Схватившись за неё руками, я почувствовала, как заныла, словно маленькая школьница, но мне всё же пришлось, сквозь боль, подняться и начать хромать по двору.
Вот так и зародилась во мне уверенность: это и есть убийцы-психопаты, которые заманивают людей в свои дома, удалённые от города, чтобы расправиться с ними, не опасаясь, что кто-то услышит их ужасные крики.
Я не долго скакала, как вдруг что-то с невероятной быстротой и силой повалило меня на траву.
— Тебе что, жить надоело? — услышала я голос Дени, и на миг слишком поздно поняла, что он снова здесь.
Он перевернул меня на спину и зажал одной рукой мои руки, сам аккуратно сел на меня, не давая мне шевелиться.
— Отпусти! Я знаю, кто вы такие, и полиции всё расскажу! — закричала я, пытаясь вырваться из его хватки.
— Интересный поворот событий, — сказал он с лёгкой усмешкой. — И что же ты про нас знаешь, что расскажешь? Задай себе другой вопрос: сколько минут ты проживёшь, когда выйдешь за пределы ворот?
— Не надо мне угрожать. Вы убийцы и психопаты! — выпалила я в отчаянии, отчётливо чувствуя, как сердце колотится от страха.
Дени засмеялся, что удивило меня. Он ослабил хватку рук и, наконец, слез с меня, сев рядом.
— Убийцей меня все называли, но психопатом... это что-то новенькое?! — его голос звучал, словно он действительно был горд этим обозначением. — Я тебя огорчу, но ты отсюда не выйдешь, пока я не посчитаю нужным.
Его лицо резко помрачнело, глаза сужались, как у хищника, а голос стал глубоким и мрачным. По моему телу пробежались мурашки; мне то и дело хотелось бежать, и в то же время — обнять его, сама не зная, почему.
— Значит ты признаешь, что ты убийца? И мне уж точно не жить ни здесь, ни за воротами, — произнесла я, стараясь скрыть дрожь в голосе.
Дени отпустил мои руки и встал на ноги, протянув мне свою руку. Я с нежеланием приняла ее, понимая, что моя нога ужасно болела, и самостоятельно встать я бы не смогла.
Как только я поднялась, нога снова заныла, и я задержала дыхание от боли.
— Будет тебе уроком, чтобы не скакала из окон, — произнёс он с лёгкой насмешкой.
— Мне больше ничего не остается, как скакать из окон, — ответила я, стараясь хоть как-то подразнить его, несмотря на боль.
В этот момент Дени поднял меня на руки, и мы направились в дом. Я удивилась его силе и решительности, но в то же время чувствовала себя неуютно в его объятиях.
Оказавшись в доме, Дени осторожно положил меня на диван и закатил штанину на моей пострадавшей ноге, чтобы рассмотреть повреждение.
— Что ты делаешь? — уточнила я, наблюдая, как он вжимает губы в линию, сосредоточенно осматривая травму.
— Пытаюсь помочь тебе. И почему с каждой нашей встречей ты умудряешься покалечить себя? — спросил он, поднимая бровь. — Надеюсь, это не войдет в привычку.
Я сгримасничала, всё ещё испытывая боль от его прикосновений.
Дени нежно прикоснулся к моей ноге, ведя рукой плавные, легкие движения. От приятного ощущения я закрыла глаза, но стоит мне это сделать, как перед взором вновь возникла страшная картина — мёртвые подруги и это жуткое существо.
С резко открывшимися глазами я почувствовала, как Дени стянул мою ногу, заставив меня закричать изо всех сил. Ужасная пульсирующая боль, смешиваясь с жжением в ноге, вернула меня в реальность.
— Извини, — тихо произнес Дени.
— Ты хочешь мне ногу оторвать? — со злостью проговорила я.
Дени всего лишь пожал плечами.
— Хотел бы, оторвал. Но не сегодня, так что можешь расслабиться, если сможешь?
От боли и злости я вцепилась ногтями в диван. Испепеляющим взглядом посмотрела на Дени, метая мысленные молнии. Внутри меня разгоралась ярость. Мне хотелось что-то в него кинуть, и, о чудо, с руки мне попалась маленькая, мягкая подушка. Я резко швырнула её в Дени, и он поймал её с невероятной ловкостью.
