Официант первым наполнил наши бокалы и исчез вглубь кафе, оставив нас вдвоем.
– Лампа, так ты уже давно занимаешься картинами? – спросила я с искренним интересом.
– Очень. С самого детства, – ответила она с теплотой в голосе, – я всегда любила рисовать, я фактически живу этим процессом, этим удивительным творческим процессом. А когда повзрослела, я энергично бегала по выставкам, по уличным ярмаркам, задыхаясь от восторга и волнения. Всё, как-то было безуспешно, к сожалению, продажи совершались плохо, и я была просто в полном отчаянии, сжавшись под тяжестью неудач.
— Ну что же, но ты сегодня распродала все свои картины!
Лампа лишь пожала плечами.
— Да, но это всего лишь сезонная выставка. Поэтому приходится подрабатывать в найме, а это я ненавижу.
— Ооо, я тебя понимаю. То же самое и у меня. Сегодня еле выбила себе выходной без содержания.
— Ой, — Лампа махнула рукой и подняла бокал — давай выпьем за нас, за наше знакомство и за успешные продажи наших творений.
Я повторила её жест, и наши бокалы встретились с лёгким звоном.
— За нас! — отозвалась я.
И мы, с лёгким смехом и радостным настроением, по чуть-чуть отпили содержимое бокалов, наслаждаясь искрящимся вкусом шампанского, между этим закинув ароматную мясную закуску в рот, чувствуя, как её сочный вкус сочетается с игристостью напитка.
Первая нарушила молчание Лампа.
— Так ты была замужем! А есть дети?
— Нет, мы всего лишь год провели в браке. Если это можно так назвать.
— А почему так? Он тебя бил? — Лампа нахмурила брови, приняв серьёзный вид.
— Нет, не совсем!
Я на мгновение замерла, погружаясь в свои воспоминания, и продолжила, глядя на Лампу сквозь прозрачное стекло бокала.
— Мы перестали друг друга понимать, не слышали, или, может быть, не желали слышать, включая свой эгоизм, чтобы сосредоточиться только на себе. Марк был тогда начинающим маркетологом на удалёнке, полный энтузиазма и амбиций. Он всегда хотел работать на себя, мечтая создать свою команду единомышленников, с которыми можно разделить свои идеи. И он так увлекся, что в один вечер, в потоке работы, потерял меня, словно в тёмном лесу потерялся след. Я собрала чемодан молча, с тихим сердечным сожалением, и ушла, оставив только ветер шептать о прощании. Он даже не заметил моего отсутствия, продолжая жить в своём мире. Через сутки, полные пронзительной тишины, я написала ему, что жду его в ЗАГСЕ с паспортом, чтобы развестись, словно этот шаг был единственным выходом из нашего запутанного лабиринта.
— Только не говори, что он даже не поинтересовался причиной! Или, не знаю, стоял на коленях, умоляя не разводиться?
Я тяжело вздохнула и покачала головой.
— Он написал мне, что у него нет времени. "Если тебе это нужно, разводись сама", — это его слова.
— Вот подлец! — завершила Лампа, выпив глоток шампанского и закусив сырокопченой колбасой. — Так что ему от тебя сейчас нужно?
— Хочет, чтобы я вернулась к нему, — ответила я с нервной усмешкой.
Лампа едва не подавилась и закашляла. Я быстро вскочила, наклонилась через стол и постучала ей по спине. Посетители рядом косились на нас с любопытством, но когда Лампа наконец откашлялась, мы уверили всех своим жестами, что всё в порядке.
— Только не говори, что ты собираешься к нему вернуться! После такого я бы и картину не пожалела и хорошенько бы об голову долбанула!
Немного погодя Лампа спросила:
— Так вы ещё не разведены? Он ведь так и не пришёл в ЗАГС, верно?
— Я подала на развод через суд и, что удивительно, без его согласия нас развели. Это было долго и мучительно, я истратила кучу денег на документы и государственные пошлины. Ты, наверное, думаешь, зачем так заморачиваться?
Она кивнула с набитым ртом закусками.
