Я вновь повернулась к столу и нервно сделала глоток чаю, чувствуя, как напряжение нарастает.
— Не могу представить, что ты так развеселилась, — продолжала говорить Аннисия.
— Так что же, — практически воскликнула я в отчаянии, — что же я такое натворила вчера?
Аннисия вздохнула, словно собиралась с мыслями.
— Ты просто выпила достаточно, что вполне естественно для снятия нервного напряжения. Не вини себя слишком строго. Итак, я не в курсе, сколько именно абсента ты выпила, но вместо того, чтобы упасть или неуверенно пошатываться, ты просто встала и подошла к шесту, чтобы начать танцевать. Кстати, ты где-то этому училась или ты самоучка?
Я смотрела на Аннисию с полным удивлением, каждое её слово вызывало всё больше и больше восторга. Оказалось, всё было вполне безобидно: мне понравилась музыка, и я не удержалась, принявшись танцевать вокруг шеста. Под ритмы мелодии я извивалась, как змея искусительница, постепенно снимая свои туфли. А когда доходила до платья, начинала привлекать внимание молодых мужчин, приподнимая его до границ приличия и затем опуская обратно. Но, по рассказу Аннисии, никто из присутствующих не увидел меня в одном нижнем белье, что обнадёживало: значит, даже в таком состоянии я всё ещё проявляла минимум контроля.
Когда подошло время возвращаться, мне никак не удавалось сесть в машину: я настаивала, что не хочу садиться в чужую машину.
— Юленька, мы на ней сегодня и прибыли в это заведение, — уговаривала меня Аннисия, но я упорно отказывалась, игриво надув губки.
Спустя примерно час меня всё же удалось уговорить сесть в автомобиль. В машине я не давала никому заскучать, пела песни и пыталась танцевать. Но, к счастью, на полпути до дома я задремала, и тогда Крис перенес меня на руках в комнату.
Вот она, вся моя «приключенческая» ночь. Даже не приключения, скорее, хорошее времяпрепровождение. Конечно, стыдно слышать такие истории о себе, но приятно осознавать, что я не приставала никому и не устраивала дебош.
Когда рассказ Аннисии подошёл к концу, вместо какого-либо комментария я просто рассмеялась, и все в комнате дружно последовали моему примеру.
– Ну вот, а боялась, – смеясь, произнесла Аннисия, глядя на меня с игривым блеском в глазах.
Я почувствовала, как её слова пробуждают во мне смущение. В очередной раз вспомнив о своих страхах, я вздохнула.
– Ты представить не можешь, как я стараюсь избавиться от старых, ужасных привычек, которые, кажется, будут преследовать меня всю жизнь, – призналась я, ощущая, что открываюсь перед ними.
Крис, который всё это время держался немного в стороне, неожиданно вмешался.
– Ты справишься, – сказал он, уже не смеясь, а с полной серьёзностью на лице. Его взгляд был настойчивым и полным уверенности.
Я не ожидала такой реакции. Словно он решил стать моим поддерживающим утёсом в море сомнений.
Я уже запуталась в том, чему и кому верить. Кажется, я оказалась в каком-то парадоксальном мире, где жизнь людей строится на сплошной лжи. Я понимаю, что не стоит принимать каждое сказанное слово за чистую монету, но чувствую себя словно заколдованной злым волшебником из сказки — верю каждому слову, что звучит вокруг. Или, возможно, это просто признак безумия, которое я не хочу осознавать?
Но если так уж решили играть со мной, то я тоже вступаю в эту игру — только по своим условиям. Никуда не денетесь: я не стану проявлять поблажек, а мысленно воссоздам ту Юлю, которая была когда-то, и возведу на её основе новую, ещё более сильную версию себя.
Я допила чай и откусила кусочек печенья, встала из-за стола и, обернувшись, мило улыбнулась.
— Знаю, — произнесла я и направилась в свою комнату.
