лисицыне под нос. Обе погрузились в созерцание фото. За этим занятием подруги незаметно для себя начали понемногу удаляться от школы. Лена показывала нафотографированное, а Ира пыталась корчить из себя фотографа со стажем. Получалось у нее так себе. Фото-то были, по большей части, природы и города.
Когда подруги отошли на приличное расстояние, из школьного двора выскользнула группа странных с виду парней. Один из них указал в сторону девушек и, спрятав руки в карманы, направился тем же путем. Двое его спутников последовали за ним.
Улица Добролюбова не отличалась особой красотой. Кирпичные пятиэтажки и старинные купеческие особняки мирно соседствовали, что было обыденно для такого города, как Нижний. Эта хаотичность застройки даже придавала ему какой-то шарм чудаковатости. Некоторым туристам казалось, что он похож на Москву. Нельзя сказать, что они ошибались. «Карман» России действительно напоминал Златоглавую столицу, причём не только смешением всевозможных архитектурных стилей, но и узкими до неприличия тротуарами. В частности, на Добролюбова по этим самым тротуарам можно было пройти только гуськом, рискуя залезть на проезжую часть.
Чего сейчас и пытались избежать Лена с Ирой. Обе худенькие и компактные, они все равно умудрялись не помещаться на пространстве между домами и дорогой. Причем Лисицына чуть ли не с головой залезла в телефон подруги. Ветрова терпела-терпела и, не выдержав, отвесила ей щелбан.
— Лиса, хвост свой из моего айфа убери! Я нифига не вижу!
— Я щас на проежку вывалюсь, — возмутилась Ира. — А твой айф меня держит.
— За что? За нос?
Лена хотела ущипнуть Иру, но та ловко увернулась и показала кончик языка. Хихикнув, они снова уткнулись в экран.
А неотступно следовавшие за ними парни заметно приблизились. Амбал с серёжкой в ухе пихнул своего товарища, бритого под «ёжик», и что-то шепнул ему. Тот, кивнув, быстрым шагом догнал подруг и неведомо как просочился вперед. Просочился и встал посреди тротуара. Лена и Ира, ничего не заметив, с разбегу наскочили на импровизированный «столб». Ойкнув, они разом подняли глаза, и Лисицына вскрикнула:
— Колян?!
Бритоголовый не отреагировал, стоя в позе солдата на передовой — ноги расставлены, руки сложены на груди. «Не пущу!» — читалось в его взгляде. Лена тьфукнула на неведомо откуда взявшуюся преграду, обернулась и застыла. Прямо за ней стоял тот самый «Шинигами» — Васька Дубровский. Любитель пирсинга и физкультуры, он выделил Ветрову, как персональную жертву, ещё в пятом классе и с тех пор методично трепал ей нервы. Излюбленной темой была искривленная нога. Уж как Дубровский (вот фамилию подобрали!) не изгалялся над Леной, называя её то «хромулиной», то «Кривовой», то ещё как-нибудь. Ответочки прилетали моментально, но Ваську это не останавливало. Дело кончилось тем, что взбешенная Ветрова огрела его рюкзаком по голове. Оскорблённый до глубины души, «Шинигами» поклялся отомстить обидчице. Хотя… Кто тут кого обидел, решайте сами.
Пока «жертва» обалдело смотрела на него, Васька через плечо бросил:
— Грэг, эту рыжую можешь себе захапать. Хромулина моя!
После этих слов из-за спины Дубровского выскользнул парень с хвостом, который в школе следил за девушками, и метнулся к Ире. Та вздохнуть не успела, как оказалась в цепких объятиях Грэга.
— Отпусти, придурок! — рванулась Лисицына и, извернувшись, крикнула: — Ветер, дуй отсюда!
Лена рада была бы последовать её совету, но.… Куда дуть-то? С одной стороны Колян, как обелиск, торчит — не сдвинешь, не обойдёшь, а с другой — Васька. Сзади дома. Бежать некуда. Не на проезжую же часть под колёса лезть! Вертясь, как загнанный зверёк, Ветрова, в конце концов, прижалась спиной к железной двустворчатой двери маленького деревянного особняка. Поймали. Извивающуюся Иру крепко держал Грэг, между делом пытаясь ее поцеловать, а Дубровский, по-кошачьи ухмыляясь, приблизился почти вплотную.
