Это означало только одно: машина зарегистрирована в Нижнем Новгороде, в её родном городе. Мысли закружились хороводом: измена мужа, боль, ночь, дорога, яркий свет фар…
Неожиданно из салона автомобиля послышалось жалобное поскуливание.
— Боже, там есть кто-то живой, – Элька прижала пальцы к губам и шагнула вперёд.
Она заглянула в машину и осветила заднее сиденье. Прямо на неё таращил бусинки-глазки крупный чёрный щенок.
— Иди сюда, маленький, — Элька, чуть не плача, протянула к нему руку.
Хоть одна живая душа рядом.
Щенок радостно взвизгнул и кинулся навстречу, запрыгивая на грудь.
Элька прижала малыша, зарывшись лицом в густую шерсть на холке. Он боднул её головой и тут же облизал лицо.
— Какой же ты тяжёлый! — Элька опустила щенка на каменный пол пещеры. — Где мы, малыш? Ты тоже не знаешь? И как теперь отсюда выбираться?
Щенок прижался к ногам и негромко тявкнул, как будто соглашаясь.
— Давай посмотрим, что осталось в машине, ты же не против?
Элька залезла внутрь и открыла бардачок. В пластиковой папке лежали документы на имя Кононенко Сергея Николаевича: паспорт, медицинский полис, номерок к окулисту.
— Не попал ты, дядя, к врачу, — негромко произнесла Элька. – Что ж у тебя тут так пусто?
Она пошарила по встроенному ящику и радостно воскликнула:
— Малыш, я что-то нашла, и похоже это нож!
Она выудила из бардачка складной ножик-открывашку и отщелкнула лезвие.
— Ну вот, собакен, теперь мы при оружии. Я не буду переживать! Я не буду переживать! — забормотала она, смахивая слёзы. — Всё будет хорошо, и мы выберемся! Ты же мне веришь?
Щенок коротко гавкнул.
— Отлично! — продолжила Элька. — Давай придумаем тебе имя. Мне нравится Малыш, а как тебе?
Она осветила мордочку пса, он сидел около машины и смотрел на неё преданными черными бусинами-глазами.
— Вижу, ты не против, на том и порешили. Тогда пойдём искать выход.
Элька выбралась из машины и осветила стены пещеры.
В противоположной стене грота чернел небольшой проход.
Из рассказов отца она помнила, что основная заповедь шахтеров — при аварии выходить навстречу потоку воздуха, это всегда выведет к вентиляционному штреку — стволу, что обязателен для каждой шахты. Как себя вести в катакомбах и пещерах, Элька не знала, но послюнявила палец и поднесла его к проходу. Почувствовала, что кожа похолодела со стороны отверстия в стене.
— Как бы там ни было, — пожала она плечами обращаясь к пёселю, — выхода всё равно нет. Придётся нам лезть туда. Я первая, ты за мной.
Она посветила в проход и полезла в кишкообразное отверстие, выставив перед собой фонарик. Сзади раздалось жалобное поскуливание.
— Сейчас, сейчас, — отозвалась Элька, — я тебя не брошу, дай гляну, что там дальше.
Узкий лаз оказался не более двух метров в длину и вёл в ещё одну пещеру.
Элька выбралась на каменный пол и посветила в отверстие.
— Малыш! Малыш! Ко мне.
Щенок радостно взвизгнул и вскоре в лазе показалась его смешная мордочка, через секунду он уже стоял рядом.
— Вот молодец! — похвалила его Элька и двинулась вперёд, попеременно светя то на пол, то на потолок.
Но что же всё-таки случилось?
Осознание пришло внезапно. Браслет! Она быстро ощупала запястье и похолодела. Украшения, подаренного Пашей, на руке не было.
Она что, переместилась в другой мир? Как это возможно?
Но как иначе объяснить то, что она оказалась в гроте, да ещё и эта разбитая машина?
Элька помнила яркий свет фар, после которого наступила тьма.
Получается, вместе с ней переместился и автомобиль, но где же тогда водитель? В салоне кроме собаки никого не было.
“Оторванная дверь! “ — осенило её. Значит водителя могло просто выкинуть из машины. Надеюсь, он жив.
