Рядом лежала – они могут лежать? – буренка, которую, что-то мне подсказывало, привел пацан с ножом. И между ними, коровой и человеком, стоял, прикрыв глаза и разведя руки, бородатый мужик из леса, меня пока не заметивший. Он тихо что-то бормотал себе под нос.
– И что тут происходит?
Заявить о своем присутствии все же стоило. Как и включить фонарик. Я его зря тащил что ли?
Бородатый развернулся ко мне быстрее, чем я ожидал. Но пару висящих в воздухе около его головы толстых ветвей остудили его желание броситься в бой. Магия вокруг мужчины вспыхнула и исчезла.
– Уходи, повелитель тьмы!
– Что? Кто? – а он меня удивил.
– Уходи, повелитель темных сил, иначе мой ученик прогонит тебя!
Сказано это было так высокопарно, что я едва ветки из-под контроля не выпустил. Впрочем, у него справка…
– Во-первых, тот пацан, что решил на меня напасть, в ближайшее время будет думать над своим поведением в стране Бессознанке. А во-вторых – какой к чертям ученик, он ведь магией не владеет и владеть не будет никогда?
– Что ты с ним сделал? – на лице мужчины появился явно видимый страх.
А переживает-то за мальчишку.
– Да ничего.
Я кивнул на подошедшего Петра, без натуги держащего одной рукой спеленатого, словно гусеница в коконе, пацана. Мой верный соратник для этих целей всегда носил с собой длинную веревку. Так, на всякий случай.
– Отучил на незнакомых дядей с ножами бросаться, надеюсь. И, властью данной мне Ночным Дозором, – ну не мог я без этого, давно ж хотел покрасоваться, – принуждаю прекратить все запрещенные Договором магические действия с этим человеком и пройти со мной.
Бородатый глазами захлопал.
– Дозор? Договор? Это что, получается… Я прав был?.. – он, казалось, был разом рад, расстроен и крайне удивлен, – слушай. Слушай парень, ты кем бы ни был… В общем, умирает он, – бородатый кивнул на мужчину в костюме. – Ты сам по нему видишь. Не жилец, жрет его болезнь изнутри, почти сожрала. Я ему помочь могу, я обещал. Я потом сделаю, как ты хочешь, но дай задуманное до конца довести, а то не по-людски будет, не по-христиански. А потом пойду, а?
Помочь? Я прищурился.
– Ты лечить умеешь?
Бородач закивал.
– А корова зачем?
– Ну так… Сил моих не всегда хватает, иногда жизнь за жизнь нужна… Я все возвращаю, Димка за них в кассу платит, чин чинарем все.
Я скосил глаза на мужчину в костюме. И правда – бледный, дышит тяжело. И шел сюда медленно.
Круг запрещает использовать наши силы как против людей, так и в помощь им. Иначе о нас узнают. Иначе будет или охота на ведьм, или какие-нибудь военные программы, с добровольно-принудительным участием. Ничего хорошего точно не будет.
Я вновь посмотрел на мужчину. Я мог сейчас потребовать вернуть все как было. Корову – на пастбище, больного – в машину. Магия пульсировала вокруг, даря мне власть.
Вот только…
Не по-людски. Мы и не совсем люди, но…
– Как ты потом все объясняешь?
– Да никак, не дано людям о таком помнить. Чудо, не иначе. Проснется потом рядом с машиной и ничего знать не будет.
Я кинул еще один взгляд на корову и на мужчину. Если он может исцелять…
– Валяй.
Бородач вновь не то запел, не то замычал низким, гортанным голосом. Синеватые нити магии вокруг него натянулись, перемешиваясь со стальными и какими-то еще, вызванными к жизни этим странным колдовством. В ночной темноте это было почти красивое зрелище, жаль, доступное лишь мне одному. Пение завораживало, несмотря на некоторую немелодичность, подчиняло своей странной непривычной гармоничности, обволакивало разум… И, по взгляду Петра – не только мой.