— Ну, чё, Ветровка, полетать хошь? Эт мы можем устроить.
И резко выбросил руку, пытаясь схватить Лену за волосы. Но за секунду до этого со скрежетом приоткрылась другая створка двери. Лена, пользуясь моментом, мышкой юркнула в образовавшуюся щель. Пальцы Васьки схватили воздух. Впустив Ветрову, дверь тотчас же захлопнулась. Дубровский в ярости ударил по ней кулаком:
— Выходи, тв…!
Молчание было ему ответом. Окна дома с потемневшими от времени стеклами безжизненно смотрели на беснующегося амбала. Что странно, в них не отражалось ничего, кроме пугающей черноты…
Захлопнувшаяся с треском дверь отрезала Лену от залитой солнцем улицы. На смену свету пришла тьма. Черная, вязкая и густая, словно разлитый деготь. Казалось, протяни руку — и схватишь мягкий комочек пустоты.
Толком не поняв, что произошло, оказавшись в этой тьме, Ветрова сперва вообще ничего не разглядела. Вокруг плясали какие-то цветные звездочки, кружки и точечки. Так обычно глаза реагируют на резкую смену освещения. В голове же было пусто. Все мысли странным образом улетучились, осталось лишь желание избавиться от навязчивых точечек-звездочек. Лена, зажмурившись, встряхнулась. Виднее не стало, но зато светопляска прекратилась.
Было ощущение, что она попала в подвал. Откуда-то — непонятно, сверху или сзади — тянуло холодком. Неприятным таким холодком, будто из морозилки. Ветрова неосознанно попятилась, прижавшись к двери, и тут же с писком отскочила, ощупывая поясницу. Оказалось, что холодок исходил от самой створки. Да такой, что пробрал даже сквозь джинсовку и футболку. Неприятно, однако мозг мгновенно включился, бешено прокручивая все события дня: неуд по алгебре, пирожки, стычку с Дубровским, крик Лисы…
Стоп. Лиса! Она же осталась там, в руках Грэга! Лена резко повернулась и с размаху впечатала ладони в дверь. Неизвестно, что имел ввиду Васька, обещая заставить полетать, но явно ничего хорошего. С него станется. А за неимением главной жертвы амбалы со злости отыграются на Ирке. В лучшем случае оттаскают за волосы, в худшем — могут и покалечить. Ветрова что было силы заколотила кулаками по твердой створке.
— Эй, выпустите! Лиса, ты меня слышишь? Откройся, блин, фигня металлическая!
То, что «фигня» металлическая, она поняла по холодной обивке. Удары не возымели должного эффекта, раздаваясь гулким эхом в пространстве. Дверь была заперта. Колотить по ней впустую оказалось глупым занятием, да к тому же весьма болезненным. Отбив все руки, Лена со психу плюнула и принялась ощупывать обивку. Ее пальцы нашарили гладкую поверхность и странные выпуклые витиеватые узоры. Ни ручки, ни замка по итогу не отыскалось. Как эта дверь открылась, неизвестно.
Ощупав всю обивку снизу доверху, докуда смогла дотянуться, Ветрова поняла, что выйти на солнечную улицу не получится. Выбить такую бронированную створку не представлялось возможным. Лису, конечно, жалко, достанется ей там, но ничем помочь сейчас она не могла. Самой бы выбраться. Стукнув в последний раз по двери, Лена обернулась, резким движением схватилась за лямку рюкзака, думая его снять, да так и застыла в полуобороте, с отвисшей челюстью.