Закрыв дверь на замок, чтобы никто не увидел, что я задумала, я сняла футболку и надела облегающий топ, который визуально увеличил мой бюст. Затем натянула спортивные штаны и принялась за физкультуру. Сначала немного размялась, а потом перешла к упражнениям: начала с прокачки верхнего и нижнего пресса. Затем отжималась от пола — три подхода по десять раз. В целом, для начала — это вполне нормально, главное, чтобы завтра утром я смогла встать с постели без проблем. Я знаю, что длительное отсутствие физической активности приводит к застою мышц, а потом, когда снова берёшься за тренировки, чрезмерная нагрузка может вызвать болезненные ощущения — весь телесный груз кажется непосильным, даже голову трудно поднять. Я помню это ещё со школьных дней, хоть и не особенно усердствовала в учёбе.
Закончив с упражнениями, я подошла к двери и повернула ключ налево, чтобы избежать лишних движений. После этого села на кровать, облокотившись на перила, и крепко обняла подушку. Когда чувства одиночества переполняют меня, я всегда прижимаю к себе подушку, и тогда мир становится чуть менее одиноким. Я внушаю себе, что справлюсь со всеми проблемами, которые навалились на мои плечи. Раньше мне всегда помогали Марта или Вахтанг, но сейчас... сейчас я обязана сама справляться. Этот мир может быть против меня, но я докажу, что имею право не только существовать, но и жить.
Мне нужно разработать план, чтобы подобраться к хозяину, и он должен быть блестящим, безупречным, ведь вокруг него множество людей, а я действую в одиночку. Тогда мне будет легче захватить Марту и добыть от неё информацию о слабостях этого хозяина. Нет, нет, это бред. Даже представить себе, как я могла бы пытать Марту, просто невозможно. Если кто-то услышит мои мысли, он тут же скажет, что пытки — это пережиток средневековья. Но вот что-то интересное придумать не получается, или, может быть, мне просто не хочется. Я давно опустила руки, и поднять их сейчас мне дается с трудом. Осталось только жалеть себя и плакать от безысходности.
Внезапно мои мысли прервал глухой звук, будто что-то упало внизу. Мое сердце забилось быстрее, словно собиралось выскочить из груди. Промедлив несколько секунд, я вскочила с кровати и выбежала из комнаты. Дойдя до лестницы, я снова услышала звук, который теперь напоминал звон разбивающегося стекла. Несмотря на испуг, я быстро спустилась в холл… Я не ошиблась насчет стекла: окно было разбито, три большие картины разорваны на куски, а огромная китайская ваза лежала на полу в осколках.
Кристиан стоял у разбитого окна, словно выслеживая кого-то. Его выражение лица выглядело устрашающе; в нём была ярость и гнев — чего я никогда раньше не видела. Аннисия же выглядела ужасно напуганной — она, казалось, плакала, но слез не было, что меня сильно заинтриговало. Она стояла у стены, как приколоченная гвоздями, тоже смотря в разбитое окно. Мне стало страшно и непонятно; мелькнула мысль, что люди хозяина пришли сюда и устроили этот беспорядок. Но я тут же отогнала её: если бы они пришли, то не оставили бы здесь никого живого, особенно меня. Значит, это их враги, а не мои.
От этого обстоятельства мне стало еще тяжелее. Я была в замешательстве: убежать в свою комнату и запереться или рискнуть и выяснить, что же происходит? Спрашивать сейчас у них было бы бесполезно — от ярости и гнева можно было оказаться под горячей рукой. Лучше уж спрятаться в своей комнате и подождать, пока буря уляжется.
Лишь я начала подниматься по лестнице, как меня внезапно схватила чья-то рука — крепко, так что, похоже, останется синяк. Я инстинктивно повернулась, чтобы увидеть, кто же решился меня задержать.
Её лицо исказилось от ярости, глаза наполнились кровью, и она, как будто рыча, прорычала мне в лицо. Мою руку она не собиралась отпускать. Сегодня все выглядели так, словно их изменили до неузнаваемости. Я не сразу поняла, что это Ника схватила меня, ведь раньше она была прекрасна, а сейчас будто превратилась в злобную старуху. Я старалась выдернуть свою руку из её стальных клешней, но всё было напрасно — лишь становилось ещё болезненней. Чувствовала, что если так будет продолжаться, рука просто лопнет от давления.
