Старался дар подавить, но не вышло. Тогда стащил в библиотеке книгу и учился его контролировать. Но иногда, когда я испытывал какие-то особенно сильные чувства, магия вырывалась из-под моего контроля и начинала бурлить. Вот и сейчас она требовала дать ей выход.
Уходить, ища уединения, было опасно, потому как после визита во дворец, матерь, конечно же, должна была вызвать меня к себе, чтобы расспросить и дать указания по поводу отбора. Понадеялся, что ей будет некоторое время не до того, ибо Вилтраниэль должна была отбыть к месту встречи делегации из Нгави, и рванул к морю, к уединенной бухте, которую давно использовал в подобных случаях. Близкой от родового дома и города, но безлюдной - идеальное убежище для того, кто хочет выплеснуть магию, оставаясь незамеченным.
Но в бухте меня ждал сюрприз. Искрясь в лучах закатного солнца, на волнах качался магически созданный воздушный пузырь, а внутри него - девушка. Издалека было плохо видно, но, показалось, что она без сознания. Рискнул и решился применить рвущийся на волю дар. Создал водный поток и начал подталкивать пузырь к берегу.
Когда до него оставалось шагов пять, понял, что девушка - иноземка. Свет звезд, да она же наверняка, из свиты ментерии! Что с ней случилось?
Разволновался, слишком сильно ударил водным потоком в воздушный пузырь, и тот лопнул. Иноземка упала в воду, но в себя так и не пришла. Бросился вытаскивать девушку в ручную, а вытащив, положил на песок и начал легонько бить по щекам.
Она не подавала признаков жизни. Удивительно красивая, совсем не похожая на эльфийских женщин, с разметавшимися по золотому песку каштановыми волосами, с капельками воды на высоком лбу, тонком аккуратном носике и даже розовых чуть пухлых губах, она была бледна, словно жизнь ушла из ее тела.
Я знал, что нужно делать. Нас еще в детстве учат оказывать помощь тем, кто тонул. Жизнь у моря обязывает иметь такой навык. Но не мог решиться прикоснуться к губам женщины, пусть и иноземки, без ее позволения. А уж что было бы, узнай кто-то об этом! Клеймо позора выжгли бы у меня прямо на лбу.
- О, свет лучезарной, если кто это увидит или узнает, что я сделал… - прошептал, стараясь отогнать дурные предчувствия, и наклонился к губам девушки, делая первый выдох.
Девушка дернулась, как от удара током. Я моментально отпрянул, вскочил на ноги, удаляясь на почтительное расстояние. Сердце колотилось в груди, в голову лезли глупые мысли: “А не ищет ли эта прекрасная магичка себе мужа? Такая молодая, а уже приближенная ментерии!”
Я был растерян, не знал, как донести, что не стоит рассказывать никому о нашей встрече, потому как для меня это будет губительно. А спасенная мной попросила проводить ее к порту. Сразу смекнул, что ей нужно прямиком к месту встречи Владычицы и ментерии. Девушка все время прижимала к себе какой-то ларец и книгу, возможно, в ее обязанности входило хранить эти вещи и передать ментерии при встречи с нашей правительницей.
Всю ночь мне не спалось. Матерь так и не вызвала меня к себе, а я корил себя за то, что не решился обратиться к найденной в бухте магичке с просьбой, не привлек как-то внимание, не проявил себя должным образом. Возможно, она бы замолвила за меня словечко перед своей наставницей. Конечно, ментерия, наверняка, зрелая женщина, и слова молоденькой девушки для нее не слишком весомы, но с другой стороны, если та в свите, значит, имеет какое-то, пусть не слишком сильное, но влияние.
Рассвет принес новые волнения. Матерь-таки позвала меня к себе, но разговор был вовсе не о том, что со мной делали во дворце, напротив, она говорила об отборе.
- Будешь стоять там, глаза в пол, как все! - подойдя совсем близко, с розгами в руках сказала Вилтраниэль. - Сутулься, старайся не отсвечивать, никак не привлекай внимание, не оттягивай его от тех, кого мы считаем наиболее подходящими на роль мужа ментерии. Понял?