Серая темнота к тому времени рассеялась. И вид маленького особняка изнутри совершенно не вязался с видом снаружи. Громадный пятиугольный холл с винтовой лестницей посередине, уходящей куда-то во мрак. От нее на порядочном расстоянии линиями-лучами тянулись полутемные коридоры с дверьми по обеим сторонам. Потолок терялся в черноте. По полу же стелился неведомо откуда призрачно золотистый туман, как раз-таки служивший здесь источником освещения, ведь ламп тут и в помине не было. Блики от его света тускло отражались на гладких, похожих на обсидиановые, стенах. Все это не поддающееся никаким известным законам физики пространство дышало прохладой и сыростью, будто гигантский склеп. Какие строители возвели такое здание? Кому понадобились все эти коридоры с бесконечными рядами дверей? Ответов не нашел бы ни один ученый.
У Лены, увидевшей все это, вырвался истеричный писк. Воображение сразу же нарисовало в мозгу картины из фильмов ужасов и услужливо подкинуло образы монстров вроде Чужого. Напугав саму себя этими фантазиями до трясучки, Ветрова влипла спиной в входную дверь и бешено забила по ней ладонями.
— Выпустите меня отсюда! Вы-пус-ти-те!
Крики многократным эхом разлетались по холлу, будто бы отскакивая от черных блестящих стен. И тут же таяли, поглощенные мертвой тишиной. Кого она звала, к кому обращалась с мольбами, Лена толком не знала, но в любом случае хотела одного: чтобы проклятая дверь наконец открылась. Пусть за ней будет Васька, Колян — кто угодно. Лишь бы не эти жуткие коридоры с золотистым туманом.
Вопли ожидаемого эффекта не принесли. Охрипнув, Ветрова замолкла и принялась оглядываться. Первая волна истерики и страха схлынула, на смену ей робко проклюнулось любопытство. Никаких монстров и тварей из коридоров не выползло, значит, их там вроде бы нет. Есть ее некому.
Забыв, что собиралась достать из рюкзака, Лена отлипла от двери и медленно захромала к винтовой лестнице. Царящая вокруг тишина создавала впечатление странной безопасности. Только звуки шагов раздавались в пространстве. В такой атмосфере, одновременно спокойной и жутковатой, Ветрова чувствовала себя неуютно. Почему-то вспомнилась недавно прошедшая Радуница, когда она с семьей ездила на кладбище убирать могилку бабушки Вали. Вот как раз с кладбищем этот холл и ассоциировался. Спокойно, тихо до звона в ушах… и в то же время хочется сбежать куда подальше от ощущения чего-то потустороннего, непонятного.
А непонятно тут было все. Как обычный двухэтажный жалкий домишко оказался внутри такой громадиной? Преломление пространства? Знаменитый проход в другую реальность? От догадок у Лены кружилась голова. В физике она перебивалась с тройки на четверку, да и то благодаря своей способности забалтывать кого угодно. Сейчас бы ей пригодились нудные лекции физички. Хотя… вряд ли бы учитель смогла объяснить феномен особняка.
За этими мыслями Ветрова не заметила, как дошла до лестницы. Очнулась, когда грудью уперлась в ее перила и неосознанно вцепилась в них. Пальцы кольнуло знакомым холодком. Вообще, тут все было таким, будто сутки простояло на морозе. Лестница не исключение. Да еще и сделана неизвестно из чего — то ли из темного дерева, то ли из черного металла. По ощущениям не понять.
Оглядев перила, ровными рядами уходящие винтом вверх, Лена перевесилась через них. Прямоугольные ступеньки у ее ног терялись в непроглядной тьме. Причем лестница была странно изогнута, так что перила упирались то в ступеньки, то словно бы парили в воздухе без опоры. Ветрова представила вышеупомянутую физичку, мысленно помахала ей ручкой и, истерично фыркнув, опустила взгляд. Отверстие в полу, где тонули во мраке ступеньки, имело форму идеального круга. Лестница с болтающимися без опоры перилами, уходящая черт знает куда, в дырку, которую не смогли бы вырезать даже по циркулю… Лучше б Васька полетать заставил!
Пока Лена большими глазами осматривала это чудо, явно нерукотворное, в одном из коридоров с шорохом промелькнуло нечто похожее на чью-то тень…
Услышав шорох, Ветрова резко обернулась. Сзади никого не было, лишь туман бесшумно стелился по полу. Можно подумать, что ей показалось, но желание висеть на перилах и пялиться в темноту куда-то испарилось. Вновь всплыли в мозгу фантазии на тему монстров. По телу побежали мурашки. Если здесь что-то шуршит, значит, она тут не одна.