— Паша, Паша! Что же за подарок ты мне сделал! И как теперь отсюда выбираться? — пробормотала она осматривая стены пещеры.
Питер, 3 года назад
Грязное пыльное окно заколочено намертво, поэтому воздух всегда спёртый. Между рам о стекло бьётся муха. Жужжит. Как она туда попала остаётся загадкой. Кроме жужжания не слышно ни звука. Лишь изредка доносится звон посуды, недовольный бас медсестры или тихий стон умирающего. Они тут все умирают. Кто-то быстро, а кто-то несколько лет. Но итог всегда один.
Мужчина перевёл глаза на тумбочку. Липкая остывшая каша лежала на тарелке серым куском монолита. Кашу приносили утром и уносили вечером. Никто не кормил его, хотя знали, что руки отказались ему служить, никому не было до этого дела. Он мог бы поесть сам, изловчиться, как дворняга, но не хотел. Ни изловчаться, ни кашу.
— Так будет быстрее, — думал он, глядя на муху.
Муха жужжала. Слушать её было невыносимо, но он терпел. Он давно уже терпел всё это, и сам удивлялся своему терпению.
Из динамиков лился нежный голос певицы, фары выхватывали проносящиеся мимо деревья. Откуда взялся грузовик, он так и не понял. Уходя от лобового столкновения вылетел на обочину. Колёса загребли влажную, после дождя, землю, и его выкинуло в кювет.
Очнулся уже в больнице. Сочувствующие лица друзей, озабоченные — врачей. Нужна дорогостоящая операция, повреждены нервные окончания. У нас таких не делают. Надо ехать за границу.
— Продать квартиру, — думал он.
Помочь с этим вопросом вызвался близкий друг. Оформили генеральную доверенность.
Вскоре друг появился с посеревшим лицом.
— Прости, нас кинули, — еле смог выдавить он. — Чёрные риэлторы, я ничего не смог сделать.
— Теперь я ещё и бомж, — криво усмехнулся Паша и отвернулся к стене.
"Нет у меня друзей, и нет врагов," — крутилась в голове песенка.
Он слишком плохо себя чувствовал, чтобы выяснять подробности. Друга он больше не видел. Вскоре его выписали, и так как его никто не забрал, а идти ему было некуда, перевезли в это село, в дом инвалидов. За год, что он был тут, никто не приехал его навестить. Телефон тоже молчал, через два месяца этого молчания он раздавил его, просто растоптал здоровой ногой, так было легче не ждать. Муха опять зажужжала. Он перевел взгляд на окно. Серые тучи набегали, заставляя небо темнеть.
— Будет ливень, — подумал он безразлично.
Элька прилетела в Питер три недели назад, и всё это время она искала его. И вот, кажется, наконец нашла. Она очень надеялась на это. Они искали его уже полгода: Элька и Алекс. Телефон Паши был недоступен. Алекс слетал в Питер, в квартире друга жили незнакомые люди, о прежнем хозяине они ничего не знали.
Все знакомые Паши, кого удалось разыскать, в один один голос говорили:
после аварии, требуется дорогостоящая операция. Больше ничего сказать не могли. Паша вырос в детдоме, родных у него не было. Тогда, посоветовавшись, Алекс с Элькой решили, что надо снова лететь в Питер и объезжать все больницы, медицинские центры и дома инвалидов не только в Питере, но и в области. Лететь вызвалась Элька, как более не занятая, зарисовки для картин она могла делать в любом месте, была бы в наличии бумага и карандаш.
На взятой напрокат машине, девушка лихо зарулила в посёлок под названием Серые Жмыхи и, проехав с километр следуя указаниям навигатора, остановилась возле одноэтажного длинного строения, напоминающего барак.
Дом был деревянный и очень старый. Облупившаяся краска, покосившееся крыльцо, ставни на окнах, обветшалый забор. Во дворе, меж кустиков сорняка, гуляли куры.
Девушка толкнула калитку, на что та отозвалась жалобным скрипом, и пошла вперед по тропинке.
Табличка над крыльцом гласила: "Дом-интернат общего типа для стационарного проживания лиц старшего возраста и инвалидов, нуждающихся в социальной и медицинской помощи."