— Как ты это делаешь? — удивленно спросила я.
— Как успокоишься, тогда расскажу. А сейчас тебе положен постельный режим, чтобы снова не повторился прыжок с окна. И ещё, каждую ночь мои охранники выпускают собак охранять территорию. Не советую убегать.
— Неужели не ясно? Я хочу услышать голос своих родных, знать, что с ними всё в порядке. Что может случиться от одного звонка? Коротенького звонка, — на данный момент мне не оставалось ничего, кроме как сделать жалостливую мину. — Пожалуйста.
— Ты ужасный человек, — произнёс он, глядя на меня с лёгким презрением. — Твое упрямство когда-нибудь сыграет с тобой злую шутку.
Над нами повисла тишина. Я ждала ответа в свою пользу, но, видимо, не в этот раз.
— Я отнесу тебя наверх, — сказал Дени.
Я отпрянула от его рук и гневно посмотрела на Дени.
— Я сама могу! — воскликнула я, пытаясь сохранить хотя бы крохотное чувство независимости.
Дени, удивлённо приподняв бровь, отстранился от меня. Устроившись в кресле, он стал внимательно смотреть на меня, его взгляд словно говорил: «Ну что, попробуй, если хватит сил!». Я старалась не встречаться с ним глазами, сосредоточив все свои мысли на боли в ноге. Она ужасно пульсировала, и каждое движение вызывало муку, но я решила найти выход, как мне казалось.
Двумя руками бережно ухватившись за больную ногу, я медленно опустила её на пол. Упираясь руками в диван, я пыталась опереться на здоровую ногу, но это оказалось не так уж легко — новая волна боли заставила меня вновь плюхнуться на диван, и я скорчилась от страдания. Слёзы сразу же набежали на глаза, и мне пришлось быстро их оттереть ладонью. Пара шмыгов носом, и, полная сострадания, я посмотрела на Дени.
Он сидел, раскинув руки по сторонам подлокотников кресла, в расслабленной позе, словно царь на троне, а на его лице играла легкая улыбка.
«Вот злодей! И я сама не лучше. Знала, что не смогу встать! Но всё равно выставила себя на посмешище!»
— Только не говори, что тебе требуется моя помощь? — с издевкой произнес Дени, явно наслаждаясь ситуацией.
Я тяжело вздохнула, понимая, что в этот момент не могу обойтись без его поддержки.
— Ладно! Помоги мне, — призналась я, ощущая, как растет моя злость.
— Ты мне делаешь одолжение? — поддразнил он, закатывая глаза.
— Нет! Я прошу просто помочь мне встать! — ответила я, поджимая губы.
— Ага, приказным тоном, — хмыкнул Дени, не скрывая своей улыбки.
— Так ты поможешь мне? — настаивала я, надеясь на его отзывчивость.
Он отрицательно покачал головой.
— Попытайся попросить другим тоном.
— Пожалуйста, помоги мне встать, — сказала я, сгримасничав от волнения.
— Уже ближе, но, — произнес он, словно наслаждаясь своей властью.
— Да ты что, издеваешься надо мной? — не удержав свой гнев, я повысила голос, чувствуя, как эмоции захлестывают меня.
— Ну вот, я хотел помочь, а ты снова всё испортила, — отозвался он с таким безразличием, что это только разжигало моё раздражение.
— Да иди ты, знаешь куда...? — выпалила я, не дойдя до конца своей мысли.
— Куда? — с легким вызовом переспросил он, глядя на меня с ухмылкой.
Внутри меня всё кипело, и я, наощупь схватив ещё одну подушку, метнула её в Дени. Он поймал её так же ловко, как и первую, и, судя по его улыбке, моя злость лишь забавляла его. Он смеялся надо мной, и это всё безумие остановилось в тот момент, когда он подошёл ко мне. Резкими, но деликатными движениями он поднял меня на руки, умудрившись не задеть мою травмированную ногу.
Наши взгляды столкнулись, и я не упустила шанса рассмотреть все его черты: идеальные линии губ, глубину глаз, овал лица. Неосознанно я обняла его шею, ощутив широкие, мускулистые плечи. Мне вдруг захотелось прильнуть к нему ещё ближе.