— Марк начал пить! У него ничего не получалось, он очень нервничал, и казалось, что все ему только мешают... В общем, он начал заливать свои неудачи пивом, а потом подключилась тяжёлая артиллерия — водка.
— Но сегодня он не выглядел, как заядлый алкоголик!
— Да, и я это заметила. Может, он действительно изменился?!
Я погрузилась в размышления и попыталась представить Марка рядом с собой: опрятного, ухоженного и внимательного романтика, каким он был раньше. В те дни, когда мы только начали встречаться, он восхитительно ухаживал: каждый день приносил букеты цветов, и подруги завидовали моему счастью.
— Лиз, возможно, это не совсем моё дело, да и мы ведь только сегодня познакомились, но на твоём месте я бы не возвращалась к нему. Люди не меняются, свои привычки они не оставляют. Если только ты его действительно любишь, тогда, возможно, я бы поняла, — сказала она. Это не был вопрос, но я всё же ответила.
— Я не знаю... Чувства словно остались где-то далеко, только воспоминания о хороших временах. Когда я увидела его, у меня возникло двоякое чувство: хотелось его обнять и в то же время бежать от него.
— Ты его все-таки любишь, — вынесла вердикт Лампа. — Так зачем же тогда разводиться? Ух, слава Богу, я никогда не была замужем и даже не стремлюсь к этому.
Я приподняла бровь с недоумением.
— Тебе просто еще не встретился тот человек, который сможет сделать тебя счастливой. Лампа, с тобой так легко общаться, ты понимаешь меня с полуслова. У меня есть подружки, с которыми я время от времени встречаюсь, но вот разговоры о личном никогда не выходили на поверхность.
— Вы никогда не обсуждаете своих мужчин? О чем же тогда общаетесь? — с интересом спросила она.
— В последние годы, после развода, мои подружки стали избегать приглашать меня на праздники, как это было раньше. Даже не могу представить, в чем дело.
Когда мы распрощались с Евлампией, каждая из нас направилась домой. Первым делом я написала начальнику, что беру больничный на три дня. Чувствую, что завтра я вряд ли встану в нормальном состоянии после всех посиделок и празднования моей первой выставки. Я плюхнулась на кровать в той же одежде — сил хватило лишь на то, чтобы разуться. Обувь разбросала по всей комнате, а картины просто оставила у входной двери. В руках крепко держала телефон, будто ожидала ответа от начальника, хотя знала, что в три часа ночи он спит, и ждать мгновенного ответа нет смысла. Даже если он будет чем-то недоволен, пусть увольняет — мне в данный момент все равно.
Я поймала дзен.
На секунду, прикрыв глаза и погружаясь в свои мысли, передо мной словно магия появился образ Марка, одетого в стильный, дорогой костюм, который подчеркивал его стройную фигуру. Его волосы были красиво и аккуратно уложены, а приятный запах парфюма окутывал его, словно незримая аура уверенности. Не так как раньше, когда от него дурно пахло, потому что он часто забывал просто принять душ, поглощённый усердной работой за компьютером. И, конечно, он периодически попивал пивко или, на более радостные моменты, водочку, забывая о том, что последние деньги тратил на бухло, упуская из виду важность самообслуживания и заботы о себе.
— Сегодня он был совершенно другим мужчиной, — пробормотала я вслух, заплетая язык от шампанского.
И сон, как нежданный гость, резко меня настиг, словно тёплый ветер в прохладный вечер. Он накрыл своим мягким покрывалом, погружая в сладкое забытьё и унося в мир, где реальность переплеталась с желаниями и мечтами. Вокруг всё затушилось, и я, не сопротивляясь, позволила себя унести в эту атмосферу покоя и отдыха, где можно было временно забыть обо всех заботах и переживаниях.
Прозвучала мелодия на моем телефоне. Я лениво приоткрыла один глаз, желая выяснить, откуда доносится эта музыка. Не думала, что звонок на моем телефоне окажется настолько противным и громким. Я пыталась нащупать устройство рукой, но безрезультатно. Пришлось поднимать свою тяжелую голову, в ушах зазвенело. Удерживая рукой свою голову, я продолжила поиски этого противного телефона, который не утихал. Наконец, он попался мне на глаза. На дисплее горел будильник. Ну конечно, конечно!