- Да, госпожа, - ответил я, не поднимая взгляда.
- Если что-то, хоть что-нибудь, хоть какую-нибудь мелочь выкинешь… - она резко взмахнула розгами, и те красноречиво просвистели, напоминая о боли, которую приносят.
- Я понял вас, госпожа, - постарался произнести это как можно тверже, но проклятая надежда не давала голосу наполниться уверенностью. Внутренний голос шептал: “А вдруг повезет?!”
На ритуальном выступе, который эльфийский народ называет Языком лучезарной, мы стояли полукругом, спиной к обрыву, обнаженными по пояс. И было так непривычно, так дико, что одно только это обстоятельство заставляло держать глаза опущенными, чтобы не столкнуться взглядом с кем-то из пришедших женщин.
Никогда на отборах мужчин не раздевали, на такое пошли, очевидно, только ради иноземки. Видимо, красота тела имеет большое значение для представительницы Великого ковена. И тут я проигрывал, ибо мое было покрыто шрамами, которые сейчас хоть и были скрыты маскировочным заклятием, не перестали существовать.
Когда ментерия начала обходить нас, разглядывая и оценивая, внутри меня разбушевался настоящий ураган. Я метался между желанием броситься ей в ноги, прося выбрать меня, потому что, если она этого не сделает, то окажусь в лапах садистки, и благоразумием, подсказывающим, что если совершу подобное, а ментерия меня не выберет, судьба моя будет еще не завидней, чем представлялась.
Круг вдоль ряда предложенных ей мужчин, другой… Походка женщины была на удивление легка и тиха, что не свойственно зрелости. Еще проход. Ментерия медлила, а мои нервы натянулись до предела, грозя порваться с оглушительным звоном.
- А что будет с теми, кого я не выберу? - этот голос… Я знал его, слышал только вчера на закате.
Та магичка в бухте! Могла ли она быть ментерией Нгави? Такая молодая и красивая? Нет, это невозможно! Неосознанно поднял взгляд, что было строжайше запрещено, хотел только мельком взглянуть. Секундное дело, никто бы и не заметил, но обомлел. Это была она. В другом платье, покроенном по эльфийской моде, но ошибиться я не мог. Она!
Девушка посмотрела прямо на меня. В медово-карих глаза не отобразилось ни гнева, ни удивления, когда она поняла, что я бесстыдно гляжу на нее. Ничего, что привык видеть во взглядах эльфийских женщин. Наверное, это и заставило меня опомниться и опустить глаза. Но знал: слишком поздно, матерь заметила мою дерзкую выходку и не спустит мне этого с рук.
То, что произошло дальше, находится за гранью моего понимания. Эта прекрасная иноземная девушка, обладающая даром и властью, выбрала меня в будущие мужья! Меня!
От удивления и радости даже ноги онемели. А когда ее маленькая ладошка легла на мою и присутствовавшие засвидетельствовали выбор, я впервые почувствовал себя счастливым.
Только счастье мое длилось недолго. Добравшись до мужского крыла в родовом доме, я только начал принимать поздравления: некоторые сквозь зубы, некоторые неуверенные, но были и некоторые совершенно искренние, - как меня потребовала к себе матерь. Этого стоило ожидать, она ведь велела быть неприметным, даже отталкивающим, а тут выбор ментерии пал на меня. Наверняка, Витраниэль была зла, распалять ее еще больше не собирался просто потому, что не знал, какова из себя ментерия Нгави. Там, на пляже, она показалась милой и учтивой, но вполне вероятно, то было обманчивое впечатление. Есть шанс, что при более близком общении я просто ей не понравлюсь, а по нашим традициям женщина имеет право вернуть жениха в течении времени отведенного на помолвку. Если придется возвращаться, то в первый дом матери Вилтраниэль… В общем, я торопился в ее кабинет, как мог.