Пение ускорилось. Нити натянулись. Бородач шагнул к корове, еще живой, но спящей, и одним движением просунул руку сквозь ее бок. Сквозь кожу и мышцы, сквозь кости, вырывая сердце вовсе не физическим прикосновением. Песня взвилась, превратившись в крик, и нити вокруг вспыхнули, перемешиваясь. Сердце в руке бородача распалось, а что-то, вырвавшееся из него, потекло к мужчине на земле. Потекло, вливаясь с новыми протяжными нотами в его тело, и исчезло в миг, когда пение-мычание смолкло, и на поляне воцарилась тишина. Неприятная, липкая мерзость, до того невидимая, но ощутимая, насквозь пропитавшая тело мужчины в дорогом костюме, начала медленно, но верно распадаться и исчезать, растворяясь в окружающем мире.
Я лишь сейчас понял, что утратил контроль над своей магией – все ветки валялись на земле. Впрочем, кажется, бородач никуда и не собирался бежать, тяжело осев на землю.
Мужчина в костюме по-прежнему спал.
– Сейчас. Несколько минут, и я смогу идти, – бородач поднял на меня взгляд. – Позволь я на Димку гляну, он молодой, помочь хотел. Он не виноват в моих грехах. Полез в драку по глупости.
Петр вопросительно посмотрел на меня. Я кивнул. Не без ,облегчения, надо признать. Так-то пацан еще не очнулся.
Бородач, когда Петр положил рядом с ним связанного парня, провел кончиками пальцев по голове моей недавней жертвы. Нити чужой магии вновь вспыхнули вокруг – и исчезли, впитавшись в голову юноши.
– Хорошо вы его приложили. Но оклемается, я его от сотрясения мозга избавил. Отпустите его. Он никому ничего не расскажет.
Видимо, мой скептицизм ощутим, потому что бородач уточнил:
– Ну до сих пор же не сказал. Да и кто ему поверит, он тут в деревне за дурачка местного, – в этих словах была явная горечь.
– Как вам психиатры не поверили, Сергей?
– Откуда вы… Ладно, впрочем, что я спрашиваю. Да, не поверили. Я фельдшером не один год был, и как понял через много попыток, что недуги людские облегчать могу, решил по глупости рассказать всем. И с тех пор справку и имею. Пока понял, что врачам отвечать, не один год жизни потерял, да и жена моя и рада была меня сбагрить… А как вышел, то все равно не было никакой работы. Как узнавали об учете, так и метлой под зад. Ну я и решил, что коль никто мне не верит, то для себя буду использовать это. Деньги зарабатывать.
– И большие?
Что-то не видно по нему заработанного… А ведь это не первый случай, как минимум трех коров без сердец уже нашли.
– Ну тридцать, – почему-то смутился бородач. – Все-таки и Димке надо за помощь, и в кассу за корову-то павшую, а то уволят его еще, и за препарат, чтобы не дергалась животина и не боялась, тоже, да и чтоб на жизнь осталось.
– Тридцать… чего?
– Ну тысяч.
– Рублей?
Бородач кивнул.
– То есть ты хочешь сказать, что взялся исцелять человека от смертельной болезни за тридцать тысяч рублей?
Бородач вновь кивнул. А я с трудом подавил желание нервно рассмеяться от всей этой ситуации.
– Ладно. Давай так. Сейчас ты поговоришь со своим помощником о том, что если он решит что-то рассказать, то ничем хорошим это не кончится. Потом мы уберем отсюда эту корову, – Петр едва слышно хмыкнул, прекрасно понимая, кто это будет делать, – а после вернем этого твоего клиента к нему в автомобиль, а ты соберешь свои вещи, и мы решим, что дальше делать.
Сергей спорить не стал.
Корову Петр утащил в лес, присыпав ветками. Судя по всему – предыдущих буренок «утилизировали» эти двое ровно так же. Дима, мой несостоявшийся убийца, ушел сам, чуть пошатываясь, после того, как Сергей его развязал и в себя привел легким движением руки. Пацан выглядел подавленным, трогательно прощаясь с бородачом. Мужчина в костюме, теперь куда менее бледный, спал все это время, и спал и тогда, когда Петр нес его к машине.