Я отключилась вчера и совершенно забыла выключить будильник. Держа в руках телефон, я снова плюхнулась на мягкие подушки кровати. Едва закрыла глаза, как мне начали приходить сообщения, одно за другим.
Аааа! И что же на этот раз!?
Затем раздался звук звонка — кто-то звонит. Я ответила, недовольно буркнув:
— Алло!
— Лизок, ты что, до сих пор спишь?!
В трубке раздался бодрый голос Лампы. Как же ей удается быть такой энергичной в такую рань!
— Все нормальные люди после вечерних посиделок продолжают спать! Ты не собираешься ложиться?
— Я уже выспалась. Хватит дремать, соня! Давай, выйдем погулять по парку — сегодня такая солнечная погода. Я заеду к тебе через час!
Я даже не успела возразить, как будто слова застряли в горле, и в трубке внезапно настигла тишина, охватывающая всё вокруг своей безмолвной властью. Ясно. Лампа сейчас приедет, и я пойму, как же сильно мне хотелось, чтобы этот момент прошёл как можно быстрее. Сколько хоть время сейчас? Я осторожно взглянула на часы, и, к своему удивлению, увидела, что на них было семь тридцать пять утра. Отлично! Какая удача! Я выспалась в свой выходной, наслаждаясь недолгим, но сладким отдыхом, позволяя себе ощутить, как приятно всё же быть в состоянии покоя и безделья, забыв о шуме и суете повседневной жизни.
Кстати, о выходном. Как же мне ответил мой не самый любимый начальник, мягко говоря, не внушающий уважения. Я открыла список сообщений — пять новых непрочитанных, и все от Игоря Валерьяновича (в народе его прозвали "Валерьянкой", и мы так его называем за глаза). Пузатый, противный тип, который вреднее бабушки в период ПМС.
"Елизавета Алексеевна, вы не сообщали, что заболели. Напоминаю, что на больничный я отпускаю только при предупреждении за три дня."
Это было первое сообщение. Поскольку Валерьянка никогда не укладывает все в одно сообщение, я сразу же прочитала последнее. И это, признаться, совсем не радует: меня могут уволить, если я не появлюсь на работе к восьми часам.
На часах почти восемь, и Лампа вот-вот приедет ко мне. Мне совершенно все равно.
"Увольняйте меня, но отрабатывать две недели я не собираюсь!" — сердито написала я в ответ и швырнула телефон в сторону.
Через некоторое время я привела себя в порядок, омыв лицо холодной водой, и вернула себе человеческий облик. В моей крошечной квартирке, которую можно сравнить с коробкой из-под обуви, ощущалась прохлада, хотя солнце пробивалось сквозь занавески.
Щеголять с мокрыми волосами мне, откровенно говоря, не хотелось, поэтому я взяла фен и быстро высушила волосы. Приятно было ощущать, как теплый воздух окутывает тело, и, расслабившись, я невольно прикрыла глаза от удовольствия. Повернув голову влево, заметила на столе, рядом с моей сумочкой, небрежно разбросанную огромную кучу денег.
Я нахмурила брови, пытаясь вспомнить, откуда взялись эти деньги. Ах да! Верно, это деньги за проданные вчера картины.
Выключив фен и отложив его в сторону, я принялась за пересчет своего заработка.
Десять, двадцать, тридцать... Когда я дошла до ста тысяч, и куча денег, казалось, не уменьшалась, мне стало ясно — тут около миллиона.
Но откуда они? Вспомнила, что Марк купил у меня картину.
Отложив деньги в сторону на время, я снова схватила телефон. О, сколько пропущенных звонков от Валерьянки и сообщений! Но он мне был не интересен, поэтому я даже не стала на этом заострять внимание.
В этот момент мне нужно было найти номер Марка и спросить его, почему он так разбрасывается деньгами. Хоть, честно говоря, кто я такая, чтобы его упрекать?
Нет, просто задам вопрос.