— Это ты во всем виновата. Лучше бы ты сюда не приезжала, — прошипела Ника медленно и тихо, словно боясь, что её услышит кто-то, кроме меня.
Мне стало невыносимо обидно и больно от её слов, я просто не понимала, в чем я могла провиниться.
— Ты не имеешь права указывать мне, где и как жить! — выкрикнула я с такой яростью, что Крис и даже Аннисия обернулись в нашу сторону.
Не успела я опомниться, как Крис схватил Нику за руки и повёл её в большую комнату, в так называемый зал. Аннисия неуверенно последовала за ними. Мне не хотелось идти туда, и я присела на ступеньку лестницы, оперев голову о перила. Ничего не хотелось делать — ни бежать, ни кричать, ни плакать. Меня обвинили в чем-то непонятном, чуть ли не сломали руку. Это была не жизнь, а ужасная каторга. Неужели я ещё не в психушке, учитывая, как насыщена моя жизнь? Никогда не думала, что окажусь так глубоко в этой грязи.
Потерев свою затянутую руку после схватки с Никой, я взглянула на неё с полным отчаянием, осознавая, что не смогла вывернуться и ответить ей. Услышав шаги, я подняла голову, и передо мной оказался Кристиан. Он присел на ступеньку рядом со мной. На его лице гнев уже не был столь ярко выражен, и я была удивлена, как быстро он смог успокоиться. Ведь прошло всего немного времени, а нормальному человеку требуется гораздо больше, чтобы прийти в себя после таких событий. Значит, он какой-то иной? Нет, это полный бред. Всё, хватит тратить время на пустые размышления.
– Извини, что так произошло… Не злись на Нику, она не ведала, что говорила, – произнес Крис, его голос был заманчиво нежным, ровным и тихим.
Я смотрела в одну точку, не зная, как реагировать на его слова.
– Я даже не знаю, что и сказать, – ответила я довольно тихо, будто это было больше сказано самой себе, чем ему. Но Крис, конечно же, услышал.
– Возможно, я тебя понимаю. Ты думаешь, что только у тебя есть крупные проблемы, но, увы, ошибаешься, – заметил он, и в его глазах читалась тревога.
– Я этого не говорила, – попыталась я отказаться от его предположений.
– Но подумала, – резко сказал он, и меня это немного задело.
Я убрала взгляд, внутренне обескураженная этим разговором. Внутренний голос подсказывал мне, что, возможно, стоит всё-таки узнать, что на душе у Криса. Не долго помолчав и приводя мысли в порядок, я осмелилась задать вопрос:
– Ты знаешь мои проблемы, а я не знаю твоих. Почему бы тебе ими не поделиться? Говорят, от этого легче становится на душе.
Крис ухмыльнулся и повернул своё лицо в мою сторону, как будто размышляя над моим предложением.
– Ты никогда не спрашивала, из-за чего людям становится легче? – спросил он с легкой насмешкой.
– Нет, не спрашивала, – ответила я, не понимая, куда приводит нас эта беседа.
– Они отдают свои проблемы другим людям, чтобы не нести душевную ношу на себе. Рассказав о своих переживаниях друзьям или родственникам, они облегчают свою тяжесть, и этот обмен позволяет тем, кто слушает, как бы освежить мозг, чтобы решить свои собственные проблемы, – объяснял он, а я слушала, проникаясь его словами.
– А что со слушателями? – спросила я, желая понять, какие последствия ждут тех, кто слушает.
– У них мозг затуманенный, и проблемы к ним летят, как пчёлы на мёд, – произнёс Крис, его тон стал более серьёзным.
Немного помолчав, я всё же не сдавалась, не желая оставить тему без внимания.
– И ты думаешь, что у меня прибавится ещё больше проблем? – вопрос был полон сомнений.
Кристиан мило улыбнулся, но его выражение лица не изменилось.
– Твоё любопытство когда-нибудь тебя погубит, – произнёс он с лёгкой насмешкой, но в голосе слышалась и доля заботы.