– И так всегда? – спросил я с интересом, когда Сергей длинным движением пробудил мужчину и отступил прочь, уходя в лес к палатке.
– В целом да. Некоторые сами через десяток минут просыпается, других будить надо. Думаю, зависит от того, сколько хворь мучила раньше. Это ж все не сразу, не могу я вот так, если рак у человека, разом все убрать. Постепенно все. Ему будет легче, а через неделю-другую и вовсе вся болезнь уйдет, тело ее победит. Ну если долго болеть, конечно. Переломы или что-то еще быстро срастить можно, все зависит от того, сколько сил у человека самого. С сердцем или врожденными заболеваниями тоже не сразу, да и, признаться честно, не все исправить можно, – объяснил Сергей, складывая палатку в грязный и подранный компрессионный мешок, который не без труда запихнул в рюкзак. – Я готов идти. Только куда?
Вопрос…
Я прислоняюсь к ближайшему дереву. Что-то в этом человеке есть такое. Бесхитростное, что ли? В этих тридцати тысячах за жизнь… Да с того парня миллионы содрать можно было бы, отдал бы и не пикнул, я таких знаю. А этот…
– Слушай. Дело вот в чем – ты использовал свои силы на людях. У нас это запрещено, иначе не психиатры могут прийти, а кто-то похуже. Тебе просто не поверили врачи, а если поверят и охотиться на таких, как мы, станут? Исследовать? Обяжут силы сжигать на помощь всем и каждому, а если откажешься – смерть? И много еще чего. В общем, не надо о нас людям знать, вот уж точно. Да ты и сам это понимаешь. Знаешь, что будет, если рассказать.
Сергей горько усмехнулся.
– Вот именно, – продолжил я. – Ты не один с такими способностями. Хотя я до того не встречал тех, кто исцелять умеет, но все же. Продолжать то, что ты делаешь, нельзя. Рано или поздно это принесет или проблемы тебе, или, что куда хуже, проблемы всем нам. И я так оставить все не могу, пресса вон уже заинтересовалась странными смертями буренок. Вариантов несколько. Я могу отдать тебя Кругу с рук на руки. Но учти, если они узнают о твоем прошлом, а мне придется рассказать, то будет скандал и разбирательство, и ничем хорошим это не закончится. Ну и зарабатывать так ты не сможешь, хотя, может, ребята и для тебя найдут место, где на справку глаза закроют. Вариант два. У меня есть личная просьба, может, ты сможешь помочь. А потом сам смотри, можно или остаться где-то недалеко, если хочешь, работу найду, с жильем что-нибудь придумаем, не в палатке же дальше жить, или отправишься в Круг, но через пару дней, состряпаем легенду и вся эта история с коровами останется разве что на страницах желтой прессы. Начнешь, так сказать, жизнь с чистого листа.
«Народный целитель» усмехнулся.
– А вы своей выгоды не упускаете.
– Пожалуй. Но так-то мне тебя следовало Кругу передать еще до того, как ты корову на тот свет отправил.
– Ну раз так… Выбора у меня нет особо, в общем-то, – Сергей признал очевидное. – А этот Дозор и Договор – это что?
– А, из книги одной. Увы, в нашем молодом обществе есть пока только Круг и обещания.
– Лучше, чем санитары и таблетки, – коротко отвечает бородач. – Что за просьба?
Я озвучил. С затаенной надеждой.
Увы, надежда моя не оправдалась.
Не знаю, о чем говорили полночи Макс и Сергей, но под утро, когда я успел поспать почти пять часов после всего этого бедлама, они оба ждали меня внизу на кухне. Эта какая-то традиция была, на самом деле. На кухне или в гостиной существовала некая нейтральная зона, где можно было общаться всем, кто того хотел. На деле, разумеется, никто двери специально не запирал, вон Макс с Никой меня не только к дивану приклеили, но и глумились с утра, да и я, и Петр к ним зайти могли. Но все же именно первый этаж моего дома был какой-то негласной точкой соприкосновения.