В общем, мне пришлось выяснить, откуда берутся такие деньги. Я усердно перелистывала телефонную книгу, но его номера нигде не оказалось. Неужели я его удалила? Это не может быть правдой.
Быстро вскочив с места и не обращая внимания на тихий звон в голове, я начала с энтузиазмом перебирать свои заметки и записные тетради. Я не ожидала, что найду его номер, но, как назло, в самой последней тетради он красовался, словно дразня меня своей внезапной явкой.
Спокойно выдохнув, я набрала номер и с напряжением слушала длинные гудки. Один гудок — и сердце заколотилось, как будто танцевало чечетку. Я была ужасно взволнована и даже не знала, с чего начать разговор.
Ладно, что будет, то будет.
— Алло! — его голос прозвучал с оттенком сонного баритона.
— Привет, Марк, это Лиза.
— Привет! — голос Марка сразу наполнился энергией.
— Я звоню тебе по поводу...
— Я знаю, о чем ты. — Он перебил меня, и его интонация была очень уверенной. — Эти деньги — все твои. Если ты помнишь, я вчера купил у тебя картину.
— Да, я помню, но картина не может стоить столько. Максимум двадцать, но не полмиллиона!
На другом конце раздался довольный тихий смех.
— Я говорил, что ты мне позвонишь? Я покупатель, и так оценил твое произведение. Это твои деньги. Теперь распоряжаешься ими, как хочешь.
— Откуда? — резко выдавила я.
— Я отвечу на твой вопрос, если ты не откажешься от чашечки вкусного и бодрящего кофе в арабской кофейне.
Ух ты, в той кофейне чашечка кофе стоит как половина моей зарплаты!
На мгновение я потеряла дар речи, пытаясь подобрать правильные слова. Вскоре ко мне должна была прийти Лампа, и мы планировали прогуляться. Но с другой стороны, я не была легкомысленной девушкой, чтобы разом ринуться на свидание, даже если это был мой бывший муж — он просто заманил меня деньгами.
Нет. Сначала нужно посоветоваться с Лампой.
— Ладно, но только не сегодня. Я подумаю и перезвоню тебе, — произнесла я.
На другом конце снова раздался смех — такой сексуальный и знакомый, что по моему телу пробежала легкая дрожь.
— Я готов ждать твоего решения хоть целую вечность, — сказал он.
— Хорошо. Все, пока.
Я отключила телефон и прижала его к груди, ощущая на душе тепло воспоминаний, связанных с Марком. Обдумывая наш разговор, я чувствовала себя как школьница — изменчивой и порой резкой.
Что со мной происходит? Неужели чувства к Марку вновь пробуждаются? Я не хочу по второму разу наступать на те же грабли, но меня безумно тянет к нему.
Лиза, вспомни, каким он был засранцем! Из-за чего ты от него ушла?
Я пыталась успокоить себя этими мыслями.
Через некоторое время ко мне пришла Лампа, полная энергии и хорошего настроения. Она как бабочка порхала в своем цветастом легком платье, накинутом поверх джинсового жилета, и, несмотря на свою не хрупкую фигуру, выглядела совершенно очаровательно.
Евлампия была похожа на маленькую девочку-помпушечку, с лёгкими ямочками на щеках, которые создавали особое обаяние и придавали её образу нотки очарования. Её невинный взгляд, полный детской наивности, словно светил в окружающем мире, наполняя его теплом и радостью. Каждый раз, когда она улыбалась, казалось, что вокруг расцветали цветы, и воздух наполнялся ароматом весны, полной нежности и свободы. Она, как яркий солнечный лучик, освещала всё вокруг, добавляя капельку счастья в жизни тех, кто имел счастье её видеть.
— Что с тобой? Почему такая веселая? — буркнула я.
— А ты чего такая зануда сегодня?
Я лишь пожала плечами и шлепнулась на кровать.
— Что случилось?
— Меня уволили, то есть, я сама уволилась. Мой бывший муж объявился и щедро осыпает деньгами, словно дождь, — сказала я.
Лампа смотрела на меня с недоумением, как на кого-то чокнутого, и я поспешила ей объяснить ситуацию.