— Ласт, новую серию «Ванпачмена» смотрела? Там такое! Сайтама, короче, дотянул до S-класса и пробрался в Ассоциацию монстров…
— Да не смотрела я твоего «Ванпачмена»! Вот Мастера меча — топ. Кирито хоть шевелюру имеет, не то что твой Сайтама.
— Ой, да надоели вы со своими парнями! Сейлор Мун рулит!
Последняя реплика пронеслась по всему двору. Никто, конечно, ухом не повел, но Лена с Катей большими глазами посмотрели на Иру и покрутили ладонями у висков.
— Ты это старье смотришь? — удивились они, — Ну, Лиса-а…
— А что? — вызывающе хмыкнула Лисицына. — Она лучше, чем эти ваши мены с мечами.
— Ясно. Лиса у нас олдфаг, — подытожила, тряхнув косами, Катя. Лена скорчила смешную мордочку и фыркнула. Все трое, по ясным причинам, смотрели совершенно разные аниме, умудряясь их потом друг другу пересказывать и не путаться в сюжетах. Пересказывали, как уже было видно, с полной уверенностью, что данный сериал известен абсолютно всем. И свято возмущались обратному эффекту. На отношение это, впрочем, нисколько не влияло.
Главной «анимешницей» в компании являлась Лена. Кажется, даже в самой Японии не пересмотрели столько аниме, сколько пересмотрела она. В ход шло все, от новелл до исторических романов. Родители Ветровой быстро привыкли к непонятным воплям, вроде «Кия!» или «Даза-ай!», доносящимся из дочкиной спальни, но отец до сих пор не мог спокойно воспринимать слово «Нихао» и каждый раз говорил, слыша его, что японцы — очень завистливые люди, раз так здороваются. Но в целом поддерживал увлечение Лены. Проблемой были мать с тетей. Первая не переносила рисовку и, увидев что-нибудь в стиле аниме, начинала плеваться. Вторая вообще не понимала, что это такое, но просмотру не препятствовала. В итоге, обсуждать свою любовь Ветрова могла только с подругами.
За разговорами троица незаметно вышла за пределы школы. Она находилась возле оживлённой трассы, по которой сейчас мелькали туда-сюда блестящие от солнца машины. После школьного двора с его деревьями и тенью, открытая улица на мгновенье ослепила девушек. Ира с Катей зажмурились. Лена, по своему обыкновению, полезла в рюкзак, одновременно отворачиваясь от ярких лучей. Пока Ветрова там копалась, у Ласточки затренькал в портфеле телефон. Та быстро достала его, что-то прочитала и шлепнула себя по лбу.
— Елочки-белочки, я пенёк. У меня ж после школы художка! Меня там мои преподы уже обыскались. Тяночки, я полетела!
И, махнув подругам, упорхнула вверх по улице. Ира только успела рот открыть, а Лена, выпрямившись, растерянно протянула:
— Э-э-э, Ласт, погоди! — и топнула ногой. — Блин! Хотела ей свои фотки показать, чтоб она, как художник, оценила, а её уже сдуло! Реально Ласт…
— Она не Ласт, она Малевич, — фыркнула Лисицына. — Её художества только в нашем доме Макаронного монстра и выставлять. Мне лучше покажи. У меня глаз-алмаз насчёт фото.
Лена уставилась на нее.
— Да ну? Ты же маникюрщица, а не фотограф. Какой там у тебя глаз-алмаз насчет моих фоток?
— Я не только маникюрщица, я еще и бьюти-блогер. По фоткам определяю стиль шмоток, забыла?. Ну, и кому тебе еще показывать? — резонно заметила Ира. Ветрова сдалась и, протерев от пыли извлеченный из рюкзака айфон, сунула его Лисицыне под нос. Обе погрузились в созерцание фото. За этим занятием подруги незаметно для себя начали понемногу удаляться от школы. Лена показывала нафотографированное, а Ира пыталась корчить из себя фотографа со стажем. Получалось у нее так себе. Фото-то были, по большей части, природы и города.