У двери в нужное помещение оказался как раз в тот момент, когда из кабинета выходил Силамирон, восьмой муж матери. В руках у него был поднос, вероятно эльф приносил напитки или еду для Вилтраниэль.
- Давай шустрей, тебя ждут! - буркнул он на бегу и умчался в сторону кухни.
- То есть ты абсолютно уверена, что Теодосаль не справится? - раздался из-за не успевшей закрыться двери голос Владычицы.
Я замер, взявшись за ручку и придерживая дверное полотно. Идя сюда, был уверен, что матерь ждет меня одна, присутствие правительницы обескураживало. Зачем она тут?
- Он недостаточно хорош для этого, - отозвалась матерь. - И его наследственность. Конечно, я серьезно работала над его воспитанием все эти годы, но… Будет ли он безоговорочно предан или пойдет по стопам отца и матери?
- Если все так плохо, у нас же есть время до вечера, - а это уже говорила матерь третьего дома. Ее голос мне был хорошо знаком, женщина частая гостья у нас, подруга Вилтраниэль. - Давайте избавимся от Теодосаля. Он может неожиданно упасть с лестницы и свернуть себе шею, или даже якобы нарочно спрыгнуть с обрыва, дескать не желая ехать на чужбину. На худой конец, просто отравим этого парня и все. Смерть избранного достаточно веский повод для замены жениха!
Сердце в моей груди пропустило удар. Такого развития событий я не ожидал. Да, думал, что матерь будет зла, возможно, даже отыграется напоследок, пройдясь розгами или хлыстом. Но о том, что могут захотеть избавиться от меня совсем, умертвить, таких мыслей мне в голову не приходило. Липкий страх холодными пальцами сжал сердце.
- Брось, Вил, - обратилась к матери Милатриэль. - Все присутствующие знают о твоем горячем желании оставить Теодосаля рядом с собой. Ты его и в наложники Оланаре отдать собираешься только потому, что тогда у самой возникнет возможность таскать его к себе в койку. Мы все играли в игру, где ты его опекун-благодетель. Но сейчас я лично могу поручиться за его умственные способности, а любая, кто видела его и слышала скажет, что устоять перед ним, как перед мужчиной, если он того захочет, будет сложно. Да и если он умрет, как мы будем выглядеть? Не смогли сберечь одного мужика? Слабыми и безмозглыми - вот как мы будем выглядеть! Так что избавляться от него нельзя. Хотя бы пока. дадим шанс…
Эти слова многое для меня открыли. Во-первых, оказывается матери домов и приближенные к Владычице знали, как ко мне на самом деле относятся в доме Вилтраниэль и делали вид, что ни о чем не догадываются. Эти женщины, глядя мне в глаза говорили, как мне повезло, что матерь первого дома приняла меня, когда та таскала с собой на торжественные вечера, а сами знали обо всем: и об издевательствах, и о побоях…
Во-вторых, оказывается моя “благодетельница” сама положила на меня глаз. Конечно, пока я девственник, она не смела воспользоваться мной, но как только я бы стал наложником Оланаре, та сдавала бы меня в аренду матери по первому щелчку пальцев.
Скривился и сглотнул, стараясь протолкнуть в горло комок омерзения, который возник, как только я представил себя в постели с матерью. А ведь никуда бы не делся, ублажал ее на все лады. Какая гадость!
А в-третьих, то, что говорили о Миланэль, чистая правда. Сестра Владычицы постоянно заводила беседы с мужчинами, которых высокородные эльфийки брали с собой на приемы, часто с теми, кто прибыл просто в качестве прислужника. Так, по слухам, она выведывала, что твориться в том или ином доме, не готовится ли где-то заговор против других домов или, лучезарная упаси, против Владычицы. Вот и со мной она однажды заговорила. Тогда я приехал с матерью не в качестве сопровождающего, а как раз прислужником. Мое дело было подножку в экипаже опустить да руку подать, когда Вилтраниэль будет выходить. А потом ждать ее возвращения из дворца.