– Лампа, так ты уже давно занимаешься картинами? – спросила я с искренним интересом.
– Очень. С самого детства, – ответила она с теплотой в голосе, – я всегда любила рисовать, я фактически живу этим процессом, этим удивительным творческим процессом. А когда повзрослела, я энергично бегала по выставкам, по уличным ярмаркам, задыхаясь от восторга и волнения. Всё, как-то было безуспешно, к сожалению, продажи совершались плохо, и я была просто в полном отчаянии, сжавшись под тяжестью неудач.
— Ну что же, но ты сегодня распродала все свои картины!
Лампа лишь пожала плечами.
— Да, но это всего лишь сезонная выставка. Поэтому приходится подрабатывать в найме, а это я ненавижу.
— Ооо, я тебя понимаю. То же самое и у меня. Сегодня еле выбила себе выходной без содержания.
— Ой, — Лампа махнула рукой и подняла бокал — давай выпьем за нас, за наше знакомство и за успешные продажи наших творений.
Я повторила её жест, и наши бокалы встретились с лёгким звоном.
— За нас! — отозвалась я.
И мы, с лёгким смехом и радостным настроением, по чуть-чуть отпили содержимое бокалов, наслаждаясь искрящимся вкусом шампанского, между этим закинув ароматную мясную закуску в рот, чувствуя, как её сочный вкус сочетается с игристостью напитка.
Первая нарушила молчание Лампа.
— Так ты была замужем! А есть дети?
— Нет, мы всего лишь год провели в браке. Если это можно так назвать.
— А почему так? Он тебя бил? — Лампа нахмурила брови, приняв серьёзный вид.
— Нет, не совсем!
Я на мгновение замерла, погружаясь в свои воспоминания, и продолжила, глядя на Лампу сквозь прозрачное стекло бокала.
— Мы перестали друг друга понимать, не слышали, или, может быть, не желали слышать, включая свой эгоизм, чтобы сосредоточиться только на себе. Марк был тогда начинающим маркетологом на удалёнке, полный энтузиазма и амбиций. Он всегда хотел работать на себя, мечтая создать свою команду единомышленников, с которыми можно разделить свои идеи. И он так увлекся, что в один вечер, в потоке работы, потерял меня, словно в тёмном лесу потерялся след. Я собрала чемодан молча, с тихим сердечным сожалением, и ушла, оставив только ветер шептать о прощании. Он даже не заметил моего отсутствия, продолжая жить в своём мире. Через сутки, полные пронзительной тишины, я написала ему, что жду его в ЗАГСЕ с паспортом, чтобы развестись, словно этот шаг был единственным выходом из нашего запутанного лабиринта.
— Только не говори, что он даже не поинтересовался причиной! Или, не знаю, стоял на коленях, умоляя не разводиться?
Я тяжело вздохнула и покачала головой.
— Он написал мне, что у него нет времени. "Если тебе это нужно, разводись сама", — это его слова.
— Вот подлец! — завершила Лампа, выпив глоток шампанского и закусив сырокопченой колбасой. — Так что ему от тебя сейчас нужно?
— Хочет, чтобы я вернулась к нему, — ответила я с нервной усмешкой.
Лампа едва не подавилась и закашляла. Я быстро вскочила, наклонилась через стол и постучала ей по спине. Посетители рядом косились на нас с любопытством, но когда Лампа наконец откашлялась, мы уверили всех своим жестами, что всё в порядке.
— Только не говори, что ты собираешься к нему вернуться! После такого я бы и картину не пожалела и хорошенько бы об голову долбанула!
Немного погодя Лампа спросила:
— Так вы ещё не разведены? Он ведь так и не пришёл в ЗАГС, верно?
— Я подала на развод через суд и, что удивительно, без его согласия нас развели. Это было долго и мучительно, я истратила кучу денег на документы и государственные пошлины. Ты, наверное, думаешь, зачем так заморачиваться?
Она кивнула с набитым ртом закусками.