Когда подруги отошли на приличное расстояние, из школьного двора выскользнула группа странных с виду парней. Один из них указал в сторону девушек и, спрятав руки в карманы, направился тем же путем. Двое его спутников последовали за ним.
Улица Добролюбова не отличалась особой красотой. Кирпичные пятиэтажки и старинные купеческие особняки мирно соседствовали, что было обыденно для такого города, как Нижний. Эта хаотичность застройки даже придавала ему какой-то шарм чудаковатости. Некоторым туристам казалось, что он похож на Москву. Нельзя сказать, что они ошибались. «Карман» России действительно напоминал Златоглавую столицу, причём не только смешением всевозможных архитектурных стилей, но и узкими до неприличия тротуарами. В частности, на Добролюбова по этим самым тротуарам можно было пройти только гуськом, рискуя залезть на проезжую часть.
Чего сейчас и пытались избежать Лена с Ирой. Обе худенькие и компактные, они все равно умудрялись не помещаться на пространстве между домами и дорогой. Причем Лисицына чуть ли не с головой залезла в телефон подруги. Ветрова терпела-терпела и, не выдержав, отвесила ей щелбан.
— Лиса, хвост свой из моего айфа убери! Я нифига не вижу!
— Я щас на проежку вывалюсь, — возмутилась Ира. — А твой айф меня держит.
— За что? За нос?
Лена хотела ущипнуть Иру, но та ловко увернулась и показала кончик языка. Хихикнув, они снова уткнулись в экран.
А неотступно следовавшие за ними парни заметно приблизились. Амбал с серёжкой в ухе пихнул своего товарища, бритого под «ёжик», и что-то шепнул ему. Тот, кивнув, быстрым шагом догнал подруг и неведомо как просочился вперед. Просочился и встал посреди тротуара. Лена и Ира, ничего не заметив, с разбегу наскочили на импровизированный «столб». Ойкнув, они разом подняли глаза, и Лисицына вскрикнула:
— Колян?!
Бритоголовый не отреагировал, стоя в позе солдата на передовой — ноги расставлены, руки сложены на груди. «Не пущу!» — читалось в его взгляде. Лена тьфукнула на неведомо откуда взявшуюся преграду, обернулась и застыла. Прямо за ней стоял тот самый «Шинигами» — Васька Дубровский. Любитель пирсинга и физкультуры, он выделил Ветрову, как персональную жертву, ещё в пятом классе и с тех пор методично трепал ей нервы. Излюбленной темой была искривленная нога. Уж как Дубровский (вот фамилию подобрали!) не изгалялся над Леной, называя её то «хромулиной», то «Кривовой», то ещё как-нибудь. Ответочки прилетали моментально, но Ваську это не останавливало. Дело кончилось тем, что взбешенная Ветрова огрела его рюкзаком по голове. Оскорблённый до глубины души, «Шинигами» поклялся отомстить обидчице. Хотя… Кто тут кого обидел, решайте сами.
Пока «жертва» обалдело смотрела на него, Васька через плечо бросил:
— Грэг, эту рыжую можешь себе захапать. Хромулина моя!
После этих слов из-за спины Дубровского выскользнул парень с хвостом, который в школе следил за девушками, и метнулся к Ире. Та вздохнуть не успела, как оказалась в цепких объятиях Грэга.
— Отпусти, придурок! — рванулась Лисицына и, извернувшись, крикнула: — Ветер, дуй отсюда!
Лена рада была бы последовать её совету, но.… Куда дуть-то? С одной стороны Колян, как обелиск, торчит — не сдвинешь, не обойдёшь, а с другой — Васька. Сзади дома. Бежать некуда. Не на проезжую же часть под колёса лезть! Вертясь, как загнанный зверёк, Ветрова, в конце концов, прижалась спиной к железной двустворчатой двери маленького деревянного особняка. Поймали. Извивающуюся Иру крепко держал Грэг, между делом пытаясь ее поцеловать, а Дубровский, по-кошачьи ухмыляясь, приблизился почти вплотную.
