Вот оно! Я же знала, что опять сделаю что-то не так. Нужно было внушить, а я словно зомбировала её.
Дени много рассказывал мне об этом: чтобы жертва выполняла команды, требуется зомбирование, а внушение призвано блокировать нежелательное поведение и мысли человека, то есть своего рода перезагружать его сознание.
Глубоко вдохнув, я постаралась наполнить легкие воздухом и опять встретила её взгляд, чтобы попытаться внушить свои идеи.
— Значит так, дубль два, — произнесла я, стараясь вернуть контроль над ситуацией. — Мы с тобой познакомились недавно в парке, по нелепой случайности: у тебя застрял каблук между плитками, и я тебе помогла. Теперь мы с тобой хорошие знакомые, и ты мне позвонила, чтобы попросить помочь отвезти тебя на железнодорожный вокзал… У тебя дальние родственники есть?
— Да, — завороженным голосом ответила девушка.
— Отлично, где? — спросила я, надеясь получить хоть какую-то ясность.
В ответ — тишина. Я цокнула языком, мысленно ругая себя за неполные вопросы.
— В каком городе проживают твои дальние родственники? — продолжала я, стараясь не терять надежды.
— В Москве, — наконец произнесла Яна.
— Замечательно! — обрадовалась я своим достижениям. — Меня зовут Виктория, и отныне мы с тобой просто знакомые.
После этих слов Яна моргнула, будто ей попала соринка в глаз, затем взглянула на меня и улыбнулась.
— Вика! Моя закоблучная спасительница, — произнесла она, и меня передёрнуло.
О нет! Опять что-то не так! С каждым разом, кажется, всё хуже и хуже. Может, просто у неё в голове одна пыль, и поэтому так сложно добиться нужных результатов? Но как бы я ни старалась находить причины в постороннем человеке, я всё же знала: проблемы во мне. И что значит «закоблучная»?
— Я надеюсь, ты меня не будешь так называть в общественном месте? — спросила я, пытаясь задать строгий тон.
— Расслабься, не буду, — ответила она с лёгкой ухмылкой.
— Что меня и радует. Ну так, поедем? — подытожила я, стараясь переключить её внимание на поездку.
Я обвела чемоданы обнадеживающим взглядом и попыталась поднять один из больших. Что она туда напихала? Кастрюли и сковородки?
Если бы я была обычным человеком, то вряд ли осмелилась бы поднять такую тяжесть.
Схватив в обе руки два крупных чемодана, я направилась вниз по лестнице, а Яна плелась следом.
Как только мы вышли на улицу, я подошла к своей машине и, старательно затолкнув все чемоданы в багажник, обнаружила, что двое из них все равно не влезли.
— Садись в машину, — повторила я, стараясь придать своему голосу уверенность.
Яна стояла как вкопанная, глядя на меня пустым взглядом, и это начинало меня пугать. Я остановилась около двери водителя и решила попытаться вернуть её к реальности.
— Яна! Эй! — помахала я рукой, но она даже не шевельнулась.
— Зачем мне ехать в Москву? — спросила она, и я заметила в её голосе нотки недовольства.
— Как зачем? Ты хотела навестить своих родственников, — ответила я, надеясь, что это поможет ей понять всю серьезность ситуации.
— И всё? — её ответ звучал почти потолком для разговоров.
Яна снова зомбировалась; она словно слушала только мои команды. Это было не самое приятное чувство, когда перед тобой стоит человек, потерявший связь с реальностью.
— Яна, садись в машину, — сказала я сдержано, подавляя нарастающую паническую атаку.
Девушка сделала именно так. Я села в машину, завела мотор, и автомобиль плавно тронулся с места.
В таком состоянии вести её на вокзал было совершенно невозможно; она не сможет постоять за себя. Сначала нужно хладнокровно оценить ситуацию.
Боже, что же делать? Мое волнение нарастало с каждым ударом сердца. Я блуждала по городу в поисках того места, где нас не найдут.
Моя квартира! Конечно! Я быстро развернула машину и направилась к себе домой.
Добравшись до подъезда, я не стала заморачиваться с чемоданами.
— Идем, — скомандовала я.