Дверь была распахнута настежь.
С опаской ступив на кольцо, Элька вошла в полумрак холла. Деревянные ободранные полы, выкрашенные темно-зелёной краской стены, две потемневшие от времени лавки у стены. Несмотря на открытую дверь, в нос ударил запах мочи и смерти. Девушка завернула в коридор и увидела пост медсестры. За столом скучала дородная черноволосая женщина неопределенного возраста.
— Добрый день, — Элька подошла ближе. — Скажите пожалуйста, у вас есть пациент Крутенко Павел Сергеевич? Я вам звонила.
— Да, — равнодушно отозвалась медсестра, не задавая вопросов и не сверяясь со списками. — До конца по коридору, последняя дверь налево.
— Большое спасибо, — Элька обрадовано заспешила в указанном направлении. — Лишь бы не однофамилец.
Дверь в палату была приоткрыта. Девушка остановилась на пороге. Старые, рассохнувшиеся окна грязно-голубого цвета стены с обвалившейся местами штукатуркой, четыре кровати. На одной из них лежал старик, по подбородок укатанный в одеяло, и было непонятно, жив ли он или нет. На другой... Да! Это был он! Он смотрел в окно и не шевелился, между рам билась муха.
Элька стояла молча и улыбалась. Она нашла его!
Он медленно повернул голову, их взгляды встретились. Мгновение он смотрел, не понимая, потом глаза его расширились и заблестели. Он узнал!
Элька подошла к кровати, положила сумочку в ноги мужчине и села на край ближе к нему. Взяла его руки в свои и опять посмотрела ему в глаза. Он сильно исхудал, на щеках щетина, в глазах слёзы.
Она гладила его руки. Одна слезинка не удержалась и покатилась по щеке.
— Паша! — голос девушки дрогнул. — Я за тобой! Алекс нашёл деньги на операцию!
На следующий день они уже были в Питере, куда к ним вскоре прилетел Алекс. Через неделю, все вместе, в Германии, где их уже ждали врачи. Операция прошла успешно, и, через полгода реабилитации, он был почти здоров, лишь чуть прихрамывал на левую ногу.
Квартиру удалось отсудить. Выяснилось, что не было никаких черных риэлторов. Бывший друг получил два года условно за мошенничество. Паша, проконсультировавшись с адвокатом, постарался, чтобы срок был минимальным. Он не хотел мстить.
Учёный продал квартиру и улетел сначала в Крым на раскопки, потом в Индию на ПМЖ.
Алекс открыл глаза и включил телефон, цифры на экране говорили о том, что он проспал почти три часа.
Он от души зевнул, потянулся и нехотя встал с дивана. Следовало просмотреть новости, может он сможет найти какую-нибудь информацию о исчезновении Эльки.
Алекс прошёл в соседнюю комнату и включил компьютер, подождал, пока тот загрузится, открыл Ютуб и набрал в поисковике: происшествия в Нижнем Новгороде.
Первое попавшееся видео оказалось вирусным и набрало уже больше миллиона просмотров.
Алекс нажал на треугольник и уставился на экран.
Мужик на больничной койке с подвешенной загипсованной ногой возбужденно рассказывал что-то на камеру. Алекс прибавил звук и обратился в слух.
“Превысил я немного, знаю, но ведь двор пустой, хорошо просматривается, хоть и темно, но фонари то светят. А баба эта, откуда она взялась, я так и не понял, прямо под колёса кинулась. Я это, по тормозам, и руль, значится вывернул. Вижу, лечу в столб и бабу краем всё таки задел, удар о капот почувствовал. Потом вспышка, я на асфальт приземлился, чуть сознание от боли не потерял, и прямиком на меня дверь падает, в десяти сантиметрах грохнулась, за малым не пришибла.
Так вот, ни машины моей, ни бабы той. Одна дверь только и осталась, а покореженная так, как будто её жевал кто. А в машине-то у меня щенок немецкой овчарки был. Так и сгинул с моей ласточкой. Кто же мне теперь ущерб-то возместит…”
Мужик продолжил жаловаться, Алекс уменьшил громкость и откинулся на спинку стула. Он нашёл то, что искал: сомнений не осталось, Элька переместилась в другой мир, прихватив с собой машину и щенка немецкой овчарки.
