— Пока, мам, — произнесла я, чувствуя, как на душе становится тяжело.
Я повесила трубку, и в тишине комнаты почувствовала, как страх и неопределенность накрывают меня с головой. Если для меня завтра вообще наступит…
Протянув телефон обратно Вике, я пожала плечами.
— Мама! Ничего с этим не поделаешь, — объяснила я, пытаясь скрыть растущее беспокойство.
Вика посмотрела на меня недовольным взглядом.
— Между прочим, я пошла на уступки. Я доверилась тебе, отбросив страх и риск, что нас могут найти и убить раньше, чем мы придумаем, как спастись от Инеда.
— Кого? Кто это еще такой Инед? — переспросила я, не понимая, о чем речь.
— Инед — это противоположная половина Дени. Он как отдельный человек, в сущности зверь. — Вика искала понимания в моем взгляде, но, видимо, потерпела поражение. — Простому смертному не ясно, как это возможно, об этом знают только ведьмы и маги.
— Неужели в этом маленьком мире существуют киношные персонажи? — вполголоса спросила я, осознание происходящего накатывало на меня волной.
— Ты знаешь, что в каждом вымысле есть доля правды?
— Теперь уже знаю, когда увидела своими глазами нечто, — ответила я, вспомнив обостренные моменты.
— Это и есть Инед, — подтвердила Вика.
— Но он не был зверем! Это было похоже на нечто из Ада!
— Это не вся его форма перевоплощения, — пояснила она.
— Если не все, то я не хочу думать, в какое животное он превращается с рогами на голове!
— У него три фазы перевоплощения. И, ненужно моего брата называть козлом!
— Я этого не говорила, — возразила я, отпираясь.
— Ты намекнула.
— Но и он не является тебе братом! С чего это ты его защищаешь? — спросила я с ноткой подозрения.
— Он вторая половина Дени, и, как ни печально это звучало, он тоже мой родной брат.
Я выругалась про себя.
— Ты меня запутала! Может, объяснишь все по порядку, чтобы мой мозг адаптировался к этому новому сказочному миру?
— Ладно, но начну я с нашего сказочного детства, — собравшись с мыслями, начала Вика.
— Я буду рада это слышать.
— Но наше детство было пятьсот лет назад, — добавила она с лёгкой улыбкой.
Я громко сглотнула ком в горле. Мне было непривычно сидеть и мило беседовать с долголетней девушкой, которая при этом выглядела так молодо.
— Хорошо, — согласилась я, осознавая, что в нашем разговоре скрыто гораздо больше, чем просто воспоминания.
Вика тепло улыбнулась и устроилась поудобнее на кровати, посоветовав и мне сделать то же самое. Моя жизнь рисовала передо мной мысли о её пятисотлетней истории, которая обещала быть долгой и интересной. Она помогла мне удобно расположить ногу на кровати и откинуться спиной на подушки, создавая атмосферу комфорта для предстоящего разговора.
Наш отец, Марк Драганов, принадлежит к знатной аристократической семье, в роду которой есть могучие воины различных рас — вампиров, оборотней, ведьм, ангелов и демонов. Он связал свою судьбу с нашей матерью Марийкой, которая также происходила из аристократической семьи, и их союз был благословлён.
Марийка, по сути, была ведьмой, однако предпочитала заниматься знахарством и никогда не использовала магию. Как и все ведьмы, она имела долгую жизнь — пятьсот лет, но чтобы продлить её существование, Марк, будучи вампиром-оборотнем, обратил её в вампира.
Когда мы, Дени, Уилл, Джон и я, появились на свет, получилось уникальное сочетание — дикое кровосмешение. Мы, четверня, отличаемся от других существ. Мы быстрее и сильнее, чем вампиры и оборотни, имеем сверхострый слух и обладаем магическими способностями — и это лишь малая часть наших даров.
Мы идеальные убийцы.
Мы ласковые убийцы.
Старейшины прозвали нас «Ангельскими Демонами».