Меня окутал мужской запах, переплетённый с нотками дорогого парфюма и лёгкого сигаретного дыма. Но был и какой-то незнакомый аромат, который действовал на меня, как опьяняющее зелье — голова кружилась, и я чувствовала, что теряю собственное "я".
В его глазах, которые вдруг стали черными, как сама ночь, не было видно зрачков. Пока я рассматривала Дени, мы уже оказались в другой комнате. Она была просторной: по центру стояла двуспальная кровать, по обеим сторонам которой размещались тумбочки, а в дальнем углу находился большой широкий комод.
Дени аккуратно усадил меня на кровать, и я почувствовала, как под моими ногами пружинила мягкая поверхность.
— На время это будет твоей комнатой. Вика скоро к тебе придет, так что не скучай. Можешь посмотреть телевизор, — произнес он, словно пытаясь сделать ситуацию более комфортной.
— И ты не боишься оставлять меня одну? — спросила я, с легким удивлением глядя ему в глаза.
Дени усмехнулся и повернулся ко мне лицом.
— Ты не можешь подняться без помощи! Да и тем более третий этаж. Здесь и думать нечего, поэтому спокойно могу заняться своими делами, — заявил он, с легким шутливым подтекстом.
Затем, с лукавством в глазах, он добавил:
— Или ты хочешь, чтобы я уделил тебе немного внимания?
Несколько секунд я не могла понять его намек. Был ли это на самом деле намек? В голове пронеслись разные мысли, и вдруг меня осенило. Мои глаза расширились от удивления и небольшого страха.
— Что…? Я не… и не… — запнулась я, пытаясь сформулировать мысль.
— Расслабься, — произнес Дени, заметив, как я расстроилась.
Я облегченно выдохнула, но его лукавая улыбка не покидала его лица. Я понимала, что он слишком хорошо знает, как играть на моих эмоциях, и это только добавляло волнения.
— Как ни будь в следующий раз, — произнес он с игривым тоном, подмигнув мне правым глазом.
Тишина.
Она окружала меня, словно плотная вуаль. Я сидела одна на кровати, наблюдая за миром через тонкие шторы, и так проходили часы. Постепенно стены, словно живые, начали сжиматься вокруг меня, создавая удушающую атмосферу. Мысли метались в голове как птицы в клетке, и я не могла зацепиться ни за одну из них. Казалось, что весь мир ополчился против меня.
Я провела в комнате, казалось, целую вечность, когда раздался стук в дверь. Из вежливости я попросила войти, и на пороге появилась Вика. Увидев её, я вздохнула с облегчением — теперь мне не придется волноваться, сверля стены взглядом и перебирая в памяти все события этого насыщенного дня.
Вика подошла ко мне и села рядом на кровать, создавая ощущение уюта и легкой поддержки.
— Извини, что так все вышло, — произнесла она, глядя на мою больную ногу с сожалением.
— Но это не твоя вина. Я просто очень сильно хочу домой. Хочу знать, что с моими родными все в порядке, — ответила я, уставившись в пол. — И, признаться, я никогда так не скучала, как сейчас.
Тяжело вздохнув, я ощутила, как в моей груди нахлынули детские воспоминания.
— Как же было хорошо быть маленькой, не зная проблем и страхов за свою жизнь. Ведь мама всегда защитит и пожалеет. Но даже маленькой и невинной девочке чего-то не хватало… Брата или сестры. У меня не было отца: он отказался от меня еще до моего рождения, а потом и вовсе погиб. Мы с мамой были всегда вдвоем против этого мира. Мама работала на трех работах, просила соседей посидеть со мной, и в те периоды я вообще не видела её; даже не узнавала, думала, что соседи — это и есть моя семья.
И так продолжалось до семи лет. Когда я пошла в школу, я познакомилась со своей мамой; она устроилась на хорошо оплачиваемую работу, где было место и для моего воспитания. Она пообещала мне, что каждую субботу, независимо от моего возраста, мы всегда будем проводить это время вместе.
Я не хочу, чтобы она сходила с ума от того, что я не беру трубку или не звоню ей. А учитывая тот факт, что мой телефон разбит на мелкие осколочки, она будет рвать и метать. Она может и в город приехать, только чтобы разыскать меня.