Паша вернулся, когда уже начало темнеть, он был возбуждён, и отмахнулся от Алекса, когда тот с порога попытался рассказать новости.
— Потом! Все потом! Нас ждёт Чикен Тикка Масала! Обо всём поговорим в ресторане, — и они отправились ужинать.
— Кирнем? — спросил Алекс, когда улыбчивая официантка в сари принесла заказанные блюда.
— Ты же знаешь, я не любитель спиртного.
— Что, и децл не будешь?
— Нет. К тому же у меня для тебя кое-что есть, — Паша заговорщически подмигнул и выложил на столик три чёрные бусины, запечатанные в прозрачные герметичные упаковки.
— Что это? — Алекс откинул назад длинные волосы, взял пакетик и стал рассматривать на свет.
— Последнее изобретение японцев, так сказать, опытные образцы. — Паша сделал неопределённый жест рукой. — Слушай, всё хочу спросить, тебе волосы играть не мешают?
— Хайер? Нет конечно, – Алекс рассмеялся. — Так что это у тебя?
— А, да! — Паша взял бусину. — Это нейронно-лингвистический преобразователь, он считывает импульсы говорящего, его эмоциональный фон, анализирует состояние, а также имеет огромную языковую базу.
— Универсальный переводчик? — Алекс покрутил бусину между пальцами. — Неплохая штуковина.
— Что-то вроде того, но это работает не только с людьми.
— А с кем ещё?
— Его тестировали на домашних животных и дельфинах.
— Серьёзно? И как? Удачно? — Алекс скептически приподнял брови.
— Не поверишь, но более чем!
— То есть с помощью этого приспособления я смогу понимать язык животных?
— Не всех. Есть одно условие: говорящий должен быть хоть в какой-то степени разумным, то есть ты не сможешь узнать о чем квакают лягушки, потому что они действуют только согласно инстинктам.
— Ну, это, наверное, прорыв в науке, — Алекс почесал подбородок.
— Можешь не улыбаться, но это действительно так. Мне доставили их контрабандой. Аналогов в мире нет, знаю только что три экземпляра попали к академику Белимову из московского Института уфологии по поиску внеземных цивилизаций.
— И как им пользоваться?
— Просто вставь в ухо, это по сути микрочип, он соединится с нервными окончаниями, врастет в кожу, и ты скоро перестанешь его замечать.
— Что, прямо сейчас? — вопросительно глянул Алекс на друга.
— Если ты решил идти за Элькой, то — да, — Паша смотрел выжидающе.
— Решил, — отозвался Алекс и распечатал упаковку, в которой лежала бусина. — Ты был прав, когда говорил, что она в другом мире, я нашёл в Ютубе видео, которое это подтверждает, — с этими словами он сунул устройство в ухо и поморщился.
— Это уже интересно, — подался вперёд учёный.
— В Нижнем Новгороде чувак чуть не сбил ночью герлу. После удара и вспышки, машина пропала, как и девчонка, на землю упала только смятая водительская дверь.
— Энергия образующаяся при открытии портала, эквивалентна трём килограммам тротила. Надеюсь, Элька осталась жива, — Паша погрустнел и задумался. — Слушай, это я виноват в том что с ней случилось. Вдруг её уже нет в живых?
— Да не переживай ты так, любой может киксануть, найдём мы Эльку, никуда не денется.
Конец ужина прошёл в молчании, каждый думал о своём.
Паша допил сок и махнул рукой подзывая официанта, сам в это время полез за карточкой.
— Лавэ есть, я забашляю, — остановил его жестом Алекс. — В аэропорту в обменнике поменял, надо от них избавляться, раз скоро в путь.
— Как хочешь, — учёный не стал спорить. — Я на улицу, найду нам такси.
— О’кей, — кивнул Алекс и достал рупии.
Ольга проснулась в отличном настроении. Чмокнув мужа в щеку и тихонько напевая, она пошлепала в ванную, теряя на ходу тапочки. Все было просто замечательно! И сегодня их ждал жирный заказ. Ольга встала под душ и зажмурилась от удовольствия. Какой то академик решил поменять все окна в своём коттедже на немецкие, плюс мансарда. Это очень хорошие деньги.