Я тяжело вздохнула и уставилась в одну точку, пытаясь собрать свои мысли.
– Я и так одной ногой уже в могиле. Хочу, как говорится, перед смертью побольше узнать об окружающих меня людях, – выдавила я. Внутри меня копилась горечь.
– Никогда не нужно унывать, – тихо сказал он. – Не мне тебя учить.
– Увы, не такой я человек, чтобы находить везде позитив, когда знаю, что в любую минуту могут ворваться люди хозяина и стереть меня с лица земли... Я, конечно, пробовала быть на позитиве… но меня хватило только на один вечер, – произнесла я с горькой усмешкой.
Кристиан смотрел на меня с интересом, его взгляд был полон понимания.
– Ты не та, которую хочешь видеть, – сказал он, слегка наклонив голову. – Ты говоришь одно, но так или иначе борешься. Ты не впала в жуткую депрессию, что, на мой взгляд, самое важное.
Это вызвало во мне смешанные чувства. С одной стороны, его слова давали надежду, с другой – требовали взглянуть в себя глубже.
– Может, всё-таки возвратимся к прежней теме? – настойчиво попросила я. – Мне ужасно интересно, что здесь произошло и почему я оказалась крайней?
Лицо Криса резко переменилось, оно стало совершенно серьёзным. Неожиданно я почувствовала себя виноватой, требуя вспоминать то, что ему, видимо, было тяжело.
– То, что скажу, ты вряд ли воспримешь всерьёз, ты скажешь, что это полная чушь, бред, бывает только в сказках, – произнёс он, поднимаясь со своего места и подходя к разбитому окну, вглядываясь вдаль.
– Аннисия приехала сюда из Санкт-Петербурга, чтобы обдумать свои проблемы, как и ты, но они нашли её. Это не совсем люди, они намного хуже, – продолжил он.
Я не могла разобраться, что он имел в виду под "не совсем людьми". Эта фраза вертела мою голову, но я не хотела это признавать. Если это так, то, возможно, слова таксиста были правдой. Я не собиралась осознавать это, пока не увижу своими глазами и не почувствую на себе. Всё это казалось лишь слухами.
– Значит, мы с ней одна пара по проблемам? – произнесла я, пытаясь установить связь между нами.
– Нет, – он отрицательно покачал головой и посмотрел на меня пронизывающим взглядом, от которого я нервно заёрзала на ступени. – Это ещё хуже, чем у тебя. Тебе удалось скрыться, а ей нет. Запах невозможно обмануть.
– Что-то я совсем не догоняю, – пробормотала я, потирая виски пальцами, отчаяние накатывало на меня словно тёмные облака. Мой словарный запас будто стёрли.
Но Крис, не обращая внимания на моё состояние, продолжал:
– Они приходят за теми, кто им нужен. Ничего не обсуждая, они безжалостно убивают, а то, что здесь случилось… нам просто всем повезло.
– И-и-и, чем же? – тихо спросила я, стараясь осознать вновь услышанное.
– Они подослали новичков. Ещё неопытные. У них нет такой страшной злости на наше существование, – сказал Крис, и в его голосе слышалась тревога.
– Для чего Аннисия нужна «им»? – нашлась во мне смелость задать ещё один вопрос.
Крис подошёл ко мне ближе, и я вновь увидела огоньки в его глазах — они были полны ненависти. Затем он ухмыльнулся.
– Познакомилась с парнем.
Нахмурив брови, я уставилась на Криса с полным недоумеванием.
– Не смотри на меня так, всё равно не поймёшь, – философски произнёс он.
Кристиан только начал подниматься по лестнице, как я его остановила.
– А что мне делать? Мне надоело сидеть здесь и ждать неизвестно чего.
Он обернулся и пристально посмотрел на меня.
– Не сиди, можешь идти. Тебя здесь никто не держит на привязи, – сказал Крис, указывая на дверь. Это привело меня в замешательство, но я не собиралась показывать свои эмоции и поднялась на ступень выше него.
– И уйду, – произнесла я с решимостью, ведя свои мысли в ту сторону, что может, это действительно возможно.