— Марк начал пить! У него ничего не получалось, он очень нервничал, и казалось, что все ему только мешают... В общем, он начал заливать свои неудачи пивом, а потом подключилась тяжёлая артиллерия — водка.
— Но сегодня он не выглядел, как заядлый алкоголик!
— Да, и я это заметила. Может, он действительно изменился?!
Я погрузилась в размышления и попыталась представить Марка рядом с собой: опрятного, ухоженного и внимательного романтика, каким он был раньше. В те дни, когда мы только начали встречаться, он восхитительно ухаживал: каждый день приносил букеты цветов, и подруги завидовали моему счастью.
— Лиз, возможно, это не совсем моё дело, да и мы ведь только сегодня познакомились, но на твоём месте я бы не возвращалась к нему. Люди не меняются, свои привычки они не оставляют. Если только ты его действительно любишь, тогда, возможно, я бы поняла, — сказала она. Это не был вопрос, но я всё же ответила.
— Я не знаю... Чувства словно остались где-то далеко, только воспоминания о хороших временах. Когда я увидела его, у меня возникло двоякое чувство: хотелось его обнять и в то же время бежать от него.
— Ты его все-таки любишь, — вынесла вердикт Лампа. — Так зачем же тогда разводиться? Ух, слава Богу, я никогда не была замужем и даже не стремлюсь к этому.
Я приподняла бровь с недоумением.
— Тебе просто еще не встретился тот человек, который сможет сделать тебя счастливой. Лампа, с тобой так легко общаться, ты понимаешь меня с полуслова. У меня есть подружки, с которыми я время от времени встречаюсь, но вот разговоры о личном никогда не выходили на поверхность.
— Вы никогда не обсуждаете своих мужчин? О чем же тогда общаетесь? — с интересом спросила она.
— В последние годы, после развода, мои подружки стали избегать приглашать меня на праздники, как это было раньше. Даже не могу представить, в чем дело.
Глава 2.
Когда мы распрощались с Евлампией, каждая из нас направилась домой. Первым делом я написала начальнику, что беру больничный на три дня. Чувствую, что завтра я вряд ли встану в нормальном состоянии после всех посиделок и празднования моей первой выставки. Я плюхнулась на кровать в той же одежде — сил хватило лишь на то, чтобы разуться. Обувь разбросала по всей комнате, а картины просто оставила у входной двери. В руках крепко держала телефон, будто ожидала ответа от начальника, хотя знала, что в три часа ночи он спит, и ждать мгновенного ответа нет смысла. Даже если он будет чем-то недоволен, пусть увольняет — мне в данный момент все равно.
Я поймала дзен.
На секунду, прикрыв глаза и погружаясь в свои мысли, передо мной словно магия появился образ Марка, одетого в стильный, дорогой костюм, который подчеркивал его стройную фигуру. Его волосы были красиво и аккуратно уложены, а приятный запах парфюма окутывал его, словно незримая аура уверенности. Не так как раньше, когда от него дурно пахло, потому что он часто забывал просто принять душ, поглощённый усердной работой за компьютером. И, конечно, он периодически попивал пивко или, на более радостные моменты, водочку, забывая о том, что последние деньги тратил на бухло, упуская из виду важность самообслуживания и заботы о себе.
— Сегодня он был совершенно другим мужчиной, — пробормотала я вслух, заплетая язык от шампанского.
И сон, как нежданный гость, резко меня настиг, словно тёплый ветер в прохладный вечер. Он накрыл своим мягким покрывалом, погружая в сладкое забытьё и унося в мир, где реальность переплеталась с желаниями и мечтами. Вокруг всё затушилось, и я, не сопротивляясь, позволила себя унести в эту атмосферу покоя и отдыха, где можно было временно забыть обо всех заботах и переживаниях.
Прозвучала мелодия на моем телефоне. Я лениво приоткрыла один глаз, желая выяснить, откуда доносится эта музыка. Не думала, что звонок на моем телефоне окажется настолько противным и громким. Я пыталась нащупать устройство рукой, но безрезультатно. Пришлось поднимать свою тяжелую голову, в ушах зазвенело. Удерживая рукой свою голову, я продолжила поиски этого противного телефона, который не утихал. Наконец, он попался мне на глаза. На дисплее горел будильник. Ну конечно, конечно!