Неожиданно из салона автомобиля послышалось жалобное поскуливание.
— Боже, там есть кто-то живой, – Элька прижала пальцы к губам и шагнула вперёд.
Она заглянула в машину и осветила заднее сиденье. Прямо на неё таращил бусинки-глазки крупный чёрный щенок.
— Иди сюда, маленький, — Элька, чуть не плача, протянула к нему руку.
Хоть одна живая душа рядом.
Щенок радостно взвизгнул и кинулся навстречу, запрыгивая на грудь.
Элька прижала малыша, зарывшись лицом в густую шерсть на холке. Он боднул её головой и тут же облизал лицо.
— Какой же ты тяжёлый! — Элька опустила щенка на каменный пол пещеры. — Где мы, малыш? Ты тоже не знаешь? И как теперь отсюда выбираться?
Щенок прижался к ногам и негромко тявкнул, как будто соглашаясь.
— Давай посмотрим, что осталось в машине, ты же не против?
Элька залезла внутрь и открыла бардачок. В пластиковой папке лежали документы на имя Кононенко Сергея Николаевича: паспорт, медицинский полис, номерок к окулисту.
— Не попал ты, дядя, к врачу, — негромко произнесла Элька. – Что ж у тебя тут так пусто?
Она пошарила по встроенному ящику и радостно воскликнула:
— Малыш, я что-то нашла, и похоже это нож!
Она выудила из бардачка складной ножик-открывашку и отщелкнула лезвие.
— Ну вот, собакен, теперь мы при оружии. Я не буду переживать! Я не буду переживать! — забормотала она, смахивая слёзы. — Всё будет хорошо, и мы выберемся! Ты же мне веришь?
Щенок коротко гавкнул.
— Отлично! — продолжила Элька. — Давай придумаем тебе имя. Мне нравится Малыш, а как тебе?
Она осветила мордочку пса, он сидел около машины и смотрел на неё преданными черными бусинами-глазами.
— Вижу, ты не против, на том и порешили. Тогда пойдём искать выход.
Элька выбралась из машины и осветила стены пещеры.
В противоположной стене грота чернел небольшой проход.
Из рассказов отца она помнила, что основная заповедь шахтеров — при аварии выходить навстречу потоку воздуха, это всегда выведет к вентиляционному штреку — стволу, что обязателен для каждой шахты. Как себя вести в катакомбах и пещерах, Элька не знала, но послюнявила палец и поднесла его к проходу. Почувствовала, что кожа похолодела со стороны отверстия в стене.
— Как бы там ни было, — пожала она плечами обращаясь к пёселю, — выхода всё равно нет. Придётся нам лезть туда. Я первая, ты за мной.
Она посветила в проход и полезла в кишкообразное отверстие, выставив перед собой фонарик. Сзади раздалось жалобное поскуливание.
— Сейчас, сейчас, — отозвалась Элька, — я тебя не брошу, дай гляну, что там дальше.
Узкий лаз оказался не более двух метров в длину и вёл в ещё одну пещеру.
Элька выбралась на каменный пол и посветила в отверстие.
— Малыш! Малыш! Ко мне.
Щенок радостно взвизгнул и вскоре в лазе показалась его смешная мордочка, через секунду он уже стоял рядом.
— Вот молодец! — похвалила его Элька и двинулась вперёд, попеременно светя то на пол, то на потолок.
Но что же всё-таки случилось?
Осознание пришло внезапно. Браслет! Она быстро ощупала запястье и похолодела. Украшения, подаренного Пашей, на руке не было.
Она что, переместилась в другой мир? Как это возможно?
Но как иначе объяснить то, что она оказалась в гроте, да ещё и эта разбитая машина?
Элька помнила яркий свет фар, после которого наступила тьма.
Получается, вместе с ней переместился и автомобиль, но где же тогда водитель? В салоне кроме собаки никого не было.
“Оторванная дверь! “ — осенило её. Значит водителя могло просто выкинуть из машины. Надеюсь, он жив.
— Паша, Паша! Что же за подарок ты мне сделал! И как теперь отсюда выбираться? — пробормотала она осматривая стены пещеры.