Из всех нас самым могущественным и опасным является Дени. Он может принимать различные облики — вампира, мага, оборотня, а также скрывает последний облик, который до сих пор никому не показывал, — демона. Уилл и Джон, хоть и являются вампирами, оборотнями и магами, не достигают той силы, что есть у Дени. Что касается меня, то помимо этих трёх способностей, я управляю настроением людей и существ иной расы.
Но давайте вернёмся к моему удивительному детству. Оно действительно было замечательным. Как полагается девочкам из знатных семей, меня охраняли от чужих взглядов, особенно со стороны мужчин. Даже с братьями мне было запрещено видеться. Так, до двадцати двух лет я жила в уединении.
Однако были и светлые моменты, когда ко мне приходили учителя, обучая грамотности, математике и другим гуманитарным наукам. Нас с братьями обучали только лучшие педагоги. Несмотря на то, что я жила в другой части усадьбы, я всегда знала, что происходит в стенах дома.
Братья увлекались жестокими играми, доводя учителей до безумия. Один раз они даже лишили жизни молодую учительницу, повесив её в классной комнате и забрасывая палками. Но из всех только Дени был поистине бесконтрольным — он не обращал внимания на даже отцовские наставления.
Устав от этого цирка, наш отец решил отправить Дени в Японию, в клан «Сыновья почтительности», где его обучали всем видам боевых искусств и учили контролировать эмоции, магии, терпению и выносливости. В итоге, Марк сумел направить жестокость Дени в нужное русло.
Когда Дени вернулся в двадцать два года, его агрессия не уменьшилась. Он осознавал своё превосходство над старейшинами и губил красивых девушек, выпивая их кровь до последней капли и отсекая головы. Он также расправлялся со всеми моими поклонниками, не вынося мужских взглядов на меня. Его ревность ко мне была подобна братской, но эгоизм не знал границ.
Ночами я прятала лицо в подушку, проливая слёзы, желая испытать любовь с мужчиной. В то время, как все мои знакомые девушки уже стали матерями, я оставалась одна.
Я страстно мечтала о том, чтобы Дени навсегда покинул наш дом и говорила об этом в открытую. Но он лишь смеялся мне в лицо, и до сих пор звучат в ушах его слова: «Они не воспринимают тебя как достойную, ты им нужна только для плотских утех, а после тебя просто бросят и унизят». Это было очень болезненно слышать от собственного брата. Но мне пришлось смириться с судьбой оставаться одной до первого бала.
Наша семья получила приглашение на бал, и там я встретила прекрасного молодого вампира. Однако, вспомнив слова Дени, меня начал душить корсет, и я поняла, что мне необходимо выйти на свежий воздух.
Как только я покинула зал, я стремительно побежала вперёд, пока не уткнулась в плотно сплетённую стену лабиринта. Вдруг на меня снова нахлынула истерика, и мне невыносимо захотелось расправиться с Дени, вырвав его сердце голыми руками. Но это были всего лишь несбывшиеся мечты.
В полной тишине, под мягким светом луны, я лежала на траве и представляла смерть моего брата, когда вдруг передо мной возник мужской силуэт. Высокий, подтянутый, с длинными темно-русыми волосами, собранными в хвост. Он подошёл ко мне и протянул руку. На его лице играла обольстительная улыбка, и, схватившись за его ладонь, я поднялась с земли, оказавшись в его крепких объятиях. Это был тот вампир, в которого я влюбилась с первого взгляда.
С тех пор мы стали любовниками, и о наших тайных встречах не знал никто, даже служащие нашего дома. Я боялась, что Дени может расправиться с Николасом, хоть тот и был аристократом, но для меня он оставался мужчиной — это было абсолютно неприемлемо.
Тайно мы с Ником обручились, и однажды утром я осознала, что беременна. Все секреты начали выходить наружу, и мне было необходимо рассказать отцу о всей ситуации: о угрозах Дени и обо всем, что происходило. Но я не успела.
Кто-то из друзей Дени замечал, как в ту ночь я покидала нашу усадьбу и направлялась в трактир. Они видели, как я обнималась с мужчиной, и наши поцелуи не ускользнули от их взоров. Всё это было донесено до Дени.