— Будем надеяться, что она не позвонит, — заметила Вика с недоверием.
— Она каждый день мне звонит. И тем более скоро суббота, — сказала я, понимая, что на самом деле не могу её огорчить. — Над этим вам тоже стоит задуматься. Если моя мама будет в опасности или что-то с ней произойдет, я вас разнесу в пух и прах, независимо от того, что вы меня сильнее.
Вика изумленно изогнула свою идеальную бровь.
— Ладно! Будь по твоему, шантажистка. Но только один звонок, и Дени не должен об этом знать! И не больше минуты, — предупредила она, будто это был важный закон.
Вика быстро достала свой телефон и поменяла сим-карту на мою. Затем протянула мне телефон.
— Звони! Дени меня убьет, если узнает, — добавила она, мимолетно взглянув на дверь.
— Но он ничего не узнает, — успокоила я её, понизив голос.
Я нашла номер мамы и нажала на кнопку «вызов», чувствуя, как сердце забилось быстрее.
Гудки шли за гудками, но трубку никто не брал. Я заново набрала номер и снова услышала пустые гудки. Ладони вспотели, а сердце забилось с такой силой, что казалось, должно вот-вот выскочить из груди. Глаза начинали метаться по комнате, и в ожидании ответа я почувствовала, как волнение обжигает меня изнутри.
Не успела я снова сбросить вызов, как раздался мамин недовольный голос:
— Ты куда пропала? До тебя дозвониться невозможно!
— Вообще-то, встречный вопрос к тебе: почему ты не брала трубку? — спросила я, стараясь скрыть тревогу.
— Потому что искала тебя!
— Что? Ты где сейчас?
— Дома. А чего ты так нервничаешь? Это я должна переживать, потому что моя единственная дочь по каким-то неизвестным причинам не берет трубку, а потом вовсе недоступен телефон! Я позвонила в полицию…
— Мама!? — в ужасе переспросила я.
— Что мама? Мама волнуется. И где ты находишься? С тобой все в порядке?
— Да, со мной все в порядке. Я дома… ну, то есть на квартире.
— На какой еще квартире? Мне Яна звонила, тебя искала. Она говорит, что тебя нет дома. Так что, нравится тебе это или нет, я еду в город. Где ты находишься?
— Мама, нет! Не надо никуда ехать. Будь дома, я у подруги,— произнесла я, осознав, что мои подруги убиты. Если моя мать об этом узнает, мне придется врать до конца, только ради её безопасности. — У новой подруги. Мы недавно познакомились. А с Яной я немного поссорилась, поэтому решила отключить телефон, чтобы не донимать.
Вика молча похлопала меня по руке, затем жестом показала, что время разговора подходит к концу. Я кивнула, но, к сожалению, прощаться с мамой было не так просто.
— Мам, я тебе позже позвоню, ладно?
— Вечером?
— Нет, завтра.
— С тобой все в порядке?
— Да. Абсолютно. Все в порядке. Просто мы тут с девочкой кое-что обсуждаем на будущее, и мне немножко некогда.
— Ну ладно. Но я все равно к тебе приеду.
— Мама! — с возражением в голосе крикнула я, но, стараясь успокоиться, проговорила спокойным тоном. — Я в субботу приеду домой, какой тебе резон тратить деньги на дорогу?
Пока я уговаривала маму не приезжать, Вика настойчиво стучала мне по руке и показывала, что время давно уже закончилось. Я умоляющим взглядом кивала ей, но продолжала отговаривать маму от поездки в город. И, к счастью, мне это удалось.
— Я, конечно, не понимаю, почему ты не хочешь меня видеть. Может, я тебя чем-то обидела? — будто в надежде на понимание спросила мама.
— Нет, ты не в чем меня не обидела. Я хочу тебя увидеть, но в субботу. Пожалуйста, не обижайся на меня, — произнесла я, стараясь сделать голос как можно спокойнее.
— Да я в принципе не обижаюсь… — тихо ответила мама, и в её голосе прозвучала нотка грусти.
Я почувствовала, как в груди застрял комок, потому что понимала, что её тревога и печаль — это не просто слова. Но мне пришлось подавить жалость и, несмотря на все сомнения, всё же попрощаться с ней до завтра.