Я отключилась вчера и совершенно забыла выключить будильник. Держа в руках телефон, я снова плюхнулась на мягкие подушки кровати. Едва закрыла глаза, как мне начали приходить сообщения, одно за другим.
Аааа! И что же на этот раз!?
Затем раздался звук звонка — кто-то звонит. Я ответила, недовольно буркнув:
— Алло!
— Лизок, ты что, до сих пор спишь?!
В трубке раздался бодрый голос Лампы. Как же ей удается быть такой энергичной в такую рань!
— Все нормальные люди после вечерних посиделок продолжают спать! Ты не собираешься ложиться?
— Я уже выспалась. Хватит дремать, соня! Давай, выйдем погулять по парку — сегодня такая солнечная погода. Я заеду к тебе через час!
Я даже не успела возразить, как будто слова застряли в горле, и в трубке внезапно настигла тишина, охватывающая всё вокруг своей безмолвной властью. Ясно. Лампа сейчас приедет, и я пойму, как же сильно мне хотелось, чтобы этот момент прошёл как можно быстрее. Сколько хоть время сейчас? Я осторожно взглянула на часы, и, к своему удивлению, увидела, что на них было семь тридцать пять утра. Отлично! Какая удача! Я выспалась в свой выходной, наслаждаясь недолгим, но сладким отдыхом, позволяя себе ощутить, как приятно всё же быть в состоянии покоя и безделья, забыв о шуме и суете повседневной жизни.
Кстати, о выходном. Как же мне ответил мой не самый любимый начальник, мягко говоря, не внушающий уважения. Я открыла список сообщений — пять новых непрочитанных, и все от Игоря Валерьяновича (в народе его прозвали "Валерьянкой", и мы так его называем за глаза). Пузатый, противный тип, который вреднее бабушки в период ПМС.
"Елизавета Алексеевна, вы не сообщали, что заболели. Напоминаю, что на больничный я отпускаю только при предупреждении за три дня."
Это было первое сообщение. Поскольку Валерьянка никогда не укладывает все в одно сообщение, я сразу же прочитала последнее. И это, признаться, совсем не радует: меня могут уволить, если я не появлюсь на работе к восьми часам.
На часах почти восемь, и Лампа вот-вот приедет ко мне. Мне совершенно все равно.
"Увольняйте меня, но отрабатывать две недели я не собираюсь!" — сердито написала я в ответ и швырнула телефон в сторону.
Через некоторое время я привела себя в порядок, омыв лицо холодной водой, и вернула себе человеческий облик. В моей крошечной квартирке, которую можно сравнить с коробкой из-под обуви, ощущалась прохлада, хотя солнце пробивалось сквозь занавески.
Щеголять с мокрыми волосами мне, откровенно говоря, не хотелось, поэтому я взяла фен и быстро высушила волосы. Приятно было ощущать, как теплый воздух окутывает тело, и, расслабившись, я невольно прикрыла глаза от удовольствия. Повернув голову влево, заметила на столе, рядом с моей сумочкой, небрежно разбросанную огромную кучу денег.
Я нахмурила брови, пытаясь вспомнить, откуда взялись эти деньги. Ах да! Верно, это деньги за проданные вчера картины.
Выключив фен и отложив его в сторону, я принялась за пересчет своего заработка.
Десять, двадцать, тридцать... Когда я дошла до ста тысяч, и куча денег, казалось, не уменьшалась, мне стало ясно — тут около миллиона.
Но откуда они? Вспомнила, что Марк купил у меня картину.
Отложив деньги в сторону на время, я снова схватила телефон. О, сколько пропущенных звонков от Валерьянки и сообщений! Но он мне был не интересен, поэтому я даже не стала на этом заострять внимание.
В этот момент мне нужно было найти номер Марка и спросить его, почему он так разбрасывается деньгами. Хоть, честно говоря, кто я такая, чтобы его упрекать?
Нет, просто задам вопрос.