Дени уничтожил всю семью Николаса. Я узнала об этом трагическом событии вечером, и в результате эмоционального стресса у меня произошёл выкидыш. Я была безутешна, и, покинув мир, укрылась в самой дальней комнате нашей усадьбы. Там я провела целых десять лет.
Как вампир-оборотень, я могла обходиться без обычной еды в течение тридцати лет и без крови — тридцати пяти. Но мне всё же приносили воду, в которой я себя не ограничивала. Эти десять лет я бесконечно проливала слёзы и молилась, чтобы Дени встретил свою смерть за то, что отнял у меня сразу две жизни.
Мои братья, Уилл и Джон, часто приходили ко мне, уговаривая выйти и начать новую жизнь. Но какую новую жизнь я могла бы начать, когда рядом находился брат-тиран? Они настаивали, так же как и наши родители, но я, не выдержав, выпалила: «Пока он остаётся на этой земле, пока он не сдохнет, я не покину это место никогда!»
Годы проходили, и я всё яснее осознавала, что не мне нужно оставаться в изоляции, а Дени. Именно он был источником всех бед. В какой-то момент я набралась смелости и вышла из своего заточения.
Когда я вошла в гостиную, меня охватило чувство, что мои родные очень изменились. Все они сидели вместе, чего никогда не происходило раньше, пили чай и обсуждали что-то. Они смеялись и даже спорили. И что было самым странным — Дени находился среди них. Как только я вошла, он первым подбежал ко мне, обнял и спросил, как я себя чувствую. Затем встал на колени передо мной и стал извиняться.
Время текло, а спектакль не заканчивался. Дени начал знакомить меня с мужчинами из знатных семей, продолжая показывать себя в роли заботливого брата.
Меня охватывал страх, как будто я оказалась в совершенно чуждой семье. С одной стороны, я никогда не могла мечтать о подобном — о поддержке и одобрении Дени, когда речь заходила о удачном замужестве. Но это было десять лет назад. Теперь мужчины не вызывали у меня интереса, и я мечтала вернуть ту семью, которая прятала меня от внешнего мира. Я хотела, чтобы мой брат-тиран снова появился, чтобы вырвать его сердце и отведать его на обед.
Моё терпение подходило к концу, и я потребовала объяснений о том, что произошло, пока я находилась в заточении. Дени со всей серьезностью поведал мне свою историю.
В борделе он встретил девушку и уединился с ней, не подозревая, что она была сильной ведьмой. Эта особа оказалась старшей сестрой Николаса, Октябрина. Во время их близости она произносила заклинания, чтобы хоть на минуту обездвижить его, и ей это удалось.
С её помощью Октябрина не только парализовала Дени, но и наложила проклятие на него и его семью. Проклятие затронуло всех мужчин, кроме меня и матери. Теперь каждые двадцать пять лет их сущность претерпевает изменения, оставаясь в глубоком сне.
Если говорить простым языком, то у каждого из них есть двойник. Они работают, как зеркальное отражение, не позволяя спутать себя с кем-то другим. Разделившись, они стали половинами добра и зла. Но кто-то из них может проснуться раньше, тогда как другой погружается в сон на целых двадцать пять лет.
И до сих пор остаётся загадкой, как Инед смог пробудиться раньше срока — это невозможно, насколько мы знаем. Но есть предположение, что он знаком с какой-то ведьмой, которая помогла ему выбраться.
Пока мы не найдем способ вернуть его обратно в сон, нам нужно скрываться от него, чтобы он не убил Дени или меня. И теперь — тебя.
Дени — великолепный маг, и с помощью заклинаний он смог скрыть как свой дом, так и мою квартиру. Инед не может нас преследовать, так как не способен распознать наши лица и запахи.
Но, как обычно, всему хорошему приходит конец. Заклинание слабеет. Я поняла это, когда он узнал меня в квартире твоих подруг. Теперь остаётся надеяться, что у нас будет достаточно времени.