— Не могу представить, что ты так развеселилась, — продолжала говорить Аннисия.
— Так что же, — практически воскликнула я в отчаянии, — что же я такое натворила вчера?
Аннисия вздохнула, словно собиралась с мыслями.
— Ты просто выпила достаточно, что вполне естественно для снятия нервного напряжения. Не вини себя слишком строго. Итак, я не в курсе, сколько именно абсента ты выпила, но вместо того, чтобы упасть или неуверенно пошатываться, ты просто встала и подошла к шесту, чтобы начать танцевать. Кстати, ты где-то этому училась или ты самоучка?
Я смотрела на Аннисию с полным удивлением, каждое её слово вызывало всё больше и больше восторга. Оказалось, всё было вполне безобидно: мне понравилась музыка, и я не удержалась, принявшись танцевать вокруг шеста. Под ритмы мелодии я извивалась, как змея искусительница, постепенно снимая свои туфли. А когда доходила до платья, начинала привлекать внимание молодых мужчин, приподнимая его до границ приличия и затем опуская обратно. Но, по рассказу Аннисии, никто из присутствующих не увидел меня в одном нижнем белье, что обнадёживало: значит, даже в таком состоянии я всё ещё проявляла минимум контроля.
Когда подошло время возвращаться, мне никак не удавалось сесть в машину: я настаивала, что не хочу садиться в чужую машину.
— Юленька, мы на ней сегодня и прибыли в это заведение, — уговаривала меня Аннисия, но я упорно отказывалась, игриво надув губки.
Спустя примерно час меня всё же удалось уговорить сесть в автомобиль. В машине я не давала никому заскучать, пела песни и пыталась танцевать. Но, к счастью, на полпути до дома я задремала, и тогда Крис перенес меня на руках в комнату.
Вот она, вся моя «приключенческая» ночь. Даже не приключения, скорее, хорошее времяпрепровождение. Конечно, стыдно слышать такие истории о себе, но приятно осознавать, что я не приставала никому и не устраивала дебош.
Когда рассказ Аннисии подошёл к концу, вместо какого-либо комментария я просто рассмеялась, и все в комнате дружно последовали моему примеру.
– Ну вот, а боялась, – смеясь, произнесла Аннисия, глядя на меня с игривым блеском в глазах.
Я почувствовала, как её слова пробуждают во мне смущение. В очередной раз вспомнив о своих страхах, я вздохнула.
– Ты представить не можешь, как я стараюсь избавиться от старых, ужасных привычек, которые, кажется, будут преследовать меня всю жизнь, – призналась я, ощущая, что открываюсь перед ними.
Крис, который всё это время держался немного в стороне, неожиданно вмешался.
– Ты справишься, – сказал он, уже не смеясь, а с полной серьёзностью на лице. Его взгляд был настойчивым и полным уверенности.
Я не ожидала такой реакции. Словно он решил стать моим поддерживающим утёсом в море сомнений.
Я уже запуталась в том, чему и кому верить. Кажется, я оказалась в каком-то парадоксальном мире, где жизнь людей строится на сплошной лжи. Я понимаю, что не стоит принимать каждое сказанное слово за чистую монету, но чувствую себя словно заколдованной злым волшебником из сказки — верю каждому слову, что звучит вокруг. Или, возможно, это просто признак безумия, которое я не хочу осознавать?
Но если так уж решили играть со мной, то я тоже вступаю в эту игру — только по своим условиям. Никуда не денетесь: я не стану проявлять поблажек, а мысленно воссоздам ту Юлю, которая была когда-то, и возведу на её основе новую, ещё более сильную версию себя.
Я допила чай и откусила кусочек печенья, встала из-за стола и, обернувшись, мило улыбнулась.
— Знаю, — произнесла я и направилась в свою комнату.