Девушка медленно поплелась за мной, оставляя за собой молчание, как рыба. Это иногда вызывало у меня легкое беспокойство.
Но мысль о том, что она может остаться такой навсегда, была просто пугающей. Может, я что-то ей поломала? Но я старалась отбросить эти мысли.
Наконец, мы вошли в квартиру. В воздухе витал пряный и знакомый запах — мой любимый аромат. Это означало, что в квартире никого нет.
Разувшись, я первым делом наливала себе стопку пятилетнего коньяка с кусочками льда. Осушив первую, я вновь наполнила стакан и уже задержалась над ним.
Я подняла печальные глаза на девушку, которая неподвижно стояла передо мной и смотрела пустыми глазами в даль.
— И что мне теперь делать? Что мне делать с тобой? И как я Дене посмотрю в глаза? — прерывисто задыхалась я, мой голос звучал в полном отчаянии. Вопросы сыпались, и я не успевала находить на них ответы.
В этот момент зазвонил мой телефон. Я быстро схватила его и посмотрела на дисплей.
— Эрик, — произнесла я, мгновенно ощущая облегчение.
— Эрик, ты мне нужен. Срочно! — сказала я, стараясь не поддаваться панике.
— Что случилось? Ты где находишься? — его голос был глубоким, сексуальным, и слегка обеспокоенным.
— Я у себя, и мне нужна твоя помощь, — ответила я, стараясь говорить уверенно.
— Хорошо, жди меня, я скоро буду, — сказал он и отключил звонок.
Я положила голову на руки и начала считать минуты. Ждать всегда было сложно, особенно когда напряжение нарастало.
Вновь посмотрела на девушку, которая сидела, уставившись в пустоту.
— Садись на стул, — произнесла я, надеясь, что это хоть как-то поможет.
Яна так и сделала, послушно усевшись на стул, но её выражение лица не обмануло: она была не в себе.
— Пьёшь спиртное? — спросила я, придавая голосу как можно большую беззаботность.
Девушка лишь кивнула головой, и в этот момент я задумалась. Прежде чем налить ей алкоголь, я остановилась и подумала тысячу раз в секунду. Все обстоятельства, которые нас окружали, не предвещали хорошего.
— Думаю, тебе лучше побыть сегодня трезвой, — смягчила я своё решение, понимая, что сейчас ей нужен здравый рассудок более всего.
Я уже начинала бояться дотрагиваться до неё и даже дышать в её сторону.
Вдруг послышался звонок в дверь, и, резко вскочив со стула, я застыла на месте.
Неужели Эрик так быстро добрался? Или это Дени?
Я прислушивалась к шумам за дверью и, наконец, глубоко втянула воздух, уловив приятный, мягкий мужской аромат. Это был Эрик.
С облегчением вздохнув, я открыла дверь и сразу же бросилась на шею Эрику. Он крепко обнял меня и зарылся лицом в мои волосы, вдыхая мой запах. Затем Эрик наклонился ко мне и оставил лёгкий поцелуй, который быстро превращался в жадный и страстный, словно первобытный.
Но, вспомнив, что в квартире мы не одни, я отстранилась от него.
— Ты должен кое-что увидеть и мне помочь, — произнесла я шепотом, восстанавливая дыхание, полное тревоги.
Эрик нахмурил брови и пристально посмотрел на меня, держа в своих руках мою голову, словно искал поддержку в моих глазах.
— Всё, что я желаю видеть, так это только тебя, — сказал он, и я улыбнулась. Мне было приятно слышать эти слова.
— И я перед тобой. Но у меня сейчас действительно серьезная проблема. Идем в комнату, — сказала я, беря Эрика за руку. В этот момент я почувствовала, как он напрягся, как будто в комнате его ждала смерть.
— Вот, — сказала я, указывая на Яну, которая сидела на стуле. — Её зовут Яна. Она подружка Златы.
Эрик смотрел то на меня, то на девушку, и я понимала, что он не до конца понимает всю серьёзность ситуации.
— И что? — спросил он, варьируя между любопытством и недоверием.
— А то, что я её зомбировала, а вернуть её в нормальное состояние у меня не получается, — выпалила я, видя, как Эрик сдвинулся на месте.