После рассказа Виктории я глубоко осмысливала каждое её слово, находясь в полном шоке. Как же так — я прожила всю жизнь, и только сейчас узнаю, что все эти киношные вампиры, оборотни и ведьмы действительно существуют! Я была уверена, что наше правительство в курсе всего этого, но молчит, спасая свои жалкие жизни. Возможно, они даже тайно снабжают этих вымышленных персонажей человечиной.
Сомнения у меня больше не осталось — они на самом деле существуют. В конце концов, я сама стала свидетелем того, как существо смотрело на Вику, как оно держало оторванную голову моей подруги.
Это воспоминание заполнило меня ужасом, и я почувствовала, как по спине проходит холодок. Нервно перебирая пальцы, я пыталась успокоить парящий внутри меня страх.
Вика вышла, оставив меня одну, но вскоре вернулась с чайной кружкой в руках.
— Этот чай тебе нужно выпить, и тебе станет немного лучше. Твой ушиб ноги пройдет, — произнесла она, протягивая мне кружку.
Я посмотрела на чашку с недоверием и нахмурила брови.
— Не слышала о таких чаях, чтобы исцеляли людей.
Вика лишь улыбнулась уголками рта, как будто это было всё естественно.
— Чай обычный, но с секретным ингредиентом, — сообщила она, от чего я стала ещё более настороженной.
— Спасибо, но я не хочу, — отклонила я её предложение, пытаясь сохранить свою позицию.
— Тебе нужно, — настаивала Вика, не желая сдаваться.
— Но я не хочу! — упорно отнекивалась я, начиная чувствовать раздражение.
— Для твоего же блага, ты должна это выпить. А если Инед раньше времени найдет нас, ты не сможешь бежать от него? — Вика закончила свою речь с такой настойчивостью, что я не могла не задуматься о последствиях.
— Но насколько я знаю, от него и со здоровой ногой далеко не убежишь, — возразила я, всё ещё сомневаясь.
— Но будет шанс, — говорила она, и в её голосе звучала не просто настойчивость, а забота.
Вика была слишком уперта, и в этой борьбе мне, очевидно, придётся сдаться. Я взяла кружку, медлительно поднося её к губам. Сначала понюхала — запах обычного черного чая. Затем внимательно осмотрела, и ничего отталкивающего не заметила. Всё было похоже на привычный напиток. Я поднесла кружку ближе и сделала осторожный глоток: вкус оказался сладковатым, напоминая сочный, спелый апельсин. Не удержавшись, я опустошила кружку и облизала губы, наслаждаясь ароматом.
Вика смотрела на меня с удовлетворенной и заботливой улыбкой, как будто её радость от того, что я воспользовалась её предложением, была для неё важнее всего.
— Почему ты сразу его не убила? — этот вопрос внезапно слетел с моих уст, и я даже не успела одуматься.
Вика опустила голову и задумалась.
— Он мой брат, — тихо произнесла она.
— Но он тебе испортил жизнь! — воскликнула я, не понимая, как можно сохранять связь с тем, кто приносит боль.
Вика посмотрела на меня, и в её взгляде я заметила боль и не пролитые слезы.
— Независимо от того, кто испортил жизнь, нужно уметь прощать, — сказала она, хоть и с трудом.
— Если так, то что вы сделаете с Инедом?
— Мы отправим его в сон.
— Сон навсегда? И это не считается убийством? — я была в недоумении.
Вика нахмурилась.
— Нет. Он проспит двадцать пять лет, а затем снова проснется, как положено проклятию.
— А где гарантии, что он не будет меня искать?
— Мы думаем над этим, — Вика вздохнула, и над нами повисла тишина.
Я решила нарушить молчание:
— Ты говорила, что Дени смог с помощью магии укрыть свой дом и твою квартиру.
— Да, — подтвердила она.
— Почему он не сделает так, чтобы Инед не нашел мою маму?
— У него не осталось сил, чтобы снова так сделать. Это требует очень много силы, как моральной, так и физической. И, как я тебе говорила, каждому приходит свой конец. Я не планирую оставлять тебя надолго.