Глава 8.
Питер, 3 года назад
Грязное пыльное окно заколочено намертво, поэтому воздух всегда спёртый. Между рам о стекло бьётся муха. Жужжит. Как она туда попала остаётся загадкой. Кроме жужжания не слышно ни звука. Лишь изредка доносится звон посуды, недовольный бас медсестры или тихий стон умирающего. Они тут все умирают. Кто-то быстро, а кто-то несколько лет. Но итог всегда один.
Мужчина перевёл глаза на тумбочку. Липкая остывшая каша лежала на тарелке серым куском монолита. Кашу приносили утром и уносили вечером. Никто не кормил его, хотя знали, что руки отказались ему служить, никому не было до этого дела. Он мог бы поесть сам, изловчиться, как дворняга, но не хотел. Ни изловчаться, ни кашу.
— Так будет быстрее, — думал он, глядя на муху.
Муха жужжала. Слушать её было невыносимо, но он терпел. Он давно уже терпел всё это, и сам удивлялся своему терпению.
***
Из динамиков лился нежный голос певицы, фары выхватывали проносящиеся мимо деревья. Откуда взялся грузовик, он так и не понял. Уходя от лобового столкновения вылетел на обочину. Колёса загребли влажную, после дождя, землю, и его выкинуло в кювет.
Очнулся уже в больнице. Сочувствующие лица друзей, озабоченные — врачей. Нужна дорогостоящая операция, повреждены нервные окончания. У нас таких не делают. Надо ехать за границу.
— Продать квартиру, — думал он.
Помочь с этим вопросом вызвался близкий друг. Оформили генеральную доверенность.
Вскоре друг появился с посеревшим лицом.
— Прости, нас кинули, — еле смог выдавить он. — Чёрные риэлторы, я ничего не смог сделать.
— Теперь я ещё и бомж, — криво усмехнулся Паша и отвернулся к стене.
"Нет у меня друзей, и нет врагов," — крутилась в голове песенка.
Он слишком плохо себя чувствовал, чтобы выяснять подробности. Друга он больше не видел. Вскоре его выписали, и так как его никто не забрал, а идти ему было некуда, перевезли в это село, в дом инвалидов. За год, что он был тут, никто не приехал его навестить. Телефон тоже молчал, через два месяца этого молчания он раздавил его, просто растоптал здоровой ногой, так было легче не ждать. Муха опять зажужжала. Он перевел взгляд на окно. Серые тучи набегали, заставляя небо темнеть.
— Будет ливень, — подумал он безразлично.
Элька прилетела в Питер три недели назад, и всё это время она искала его. И вот, кажется, наконец нашла. Она очень надеялась на это. Они искали его уже полгода: Элька и Алекс. Телефон Паши был недоступен. Алекс слетал в Питер, в квартире друга жили незнакомые люди, о прежнем хозяине они ничего не знали.
Все знакомые Паши, кого удалось разыскать, в один один голос говорили:
после аварии, требуется дорогостоящая операция. Больше ничего сказать не могли. Паша вырос в детдоме, родных у него не было. Тогда, посоветовавшись, Алекс с Элькой решили, что надо снова лететь в Питер и объезжать все больницы, медицинские центры и дома инвалидов не только в Питере, но и в области. Лететь вызвалась Элька, как более не занятая, зарисовки для картин она могла делать в любом месте, была бы в наличии бумага и карандаш.
На взятой напрокат машине, девушка лихо зарулила в посёлок под названием Серые Жмыхи и, проехав с километр следуя указаниям навигатора, остановилась возле одноэтажного длинного строения, напоминающего барак.
Дом был деревянный и очень старый. Облупившаяся краска, покосившееся крыльцо, ставни на окнах, обветшалый забор. Во дворе, меж кустиков сорняка, гуляли куры.
Девушка толкнула калитку, на что та отозвалась жалобным скрипом, и пошла вперед по тропинке.
Табличка над крыльцом гласила: "Дом-интернат общего типа для стационарного проживания лиц старшего возраста и инвалидов, нуждающихся в социальной и медицинской помощи."
Дверь была распахнута настежь.