— Зачем она тебе нужна? — его голос звучал спокойно, но мне казалось, что под поверхностью скрывается буря.
— Меня Злата попросила. Я не могу отказать человеку, у которого из родных осталась одна мать и её лучшая подруга. Я хотела отправить её в Москву, к родственникам, но всё это вышло не так, как я планировала. Теперь из-за меня эта невинная девушка может попасть в беду.
— И что ты хочешь от меня? — спросил он, в его глазах мелькнула настороженность.
— На время забрать её к себе, — произнесла я, словно это было обычным делом.
Над нами повисла тишина. Я смотрела на Эрика с надеждой, но в ответ его взгляд стал убийственным, как будто он приколол меня к полу.
— Нет, — решительно ответил он.
— Нет!? — не поверила я своим ушам.
— Ты не ослышалась. Я не собираюсь убирать за твоим братом. Это его обязанность — сохранять жизни невинных от его собственного эго. Но почему-то я вижу только тебя, занимающуюся этой должностью, — произнес он, и в его голосе прозвучала неподдельная злость.
Я опустила глаза, пока Эрик отчитывал меня и моего брата. Внутри меня разгорался конфликт: стоит ли говорить Эрику то, что я на самом деле думаю, или лучше оставить всё при себе? Но, видимо, сегодня у меня был «день честных признаний».
— Я не доверяю Дени, — прошептала я так тихо, что только мои губы могли это заметить.
Эрик замолчал. Несколько раз вдохнул и выдохнул. Затем подошел ко мне и, указательным пальцем приподнял мой подбородок, заставляя взглянуть ему в глаза.
— Сейчас ты ему не доверяешь, а завтра возненавидишь. Причины мне не известны, и я не могу тебе помочь, — произнес он, и я почувствовала, как его слова пробивают защиту, которую я воздвигла.
Словно обрушившись, я отстранилась от Эрика и села на высокий стул около барной стойки.
— Я хочу рассказать, но не могу. Ты и так много знаешь, и от чего можешь пострадать. Пожалуйста, хотя бы ты не мучай меня. Не лишай свободы выбора, — произнесла я, вновь погружаясь в свои мысли.
— Я не знаю, что ты задумала, но учти, что это может обернуться против тебя без чьей-либо помощи. Тем более ты не справилась с самым простым — внушением. Вика, пойми, что я хочу тебе помочь, но не знаю как, — Эрик говорил серьезно, и я почувствовала его искреннюю заботу.
Я задумалась, и с каждым разом все больше осознавала, что начинаю не доверять всем окружающим меня людям.
— Я не уверена в своих рассуждениях, но знаю, что Дени от меня что-то скрывает. Он больше не препятствует Инеду. Дени выполняет всё, что ему прикажет Инед, как будто ищет от этого выгоду, — произнесла я, уверенность постепенно накапливая.
— Вика, с тобой всё в порядке? Ты случайно нигде не падала? — Эрик с сомнением посмотрел на меня, сузив глаза, и эта искренность немного успокоила меня.
— Что? — я цокнула на него.
— Ты сама себя послушай, о чем говоришь.
— Я же сказала, что не уверена в своих рассуждениях. И, тем более, Дени изменился, и я это чувствую всеми фибрами, — подытожила я, повернувшись на стуле вполуоборота.
В этот момент вспомнила, что нужно освободить Яну из зомбированного состояния. Я вновь повернулась к Эрику.
— Черт! Совсем о ней забыла. И ты обещал мне в этом помочь, — с надеждой сказала я, кивая на Яну.
Эрик оценивающим взглядом окинул девушку и с высокомерием произнес:
— Учись, салага.
Я закатила глаза от этой наглости, но внутри чувствовала, что, возможно, именно с его помощью я смогу справиться с этой ситуацией.
Эрик приблизился к девушке почти вплотную, и во мне закралась ревность. Он, заметив это, посмотрел на меня и, улыбнувшись, начал исправлять мои ошибки.
Смотрел он в её глаза с такой глубиной, что меня это совсем не вдохновляло. Когда он наклонился губами к её уху, мне захотелось остановить его, но я вспомнила о гуманизме. В этот момент я уловила, как Эрик шепчет ей что-то на ухо.