Я повесила трубку, и в тишине комнаты почувствовала, как страх и неопределенность накрывают меня с головой. Если для меня завтра вообще наступит…
Протянув телефон обратно Вике, я пожала плечами.
— Мама! Ничего с этим не поделаешь, — объяснила я, пытаясь скрыть растущее беспокойство.
Вика посмотрела на меня недовольным взглядом.
— Между прочим, я пошла на уступки. Я доверилась тебе, отбросив страх и риск, что нас могут найти и убить раньше, чем мы придумаем, как спастись от Инеда.
— Кого? Кто это еще такой Инед? — переспросила я, не понимая, о чем речь.
— Инед — это противоположная половина Дени. Он как отдельный человек, в сущности зверь. — Вика искала понимания в моем взгляде, но, видимо, потерпела поражение. — Простому смертному не ясно, как это возможно, об этом знают только ведьмы и маги.
— Неужели в этом маленьком мире существуют киношные персонажи? — вполголоса спросила я, осознание происходящего накатывало на меня волной.
— Ты знаешь, что в каждом вымысле есть доля правды?
— Теперь уже знаю, когда увидела своими глазами нечто, — ответила я, вспомнив обостренные моменты.
— Это и есть Инед, — подтвердила Вика.
— Но он не был зверем! Это было похоже на нечто из Ада!
— Это не вся его форма перевоплощения, — пояснила она.
— Если не все, то я не хочу думать, в какое животное он превращается с рогами на голове!
— У него три фазы перевоплощения. И, ненужно моего брата называть козлом!
— Я этого не говорила, — возразила я, отпираясь.
— Ты намекнула.
— Но и он не является тебе братом! С чего это ты его защищаешь? — спросила я с ноткой подозрения.
— Он вторая половина Дени, и, как ни печально это звучало, он тоже мой родной брат.
Я выругалась про себя.
— Ты меня запутала! Может, объяснишь все по порядку, чтобы мой мозг адаптировался к этому новому сказочному миру?
— Ладно, но начну я с нашего сказочного детства, — собравшись с мыслями, начала Вика.
— Я буду рада это слышать.
— Но наше детство было пятьсот лет назад, — добавила она с лёгкой улыбкой.
Я громко сглотнула ком в горле. Мне было непривычно сидеть и мило беседовать с долголетней девушкой, которая при этом выглядела так молодо.
— Хорошо, — согласилась я, осознавая, что в нашем разговоре скрыто гораздо больше, чем просто воспоминания.
Вика тепло улыбнулась и устроилась поудобнее на кровати, посоветовав и мне сделать то же самое. Моя жизнь рисовала передо мной мысли о её пятисотлетней истории, которая обещала быть долгой и интересной. Она помогла мне удобно расположить ногу на кровати и откинуться спиной на подушки, создавая атмосферу комфорта для предстоящего разговора.
***
Наш отец, Марк Драганов, принадлежит к знатной аристократической семье, в роду которой есть могучие воины различных рас — вампиров, оборотней, ведьм, ангелов и демонов. Он связал свою судьбу с нашей матерью Марийкой, которая также происходила из аристократической семьи, и их союз был благословлён.
Марийка, по сути, была ведьмой, однако предпочитала заниматься знахарством и никогда не использовала магию. Как и все ведьмы, она имела долгую жизнь — пятьсот лет, но чтобы продлить её существование, Марк, будучи вампиром-оборотнем, обратил её в вампира.
Когда мы, Дени, Уилл, Джон и я, появились на свет, получилось уникальное сочетание — дикое кровосмешение. Мы, четверня, отличаемся от других существ. Мы быстрее и сильнее, чем вампиры и оборотни, имеем сверхострый слух и обладаем магическими способностями — и это лишь малая часть наших даров.
Мы идеальные убийцы.
Мы ласковые убийцы.
Старейшины прозвали нас «Ангельскими Демонами».