Я скучал у экипажа, когда Миланэль подошла и завела разговор. Потом младшая сестра Владычицы и вовсе пригласила меня во дворец, провела в кабинет, и мы три часа к ряду играли в шахматы. Надо сказать, я почти победил эльфийку, когда она отослала меня обратно. Похоже, именно тогда она сделала выводы о моих умственных способностях и привлекательности.
- Подслушиваешь? - голос Силамирона раздался, как гром среди ясного неба.
- Нет! Случайно услышал голос Владычицы и стушевался. Никак не решаюсь войти, - соврал я не моргнув глазом.
- Я бы тоже подслушивал, если бы обо мне говорили, - подмигнув и улыбнувшись, сказал восьмой муж матери. - Пошли!
Блюдца и тарелки на его подносе, наполненные пирожными и нарезанными фруктами, призывно звякнули. Мужчина распахнул дверь и вошел в кабинет Вилтраниэль, а за ним шагнул и я.
- Теодосаль, где тебя дреммы носят? - возмущенно сверкнула глазами матерь.
- Простите, госпожа, гостьи, за нерасторопность, - я смиренно опустился на колени, краем глаза наблюдая как Силамирон расставляет тарелки и торопливо уходит.
- Встань, - приказала Владычица, я тут же подчинился. - Не буду ходить вокруг да около, скажу прямо, мы не предполагали, что выбор ментерии Великого ковена падет на тебя. Да что уж там! Тебя и быть на отборе не должно было! Но раз уж так вышло…
От сердца отлегло. Кажется, Владычица идею избавиться от меня не поддерживала. Значит, сейчас самое время было выказать максимум преданности и покорности, чтобы она не передумала.
- Ты должен будешь во всем угождать ментерии, - продолжила за правительницу ее сестра. - Потакать капризам, предугадывать желания, даже ублажать в постели, если она того пожелает.
- До свадьбы? - удивленно вставил я, забывая о приличиях и перебивая высокородную, чего делать бы не стоило.
- Тогда, когда пожелает, Теодосаль! И если она этого пожелает раньше, чем состоится ваша церемония… Что ж, тем лучше! - ответила Миланэль, делая вид, что не заметила моего неуважительного поступка. - Потому как ты должен как можно быстрее войти к ней в доверие. Необходимо будет добиться, чтобы она поверяла тебе все мысли, все тайны, пускала в хранилище ценностей, доверяла, как себе. Понял?
Конечно, понял. Я должен был стать шпионом, который будет докладывать обо всем увиденном на Родину. Примерять на себя такую роль не хотелось, но разве у меня был выбор?
- Я должен узнать что-то конкретное? - поинтересовался, смиренно повесив голову.
- Говорила же, он смышленый! - улыбнувшись и посмотрев на Владычицу, констатировала Миланэль.
- Пока просто старайся узнать как можно больше, - ответила она, обращаясь на этот раз ко мне. - Сможешь?
- Да, госпожа, - подтвердил я.
На душе скребли дреммы. Было гадко от одной мысли, что стану выведывать секреты ментерии Малики и рассказывать их Миланэль или кому-то еще, кого Владычица сделает связной, придавая тем самым доверие девушки. Прекрасной девушки с медово-карими глазами. Моей невесты. Возможно, будущей жены. Но отказ равнялся подписанию себе смертного приговора, это я четко понял.
- Прекрасно, - подала голос матерь Вилтраниэль. - Но одной готовности мало, ты должен дать магическую клятву.
Услышав это, я совсем поник. Такая клятва не позволит соврать или утаить что-то из того, что я узнаю. Но выбора-то не было.
- Я готов дать ее, - произнес бесцветно.
Клятву у меня принимала лично Владычица…
Малика
Моего новоявленного жениха забрали и куда-то увели сразу после благословения. Затем меня сопроводили обратно во дворец Владычицы, где весь день я принимала визитеров, желавших засвидетельствовать свое почтение и навести мосты по сотрудничеству с Великим ковеном в общем и Нгави в частности. К вечернему часу, на который было назначено отбытие, я знатно утомилась, но стоически держала лицо. Когда поток посетителей, а точнее посетительниц, иссяк, смогла наконец принять теплую ванну и надеть свое обительсткое платье, выстиранное и выглаженное руками эльфов.