С опаской ступив на кольцо, Элька вошла в полумрак холла. Деревянные ободранные полы, выкрашенные темно-зелёной краской стены, две потемневшие от времени лавки у стены. Несмотря на открытую дверь, в нос ударил запах мочи и смерти. Девушка завернула в коридор и увидела пост медсестры. За столом скучала дородная черноволосая женщина неопределенного возраста.
— Добрый день, — Элька подошла ближе. — Скажите пожалуйста, у вас есть пациент Крутенко Павел Сергеевич? Я вам звонила.
— Да, — равнодушно отозвалась медсестра, не задавая вопросов и не сверяясь со списками. — До конца по коридору, последняя дверь налево.
— Большое спасибо, — Элька обрадовано заспешила в указанном направлении. — Лишь бы не однофамилец.
Дверь в палату была приоткрыта. Девушка остановилась на пороге. Старые, рассохнувшиеся окна грязно-голубого цвета стены с обвалившейся местами штукатуркой, четыре кровати. На одной из них лежал старик, по подбородок укатанный в одеяло, и было непонятно, жив ли он или нет. На другой... Да! Это был он! Он смотрел в окно и не шевелился, между рам билась муха.
Элька стояла молча и улыбалась. Она нашла его!
Он медленно повернул голову, их взгляды встретились. Мгновение он смотрел, не понимая, потом глаза его расширились и заблестели. Он узнал!
Элька подошла к кровати, положила сумочку в ноги мужчине и села на край ближе к нему. Взяла его руки в свои и опять посмотрела ему в глаза. Он сильно исхудал, на щеках щетина, в глазах слёзы.
Она гладила его руки. Одна слезинка не удержалась и покатилась по щеке.
— Паша! — голос девушки дрогнул. — Я за тобой! Алекс нашёл деньги на операцию!
На следующий день они уже были в Питере, куда к ним вскоре прилетел Алекс. Через неделю, все вместе, в Германии, где их уже ждали врачи. Операция прошла успешно, и, через полгода реабилитации, он был почти здоров, лишь чуть прихрамывал на левую ногу.
Квартиру удалось отсудить. Выяснилось, что не было никаких черных риэлторов. Бывший друг получил два года условно за мошенничество. Паша, проконсультировавшись с адвокатом, постарался, чтобы срок был минимальным. Он не хотел мстить.
Учёный продал квартиру и улетел сначала в Крым на раскопки, потом в Индию на ПМЖ.
Глава 9.
Алекс открыл глаза и включил телефон, цифры на экране говорили о том, что он проспал почти три часа.
Он от души зевнул, потянулся и нехотя встал с дивана. Следовало просмотреть новости, может он сможет найти какую-нибудь информацию о исчезновении Эльки.
Алекс прошёл в соседнюю комнату и включил компьютер, подождал, пока тот загрузится, открыл Ютуб и набрал в поисковике: происшествия в Нижнем Новгороде.
Первое попавшееся видео оказалось вирусным и набрало уже больше миллиона просмотров.
Алекс нажал на треугольник и уставился на экран.
Мужик на больничной койке с подвешенной загипсованной ногой возбужденно рассказывал что-то на камеру. Алекс прибавил звук и обратился в слух.
“Превысил я немного, знаю, но ведь двор пустой, хорошо просматривается, хоть и темно, но фонари то светят. А баба эта, откуда она взялась, я так и не понял, прямо под колёса кинулась. Я это, по тормозам, и руль, значится вывернул. Вижу, лечу в столб и бабу краем всё таки задел, удар о капот почувствовал. Потом вспышка, я на асфальт приземлился, чуть сознание от боли не потерял, и прямиком на меня дверь падает, в десяти сантиметрах грохнулась, за малым не пришибла.
Так вот, ни машины моей, ни бабы той. Одна дверь только и осталась, а покореженная так, как будто её жевал кто. А в машине-то у меня щенок немецкой овчарки был. Так и сгинул с моей ласточкой. Кто же мне теперь ущерб-то возместит…”
Мужик продолжил жаловаться, Алекс уменьшил громкость и откинулся на спинку стула. Он нашёл то, что искал: сомнений не осталось, Элька переместилась в другой мир, прихватив с собой машину и щенка немецкой овчарки.