Из всех нас самым могущественным и опасным является Дени. Он может принимать различные облики — вампира, мага, оборотня, а также скрывает последний облик, который до сих пор никому не показывал, — демона. Уилл и Джон, хоть и являются вампирами, оборотнями и магами, не достигают той силы, что есть у Дени. Что касается меня, то помимо этих трёх способностей, я управляю настроением людей и существ иной расы.
Но давайте вернёмся к моему удивительному детству. Оно действительно было замечательным. Как полагается девочкам из знатных семей, меня охраняли от чужих взглядов, особенно со стороны мужчин. Даже с братьями мне было запрещено видеться. Так, до двадцати двух лет я жила в уединении.
Однако были и светлые моменты, когда ко мне приходили учителя, обучая грамотности, математике и другим гуманитарным наукам. Нас с братьями обучали только лучшие педагоги. Несмотря на то, что я жила в другой части усадьбы, я всегда знала, что происходит в стенах дома.
Братья увлекались жестокими играми, доводя учителей до безумия. Один раз они даже лишили жизни молодую учительницу, повесив её в классной комнате и забрасывая палками. Но из всех только Дени был поистине бесконтрольным — он не обращал внимания на даже отцовские наставления.
Устав от этого цирка, наш отец решил отправить Дени в Японию, в клан «Сыновья почтительности», где его обучали всем видам боевых искусств и учили контролировать эмоции, магии, терпению и выносливости. В итоге, Марк сумел направить жестокость Дени в нужное русло.
Когда Дени вернулся в двадцать два года, его агрессия не уменьшилась. Он осознавал своё превосходство над старейшинами и губил красивых девушек, выпивая их кровь до последней капли и отсекая головы. Он также расправлялся со всеми моими поклонниками, не вынося мужских взглядов на меня. Его ревность ко мне была подобна братской, но эгоизм не знал границ.
Ночами я прятала лицо в подушку, проливая слёзы, желая испытать любовь с мужчиной. В то время, как все мои знакомые девушки уже стали матерями, я оставалась одна.
Я страстно мечтала о том, чтобы Дени навсегда покинул наш дом и говорила об этом в открытую. Но он лишь смеялся мне в лицо, и до сих пор звучат в ушах его слова: «Они не воспринимают тебя как достойную, ты им нужна только для плотских утех, а после тебя просто бросят и унизят». Это было очень болезненно слышать от собственного брата. Но мне пришлось смириться с судьбой оставаться одной до первого бала.
Наша семья получила приглашение на бал, и там я встретила прекрасного молодого вампира. Однако, вспомнив слова Дени, меня начал душить корсет, и я поняла, что мне необходимо выйти на свежий воздух.
Как только я покинула зал, я стремительно побежала вперёд, пока не уткнулась в плотно сплетённую стену лабиринта. Вдруг на меня снова нахлынула истерика, и мне невыносимо захотелось расправиться с Дени, вырвав его сердце голыми руками. Но это были всего лишь несбывшиеся мечты.
В полной тишине, под мягким светом луны, я лежала на траве и представляла смерть моего брата, когда вдруг передо мной возник мужской силуэт. Высокий, подтянутый, с длинными темно-русыми волосами, собранными в хвост. Он подошёл ко мне и протянул руку. На его лице играла обольстительная улыбка, и, схватившись за его ладонь, я поднялась с земли, оказавшись в его крепких объятиях. Это был тот вампир, в которого я влюбилась с первого взгляда.
С тех пор мы стали любовниками, и о наших тайных встречах не знал никто, даже служащие нашего дома. Я боялась, что Дени может расправиться с Николасом, хоть тот и был аристократом, но для меня он оставался мужчиной — это было абсолютно неприемлемо.
Тайно мы с Ником обручились, и однажды утром я осознала, что беременна. Все секреты начали выходить наружу, и мне было необходимо рассказать отцу о всей ситуации: о угрозах Дени и обо всем, что происходило. Но я не успела.
Кто-то из друзей Дени замечал, как в ту ночь я покидала нашу усадьбу и направлялась в трактир. Они видели, как я обнималась с мужчиной, и наши поцелуи не ускользнули от их взоров. Всё это было донесено до Дени.