Закрыв дверь на замок, чтобы никто не увидел, что я задумала, я сняла футболку и надела облегающий топ, который визуально увеличил мой бюст. Затем натянула спортивные штаны и принялась за физкультуру. Сначала немного размялась, а потом перешла к упражнениям: начала с прокачки верхнего и нижнего пресса. Затем отжималась от пола — три подхода по десять раз. В целом, для начала — это вполне нормально, главное, чтобы завтра утром я смогла встать с постели без проблем. Я знаю, что длительное отсутствие физической активности приводит к застою мышц, а потом, когда снова берёшься за тренировки, чрезмерная нагрузка может вызвать болезненные ощущения — весь телесный груз кажется непосильным, даже голову трудно поднять. Я помню это ещё со школьных дней, хоть и не особенно усердствовала в учёбе.
Закончив с упражнениями, я подошла к двери и повернула ключ налево, чтобы избежать лишних движений. После этого села на кровать, облокотившись на перила, и крепко обняла подушку. Когда чувства одиночества переполняют меня, я всегда прижимаю к себе подушку, и тогда мир становится чуть менее одиноким. Я внушаю себе, что справлюсь со всеми проблемами, которые навалились на мои плечи. Раньше мне всегда помогали Марта или Вахтанг, но сейчас... сейчас я обязана сама справляться. Этот мир может быть против меня, но я докажу, что имею право не только существовать, но и жить.
Мне нужно разработать план, чтобы подобраться к хозяину, и он должен быть блестящим, безупречным, ведь вокруг него множество людей, а я действую в одиночку. Тогда мне будет легче захватить Марту и добыть от неё информацию о слабостях этого хозяина. Нет, нет, это бред. Даже представить себе, как я могла бы пытать Марту, просто невозможно. Если кто-то услышит мои мысли, он тут же скажет, что пытки — это пережиток средневековья. Но вот что-то интересное придумать не получается, или, может быть, мне просто не хочется. Я давно опустила руки, и поднять их сейчас мне дается с трудом. Осталось только жалеть себя и плакать от безысходности.
Внезапно мои мысли прервал глухой звук, будто что-то упало внизу. Мое сердце забилось быстрее, словно собиралось выскочить из груди. Промедлив несколько секунд, я вскочила с кровати и выбежала из комнаты. Дойдя до лестницы, я снова услышала звук, который теперь напоминал звон разбивающегося стекла. Несмотря на испуг, я быстро спустилась в холл… Я не ошиблась насчет стекла: окно было разбито, три большие картины разорваны на куски, а огромная китайская ваза лежала на полу в осколках.
Кристиан стоял у разбитого окна, словно выслеживая кого-то. Его выражение лица выглядело устрашающе; в нём была ярость и гнев — чего я никогда раньше не видела. Аннисия же выглядела ужасно напуганной — она, казалось, плакала, но слез не было, что меня сильно заинтриговало. Она стояла у стены, как приколоченная гвоздями, тоже смотря в разбитое окно. Мне стало страшно и непонятно; мелькнула мысль, что люди хозяина пришли сюда и устроили этот беспорядок. Но я тут же отогнала её: если бы они пришли, то не оставили бы здесь никого живого, особенно меня. Значит, это их враги, а не мои.
От этого обстоятельства мне стало еще тяжелее. Я была в замешательстве: убежать в свою комнату и запереться или рискнуть и выяснить, что же происходит? Спрашивать сейчас у них было бы бесполезно — от ярости и гнева можно было оказаться под горячей рукой. Лучше уж спрятаться в своей комнате и подождать, пока буря уляжется.
Лишь я начала подниматься по лестнице, как меня внезапно схватила чья-то рука — крепко, так что, похоже, останется синяк. Я инстинктивно повернулась, чтобы увидеть, кто же решился меня задержать.
ГЛАВА 8.
Её лицо исказилось от ярости, глаза наполнились кровью, и она, как будто рыча, прорычала мне в лицо. Мою руку она не собиралась отпускать. Сегодня все выглядели так, словно их изменили до неузнаваемости. Я не сразу поняла, что это Ника схватила меня, ведь раньше она была прекрасна, а сейчас будто превратилась в злобную старуху. Я старалась выдернуть свою руку из её стальных клешней, но всё было напрасно — лишь становилось ещё болезненней. Чувствовала, что если так будет продолжаться, рука просто лопнет от давления.