***
Паша вернулся, когда уже начало темнеть, он был возбуждён, и отмахнулся от Алекса, когда тот с порога попытался рассказать новости.
— Потом! Все потом! Нас ждёт Чикен Тикка Масала! Обо всём поговорим в ресторане, — и они отправились ужинать.
— Кирнем? — спросил Алекс, когда улыбчивая официантка в сари принесла заказанные блюда.
— Ты же знаешь, я не любитель спиртного.
— Что, и децл не будешь?
— Нет. К тому же у меня для тебя кое-что есть, — Паша заговорщически подмигнул и выложил на столик три чёрные бусины, запечатанные в прозрачные герметичные упаковки.
— Что это? — Алекс откинул назад длинные волосы, взял пакетик и стал рассматривать на свет.
— Последнее изобретение японцев, так сказать, опытные образцы. — Паша сделал неопределённый жест рукой. — Слушай, всё хочу спросить, тебе волосы играть не мешают?
— Хайер? Нет конечно, – Алекс рассмеялся. — Так что это у тебя?
— А, да! — Паша взял бусину. — Это нейронно-лингвистический преобразователь, он считывает импульсы говорящего, его эмоциональный фон, анализирует состояние, а также имеет огромную языковую базу.
— Универсальный переводчик? — Алекс покрутил бусину между пальцами. — Неплохая штуковина.
— Что-то вроде того, но это работает не только с людьми.
— А с кем ещё?
— Его тестировали на домашних животных и дельфинах.
— Серьёзно? И как? Удачно? — Алекс скептически приподнял брови.
— Не поверишь, но более чем!
— То есть с помощью этого приспособления я смогу понимать язык животных?
— Не всех. Есть одно условие: говорящий должен быть хоть в какой-то степени разумным, то есть ты не сможешь узнать о чем квакают лягушки, потому что они действуют только согласно инстинктам.
— Ну, это, наверное, прорыв в науке, — Алекс почесал подбородок.
— Можешь не улыбаться, но это действительно так. Мне доставили их контрабандой. Аналогов в мире нет, знаю только что три экземпляра попали к академику Белимову из московского Института уфологии по поиску внеземных цивилизаций.
— И как им пользоваться?
— Просто вставь в ухо, это по сути микрочип, он соединится с нервными окончаниями, врастет в кожу, и ты скоро перестанешь его замечать.
— Что, прямо сейчас? — вопросительно глянул Алекс на друга.
— Если ты решил идти за Элькой, то — да, — Паша смотрел выжидающе.
— Решил, — отозвался Алекс и распечатал упаковку, в которой лежала бусина. — Ты был прав, когда говорил, что она в другом мире, я нашёл в Ютубе видео, которое это подтверждает, — с этими словами он сунул устройство в ухо и поморщился.
— Это уже интересно, — подался вперёд учёный.
— В Нижнем Новгороде чувак чуть не сбил ночью герлу. После удара и вспышки, машина пропала, как и девчонка, на землю упала только смятая водительская дверь.
— Энергия образующаяся при открытии портала, эквивалентна трём килограммам тротила. Надеюсь, Элька осталась жива, — Паша погрустнел и задумался. — Слушай, это я виноват в том что с ней случилось. Вдруг её уже нет в живых?
— Да не переживай ты так, любой может киксануть, найдём мы Эльку, никуда не денется.
Конец ужина прошёл в молчании, каждый думал о своём.
Паша допил сок и махнул рукой подзывая официанта, сам в это время полез за карточкой.
— Лавэ есть, я забашляю, — остановил его жестом Алекс. — В аэропорту в обменнике поменял, надо от них избавляться, раз скоро в путь.
— Как хочешь, — учёный не стал спорить. — Я на улицу, найду нам такси.
— О’кей, — кивнул Алекс и достал рупии.
Глава 10.
Ольга проснулась в отличном настроении. Чмокнув мужа в щеку и тихонько напевая, она пошлепала в ванную, теряя на ходу тапочки. Все было просто замечательно! И сегодня их ждал жирный заказ. Ольга встала под душ и зажмурилась от удовольствия. Какой то академик решил поменять все окна в своём коттедже на немецкие, плюс мансарда. Это очень хорошие деньги.