Дени уничтожил всю семью Николаса. Я узнала об этом трагическом событии вечером, и в результате эмоционального стресса у меня произошёл выкидыш. Я была безутешна, и, покинув мир, укрылась в самой дальней комнате нашей усадьбы. Там я провела целых десять лет.
Как вампир-оборотень, я могла обходиться без обычной еды в течение тридцати лет и без крови — тридцати пяти. Но мне всё же приносили воду, в которой я себя не ограничивала. Эти десять лет я бесконечно проливала слёзы и молилась, чтобы Дени встретил свою смерть за то, что отнял у меня сразу две жизни.
Мои братья, Уилл и Джон, часто приходили ко мне, уговаривая выйти и начать новую жизнь. Но какую новую жизнь я могла бы начать, когда рядом находился брат-тиран? Они настаивали, так же как и наши родители, но я, не выдержав, выпалила: «Пока он остаётся на этой земле, пока он не сдохнет, я не покину это место никогда!»
Годы проходили, и я всё яснее осознавала, что не мне нужно оставаться в изоляции, а Дени. Именно он был источником всех бед. В какой-то момент я набралась смелости и вышла из своего заточения.
Когда я вошла в гостиную, меня охватило чувство, что мои родные очень изменились. Все они сидели вместе, чего никогда не происходило раньше, пили чай и обсуждали что-то. Они смеялись и даже спорили. И что было самым странным — Дени находился среди них. Как только я вошла, он первым подбежал ко мне, обнял и спросил, как я себя чувствую. Затем встал на колени передо мной и стал извиняться.
Время текло, а спектакль не заканчивался. Дени начал знакомить меня с мужчинами из знатных семей, продолжая показывать себя в роли заботливого брата.
Меня охватывал страх, как будто я оказалась в совершенно чуждой семье. С одной стороны, я никогда не могла мечтать о подобном — о поддержке и одобрении Дени, когда речь заходила о удачном замужестве. Но это было десять лет назад. Теперь мужчины не вызывали у меня интереса, и я мечтала вернуть ту семью, которая прятала меня от внешнего мира. Я хотела, чтобы мой брат-тиран снова появился, чтобы вырвать его сердце и отведать его на обед.
Моё терпение подходило к концу, и я потребовала объяснений о том, что произошло, пока я находилась в заточении. Дени со всей серьезностью поведал мне свою историю.
В борделе он встретил девушку и уединился с ней, не подозревая, что она была сильной ведьмой. Эта особа оказалась старшей сестрой Николаса, Октябрина. Во время их близости она произносила заклинания, чтобы хоть на минуту обездвижить его, и ей это удалось.
С её помощью Октябрина не только парализовала Дени, но и наложила проклятие на него и его семью. Проклятие затронуло всех мужчин, кроме меня и матери. Теперь каждые двадцать пять лет их сущность претерпевает изменения, оставаясь в глубоком сне.
Если говорить простым языком, то у каждого из них есть двойник. Они работают, как зеркальное отражение, не позволяя спутать себя с кем-то другим. Разделившись, они стали половинами добра и зла. Но кто-то из них может проснуться раньше, тогда как другой погружается в сон на целых двадцать пять лет.
И до сих пор остаётся загадкой, как Инед смог пробудиться раньше срока — это невозможно, насколько мы знаем. Но есть предположение, что он знаком с какой-то ведьмой, которая помогла ему выбраться.
Пока мы не найдем способ вернуть его обратно в сон, нам нужно скрываться от него, чтобы он не убил Дени или меня. И теперь — тебя.
Дени — великолепный маг, и с помощью заклинаний он смог скрыть как свой дом, так и мою квартиру. Инед не может нас преследовать, так как не способен распознать наши лица и запахи.
Но, как обычно, всему хорошему приходит конец. Заклинание слабеет. Я поняла это, когда он узнал меня в квартире твоих подруг. Теперь остаётся надеяться, что у нас будет достаточно времени.
ГЛАВА 6.