— Это ты во всем виновата. Лучше бы ты сюда не приезжала, — прошипела Ника медленно и тихо, словно боясь, что её услышит кто-то, кроме меня.
Мне стало невыносимо обидно и больно от её слов, я просто не понимала, в чем я могла провиниться.
— Ты не имеешь права указывать мне, где и как жить! — выкрикнула я с такой яростью, что Крис и даже Аннисия обернулись в нашу сторону.
Не успела я опомниться, как Крис схватил Нику за руки и повёл её в большую комнату, в так называемый зал. Аннисия неуверенно последовала за ними. Мне не хотелось идти туда, и я присела на ступеньку лестницы, оперев голову о перила. Ничего не хотелось делать — ни бежать, ни кричать, ни плакать. Меня обвинили в чем-то непонятном, чуть ли не сломали руку. Это была не жизнь, а ужасная каторга. Неужели я ещё не в психушке, учитывая, как насыщена моя жизнь? Никогда не думала, что окажусь так глубоко в этой грязи.
Потерев свою затянутую руку после схватки с Никой, я взглянула на неё с полным отчаянием, осознавая, что не смогла вывернуться и ответить ей. Услышав шаги, я подняла голову, и передо мной оказался Кристиан. Он присел на ступеньку рядом со мной. На его лице гнев уже не был столь ярко выражен, и я была удивлена, как быстро он смог успокоиться. Ведь прошло всего немного времени, а нормальному человеку требуется гораздо больше, чтобы прийти в себя после таких событий. Значит, он какой-то иной? Нет, это полный бред. Всё, хватит тратить время на пустые размышления.
– Извини, что так произошло… Не злись на Нику, она не ведала, что говорила, – произнес Крис, его голос был заманчиво нежным, ровным и тихим.
Я смотрела в одну точку, не зная, как реагировать на его слова.
– Я даже не знаю, что и сказать, – ответила я довольно тихо, будто это было больше сказано самой себе, чем ему. Но Крис, конечно же, услышал.
– Возможно, я тебя понимаю. Ты думаешь, что только у тебя есть крупные проблемы, но, увы, ошибаешься, – заметил он, и в его глазах читалась тревога.
– Я этого не говорила, – попыталась я отказаться от его предположений.
– Но подумала, – резко сказал он, и меня это немного задело.
Я убрала взгляд, внутренне обескураженная этим разговором. Внутренний голос подсказывал мне, что, возможно, стоит всё-таки узнать, что на душе у Криса. Не долго помолчав и приводя мысли в порядок, я осмелилась задать вопрос:
– Ты знаешь мои проблемы, а я не знаю твоих. Почему бы тебе ими не поделиться? Говорят, от этого легче становится на душе.
Крис ухмыльнулся и повернул своё лицо в мою сторону, как будто размышляя над моим предложением.
– Ты никогда не спрашивала, из-за чего людям становится легче? – спросил он с легкой насмешкой.
– Нет, не спрашивала, – ответила я, не понимая, куда приводит нас эта беседа.
– Они отдают свои проблемы другим людям, чтобы не нести душевную ношу на себе. Рассказав о своих переживаниях друзьям или родственникам, они облегчают свою тяжесть, и этот обмен позволяет тем, кто слушает, как бы освежить мозг, чтобы решить свои собственные проблемы, – объяснял он, а я слушала, проникаясь его словами.
– А что со слушателями? – спросила я, желая понять, какие последствия ждут тех, кто слушает.
– У них мозг затуманенный, и проблемы к ним летят, как пчёлы на мёд, – произнёс Крис, его тон стал более серьёзным.
Немного помолчав, я всё же не сдавалась, не желая оставить тему без внимания.
– И ты думаешь, что у меня прибавится ещё больше проблем? – вопрос был полон сомнений.
Кристиан мило улыбнулся, но его выражение лица не изменилось.
– Твоё любопытство когда-нибудь тебя погубит, – произнёс он с лёгкой насмешкой, но в голосе слышалась и доля заботы.