Спустя несколько минут он отстранился от девушки и с подозрением посмотрел на неё, словно искал в её взгляде что-то важное.
— Что?... Что такое? — озабоченно спросила я, чувствуя, как холодный пот пробегает по спине.
— Она не поддается внушению, — произнес Эрик с глубоким вздохом.
— В смысле? — не могла понять я, к моим щекам прилила кровь от волнения.
Эрик посмотрел на меня с непередаваемым выражением и пожал плечами.
— Такое ощущение, будто её разум кто-то взломал, — сказал он с настороженностью в голосе.
— Кому это нужно? — я ощутила, как тревога накрывает меня с головой.
— Не знаю. Постороннего запаха я на ней не ощущаю. Склоняюсь к тому, что это сделала ведьма, — произнес он, и слова его звучали как вердикт.
— Но она была нормальная, пока я не воспользовалась внушением, — настаивала я, не желая принимать новость.
— Да, всё правильно. Разум человека вменяем до первого внушения. Она зомбирована не тобой и будет слушать приказы своего хозяина через менталитетную связь, — объяснял Эрик, и в его глазах я читала тревогу.
— Тогда объясни мне, как она выполняет мои приказы? — недоумение охватило меня.
— Получается, что ты второстепенная хозяйка, как и я. Она для нас опасна и непредсказуема, — произнес Эрик, и в его голосе звучала тревога.
— Эта девушка в опасности! — произнесла я, чувствуя сердцебиение.
— Ты тоже! И в большей степени, чем она, — Эрик повысил голос, и в его словах звучала злоба на моё упрямство. Он хотел убедить меня в обратном. — Нужно от неё избавиться.
От этих слов у меня зазвенело в ушах.
— Ты предлагаешь её убить? — в ужасе переспросила я.
— Нет. Я предлагаю её привязать к кровати и запереть на множество замков. Это лучшее, что могу предложить, — сказал Эрик, и его спокойный тон ощущался как холодный душ.
Я была полна сомнений. Мне искренне было жаль эту девушку, а в то же время я испытывала яростную ненависть к тому, кто причинял ей такую боль. Если Злата узнает об этом, она впадет в дикую ярость и, возможно, найдет способ сбежать к своей матери.
Снова придется держать рот на замке. Главное, чтобы Дени не… узнал. Дени… знал. Он знал, где живёт Злата.
Вот черт! Надеюсь, мои опасения окажутся ложными.
Я подошла к девушке и, осторожно приподняв её нижние веки двумя указательными пальцами, была потрясена тем, что увидела. На внутренней стороне век, около слезных каналов, виднелись черные отметины, напоминающие печать. Изображение напоминало существо, оказывающееся на грани между человеком и зверем, вырывающимся из человеческой плоти.
Эти печати оставляет Дени, когда проводит магические ритуалы или заклятия. У каждого мага есть свои уникальные печати, которые не исчезают, пока он работает с предметами своих заклятий.
Убрав руки от её лица, я подошла к барной стойке и, не раздумывая, сделала большой глоток из бутылки коньяка. Мой взгляд задержался на картине, которую я приобрела в Париже у неизвестного уличного художника.
Я была права. Никому нельзя доверять, даже самой себе. И лишь один вопрос мучил меня: если он знал, что я поеду туда, почему не остановил меня? И почему до сих пор не звонит?
В этот момент Эрик подошел ко мне, резко вырвал бутылку из моих рук и поставил её подальше. Его взгляд был тяжёлым, и я почувствовала себя маленькой девочкой, которую вот-вот накажут за шалости.
Я тихо произнесла слова, боясь сама услышать их:
—Это сделал Дени.
Открыв глаза, я поморщилась от яркого солнца, пробивавшегося сквозь плотные шторы. Повернувшись на другой бок, я снова закрыла глаза, наслаждаясь сладостными сновидениями.
В них мама готовила для меня огромную чашу воздушных пышек, щедро поливая их сладким, солнечным медом. Я с удовольствием ела эти лакомства, смакуя каждый укус. Мед стекал по пальцам, и я ловко слизывала его, не позволяя ни капле упасть на стол.