Вот так и зародилась во мне уверенность: это и есть убийцы-психопаты, которые заманивают людей в свои дома, удалённые от города, чтобы расправиться с ними, не опасаясь, что кто-то услышит их ужасные крики.
Я не долго скакала, как вдруг что-то с невероятной быстротой и силой повалило меня на траву.
— Тебе что, жить надоело? — услышала я голос Дени, и на миг слишком поздно поняла, что он снова здесь.
Он перевернул меня на спину и зажал одной рукой мои руки, сам аккуратно сел на меня, не давая мне шевелиться.
— Отпусти! Я знаю, кто вы такие, и полиции всё расскажу! — закричала я, пытаясь вырваться из его хватки.
— Интересный поворот событий, — сказал он с лёгкой усмешкой. — И что же ты про нас знаешь, что расскажешь? Задай себе другой вопрос: сколько минут ты проживёшь, когда выйдешь за пределы ворот?
— Не надо мне угрожать. Вы убийцы и психопаты! — выпалила я в отчаянии, отчётливо чувствуя, как сердце колотится от страха.
Дени засмеялся, что удивило меня. Он ослабил хватку рук и, наконец, слез с меня, сев рядом.
— Убийцей меня все называли, но психопатом... это что-то новенькое?! — его голос звучал, словно он действительно был горд этим обозначением. — Я тебя огорчу, но ты отсюда не выйдешь, пока я не посчитаю нужным.
Его лицо резко помрачнело, глаза сужались, как у хищника, а голос стал глубоким и мрачным. По моему телу пробежались мурашки; мне то и дело хотелось бежать, и в то же время — обнять его, сама не зная, почему.
— Значит ты признаешь, что ты убийца? И мне уж точно не жить ни здесь, ни за воротами, — произнесла я, стараясь скрыть дрожь в голосе.
Дени отпустил мои руки и встал на ноги, протянув мне свою руку. Я с нежеланием приняла ее, понимая, что моя нога ужасно болела, и самостоятельно встать я бы не смогла.
Как только я поднялась, нога снова заныла, и я задержала дыхание от боли.
— Будет тебе уроком, чтобы не скакала из окон, — произнёс он с лёгкой насмешкой.
— Мне больше ничего не остается, как скакать из окон, — ответила я, стараясь хоть как-то подразнить его, несмотря на боль.
В этот момент Дени поднял меня на руки, и мы направились в дом. Я удивилась его силе и решительности, но в то же время чувствовала себя неуютно в его объятиях.
Оказавшись в доме, Дени осторожно положил меня на диван и закатил штанину на моей пострадавшей ноге, чтобы рассмотреть повреждение.
— Что ты делаешь? — уточнила я, наблюдая, как он вжимает губы в линию, сосредоточенно осматривая травму.
— Пытаюсь помочь тебе. И почему с каждой нашей встречей ты умудряешься покалечить себя? — спросил он, поднимая бровь. — Надеюсь, это не войдет в привычку.
Я сгримасничала, всё ещё испытывая боль от его прикосновений.
Дени нежно прикоснулся к моей ноге, ведя рукой плавные, легкие движения. От приятного ощущения я закрыла глаза, но стоит мне это сделать, как перед взором вновь возникла страшная картина — мёртвые подруги и это жуткое существо.
С резко открывшимися глазами я почувствовала, как Дени стянул мою ногу, заставив меня закричать изо всех сил. Ужасная пульсирующая боль, смешиваясь с жжением в ноге, вернула меня в реальность.
— Извини, — тихо произнес Дени.
— Ты хочешь мне ногу оторвать? — со злостью проговорила я.
Дени всего лишь пожал плечами.
— Хотел бы, оторвал. Но не сегодня, так что можешь расслабиться, если сможешь?
От боли и злости я вцепилась ногтями в диван. Испепеляющим взглядом посмотрела на Дени, метая мысленные молнии. Внутри меня разгоралась ярость. Мне хотелось что-то в него кинуть, и, о чудо, с руки мне попалась маленькая, мягкая подушка. Я резко швырнула её в Дени, и он поймал её с невероятной ловкостью.
— Как ты это делаешь? — удивленно спросила я.