Сергей успел привести себя в порядок, побриться, и облачиться в явно большой ему, но все же хотя бы чистый спортивный костюм. Явно одолженный у Петра, кстати. Сейчас «целитель», закатав рукава, мыл посуду. Макс же меланхолично гонял по тарелке остатки яичницы.
Пахло свежезаваренным кофе и только что приготовленной едой.
– Тебе тут тоже есть, – Макс кинул на оставшуюся порцию.
Выглядел он все так же бледно, как и всегда, и явно о чем-то напряженно думал. Сергей же казался… Виноватым?
– Говорите, – я запихнул в себя яичницу, почти не жуя. – Иначе любопытство заставит меня поперхнуться.
Макс хмыкнул.
– Я не удивлюсь, если это и правда случится.
– В общем, – после некоторой заминки сказал Сергей, – к сожалению, вашему другу я помочь не смогу. Большая часть его недугов рождена даром, которым он владеет, и одно нельзя отделить от другого.
– Макс болел до того, как обрел силу.
Сергей лишь руками развел.
– Я говорю то, что вижу. Я постараюсь сделать что могу, но все улучшение возможно лишь в очень небольших пределах. Увы, мне не все подвластно. Я сожалею.
– Веня, расслабься, – видимо, эмоции на моем лице были слишком явными, так что Макс ткнул меня в плечо. – Прекрати из-за ерунды страдать. Я тебе говорил много раз, что давно привык к существующему положению вещей.
– Извини.
Увы, есть то, в чем деньги не помогают.
– Расслабься, говорю, – Макс еще раз чувствительно толкнул меня в плечо. И протянул кружку с кофе. – Прекрати переживать о том, что тебе неподвластно.
Остается только пить кофе, обуздывая эмоции.
– Ладно, в таком случае, как я и говорил вчера – решай, что дальше, – я обратился к Сергею. – Я могу дать контакт Круга или, если хочешь, тут рядом дача есть, я ее хозяев знаю. Живи там, с животными что-нибудь придумаем, – я все-таки кое-что обдумать за ночь успел. – Работа, думаю, найдется, хотя пока мороки много будет и с тем, чтобы дом облагородить и живность развести. Кто-то из нас может попасть в переделку, и не все вещи объяснишь врачам.
Я говорил с Сергеем на «ты», как-то не задумываясь, что он меня так-то прилично старше. Привык, что маги все – ровесники, по крайней мере из тех, кого я знаю. Ну да ладно, как-то поздно уже извиняться. Да и вчера ситуация к избыточной вежливости не располагала.
– К тому же, как я понимаю, у вас двоих есть о чем поговорить, как мне показалось. Похожая сила?
Макс покачал головой.
– Одна общая направленность. Хотя, возможно, со временем и я синяки смогу исцелять, принцип более-менее понятен. Но, тем не менее, думаю, вдвоем с Сергеем мы сможем больше, чем поодиночке, – осторожно закончил он.
Я чуть склонил голову. Забавно, появление Петра Макс так не приветствовал. Хотя Петр и не был магом, конечно.
– Что ж, тогда я звоню владельцам дачи, если ни у кого нет возражений.
Сергей, явно смущенный ситуацией, немного нервно улыбнулся.
– Вы извините, что так вышло. У меня есть дом… Но там теперь с сыном невестка живет, и ребенок у них, а в однокомнатной квартире мне места-то и нет. Я решил было вернуться туда, где матушка жила, да только там уже все выкупили, снесли да коттеджи понастроили. Сын подписал бумаги, когда меня недееспособным признали, да и все… И вот так-то старался выплыть, но все-таки жилье не просто купить.
И это говорит человек, способный рак исцелять…
– Все нормально. Я поговорю с владельцем дачи неподалеку, все равно она заброшенная уже долго стоит. Что там по материалам и работам чтобы в божеский вид привести – говори, или давай Петра подключу, он в этом лучше меня разбирается. Коровы тебе для работы обязательны?
Сергей покачал головой.
– Нужно просто что-то больше крысы. Собака. Свинья. Курица – может быть, они яйца нести могут, польза будет, а так несколько подойдут, если за один раз жизнь брать. В зависимости от того, что делать надо, можно и вообще без животных обойтись, во многих вещах я и сам справлюсь, как с сотрясением, например.