Уходить, ища уединения, было опасно, потому как после визита во дворец, матерь, конечно же, должна была вызвать меня к себе, чтобы расспросить и дать указания по поводу отбора. Понадеялся, что ей будет некоторое время не до того, ибо Вилтраниэль должна была отбыть к месту встречи делегации из Нгави, и рванул к морю, к уединенной бухте, которую давно использовал в подобных случаях. Близкой от родового дома и города, но безлюдной - идеальное убежище для того, кто хочет выплеснуть магию, оставаясь незамеченным.
Но в бухте меня ждал сюрприз. Искрясь в лучах закатного солнца, на волнах качался магически созданный воздушный пузырь, а внутри него - девушка. Издалека было плохо видно, но, показалось, что она без сознания. Рискнул и решился применить рвущийся на волю дар. Создал водный поток и начал подталкивать пузырь к берегу.
Когда до него оставалось шагов пять, понял, что девушка - иноземка. Свет звезд, да она же наверняка, из свиты ментерии! Что с ней случилось?
Разволновался, слишком сильно ударил водным потоком в воздушный пузырь, и тот лопнул. Иноземка упала в воду, но в себя так и не пришла. Бросился вытаскивать девушку в ручную, а вытащив, положил на песок и начал легонько бить по щекам.
Она не подавала признаков жизни. Удивительно красивая, совсем не похожая на эльфийских женщин, с разметавшимися по золотому песку каштановыми волосами, с капельками воды на высоком лбу, тонком аккуратном носике и даже розовых чуть пухлых губах, она была бледна, словно жизнь ушла из ее тела.
Я знал, что нужно делать. Нас еще в детстве учат оказывать помощь тем, кто тонул. Жизнь у моря обязывает иметь такой навык. Но не мог решиться прикоснуться к губам женщины, пусть и иноземки, без ее позволения. А уж что было бы, узнай кто-то об этом! Клеймо позора выжгли бы у меня прямо на лбу.
- О, свет лучезарной, если кто это увидит или узнает, что я сделал… - прошептал, стараясь отогнать дурные предчувствия, и наклонился к губам девушки, делая первый выдох.
Девушка дернулась, как от удара током. Я моментально отпрянул, вскочил на ноги, удаляясь на почтительное расстояние. Сердце колотилось в груди, в голову лезли глупые мысли: “А не ищет ли эта прекрасная магичка себе мужа? Такая молодая, а уже приближенная ментерии!”
Я был растерян, не знал, как донести, что не стоит рассказывать никому о нашей встрече, потому как для меня это будет губительно. А спасенная мной попросила проводить ее к порту. Сразу смекнул, что ей нужно прямиком к месту встречи Владычицы и ментерии. Девушка все время прижимала к себе какой-то ларец и книгу, возможно, в ее обязанности входило хранить эти вещи и передать ментерии при встречи с нашей правительницей.
Всю ночь мне не спалось. Матерь так и не вызвала меня к себе, а я корил себя за то, что не решился обратиться к найденной в бухте магичке с просьбой, не привлек как-то внимание, не проявил себя должным образом. Возможно, она бы замолвила за меня словечко перед своей наставницей. Конечно, ментерия, наверняка, зрелая женщина, и слова молоденькой девушки для нее не слишком весомы, но с другой стороны, если та в свите, значит, имеет какое-то, пусть не слишком сильное, но влияние.
Рассвет принес новые волнения. Матерь-таки позвала меня к себе, но разговор был вовсе не о том, что со мной делали во дворце, напротив, она говорила об отборе.
- Будешь стоять там, глаза в пол, как все! - подойдя совсем близко, с розгами в руках сказала Вилтраниэль. - Сутулься, старайся не отсвечивать, никак не привлекай внимание, не оттягивай его от тех, кого мы считаем наиболее подходящими на роль мужа ментерии. Понял?
- Да, госпожа, - ответил я, не поднимая взгляда.