В общем, мне пришлось выяснить, откуда берутся такие деньги. Я усердно перелистывала телефонную книгу, но его номера нигде не оказалось. Неужели я его удалила? Это не может быть правдой.
Быстро вскочив с места и не обращая внимания на тихий звон в голове, я начала с энтузиазмом перебирать свои заметки и записные тетради. Я не ожидала, что найду его номер, но, как назло, в самой последней тетради он красовался, словно дразня меня своей внезапной явкой.
Спокойно выдохнув, я набрала номер и с напряжением слушала длинные гудки. Один гудок — и сердце заколотилось, как будто танцевало чечетку. Я была ужасно взволнована и даже не знала, с чего начать разговор.
Ладно, что будет, то будет.
— Алло! — его голос прозвучал с оттенком сонного баритона.
— Привет, Марк, это Лиза.
— Привет! — голос Марка сразу наполнился энергией.
— Я звоню тебе по поводу...
— Я знаю, о чем ты. — Он перебил меня, и его интонация была очень уверенной. — Эти деньги — все твои. Если ты помнишь, я вчера купил у тебя картину.
— Да, я помню, но картина не может стоить столько. Максимум двадцать, но не полмиллиона!
На другом конце раздался довольный тихий смех.
— Я говорил, что ты мне позвонишь? Я покупатель, и так оценил твое произведение. Это твои деньги. Теперь распоряжаешься ими, как хочешь.
— Откуда? — резко выдавила я.
— Я отвечу на твой вопрос, если ты не откажешься от чашечки вкусного и бодрящего кофе в арабской кофейне.
Ух ты, в той кофейне чашечка кофе стоит как половина моей зарплаты!
На мгновение я потеряла дар речи, пытаясь подобрать правильные слова. Вскоре ко мне должна была прийти Лампа, и мы планировали прогуляться. Но с другой стороны, я не была легкомысленной девушкой, чтобы разом ринуться на свидание, даже если это был мой бывший муж — он просто заманил меня деньгами.
Нет. Сначала нужно посоветоваться с Лампой.
— Ладно, но только не сегодня. Я подумаю и перезвоню тебе, — произнесла я.
На другом конце снова раздался смех — такой сексуальный и знакомый, что по моему телу пробежала легкая дрожь.
— Я готов ждать твоего решения хоть целую вечность, — сказал он.
— Хорошо. Все, пока.
Я отключила телефон и прижала его к груди, ощущая на душе тепло воспоминаний, связанных с Марком. Обдумывая наш разговор, я чувствовала себя как школьница — изменчивой и порой резкой.
Что со мной происходит? Неужели чувства к Марку вновь пробуждаются? Я не хочу по второму разу наступать на те же грабли, но меня безумно тянет к нему.
Лиза, вспомни, каким он был засранцем! Из-за чего ты от него ушла?
Я пыталась успокоить себя этими мыслями.
Через некоторое время ко мне пришла Лампа, полная энергии и хорошего настроения. Она как бабочка порхала в своем цветастом легком платье, накинутом поверх джинсового жилета, и, несмотря на свою не хрупкую фигуру, выглядела совершенно очаровательно.
Евлампия была похожа на маленькую девочку-помпушечку, с лёгкими ямочками на щеках, которые создавали особое обаяние и придавали её образу нотки очарования. Её невинный взгляд, полный детской наивности, словно светил в окружающем мире, наполняя его теплом и радостью. Каждый раз, когда она улыбалась, казалось, что вокруг расцветали цветы, и воздух наполнялся ароматом весны, полной нежности и свободы. Она, как яркий солнечный лучик, освещала всё вокруг, добавляя капельку счастья в жизни тех, кто имел счастье её видеть.
— Что с тобой? Почему такая веселая? — буркнула я.
— А ты чего такая зануда сегодня?
Я лишь пожала плечами и шлепнулась на кровать.
— Что случилось?
— Меня уволили, то есть, я сама уволилась. Мой бывший муж объявился и щедро осыпает деньгами, словно дождь, — сказала я.
Лампа смотрела на меня с недоумением, как на кого-то чокнутого, и я поспешила ей объяснить ситуацию.