– Ладно, – я кивнул.
– И что тут происходит?
Заявить о своем присутствии все же стоило. Как и включить фонарик. Я его зря тащил что ли?
Бородатый развернулся ко мне быстрее, чем я ожидал. Но пару висящих в воздухе около его головы толстых ветвей остудили его желание броситься в бой. Магия вокруг мужчины вспыхнула и исчезла.
– Уходи, повелитель тьмы!
– Что? Кто? – а он меня удивил.
– Уходи, повелитель темных сил, иначе мой ученик прогонит тебя!
Сказано это было так высокопарно, что я едва ветки из-под контроля не выпустил. Впрочем, у него справка…
– Во-первых, тот пацан, что решил на меня напасть, в ближайшее время будет думать над своим поведением в стране Бессознанке. А во-вторых – какой к чертям ученик, он ведь магией не владеет и владеть не будет никогда?
– Что ты с ним сделал? – на лице мужчины появился явно видимый страх.
А переживает-то за мальчишку.
– Да ничего.
Я кивнул на подошедшего Петра, без натуги держащего одной рукой спеленатого, словно гусеница в коконе, пацана. Мой верный соратник для этих целей всегда носил с собой длинную веревку. Так, на всякий случай.
– Отучил на незнакомых дядей с ножами бросаться, надеюсь. И, властью данной мне Ночным Дозором, – ну не мог я без этого, давно ж хотел покрасоваться, – принуждаю прекратить все запрещенные Договором магические действия с этим человеком и пройти со мной.
Бородатый глазами захлопал.
– Дозор? Договор? Это что, получается… Я прав был?.. – он, казалось, был разом рад, расстроен и крайне удивлен, – слушай. Слушай парень, ты кем бы ни был… В общем, умирает он, – бородатый кивнул на мужчину в костюме. – Ты сам по нему видишь. Не жилец, жрет его болезнь изнутри, почти сожрала. Я ему помочь могу, я обещал. Я потом сделаю, как ты хочешь, но дай задуманное до конца довести, а то не по-людски будет, не по-христиански. А потом пойду, а?
Помочь? Я прищурился.
– Ты лечить умеешь?
Бородач закивал.
– А корова зачем?
– Ну так… Сил моих не всегда хватает, иногда жизнь за жизнь нужна… Я все возвращаю, Димка за них в кассу платит, чин чинарем все.
Я скосил глаза на мужчину в костюме. И правда – бледный, дышит тяжело. И шел сюда медленно.
Круг запрещает использовать наши силы как против людей, так и в помощь им. Иначе о нас узнают. Иначе будет или охота на ведьм, или какие-нибудь военные программы, с добровольно-принудительным участием. Ничего хорошего точно не будет.
Я вновь посмотрел на мужчину. Я мог сейчас потребовать вернуть все как было. Корову – на пастбище, больного – в машину. Магия пульсировала вокруг, даря мне власть.
Вот только…
Не по-людски. Мы и не совсем люди, но…
– Как ты потом все объясняешь?
– Да никак, не дано людям о таком помнить. Чудо, не иначе. Проснется потом рядом с машиной и ничего знать не будет.
Я кинул еще один взгляд на корову и на мужчину. Если он может исцелять…
– Валяй.
Бородач вновь не то запел, не то замычал низким, гортанным голосом. Синеватые нити магии вокруг него натянулись, перемешиваясь со стальными и какими-то еще, вызванными к жизни этим странным колдовством. В ночной темноте это было почти красивое зрелище, жаль, доступное лишь мне одному. Пение завораживало, несмотря на некоторую немелодичность, подчиняло своей странной непривычной гармоничности, обволакивало разум… И, по взгляду Петра – не только мой.