- Если что-то, хоть что-нибудь, хоть какую-нибудь мелочь выкинешь… - она резко взмахнула розгами, и те красноречиво просвистели, напоминая о боли, которую приносят.
- Я понял вас, госпожа, - постарался произнести это как можно тверже, но проклятая надежда не давала голосу наполниться уверенностью. Внутренний голос шептал: “А вдруг повезет?!”
На ритуальном выступе, который эльфийский народ называет Языком лучезарной, мы стояли полукругом, спиной к обрыву, обнаженными по пояс. И было так непривычно, так дико, что одно только это обстоятельство заставляло держать глаза опущенными, чтобы не столкнуться взглядом с кем-то из пришедших женщин.
Никогда на отборах мужчин не раздевали, на такое пошли, очевидно, только ради иноземки. Видимо, красота тела имеет большое значение для представительницы Великого ковена. И тут я проигрывал, ибо мое было покрыто шрамами, которые сейчас хоть и были скрыты маскировочным заклятием, не перестали существовать.
Когда ментерия начала обходить нас, разглядывая и оценивая, внутри меня разбушевался настоящий ураган. Я метался между желанием броситься ей в ноги, прося выбрать меня, потому что, если она этого не сделает, то окажусь в лапах садистки, и благоразумием, подсказывающим, что если совершу подобное, а ментерия меня не выберет, судьба моя будет еще не завидней, чем представлялась.
Круг вдоль ряда предложенных ей мужчин, другой… Походка женщины была на удивление легка и тиха, что не свойственно зрелости. Еще проход. Ментерия медлила, а мои нервы натянулись до предела, грозя порваться с оглушительным звоном.
- А что будет с теми, кого я не выберу? - этот голос… Я знал его, слышал только вчера на закате.
Та магичка в бухте! Могла ли она быть ментерией Нгави? Такая молодая и красивая? Нет, это невозможно! Неосознанно поднял взгляд, что было строжайше запрещено, хотел только мельком взглянуть. Секундное дело, никто бы и не заметил, но обомлел. Это была она. В другом платье, покроенном по эльфийской моде, но ошибиться я не мог. Она!
Девушка посмотрела прямо на меня. В медово-карих глаза не отобразилось ни гнева, ни удивления, когда она поняла, что я бесстыдно гляжу на нее. Ничего, что привык видеть во взглядах эльфийских женщин. Наверное, это и заставило меня опомниться и опустить глаза. Но знал: слишком поздно, матерь заметила мою дерзкую выходку и не спустит мне этого с рук.
То, что произошло дальше, находится за гранью моего понимания. Эта прекрасная иноземная девушка, обладающая даром и властью, выбрала меня в будущие мужья! Меня!
От удивления и радости даже ноги онемели. А когда ее маленькая ладошка легла на мою и присутствовавшие засвидетельствовали выбор, я впервые почувствовал себя счастливым.
Только счастье мое длилось недолго. Добравшись до мужского крыла в родовом доме, я только начал принимать поздравления: некоторые сквозь зубы, некоторые неуверенные, но были и некоторые совершенно искренние, - как меня потребовала к себе матерь. Этого стоило ожидать, она ведь велела быть неприметным, даже отталкивающим, а тут выбор ментерии пал на меня. Наверняка, Витраниэль была зла, распалять ее еще больше не собирался просто потому, что не знал, какова из себя ментерия Нгави. Там, на пляже, она показалась милой и учтивой, но вполне вероятно, то было обманчивое впечатление. Есть шанс, что при более близком общении я просто ей не понравлюсь, а по нашим традициям женщина имеет право вернуть жениха в течении времени отведенного на помолвку. Если придется возвращаться, то в первый дом матери Вилтраниэль… В общем, я торопился в ее кабинет, как мог.
У двери в нужное помещение оказался как раз в тот момент, когда из кабинета выходил Силамирон, восьмой муж матери. В руках у него был поднос, вероятно эльф приносил напитки или еду для Вилтраниэль.