— Как успокоишься, тогда расскажу. А сейчас тебе положен постельный режим, чтобы снова не повторился прыжок с окна. И ещё, каждую ночь мои охранники выпускают собак охранять территорию. Не советую убегать.
— Неужели не ясно? Я хочу услышать голос своих родных, знать, что с ними всё в порядке. Что может случиться от одного звонка? Коротенького звонка, — на данный момент мне не оставалось ничего, кроме как сделать жалостливую мину. — Пожалуйста.
— Ты ужасный человек, — произнёс он, глядя на меня с лёгким презрением. — Твое упрямство когда-нибудь сыграет с тобой злую шутку.
Над нами повисла тишина. Я ждала ответа в свою пользу, но, видимо, не в этот раз.
— Я отнесу тебя наверх, — сказал Дени.
Я отпрянула от его рук и гневно посмотрела на Дени.
— Я сама могу! — воскликнула я, пытаясь сохранить хотя бы крохотное чувство независимости.
Дени, удивлённо приподняв бровь, отстранился от меня. Устроившись в кресле, он стал внимательно смотреть на меня, его взгляд словно говорил: «Ну что, попробуй, если хватит сил!». Я старалась не встречаться с ним глазами, сосредоточив все свои мысли на боли в ноге. Она ужасно пульсировала, и каждое движение вызывало муку, но я решила найти выход, как мне казалось.
Двумя руками бережно ухватившись за больную ногу, я медленно опустила её на пол. Упираясь руками в диван, я пыталась опереться на здоровую ногу, но это оказалось не так уж легко — новая волна боли заставила меня вновь плюхнуться на диван, и я скорчилась от страдания. Слёзы сразу же набежали на глаза, и мне пришлось быстро их оттереть ладонью. Пара шмыгов носом, и, полная сострадания, я посмотрела на Дени.
Он сидел, раскинув руки по сторонам подлокотников кресла, в расслабленной позе, словно царь на троне, а на его лице играла легкая улыбка.
«Вот злодей! И я сама не лучше. Знала, что не смогу встать! Но всё равно выставила себя на посмешище!»
— Только не говори, что тебе требуется моя помощь? — с издевкой произнес Дени, явно наслаждаясь ситуацией.
Я тяжело вздохнула, понимая, что в этот момент не могу обойтись без его поддержки.
— Ладно! Помоги мне, — призналась я, ощущая, как растет моя злость.
— Ты мне делаешь одолжение? — поддразнил он, закатывая глаза.
— Нет! Я прошу просто помочь мне встать! — ответила я, поджимая губы.
— Ага, приказным тоном, — хмыкнул Дени, не скрывая своей улыбки.
— Так ты поможешь мне? — настаивала я, надеясь на его отзывчивость.
Он отрицательно покачал головой.
— Попытайся попросить другим тоном.
— Пожалуйста, помоги мне встать, — сказала я, сгримасничав от волнения.
— Уже ближе, но, — произнес он, словно наслаждаясь своей властью.
— Да ты что, издеваешься надо мной? — не удержав свой гнев, я повысила голос, чувствуя, как эмоции захлестывают меня.
— Ну вот, я хотел помочь, а ты снова всё испортила, — отозвался он с таким безразличием, что это только разжигало моё раздражение.
— Да иди ты, знаешь куда...? — выпалила я, не дойдя до конца своей мысли.
— Куда? — с легким вызовом переспросил он, глядя на меня с ухмылкой.
Внутри меня всё кипело, и я, наощупь схватив ещё одну подушку, метнула её в Дени. Он поймал её так же ловко, как и первую, и, судя по его улыбке, моя злость лишь забавляла его. Он смеялся надо мной, и это всё безумие остановилось в тот момент, когда он подошёл ко мне. Резкими, но деликатными движениями он поднял меня на руки, умудрившись не задеть мою травмированную ногу.
Наши взгляды столкнулись, и я не упустила шанса рассмотреть все его черты: идеальные линии губ, глубину глаз, овал лица. Неосознанно я обняла его шею, ощутив широкие, мускулистые плечи. Мне вдруг захотелось прильнуть к нему ещё ближе.