Пение ускорилось. Нити натянулись. Бородач шагнул к корове, еще живой, но спящей, и одним движением просунул руку сквозь ее бок. Сквозь кожу и мышцы, сквозь кости, вырывая сердце вовсе не физическим прикосновением. Песня взвилась, превратившись в крик, и нити вокруг вспыхнули, перемешиваясь. Сердце в руке бородача распалось, а что-то, вырвавшееся из него, потекло к мужчине на земле. Потекло, вливаясь с новыми протяжными нотами в его тело, и исчезло в миг, когда пение-мычание смолкло, и на поляне воцарилась тишина. Неприятная, липкая мерзость, до того невидимая, но ощутимая, насквозь пропитавшая тело мужчины в дорогом костюме, начала медленно, но верно распадаться и исчезать, растворяясь в окружающем мире.
Я лишь сейчас понял, что утратил контроль над своей магией – все ветки валялись на земле. Впрочем, кажется, бородач никуда и не собирался бежать, тяжело осев на землю.
Мужчина в костюме по-прежнему спал.
– Сейчас. Несколько минут, и я смогу идти, – бородач поднял на меня взгляд. – Позволь я на Димку гляну, он молодой, помочь хотел. Он не виноват в моих грехах. Полез в драку по глупости.
Петр вопросительно посмотрел на меня. Я кивнул. Не без ,облегчения, надо признать. Так-то пацан еще не очнулся.
Бородач, когда Петр положил рядом с ним связанного парня, провел кончиками пальцев по голове моей недавней жертвы. Нити чужой магии вновь вспыхнули вокруг – и исчезли, впитавшись в голову юноши.
– Хорошо вы его приложили. Но оклемается, я его от сотрясения мозга избавил. Отпустите его. Он никому ничего не расскажет.
Видимо, мой скептицизм ощутим, потому что бородач уточнил:
– Ну до сих пор же не сказал. Да и кто ему поверит, он тут в деревне за дурачка местного, – в этих словах была явная горечь.
– Как вам психиатры не поверили, Сергей?
– Откуда вы… Ладно, впрочем, что я спрашиваю. Да, не поверили. Я фельдшером не один год был, и как понял через много попыток, что недуги людские облегчать могу, решил по глупости рассказать всем. И с тех пор справку и имею. Пока понял, что врачам отвечать, не один год жизни потерял, да и жена моя и рада была меня сбагрить… А как вышел, то все равно не было никакой работы. Как узнавали об учете, так и метлой под зад. Ну я и решил, что коль никто мне не верит, то для себя буду использовать это. Деньги зарабатывать.
– И большие?
Что-то не видно по нему заработанного… А ведь это не первый случай, как минимум трех коров без сердец уже нашли.
– Ну тридцать, – почему-то смутился бородач. – Все-таки и Димке надо за помощь, и в кассу за корову-то павшую, а то уволят его еще, и за препарат, чтобы не дергалась животина и не боялась, тоже, да и чтоб на жизнь осталось.
– Тридцать… чего?
– Ну тысяч.
– Рублей?
Бородач кивнул.
– То есть ты хочешь сказать, что взялся исцелять человека от смертельной болезни за тридцать тысяч рублей?
Бородач вновь кивнул. А я с трудом подавил желание нервно рассмеяться от всей этой ситуации.
– Ладно. Давай так. Сейчас ты поговоришь со своим помощником о том, что если он решит что-то рассказать, то ничем хорошим это не кончится. Потом мы уберем отсюда эту корову, – Петр едва слышно хмыкнул, прекрасно понимая, кто это будет делать, – а после вернем этого твоего клиента к нему в автомобиль, а ты соберешь свои вещи, и мы решим, что дальше делать.
Сергей спорить не стал.
Корову Петр утащил в лес, присыпав ветками. Судя по всему – предыдущих буренок «утилизировали» эти двое ровно так же. Дима, мой несостоявшийся убийца, ушел сам, чуть пошатываясь, после того, как Сергей его развязал и в себя привел легким движением руки. Пацан выглядел подавленным, трогательно прощаясь с бородачом. Мужчина в костюме, теперь куда менее бледный, спал все это время, и спал и тогда, когда Петр нес его к машине.
– И так всегда? – спросил я с интересом, когда Сергей длинным движением пробудил мужчину и отступил прочь, уходя в лес к палатке.