- Давай шустрей, тебя ждут! - буркнул он на бегу и умчался в сторону кухни.
- То есть ты абсолютно уверена, что Теодосаль не справится? - раздался из-за не успевшей закрыться двери голос Владычицы.
Я замер, взявшись за ручку и придерживая дверное полотно. Идя сюда, был уверен, что матерь ждет меня одна, присутствие правительницы обескураживало. Зачем она тут?
- Он недостаточно хорош для этого, - отозвалась матерь. - И его наследственность. Конечно, я серьезно работала над его воспитанием все эти годы, но… Будет ли он безоговорочно предан или пойдет по стопам отца и матери?
- Если все так плохо, у нас же есть время до вечера, - а это уже говорила матерь третьего дома. Ее голос мне был хорошо знаком, женщина частая гостья у нас, подруга Вилтраниэль. - Давайте избавимся от Теодосаля. Он может неожиданно упасть с лестницы и свернуть себе шею, или даже якобы нарочно спрыгнуть с обрыва, дескать не желая ехать на чужбину. На худой конец, просто отравим этого парня и все. Смерть избранного достаточно веский повод для замены жениха!
Сердце в моей груди пропустило удар. Такого развития событий я не ожидал. Да, думал, что матерь будет зла, возможно, даже отыграется напоследок, пройдясь розгами или хлыстом. Но о том, что могут захотеть избавиться от меня совсем, умертвить, таких мыслей мне в голову не приходило. Липкий страх холодными пальцами сжал сердце.
- Брось, Вил, - обратилась к матери Милатриэль. - Все присутствующие знают о твоем горячем желании оставить Теодосаля рядом с собой. Ты его и в наложники Оланаре отдать собираешься только потому, что тогда у самой возникнет возможность таскать его к себе в койку. Мы все играли в игру, где ты его опекун-благодетель. Но сейчас я лично могу поручиться за его умственные способности, а любая, кто видела его и слышала скажет, что устоять перед ним, как перед мужчиной, если он того захочет, будет сложно. Да и если он умрет, как мы будем выглядеть? Не смогли сберечь одного мужика? Слабыми и безмозглыми - вот как мы будем выглядеть! Так что избавляться от него нельзя. Хотя бы пока. дадим шанс…
Эти слова многое для меня открыли. Во-первых, оказывается матери домов и приближенные к Владычице знали, как ко мне на самом деле относятся в доме Вилтраниэль и делали вид, что ни о чем не догадываются. Эти женщины, глядя мне в глаза говорили, как мне повезло, что матерь первого дома приняла меня, когда та таскала с собой на торжественные вечера, а сами знали обо всем: и об издевательствах, и о побоях…
Во-вторых, оказывается моя “благодетельница” сама положила на меня глаз. Конечно, пока я девственник, она не смела воспользоваться мной, но как только я бы стал наложником Оланаре, та сдавала бы меня в аренду матери по первому щелчку пальцев.
Скривился и сглотнул, стараясь протолкнуть в горло комок омерзения, который возник, как только я представил себя в постели с матерью. А ведь никуда бы не делся, ублажал ее на все лады. Какая гадость!
А в-третьих, то, что говорили о Миланэль, чистая правда. Сестра Владычицы постоянно заводила беседы с мужчинами, которых высокородные эльфийки брали с собой на приемы, часто с теми, кто прибыл просто в качестве прислужника. Так, по слухам, она выведывала, что твориться в том или ином доме, не готовится ли где-то заговор против других домов или, лучезарная упаси, против Владычицы. Вот и со мной она однажды заговорила. Тогда я приехал с матерью не в качестве сопровождающего, а как раз прислужником. Мое дело было подножку в экипаже опустить да руку подать, когда Вилтраниэль будет выходить. А потом ждать ее возвращения из дворца.
Я скучал у экипажа, когда Миланэль подошла и завела разговор. Потом младшая сестра Владычицы и вовсе пригласила меня во дворец, провела в кабинет, и мы три часа к ряду играли в шахматы. Надо сказать, я почти победил эльфийку, когда она отослала меня обратно. Похоже, именно тогда она сделала выводы о моих умственных способностях и привлекательности.