Дени много рассказывал мне об этом: чтобы жертва выполняла команды, требуется зомбирование, а внушение призвано блокировать нежелательное поведение и мысли человека, то есть своего рода перезагружать его сознание.
Глубоко вдохнув, я постаралась наполнить легкие воздухом и опять встретила её взгляд, чтобы попытаться внушить свои идеи.
— Значит так, дубль два, — произнесла я, стараясь вернуть контроль над ситуацией. — Мы с тобой познакомились недавно в парке, по нелепой случайности: у тебя застрял каблук между плитками, и я тебе помогла. Теперь мы с тобой хорошие знакомые, и ты мне позвонила, чтобы попросить помочь отвезти тебя на железнодорожный вокзал… У тебя дальние родственники есть?
— Да, — завороженным голосом ответила девушка.
— Отлично, где? — спросила я, надеясь получить хоть какую-то ясность.
В ответ — тишина. Я цокнула языком, мысленно ругая себя за неполные вопросы.
— В каком городе проживают твои дальние родственники? — продолжала я, стараясь не терять надежды.
— В Москве, — наконец произнесла Яна.
— Замечательно! — обрадовалась я своим достижениям. — Меня зовут Виктория, и отныне мы с тобой просто знакомые.
После этих слов Яна моргнула, будто ей попала соринка в глаз, затем взглянула на меня и улыбнулась.
— Вика! Моя закоблучная спасительница, — произнесла она, и меня передёрнуло.
О нет! Опять что-то не так! С каждым разом, кажется, всё хуже и хуже. Может, просто у неё в голове одна пыль, и поэтому так сложно добиться нужных результатов? Но как бы я ни старалась находить причины в постороннем человеке, я всё же знала: проблемы во мне. И что значит «закоблучная»?
— Я надеюсь, ты меня не будешь так называть в общественном месте? — спросила я, пытаясь задать строгий тон.
— Расслабься, не буду, — ответила она с лёгкой ухмылкой.
— Что меня и радует. Ну так, поедем? — подытожила я, стараясь переключить её внимание на поездку.
Я обвела чемоданы обнадеживающим взглядом и попыталась поднять один из больших. Что она туда напихала? Кастрюли и сковородки?
Если бы я была обычным человеком, то вряд ли осмелилась бы поднять такую тяжесть.
Схватив в обе руки два крупных чемодана, я направилась вниз по лестнице, а Яна плелась следом.
Как только мы вышли на улицу, я подошла к своей машине и, старательно затолкнув все чемоданы в багажник, обнаружила, что двое из них все равно не влезли.
— Садись в машину, — повторила я, стараясь придать своему голосу уверенность.
Яна стояла как вкопанная, глядя на меня пустым взглядом, и это начинало меня пугать. Я остановилась около двери водителя и решила попытаться вернуть её к реальности.
— Яна! Эй! — помахала я рукой, но она даже не шевельнулась.
— Зачем мне ехать в Москву? — спросила она, и я заметила в её голосе нотки недовольства.
— Как зачем? Ты хотела навестить своих родственников, — ответила я, надеясь, что это поможет ей понять всю серьезность ситуации.
— И всё? — её ответ звучал почти потолком для разговоров.
Яна снова зомбировалась; она словно слушала только мои команды. Это было не самое приятное чувство, когда перед тобой стоит человек, потерявший связь с реальностью.
— Яна, садись в машину, — сказала я сдержано, подавляя нарастающую паническую атаку.
Девушка сделала именно так. Я села в машину, завела мотор, и автомобиль плавно тронулся с места.
В таком состоянии вести её на вокзал было совершенно невозможно; она не сможет постоять за себя. Сначала нужно хладнокровно оценить ситуацию.
Боже, что же делать? Мое волнение нарастало с каждым ударом сердца. Я блуждала по городу в поисках того места, где нас не найдут.
Моя квартира! Конечно! Я быстро развернула машину и направилась к себе домой.
Добравшись до подъезда, я не стала заморачиваться с чемоданами.
— Идем, — скомандовала я.
Девушка медленно поплелась за мной, оставляя за собой молчание, как рыба. Это иногда вызывало у меня легкое беспокойство.