– В целом да. Некоторые сами через десяток минут просыпается, других будить надо. Думаю, зависит от того, сколько хворь мучила раньше. Это ж все не сразу, не могу я вот так, если рак у человека, разом все убрать. Постепенно все. Ему будет легче, а через неделю-другую и вовсе вся болезнь уйдет, тело ее победит. Ну если долго болеть, конечно. Переломы или что-то еще быстро срастить можно, все зависит от того, сколько сил у человека самого. С сердцем или врожденными заболеваниями тоже не сразу, да и, признаться честно, не все исправить можно, – объяснил Сергей, складывая палатку в грязный и подранный компрессионный мешок, который не без труда запихнул в рюкзак. – Я готов идти. Только куда?
Вопрос…
Я прислоняюсь к ближайшему дереву. Что-то в этом человеке есть такое. Бесхитростное, что ли? В этих тридцати тысячах за жизнь… Да с того парня миллионы содрать можно было бы, отдал бы и не пикнул, я таких знаю. А этот…
– Слушай. Дело вот в чем – ты использовал свои силы на людях. У нас это запрещено, иначе не психиатры могут прийти, а кто-то похуже. Тебе просто не поверили врачи, а если поверят и охотиться на таких, как мы, станут? Исследовать? Обяжут силы сжигать на помощь всем и каждому, а если откажешься – смерть? И много еще чего. В общем, не надо о нас людям знать, вот уж точно. Да ты и сам это понимаешь. Знаешь, что будет, если рассказать.
Сергей горько усмехнулся.
– Вот именно, – продолжил я. – Ты не один с такими способностями. Хотя я до того не встречал тех, кто исцелять умеет, но все же. Продолжать то, что ты делаешь, нельзя. Рано или поздно это принесет или проблемы тебе, или, что куда хуже, проблемы всем нам. И я так оставить все не могу, пресса вон уже заинтересовалась странными смертями буренок. Вариантов несколько. Я могу отдать тебя Кругу с рук на руки. Но учти, если они узнают о твоем прошлом, а мне придется рассказать, то будет скандал и разбирательство, и ничем хорошим это не закончится. Ну и зарабатывать так ты не сможешь, хотя, может, ребята и для тебя найдут место, где на справку глаза закроют. Вариант два. У меня есть личная просьба, может, ты сможешь помочь. А потом сам смотри, можно или остаться где-то недалеко, если хочешь, работу найду, с жильем что-нибудь придумаем, не в палатке же дальше жить, или отправишься в Круг, но через пару дней, состряпаем легенду и вся эта история с коровами останется разве что на страницах желтой прессы. Начнешь, так сказать, жизнь с чистого листа.
«Народный целитель» усмехнулся.
– А вы своей выгоды не упускаете.
– Пожалуй. Но так-то мне тебя следовало Кругу передать еще до того, как ты корову на тот свет отправил.
– Ну раз так… Выбора у меня нет особо, в общем-то, – Сергей признал очевидное. – А этот Дозор и Договор – это что?
– А, из книги одной. Увы, в нашем молодом обществе есть пока только Круг и обещания.
– Лучше, чем санитары и таблетки, – коротко отвечает бородач. – Что за просьба?
Я озвучил. С затаенной надеждой.
****
Увы, надежда моя не оправдалась.
Не знаю, о чем говорили полночи Макс и Сергей, но под утро, когда я успел поспать почти пять часов после всего этого бедлама, они оба ждали меня внизу на кухне. Эта какая-то традиция была, на самом деле. На кухне или в гостиной существовала некая нейтральная зона, где можно было общаться всем, кто того хотел. На деле, разумеется, никто двери специально не запирал, вон Макс с Никой меня не только к дивану приклеили, но и глумились с утра, да и я, и Петр к ним зайти могли. Но все же именно первый этаж моего дома был какой-то негласной точкой соприкосновения.
Сергей успел привести себя в порядок, побриться, и облачиться в явно большой ему, но все же хотя бы чистый спортивный костюм. Явно одолженный у Петра, кстати. Сейчас «целитель», закатав рукава, мыл посуду. Макс же меланхолично гонял по тарелке остатки яичницы.