- Подслушиваешь? - голос Силамирона раздался, как гром среди ясного неба.
- Нет! Случайно услышал голос Владычицы и стушевался. Никак не решаюсь войти, - соврал я не моргнув глазом.
- Я бы тоже подслушивал, если бы обо мне говорили, - подмигнув и улыбнувшись, сказал восьмой муж матери. - Пошли!
Блюдца и тарелки на его подносе, наполненные пирожными и нарезанными фруктами, призывно звякнули. Мужчина распахнул дверь и вошел в кабинет Вилтраниэль, а за ним шагнул и я.
- Теодосаль, где тебя дреммы носят? - возмущенно сверкнула глазами матерь.
- Простите, госпожа, гостьи, за нерасторопность, - я смиренно опустился на колени, краем глаза наблюдая как Силамирон расставляет тарелки и торопливо уходит.
- Встань, - приказала Владычица, я тут же подчинился. - Не буду ходить вокруг да около, скажу прямо, мы не предполагали, что выбор ментерии Великого ковена падет на тебя. Да что уж там! Тебя и быть на отборе не должно было! Но раз уж так вышло…
От сердца отлегло. Кажется, Владычица идею избавиться от меня не поддерживала. Значит, сейчас самое время было выказать максимум преданности и покорности, чтобы она не передумала.
- Ты должен будешь во всем угождать ментерии, - продолжила за правительницу ее сестра. - Потакать капризам, предугадывать желания, даже ублажать в постели, если она того пожелает.
- До свадьбы? - удивленно вставил я, забывая о приличиях и перебивая высокородную, чего делать бы не стоило.
- Тогда, когда пожелает, Теодосаль! И если она этого пожелает раньше, чем состоится ваша церемония… Что ж, тем лучше! - ответила Миланэль, делая вид, что не заметила моего неуважительного поступка. - Потому как ты должен как можно быстрее войти к ней в доверие. Необходимо будет добиться, чтобы она поверяла тебе все мысли, все тайны, пускала в хранилище ценностей, доверяла, как себе. Понял?
Конечно, понял. Я должен был стать шпионом, который будет докладывать обо всем увиденном на Родину. Примерять на себя такую роль не хотелось, но разве у меня был выбор?
- Я должен узнать что-то конкретное? - поинтересовался, смиренно повесив голову.
- Говорила же, он смышленый! - улыбнувшись и посмотрев на Владычицу, констатировала Миланэль.
- Пока просто старайся узнать как можно больше, - ответила она, обращаясь на этот раз ко мне. - Сможешь?
- Да, госпожа, - подтвердил я.
На душе скребли дреммы. Было гадко от одной мысли, что стану выведывать секреты ментерии Малики и рассказывать их Миланэль или кому-то еще, кого Владычица сделает связной, придавая тем самым доверие девушки. Прекрасной девушки с медово-карими глазами. Моей невесты. Возможно, будущей жены. Но отказ равнялся подписанию себе смертного приговора, это я четко понял.
- Прекрасно, - подала голос матерь Вилтраниэль. - Но одной готовности мало, ты должен дать магическую клятву.
Услышав это, я совсем поник. Такая клятва не позволит соврать или утаить что-то из того, что я узнаю. Но выбора-то не было.
- Я готов дать ее, - произнес бесцветно.
Клятву у меня принимала лично Владычица…
Глава 8
Малика
Моего новоявленного жениха забрали и куда-то увели сразу после благословения. Затем меня сопроводили обратно во дворец Владычицы, где весь день я принимала визитеров, желавших засвидетельствовать свое почтение и навести мосты по сотрудничеству с Великим ковеном в общем и Нгави в частности. К вечернему часу, на который было назначено отбытие, я знатно утомилась, но стоически держала лицо. Когда поток посетителей, а точнее посетительниц, иссяк, смогла наконец принять теплую ванну и надеть свое обительсткое платье, выстиранное и выглаженное руками эльфов.