Но мысль о том, что она может остаться такой навсегда, была просто пугающей. Может, я что-то ей поломала? Но я старалась отбросить эти мысли.
Наконец, мы вошли в квартиру. В воздухе витал пряный и знакомый запах — мой любимый аромат. Это означало, что в квартире никого нет.
Разувшись, я первым делом наливала себе стопку пятилетнего коньяка с кусочками льда. Осушив первую, я вновь наполнила стакан и уже задержалась над ним.
Я подняла печальные глаза на девушку, которая неподвижно стояла передо мной и смотрела пустыми глазами в даль.
— И что мне теперь делать? Что мне делать с тобой? И как я Дене посмотрю в глаза? — прерывисто задыхалась я, мой голос звучал в полном отчаянии. Вопросы сыпались, и я не успевала находить на них ответы.
В этот момент зазвонил мой телефон. Я быстро схватила его и посмотрела на дисплей.
— Эрик, — произнесла я, мгновенно ощущая облегчение.
— Эрик, ты мне нужен. Срочно! — сказала я, стараясь не поддаваться панике.
— Что случилось? Ты где находишься? — его голос был глубоким, сексуальным, и слегка обеспокоенным.
— Я у себя, и мне нужна твоя помощь, — ответила я, стараясь говорить уверенно.
— Хорошо, жди меня, я скоро буду, — сказал он и отключил звонок.
Я положила голову на руки и начала считать минуты. Ждать всегда было сложно, особенно когда напряжение нарастало.
Вновь посмотрела на девушку, которая сидела, уставившись в пустоту.
— Садись на стул, — произнесла я, надеясь, что это хоть как-то поможет.
Яна так и сделала, послушно усевшись на стул, но её выражение лица не обмануло: она была не в себе.
— Пьёшь спиртное? — спросила я, придавая голосу как можно большую беззаботность.
Девушка лишь кивнула головой, и в этот момент я задумалась. Прежде чем налить ей алкоголь, я остановилась и подумала тысячу раз в секунду. Все обстоятельства, которые нас окружали, не предвещали хорошего.
— Думаю, тебе лучше побыть сегодня трезвой, — смягчила я своё решение, понимая, что сейчас ей нужен здравый рассудок более всего.
Я уже начинала бояться дотрагиваться до неё и даже дышать в её сторону.
Вдруг послышался звонок в дверь, и, резко вскочив со стула, я застыла на месте.
Неужели Эрик так быстро добрался? Или это Дени?
Я прислушивалась к шумам за дверью и, наконец, глубоко втянула воздух, уловив приятный, мягкий мужской аромат. Это был Эрик.
С облегчением вздохнув, я открыла дверь и сразу же бросилась на шею Эрику. Он крепко обнял меня и зарылся лицом в мои волосы, вдыхая мой запах. Затем Эрик наклонился ко мне и оставил лёгкий поцелуй, который быстро превращался в жадный и страстный, словно первобытный.
Но, вспомнив, что в квартире мы не одни, я отстранилась от него.
— Ты должен кое-что увидеть и мне помочь, — произнесла я шепотом, восстанавливая дыхание, полное тревоги.
Эрик нахмурил брови и пристально посмотрел на меня, держа в своих руках мою голову, словно искал поддержку в моих глазах.
— Всё, что я желаю видеть, так это только тебя, — сказал он, и я улыбнулась. Мне было приятно слышать эти слова.
— И я перед тобой. Но у меня сейчас действительно серьезная проблема. Идем в комнату, — сказала я, беря Эрика за руку. В этот момент я почувствовала, как он напрягся, как будто в комнате его ждала смерть.
— Вот, — сказала я, указывая на Яну, которая сидела на стуле. — Её зовут Яна. Она подружка Златы.
Эрик смотрел то на меня, то на девушку, и я понимала, что он не до конца понимает всю серьёзность ситуации.
— И что? — спросил он, варьируя между любопытством и недоверием.
— А то, что я её зомбировала, а вернуть её в нормальное состояние у меня не получается, — выпалила я, видя, как Эрик сдвинулся на месте.