Я тяжело вздохнула и уставилась в одну точку, пытаясь собрать свои мысли.
– Я и так одной ногой уже в могиле. Хочу, как говорится, перед смертью побольше узнать об окружающих меня людях, – выдавила я. Внутри меня копилась горечь.
– Никогда не нужно унывать, – тихо сказал он. – Не мне тебя учить.
– Увы, не такой я человек, чтобы находить везде позитив, когда знаю, что в любую минуту могут ворваться люди хозяина и стереть меня с лица земли... Я, конечно, пробовала быть на позитиве… но меня хватило только на один вечер, – произнесла я с горькой усмешкой.
Кристиан смотрел на меня с интересом, его взгляд был полон понимания.
– Ты не та, которую хочешь видеть, – сказал он, слегка наклонив голову. – Ты говоришь одно, но так или иначе борешься. Ты не впала в жуткую депрессию, что, на мой взгляд, самое важное.
Это вызвало во мне смешанные чувства. С одной стороны, его слова давали надежду, с другой – требовали взглянуть в себя глубже.
– Может, всё-таки возвратимся к прежней теме? – настойчиво попросила я. – Мне ужасно интересно, что здесь произошло и почему я оказалась крайней?
Лицо Криса резко переменилось, оно стало совершенно серьёзным. Неожиданно я почувствовала себя виноватой, требуя вспоминать то, что ему, видимо, было тяжело.
– То, что скажу, ты вряд ли воспримешь всерьёз, ты скажешь, что это полная чушь, бред, бывает только в сказках, – произнёс он, поднимаясь со своего места и подходя к разбитому окну, вглядываясь вдаль.
– Аннисия приехала сюда из Санкт-Петербурга, чтобы обдумать свои проблемы, как и ты, но они нашли её. Это не совсем люди, они намного хуже, – продолжил он.
Я не могла разобраться, что он имел в виду под "не совсем людьми". Эта фраза вертела мою голову, но я не хотела это признавать. Если это так, то, возможно, слова таксиста были правдой. Я не собиралась осознавать это, пока не увижу своими глазами и не почувствую на себе. Всё это казалось лишь слухами.
– Значит, мы с ней одна пара по проблемам? – произнесла я, пытаясь установить связь между нами.
– Нет, – он отрицательно покачал головой и посмотрел на меня пронизывающим взглядом, от которого я нервно заёрзала на ступени. – Это ещё хуже, чем у тебя. Тебе удалось скрыться, а ей нет. Запах невозможно обмануть.
– Что-то я совсем не догоняю, – пробормотала я, потирая виски пальцами, отчаяние накатывало на меня словно тёмные облака. Мой словарный запас будто стёрли.
Но Крис, не обращая внимания на моё состояние, продолжал:
– Они приходят за теми, кто им нужен. Ничего не обсуждая, они безжалостно убивают, а то, что здесь случилось… нам просто всем повезло.
– И-и-и, чем же? – тихо спросила я, стараясь осознать вновь услышанное.
– Они подослали новичков. Ещё неопытные. У них нет такой страшной злости на наше существование, – сказал Крис, и в его голосе слышалась тревога.
– Для чего Аннисия нужна «им»? – нашлась во мне смелость задать ещё один вопрос.
Крис подошёл ко мне ближе, и я вновь увидела огоньки в его глазах — они были полны ненависти. Затем он ухмыльнулся.
– Познакомилась с парнем.
Нахмурив брови, я уставилась на Криса с полным недоумеванием.
– Не смотри на меня так, всё равно не поймёшь, – философски произнёс он.
Кристиан только начал подниматься по лестнице, как я его остановила.
– А что мне делать? Мне надоело сидеть здесь и ждать неизвестно чего.
Он обернулся и пристально посмотрел на меня.
– Не сиди, можешь идти. Тебя здесь никто не держит на привязи, – сказал Крис, указывая на дверь. Это привело меня в замешательство, но я не собиралась показывать свои эмоции и поднялась на ступень выше него.
– И уйду, – произнесла я с решимостью, ведя свои мысли в ту сторону, что может, это действительно возможно.