Меня окутал мужской запах, переплетённый с нотками дорогого парфюма и лёгкого сигаретного дыма. Но был и какой-то незнакомый аромат, который действовал на меня, как опьяняющее зелье — голова кружилась, и я чувствовала, что теряю собственное "я".
В его глазах, которые вдруг стали черными, как сама ночь, не было видно зрачков. Пока я рассматривала Дени, мы уже оказались в другой комнате. Она была просторной: по центру стояла двуспальная кровать, по обеим сторонам которой размещались тумбочки, а в дальнем углу находился большой широкий комод.
Дени аккуратно усадил меня на кровать, и я почувствовала, как под моими ногами пружинила мягкая поверхность.
— На время это будет твоей комнатой. Вика скоро к тебе придет, так что не скучай. Можешь посмотреть телевизор, — произнес он, словно пытаясь сделать ситуацию более комфортной.
— И ты не боишься оставлять меня одну? — спросила я, с легким удивлением глядя ему в глаза.
Дени усмехнулся и повернулся ко мне лицом.
— Ты не можешь подняться без помощи! Да и тем более третий этаж. Здесь и думать нечего, поэтому спокойно могу заняться своими делами, — заявил он, с легким шутливым подтекстом.
Затем, с лукавством в глазах, он добавил:
— Или ты хочешь, чтобы я уделил тебе немного внимания?
Несколько секунд я не могла понять его намек. Был ли это на самом деле намек? В голове пронеслись разные мысли, и вдруг меня осенило. Мои глаза расширились от удивления и небольшого страха.
— Что…? Я не… и не… — запнулась я, пытаясь сформулировать мысль.
— Расслабься, — произнес Дени, заметив, как я расстроилась.
Я облегченно выдохнула, но его лукавая улыбка не покидала его лица. Я понимала, что он слишком хорошо знает, как играть на моих эмоциях, и это только добавляло волнения.
— Как ни будь в следующий раз, — произнес он с игривым тоном, подмигнув мне правым глазом.
Тишина.
Она окружала меня, словно плотная вуаль. Я сидела одна на кровати, наблюдая за миром через тонкие шторы, и так проходили часы. Постепенно стены, словно живые, начали сжиматься вокруг меня, создавая удушающую атмосферу. Мысли метались в голове как птицы в клетке, и я не могла зацепиться ни за одну из них. Казалось, что весь мир ополчился против меня.
ГЛАВА 5.
Я провела в комнате, казалось, целую вечность, когда раздался стук в дверь. Из вежливости я попросила войти, и на пороге появилась Вика. Увидев её, я вздохнула с облегчением — теперь мне не придется волноваться, сверля стены взглядом и перебирая в памяти все события этого насыщенного дня.
Вика подошла ко мне и села рядом на кровать, создавая ощущение уюта и легкой поддержки.
— Извини, что так все вышло, — произнесла она, глядя на мою больную ногу с сожалением.
— Но это не твоя вина. Я просто очень сильно хочу домой. Хочу знать, что с моими родными все в порядке, — ответила я, уставившись в пол. — И, признаться, я никогда так не скучала, как сейчас.
Тяжело вздохнув, я ощутила, как в моей груди нахлынули детские воспоминания.
— Как же было хорошо быть маленькой, не зная проблем и страхов за свою жизнь. Ведь мама всегда защитит и пожалеет. Но даже маленькой и невинной девочке чего-то не хватало… Брата или сестры. У меня не было отца: он отказался от меня еще до моего рождения, а потом и вовсе погиб. Мы с мамой были всегда вдвоем против этого мира. Мама работала на трех работах, просила соседей посидеть со мной, и в те периоды я вообще не видела её; даже не узнавала, думала, что соседи — это и есть моя семья.
И так продолжалось до семи лет. Когда я пошла в школу, я познакомилась со своей мамой; она устроилась на хорошо оплачиваемую работу, где было место и для моего воспитания. Она пообещала мне, что каждую субботу, независимо от моего возраста, мы всегда будем проводить это время вместе.
Я не хочу, чтобы она сходила с ума от того, что я не беру трубку или не звоню ей. А учитывая тот факт, что мой телефон разбит на мелкие осколочки, она будет рвать и метать. Она может и в город приехать, только чтобы разыскать меня.