— Зачем она тебе нужна? — его голос звучал спокойно, но мне казалось, что под поверхностью скрывается буря.
— Меня Злата попросила. Я не могу отказать человеку, у которого из родных осталась одна мать и её лучшая подруга. Я хотела отправить её в Москву, к родственникам, но всё это вышло не так, как я планировала. Теперь из-за меня эта невинная девушка может попасть в беду.
— И что ты хочешь от меня? — спросил он, в его глазах мелькнула настороженность.
— На время забрать её к себе, — произнесла я, словно это было обычным делом.
Над нами повисла тишина. Я смотрела на Эрика с надеждой, но в ответ его взгляд стал убийственным, как будто он приколол меня к полу.
— Нет, — решительно ответил он.
— Нет!? — не поверила я своим ушам.
— Ты не ослышалась. Я не собираюсь убирать за твоим братом. Это его обязанность — сохранять жизни невинных от его собственного эго. Но почему-то я вижу только тебя, занимающуюся этой должностью, — произнес он, и в его голосе прозвучала неподдельная злость.
Я опустила глаза, пока Эрик отчитывал меня и моего брата. Внутри меня разгорался конфликт: стоит ли говорить Эрику то, что я на самом деле думаю, или лучше оставить всё при себе? Но, видимо, сегодня у меня был «день честных признаний».
— Я не доверяю Дени, — прошептала я так тихо, что только мои губы могли это заметить.
Эрик замолчал. Несколько раз вдохнул и выдохнул. Затем подошел ко мне и, указательным пальцем приподнял мой подбородок, заставляя взглянуть ему в глаза.
— Сейчас ты ему не доверяешь, а завтра возненавидишь. Причины мне не известны, и я не могу тебе помочь, — произнес он, и я почувствовала, как его слова пробивают защиту, которую я воздвигла.
Словно обрушившись, я отстранилась от Эрика и села на высокий стул около барной стойки.
— Я хочу рассказать, но не могу. Ты и так много знаешь, и от чего можешь пострадать. Пожалуйста, хотя бы ты не мучай меня. Не лишай свободы выбора, — произнесла я, вновь погружаясь в свои мысли.
— Я не знаю, что ты задумала, но учти, что это может обернуться против тебя без чьей-либо помощи. Тем более ты не справилась с самым простым — внушением. Вика, пойми, что я хочу тебе помочь, но не знаю как, — Эрик говорил серьезно, и я почувствовала его искреннюю заботу.
Я задумалась, и с каждым разом все больше осознавала, что начинаю не доверять всем окружающим меня людям.
— Я не уверена в своих рассуждениях, но знаю, что Дени от меня что-то скрывает. Он больше не препятствует Инеду. Дени выполняет всё, что ему прикажет Инед, как будто ищет от этого выгоду, — произнесла я, уверенность постепенно накапливая.
— Вика, с тобой всё в порядке? Ты случайно нигде не падала? — Эрик с сомнением посмотрел на меня, сузив глаза, и эта искренность немного успокоила меня.
— Что? — я цокнула на него.
— Ты сама себя послушай, о чем говоришь.
— Я же сказала, что не уверена в своих рассуждениях. И, тем более, Дени изменился, и я это чувствую всеми фибрами, — подытожила я, повернувшись на стуле вполуоборота.
В этот момент вспомнила, что нужно освободить Яну из зомбированного состояния. Я вновь повернулась к Эрику.
— Черт! Совсем о ней забыла. И ты обещал мне в этом помочь, — с надеждой сказала я, кивая на Яну.
Эрик оценивающим взглядом окинул девушку и с высокомерием произнес:
— Учись, салага.
Я закатила глаза от этой наглости, но внутри чувствовала, что, возможно, именно с его помощью я смогу справиться с этой ситуацией.
Эрик приблизился к девушке почти вплотную, и во мне закралась ревность. Он, заметив это, посмотрел на меня и, улыбнувшись, начал исправлять мои ошибки.
Смотрел он в её глаза с такой глубиной, что меня это совсем не вдохновляло. Когда он наклонился губами к её уху, мне захотелось остановить его, но я вспомнила о гуманизме. В этот момент я уловила, как Эрик шепчет ей что-то на ухо.