— Ну, чё, Ветровка, полетать хошь? Эт мы можем устроить.
И резко выбросил руку, пытаясь схватить Лену за волосы. Но за секунду до этого со скрежетом приоткрылась другая створка двери. Лена, пользуясь моментом, мышкой юркнула в образовавшуюся щель. Пальцы Васьки схватили воздух. Впустив Ветрову, дверь тотчас же захлопнулась. Дубровский в ярости ударил по ней кулаком:
— Выходи, тв…!
Молчание было ему ответом. Окна дома с потемневшими от времени стеклами безжизненно смотрели на беснующегося амбала. Что странно, в них не отражалось ничего, кроме пугающей черноты…
Захлопнувшаяся с треском дверь отрезала Лену от залитой солнцем улицы. На смену свету пришла тьма. Черная, вязкая и густая, словно разлитый деготь. Казалось, протяни руку — и схватишь мягкий комочек пустоты.
Глава 2
Толком не поняв, что произошло, оказавшись в этой тьме, Ветрова сперва вообще ничего не разглядела. Вокруг плясали какие-то цветные звездочки, кружки и точечки. Так обычно глаза реагируют на резкую смену освещения. В голове же было пусто. Все мысли странным образом улетучились, осталось лишь желание избавиться от навязчивых точечек-звездочек. Лена, зажмурившись, встряхнулась. Виднее не стало, но зато светопляска прекратилась.
Было ощущение, что она попала в подвал. Откуда-то — непонятно, сверху или сзади — тянуло холодком. Неприятным таким холодком, будто из морозилки. Ветрова неосознанно попятилась, прижавшись к двери, и тут же с писком отскочила, ощупывая поясницу. Оказалось, что холодок исходил от самой створки. Да такой, что пробрал даже сквозь джинсовку и футболку. Неприятно, однако мозг мгновенно включился, бешено прокручивая все события дня: неуд по алгебре, пирожки, стычку с Дубровским, крик Лисы…
Стоп. Лиса! Она же осталась там, в руках Грэга! Лена резко повернулась и с размаху впечатала ладони в дверь. Неизвестно, что имел ввиду Васька, обещая заставить полетать, но явно ничего хорошего. С него станется. А за неимением главной жертвы амбалы со злости отыграются на Ирке. В лучшем случае оттаскают за волосы, в худшем — могут и покалечить. Ветрова что было силы заколотила кулаками по твердой створке.
— Эй, выпустите! Лиса, ты меня слышишь? Откройся, блин, фигня металлическая!
То, что «фигня» металлическая, она поняла по холодной обивке. Удары не возымели должного эффекта, раздаваясь гулким эхом в пространстве. Дверь была заперта. Колотить по ней впустую оказалось глупым занятием, да к тому же весьма болезненным. Отбив все руки, Лена со психу плюнула и принялась ощупывать обивку. Ее пальцы нашарили гладкую поверхность и странные выпуклые витиеватые узоры. Ни ручки, ни замка по итогу не отыскалось. Как эта дверь открылась, неизвестно.
Ощупав всю обивку снизу доверху, докуда смогла дотянуться, Ветрова поняла, что выйти на солнечную улицу не получится. Выбить такую бронированную створку не представлялось возможным. Лису, конечно, жалко, достанется ей там, но ничем помочь сейчас она не могла. Самой бы выбраться. Стукнув в последний раз по двери, Лена обернулась, резким движением схватилась за лямку рюкзака, думая его снять, да так и застыла в полуобороте, с отвисшей челюстью.
Серая темнота к тому времени рассеялась. И вид маленького особняка изнутри совершенно не вязался с видом снаружи. Громадный пятиугольный холл с винтовой лестницей посередине, уходящей куда-то во мрак. От нее на порядочном расстоянии линиями-лучами тянулись полутемные коридоры с дверьми по обеим сторонам. Потолок терялся в черноте. По полу же стелился неведомо откуда призрачно золотистый туман, как раз-таки служивший здесь источником освещения, ведь ламп тут и в помине не было. Блики от его света тускло отражались на гладких, похожих на обсидиановые, стенах. Все это не поддающееся никаким известным законам физики пространство дышало прохладой и сыростью, будто гигантский склеп. Какие строители возвели такое здание? Кому понадобились все эти коридоры с бесконечными рядами дверей? Ответов не нашел бы ни один ученый.