После рассказа Виктории я глубоко осмысливала каждое её слово, находясь в полном шоке. Как же так — я прожила всю жизнь, и только сейчас узнаю, что все эти киношные вампиры, оборотни и ведьмы действительно существуют! Я была уверена, что наше правительство в курсе всего этого, но молчит, спасая свои жалкие жизни. Возможно, они даже тайно снабжают этих вымышленных персонажей человечиной.
Сомнения у меня больше не осталось — они на самом деле существуют. В конце концов, я сама стала свидетелем того, как существо смотрело на Вику, как оно держало оторванную голову моей подруги.
Это воспоминание заполнило меня ужасом, и я почувствовала, как по спине проходит холодок. Нервно перебирая пальцы, я пыталась успокоить парящий внутри меня страх.
Вика вышла, оставив меня одну, но вскоре вернулась с чайной кружкой в руках.
— Этот чай тебе нужно выпить, и тебе станет немного лучше. Твой ушиб ноги пройдет, — произнесла она, протягивая мне кружку.
Я посмотрела на чашку с недоверием и нахмурила брови.
— Не слышала о таких чаях, чтобы исцеляли людей.
Вика лишь улыбнулась уголками рта, как будто это было всё естественно.
— Чай обычный, но с секретным ингредиентом, — сообщила она, от чего я стала ещё более настороженной.
— Спасибо, но я не хочу, — отклонила я её предложение, пытаясь сохранить свою позицию.
— Тебе нужно, — настаивала Вика, не желая сдаваться.
— Но я не хочу! — упорно отнекивалась я, начиная чувствовать раздражение.
— Для твоего же блага, ты должна это выпить. А если Инед раньше времени найдет нас, ты не сможешь бежать от него? — Вика закончила свою речь с такой настойчивостью, что я не могла не задуматься о последствиях.
— Но насколько я знаю, от него и со здоровой ногой далеко не убежишь, — возразила я, всё ещё сомневаясь.
— Но будет шанс, — говорила она, и в её голосе звучала не просто настойчивость, а забота.
Вика была слишком уперта, и в этой борьбе мне, очевидно, придётся сдаться. Я взяла кружку, медлительно поднося её к губам. Сначала понюхала — запах обычного черного чая. Затем внимательно осмотрела, и ничего отталкивающего не заметила. Всё было похоже на привычный напиток. Я поднесла кружку ближе и сделала осторожный глоток: вкус оказался сладковатым, напоминая сочный, спелый апельсин. Не удержавшись, я опустошила кружку и облизала губы, наслаждаясь ароматом.
Вика смотрела на меня с удовлетворенной и заботливой улыбкой, как будто её радость от того, что я воспользовалась её предложением, была для неё важнее всего.
— Почему ты сразу его не убила? — этот вопрос внезапно слетел с моих уст, и я даже не успела одуматься.
Вика опустила голову и задумалась.
— Он мой брат, — тихо произнесла она.
— Но он тебе испортил жизнь! — воскликнула я, не понимая, как можно сохранять связь с тем, кто приносит боль.
Вика посмотрела на меня, и в её взгляде я заметила боль и не пролитые слезы.
— Независимо от того, кто испортил жизнь, нужно уметь прощать, — сказала она, хоть и с трудом.
— Если так, то что вы сделаете с Инедом?
— Мы отправим его в сон.
— Сон навсегда? И это не считается убийством? — я была в недоумении.
Вика нахмурилась.
— Нет. Он проспит двадцать пять лет, а затем снова проснется, как положено проклятию.
— А где гарантии, что он не будет меня искать?
— Мы думаем над этим, — Вика вздохнула, и над нами повисла тишина.
Я решила нарушить молчание:
— Ты говорила, что Дени смог с помощью магии укрыть свой дом и твою квартиру.
— Да, — подтвердила она.
— Почему он не сделает так, чтобы Инед не нашел мою маму?
— У него не осталось сил, чтобы снова так сделать. Это требует очень много силы, как моральной, так и физической. И, как я тебе говорила, каждому приходит свой конец. Я не планирую оставлять тебя надолго.