Пахло свежезаваренным кофе и только что приготовленной едой.
– Тебе тут тоже есть, – Макс кинул на оставшуюся порцию.
Выглядел он все так же бледно, как и всегда, и явно о чем-то напряженно думал. Сергей же казался… Виноватым?
– Говорите, – я запихнул в себя яичницу, почти не жуя. – Иначе любопытство заставит меня поперхнуться.
Макс хмыкнул.
– Я не удивлюсь, если это и правда случится.
– В общем, – после некоторой заминки сказал Сергей, – к сожалению, вашему другу я помочь не смогу. Большая часть его недугов рождена даром, которым он владеет, и одно нельзя отделить от другого.
– Макс болел до того, как обрел силу.
Сергей лишь руками развел.
– Я говорю то, что вижу. Я постараюсь сделать что могу, но все улучшение возможно лишь в очень небольших пределах. Увы, мне не все подвластно. Я сожалею.
– Веня, расслабься, – видимо, эмоции на моем лице были слишком явными, так что Макс ткнул меня в плечо. – Прекрати из-за ерунды страдать. Я тебе говорил много раз, что давно привык к существующему положению вещей.
– Извини.
Увы, есть то, в чем деньги не помогают.
– Расслабься, говорю, – Макс еще раз чувствительно толкнул меня в плечо. И протянул кружку с кофе. – Прекрати переживать о том, что тебе неподвластно.
Остается только пить кофе, обуздывая эмоции.
– Ладно, в таком случае, как я и говорил вчера – решай, что дальше, – я обратился к Сергею. – Я могу дать контакт Круга или, если хочешь, тут рядом дача есть, я ее хозяев знаю. Живи там, с животными что-нибудь придумаем, – я все-таки кое-что обдумать за ночь успел. – Работа, думаю, найдется, хотя пока мороки много будет и с тем, чтобы дом облагородить и живность развести. Кто-то из нас может попасть в переделку, и не все вещи объяснишь врачам.
Я говорил с Сергеем на «ты», как-то не задумываясь, что он меня так-то прилично старше. Привык, что маги все – ровесники, по крайней мере из тех, кого я знаю. Ну да ладно, как-то поздно уже извиняться. Да и вчера ситуация к избыточной вежливости не располагала.
– К тому же, как я понимаю, у вас двоих есть о чем поговорить, как мне показалось. Похожая сила?
Макс покачал головой.
– Одна общая направленность. Хотя, возможно, со временем и я синяки смогу исцелять, принцип более-менее понятен. Но, тем не менее, думаю, вдвоем с Сергеем мы сможем больше, чем поодиночке, – осторожно закончил он.
Я чуть склонил голову. Забавно, появление Петра Макс так не приветствовал. Хотя Петр и не был магом, конечно.
– Что ж, тогда я звоню владельцам дачи, если ни у кого нет возражений.
Сергей, явно смущенный ситуацией, немного нервно улыбнулся.
– Вы извините, что так вышло. У меня есть дом… Но там теперь с сыном невестка живет, и ребенок у них, а в однокомнатной квартире мне места-то и нет. Я решил было вернуться туда, где матушка жила, да только там уже все выкупили, снесли да коттеджи понастроили. Сын подписал бумаги, когда меня недееспособным признали, да и все… И вот так-то старался выплыть, но все-таки жилье не просто купить.
И это говорит человек, способный рак исцелять…
– Все нормально. Я поговорю с владельцем дачи неподалеку, все равно она заброшенная уже долго стоит. Что там по материалам и работам чтобы в божеский вид привести – говори, или давай Петра подключу, он в этом лучше меня разбирается. Коровы тебе для работы обязательны?
Сергей покачал головой.
– Нужно просто что-то больше крысы. Собака. Свинья. Курица – может быть, они яйца нести могут, польза будет, а так несколько подойдут, если за один раз жизнь брать. В зависимости от того, что делать надо, можно и вообще без животных обойтись, во многих вещах я и сам справлюсь, как с сотрясением, например.
– Ладно, – я кивнул.