У Лены, увидевшей все это, вырвался истеричный писк. Воображение сразу же нарисовало в мозгу картины из фильмов ужасов и услужливо подкинуло образы монстров вроде Чужого. Напугав саму себя этими фантазиями до трясучки, Ветрова влипла спиной в входную дверь и бешено забила по ней ладонями.
— Выпустите меня отсюда! Вы-пус-ти-те!
Крики многократным эхом разлетались по холлу, будто бы отскакивая от черных блестящих стен. И тут же таяли, поглощенные мертвой тишиной. Кого она звала, к кому обращалась с мольбами, Лена толком не знала, но в любом случае хотела одного: чтобы проклятая дверь наконец открылась. Пусть за ней будет Васька, Колян — кто угодно. Лишь бы не эти жуткие коридоры с золотистым туманом.
Вопли ожидаемого эффекта не принесли. Охрипнув, Ветрова замолкла и принялась оглядываться. Первая волна истерики и страха схлынула, на смену ей робко проклюнулось любопытство. Никаких монстров и тварей из коридоров не выползло, значит, их там вроде бы нет. Есть ее некому.
Забыв, что собиралась достать из рюкзака, Лена отлипла от двери и медленно захромала к винтовой лестнице. Царящая вокруг тишина создавала впечатление странной безопасности. Только звуки шагов раздавались в пространстве. В такой атмосфере, одновременно спокойной и жутковатой, Ветрова чувствовала себя неуютно. Почему-то вспомнилась недавно прошедшая Радуница, когда она с семьей ездила на кладбище убирать могилку бабушки Вали. Вот как раз с кладбищем этот холл и ассоциировался. Спокойно, тихо до звона в ушах… и в то же время хочется сбежать куда подальше от ощущения чего-то потустороннего, непонятного.
А непонятно тут было все. Как обычный двухэтажный жалкий домишко оказался внутри такой громадиной? Преломление пространства? Знаменитый проход в другую реальность? От догадок у Лены кружилась голова. В физике она перебивалась с тройки на четверку, да и то благодаря своей способности забалтывать кого угодно. Сейчас бы ей пригодились нудные лекции физички. Хотя… вряд ли бы учитель смогла объяснить феномен особняка.
За этими мыслями Ветрова не заметила, как дошла до лестницы. Очнулась, когда грудью уперлась в ее перила и неосознанно вцепилась в них. Пальцы кольнуло знакомым холодком. Вообще, тут все было таким, будто сутки простояло на морозе. Лестница не исключение. Да еще и сделана неизвестно из чего — то ли из темного дерева, то ли из черного металла. По ощущениям не понять.
Оглядев перила, ровными рядами уходящие винтом вверх, Лена перевесилась через них. Прямоугольные ступеньки у ее ног терялись в непроглядной тьме. Причем лестница была странно изогнута, так что перила упирались то в ступеньки, то словно бы парили в воздухе без опоры. Ветрова представила вышеупомянутую физичку, мысленно помахала ей ручкой и, истерично фыркнув, опустила взгляд. Отверстие в полу, где тонули во мраке ступеньки, имело форму идеального круга. Лестница с болтающимися без опоры перилами, уходящая черт знает куда, в дырку, которую не смогли бы вырезать даже по циркулю… Лучше б Васька полетать заставил!
Пока Лена большими глазами осматривала это чудо, явно нерукотворное, в одном из коридоров с шорохом промелькнуло нечто похожее на чью-то тень…
Услышав шорох, Ветрова резко обернулась. Сзади никого не было, лишь туман бесшумно стелился по полу. Можно подумать, что ей показалось, но желание висеть на перилах и пялиться в темноту куда-то испарилось. Вновь всплыли в мозгу фантазии на тему монстров. По телу побежали мурашки. Если здесь что-то шуршит, значит, она тут не одна.