— Будем надеяться, что она не позвонит, — заметила Вика с недоверием.
— Она каждый день мне звонит. И тем более скоро суббота, — сказала я, понимая, что на самом деле не могу её огорчить. — Над этим вам тоже стоит задуматься. Если моя мама будет в опасности или что-то с ней произойдет, я вас разнесу в пух и прах, независимо от того, что вы меня сильнее.
Вика изумленно изогнула свою идеальную бровь.
— Ладно! Будь по твоему, шантажистка. Но только один звонок, и Дени не должен об этом знать! И не больше минуты, — предупредила она, будто это был важный закон.
Вика быстро достала свой телефон и поменяла сим-карту на мою. Затем протянула мне телефон.
— Звони! Дени меня убьет, если узнает, — добавила она, мимолетно взглянув на дверь.
— Но он ничего не узнает, — успокоила я её, понизив голос.
Я нашла номер мамы и нажала на кнопку «вызов», чувствуя, как сердце забилось быстрее.
Гудки шли за гудками, но трубку никто не брал. Я заново набрала номер и снова услышала пустые гудки. Ладони вспотели, а сердце забилось с такой силой, что казалось, должно вот-вот выскочить из груди. Глаза начинали метаться по комнате, и в ожидании ответа я почувствовала, как волнение обжигает меня изнутри.
Не успела я снова сбросить вызов, как раздался мамин недовольный голос:
— Ты куда пропала? До тебя дозвониться невозможно!
— Вообще-то, встречный вопрос к тебе: почему ты не брала трубку? — спросила я, стараясь скрыть тревогу.
— Потому что искала тебя!
— Что? Ты где сейчас?
— Дома. А чего ты так нервничаешь? Это я должна переживать, потому что моя единственная дочь по каким-то неизвестным причинам не берет трубку, а потом вовсе недоступен телефон! Я позвонила в полицию…
— Мама!? — в ужасе переспросила я.
— Что мама? Мама волнуется. И где ты находишься? С тобой все в порядке?
— Да, со мной все в порядке. Я дома… ну, то есть на квартире.
— На какой еще квартире? Мне Яна звонила, тебя искала. Она говорит, что тебя нет дома. Так что, нравится тебе это или нет, я еду в город. Где ты находишься?
— Мама, нет! Не надо никуда ехать. Будь дома, я у подруги,— произнесла я, осознав, что мои подруги убиты. Если моя мать об этом узнает, мне придется врать до конца, только ради её безопасности. — У новой подруги. Мы недавно познакомились. А с Яной я немного поссорилась, поэтому решила отключить телефон, чтобы не донимать.
Вика молча похлопала меня по руке, затем жестом показала, что время разговора подходит к концу. Я кивнула, но, к сожалению, прощаться с мамой было не так просто.
— Мам, я тебе позже позвоню, ладно?
— Вечером?
— Нет, завтра.
— С тобой все в порядке?
— Да. Абсолютно. Все в порядке. Просто мы тут с девочкой кое-что обсуждаем на будущее, и мне немножко некогда.
— Ну ладно. Но я все равно к тебе приеду.
— Мама! — с возражением в голосе крикнула я, но, стараясь успокоиться, проговорила спокойным тоном. — Я в субботу приеду домой, какой тебе резон тратить деньги на дорогу?
Пока я уговаривала маму не приезжать, Вика настойчиво стучала мне по руке и показывала, что время давно уже закончилось. Я умоляющим взглядом кивала ей, но продолжала отговаривать маму от поездки в город. И, к счастью, мне это удалось.
— Я, конечно, не понимаю, почему ты не хочешь меня видеть. Может, я тебя чем-то обидела? — будто в надежде на понимание спросила мама.
— Нет, ты не в чем меня не обидела. Я хочу тебя увидеть, но в субботу. Пожалуйста, не обижайся на меня, — произнесла я, стараясь сделать голос как можно спокойнее.
— Да я в принципе не обижаюсь… — тихо ответила мама, и в её голосе прозвучала нотка грусти.
Я почувствовала, как в груди застрял комок, потому что понимала, что её тревога и печаль — это не просто слова. Но мне пришлось подавить жалость и, несмотря на все сомнения, всё же попрощаться с ней до завтра.