Спустя несколько минут он отстранился от девушки и с подозрением посмотрел на неё, словно искал в её взгляде что-то важное.
— Что?... Что такое? — озабоченно спросила я, чувствуя, как холодный пот пробегает по спине.
— Она не поддается внушению, — произнес Эрик с глубоким вздохом.
— В смысле? — не могла понять я, к моим щекам прилила кровь от волнения.
Эрик посмотрел на меня с непередаваемым выражением и пожал плечами.
— Такое ощущение, будто её разум кто-то взломал, — сказал он с настороженностью в голосе.
— Кому это нужно? — я ощутила, как тревога накрывает меня с головой.
— Не знаю. Постороннего запаха я на ней не ощущаю. Склоняюсь к тому, что это сделала ведьма, — произнес он, и слова его звучали как вердикт.
— Но она была нормальная, пока я не воспользовалась внушением, — настаивала я, не желая принимать новость.
— Да, всё правильно. Разум человека вменяем до первого внушения. Она зомбирована не тобой и будет слушать приказы своего хозяина через менталитетную связь, — объяснял Эрик, и в его глазах я читала тревогу.
— Тогда объясни мне, как она выполняет мои приказы? — недоумение охватило меня.
— Получается, что ты второстепенная хозяйка, как и я. Она для нас опасна и непредсказуема, — произнес Эрик, и в его голосе звучала тревога.
— Эта девушка в опасности! — произнесла я, чувствуя сердцебиение.
— Ты тоже! И в большей степени, чем она, — Эрик повысил голос, и в его словах звучала злоба на моё упрямство. Он хотел убедить меня в обратном. — Нужно от неё избавиться.
От этих слов у меня зазвенело в ушах.
— Ты предлагаешь её убить? — в ужасе переспросила я.
— Нет. Я предлагаю её привязать к кровати и запереть на множество замков. Это лучшее, что могу предложить, — сказал Эрик, и его спокойный тон ощущался как холодный душ.
Я была полна сомнений. Мне искренне было жаль эту девушку, а в то же время я испытывала яростную ненависть к тому, кто причинял ей такую боль. Если Злата узнает об этом, она впадет в дикую ярость и, возможно, найдет способ сбежать к своей матери.
Снова придется держать рот на замке. Главное, чтобы Дени не… узнал. Дени… знал. Он знал, где живёт Злата.
Вот черт! Надеюсь, мои опасения окажутся ложными.
Я подошла к девушке и, осторожно приподняв её нижние веки двумя указательными пальцами, была потрясена тем, что увидела. На внутренней стороне век, около слезных каналов, виднелись черные отметины, напоминающие печать. Изображение напоминало существо, оказывающееся на грани между человеком и зверем, вырывающимся из человеческой плоти.
Эти печати оставляет Дени, когда проводит магические ритуалы или заклятия. У каждого мага есть свои уникальные печати, которые не исчезают, пока он работает с предметами своих заклятий.
Убрав руки от её лица, я подошла к барной стойке и, не раздумывая, сделала большой глоток из бутылки коньяка. Мой взгляд задержался на картине, которую я приобрела в Париже у неизвестного уличного художника.
Я была права. Никому нельзя доверять, даже самой себе. И лишь один вопрос мучил меня: если он знал, что я поеду туда, почему не остановил меня? И почему до сих пор не звонит?
В этот момент Эрик подошел ко мне, резко вырвал бутылку из моих рук и поставил её подальше. Его взгляд был тяжёлым, и я почувствовала себя маленькой девочкой, которую вот-вот накажут за шалости.
Я тихо произнесла слова, боясь сама услышать их:
—Это сделал Дени.
ГЛАВА 7.
Открыв глаза, я поморщилась от яркого солнца, пробивавшегося сквозь плотные шторы. Повернувшись на другой бок, я снова закрыла глаза, наслаждаясь сладостными сновидениями.
В них мама готовила для меня огромную чашу воздушных пышек, щедро поливая их сладким, солнечным медом. Я с удовольствием ела эти лакомства, смакуя каждый укус. Мед стекал по пальцам, и я ловко слизывала его, не позволяя ни капле упасть на стол.
